В ее постели

Глава 10

Деймиан Сент-Джайлз и его могущественный кузен стояли на бастионе Лайонглена и наблюдали за четырьмя десятками людей внизу. Войско Кэмпбелла, состоящее из отряда пеших лучников и легковооруженных всадников, было внушительным, хотя и типичным для шотландцев: беспорядочная толпа. Деймиан был удивлен, что Динсмор смог наскрести такое большое войско после того, как несколько недель назад англичане разгромили шотландскую армию.

– Думается мне, не все шотландцы сражались вместе с Рыжим Комином в битве при Данбаре, – заметил он. – Кэмпбелл полагает, что здесь командует леди Эйтин и под градом стрел она сдастся и покорно падет к его ногам.

Джулиан самодовольно улыбнулся:

– Вонючка Динсмор не рассчитывал на то, что лорды Шеллона вступят во владение, а?

– Хорошо, что мы сделали это. – Глаза Деймиана обежали ряд вооруженных людей, выстроившихся вдоль стены, оценивая охрану Лайонглена. Большинство защитников были тучными и не проявляли боевого энтузиазма. – Перекормлены и недостаточно хорошо тренированы.

Джулиан скрестил руки на груди и согласно кивнул.

– Похоже, ты нашел работу по душе. Эдуард поступил правильно, послав тебя сюда. Ты добился того положения, которого жаждут и клан Брюсов, и Комины, и Кэмпбеллы. Феод в сочетании с Койнлер-Вудом слишком крупная добыча, чтобы оставить его во владении слабого лорда – или леди, даже если она одна из этих воинственных женщин клана Огилви. С Гленроа и Кинмархом в моем владении и Гийомом, водворенным в качестве нового лорда в Лохшейне, Глен-Шейн надежно защищен. А с твоим притязанием на Глен-Эллах Эдуард будет держать сердце Высокогорья в кулаке.

Деймиан снова взглянул на воинов внизу.

– Ты хочешь сказать, с притязанием Дракона Шеллона.

Защита Лайонглена временно была усилена закаленными в боях рыцарями и воинами Джулиана, до тех пор, пока Деймиан не сможет перевести людей из своего небольшого владения в Парвоне, в Нормандии. Деймиан отметил, как встревоженные взгляды шотландцев обращаются на хозяйку, не возражает ли она, что два английских лорда приняли командование на себя. Увидев, что Эйтин согласна с таким положением дел, ее люди, похоже, успокоились.

– Приступай, – тихо посоветовал Шеллон. Слова достигли лишь ушей Деймиана: пора вступить во власть в качестве нового лорда Лайонглена, пока у солдат не закрепилось в сознании главенство Дракона.

– Эйтин! Я знаю, что ты смотришь! – приподнявшись в стременах, прокричал во всеуслышание стоящий во главе войска блондин с надменной ухмылкой. – Открывай эти чертовы ворота, Эйтин Огилви, или я прикажу моим лучникам выпустить стрелы. Считаю до десяти, и тогда…

Услышав эту угрозу, Эйтин напряглась, но Деймиан протянул руку и коснулся ее плеча. Эйтин удивленно насторожилась.

Шагнув вперед, Деймиан улыбнулся стоявшим внизу.

– А я-то готов был побиться об заклад на свои золотые шпоры, что ты не умеешь считать до десяти, Кэмпбелл.

Шотландец резко повернул голову и прищурил глаза, чтобы увидеть, кто насмехается над ним. Кэмпбелл постарался удержать улыбку на лице, но стало ясно, что он совсем не рад видеть Деймиана Сент-Джайлза стоящим на крепостной стене.

– Я хочу увидеть Эйтин Огилви. Хочу убедиться, что она в безопасности. Я прибыл от имени короля Англии Эдуарда.

– Леди Эйтин под защитой – по приказу Эдуарда. Ты и пять твоих воинов могут въехать во двор замка. Все остальные остаются снаружи. Соглашайся на эти условия, или мои люди сразят вас там, где вы стоите. – Деймиан кивнул людям Шеллона. В ту же секунду все как один воины шагнули вперед, продемонстрировав луки со стрелами, нацеленными на войско Кэмпбелла.

