В танце жизни

Глава 4 ЗАДАНИЕ КОРОЛЕВЫ

Совершеннолетие, с которым ты приобретаешь полные права и обязанности, ни для кого не является праздником, кроме самого совершеннолетнего. Окружающим до тебя нет никакого дела, а родители считают, что их ребенок все еще нуждается в их заботе и внимании. Иногда это, и правда, так. Длительная опека, до сорока лет, когда все твои проблемы решает кто-то другой, задерживает взросление. Вот и я, с одной стороны, хочу полностью не зависеть от родителей, поступать так, как я считаю правильным, сама решать свои проблемы, а с другой, нет у меня уверенности, что я с этим справлюсь.

Ну, как бы то ни было у других, но мое совершеннолетие было отмечено самым нетипичным образом. Вначале, я, как и все, кто достигал соответствующего возраста, получила из рук родителей небольшой кулон, который подтверждал мой новый статус. А еще, этот кулон является индивидуальной магической печатью, которой теперь я могла скреплять документы.

Вслед за этим, тихо, не привлекая ничьего интереса, в просторных апартаментах Королевской Резиденции собрался широкий круг моих старших родственников, чтобы поздравить и отметить такое важное для меня событие. Но, на самом деле, связано это было совсем не с тем, что я какая-то особенная и все хотят устроить мне пафосный праздник. Как объяснил Александрэль, собираются только взрослые члены нашего рода, в связи с каким-то политическим событием и мне будет поручено какое-то задание.

Узнав об этом, я не находила себе места от волнения и любопытства. Интересно, что понадобилось от меня моим старшим родственникам, без преувеличения — вершителям Истории нашего Мира? Отменив в этот день все дела, занятия и тренировки, я с нетерпением ждала вечера, на который была назначена эта встреча. Шутка ли, впервые я буду наравне с взрослыми, да ещё получу какое-то важное поручение.

Когда Желтое солнце скрылось за горизонтом и Красное солнце, наконец, стало опускаться к закату, я, как было велено, не привлекая к себе внимания, отправилась в Королевскую Резиденцию.

Если бы сюда были допущены посторонние, то увидели бы необычную картину. На праздничном ужине, за искусно сервированным столом, в потрясающе красивом интерьере с изысканной мебелью и великолепной драпировкой, собралась, можно сказать, целая толпа кровных родственников. Будто и не эльфы это, а самые настоящие орки, вечно стремящиеся образовать клан или гномы, гордящиеся большим родом. Впрочем, строго говоря, чистокровных эльфов тут и в самом деле было не много.

Такому необычному чувству родства и сплоченности мы обязаны, находящейся здесь иномирянке — Еваниэли, кровь которой присутствовала во многих из нас. Еваниэль очень отличается от окружающих. И дело не только в ее необычной внешности, я, кстати, на нее похожа. Главное отличие в совершенно непонятной эльфам психологии. Бескорыстная доброта, общительность, чувство, что она за все и всех в ответе, неунывающая жизнерадостность, как у ребенка несдержанная эмоциональность. И в то же время, целеустремленность доступная не каждому, живой интерес ко всему, что делается в Мире и даже за его пределами, безудержное стремление изменить жизнь вокруг к лучшему. А ещё к этому, выдающийся ум и поразительная глубина и широта знаний, доступных в том мире, из которого она к нам попала. Все это, кого-то удивляет, кого-то восхищает, кого-то раздражает, но все понимают, что с ее появлением, в нашем Мире произошли большие изменения в жизни всех разумных. И хоть находятся среди эльфов консерваторы традиционалисты, ставящие под сомнение положительную ценность этих изменений для эльфов, но даже они признают, что уж жизнь орков и гномов Еваниэль озарила, как Путеводная Звезда.

Выйдя здесь замуж за Эдмунизэля, бессменного командира эльфийских воинов, Еваниэль, будучи сама выдающейся личностью, подарила нашему Миру не менее выдающихся трех своих детей, которые тоже оказывают большое влияние на судьбу Мира. И я горжусь тем, что и во мне есть ее кровь, пусть даже сама я не имею никаких особых способностей.

Одна из дочерей Еваниэли — Алинаэль, эльфийская Королева, которую выбрал в этом качестве Древний Артефакт Власти. Красивая, умная, щедро магически одаренная, доброжелательная, она перфекционистка, стремящаяся к совершенству во всем и, надо сказать, ей это удается. По обе стороны от нее находятся мужчины, чистокровные эльфы. Один, ее муж — Данирэль, Советник Королевы, другой — Орестонэль, её телохранитель, ставший уже членом нашей большой семьи. Рядом сидят со своими мужьями две взрослые дочери Алинаэли, они отвечают за регулярный выпуск «Вестника», ярко иллюстрированного многостраничного издания, объединяющего весь Эльфийский Лес единым информационным пространством.

