В постели с ведьмой

Глава 5

Просыпаюсь я ближе к вечеру, когда за окном уже начинает смеркаться. Я слышу, как бабушка ходит по кухне, прикладываю немало усилий и встаю ногами на пол. Пластырь лежит на подушке. Видимо, отклеился, пока я спала. Боли почти нет, но голова ощущается такой тяжёлой, словно я ношу латный шлем.

Не сразу, но я прихожу в себя, причмокиваю пересохшими губами и понимаю, что нужно поужинать, чтобы набраться сил. Сомневаюсь, что смогу сегодня уснуть. Я выспалась на неделю вперёд. И меня все устраивает. Пока боли нет, глупо думать о плохом.

Я выхожу из комнаты, обхожу небольшую перегородку и заглядываю на кухню. Бабушка крутит мясо на старой мясорубке, видимо, хочет лепить пельмени.

– Привет! – говорю я, зевнув.

– Малышка! – обеспокоенно говорит она, помогая мне сесть за стол. Наверное, она думает, что мне нужна помощь. – Как ты, моя дорогая? – спрашивает она, включая плиту, чтобы погреть овощное рагу.

– Жить буду, – отвечаю я, вспоминая слова местной ведьмы. – Я выспалась, оклемалась и готова ринутся в бой.

– Сражение уже выиграно, – сообщает она, вздыхая. – Я сходила к соседям, всыпала этому мальцу по первое число и высказала все его бестолковым родителям. Пусть научатся детей воспитывать, а уже потом раздвигают ноги и рожают идиотов.

Сегодня бабушка Ирина явно не в духе. Я понимаю, что она переживает. Можно сказать, отец возложил на неё ответственность за меня, а тут этот инцидент с маленьким мальчиком, который решил покидать камни.

– Тебе не стоило устраивать самосуд, бабуля, – говорю я, посмотрев в окно. – Осенью я уеду, а тебе придётся жить рядом с этими людьми.

– Это не имеет значения. Я не собираюсь переживать из-за каких-то соседей, малышка, – признаётся она, поставив рядом со мной фарфоровую тарелку с супом. – Это их дело, но я никому не позволю безнаказанно обижать мою внучку.

Я ем овощное рагу и наблюдаю, как она прикручивает свинину. Честно говоря, мне совсем не хочется говорить с ней об этом. Что было, того не исправить. Я не собираюсь зацикливаться на одном месте, а соберусь с мыслями, накоплю сил и пойду дальше. Я и так переживаю не самое лучшее время, поэтому белобрысый мальчик, что кидается камнями, не вызывает у меня никаких эмоций.

– Сегодня к нам приходил гость, – внезапно говорит бабушка, искоса глядя в мою сторону. – Ты догадываешься, о ком я говорю?

– Рита? – спрашиваю я. – Это она приходила?

– Да. Я была удивлена, но, кажется, её очень взволновал этот несчастный случай. Она спрашивала про тебя. Интересовалась твоим самочувствием. Я не знаю почему, но она даже попросила прощения.

– Рита ни в чем не виновата, бабуля, – решительно говорю я, отодвинув пустую тарелку. – Она помогла мне встать, обработала рану и даже отдала другую банку с отравой.

– Я все понимаю, но будет лучше, если ты не станешь связываться с этой женщиной.

Как же меня это достало!

Я резко вскакиваю на ноги и, почувствовав резкий укол в области раны, валюсь на стул. Ругаю саму себя за беспечность, смотрю в обеспокоенные глаза бабушки и предпринимаю ещё одну попытку. На этот раз я встаю очень осторожно, упираюсь руками в спинку стула и стараюсь не делать резких движений.

– Я приехала в деревню, чтобы написать книгу, бабушка, – говорю я с осуждающим взглядом. – Увы, работа стоит на месте. Однако за все время, что я живу в этой дыре, меня ничто так не злит, как твоё отношение к этой женщине. Вы с ума все по сходили, что ли?! Какая ведьма? Ваши глупые суеверия такие же нелепые, как разговоры о высших силах и подводных цивилизациях. Я не хочу и не собираюсь играть в эти игры. В мире не существует ведьм, высших сил, вампиров и прочей ереси. Есть здравый смысл и рациональный подход. Что Рита сделала такого плохого, чтобы все сторонились её? Чем она заслужила такое отношение к себе?

