В сетях любви

Глава 8

Морган легко скользил, ведя Каролину по переполненному бальному залу, механически следуя ритмическому рисунку танца. Бал у леди Холленд[7] несомненно удался, все присутствующие были в восторге.

Кроме Моргана. У герцога эта неделя оказалась какой-то затяжной, изнурительной, ему пришлось побывать на слишком многих светских сборищах, чтобы привлечь к себе интерес неуловимого Сокола. Но он не преуспел в этом пока нисколько и понимал, что если не узнает ничего вскоре, то его сотрудничеству с министерством обороны придет конец.

Герцог обычно не посещал так много званых вечеров бального сезона, и в обществе возникло великое множество толков о причинах столь резкого изменения в его поведении. До Моргана опять дошли слухи, что он якобы ищет подходящую невесту, но он и подумать об этом не мог без дрожи отвращения. Неприятные воспоминания о неудачном браке преследовали его многие годы, и он мучился до той поры, пока не решил, что больше никогда не женится.

Совершая с Каролиной круг по огромному бальному залу, он взглядом пробегал по лицам, мысленно фиксируя увиденное и надеясь нащупать хоть намеки, которые могли бы вывести его на Сокола.

– Морган, мы с Тристаном окончательно установили дату нашей свадьбы, – радостно объявила Каролина.

– Угу, – отвечал герцог, слишком поглощенный наблюдениями за гостями, чтобы обратить внимание.

– Мама требовала подождать до осени, но Тристан согласился ждать лишь до начала лета.

– Как мило.

Каролина глянула на Моргана и поняла, что он не слушал.

– Я решила, что Тристан будет в вечернем костюме из розового атласа, – игриво проговорила Каролина. – Божественно, да?

– Уверен, – последовал невразумительный ответ.

– А ты, я думаю, мог бы облачиться в бледно – лиловый атлас или, даже, наверное, лучше в канареечно-желтый с лиловыми полосами. Я понимаю, что это несколько экстравагантно по сравнению с твоим привычным стилем, но это же, в конце концов, моя свадьба, а мне хочется, чтобы все было идеально.

– Да, идеально.

– Великолепно! – воскликнула Каролина с поддразнивающей интонацией. – Я пошлю твоего портного на Чэринг-Кросс, чтобы он приступил к работе немедленно. Хорошо?

– Что? Хочешь, чтобы мой портной сшил тебе наряд? С чего это, Каролина?

– Не мне, Морган. – Каролина озорно расхохоталась. – Хочу, чтоб он пошил костюм тебе. К моей свадьбе.

Морган взглянул ей в лицо и увидел искорки в ее глазах.

– Ну же, Морган! – и она надула губки. – Ты ведь уже согласился. Разве ты станешь изменять своему слову?

– Нет, – заговорил он замедленно, – конечно, ты можешь заказать мне костюм, если это так необходимо тебе.

– Ха! – победно воскликнула Каролина. – Ты только что согласился прийти ко мне на свадьбу в костюме канареечно-желтого цвета с лиловыми полосами.

– Что?! – гневно прогрохотал он, чуть не налетев на другую пару. – Что ты сказала?!

– То, что слышал! – поддразнила она. – Честно говоря, Морган, надо быть более внимательным к женщине, когда ей что-то обещаешь! – Она хлопнула его по плечу. – Чтобы проучить тебя, я проконтролирую, как ты исполняешь обещание!

Морган рассмеялся:

– Ты-то проконтролируешь! Поделом мне за неучтивость! Я проявил себя как невнимательный партнер, – и герцог куртуазно поклонился: – Умоляю простить!

Каролина приветливо улыбнулась:

– Естественно, я тебя прощаю, Морган! Морган вывел Каролину из круга танцующих и проводил к приоткрытым застекленным дверям, где они остановились подышать свежим воздухом.

– Хотелось бы знать, к чему так приковано твое внимание, – заметила минуту спустя Каролина. Проследив за его взглядом, она в дальнем конце зала увидела группу людей и промурлыкала понимающим тоном: – Оказывается, твои глаза устремлены к очаровательной мадемуазель Мадлен Дюпоне.

