В сетях любви

Глава 6

Морган медленно всплывал из пучины сна, но крепкий дух кофе разбередил его чувства. Сбитый с толку непривычной обстановкой, он не сразу вспомнил, что находится в Вестгейт-Мэноре. Сев в постели, увидел Тристана, небрежно привалившегося к камину и потягивающего из чашки.

– Доброе утро, Трис, – зевнув, вымолвил Морган. – Чему я обязан за столь неожиданное удовольствие?

– Наконец! – воскликнул Тристан. – Если бы ты и в армии спал так же крепко, ты не прожил бы долго. Клянусь, Морган, я здесь уже минут пятнадцать, а ты все спишь, как убитый.

Морган расплылся в блаженной улыбке:

– Дождь не давал мне покою всю ночь, и я заснул, по-моему, только под утро.

Встав, Морган накинул на плечи халат. Из большого кувшина налил свежей воды в фарфоровый таз и принялся умываться.

– А для меня есть кофе? – спросил он младшего брата.

Тристан достал еще одну чашку, наполнил ее из большого серебряного кофейника и подал герцогу.

– Женщины очень волнуются по поводу отъезда в Рэмзгейт-Касл, поэтому я как доброволец отважился потревожить льва в его логове.

– Трис, ведь не так еще и поздно, – запротестовал Морган.

– Около полудня.

– Что?! – изумленно выкрикнул Морган. – Не может быть!

– Взгляни сам! – предложил Тристан, раздвинул тяжелые гардины, и в комнату хлынул яркий солнечный свет.

– Давно надо было уехать! Почему не разбудил меня раньше?

– Да все развлекался, – угрюмо ответил Тристан.

Усевшись в кресло с поблекшей плюшевой обивкой, лениво вытянул ноги, скрестил в лодыжках и принялся своими ясными голубыми глазами откровенно изучать лицо Моргана в зеркале, перед которым тот брился.

– Мне с Каролиной удалось затеряться в самшитовом лабиринте, и мы прекрасно проводили там время, пока Присцилла не свалилась на нашу голову, – Тристан тяжко вздохнул. – Ей-богу, у этой женщины и на затылке есть глаза!

– Наверное, тебе бы следовало пересмотреть дату свадьбы, перенести ее поближе, – заметил Морган сухо. – Ведь при таких темпах ты, не дожидаясь первой брачной ночи, затащишь Каролину в постель.

– А кто говорит об ожидании? – бесцеремонно отреагировал Тристан.

– Тристан, – голос Моргана посуровел. – Вынужден напомнить, братик, что к этому нельзя относиться с легкостью.

Морган уже был готов прочитать пространную пуританскую нотацию о пристойности, но спохватился. «Какое у меня право отчитывать Тристана, – подумал он, – после того, что произошло ночью у меня с Алисой в этой самой комнате?»

Тристан поднял руку и прервал словоизлияния старшего брата:

– Довольно, Морган. Ради Бога, поверь, до свадьбы я не стану подвергать опасности репутацию Каролины. Я слишком уважаю и люблю ее.

Искренние слова Тристана затронули больную струнку в душе герцога, но он быстро справился с чувством собственной вины. Оторвавшись от зеркала, он стер с лица остатки мыла и сделал большой глоток тепловатого кофе.

– Чем же еще ты занимался сегодня утром помимо того, что ухлестывал за Каролиной?

– Ты имеешь в виду – днем, пока ты отсыпался? – язвительно сказал Тристан, не в силах противиться желанию кольнуть Моргана. – Мы получили большое удовольствие, осмотрев угодья. Леди Алис, как всегда, давала весьма ценные пояснения.

При упоминании об Алисе Морган прекратил одеваться, перед его внутренним взором понеслись эротические сцены. Алиса, голая, в его объятиях, дышит прерывисто, учащенно, плотно охватив своим телом его тело; с силой прижимается к нему, когда он проникает глубоко в ее мягкое лоно.