Бабушка отводит глаза, берет со стола тряпку и вытирает окровавленные руки:

– Шесть лет назад Рита была желанной гостьей в каждом доме. Все изменилось в тот день, когда несколько детей пошли гулять к реке. Стояла тёплая погода, поэтому они решили искупаться. Меня там не было, но я слышала, что они спустились вниз по течению и залезли в воду там, где опасно купаться. Это повлекло последствия. Одна девочка отплыла далеко от берега, зацепилась за корягу и начала тонуть. – Она посмотрела на меня, тяжело вздохнув. – Эта Рита проходила мимо, и у неё был шанс спасти ребёнка. Но она даже в воду не полезла. Она стояла на берегу реки и смотрела, как у неё на глазах тонет девочка. Малышку звали Маша, а тот белобрысый мальчик Лёша, которой бросил в тебя камень, её младший брат.

Слушая историю утонувшей девочки, я чувствую, как все сжимается в груди. У меня неприятно сосет под ложечкой, и я не могу отделаться от мысли, что Рита, внимательная и заботливая женщина, которая помогла мне, стояла на берегу и молча наблюдала, как тонет ребёнок.

– Почему она не помогла? – спрашиваю я, не узнав собственный голос. У меня губы дрожат, и язык заплетается.

– Не знаю, малышка, – пожимает плечами бабушка, коснувшись моей макушки. – В тот день приехала скорая помощь и милиция. Они долго расспрашивали Риту и детей. Мальчики и девочки рассказали свою точку зрения, поэтому её вместе с телом утонувшего ребёнка увезли в центр. Уж не знаю, чем они там занимались, но Риту отпустили на следующий день. С того момента, как она вышла на свободу, в деревне произошло несколько несчастных случаев. Никто не умер, слава богу, однако люди все равно стали обходить стороной эту женщину. Ей намекали, чтобы она собрала вещи и уехала, а она осталась. Так или иначе, а в Вереске появилась своя ведьма.

– Значит, эта нелепая легенда основывается на словах напуганных детей и молодой женщине, которую должны были посадить, но не посадили? Тебе не кажется, что вы сделали поспешные выводы? В милиции нет дураков, бабушка. Если её отпустили, она не могла спасти ребёнка.

– Что поделать? – говорит она, качая головой. – У нее была возможность уехать, но она осталась. Я не собираюсь вставать на сторону этой женщины. Даже если она не могла спасти ребенка, мои слова ничего не изменят.

– Ты заступилась за меня, – напоминаю я, улыбаясь.

– Не сравнивай мягкое с теплым, дочка. – Бабушка заглаживает мои рыжие волосы, чмокает в щеку и улыбается в ответ. – Я никому не позволю обижать свою внучку. Ну ладно, – вздыхает она, убирая тарелку перекрученного мяса в старенький холодильник, – нужно затопить баню, пока не поздно. Поможешь?

– Вообще-то я хотела прогуляться, – признаюсь я, поставив грязную тарелку в раковину. – Не возражаешь, если я отлучусь на полчаса? Обещаю, вернусь раньше, чем ты успеешь соскучиться.

– Иди и погуляй, – кивает она, когда я убираю чистую посуду на место. Не успеваю дойти до двери, а бабушка нагоняет и касается моего плеча. – Аня, я знаю, куда ты собираешься сходить. Не связывайся с этой женщиной. Может быть, ты права, и Рита не ведьма, но будет лучше, если ты будешь держаться подальше. От нее одни проблемы.

Я не могу и не хочу обманывать ее. Было бы намного проще, если Риту не считали бы ведьмой, но я люблю трудности, поэтому киваю и быстро выхожу из дома.

Бабушка не ошиблась, когда догадалась, ради чего я собралась на улицу. История утонувшей девочки оставила неизгладимый отпечаток в моей голове. Я защищаю незнакомую женщину, а ведь не знаю, может быть, Рита заслужила такое отношение. Если я права, эта сучка позволила умереть маленькой девочки. Я не злой человек, но не стану связываться с преступником.

Выхожу на улицу, иду вдоль дороги и замечаю, чтобы белобрысый паренёк, который огрел меня камнем по голове, снова стоит напротив дома Риты и продолжает бросать камни. Замахнувшись, он оборачивается, видит, как я направляюсь к нему, и роняет камень. Вместо того чтобы сбежать от меня, он идёт мне навстречу, останавливается на расстоянии вытянутой руки и, опустив голову, вздыхает.

– Прости, я не хотел бросать в тебя, – признаётся он, и я понимаю, что эти слова идут от сердца. Он искренне сожалеет о случившемся.

– Как тебя зовут?

– Лёша.