– Очаровательной? – откликнулся Морган, продолжая смотреть на маленькую брюнетку. – Наверное, есть и такие, кто считает ее привлекательной.

– При мне можешь не стесняться, Морган. – Каролина широко заулыбалась. – Мадлен Дюпоне – одна из самых модных женщин сезона. Мой бедный братец Гилберт будет сокрушен, когда узнает о твоей заинтересованности. По-моему, он воображает, что влюблен в эту милую француженку – эмигрантку. И каково ему, простому отпрыску какого-то барона, тягаться с тобою, умудренным опытом, состоятельным герцогом!

– У тебя на редкость богатое воображение, Каролина!

– Не волнуйся, Морган! Я не выдам твоего секрета.

Герцог хотел было сказать, что она заблуждается и он не помеха юнцу Гилберту, но призадумался. «Будет, пожалуй, разумно отнестись повнимательней к мадемуазель Дюпоне, – рассудил Морган. – Ведь и в министерстве обороны сомневаются в лояльности некоторых французских эмигрантов».

– Секрет? – подхватил Тристан, подходя к ним. – Я не ослышался? Ты сказала – у Моргана секрет?

– Морган сражен наповал мадемуазель Дюпоне! – с готовностью выдала Каролина.

– Так-то ты хранишь секреты! – заметил Морган с кривой усмешкой.

– Я ведь – только Тристану! – оправдалась Каролина. – Если не можешь довериться родному брату, то кому ты вообще доверяешь?

Морган не ответил, продолжая взглядом следить за Мадлен Дюпоне.

– Господи! – вырвалось у Каролины. – Сюда идет моя двоюродная бабушка Юдора! Весь вечер не было возможности поговорить с нею, а она желает услышать о нашей свадьбе. Я помню, Тристан, что в ближайшем туре танцую с тобой, но ты не возражаешь, если вместо этого я пообщаюсь с нею?

– Ступай, дорогая! – любезно согласился Тристан. – А я постою и сделаю вид, что из меня дух вон.

Одарив его кокетливым взглядом, она пошла навстречу своей двоюродной бабушке. Оставшись наедине с братом, Тристан заговорил:

– Похоже, Каролина опять тебя сватает. Надеюсь, не очень обидела? Я ведь хорошо знаю, как тебе противно, когда тебя сватают к разным женщинам.

Отмахнувшись, Морган сказал:

– Не переживай по этому поводу, Тристан!

Просто Каролина оказалась наблюдательной: я действительно уставился на мадемуазель Дюпоне. Тристан удивленно присвистнул.

– Ну, если ты намерен поухаживать за мадемуазель Дюпоне, то тебе предстоит настоящее испытание: пройти мимо ее сторожевого пса – брата Анри.

– Ты знаком с Анри Дюпонсом? – спросил Морган, внезапно насторожившись.

– Встречал его несколько раз. Насколько помню, в доме Каролины. Однажды я даже подразнил ее, сказав, что у Анри неподобающие виды на Присциллу. На самом-то деле младший брат Каролины увивается за миленькой мадемуазель Дюпоне.

– А она к нему благосклонна?

– Трудно сказать. Она забавляется, заставляя его побегать за нею, но, говорят, у француженок в этом деле природный дар. Отца Каролины хватит апоплексический удар, когда он узнает об этом увлечении Гилберта. У него весьма суровое отношение к французам.

Морган широко улыбнулся, вспомнив весьма пылкие высказывания барона Грэнтема о войне.

– Да, я знаю. А Дюпонсы бывали в Рэмзгейт-Касле?

Немного подумав над вопросом, Тристан ответил:

– В прошлом году они приезжали в наш замок на ежегодный рождественский бал. Но было так много народу, что ты их, наверное, там и не видел. Возможно, были раз-другой на вечерах в прошлом сезоне, но точно не помню. Неужели, Морган, у тебя серьезные намерения насчет этой девушки? – спросил Тристан, озадаченно сдвинув брови.

– Все может быть, – загадочно ответил Морган. – Но не в том смысле, братишка, в каком ты подумал. Извини, я пойду узнать у мадемуазель Дюпоне, есть ли у нее кавалер для ужина.