– Уникальная женщина. – Замечание Тристана прервало чувственные воспоминания Моргана. – Но я не понимаю, почему она живет здесь. – И он вопросительно взглянул на Моргана.

– Все очень просто, – ответил Морган и присел на край кровати, чтобы натянуть свои высокие сапоги. – Алисе некуда податься. Недавно я узнал, что отец оставил ее без гроша, а единственная родня ее живет в Америке.

Тристан, пораженный, присвистнул. Наклонившись, чтобы помочь брату натянуть сапоги, спросил:

– И что же ей теперь делать?

Вопрос Тристана предоставил великолепную возможность, и Морган ухватился за нее.

– Я-то надеялся, что ты на какое-то время оставишь ее здесь.

– Здесь? Что делать?

– То да сё, – уклончиво ответил Морган. – Ведь ясно, что дом этот необходимо основательно отремонтировать, прежде чем переезжать сюда жить. Мисс Каррингтон может оказать неоценимую помощь в подборе рабочих и в руководстве ими. Она знакома со всеми местными жителями да и сама – весьма умелая женщина. Судя по тому, что я видел в поместье, она замечательно справлялась со всем хозяйством, не имея никакой профессиональной подготовки.

Тристан задумался, потирая подбородок.

– Было бы полезно, если бы кто-то, хорошо знающий округу, поработал на нас. – Улыбнувшись, Тристан добавил: – И если мне повезет, Присцилла не всегда сможет сопровождать Каролину при поездках в это имение. Мисс Каррингтон послужит и дуэньей.

– Послужит, – поддакнул Морган, но усомнился в способностях Алисы в роли дуэньи.

– Думаешь, она заинтересуется всем этим? – спросил Тристан.

– Уверен, заинтересуется. Рад буду переговорить с нею за тебя.

– Отлично.

Согласие Тристана вызвало у Моргана светлую улыбку. Все оказалось гораздо проще, чем он ожидал. Алиса, надежно устроенная в Вестгейт-Мэноре, будет всегда доступна ему, пока он не поселит ее в постоянном месте. Он готов был проявить к ней щедрость, подарить дорогие наряды и драгоценности, новый экипаж, скромный домик. Он понимал, что она своей длительной героической борьбой с материальными невзгодами заслужила жизнь спокойную и удобную. Он собирался порадовать ее, подарив богатство.

Поправив напоследок галстук, Морган обратился к брату:

– Пойдем к дамам?

Дамы пребывали в малой столовой, отдыхая после прогулки по саду. Каролина нетерпеливо расхаживала по комнате, явно взволнованная долгим отсутствием Тристана. Леди Огден спокойно смотрела в большое окно, не обращая никакого внимания на настроение сестры. Алиса сидела тоже молча, нервно выщипывая ворсинки из своей юбки.

Пролежав без сна ранние предутренние часы, Алиса заново пережила каждое мгновение ночи, проведенной в постели Моргана. Безмерно усталая, но все еще перевозбужденная, она не смогла уснуть, и в ее памяти с потрясающей ясностью возникали его ласковые руки, теплые поцелуи, сильные объятия. Все произошло у них очень быстро, но Алиса инстинктивно чувствовала, что это правильно. Сама судьба вмешалась, чтобы навсегда сплести воедино их жизни. Наверное, навечно.

Утром Алиса оделась быстро, но тщательно, волнуясь перед новой встречей с Морганом и пока еще не очень доверяя тем невероятным изменениям, что произошли в их отношениях. Когда он не явился к завтраку, она незаметно улыбнулась, а остальные терялись в догадках – с чего он разоспался. Но утро тянулось, а его все не было, и она начала нервничать.

«Избегает меня? Так сожалеет о происшедшем, что даже видеть меня не может?» Подобные вопросы метались у нее в мозгу, постепенно сбивая с толку, и на исходе утра, когда Морган так и не появился, привели к полной подавленности. В конце концов Тристан объявил, что идет будить герцога, и Алиса вздохнула с облегчением.

