В роли невесты

8

Джозеф взял лицо Глэдис в ладони и сказал, поглаживая ее щеки:

– Не печалься. Это ни к чему тебя не обязывает. Давай просто проведем вместе ночь.

Он неверно истолковал ее нерешительность, но поправлять его не имело смысла.

– Давай, – просто сказала Глэдис.

Джозеф молча взял ее за руку и повел в спальню, к большой кровати, где Глэдис мечтала о нем всего несколько часов назад. Включив ночник, он медленно вынул из ее ушей серьги и положил на столик, затем расстегнул колье и присоединил к серьгам. Глэдис неровно дышала, напрягаясь от малейшего прикосновения пальцев Джозефа к своей обнаженной коже.

Не отрывая взгляда от ее зеленых глаз, он расстегнул молнию на платье Глэдис, стянул его с плеч и спустил вниз. Оно упало на пол бесформенным комком. Джозеф мельком взглянул на платье, а потом с трепетом пробежал глазами по белеющему в полумраке телу.

Сердце Глэдис больно билось в груди. Хотя бы на одну ночь, но он будет принадлежать только мне, пронеслась в ее голове лихорадочная мысль, унося с собой последние сомнения.

Джозеф обнял Глэдис за талию и притянул к себе. Они улыбнулись друг другу, понимая, что мосты сожжены и назад дороги нет. Глэдис потянулась к его лицу и поцеловала ямочку на подбородке, о чем мечтала едва ли не с момента их первой встречи. Затем она принялась покрывать мелкими поцелуями все его лицо, постепенно приближаясь к губам.

– Глэд… – шептал Джозеф между долгими, захватывающими дух поцелуями. Наконец ему удалось вынуть из волос Глэдис все заколки и гребень, и на ее плечи обрушился струящийся душистый водопад. Он вдохнул запах изысканных духов и зарылся лицом в эту шелковистую, поблескивающую в свете ночника массу.

Глэдис отстегнула галстук-бабочку Джозефа и уронила его на пол, затем занялась пуговками его рубашки. Пальцы плохо слушались, и под конец Джозефу пришлось помогать ей.

Сбросив рубашку, он расстегнул на спине Глэдис крючки бюстгальтера и высвободил из кружевных чашечек полную упругую грудь. А потом наступил прекрасный долгожданный миг, когда Джозеф и Глэдис слились в объятиях и между ними больше не было преград. Они оба застонали, потрясенные силой вспыхнувшей вдруг страсти.

Словно в горячке, Джозеф скользил по спине Глэдис, спускаясь все ниже. Его поцелуи становились все глубже и требовательнее. Желание, казалось, жгло Джозефа изнутри. Он просунул пальцы под резинку черных кружевных трусиков Глэдис и потянул их вниз, спускаясь вместе с ними и целуя округлости груди, нежный живот, шелковистые бедра. А потом, когда она переступила через трусики, Джозеф в упоении обхватил ладонями ее ягодицы и прижался лицом к пушистому треугольнику внизу ее живота. Глэдис погрузила пальцы в его волосы и запрокинула голову, желая, чтобы это мгновение длилось вечно.

Затем она взяла Джозефа за плечи и подняла с колен. Ей хотелось поскорее раздеть его до конца. Когда ремень был расстегнут и брюки полетели на пол, Глэдис расширенными зрачками посмотрела на выпирающую из-под трикотажа белых трусов Джозефа возбужденную плоть и, не устояв перед искушением, прижала к ней ладонь.

В эту минуту он стиснул ее грудь и прильнул к губам, словно желая утолить жажду. Вздрагивая от пронзительных импульсов страсти, Глэдис забралась под белый трикотаж, ощутив упругость плоти между бедер Джозефа и волнующую твердость горячего, разбухшего члена. Она выпустила его из тесного плена и сдвинула трусы вниз.

Джозеф подхватил ее на руки, уложил на кровать и лег на нее. Раздвинув ее стройные бедра, он проник пальцами между нежных пушистых половинок и отыскал небольшой упругий выступ. Не прерывая поцелуя, он ритмично ласкал этот холмик пальцем, и по телу Глэдис распространялись волны наслаждения. Потом он медленно вошел в нее. Глэдис вскрикнула и впилась пальцами Джозефу в плечи.

Он жадно овладел ею, крепко сжимая под собой податливое влажное тело. В тиши спальни звучали сладостные стоны Глэдис и хриплое дыхание Джозефа. Он умело подвел ее к заветному моменту, почувствовал, как она конвульсивно содрогнулась, и лишь после этого позволил себе дать выход собственной страсти. Затем любовники еще несколько секунд оставались соединенными, не чувствуя ничего, кроме радости полной принадлежности друг другу.