Умело лавируя в толпе по переполненному залу, Морган добрался до затейливой мраморной колонны, неподалеку от группки молодых людей, окруживших мадемуазель Дюпоне. Понаблюдав за нею несколько минут, он не мог не восхититься искусностью этой кокетки, что отпускала якобы застенчивые замечания в шутливой беседе с роящимися около нее поклонниками, не выделяя особенно никого из них, но как бы поощряя каждого.

Воспользовавшись кратким затишьем в их разговоре, Морган присоединился к кругу воздыхателей мадемуазель Дюпоне. Его уничтожающий взор, обращенный на некоторых юнцов, заставил их спешно ретироваться, но более твердолобые остались, включая брата Каролины, Гилберта. К нему и обратился Морган:

– Не будете ли вы столь любезны, Грэнтем, оказать мне честь, – проговорил герцог низким голосом. – Меня ведь до сих пор не представили мадемуазель.

По недоброжелательной физиономии Гилберта было видно, что меньше всего он хотел бы именно этого, но у него не было выбора. И юноша нехотя уступил требованию герцога.

– Мадемуазель Дюпоне, позвольте вам представить Моргана Эштона, герцога Джиллингема, – монотонно пробубнил Гилберт.

– Мадемуазель! – подхватил елейным голосом Морган и, поднося ее руку к губам, добавил: – Весьма польщен знакомством с вами.

Мадемуазель Дюпоне слегка зарделась от столь явного интереса герцога к ней, но сохранила царственную осанку и невозмутимость. В присутствии властного Моргана остальные ее кавалеры показались просто мальчиками.

– Ваша светлость, —; отвечала Мадлен мелодично, – я очень рада встрече с вами. Каролина неоднократно рассказывала мне об очаровательном брате Тристана.

Одарив ее ослепительной улыбкой, герцог произнес:

– Вы мне льстите, мадемуазель.

Она ему ответно улыбнулась, и Морган вынужден был признать, что она – хорошенькая девушка. Невысокая, едва ли ему по плечо. Ее атласное платье бледно-голубого цвета с низким декольте подчеркивало эффектную фигурку с высокой грудью и выгодно оттеняло темно-каштановые волосы и карие глаза. Как только Морган дал про себя ей столь лестную оценку, у него в уме, будто наяву, вдруг полыхнула улыбка Алисы, но он не придал этому значения, продолжая пленять юную француженку. Однако продолжить флирт не удалось, так как рядом с сестрою внезапно возник Анри Дюпоне.

– Ты как насчет ужина, Мадлен? – спросил он свою сестру.

– Леди Огден любезно предложила нам места за ее столом.

– Как хорошо! – вставил герцог. – И я собирался сидеть там. Разрешите? – и он предложил руку Мадлен прежде, чем сообразил это сделать Гилберт или Анри.

В замешательстве она переглянулась с одним, с другим и, философски пожав плечами, оперлась на предложенную герцогом руку. Анри и Гилберт стали позади пары и угрюмо побрели за Мадлен и герцогом в банкетный зал.

Гилберт не замедлил заметить леди Огден за большим столом в углу зала.

– Будете ужинать с нами, Морган? – спросила несколько удивленная леди Огден, когда они расселись за столом.

– Если вы не возражаете, Присцилла, – ответил герцог.

– Разумеется, нет, – сразу же откликнулась она. – Вижу, вы уже познакомились с мадемуазель Дюпоне. Знакомы ли вы с ее братом, графом Анри Дюпонсом?

– По-моему, мы встречались в игорном зале в Уайтсе, не так ли, сэр? – солгал Морган вызывающим тоном.

– Возможно, – рассеянно ответил Анри.

Недовольный вниманием Моргана к сестре, он, казалось, еще больше расстроился, узнав имя герцога. Мадлен умело заполнила неловкую паузу незатейливой болтовней, пока все не переключились на роскошные блюда, предложенные леди Холленд гостям. Вместо долгого традиционного официального застолья леди Холленд устроила более свободный вечерний буфет. Столы буфета ломились под бесконечными рядами блюд с фазанами, кусками жареного мяса, домашней птицы, рыбы, множества разных гарниров, овощей, пудингов, желе, муссов и завершающих десертов из выпечки, фруктов, орехов, конфет и цукатов.

