В ее постели

Глава 22

Нападение последовало. Как Деймиан и ожидал.

Все утро дождевые тучи сгущались высоко в горах, над ущельями, но до сих пор не пролили свои живительные струи на страдающую от жажды землю. Он так надеялся на дождь. В его сне не было дождя. Поскольку они находились вблизи двух озер с холодной водой, в воздухе висело достаточно влаги, чтобы туман, тяжелый и низкий, стелился по земле. Проклятый туман кружился вокруг, когда Деймиан выехал вперед, чтобы разведать обстановку.

Они ехали по обширному владению Кинмарх и в скором времени должны были оказаться на земле Глен-Шейна.

Он потрепал лошадиную шею, успокаивая вспотевшее животное. Его собственная нервозность передавалась лошади. Пытаясь успокоить своего боевого товарища, Деймиан заговорил с ним:

– Галеон, дороги почти совсем не видно – да вообще ничего не видно, если уж на то пошло. Я буду рад, когда мы окажемся за крепостной стеной Гленроа. Ты заслужил дополнительную порцию овса за свой тяжелый труд.

Конь тихо заржал и кивнул, вызвав у Деймиана усмешку.

Тамлин рассказывала Джулиану, что туманы, которые постоянно висят над ущельями Глен-Шейна, это своего рода древний страж, помещенный в долине первой леди глена. Считается, что туманы укрывают ущелья, пряча их, чтобы никто не мог отыскать вход. В течение столетий в этом нетронутом высокогорном краю не ступала нога захватчика. До тех пор, пока не пришел Шеллон. Ее люди увидели в этом предзнаменование и приняли приход Джулиана как благословение богов.

– Хотел бы я знать… может ли сегодня этот проклятый туман быть благословением, а не помехой? – спросил Деймиан. В своем сне он видел, что туман сделал их уязвимыми для нападения. А что, если туман – ключ к спасению? Если отряду удастся добраться до ущелий, сможет ли священный туман окружить их защитой, сомкнуться позади и не позволить несущим зло найти дорогу? Быть может, укутанная мглой земля является спасением?

Взволнованный такой возможностью, Деймиан потянул поводья, чтобы развернуть Галеона.

И тут он услышал их. Воронов высоко в горах над ущельями Глен-Шейна.

Черные птицы давали Деймиану знать, что Глен-Шейн близко. И в то же самое время они были предвестниками его ночного кошмара. Их пронзительные крики нарушали глухое безмолвие окутанного туманом высокогорного глена. Предупреждая Деймиана.

Дюжины перепуганных птиц взмыли в небо. На какое-то мгновение мир словно затаил дыхание, небеса почернели. Встревоженный неблагозвучной какофонией, Галеон слегка вздыбился, когда Деймиан развернул его. Сент-Джайлз не винил коня. Эти пронзительные крики действовали Деймиану на нервы. Густой туман клубился вокруг, ветер с озера ерошил волосы, глаза Деймиана следили за кружащимися крикливыми черными птицами. Время вышло.

Он должен вернуться к Эйтин. Спасти ее.

Когда Деймиан пересек вершину холма, ясновидение резко врезалось в его сознание. Враги. На дальней стороне холма они лежали, прижавшись к земле, притаившись в засаде, чтобы напасть на колонну. Некоторые из них держали в руках большие луки. У нескольких были более дорогие арбалеты – оружие наемных убийц.

Вытащив меч, Деймиан помчался наперегонки со Смертью, чтобы спасти Эйтин. Не было на свете ничего важнее того, чтобы спасти ее. Без колебаний Деймиан отдал бы жизнь, лишь бы защитить ее. Он знал, что скачет навстречу смерти.

Когда Деймиан галопом промчался мимо нападающих, некоторые выпустили торопливо нацеленные стрелы из арбалетов. Одна вонзилась ему в бедро. Точно как во сне. Рассудок воина пытался остановить боль, но, раскаленная добела, она растекалась по мышцам ноги. К счастью, стрела вошла неглубоко, иначе Деймиан мог истечь кровью прежде, чем доберется до Эйтин.

