В объятиях орка (СИ)

Глава 18

Ирвиш

Осень в эльфийском саду — потрясающее зрелище. Я даже на миг замедлил шаг, вдыхая аромат цветов. В голове промелькнула мысль нарвать букет для матери, но я осадил себя. Мне не хотелось давить на нее, я боялся строить предположения, чтобы потом не разочароваться. Просто идти шаг за шагом и ничего не ждать от этой встречи.

Изящную фигуру, завернутую в накидку, заметил издалека. Женщина стояла возле куста перстокрылов, маленьких разноцветных цветочков, лепестки которых так походили на крылья бабочек. Эти осенние цветы были прощальным подарком лета. Они дарили легкий, почти невесомый аромат разнотравья и радовали глаз яркими красками. Эльфийка сжимала в руке небольшой букет. Стебли были разного размера, лишние листики еще не сорвали тонкие пальцы новой хозяйки. Нетрудно было догадаться, что женщина нервничала в ожидании встречи и, чтобы занять руки, собрала цветы.

— Солнечного дня, лучезарная. — Я склонил голову в легком поклоне, как того требовал обычай.

— Многих дней дождя, принц степей. — Ее мелодичный голос дрожал, а бездонные голубые глаза, так похожие на мои, не отрываясь смотрели в мое лицо, пытаясь понять мое отношение к ней.

— Ваш отец рассказал вам обо мне?

Ее пальцы побледнели, сжимая цветы.

— Я знаю грустную историю вашей любви и понимаю ваше решение.

— Ты. Прошу тебя, зови меня на «ты». Я понимаю, что мамой мне никогда не стать… — Ее голос дрогнул, и она опустила взгляд на свои руки. — Но прошу, позволь близкое обращение.

Маленькая, изящная, дрожащая от ветра и душевной боли, эта женщина вызывала во мне столько тепла и нежности, что я шагнул вперед и, взяв ее ледяные руки в свои, согрел магией. Эту минуту, которую мой огонь теплым потоком бежал по ее коже, мы смотрели друг другу в глаза. Я позволил себе мягкую улыбку, эльфийка — надежду во взгляде.

Когда я хотел отступить, ее ладонь легла на мою щеку.

— Ты такой… Я ведь каждый раз ждала твоего приезда. Собиралась с силами, чтобы все рассказать, а потом страх заставлял отступать. Ты всегда смотрел на меня с уважением и благосклонностью, увидеть в твоих глазах презрение или ненависть было моим самым большим страхом.

— Я рад, что узнал. Ты еще лучше, чем в моих детских мечтах.

Признание сорвалось с губ само. Невольно вспомнилось, как я, засыпая, представлял свою маму. Сравнивая себя и отца, пытался найти отличия, чтобы наделить ими образ женщины, подарившей мне жизнь. Сейчас она стояла передо мной, а я не верил в реальность происходящего. Во мне словно ожил тот мальчишка, который очень нуждался в материнской ласке.

— Мне так жаль, что я не была рядом все это время. — Она крепко сжала мою руку. — Брог рассказывал мне о тебе каждый день. Я знала все, что происходит в твоей жизни, но не могла прикоснуться к тебе, обнять, и это стало моей пыткой, моим наказанием за то, что отдала тебя.

Ее раскаяние причиняло боль нам обоим, но я был не в силах оборвать ее исповедь.

— Помню, как я в день твоей первой охоты разбила несколько чашек. От волнения руки совсем не слушались. — Женщина грустно улыбнулась. — А когда отец отправил тебя впервые ко двору, я не могла уснуть всю ночь и несколько раз меняла наряд, не зная, в каком лучше тебя встретить. Какая глупость! — Она прижала на миг ладони к щекам и тут же опустила руки.

— Ты тогда был таким восторженным! Так увлеченно рассматривал дворец, картины, что, наверное, и не запомнил меня вовсе.

Смутившись, она вновь опустила взгляд на цветы и замолчала.

— Голубое платье с летящим шлейфом и украшение с прозрачными и синими камнями. Я тогда подумал, что ты самая красивая женщина при дворе.

Мне не хотелось больше думать о прошлом, лелеять детские обиды. Меня не бросили, меня любили, обо мне заботились. Я не ненужный ребенок, плод случайной связи, как твердила Ирвилла. Я принц степей, сын лучезарной.

— Я так виновата перед тобой. Позволь мне исправить несправедливость!

О чем идет речь, догадаться не составило труда.

— Светлейший дал мне свиток. Титул, земли, возможность создать свое племя.

Мой голос был полон сомнений.

— Нерон сдержал свою клятву, как и я свою! — воскликнула мама, схватив меня за руку. — Ты можешь поверить в искренность его предложения.

— О какой клятве идет речь?