– Представить себе не могу, что так долго держит там Тристана, – раздраженно проговорила Каролина. – Быть может, мне подняться наверх и выяснить, не нужна ли ему моя помощь?

– Не мели чепухи, Каролина! – укорила ее леди Огден недовольным тоном. – Ведешь себя так, будто Тристан ушел не час, а год назад. По-моему, если бы он нуждался в твоей помощи, то позвал бы тебя.

По тому, как презрительно вскинула голову Каролина, Алиса определила, что ей не понравились высказывания сестры. Прекратив вышагивать, Каролина принялась барабанить пальцами по подоконнику. И Алиса смогла полюбоваться ею. В белом муслиновом платье она была очень хороша. Завышенная талия выгодно подчеркивала небольшой бюст Каролины, а удлиненная юбка с розовыми кружевными воланами по подолу создавала иллюзию высокого роста девушки, хотя на самом деле он не превышал и пяти футов. Вырез лифа, сильно открытый, но благопристойно заполненный розовым, в тон воланам, муслином, с невысоким стоячим воротничком из гофрированных кружев выявлял изящество шеи Каролины. Даже туфельки на ней были розовые, с белыми атласными бантиками.

Алиса восхищалась грациозностью и женственностью Каролины. Не удивительно, что Тристан любит ее. Подытожив достоинства Каролины, Алиса ощутила себя неповоротливой и неуклюжей и заволновалась – покажется ли она Моргану привлекательной и при свете дня. Впервые в жизни ей захотелось быть маленькой и изящной, а не высокой и длинноногой. Страстно пожелала иметь хоть одно платье, пошитое специально для нее, вместо всех подогнанных по себе одеяний из материнского приданого. Отсутствие хороших нарядов никогда прежде не удручало Алису, но теперь, вопреки отчетливой неустойчивости положения, ей вдруг страстно захотелось быть красивой и иметь пристойный внешний вид, дабы поразить Моргана.

Тристан и Морган появились без предупреждения, и Каролина радостно взвизгнула. Леди Огден надулась, всем видом выражая неодобрение поведению Каролины, но язык придержала. Когда герцог подошел к Алисе, сердце ее гулко застучало. Она быстро встала, вглядываясь в его красивое лица, чтобы угадать настроение. Но по выражению лица ничего не поняла, а он, приветствуя ее, ласково взял за руку.

– Должен извиниться за столь большое опоздание. Из слов Тристана я понял, что пропустил интересный осмотр угодий. Смогу, ли я уговорить вас показать все и мне?

От его вопроса кровь прилила к щекам Алисы. В каждом его слове ей чудился двойной смысл. Ей казалось, что все пристально смотрят на них. Бегло оглядевшись, сразу выяснила, что у Тристана и Каролины глаза только для того, чтобы видеть друг друга, а леди Огден слишком занята наблюдением за ними, чтобы хоть чуть поинтересоваться Алисой и Морганом.

– Надо как можно скорее отправляться в Рэмзгейт-Касл, Морган, – настоятельно проговорила леди Огден. – Я уверена, что герцогиня тревожится, гадая, что с нами случилось.

– Поем, и поедем, – ответил Морган, разочарованный тем, что упускает возможность побыть с Алисой наедине.

– Я скажу миссис Стрэттон, что вы готовы позавтракать, ваша светлость, – вызвалась Алиса.

Морган торопливо извинился и немедленно поспешил за Алисой.

Догнав ее у дверей кухни, схватил за руку, развернул лицом к себе и заключил в объятия.

– Дорогая, ведь сегодня утром ты еще не поприветствовала меня как следует, – произнес он осипшим голосом и страстно впился губами в ее губы.

Алиса почувствовала, что от прикосновения его губ она тает, и, обхватив его обеими руками, крепко прижала к себе. «Он рад видеть меня, – подумала она, воспрянув душою. – И наша ночь – не сновиденье».

– Мне нравится твой способ желать доброго утра, – сказала она задиристо, а лицо ее сияло от удовольствия. Убедившись, что Морган по-прежнему желает ее, она почувствовала себя молодой, энергичной и беззаботной.