Шеллон, уже предупрежденный о предстоящем нападении, увидел Деймиана, скачущего навстречу во весь опор. Он быстро расставил оруженосцев фалангой, выставив длинные щиты вокруг Тамлин и Эйтин. Джервас и Винсент помогали им спешиться, чтобы использовать коней как защитный барьер. Стрелы вонзились в бок коня Джерваса, и мощный конь рухнул на землю в потоке крови. Деймиан увидел муку на лице Джерваса, но оруженосец, не колеблясь, встал перед Тамлин, прикрывая ее своим щитом.

Глаза Деймиана отыскали Эйтин. Винсент охранял ее с одной стороны, а Моффет прикрывал с другой.

– О Господи, защити их. Пожалуйста.

Развернув Галеона, он приготовился встретить всадников, когда те атакуют с обоих флангов. И они атаковали, и словно ад разверзся. Шеллон пришпорил своего коня навстречу тем, кто атаковал слева. Деймиан оказался лицом к лицу с дюжиной нападающих справа. Они оказались заперты в ловушку, окружены. Не будет помощи от гарнизонов Лохшейна или Гленроа. Всадники – если они прорвались – еще не успели добраться до крепостей и вернуться с так необходимым подкреплением. Они сами должны сражаться за свои жизни.

Деймиан преградил путь нападающим. Точным рубящим ударом он расправился с одним, затем повернулся, чтобы отразить удар другого. Галеон реагировал, как его учили, набросившись на лошадь третьего всадника, выбив его из седла. Затем ожидаемая стрела вонзилась в правое плечо Деймиана, попав точно туда, где заканчивалась нагрудная пластина. Боль была настолько сильной, что он чуть не выронил меч, Деймиан переложил его в левую руку, порадовавшись, что воинов учат драться обеими.

Покачнувшись от мучительной пульсирующей боли, он стиснул зубы и натянул поводья, чтобы отыскать Эйтин. Убедиться, что с ней все в порядке.

Время остановилось, когда их глаза встретились. Вокруг них бушевала битва, звенели мечи, раздавались грозные приказы, ржали лошади. Внезапно шум стих, остались лишь нестройные пронзительные крики большой стаи воронов, кружащей над головами.

Он видел только Эйтин. Видел, как она закричала, когда еще одна стрела вонзилась ему в бедро недалеко от первой. Видел, как она пытается прорваться мимо Джерваса.

Черт бы ее побрал, как она красива со своими длинными волосами волшебного огненного оттенка, развевающимися вокруг. Лицо, которое так давно являлось ему в снах. После стольких лет поисков, не зная, настоящая ли она, он наконец нашел ее. Только чтобы потерять. Как же он сожалел, что так и не сказал ей слова любви, не поведал о своих глубоких чувствах, не признался, что в его видениях была не Тамлин, всегда лишь она одна владела его сердцем.

Эйтин вырвалась из рук оруженосца, оттолкнув его так, что он чуть не повалился на лошадь, и побежала прямо к Деймиану.

Ясновидение затопило его душу, расплавленной уверенностью вскипев в крови. Если он не успеет вовремя, они оба умрут.

– Нет! – закричал он.

Заставив себя наклониться вперед, он пришпорил Галеона навстречу Эйтин.

– Ложись! – прокричал Деймиан, надеясь, что она послушается. Напрасная надежда.

Изо всей силы вонзив шпоры в бока Галеона, он заставил коня совершить прыжок в воздухе, как раз когда полетел град стрел. Две попали Галеону в бок, одна в холку, но бесстрашный конь держался твердо, как истинный воин. Деймиан принял в грудь стрелу, выпущенную из арбалета, – ту, которая должна была убить Эйтин. Он почувствовал, как острый конец пробил нагрудную пластину, силой удара Деймиана выбило из седла.