Когда Глэдис открыла глаза, первым, что она увидела, было кольцо на ее руке, все еще сжимавшей мускулистое плечо Джозефа. Тот лежал, уткнувшись во впадинку между ее плечом и шеей; его дыхание постепенно успокаивалось.

Глэдис слегка повернула голову и поцеловала Джозефа в ухо.

– Ты все еще думаешь, что это была плохая идея? – улыбнулся он, поднимая лицо, на котором сияла такая нежность, на какую она даже не смела надеяться.

– Как тебе сказать… – Она сделала вид, что раздумывает. – Все же лучше, чем мытье посуды!

Джозеф рассмеялся и медленно провел пальцем по округлости ее груди.

– Тебя все еще пугает собственная чувственность? – тихо спросил он.

Зеленые глаза Глэдис потемнели.

– Нет, – шепнула она, обнимая Джозефа. – Нет.

Глэдис потянулась и открыла глаза. На постели сидел одетый Джозеф с незавязанным галстуком на шее и гладил ее обнаженную руку.

– Я приготовил тебе чай, – сказал он, кивнув на чашку, стоявшую на столике.

– Спасибо, – ответила Глэдис, натягивая одеяло до подбородка.

Ночь любви миновала, и в свете дня она испытывала некоторую неловкость. Но Джозеф обезоруживающе улыбнулся, словно напоминая обо всем, что они испытали прошлой ночью, и душа Глэдис наполнилась счастьем.

– Мне пора идти, – с сожалением произнес он. – В восемь часов у меня деловое свидание.

– Надеюсь, не с Габриелой? – усмехнулась Глэдис.

– Нет, – хмыкнул Джозеф. – Мне не хотелось тебя будить, но я не мог уйти, не попрощавшись.

Она погладила его по волосам.

– Не уходи.

– Не искушай меня, Глэдис! – воскликнул Джозеф, нежно целуя ее напоследок, и встал с постели. – Я должен идти. Ты приедешь в банк?

– Конечно.

– Тогда до встречи!

Когда Джозеф уехал, она еще немного понежилась под одеялом, предаваясь воспоминаниям об их первой ночи и позабыв об остывающем чае. Ее сердце переполняли счастье и надежда на будущее. Впервые осознав, какой может быть любовь, Глэдис за несколько часов изменила свое отношение к браку. Может, это же произойдет и с Джозефом?

Она улыбалась всю дорогу к своему дому, уверенная, что сегодня ничто не сможет испортить ей настроение.

Но Глэдис ошибалась.

Быстро приняв душ, она направилась в гостиную, и в этот момент раздался телефонный звонок. Сняв трубку, Глэдис услышала голос Мелинды.

– Я в больнице, – сообщила сестра. – Ронни внезапно стало хуже, и его пришлось перевезти в специализированную больницу. На это ушли все высланные тобой деньги. – В интонациях голоса Мелинды сквозила такая усталость, что Глэдис едва не расплакалась от жалости. – Сейчас доктора настаивают на операции, которая, естественно, требует новых расходов. У тебя же и так, наверное, ничего не осталось…

Глэдис вздохнула. Снова придется просить деньги у Джозефа. Меньше всего ей хотелось делать это сегодня.

– Скажи, что ты согласна на операцию и сможешь заплатить за нее ближе к вечеру, – твердо сказала Глэдис.

Мелинда не знала, как и благодарить сестру.

– Мне ужасно неловко, – всхлипывала она. – Я только и делаю, что прошу тебя о чем-то. Но мне больше не к кому обратиться…

– Для того родственники и существуют, – заметила Глэдис.

– Но откуда ты достаешь деньги?!

Глэдис печально улыбнулась.

– Это долгая история, – сказала она. – Поговорим как-нибудь в другой раз. Сейчас нужно спасать Ронни.

Приветливая улыбка увяла на лице Джозефа, когда он увидел, с каким выражением лица вошла в его кабинет Глэдис.

– Я думал, ты приедешь позже! – воскликнул он. – Что случилось?

– Мне нужно поговорить с тобой.

– Я не узнаю в тебе ту женщину, с которой прощался утром, – удивленно произнес Джозеф. – Что произошло?

Глэдис на секунду задумалась, как объяснить ему сложившуюся ситуацию. Наверное, лучше всего сказать правду.

– Мне нужны деньги, – сдержанно заявила она.

Джозеф мгновенно насторожился. От него вдруг повеяло холодом.

– Что? – переспросил он.

– Я… хочу попросить еще один аванс.

– Объединение банков еще не произошло, – бесстрастно напомнил Джозеф.

– Да, но прошла уже неделя и…

– Ты считаешь, что прошлой ночью заслужила некоторую прибавку?

– Нет! – воскликнула Глэдис. – Ты ошибаешься!

– Не думаю. Должен сказать, что у тебя крепкие нервы. Обычно женщины предпочитают выждать несколько дней, прежде чем начать требовать материального выражения мужской признательности. Но ты не из таких. Ведь еще постель не остыла, а ты уже требуешь плату за услуги!

