В паутине страсти

30. ЛИТА

Стас…

Его руки касаются моей обнаженной кожи, губы касаются каждого миллиметра моего тела. Я обнимаю его, стараюсь прижаться сильнее, раствориться в нем. Позволяю ему все, что он хочет. И мне это нравится. Все мое тело дрожит от удовольствия, между ног неприлично мокро. Я отвечаю на его ласки, на его поцелуи. Он гладит мой клитор и меня бьёт молнией, а потом входит. Я чувствую его в себе. Чувствую эту наполненность, чувствую, как мы сливаемся воедино. Но мне не страшно и не больно, только удовольствие разливается по телу. Я двигаюсь в такт с ним и чувствую, как оно накатывает волна за волной. Все сильнее и сильнее. Сейчас будет взрыв. Я готова к нему, я жду его. Хочу! Как же я хочу кончить!

Как сквозь туман слышу свой собственный стон и голос:

— Да, детка, да. Кончи для меня, сладкая.

Чужой голос!

Что?

Стас резко исчезает. Сон развеивается.

Я чувствую на себе чужие руки. Они меня прижимают к чужому телу.

О, боже!

В моем лоне тоже что-то чужое! Пальцы! Чьи-то пальцы трахают меня. Но самое страшное, что в мою попу упирается что-то твердое и горячее.

Нет!

Паника захватывает меня. Я начинаю вырываться, хрипеть. Голос опять пропал. Дыхание сбивается, и меня выпускают из объятий.

Не осознаю кто это. Не понимаю. Отползаю как можно дальше. Пытаюсь натянуть одеяло. Прикрыться. Сфокусироваться на мужчине, что безмятежно сидит рядом. Ловит мой взгляд и демонстративно облизывает влажные пальцы.

— Сладкая — довольна улыбка расплываются на лице — Доброе утро, куколка.

— Вы… вы…

Конечно это он, мерзкий Паук. Я ведь закрыла дверь, как он вошёл?

Испугана, возмущена. Сложно собраться с мыслями, восстановить дыхание, вымолвить хоть слово.

Что он себе позволяет! пока я спала!

— Как вы посмели! Вы трогали меня — наконец произношу и вижу его бесстыдный взгляд. Как будто абсолютно нормально лапать спящих людей.

— Я не трогал, я ласкал тебя. И тебе понравилось. Ты сама насаживалась на мои пальцы. Ты чуть не кончила в моих объятиях.

— Нет! Нет, не правда.

Чёрт! А ведь, правда. Только снился то мне Стас! Это не из-за него, а из-за Стаса мне было хорошо.

— Да, куколка. Ты и сейчас возбуждена до предела. Я чувствую — шумно втягивает воздух — Ты пахнешь возбуждением и разочарованием. Хочется кончить, правда? Испытать настоящий оргазм, сильный, сладкий. Я помогу, если позволишь дотронуться до себя.

— Нет, не прикасайтесь ко мне. Я не могу, мне страшно — от одной мысли, что он прикоснется опять, начинает потряхивать.

— Да, я и забыл. Ты же с причудами. Тогда поиграй сама со своим телом. А я посмотрю. Хочу видеть, как ты кончаешь.

Что он такое предлагает? Хам!

— Да как вы смеете?! Это мерзко, пошло. Заниматься этим, да ещё и при вас.

— Да ладно тебе. По-любому так делаешь. Возможно под одеялом и без света, чтобы никто не знал, но делаешь.

Смотрю на него ошарашенным взглядом. Откуда он знает?

Усмехнулся. Встал.

Бог мой, он полностью голый!

Вижу его биту и только сейчас осознаю, что первый раз в жизни вижу настоящий член.

Охренительно большой член. Это он так сам возбудился? Нет, он ведь не может стать ещё больше?

— Если хочешь, можешь потрогать.

Слышу насмешливый голос.

Черт! Я пялюсь на его член!