Эйтин бросилась к нему, но он схватил ее за плечи и толкнул на землю, пытаясь прикрыть ее своим телом, а левой рукой дотянуться до меча, который выронил.

Как раз в тот момент, когда пальцы сомкнулись вокруг рукоятки, новый ужас заполонил Деймиана. Целая колонна всадников галопом неслась по склону холма, скача под флагом с изображением большого ястреба на красном с золотистым фоне.

– И кто это, дьявол его дери, пытается убить нас? – спросил Деймиан, когда увидел Шеллона, спешивающегося перед ними.

Тамлин подбежала к мужу и схватила его за руку. Шеллон, едва удостоив ее взглядом, подтолкнул жену себе за спину. Могущественный Дракон Шелл она готов был убить всех, чтобы защитить свою жену, раненого кузена и Эйтин.

– Нет, Шеллон, нет! Это флаг Гранта Драммонда. С ним Дункан Мактомас. Они едут к нам на помощь. С ними братья Эйтин и Эйнар.

Эйтин притянула голову Деймиана к себе на колени, слезы текли у нее по лицу, она смотрела на стрелы, торчащие из тела.

В скором времени объединенные силы Лайонглена, Драммонда и Мактомаса уничтожили большую часть нападавших; немногие оставшиеся ускакали в горы, спасаясь бегством. Деймиан наконец откинулся назад, наслаждаясь тем, что его голова лежит у Эйтин на коленях, и любуясь ее прекрасным лицом. Сделав медленный, глубокий вдох, он осознал, что два английских рыцаря только что были спасены двумя шотландцами.

– Как ты смотришь на то, чтобы назвать нашего сына Ястребом? – спросил он Эйтин. – Смех подкатил к горлу, но Деймиан поперхнулся и поморщился от боли.

– Ох, замолчи. Я назову его Тугодум в честь отца, – проворчала Эйтин, а потом ударилась в слезы.

– Я приказываю тебе успокоиться, девчонка. Удиви меня хоть раз и подчинись. – Он протянул руку к ее руке, их пальцы переплелись.

Шотландские всадники спешились. Шеллон опустил меч, потянулся левой рукой и обнял Тамлин.

– Я никогда раньше не думал, что когда-нибудь захочу расцеловать шотландца, тем более двух.

Один из шотландцев вез пленника с кляпом во рту и связанными руками. Шотландец в голубом пледе Мактомасов сгрузил пленника к ногам Шеллона:

– Я подумал, тебе понравится это, Дракон. – Спешившись, он сверкнул волчьей улыбкой. Сияющие голубые глаза казались еще ярче, оттеняемые цветом шерстяного пледа.

Пленник приземлился лицом в пыль, поэтому Дункан Мактомас пнул его в ребра, а потом носком сапога перевернул на спину. Эйтин и Тамлин ахнули, уставившись на Филана Комина.

Шеллон нахмурился:

– Я готов был поспорить, что за нападением стоит барон Пендегаст.

Выругавшись на гэльском, Тамлин решительно подошла и пнула Комина в бок. Филан дернулся, издав звук, похожий на рвотный позыв.

Дункан взглянул на Гранта Драммонда.

– Пожалуй, стоит вытащить ему кляп. Если его стошнит, он может утонуть в своей блевотине. – Впрочем, это не слишком его волновало.

Драммонд наклонился вперед, локтем опершись о высокую луку седла. Темная бровь изогнулась дугой над серыми глазами.

– Вот была бы жалость, а? – Со вздохом он спешился и протянул руку. – Грант Драммонд к твоим услугам, англичанин.

– Странные времена, а? Спасаем англичан и убиваем шотландцев. – Мактомас покачал головой. – Враг моего врага – мой друг – шотландская поговорка. Разумеется, не будь с вами этих двух очаровательных дам, мы с Грантом, возможно, не стали бы вмешиваться и посмотрели бы, что будет дальше.