Дружелюбное выражение Динсмора осталось приклеенным к лицу. Этот олух, очевидно, решил играть до конца.

– Очень хорошо. Пусть будет пять, лорд Рейвенхок, – хотя королю Эдуарду очень не понравится, что его посланнику оказывают такой прием.

Деймиан сверкнул озорной усмешкой, не дав себя обмануть.

– Да, Эдуарду не понравится.

Он жестом велел поднять решетку и опустить мост через сухой ров.

Эйтин подождала, пока Динсмор и пятеро конных пересекли деревянный мост, въехали под арку в замковый двор, и только потом накинулась на Деймиана:

– Вы впускаете его? Зачем? Он…

– Фигляр, лжец и мошенник. – Деймиан резко повернулся к ней.

– Не стоит недооценивать его, лорд Рейвенхок. Часто самый недалекий, самый отъявленный кретин может быть опаснейшим врагом просто потому, что ему не ведомо, что такое честь, – горячо возразила она.

Он гневно зыркнул на нее – женщину, которая утверждает, что является женой его деда. Почему же он совсем не верит во все ее россказни? Или, если точнее, не хочет верить? Проглотив все вопросы, переполняющие его, он спросил:

– А как насчет высокородных леди, принцесса? Они знают, что такое честь?

Деймиан чуть не рассмеялся, увидев, как она открывает и закрывает рот, словно рыба, выброшенная из воды. Кажется, у леди Эйтин бойкий, остро отточенный язычок и она привыкла всегда и во всем поступать по-своему. Слишком долго она властвовала над немощным стариком, мальчишками-недотепами и глупым викингом, заключил он. Что ж, теперь она столкнулась с мужчиной, который не будет плясать под ее дудку.

– Проглотили язык, миледи? Как жаль.

Деймиан позволил взгляду пройтись по ее чарующему лицу, затем медленно скользнуть вниз, к полной груди, выставленной напоказ тесным корсажем черного платья. Опаляющее желание прокатилось по телу, словно стрела молнии. Хоть и менее изысканно украшенное, платье по фасону было похоже на то, что Тамлин надевала на свадьбу с Джулианом. Но, глядя на эту огненно-рыжую ведьмочку, он никак не мог для сравнения вызвать в памяти образ леди Гленроа.

В первое напряженное мгновение, когда Эйтин вышла из тени в большом зале, он подумал, что это Тамлин. После того его глаза нашли массу отличий. Эйтин была чуть выше своей кузины; грудь ее, хоть и немного меньше, была полной, твердой и высокой, талия тоньше. При дневном свете волосы Эйтин мерцали. Хоть оттенком они и были похожи на волосы Тамлин, эта тяжелая масса казалась поцелованной волшебным огнем.

Он про себя улыбнулся легкой россыпи веснушек у нее на носу.

Встретившись с фактом существования Эйтин Огилви, Деймиан понял ошибочность своих прежних предположений. Увидев вначале лицо Тамлин, он поверил, что она – женщина из его видений. Глядя же в эти янтарные глаза, усеянные темно-зелеными крапинками – того же цвета, что и камень, который она носит на шее, – глаза, в которых можно затеряться, он почти забыл обо всем на свете. Со странно смешанными чувствами Деймиан осознал, что смотрит в лицо из своих видений.

Да только она его бабушка.

Как жестока судьба! Он думал, что боги смеялись, когда он нашел Тамлин только для того, чтобы узнать, что она принадлежит Джулиану. Теперь же, разгадав загадку этого глупого недоразумения, Деймиан пребывал в еще большем смятении, чем когда бы то ни было.

Если Эйтин не лжет, и на самом деле была замужем за Гилкристом Фрейзером, значит, она навсегда недосягаема. Церковь никогда не даст разрешения на брак между ними из-за родства. Его бабушка! Какая жестокая шутка судьбы. Деймиан проглотил горький ком, подкативший к горлу.