Элегантно одетые лакеи в напудренных белых париках стремительно носились от буфета к столам, продуманно расставленным по банкетному залу, и подавали гостям вина и закуски. Сотни свечей озаряли зал, а запахи изысканных яств заглушались сладостным ароматом множества букетов из живых цветов, украшавших столы.

Когда все устроились за столом, Морган решил центром беседы сделать Мадлен.

– Скажите, мадемуазель Дюпоне, вы очень скучаете по родной Франции? – спросил он самым приветливым тоном.

Мадлен слегка опешила от этого вопроса, но ответила с готовностью:

– К сожалению, ваша светлость, я Франции почти не помню. Я была еще совсем девочкой, когда дядя умудрился тайком вывезти нас с братом из Парижа. И мы туда уже не возвращались.

– А какова судьба ваших родителей?

– Гильотина, ваша светлость, – вместо сестры лаконично ответил Анри. – Им не так повезло, как нам, – и он метнул в Моргана предостерегающий взгляд.

– Прошу простить меня, – хмуро произнес Морган, усомнившись в правдивости сказанного Анри, – я не знал.

– Наша история не очень оригинальна, ваша светлость, – мягко заметила Мадлен, пытаясь загладить явную враждебность брата.

– Но вы, конечно, надеетесь, что настанет время, когда вы потребуете вернуть ваши земли и наследные права, – напористо проговорил Морган. – Говорят, Наполеон намерен способствовать восстановлению титулов и владений многих тех, кто эмигрировал во время революции.

– Мы не настолько наивны, ваша светлость, чтобы верить пустым речам умалишенного, – резко заявил Анри. – Мы – преданные роялисты и никогда не допустим, чтобы наше доброе имя служило власти корсиканца.

– Вы бы попробовали, Морган, жареной оленины, – весьма к месту вставила леди Огден, пытаясь увести от взрывоопасной темы. – Никто не может сравниться в кулинарном искусстве с новым поваром леди Холленд.

Морган смирился с ее инициативой и позволил беседе сместиться к обычным темам о еде, обилии гостей и новых лошадях Гилберта. Посматривая за Анри Дюпонсом в течение обеда, он пришел к выводу, что с этим французом не так все просто, как кажется на первый взгляд. Хотя Морган и делал вид, что участвует в застольной беседе, он все же заметил, как внимательно наблюдал Анри за гостями вокруг. Он был явно насторожен. Из-за кого-то или чего-то, Морган не смог разобраться.

По окончании обеда джентльмены извинились и перешли в игорные комнаты, чтобы немного развеяться за вистом или фараоном. Моргану не удалость сесть за один стол с Анри Дюпонсом, и ему быстро наскучила игра. Решив, что лучше всего попытать счастье с Мадлен, пока ее брат занят другим, он отправился на поиски француженки, но нигде не мог ее найти.

– Странно, – пробормотал он, описав второй круг по бальному залу. Но затем увидел у открытых дверей приметную рыжую шевелюру Гилберта. Тот крепко держал за руку Мадлен, и они таясь, как заговорщики, шагнули на балкон и исчезли из виду.

Подумав, что он и так достаточно для одного вечера поизмывался над Гилбертом, герцог решил, что преследовать парочку будет дурным тоном. Попрощавшись со своим братом, а потом и с хозяйкой, герцог отбыл в гораздо лучшем настроении, чем прибыл.

Усаживаясь в свой экипаж, чтобы добраться до не столь уж далекого своего лондонского дома, он ощутил тяжелую усталость. Неделя была какой-то длинной, но, похоже, он в конце концов подобрал необходимый ключ. Утром он прежде всего отправится в министерство обороны и выяснит там все, что можно, о Дюпонсах. И остаток дня сможет провести в Вестгейт-Мэноре. Его секретарь, Джейсон Камерон, недавно закончил все дела, связанные с новым подарком для Алисы, который Моргану не терпелось вручить ей. От этой весьма приятной мысли на губах Моргана заиграла искренняя улыбка.

Раздраженно хлопнув папкой по дубовому столу, герцог тихо выругался. Целое утро он рылся в бесконечных папках министерства обороны, но так и не смог найти что-нибудь по существу об этих Дюпонсах.