Тамлин снова пнула Филана, на этот раз в зад.

– Пни его еще, Тамлин. Пни за меня.

Когда Шеллон протянул руку Мактомасу, шотландец зыркнул на него, потом посмотрел на Гранта.

– Я спас шкуру этого англичанина, но это не значит, что я должен пожимать ему руку.

– Что ты намерен делать с этой падалью? Я бы попинал его. Но похоже, у твоей леди это хорошо получается. – Грант улыбнулся, наблюдая за Тамлин.

Деймиан подтянулся и сел.

– Вытащите у него кляп и развяжите руки.

– Что? – в один голос воскликнули Тамлин и Эйтин.

– Помоги мне встать. – Деймиан взглянул на Шеллона.

Кузен поморщился, глядя на стрелы, торчащие из тела.

– Лежи. Я сам разберусь. Это не займет много времени.

Мактомас шагнул к Деймиану и подал ему руку, несмотря на протесты Эйтин. Разумеется, рука не была мягкой.

– Раз разговариваешь, значит, не слишком серьезно пострадал. – Мактомас осмотрел нагрудную пластину с торчащей из нее стрелой. – Пробила пластину, но кольчуга остановила ее. Должно быть, адски больно. Будет ужасный синяк.

– Помоги мне выбраться из этого. – Деймиан понимал, что ему ни за что не дотянуться до пряжек, чтобы снять нагрудник.

Мактомас фыркнул.

– Чертов англичанин тронулся умом от кровопотери. Думает, что я его оруженосец.

Моффет подошел к Деймиану и начал отстегивать металлические наплечники и ремень. Когда это было сделано, Деймиан снял нагрудную пластину и бросил на землю.

– Надо, чтоб ничто не стесняло мне движений. Щита и кольчуги будет достаточно.

Эйтин встала перед ним:

– Сэр Тугодум, что это, черт побери, вы делаете?

Деймиан наклонился и поцеловал ее в кончик носа.

– Я бы поцеловал тебя по разу на каждую веснушку, но я устал.

– Нам нужно доставить тебя в Гленроа, чтобы я могла заняться твоими ранами. – Она повернулась к Эйнару: – Лорд Рейвенхок нуждается в помощи.

– Эйнар, не слушай свою принцессу. – Деймиан выдавил улыбку для Эйтин. – Мы поедем в крепость, как только я расправлюсь с этим паразитом.

Ничего не видя от слез, Эйтин затрясла головой:

– Нет! Ты слишком слаб.

Шеллон подошел к Тамлин, которая собиралась снова пнуть Комина, и оттащил ее в сторону.

– Я просто пытаюсь сравнять счет, милорд. – Тамлин захлопала ресницами.

– Ты не можешь драться, – выдавила Эйтин, когда Моффет подал Деймиану меч. Она накинулась на Моффета: – Прекрати ему помогать, болван. Ты хочешь, чтобы твоего отца убили?

– Он не будет драться, Эйтин, – заверил ее Шеллон. – Я разберусь с негодяем, который осмелился угрожать моей жене.

Деймиан толкнул Эйтин в руки Моффета:

– Держи ее. Я никогда не поднимал на тебя руку, сынок, но если ты выпустишь ее, я устрою тебе взбучку.

– Да, отец. – Моффет кивнул.

– О-о! Сэр Тугодум Второй! – в ярости закричала Эйтин. – Что, в этой семье у всех мужчин овечий помет вместо мозгов? В таком случае нельзя сказать, что это делает ожидание рождения моего будущего ребенка обнадеживающим.

Шеллон преградил Деймиану путь к лежащему на земле Комину.

– Я невредим. Я…

– Вы с Тамлин подверглись смертельной опасности из-за меня, Джулиан. Комин охотился за мной. Эйтин станет моей женой, поэтому сегодня я буду драться за нее.