Вначале нужно разобраться с Динсмором. Потом он заявит права на пиктскую принцессу, даже если ему придется сделать ее своей любовницей Она его и будет принадлежать ему так или иначе. Ни один мужчина больше никогда не прикоснется к ней. Он убьет любого, кто осмелится попытаться, начиная с этого идиота Кэмпбелла.

Схватив Эйтин за руку, Деймиан потащил ее к лестнице башни:

– Идемте, принцесса, нам надо поспешить и поприветствовать вашего пылкого поклонника.

Эйтин стремительно вошла в большой зал вместе с Рейвенхоком, не отстающим от нее ни на шаг. Она не слишком хорошо понимала, что за фарс затеял он с Динсмором, и боялась, что Сент-Джайлз был недостаточно осторожен, впустив Кэмпбелла и его людей за крепостную стену. Она была не в восторге от этой игры. Многие не считали Динсмора угрозой, когда люди заглядывали в эти голубые глаза-бусинки, слишком близко посаженные, они предполагали, что имеют дело с человеком, не представляющим опасности. Не один раз Эйтин приходило в голову, что Деймиан прекрасно осознает свои недостатки и вместо того, чтобы пытаться их скрыть, использует, чтобы разоружить противников. Люди не видят в нем подлинной угрозы просто потому, что он производит впечатление великовозрастного дитяти. За прошедшие годы Эйтин не раз видела, что эта ошибка дорого обходилась тем, кто оказывался недостаточно мудрым и судил Динсмора по внешности. Было что-то нездоровое в Кэмпбелле, от чего ее кожа покрывалась мурашками.

– Я не знаю, кто больший дурак! – гневно выпалила она. – Сам дурак или тот, кто принимает дурака. Я боролась в течение нескольких месяцев, чтобы удерживать этого слабоумного за воротами Лайонглена. И что первым делом делаете вы в качестве нового лорда? Впускаете этого гада. Глупее ничего не придумаешь! Ну давайте, пригрейте змею. Когда она ужалит вас в шею, не жалуйтесь на ошибку, которую совершили в этот день, лорд Рейвенхок.

– Вы, как женщина, неспособная руководить должным образом…

Обиженная, она резко втянула воздух.

– Неспособная руководить должным образом? Да будет вам известно…

Сент-Джайлз пожал плечами, нимало не задетый ее острым языком, и продолжил так, словно она и не перебивала его:

– …прекрасно справились с тем, чтобы удерживать волка за воротами. У меня же нет таких ограничений. Лучше встретиться с Кэмпбеллом и разоблачить его. Он лжет. Эдуард послал сюда меня, чтобы принять управление. Никто об этом не знал, кроме его личного совета, тем более не мог знать какой-то мелкопоместный шотландский князек, который ни своих людей не поддержал, ни договор Эдуарда о мире ни подписал. А теперь, принцесса, мне нужно быстрое изложение того, что здесь происходило. По вашим словам я понял, что это не первое появление этого кретина у ворот. Последний месяц он тявкал и лизал край вашей юбки, вместо того чтобы воевать на одной из сторон в войне. Я прав?

– Да. Он пытался проникнуть в замок. Солнце не взойдет в тот день, когда я поверю хоть одному из лживых слов, вылетающих изо рта этой жалкой пародии на мужчину.

Нервничая из-за того, что Деймиан идет за ней следом, Эйтин обогнула стол и едва удостоила взглядом лорда Шеллона, когда тот вошел и сел в кресло хозяйки, а затем откинулся назад и положил ноги на край стола. Эйтин нахмурилась, глядя на мужа Тамлин. Он не обратил на нее внимания, тогда Эйтин подошла и сбросила его ноги со стола. Она увидела, что Сент-Джайлз прикрыл рот ладонью и усмехнулся, она осмелилась бранить самого Черного Дракона.

– Сомневаюсь, что Тамлин позволяет такое поведение в Гленроа, лорд Дракон.