Перед тем как принять решение, я должен знать все. Мама поняла это и сдалась. Она повела меня к витой беседке, утопавшей в цветах. Внутри было уютно, на лавках лежали мягкие подушки, а на столе стояло угощение. Две служанки тут же поклонились нам, ожидая приказов, однако лучезарная отпустила их. Едва девушки вышли, она установила полог тишины.

Когда мы остались наедине, мама начала свой рассказ. Ее лицо было сосредоточенно, а сама она напоминала сжатую пружину.

— Регалии власти повинуются только кровному наследнику. Однако нигде не сказано, что это должен быть старший сын главной ветви древа рода. Один из наших предков хитростью захватил трон, хотя он был из младшей, дальней, почти забытой ветви. Однако регалии приняли его, и наш род стал во главе древа. Шли десятилетия. Трон передавался от отца к сыну, но прошлое, как ни прячь, все равно покажет себя. Потомки обманутого наследника хотели возглавить негодующих. Такие есть всегда и везде. Отец сумел договориться о браке, слиянии двух родов в одну ветвь, но я не видела смысла жить дальше. Без любимого, без ребенка все потеряло смысл, кроме мести. Я мечтала наказать отца за то, что не дал моему ребенку силу древа рода, что пожалел магию, обрекая тебя на смерть. Моя же должна была разрушить все его планы.

— Значит, светлейший уговорил тебя не совершать самоубийство, а взамен обещал даровать мне титул?

— Нерон дал мне цель, ради которой стоит жить. Я благодарна ему. Честь для него не пустой звук, он выполнит обещанное. Ты можешь ему верить.

Я кивнул, принимая ее доводы, и лучезарная заметно успокоилась.

— Я не виню тебя, и когда — нибудь мы станем семьей. Жаль, что ваши с отцом пути разошлись.

— Спасибо, что не отталкиваешь, не презираешь.

В голубых глазах стояли прозрачные слезы, и я, поддавшись порыву, обнял женщину. Нежный аромат материнской теплоты. Этот запах напоминал мне что — то такое родное. Ронга! Точно. Именно так пахла моя детская игрушка. Сшитый из грубой материи варгант, набитый разными цветами и травами.

— Игрушка была твоим подарком? — не сдержав любопытство, спросил я.

— Смешной вышел варгант. Я долго перешивала его. Каждый раз он казался мне недостаточно хорошим.

— Он был самым лучшим.

— Мне радостно слышать это.

С мягкой улыбкой на губах мама сняла полог и позвала служанок. Те быстро засуетились, подавая нам обед. Блюд оказалось много, и большинство из них были мои любимые. Когда я вопросительно взглянул на эльфийку, она лишь улыбнулась в ответ, приказывая служанке принести легкого вина.

Осторожно, будто два канатоходца, мы присматривались друг к другу, заводили несмелые разговоры и переглядывались, когда слова были не нужны. Впервые в моей душе поселился покой.

Марьяна

Рассвет только забрезжил на горизонте, а я уже стояла на холме ветров. Несколько лучей заскользили по сухой траве, заставляя ее показать свои колючки и засохшие цветы. В воздухе витало приближение зимы. Холодный ветер был неприветлив, заставляя меня кутаться сильнее в меховую накидку.

— Начало нового дня.

Вождь встал рядом и посмотрел на горизонт, туда, откуда день брал свой исток.

— Что подняло тебя так рано, или ты и не ложилась спать? — спросил орк, не обращая внимания на мою молчаливость.

Мужчина заботливо погладил меня по плечу, будто старался приободрить. Ветер сорвался диким порывом, подхватил опавшие листики и соскользнул с холма вниз к стану. Я была словно те листья. Летела за ветром, пытаясь подстроиться к потокам воздуха, надеясь, что мой полет закончится хорошо.

— Не хочу выходить замуж, — тихо призналась я. Мне так надоела вся эта неразбериха с обрядом и чужими традициями. Каждый раз, словно черт из табакерки, выскакивало что — то новое. Какие — то нюансы, прописанные мелким шрифтом в договоре, который я подписала не глядя.

— За Арвинга или за Ирвиша? — усмехнулся орк. Мое признание его развеселило. На миг мне показалась, что вождь видит всех нас насквозь, знает все, что творится в наших сердцах, и просто смотрит сериал. Причем шаблонный, где реплики главных героев не удивляют, а сюжет предугадан еще с первой серии, но смотришь все равно, потому что актеры симпатичные, а по другим каналам нет ничего интересного.

— Ни за кого. Я не знаю их и не хочу связать свою жизнь не с тем мужчиной. — Повернувшись к орку, я дерзко улыбнулась: — Боюсь ошибиться.

— Ты в стане почти месяц. Все это время они оба были с тобой. Ты видела их поступки, слышала их слова. Никто из них не задел твоего сердца?