Слова Деймиана были отражением тех, что Шеллон произнес в утро поединка с Пендегастом. Джулиан и Деймиан смотрели друг на друга, каждый чувствовал братскую любовь, каждый понимал воина в другом. Наконец Шеллон кивнул и отступил назад.

Эйтин подошла и пнула Комина.

– Ты врезала ему недостаточно сильно, Тамлин.

Ее кузина улыбнулась:

– Ох, извиняюсь. – И Тамлин с силой пнула Филана в спину. – Ой… пальцам больно!

Грант рассмеялся:

– Эй, англичане, почему бы вам просто не почивать на лаврах? Думаю, ваши леди держат этого пленника в руках.

– Ты хочешь сказать, в ногах! – Мактомас громко расхохотался.

Грант вытащил нож из-за пояса:

– Уверен, что хочешь, чтобы я развязал его?

– Развяжи и дай ему меч. – Деймиан поднял свой, готовый отомстить за Эйтин.

Грант разрезал веревки, которыми были связаны руки Комина, и тот немедленно вытащил изо рта кляп. Мактомас плюнул.

– Ба! Да просто прикончить его, и дело с концом. Ох уж эти англичане с их кодексом чести! Скука смертная!

Деймиан посмотрел на Филана:

– Чего ты надеялся добиться? Убить меня, а потом побежать к Эдуарду в надежде, что он отдаст тебе Эйтин и Лайонглен? Ты настолько глуп?

– Он пытался напасть на Лайонглен, – вставил Хью. – Вот почему мы поехали навстречу вам. Он собирался захватить его, пока вас нет. Наверное, полагал, что мы не сможем его удержать. Грант и Дункан подоспели и атаковали их с тыла. Комин убежал поджав хвост.

Комин вытер кровь с лица, с ненавистью глядя на Эйтин.

– Я надеялся убить вас обоих и этого английского ублюдка, которого она носит. С чего бы мне хотеть ее после того, как она спала с английским прихвостнем?

– Ты теряешь кровь, Деймиан. Заканчивай, – напомнил Шеллон. – Если не поспешишь, то потеряешь сознание, и тогда мне придется прикончить его.

В глазах Филана появилось выражение загнанного в угол зверя, Комин понимал, что как только возьмет меч, который протягивает Дункан, он покойник. Филан огляделся вокруг, явно надеясь, что кто-нибудь из его воинов остался чтобы помочь ему. Никого не было.

Когда Дункан бросил меч рукояткой вперед, Филан прыгнул, толкнув Моффета на Деймиана и схватив Эйтин за длинные волосы. Потянув на себя, он обхватил ее рукой за шею и повернул под необычным углом.

– Стой на месте и не приближайся, иначе я переломлю ей шею как ветку. – В доказательство этого Филан дернул ее шею вбок, заставив Эйтин вскрикнуть.

Неожиданно Эйнар сделал резкий рывок. Не успел Филан понять, что великан позади него, как викинг метнул нож, и его длинное лезвие воткнулось Филану между лопаток. Деймиан и Шеллон подскочили к Филану и вырвали у него Эйтин.

Деймиан крепко обнял ее, позволив плакать на своем здоровом плече, ощущая небывалый покой от сознания, что все закончилось.

Эйнар подошел и наклонился, чтобы вытащить нож из умирающего и убедиться, что дело сделано. Вынув, викинг начисто вытер лезвие о руку Комина.

– Не жить тому, кто причинил вред моей принцессе.

Деймиан вздохнул и посмотрел на Шеллона.

– Пендегаст…

Шеллон кивнул:

– Я знаю. Позже…

Только что Деймиан стоял, а в следующую минуту уже смотрел вверх на людей, склонившихся над ним. Эйтин опустилась рядом и положила его голову к себе на колени.

Дьюард присел перед Деймианом, держа чашку.