– Окажись мы одни в моей спальне, я бы пожелал тебе доброго утра более достойным способом, – отчеканил Морган, плотоядно глядя на нее.

– Теперь я буду предвкушать то утро, когда мы проснемся на одной кровати, – сказала Алиса, подставляя ему лицо, и губы ее чувственно приоткрылись.

– Ты же искушаешь меня, совратительница, – сказал Морган со смехом. – Если ты будешь продолжать так смотреть на меня, то я затащу тебя наверх и всем придется ждать меня еще несколько часов.

– Ваша светлость! – воскликнула Алиса, вдруг от его плотской шутки почувствовав себя как рыба, выброшенная из воды.

– Что так официально, любовь моя! Мне казалось, что отныне ты будешь звать меня Морганом. – И он потерся носом об ее шею.

– Морган, пожалуйста! – прошептала она, задыхаясь. – Сюда могут прийти в любой момент.

Понимая, что она права, Морган поцеловал ее последний раз и отступил.

– К сожалению, и поговорить нам как следует тоже некогда. Присцилла верно говорит: нам следовало уехать еще несколько часов тому назад.

– Я скажу миссис Стрэттон, и тебе сразу подадут завтрак в столовую. – И, порывисто чмокнув его в щеку, Алиса исчезла.

Спокойно дожидавшийся в столовой Морган улыбался, когда вошла Алиса с большим подносом еды. Несколько минут она суетилась, устраивая все по своему разумению, а потом подсела к Моргану, поглощавшему завтрак. И была приятно удивлена, когда он сообщил, что Тристан просит ее поработать в Вестгейт-Мэноре.

– Тристан разрешит мне работать на него? – недоверчиво спросила Алиса.

– Только если ты сама этого хочешь, Алиса, – заверил ее Морган. – Ночью я обещал позаботиться о тебе, и у меня серьезные намерения выполнить свое обещание.

– Я очень хочу остаться здесь, – сказала Алиса, опустив глаза. От теплоты и участия, прозвучавших в его голосе, она застеснялась. – И я предполагаю, что ты выполнишь свое обещание, Морган.

В этот момент в комнату вошли Тристан и Каролина, и герцог удержался от дальнейших замечаний.

– Так вот ты где, – заявил Тристан с наигранной усталостью. – Где только мы тебя не искали, Морган. Присцилла уж было решила, что ты без нас уехал.

– Трис! – напала на него Каролина. Подбоченившись, она сердито уставилась на жениха. – Не слушай его, Морган! Он совершенно невозможен все утро.

– Можешь сообщить своей Присцилле, что через час мы выедем. Поняв по тону Моргана, что следует удалиться, Каролина вышла. Тристан, наоборот, остался, подсел к столу и, взяв тарелку, наложил на нее всякой снеди.

– Мисс Каррингтон согласилась принять твое предложение о работе, Тристан.

– Очень рад, мисс Каррингтон! Вы очень поможете нам! До отъезда я составлю список наиболее неотложных дел и запишу вам наш лондонский адрес, чтобы в случае необходимости вы могли списаться со мной.

– Прекрасно! – сказала Алиса. – Извините меня, джентльмены, но я должна помочь дамам.

– Полагаю, я принял правильное решение относительно мисс Каррингтон, – сказал Тристан Моргану, когда они остались одни. – По-моему, она окажет благотворное влияние на Каролину.

Тристан продолжал усердно есть, а Морган углубился в свои мысли: «Радуйся братик, ее помощи, пока можешь. Но как только я все устрою, она тут же прекратит работать на тебя и заживет в собственном доме».

Поджидая, пока подадут карету, Каролина говорила Алисе:

– Тристан сказал мне, что вы согласились помочь нам с ремонтом дома. Я очень рада.

– Признаюсь, мисс Грэнтем, я сама не могу дождаться восстановления дома в его былом величии, – искренне отозвалась Алиса.