Глэдис похолодела.

– Ты ничего не понимаешь! – в отчаянии воскликнула она.

– По-моему, здесь нет ничего сложного. Ты никогда не делала секрета из того, что заинтересована в деньгах. Но вчера тебе почти удалось усыпить мою бдительность. До последнего мгновения я не подозревал, насколько ты умна. А я-то думал, что ты по профессии дизайнер!

– Как ты смеешь! – Глэдис побледнела. Все оказалось гораздо хуже, чем она предполагала. – Я могу объяснить…

– Не стоит трудиться, я ничего не буду слушать! – горько заявил Джозеф. – Вчера ты говорила, что хочешь меня, но я должен был раньше сообразить, что тебе нужны только мои деньги.

– Да, тебе следовало подумать об этом! – гневно воскликнула она, переходя в атаку. – Ведь ты купил меня! Значит, тебе было известно, что деньги единственная причина, из-за которой я согласилась вести эту глупую игру. Или ты полагаешь, что мне приятно обманывать своих друзей? Ты нарядил меня в дорогостоящее тряпье и водишь за собой, как заводную куклу! Конечно, я хочу, чтобы мне за это заплатили!

– Ты уже получила один аванс, – раздраженно произнес он. – В соответствии с нашим уговором остальное полагается тебе после завершения банковской сделки.

– Деньги нужны мне сейчас, – продолжала настаивать на своем Глэдис.

– Зачем?

Слишком поздно ты догадался спросить об этом, сердито подумала она. Я не собираюсь делиться семейным горем с человеком, который мог подумать, что я легла с ним в постель не из-за любви, а по какой-то иной причине.

– Тебя это не касается, – коротко ответила Глэдис и сжала зубы. Не хватало еще расплакаться перед ним!

– В тебе внезапно проснулась страсть к бриллиантам? – усмехнулся Джозеф.

– Ты дашь мне денег или нет? – ледяным тоном спросила Глэдис.

– А что будет, если не дам?

В ее голове промелькнула мысль, что Ронни, наверное, уже положили на операционный стол. Деньги необходимо достать сегодня!

– Я всем расскажу, что наша помолвка недействительна, – безжизненно произнесла она.

– Вот как?! Ты еще и шантажистка!

– Я всего лишь прошу часть денег, которые все равно получу от тебя позже, – напомнила Глэдис. – Ты сам сказал вчера, что испытываешь благодарность за то, что я успела для тебя сделать.

– Да, вчера было сказано много лишнего! – Он подошел к столу и вынул чековую книжку. – Сколько же стоит проведенная с тобой ночь?

Глэдис сжала руки так сильно, что ногти больно впились в ладони.

– Пять тысяч фунтов.

Джозеф резко вскинул голову.

– Мне было хорошо с тобой вчера, но не настолько! Возня в постели не стоит таких денег.

Возня? Вот, значит, как он к этому относится! Сердце Глэдис рвалось на части…

– Неужели ты думаешь, что я согласилась бы лечь с тобой в постель за меньшую сумму? – язвительно поинтересовалась она.

Джозеф сделал едва уловимое движение, словно хотел ударить ее, но затем склонился над столом и молча выписал чек.

– Вот, держи. Кстати, учитывая, что интимные услуги не входят в наш договор, я могу расценивать вчерашнюю ночь в качестве личной премии.

Эти слова подействовали на Глэдис как удар хлыста.

– Если тебе от этого легче, можешь так и думать, – процедила она сквозь зубы. – Больше ты ко мне не прикоснешься!

Он наклонился к ней и отчетливо произнес:

– Я и не собираюсь! И надеюсь, вскоре нам вообще не нужно будет встречаться. Если же ты хоть кому-нибудь расскажешь о нашем договоре, тебе придется возвратить мне все деньги. Понятно?

– Да.

– В таком случае ты должна выйти отсюда с улыбкой, чтобы у Мэнди не возникло никаких подозрений на наш счет.

Глэдис повернулась и без дальнейших разговоров покинула кабинет. Ей действительно удалось изобразить беззаботную улыбку, которая продержалась на ее лице до самой столовой. Но когда она закрыла за собой дверь комнаты, в которой хранились материалы и инструменты, то сразу сникла. Сгорбившись как старушка, она подошла к стулу, села и закрыла лицо руками. Как могло все так перемениться в одно мгновение? Еще утром она была счастлива и могла поручиться, что Джозеф испытывает подобные чувства. Почему же он не захотел выслушать ее? Разве так поступил бы любящий человек?

Нет, Джозеф не любит меня, горько думала Глэдис. Она вдруг похолодела, поняв, как близка была к тому, чтобы признаться ему в любви. То-то бы он посмеялся!