– Эйнар, помоги ему сесть, нам нужно влить в него этот отвар, он поможет подкрепить его силы до тех пор, пока мы не доставим его в Гленроа и не вытащим стрелы. Отвар приготовила Уна. Сказала, он понадобится нам для раненых.

Деймиан смотрел на три лица, которые были неразличимы. На мгновение, когда накатила очередная волна боли, он подумал, не троится ли у него в глазах. Затем он вспомнил – Хью, Дьюард и Льюис – братья Эйтин. Дьюард – по крайней мере, Деймиан думал, что это он, – поднес чашку к его губам:

– Давай, новый брат, выпей все до дна. Забудь о том, что тебя мучит.

«Забудь о том, что тебя мучит». Почему Деймиану кажется, что он уже слышал эти слова раньше?

Он попытался повернуть голову, увидеть Эйтин. Прекрасную Эйтин…

Дни и ночи не отличались друг от друга, сливались в одно. Ад на земле. Деймиан тяжело дышал, окутанный горячим туманом лихорадки, обжигающей тело и мозг.

– Пошли за священником, – чуть слышно выдавил он.

– Нет! – Эйтин прижала прохладную ткань к его лбу, и та почти тут же стала горячей. Деймиан видел, что Эйтин старалась быть сильной, сдерживала подступающие слезы. Пусть даже одной силой воли, но Эйтин не позволит ему умереть. Его Огненный Цветок будет крепко держаться за его жизнь. – Малькольм может оставаться в Кинмархе. Он тебе ни к чему.

Деймиан выдавил слабую улыбку, слыша в этом отказе ее решимость, ее любовь.

– Да, Эйтин, пора. Пошли за священником. Он нужен.

Она ничего не ответила, просто покачала головой. Дрожащими руками Эйтин стиснула его руку, крепко сжала. Огромные слезы выступили у нее на глазах, но он видел, что она отказывается дать им пролиться. Бедная Эйтин. Его храбрая воительница.

Когда он с нежностью взирал на это встревоженное лицо, все его сны оживали снова. И снова. О том времени, когда он был ранен и чуть не умер. Ее лицо являлось ему в туманном, лихорадочном бреду, требуя, чтобы он не умирал, говоря, что она не позволит ему умереть. Те же самые слова она повторяла и в эти дни. Другие сны приходили к нему. Странные сны, перемешанные с воспоминаниями о ней. Один, особенно своеобразный, о том, как он пьет из чашки, которую вручили ему ее братья. Затем он увидел, что прикован цепью к кровати и дергает цепь, пытаясь освободиться. Потом он любил ее на большой кровати в башне Лайонглена.

«Ты должен высказать свое самое сокровенное желание». «Посмотри на меня. Ты – мое желание. Я хочу видеть твои глаза, когда овладею тобой. Когда сделаю тебя своей». Он посмотрел на Эйнара, стоящего в углу и караулящего свою принцессу.

– Приведи священника, викинг.

Бледные глаза Эйнара устремились на Эйтин, наблюдая за ней с любовью и беспокойством. Деймиан мог прочесть его мысли. Эйнар боялся, что будет делать Эйтин, если Деймиан умрет. Затем великан повернулся и снова воззрился на Деймиана.

– Сделай это, Эйнар. И поспеши, – приказал он.

Эйтин резко повернула голову и гневно зыркнула на викинга, словно говоря: только посмей послушаться. Бедняга прямо-таки весь съежился под ее испепеляющим взглядом, но потом кивнул Деймиану, что исполнит приказ. Открыв дверь, Эйнар еще раз хмуро взглянул на Эйтин, затем ушел.

– Ты не умрешь, Деймиан Сент-Джайлз. Твое тело горит в лихорадке, потому что борется с ядом. Если бы ты умирал, эта битва прекратилась бы и ты бы не был таким горячим. Твое тело борется, потому что стремится жить. Ты будешь жить. – Она убрала ткань с его лба, смочила ее, затем протерла Деймиану лицо и грудь.