– Уверена, что ваш труд заслужит одобрение, – вмешалась леди Огден. – Одной Каролине такая задача слишком трудна. И ваше руководство будет просто бесценным.

– Благодарю вас, леди Огден, – сказала Алиса, удивившись такой активной поддержке с ее стороны.

– Пора ехать, дамы! – объявил Тристан и помог Каролине и леди Огден сесть в карету. Обернувшись к Алисе, он сказал: – Я свяжусь с вами сразу, как только заручусь услугами достойного архитектора. Всего вам доброго, леди Алиса! – И, одарив ее обворожительной улыбкой, упруго вскочил в карету.

– Счастливо покататься, Тристан! – поддразнил его Морган с высоты своего жеребца. Он прекрасно знал, что брат предпочел бы скакать верхом, а не болтаться в клетушке кареты вместе со своими двумя спутницами.

Как только карета выехала за ворота, Морган наклонился к Алисе:

– Постараюсь выбраться из Рэмзгейта как можно скорее, дорогая, – пообещал он. – Нам надо бы побыть наедине.

Алиса понимающе кивнула, внезапно онемев от нахлынувших чувств. Еще во время наблюдений за сборами она стала погружаться в пучину одиночества. И было нестерпимо остаться на ступенях перед домом одной, покинутой. И больше всего она боялась разлуки с Морганом.

– Не забудь обо мне, Морган, – прошептала она упавшим голосом.

Герцог поднял руку в прощальном салюте и, рванув с места в карьер, быстро исчез из виду.

– Пожалуйста, не забудь!

Спустя несколько дней у входных дверей нежданно объявилась молодая швея, и Алиса поняла, что Морган не забыл о ней.

– Герцог дал очень точные указания, – объяснила молодая женщина Алисе. – Я должна снять все ваши мерки, необходимые моей хозяйке, миссис Уайт. У нее в Лондоне ателье одежды, очень хорошее, если можно так выразиться. Нам заказано срочное изготовление всего вашего гардероба. Тронутая щедростью Моргана, Алиса спокойно позволила обмерить себя.

Через неделю начали прибывать коробки с великолепными нарядами. Первую коробку Алиса, гадая о содержимом, открывала трясущимися руками. У Моргана хороший вкус, судя по его собственным костюмам, но как знать, так же ли хорош его вкус и в женской одежде. Подсознательно она ощущала, что не может носить одежду ни вычурно-цветастого стиля Каролины, ни мрачных тонов леди Огден.

По платью из первой же коробки она поняла, что опасения напрасны. Простой фасон платья из дорогого зеленого шелка подчеркивал изящество линий. Облачившись в обнову и став перед зеркалом, она поразилась своему преображению. Уверенность ее воспарила, и Алиса допустила мысль, что у нее есть все задатки герцогини. В этом достойном одеянии она почувствовала, что может состязаться с кем угодно.

Одежда поступала каждый день. Наряды утренние, прогулочные и для поездок в экипаже, а также вечерние платья аккуратно распаковывались, отглаживались и развешивались в большом шкафу. Ткани по разнообразию не уступали самим туалетам: шелк и атлас, батист, креп и тяжелый муслин, отделка из прозрачного тюля, газа и кисеи. Цвета были насыщенные: розовый, янтарный, морской волны, сиреневый, голубого сапфира, а у вечерних туалетов – белый.

Было там и тонкое белье: шелковые чулки и подвязки, кружевные панталоны и корсет со шнуровкой спереди – чтобы высоко стояла грудь. Цвета туфель соответствовали цветам костюмов Из костюмов Алисе больше всего понравилась прелестная бархатная амазонка цвета травы с кокетливой шелковой шляпкой, украшенной перышком, и черными кожаными сапожками с узкими голенищами.

Внезапное появление множества дорогих одеяний не осталось не замеченным слугами Вестгейт-Мэнора. Сначала миссис Стрэттон спросила об этом у Мейвис, которая ничего не знала, а потом они обе насели на Перкинза. Старик был ошеломлен тем, что его втягивают в бабьи сплетни, но прояснить ситуацию тоже не смог. В итоге Мейвис напрямую обратилась к Алисе.