Я сильнее укуталась в накидку и отвернулась к солнцу. Оно выкатило свои бока, освещая весь стан: на валунах виднелись стражники, которые всматривались вдаль, у загонов появились мужчины, готовившиеся доить коров. Каждый знал свою работу и выполнял ее. Таков уклад их жизни, а теперь и мой.

Я — сквок — ори. Моя работа — помогать своему народу, заботиться о нем.

— Для благополучия племени я должна стать женой Арвинга, но его напор пугает. Хотя честность вызывает уважение. Он не врет мне, не играет в любовь. Этот брак похож на сделку.

Он защитник, лидер, настоящий вождь, который пойдет на все ради своего народа. Им нельзя не восхищаться. Я бы хотела полюбить его, но все мое сердце переполняла обида на Ирвиша и злость на саму себя. Сама придумала кумира, сама влюбилась в него по уши, а теперь выкинуть из головы никак не могу. Не сплю по ночам, как дура, схожу с ума от ревности и мечусь, как загнанный зверь!

Я боюсь хоть чуть — чуть подпустить к себе Арвинга, принять его дружбу, позволить себе симпатию по отношению к нему. Вдруг он поступит так же, как брат? А если будет еще хуже — я поступлю так же, как Ирвиш, опущусь до лжи, предательства?

— А рядом с Ирвишем твое сердце молчит?

Все мое тело затопила волна негодования.

— О нет! Его поступки ужасны! Он изменял мне, изменял Ирльен. Он обманул мое доверие, заставил полюбить его, а сам вытолкнул из шатра при первой же возможности! Видеть его не хочу! Ни за что замуж за него не выйду!

Я не ожидала от себя подобной отповеди и как только поняла, что сказала все вслух, ужасно смутилась. Проклиная свою несдержанность, я посмотрела в сторону вождя, намереваясь извиниться. Все же Ирвиш его сын, а я его так отчитала. Однако, заметив довольную улыбку вождя, передумала извиняться.

— Если хочешь остаться с Ирвишем, просто усиль вашу связь. Она ведь еще не разорвалась.

— Не знаю, — буркнула я, показывая всем своим видом, что мне до этого нет дела вовсе. Конечно, лгала. Себе в первую очередь.

— Дай руку.

Я молча подчинилась и, затаив дыхание, смотрела на свое запястье. Нелепая надежда, которая не должна жить во мне. После всей лжи, предательства! Как я могу все еще хотеть остаться с ним? Что за мазохизм? Я одергивала себя, ища все новые эпитеты своей дурости. Однако все мысли улетучились из головы, когда я увидела три линии. Три, не две! Откуда лишняя? Почему она появилась?

— Ну вот. Ты и без меня поняла, что делать.

— Что? Нет! Я ничего не поняла! Откуда еще одна линия? Ведь скоро конец недели, и они должны были исчезнуть, а не появиться?

— Ты призывала ледяную магию?

— Нет.

— Гостила в мире Арвинга?

— Нет.

— А подпускала магию Ирвиша к себе?

— Он грел меня один раз.

— Сама призывала огонь?

— Да, случайно.

— Марьяна, в тебе нет магии, ты просто сосуд. Какой стихией наполнишь себя, женой того и станешь.

— А если я не хочу?

— Ирвиш даст тебе время, он не станет давить, будет ждать, когда ты его простишь.

— А если не прощу?

— Любимых всегда прощают.

— Любимым не причиняют боль, о них заботятся, о них волнуются, их не предают!

— Да? Именно так ты поступила по отношению к Ирвишу, когда приняла магию Арвинга?

Слова вождя ударили наотмашь. Больно, отрезвляюще!

— Марьяна, мы всего лишь орки, не боги, мы ошибаемся. Ты ошибаешься, Ирвиш ошибается, но есть любовь, которая цветет в ваших сердцах. От самих себя не сбежать. Поверь мне, я пробовал.

С тяжелым вздохом вождь взглянул на солнце, которое уже поднялось, и развернулся, чтобы уйти.

— Подождите, а как же урок?

Я хотела схватить орка за руку, но вождь уже был далеко.

— Ты выучила наш язык, — оглянувшись, ответил он. — Теперь твоим учителем может стать каждый.

— Вы больше не хотите меня учить?

Что, и он меня бросает? Да что ж это за семейство такое?

— Ты еще не готова.

— К чему?

— Не торопись преодолеть весь путь, насладись его красотами, дабы было потом что вспомнить и рассказать. Познакомься со своим народом, поговори с шаманом, обрети покой в своем сердце.

Сказать, что я была расстроена — это не сказать ничего. Мысли рвались, как тонкие нити, не успев сложиться в связные предложения. В голове калейдоскопом метались вопросы, на которые у меня не было ни одного варианта ответа!