Их дело было исключительно кратким. Анри и Мадлен Дюпоне, эмигранты-сироты, прибыли в Англию 15 лет назад с дядей, Филиппом Лобером, братом их матери. Филипп, скончавшийся два года назад, очевидно, вывез из своей страны большую часть фамильного состояния еще до того, как эмигрировал вместе с племянниками. Анри и Мадлен живут вследствие этого вполне обеспеченно. В настоящее время проживают в фешенебельном районе Лондона, на Сент-Джеймс-стрит, недалеко от дома Моргана. В Кенте у Дюпонсов есть небольшой сельский дом.

Не обнаружив ничего интересного в деле Дюпонсов, Морган принялся читать дела других французских эмигрантов, надеясь найти какую-нибудь связь с Дюпонсами. Но и эти изнурительные поиски ничего не дали. Нигде ничего отрицательного об Анри и Мадлен не упоминалось, в то время как о других кое-что было: финансовые затруднения, некоторая нескромность личного или делового характера. Такое отсутствие чего бы то ни было отрицательного только усилило веру Моргана в то, что Дюпонсы совсем не такие, какими кажутся.

Осторожный стук в дверь отвлек Моргана от папок.

– Войдите, – произнес он, хотя и не понимал, кто бы это мог быть, ибо утром, входя в здание, он никого, кроме охраны, не встретил.

– Доброе утро, ваша светлость! – приветствовал Моргана лорд Каслрей. – Вижу, трудитесь.

– Боюсь, понапрасну, ваше превосходительство! – Морган окинул неприязненным взглядом раскрытые папки. – Ни одного убедительного факта после скрупулезного копания во всех этих материалах!

– Не падайте духом! – призвал лорд Каслрей. – Мы ведь и не рассчитываем, что Сокол сам упадет нам в руки. Но, полагаю, у вас появилась какая-то зацепка, иначе вы бы не были здесь.

– Ну, – нерешительно начал Морган, не желая показаться наивным, – я думал найти здесь какую-нибудь информацию о Дюпонсах, Анри и Мадлен. Вы их знаете?

– Дюпонсы… Дюпонсы, – министр иностранных дел задумчиво потер подбородок. – Брюнеточка, этакая изящненькая, да? А брат – высокий, худой и всегда начеку рядом с ней.

Зная пристрастие министра иностранных дел к хорошеньким женщинам, Морган не удивился, что лорд Каслрей знает Мадлен.

– Лучшую часть утра я извел на чтение их дела.

И – ничего, ни намека на прегрешения. И у меня возникает вопрос: почему же вообще собиралась информация о семье Дюпоне?

Лорд Каслрей взял документы, на которые указал Морган, и быстро просмотрел их.

– Действительно, – согласился лорд Каслрей. – По бумагам они – примерные личности. Однако, должно быть, раз-другой вызвали какие-то подозрения.

– Согласен, – откликнулся Морган, обрадовавшись, что у его подозрений могут быть какие-то основания. – Я узнал, что в последние месяцы они бывали в Рэмзгейт-Касле, и, вероятно, не единожды. Думаю, эти двое заслуживают более пристального внимания.

– Я незамедлительно поручу это моим двум лучшим агентам. Конечно, из этого может и ничего не последовать, но в данное время другой ниточки у нас нет.

– А что-нибудь просочилось из тех документов, что я спрятал у себя дома?

– Ничего, – сокрушенно признался лорд Каслрей. – Правда, прошло-то всего несколько недель. У меня для вас есть еще кое-что. Можете спрятать это в другом месте или положить вместо прежних документов – сами решите.

– Отлично, – проговорил Морган, забирая у лорда Каслрея документы и укладывая их во внутренний карман сюртука. – Надеюсь, со временем вы мне сообщите что-то интересное об Анри ч Мадлен Дюпонсах.

– Буду держать вас в курсе, – улыбнувшись, пообещал лорд Каслрей. – Прошу простить меня, ваша светлость, но регент ждет меня к завтраку, а у меня еще полно работы.

Морган, поклонившись, попрощался и снова сел к столу. Вскоре поняв, что делать здесь больше нечего, решил, что самое время уехать в Вестгейт-Мэнор. Ведь было уже около одиннадцати утра.