Вошла Уна, неся свою шкатулку с травами, а позади нее появился Моффет с ведром горячей воды, от которой поднимался пар.

– Я натолкла побольше травы для припарок, чтобы хватило на всю ночь. Я велела Эйнару ехать к Малькольму через Кинлох и взять еще трав у леди Рейвен. Мои запасы истощились. – Она насыпала большую горку темно-зеленых листьев и порошка на середину большого куска материи, свернула его, затем опустила в горячую воду.

Когда она приложила зелье к ране, Деймиан дернулся в кровати и зашипел от боли. Рана горела и гноилась; от приложенного к ней горячего зелья боль лишь запульсировала во сто крат сильнее.

– Ад и все дьяволы, старуха, кажется, ты пытаешься ускорить мою смерть! – прорычал он. – И не смей зубоскалить, старая карга!

– Раз у вас есть силы шуметь, лорд Рейвенхок, значит, есть силы и жить, – сказала Уна, сильнее прижимая горячий компресс к ране. – Вот, девочка, держи как следует, пока я сделаю другой. Надо, чтобы они были очень горячими, надо вытянуть яд из его плоти.

– Тысяча чертей, старуха, я уже и так наполовину сварился.

– Полумерами делу не поможешь. – Едва только эти слова слетели с губ, глаза Уны широко раскрылись, и он увидел, что она хочет взять их обратно.

Деймиан наблюдал за Эйтин, которую так сильно любит. Хотя он никогда не говорил ей этих слов.

– Я послал за священником…

– Если ты хочешь соборование, то иди к своему дьяволу. Я не позволю Малькольму читать над тобой молитвы. Вот так, сэр Тугодум.

Он засмеялся, но от этого плечо заболело еще сильнее, поэтому улыбка сникла.

– Да, думаю, лучше, если он прочтет их надо мной. Возможно, во мне и есть что-то языческое благодаря материнской крови, но я все же христианский рыцарь. Но есть другая причина для того, чтобы позвать Малькольма. Ребенок.

Он увидел, как свет понимания мелькнул в ее ореховых глубинах. Со всеми этими треволнениями она забыла о ребенке, которого носит. Свободная рука скользнула к животу, из глаз наконец пролились слезы, которые она так долго сдерживала.

– Да, ребенок. Нам нужно произнести супружеские обеты, чтобы у нашего сына было мое имя. – Он хотел засмеяться, но сдержался, подумав, что не выдержит боли. – Тебя когда-нибудь предупреждали быть осторожнее со своими желаниями?

Эйтин опасливо вглядывалась в его лицо, задержав дыхание.

Уна усмехнулась, потом убрала руку Эйтин и поменяла компресс.

– Множество раз.

– Когда-то ты хотела выйти замуж за моего деда, чтобы спасти Лайонглен, защитить его людей. Что ж, этой ночью боги смеются. Ты спешно послала за священником, чтобы он поженил вас с лордом Лайонгленом. Малькольм не успел вовремя. Будем надеяться, что я выносливее деда.

– Ой, помолчи уж. Кто сказал, что у меня есть желание выходить замуж за такого надменного рыцаря? Я подумываю о том, чтобы выйти за Динсмора, как только мы закопаем тебя в землю. Из него получится прекрасный отец моему сыну.

Деймиан понимал, что она отвлекает его, но все равно не смог сдержаться. Он схватил ее за руки повыше локтей и отчаянно попытался подняться. Расплавленная агония растеклась по телу, но он хотел посмотреть Эйтин в глаза.

– Ведьма, – сказал он сквозь стиснутые зубы.

– Да, я ведьма.

– С веснушками, – добавил он с усмешкой, зная, что это ужасно разозлит ее.

– О-о-о… сэр Тугодум! – Она зыркнула на него, а потом расплакалась.