Смущение накрывает меня, кажется, даже волосы покраснели. Резко закрываю глаза руками.

Его мерзкий хохот отзывается в каждой клеточке моего тела.

— Жду через час в гостиной на завтрак. Как раз успеешь снять напряжение.

Меня всю трясет. Не могу успокоиться. Кутаюсь в это одеяло и боюсь пошевелиться. Слышу, как тикают стрелки часов.

Сколько уже прошло, минут двадцать. Надо собраться и пойти в душ. Смыть его мерзкие прикосновения.

Стою под горячей водой. Практически кипяток, но трясет так, как будто она ледяная. Не могу поверить, что это произошло.

А что я хотела, он вчера прямым текстом сказал, что трахнет меня.

Но так подло, пока я сплю.

А ведь он не остановится, не оставит меня в покое. Будет лапать меня, пока не найдет способ получить, что хочет.

Первый раз в жизни рада своим припадкам. Только это пока останавливает его.

Черт! Внизу до сих пор все дрожит. Как он это сделал? Может обпоил меня чем то? Ведь мне не могли понравиться его прикосновения.

Ничего, папа скоро будет здесь. Он вытащит меня. Сколько уже прошло, часов двенадцать, максимум четырнадцать. Мало. Если учесть что он не знает, куда меня увезли.

Выхожу, одеваюсь, сушу волосы. Смотрю на себя в зеркало. Большое, в полный рост. Очень красивое, винтажное, в резной раме.

Бросаю взгляд на часы. Час почти прошел. Но я не намерена играть по его правилам.

Залетает. Злится. Его злость буквально расходится волнами по комнате.

— Я что, не ясно сказал? Через час на завтраке! Хули ты тут сидишь?

— Благодарю, но я не голодна.

Надеюсь, издёвку в голосе он услышал.

Услышал. Из глаз даже искры посыпались.

— Решила голодом себя заморить? Сдохнуть хочешь? Так я могу устроить. Знаю пару способов побыстрее и поэффективнее.

Подлетает. Хватает за подбородок, тянет вверх. Заставляет смотреть в его глаза полные гнева.

— До вечера не успею.

Отпускает. Удивлённо смотрит.

— До вечера?

— Отец скоро придет за мной. Это только вопрос времени. Пару часиков подожду.

Резко хватает за горло. Сдавливает. Начинаю задыхаться, пытаюсь руками ослабить хватку, поцарапать, разжать его пальцы. Тянет, заставляет подняться на ноги.

Рычит

— Так до вечера ещё дожить надо.

Отбрасывает меня обратно на кровать. Отползаю подальше, жадно ловлю воздух.

Он меня серьезно задушить хотел?

— Виду не ценишь ты хорошего отношения, девочка. Придется по-плохому.

— Хорошее отношение это то, что лапал меня, пока спала?

С вызовом бросаю я. Чувствую на взводе и надо бы помолчать. Но не могу.

— Хорошее отношение — это то, что спала в мягкой постели, а не в подвале на цепи.

У него появляется звериный оскал. Он ведь не серьезно, просто пугает?

Отползаю на другой конец кровати, встаю на ноги. Гордо смотрю на него. Вкладываю в голос как можно больше высокомерия. Чтобы вспомнил кто я! И кто мой отец.

— Не посмеешь!

Злость уходит из его глаз, появляется что-то другое. Заинтересованность?

Начинает дико ржать. Буквально ухохатывается.

— Точно. Я и забыл. Ты же дочка Алиева. Местная принцесса. Думаешь, что мне тебя не сломать? Папочку на помощь ждёшь, чтобы из лап мерзкого паука вырвал, да? Или принца своего? Как там его зовут? Стас? Ты шептала его имя, пока насаживалась на мои пальцы.

Чувствую, как запылали мои щеки от его слов. Он знал, что мне сниться другой, но все равно лапал? Мерзавец, самый настоящий мерзавец!

Снова смешок.