– Скажи, ради всего святого, откуда берутся все эти красивые и очень дорогие наряды? – спросила Мейвис, застав как-то днем Алису одну за работой в кабинете.

Под пристальным взглядом бывшей няни Алиса заерзала. Она не намеревалась упоминать об отношениях с герцогом до тех пор, пока не будут улажены необходимые формальности. В глубине души она побаивалась, что Морган может передумать жениться на ней, а она отчаянно старалась уберечься от унижения давать потом объяснения слугам о причинах расторжения помолвки. Но теперь осознала, что вела себя глупо. Разумеется, слуги должны были заметить, как совершенно обновился ее гардероб. Естественно, они ведь любопытны.

– Это подарки от герцога, – запинаясь, объяснила Алиса Мейвис неодобрительно хмыкнула.

– С каких же пор ты принимаешь такие изысканные подарки от мужчины, с которым едва знакома?

– С тех пор, как он попросил меня стать его женой.

– Боже! – Мейвис от изумления села. – Когда? Когда все это решилось? Когда вы собираетесь пожениться? – Глаза старушки засияли от счастья, но вдруг она прищурилась: – А мне когда ты собиралась сообщить об этом?

– Прости меня, Мейвис! – заизвинялась Алиса. – Все случилось так быстро, что я и сама-то еще не очень свыклась с этой мыслью. Представь: я – герцогиня. – И она содрогнулась.

– Ну и что! – возразила Мейвис. – Ты будешь прелестной герцогиней! – Но неразговорчивость Алисы вызвала подозрение у старой няни. – А ты хочешь выйти за него?

– Сознаюсь, я давно от всей души желаю сбросить с себя это бремя – и имение, и арендаторов. По-моему, герцог – хороший человек, и мы с ним, отлично поладим Но я не склонна поступаться своей независимостью.

– Ты упустила свои возможности на независимую жизнь в тот день, когда продала свой домик, чтобы расплатиться с карточными долгами лорда Карринпона, – заметила Мейвис. – И тебе лучше стать женою, чем гувернанткой или компаньонкой. И герцогу, по-моему, повезло, что он нашел тебя.

– Это мне повезло, – возразила Алиса. – Ведь почти непостижимо, что такой человек, как герцог, может захотеть избрать такую, как я.

– Такую, как ты! – гневно фыркнула Мейвис. – Ты же, доченька, не какая-то дворняжка, и прекрати ей подражать! И только из-за того, что твой бесшабашный папаша так и не сумел рассмотреть твои добродетели, вовсе не стоит поносить себя!

Алиса молча обдумала слова Мейвис.

– Ты права, Мейвис Я веду себя неразумно. Как только дата свадьбы будет назначена, я объявлю всем нашим о своих дальнейших планах.

Мейвис ушла, счастливо улыбаясь, и Алиса вновь занялась документами. Но сосредоточиться было трудно. Поменяла позу в кресле, но спокойней не стало, ибо осознала, что ей удалось избавиться только от некоторых гложущих, как дьяволы, сомнений, а не ото всех.

В следующие несколько дней у Алисы было мало времени для раздумий. Она была очень занята наймом людей для ремонта усадебного дома. Тристан прислал архитектора, мистера Генри Уолша, который долго цокал языком и вздымал брови, потом провозгласил, что с домом беда, но поклялся, что сможет спасти его. Алиса не очень-то обращала внимание на его вызывающие манеры, но когда он начал создавать эскизные проекты для каждой комнаты с полным цветовым решением и расстановкой мебели, она вынуждена была признать его талант. Несмотря на позерство, мистер Уолш проявил себя как опытный искусный мастер и увлек Алису своим стремлением к совершенству и своим видением величия Вестгейт-Мэнора. Хотя у нее и не было больше прав на имение, ей хотелось, чтобы оно блистало.