– Вы питаете какие-то чувства к Кэмпбеллу? – сурово нахмурился Рейвенхок, вновь обращая ее внимание на себя. В ответ Эйтин не сдержала неподобающего леди фырканья:

– Антипатию, ненависть, презрение, отвращение, омерзение, тошноту…

– Достаточно. Я понял, что вы весьма низкого мнения об этом человеке. В этом мы с вами единодушны. Питает ли он какие-то чувства к вам?

Эйтин прошла мимо его кузена, стараясь оставаться впереди Сент-Джайлза, вне досягаемости. Несносный Деймиан буквально преследовал ее.

– О да, алчность к Лайонглену, алчность к Койнлер-Вуду. Этот поросячий выродок бахвалился, что украдет меня, сделает мне ребенка и будет хозяином этих владений. Да я скорее перережу себе горло, чем позволю этой мерзкой твари дотронуться до меня.

Пронизывающий взгляд Деймиана сузился.

– Возможно, до него не доходит, что вы предпочитаете мужчин старше… гораздо старше.

Эйтин тяжело сглотнула, потом пожала плечами, словно не поняла значения его слов.

– Что ж, у них по крайней мере более уравновешенный характер.

Их перепалка прекратилась, когда тройняшки ворвались в холл в типичной для них манере. Сент-Джайлз понаблюдал за шутовскими выходками пихающихся и толкающихся братьев, потом повернулся и гневно воззрился на Эйтин:

– Они всегда такие?

Она услышала укор в его вопросе, и спина в ответ одеревенела. Эйтин старалась, правда, старалась. Но братья все равно ведут себя как душе угодно, и ее замечания о том, как положено вести себя молодым людям, отскакивают от них как от стенки горох.

– Почти.

Он нахмурился.

– Они слабаки. Почему их не обучают военному искусству?

– Как вы смеете…

Высокомерный нахал снова прервал ее, рявкнув на тройняшек, все еще дерущихся из-за мест за столом:

– Хватит! Сядьте!

Эйтин поразилась, когда все трое немедленно исполнили приказ.

Деймиан вновь обратил внимание на нее, и его проницательные глаза сверлили Эйтин с такой напряженностью, которая заставила ее отвести взгляд.

– Скажите мне, бабушка, есть еще что-нибудь, что мне следует знать об этом Кэмпбелле? Известно ли ему, что мой дед – ваш супруг – мертв? – То, как он выделял слова, давало понять, что он не принимает ее ложь за чистую монету.

– Нет. – Она вздохнула. – Однако недоумок, возможно, подозревает это. Он был крайне настойчив в своих попытках добиться доступа в крепость. Быть может, он понял и хочет захватить феод, пока Эдуард не передал его какому-нибудь преданному вельможе.

Она подошла к Шеллону, надеясь использовать его присутствие как щит. Только Рейвенхок протянул руку через кузена и схватил ее за руку. Эйтин потянула руку, но его хватка была крепкой.

– Ну же, принцесса…

– Отпустите меня, лорд Рейвенхок. – Она прибегла к гневному голосу, но обнаружила, что он не оказывает на Деймиана никакого действия. Даже ее братья это заметили, хихикая и подталкивая друг друга локтями. Она зыркнула на них, тихонько посмеивающихся над ее затруднительным положением.

Деймиан развернул Эйтин лицом к себе, и от напряженности его взгляда у нее перехватило дыхание.

– Не смейте даже думать, что можете мне приказывать, принцесса. Вы будете делать все в точности, как я скажу, и только так. Я справлюсь с этим алчным Кэмпбеллом по-своему и так, как считаю нужным. Имейте в виду, я не потерплю никакого вмешательства с вашей стороны. Вы будете следовать моим подсказкам и не заговорите до тех пор, пока я не дам разрешения, и все время будете оставаться рядом со мной. Это понятно?

Она открыла было рот, чтобы возмутиться, но слова не давались ей. Никто не осмеливался так разговаривать с ней. Никогда.

Деймиан дернул ее на себя так, что они оказались почти нос к носу.

– Вам… понятно?

Мускул на щеке Эйтин задергался, когда она силилась удержать за зубами поток слов. Иметь дело с Деймианом достаточно трудно и без того, чтобы злить его по мелочам.