– А меня Аня. Тебе очень повезло, Лёша. У меня до сих пор голова болит, а ведь ты мог запросто выбить мне глаз.

– Я не хотел.

Прохожу мимо него, спускаюсь по тропинке к забору и дергаю ручку. Закрыто.

– Она ушла, – сообщает белобрысый паренёк. – Если ищешь ведьму, тебе стоит сходить на речку. Но я не советую этого делать. Она утопила мою сестру, и тебя может утопить.

– С чего ты взял, что она убила твою сестру? – спрашиваю я, посмотрев на него. У него темно-синие глаза. Очень красивые. Да и сам он довольно обаятельный паренёк.

– Так мама сказала, – отвечает он, приняв слова родителей за истину в последней инстанции.

– Моя бабушка рассказала, что после смерти твоей сестры сюда приезжала милиция. Риту отпустили, а это значит, что она никого не убивала.

– Мама сказала...

– Ты серьёзно? – перебиваю я, спрятав руки за спиной. – Лёша, ты симпатичный и умный мальчик. Неужели ты хочешь прожить всю жизнь, бросаясь камнями в забор женщины, которая, если верить милиции, не убивала твою сестру? Ты уже поранил незнакомого человека, а я никого не топила. Или ты думаешь, что я тоже виновна, потому что пришла в гости к Рите?

– Нет.

– Подумай над этим, – говорю я, оглядевшись по сторонам. – Слушай, а где находится речка?

– В той стороне, – указывает он на восток.

– Проводишь?

– Мне не разрешают покидать деревню, – робко признаётся он.

– Очень жаль.

– Иди прямо, – говорит он мне вслед. – Как только увидишь столб с проводами, спускайся по тропинке к воде. Ты сразу найдёшь там пляж. Ведьма всегда купается в том месте, где утонула сестра.

– Откуда ты знаешь? – спрашиваю я, отойдя на довольно большое расстояние.

– Я видел! – кричит он в ответ. – Только будь осторожна. Ведьма злится, когда за ней подглядывают.

– Почему?

– Она купается без одежды.

Лёша продолжает что-то кричать, но я уже не разбираю слов. Я отхожу далеко от деревни, оказываюсь в открытом поле, держусь подальше от столба с линией электропередач, приближаюсь к небольшой роще старых деревьев и вижу крутой спуск к воде. Это то место, о котором он рассказал.

– Голая ведьма, – заинтриговано хихикаю я.

У меня есть один секрет. Об этом никто не знает, потому что люди неправильно понимают подобные вещи. Если я расскажу об этом отцу, он тоже сделает неверные выводы. Мне приходится держать это в тайне, ведь в противном случае возникнут проблемы.

В прошлом году мама узнала смертельный диагноз. Это было шокирующее открытие, которое повергло всех в шок. И больше всех переживала она. Я никому не говорила, но однажды она пришла ко мне ночью, зачем-то легла в мою постель и начала трогать меня там, где матери никогда не касаются своих дочерей. Мне было всего пятнадцать лет. Ее действия были запрещены законом. Более того, если я ничего не путаю, это называется инцест. Однако это случилось. Мимолетная слабость. Никто не смеет обвинять мою маму в совращении малолетних. Она умирала, поэтому я простила ей эту слабость.

Как бы там ни было, а она умерла, оставив в моей душе неизгладимый след. С того дня я перестала смотреть на мальчиков. Я начала интересоваться девочками, и этот интерес останется со мной на протяжении многих лет.

Узнав, что ведьма купается без купальника, я испытываю то, что, наверное, называется возбуждением. У меня перехватывает дыхание, и я цепляюсь рукой за наклонившуюся ветку дерева, осторожно нащупываю почву под ногами и стараюсь спуститься к воде. Я не планирую ломать ноги, поэтому хватаюсь за все, что попадется под руку.

Наконец опасный участок остается позади. Я облегчено выдыхаю, отряхиваю джинсовые шорты, поправляю серую футболку и, перешагнув огромную корягу, выхожу на берег. На улице темнеет, а под сенью густой листвы уже наступает ночь. И кто в здравом уме станет купаться в такое время суток? Видимо, тот, кто не хочет, чтобы у него были свидетели.

Я прохожу у самой кромки воды, по мягкому омытому песку и замечаю на земле замшевые калоши. Рядом с ними лежит полиэтиленовый пакет, в котором аккуратно сложены вещи: цветастое полотенце, черное платье, бюстгальтер и женские трусики с прилепленной прокладкой. Эта женщина носит только черное, в тон цвета глаз и волос.