Неужели случай с Ллойдом ничему не научил тебя? – ругала себя она. Все они одинаковы! Несколько улыбок, несколько поцелуев – и женщины должны падать в их объятия!

А ведь я так и сделала. Глэдис злилась и на себя, и на Джозефа. Он использовал ее, а потом оскорбил. Но она скорее умрет, чем покажет, какую боль он ей причинил!

Вынув из кармана чек, Глэдис положила его в сумочку и отправилась за деньгами в банк.

Большую часть уик-энда она пролежала на диване, устремив невидящий взгляд в потолок. Когда в воскресенье позвонила Мелинда, Глэдис приложила все усилия, чтобы успокоить сестру. Она старалась говорить спокойно, но на душе у нее кошки скребли.

В понедельник Глэдис как обычно вышла на работу. Джозеф не появлялся в столовой до среды. Она стояла на стремянке и укладывала фрагменты мозаики, когда дверь вдруг отворилась. Увидев Джозефа, Глэдис вздрогнула от неожиданности и схватилась за стену, чтобы не потерять равновесия.

– Сегодня у меня была встреча с Керком Кендаллом, – спокойно сообщил Мертон, закрывая за собой дверь, – и он обещал подумать над моим предложением об объединении банков.

– Надеюсь, ты не ожидаешь, что я буду радоваться по этому поводу? – язвительно поинтересовалась Глэдис.

– Тебя это тоже касается, поэтому лучше послушай, что я говорю.

– Мне ничего другого и не остается, ведь я не могу выпроводить тебя из столовой.

– Не хотелось бы лишний раз напоминать, Глэдис, но это моя столовая.

Она принялась вытирать руки тряпкой.

– Почему бы тебе сразу не перейти к делу?

Джозеф холодно взглянул на нее.

– Хорошо. Керк обещал через три недели сообщить мне о своем решении.

– Значит, нам придется терпеть друг друга все это время?

– Посмотрим. К сожалению, Керк захотел еще раз встретиться со мной в неофициальной обстановке. Он приглашает нас обоих в свой загородный дом. На твоем приезде он настаивал особо. – Тон, которым это было сказано, ясно показывал, что Джозеф не разделяет энтузиазма Керка по поводу проведения уик-энда в компании Глэдис. – Я принял приглашение и от твоего имени также. Надеюсь, это будет последнее твое появление в качестве моей невесты. Независимо от того что решит Керк, мы разойдемся в разные стороны. Знакомым скажем, что передумали и жениться не будем.

Глэдис положила тряпку на верстак.

– И на этом конец?

Джозеф секунду помедлил, затем повернулся к двери.

– Да, – подтвердил он и ушел.

Глэдис и ждала и боялась предстоящего уик-энда. Ведь после этого она больше никогда не увидит Джозефа. Через три недели панно в столовой будет завершено, а оформлять это помещение пригласят другого дизайнера.

Раза два в неделю ей приходилось надевать купленные Джозефом наряды и отправляться с ним на какие-нибудь приемы или в театр. Она старалась казаться оживленной и поминутно улыбалась, не переставая удивляться, что никто не замечает ни ее душевного состояния, ни того, что они с Джозефом почти не разговаривают.

Оба избегали прикосновений, если в этом не было необходимости. Лишь иногда, в присутствии посторонних, Джозеф брал Глэдис за руку или слегка обнимал за плечи, и у нее больно сжималось сердце.

На большинстве приемов не требовалось притворяться слишком усердно. Присутствие Глэдис рядом с Джозефом служило своего рода декорацией, а большего никто от нее и не ожидал. Труднее оказалось во время ужина с Бертой и Рэндалом.

– Вы случайно не поссорились? – озабоченно поинтересовалась подруга, когда они остались вдвоем в дамской комнате.

– Почему ты так решила? – спросила Глэдис, расчесывая волосы.

– Я вижу, как вы смотрите друг на друга.

– По-моему, все как обычно.

– Нет, не совсем. У Джозефа такой вид, будто он не знает, то ли поцеловать тебя, то ли оттолкнуть. – Берта приблизилась к зеркалу и принялась подкрашивать губы. – Любовь не такая легкая штука, правда?

К своему ужасу, Глэдис почувствовала, что у нее задрожали губы, но она быстро справилась с этим.

– Правда, – тихо произнесла она.

Берта заглянула подруге в лицо.

– Не печалься. Все будет хорошо. Джозеф влюблен в тебя без памяти. – Она помолчала секунду и добавила: – Ночью помиритесь.

К сожалению, нет, подумала Глэдис. Джозеф молча отвезет меня домой и даже не посмотрит вслед, когда я выйду из машины. Прощальных поцелуев тоже не ожидается. Я лягу в постель в одиночестве, и вместо сладких стонов любви в спальне прозвучит лишь приглушенный плач в подушку.