Достойно вел себя мистер Уолш и по отношению к Алисе. Если он и был совершенно обескуражен ее необычной ролью в хозяйстве, то не показывал этого и обращался с нею весьма уважительно. Довольно скоро Алисе стало ясно, что он обладает особым умением облегчать ее работу, а ее способности выставлять в лучшем свете. Она надеялась, что ее свершения Тристану и Каролине понравятся, а на Моргана произведут большое впечатление.

Вскоре усадебный дом гудел от усердия снующих и копошащихся в каждом углу рабочих. Каждый день рождал новый набор эскизов мистера Уолша с новым набором трудностей для Алисы. Одной из главных проблем для нее было найти тихое место, где можно спокойно поработать, сосредоточиться, чтобы не мешали хотя бы несколько минут.

Однажды Алисе удалось затаиться в малопосещаемом кабинете, и она подводила итоги стоимости недавних работ, когда отворилась дверь. Подняв голову, Алиса увидела Перкинза, нерешительно застрявшего в дверном проеме и оглядывающего комнату.

– Я прячусь здесь, Перкинз! – крикнула она. – Обещайте никому не говорить об этом, а то я никогда не закончу свою работу.

– Предполагаю, эта инструкция не распространяется на меня, мадам, – загрохотал по комнате низкий мужской голос.

Узнав голос герцога, Алиса чуть не выронила перо.

– Морган, – прошептала она, задохнувшись. Сердце гулко забилось. Встав с кресла, вцепилась в край стола, чтобы не броситься бегом навстречу.

– Спасибо, Перкинз, – отпустил Морган дворецкого. – Кажется, вы слишком серьезно воспринимаете вашу новую работу, мисс Каррингтон. Надеюсь, мистер Уолш не заставляет вас трудиться до изнурения?

– Разумеется, нет, – ответила Алиса, пытаясь говорить непринужденным тоном. – Однако довести дело до конца трудновато, если тебя все время прерывают.

– Вы довольны работой? – продолжал приставать Морган, не в силах остановиться. Он шесть часов проскакал под проливным дождем, чтобы повидаться с нею, а оказывается – лишь затем, чтобы немного поболтать.

– Да, я довольна работой, – ответила Алиса, а взглядом приковалась к его губам. «Хочу поцеловать его, – поняла она и нервно облизнула губы. – До вечера еще далеко, а я уже думаю только о его объятиях и поцелуях».

– Что? – спросила она, прослушав вопрос. – Простите, ваша светлость, я не расслышала ваш вопрос.

– Я просто выразил восхищение вашим нарядом, мисс Каррингтон, – сказал он, широко улыбнувшись. – Прекрасно выглядите.

– Спасибо, – зарделась Алиса.

– Ты скучала по мне? – спросил герцог бархатистым голосом.

– Ода!

– Тогда подойди и поздоровайся со мной как следует, – предложил он с чувственной интонацией.

Ноги Алисы сами быстро понеслись к нему.

– Привет! – сказал он просто и всю ее забрал в свои объятья. Наклонился и поцеловал в губы. – Я скучал по тебе.

Последние его слова прозвучали так тихо, что Алиса усомнилась, что верно их расслышала, но не успела она их обдумать, как Морган вновь поцеловал ее. Алиса расслабилась, блаженно ощущая его руки вокруг себя и нежное прикосновение его губ. – Чудо – быть снова у него в объятьях.

Плоть Моргана немедленно отозвалась на ее близость, и ему это было приятно. «Я по ней истосковался, – признался он себе. – Но в доме полно чужих людей, и риск велик, могут помешать».

– Поди переоденься, – прошептал он.

– Что? Что ты сказал?

– Переоденься в костюм для верховой езды, – распорядился он. – Иди! Покажешь мне угодья!

– Сейчас? – спросила она, замигав в замешательстве. – Ты хочешь сейчас покататься верхом?

– Жди меня в конюшне через двадцать минут, – потребовал Морган. Обняв ее еще раз, вышел из комнаты.