– Да, милорд.

– Почему это у меня такое чувство, что вы говорите «да», но уступчивость – последнее, что у вас на уме? Предупреждаю вас, – бабушка, – если обманете меня или каким-то образом подорвете мой авторитет перед Кэмпбеллом, то пожалеете о том, что родились на свет, – пригрозил он.

Она задрожала от его силы, но отказалась пасовать.

– Я жалею об этом с тех пор, как увидела вас, милорд.

– Слишком поздно, миледи, вы ввязались в непростое дело и теперь должны… – Он замолчал, внимательно вглядываясь в ее лицо, словно внезапно ища ответ.

Головокружение вновь накатило на Эйтин, и она снова испугалась, что зелье и колдовство не сделали свое дело или что сила, которую она ощущала в нем, оказывала слишком мощное сопротивление.

Эйнар отвлек ее, объявив:

– Они идут, милорд.

Рейвенхок подтолкнул Эйтин в сторону от хозяйского кресла и положил ее правую руку на высокую спинку. Передумав, отпустил эту руку и вместо нее приложил левую к амулету.

– Вот так. Не двигайтесь.

Он едва успел плюхнуться в кресло и развалиться, придав лицу скучающее выражение, когда Динсмор в сопровождении своих людей вошел в зал. Деймиан небрежно взял Эйтин за запястье.

Она застыла, когда бледно-голубые глаза Динсмора окинули Деймиана в хозяйском кресле и ее, стоящую с ним рядом. Кэмпбелл резко остановился, его взгляд задержался на Драконе Шеллоне, сидящем рядом со своим кузеном.

– Эйтин, что здесь происходит? – спросил Динсмор.

Деймиан посмотрел на кончики своих ногтей, потом поднял глаза на шотландца:

– Я не давал тебе разрешения обращаться напрямую к миледи.

Тяжелые веки Динсмора сузились на Сент-Джайлзе.

– Мы с Эйтин – старые друзья.

– Не обращайся к леди Эйтин в фамильярной манере и говори только тогда, когда я разрешу…

– Что это значит, Эйтин? Он что, держит тебя в заложницах? Я хочу увидеть Лайонглена. Хочу убедиться, что эти английские прихвостни не держат его и тебя в плену.

Рука Деймиана, лежащая поверх ее руки, напряглась и тихонько сжалась.

– На твоем месте я бы поостерегся, Кэмпбелл, и не стал бы бросаться оскорблениями ни в меня, ни в моего могущественного кузена. Полагаю, ты знаешь Джулиана Шеллона, королевского воина.

У Кэмпбелла хватило ума понять, что он перегнул палку.

– Прошу прощения, лорд Шеллон. Времена нынче тяжелые. Я просто озабочен тем, чтобы с леди Эйтин ничего не случилось.

Деймиан сделал знак слуге, вошедшему с кувшином эля.

– Твои люди наверняка испытывают жажду после утомительной скачки?

– Да. – Динсмор взглянул на оруженосцев и коротко кивнул, давая разрешение. – Где Лайонглен? Я ищу его по срочному делу.

Выражение лица Деймиана сделалось озадаченным.

– Где? – Он поднял руку и повернул ее ладонью вверх. – Так… здесь. Где еще я могу быть? Это какая-то глупая загадка? Я видел Эдуарда не далее как две недели назад. Я думал, что мы еще тогда уладили с ним все дела, поэтому, признаюсь, испытываю некоторый интерес к той… миссии, которую ты исполняешь.

Беспокойство промелькнуло в бледных глазах, они переместились на Эйтин, потом на Шеллона, потом вернулись к Деймиану.

– Не шутите с простым шотландским парнем, лорд Рейвенхок. Я просил показать мне Лайонглена – Гилкриста Фрейзера. Мне хотелось убедиться, что он в добром здравии. По округе ходят слухи, что он нездоров.

– Я нахожу, что ходячие слухи не более надежны, чем летающие лошади. Хотя часто они содержат зерно истины. – Взгляд Деймиана обратился на хлеб, сыр и вино на столе. – Мне и вправду нездоровилось. Спасибо, что спросили. Иди, Эйтин, сядь и поешь.