Я оглядываюсь в поисках ведьмы, слышу всплеск воды, резко оборачиваюсь и вижу, что из воды торчит силуэт человека. Речка не слишком широкая, до другого берега можно за несколько минут добраться, но из-за времени суток и проклятых веток деревьев я не сразу понимаю, что этот силуэт принадлежит Рите.

– Что ты здесь делаешь? – спрашивает она. В ее голосе слышится легкое раздражение и недовольство. Ничего удивительного. Если меня увидели бы голой, когда я хочу побыть наедине с мыслями, я, наверное, тоже бы рассердилась.

– Извини, пожалуйста, – отзываюсь я, отвернувшись. – Я не хотела мешать. Бабушка рассказала, что ты заходила в гости, поэтому я решила поблагодарить тебя за заботу.

Слышу всплеск воды и понимаю, что она выходит. К горлу подступает ком. И я пытаюсь проглотить, но у меня не выходит. Я никогда не видела голую женщину, поэтому сжимаю кулаки и осторожно оборачиваюсь.

Она стоит по колено в воде, выжимает длинные волосы цвета вороньего крыла и смотрит на меня. Похлопав ресницами, я замечаю, как шее ведьмы стекают маленькие прозрачные капельки. Мне ужасно неловко, но я изучаю ее, словно хочу запомнить каждую деталь. В глаза бросается красивые груди и выпуклости в форме темных ореолов торчащих сосков, которые затвердели от холода и стали похожи на пуговки.

– Ты извращенка? – внезапно спрашивает она, прищурив глаза.

– Что?! – У меня вспыхивает лицо, ведь это правда. Я веду себя как озабоченный извращенец. – Нет, я не…

– Впервые вижу, чтобы девушка так пялилась на сиськи, – хмыкает Рита, пройдя мимо. Она наклоняется, берет из пакета полотенце и обтирает тело.

Я не знаю, как оправдать свое поведение. У меня нет подходящих слов для подобных ситуаций. Видимо, она права, и я действительно извращенка, которой нравится женские сиськи. Моя грудь мне тоже нравится, но это немного другое.

Пока я пытаюсь найти объяснение своим глупым поступкам, Рита натягивает трусики и застегивает лямку бюстгальтера. Она уже собирается втиснуться в платье, как я вспоминаю слова бабушки.

– Это правда? – спрашиваю я, посмотрев на нее.

– Понятия не имею, – отвечает она. – Правда зависит от точки зрения и вопроса, который ты не задала.

– Бабушка рассказала, что шесть лет назад у тебя на глазах утонула девочка, – говорю я почти осуждающим тоном. – Ты могла спасти ее?

Рита бросает платье на землю, неожиданно хватает меня за руку и рывком одергивает на себя. Она тащит меня в ту сторону, где я чуть не свалилась, пытаясь спуститься. Однако мы проходим мимо подъема в гору, перешагиваем поваленное дерево и оказываемся в месте, где из воды торчит огромный камень. Я замечаю небольшое ответвление в реке. Течение в этом месте намного сильнее.

– Это случилось здесь! – рявкает Рита, толкая меня к воде. – Девочка, в убийстве которой меня обвиняют, не справилась с течением и ударилась головой о камень. Прежде чем обвинять человека, попробуй сама доплыть до того места, где она погибла.

Она тычет в спину, и я вхожу ботинками в прохладную воду. Река омывает мои ноги, пока в моей голове вырисовывается картина произошедшего. Рита права. Течение в этом месте особенно быстрое. Я понятия не имею, как маленькая девочка смогла уплыть так далеко, но, если она ударилась головой, ей бы даже спортсмен не помог.

– Я сделала все возможное и невозможное, – заявляет Рита, стиснув зубы. Ей больно говорить об этом, а злая гримаса и дрожащие руки являются подтверждением слов. – Ты понимаешь? Когда я вытащила девочку на берег, она уже была мертва. Тот удар был роковым. Если не веришь, можешь обратиться в полицию и поднять справки патологоанатома. Они сделали вскрытие, но даже это не помогло донести до родителей погибшего ребенка, что я не виновата.

Молча киваю, накидываю на нее мокрое полотенце и веду к месту, где она оставила вещи. Мне больше не нужны оправдания этой женщины, потому что я вижу, как она сожалеет. Не успеваем мы дойти до платья, которое валяется на земле, Рита отскакивает от меня, падает на колени и, не в силах сдержать слезы, плачет и рычит от боли, что сжимает ей сердце. Я плачу вместе с ней.