— Знаешь, девочка, сколько таких, как ты у меня побывало? Сотни. И каждая думала, что она особенная. А потом ломалась, подчинялась мне, становилась послушной шлюшкой. Главное найти слабое место. И, кажется, я знаю твое.

Моё? Он думает, что сможет меня подчинить себе?

Подходит к комоду и берет в руки клетку с птичками. Зачем ему птички? Что он задумал?

Вижу его мерзкую улыбку.

— Если через десять минут не спустишься к завтраку, их приготовят тебе на ужин.

— Что? Ты в своём уме?

— Посмотрим что тебе дороже. Их жизнь или твои принципы.

И уносит моих птиц.

Неужели он реально на такое способен?

Способен. Чувствую, что способен и не на такое.

Что же мне теперь делать?

Да, блять!

Первый раз в жизни хочется материться.

Отец всегда говорил, что не стоит вестись на шантаж. Один раз уступила, считай, проиграла.

Но это же птицы, живые существа. Я не для того в горящий дом лезла, чтобы их сейчас зажарили.

Черт!

С другой стороны просто завтрак. Пусть думает, что согласна. Обману, выжду. А к вечеру меня уже спасут.

Спускаюсь. Иду в гостиную. Прохожу мимо охраны. Знакомые лица. Тот, что улыбается, вытащил меня из огня. А хмурый тип рядом, кажется наглый водитель.

Бросаю беглый презрительный взгляд и захожу.

Сидит. Наглый, самодовольный. Улыбается. Чувствует свою победу. Ликует.

Кажется, это Кутузов сказал «Проиграв битву, можно выиграть войну».

Это всего лишь одна битва. Даже не битва, так раунд.

— Где мои птички?

Холодно спрашиваю я. Сажусь за стол и демонстративно отодвигаю тарелку.

— На кухне. Побудут пока там. Ешь.

— Нет. Мы договорились, что я спущусь к завтраку. Завтракать я не обещала.

Черт. А ведь есть действительно хочется. Со вчерашнего вечера ничего не ела. Даже не пила. Как же пить хочется.

— Вот кофе попью.

Пододвигаю кружку, кладу сахар. Медленно мешаю. Всячески испытываю его терпение. Подношу кружку, делаю глоток.

Смотрит. Ухмыляется.

— Смело

Произносит он, наконец.

В смысле? Что так себя с ним веду?

Смотрю на него. Пытаюсь понять, о чем он.

Его хитрый взгляд не предвещает ничего хорошего.

— Не боишься, что я туда отравы подлил?

О, боже. Об этом я совсем не подумала!

— А ты подлил?

Равнодушного тона не получилось. В голосе все равно проскользнуло волнение.

— Ага. Афродизиак

Что? Нет!

Рука дрогнула, и часть кофе пролилась прямо на меня. Резко вскакиваю. Разливаю остатки на стол.

Слышу его издевательский смех.

— Расслабься, солнышко. До вечера ты мне не интересна. Я сейчас все равно уезжаю.

Как же я ненавижу этого ублюдка!

— Когда отец приедет за мной, я лично тебя пристрелю!

Зло бросаю в его сторону, пытаясь оттереть джинсы.

— Ты такая красивая, когда злишься.

— А ты мерзкий

— Ничего, вечером я тебе понравлюсь. Встретимся на ужине. Я пришлю платье, оно тебе тоже понравится. Оденешь. Для меня.

Встаёт из-за стола. Идёт к двери.

Затылком чувствую его присутствие, дыхание обжигает шею.

Когда он успел подойти так близко?

Чувствую, как трогает мои волосы. Слышу, как шумно втянул воздух.

Он нюхает меня?!

— И советую поесть. Не факт что вечером я тебе ничего не подолью.

Почему его голос стал таким хриплым?

Стук двери и из меня как будто выпустили воздух. Буквально валюсь на стул. Дрожащей рукой беру кувшин и пью прямо из него.

Плевать, как это выглядит. На все плевать. Лишь бы не вернулся.