Шеллон встал и предложил ей стул. Эйтин заставляла себя делать уверенные, неторопливые шаги, поскольку желудок оставался неспокойным. Она не понимала, что за игру затеял Деймиан Сент-Джайлз. Он отрезал ломтик сыра и протянул его Эйтин:

– Вот, миледи. Сыр мягкий и вкусный. – Он подтолкнул ногой скамейку для Кэмпбелла: – Садись, присоединяйся к нам.

Динсмор колебался, глядя на англичан, затем наконец сел на скамью.

Деймиан настаивал:

– Ты должна поесть, Эйтин.

Мысль о еде заставила ее содрогнуться.

– Мне что-то не хочется, милорд. Желудок противится.

Он пожал плечами.

– Видишь… бедняжка, она все еще плохо себя чувствует. Надеюсь, проклятая изнурительная болезнь обошла стороной твои владения, Динсмор. Единственные здесь, кого этот странный недуг не затронул, это парни, – он указал на братьев, – и их воспитатель. Я только этим утром узнал о проделках, которые они устраивали, пока я лежал в постели, и теперь обдумываю надлежащую форму наказания за их озорство. Эйтин утверждает, что они просто непоседы и им нужно на что-то тратить свою энергию. Разумеется, как новый хозяин, я позабочусь об их обучении…

Три головы повернулись к Деймиану, но его суровый взгляд быстро заставил тройняшек опустить глаза в тарелки. Эйнар нахмурился, но продолжал с любопытством смотреть на Рейвенхока. Кэмпбелл же воспринял новость не так спокойно. Он вскочил на ноги, перевернув скамью.

– Ну хватит этой глупой болтовни и фарса. Я требую встречи с Лайонгленом. Я приехал по поручению Эдуарда и хочу удостовериться, что Лайонглен здоров.

Деймиан откинулся на спинку кресла.

– Эдуарда? Не короля Эдуарда, конечно же? Он знает, что я здоров и выполняю здесь его приказы.

– Не вы! Гилкрист Фрейзер, – заорал Динсмор так, словно разговаривал со слабоумным.

У Деймиана был такой вид, будто он только сейчас понял, о чем толкует Динсмор.

– А, вы имеете в виду моего дедушку…

– Дедушку! – Лицо Динсмора покраснело от раздражения. – У Фрейзера не было внуков. Это всем известно!

Деймиан развалился в кресле.

– Вообще-то были. Моя мать – дочь Гилкриста. Конечно, он был недоволен, когда она вышла замуж за норманнского рыцаря, и вычеркнул ее из своей жизни. Однако Эдуард оказался достаточно добр и позаботился, чтобы грамота на Лайонглен перешла ко мне.

– Вам!

Деймиан закрыл глаза и потер лоб словно от боли.

– Да что вы все время так кричите, Кэмпбелл? Я еще не совсем оправился после болезни. У меня болит голова.

– Что это еще за спектакль? Дедушка? Грамота…

Деймиан фыркнул.

– Вообще-то я не обязан вам ничего объяснять. После того как мой дедушка умер…

– Умер!

Деймиан метнул в Кэмпбелла гневный взгляд.

– Повторяю еще раз – сядьте и разговаривайте спокойно, или я прикажу своим людям выбросить вас за ворота. Теперь я – Лайонглен. Эдуард пожаловал мне грамоту по праву рождения. Я принял управление. И все в замке были больны. Конец моего объяснения – и моего терпения.

– Эйтин, что это за вранье? – потребовал ответа Динсмор. – А что насчет слухов о твоем замужестве?

– Никакого вранья, Кэмпбелл. Держи свой язык за зубами, иначе рискуешь лишиться его. – Он поднес руку Эйтин к своим губам. – Я Лайонглен. Эйтин – моя супруга. И ты исчерпал наше гостеприимство.

Разинув рот, Эйтин уставилась на нового хозяина в полной уверенности, что он сошел с ума.