Деймиан улыбнулся:

– Глупая… веснушчатая… женщина… я…

Все вокруг поплыло, и он закрыл глаза, не имея больше сил бороться, повалился на подушки, часто и прерывисто дыша.

– Эйтин…

– Да. – Она всхлипнула, спрятав лицо у него на груди.

– Я помню.

Она медленно села, ореховые глаза с тревогой уставились на него.

– Что помните, милорд?

– Все.

Длинные ресницы невинно захлопали.

– Что все, милорд?

– Хватит прикидываться, девочка. Я все вспомнил. Ты отправила своих балбесов братьев напоить меня чем-то, что состряпала эта старая ведьма… – Он поморщился, когда Уна не слишком нежно приложила новый компресс к его плечу. – Потом ты приковала меня к своей кровати.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – последовал ответ маленькой лгуньи.

Братья, стоявшие у стены, неловко заерзали. Дьюард и Льюис бросили многозначительный взгляд на Хью.

– Сестра, – сказал тот, – мы пойдем в, большой зал. Наверное, уже пора ужинать.

– Бегите, трусы. – Деймиан засмеялся в их удаляющиеся спины. – Потому-то ты и говорила, что я взял твою девственность, когда я спросил тебя…

– Бедняга, от лихорадки у него помутились мозги, – сказала Эйтин Уне.

– Ах, моя маленькая лгунья. Эйтин, тебе в самом деле стоит прекратить врать. У тебя это плохо получается. – Он протянул руку и поймал ее подбородок, вынуждая посмотреть в глаза. – Больше никакой лжи между нами. Ты захватила меня, использовала, чтобы забеременеть, надеясь убедить Эдуарда, что носишь наследника Лайонглена?

Эйтин закрыла глаза и тяжело сглотнула. В конце концов, кивнула.

– Я знаю, что ты возненавидишь меня за это. Но можешь ненавидеть меня сколько хочешь, лишь бы ты только жил.

– Почему я должен ненавидеть тебя за это?

– Потому что… – Эйтин осеклась, прежде чем заговорить об Энии. Взгляд ее устремился к Моффету, шевелящему кочергой горящие угли. Эйтин вспомнила, что Деймиан не хочет, чтобы его сын знал об обстоятельствах своего рождения.

– Это не одно и то же, девочка. Она поступила так ради корысти. Ты же делала это, чтобы защитить людей, которых любишь. Кроме того, это ведь было предопределено, а? Я направлялся в Лайонглен. Я бы заявил на тебя права. Эдуард уже велел мне либо взять тебя в жены, либо упрятать в монастырь. Не думаю, чтобы ты позволила мне упрятать тебя в монастырь. Думаю, ты бы одурманила меня, приковала к своей кровати и спала бы со мной до тех пор, пока я не сделал бы тебе ребенка.

Она пожала плечами.

– Звучит вполне разумно.

– Я люблю тебя, девочка.

Ее лицо обратилось в камень.

– Ты просишь меня не лгать, Деймиан Сент-Джайлз. И я тоже прошу тебя не лгать мне. Я заглядывала в твое сердце в первую… ночь. И я видела там правду.

– Ах вот почему ты думаешь…

– Я знаю…

– Ты видела то, что я считал правдой. Когда я приехал в Гленроа, то увидел лицо из своих снов. Шеллон говорил мне, что я ошибаюсь. Он сказал, что я должен искать ответы в другом месте, что не лицо Тамлин являлось ко мне в снах. Когда я приехал в Лайонглен и увидел тебя, то сразу понял, что это была ты.

Ее подбородок задрожал.

– Почему ты так уверен?

Он протянул руку и постучал по ее носу семь раз.

– Потому, черт побери, что у женщины в моих снах было семь пятнышек на носу.

– Мои веснушки? – Она просияла. – Что ж, в таком случае, сэр Тугодум, прекратите эту чепуху с умиранием. Я отказываюсь иметь труп в качестве мужа.

– Да, Эйтин.