Вторая дочь Еваниэли — Ивануэль. Она обладает уникальным Ментальным Даром — магией Голоса. Творческая личность, бунтарка, Ивануэль своей музыкой, песнями и Голосом способна перевернуть сознание. Ее муж, Владыка орков — Горус, как всегда, когда она рядом, обвивает ее талию своим хвостом, не желая отпустить ни на минуту. Здесь же, две их дочери с мужьями. Одна из них — Эргонуэль, работает в принадлежащей Еваниэли гномьей лечебнице, другая — Эдитаэль, эльфийская Пророчица. А вот их сын — Эракус, сейчас отсутствует, потому что по заданию отца решает какие-то проблемы в Орочьей Степи.

Ну, и наконец, сын Еваниэли и Эдмунизэля — Апександрэль. Единственный в Мире маг-Универсал, ректор Академии, с женой гномкой — Эли, и я, их единственная дочь.

Не знаю чем объяснить, кровью ли Еваниэли, или ее убеждениями и психологическим влиянием на нас, или ее собственным примером, но в нашем роду не встречаются полигамные и гомосексуальные союзы, что, вообще-то, не редкость среди эльфов, из-за большой нехватки женщин.

На деловой и секретный характер этой встречи указывало то, что всех юных представителей четвертого поколения нашего рода, не было. Значит мое совершеннолетие, действительно, только удобный предлог для посторонних, объясняющий эту встречу. А от меня в самом деле требуется что-то особенное. От осознания этого, я никак не могла справиться с беспокойством, чувствуя, как от волнения часто бьется мое сердце.

Вначале, все поздравили меня с совершеннолетием. А потом, за неспешным, вкусным ужином, ловко выспросили меня о моих делах. Затем, переключили внимание на других, обмениваясь новостями и я, забыв о своем волнении, расслабившись в удобном мягком кресле, развесила уши, с любопытством слушая их. Интересно же, что нового у моих старших родственников, которыми я горжусь и искренне люблю. Эх, только я одна уродилась такой обыкновенной, а они все такие удивительные!

В этой атмосфере тепла, любви, искренней заинтересованности, готовности всегда прийти на помощь, я не сразу врубилась в происходящее, когда вдруг все взгляды снова сосредоточились на мне.

— Ариэль, — обратилась ко мне Алинаэль, — ты знаешь, почему Эракус ушел в Орочью Степь?

— Да, — кивнула я. — Там назрели какие-то противоречия, и взаимное недовольство между Горусом и его Советниками. Возникли опасения, что Советники Владыки перестали выполнять его приказы, и передают ему искаженную информацию о положении дел в Степи. И Эракус отправился в Степь, чтобы на месте разобраться, что происходит. А Горус не захотел сам идти в Степь и наводить там порядок потому, что не хочет надолго оставлять здесь Ивануэль одну. Правильно?

— Правильно, — согласилась Алинаэль, — но это еще не все. Мы хотели бы, чтобы ты знала и еще кое-что, потому что нуждаемся в твоей помощи.

Я от удивления с трудом удерживала рот закрытым, а глаза на месте. Какую такую помощь я могла оказать самым могущественным разумным нашего Мира — Королеве или Владыке, Александрэлю или Ивануэли?! Я же ничего не умею!

— Ты знаешь, что Эдитаэль уже давно предсказала Эракусу место Владыки в Орочей Степи? — спросила меня Алинаэль.

— Знаю, — подтвердила я. Это Пророчество за пределами нашей семьи знают не многие. Некоторое время назад мне о нем рассказал Александрэль. Но решила уточнить: — Правда, я знаю только общий смысл. Само Пророчество я никогда не слышала.

— Ну, что ж, тогда послушай, — вмешалась в разговор Эдитаэль, и с печалью в голосе произнесла строки своего давнего Пророчества:

Так вот судя по всему, для исполнения этого Пророчества время пришло, — с тяжким вздохом сказала Эдитаэль, переживая за трудную судьбу своего брата.

— Ну, не знаю даже, радоваться этому или огорчаться, — задумалась я. — С одной стороны, не сомневаюсь, что Эракус будет отличным Владыкой и, безусловно, может принести много пользы и оркам, и нам, укрепляя дружественные отношения и сдерживая агрессивность степных орков. С другой стороны, очень жаль, что в этом случае мы будем редко с ним видеться, — с грустью обвела я всех взглядом.

— Умная девочка, — похвалила меня Алинаэль, — ты ухватила самую суть. Нам очень важно, чтобы Владыкой был лояльный к эльфам орк. И Эракус — наилучший вариант из всех возможных.

— Но почему, не Горус?! — недоуменно воскликнула я. — Ведь много лет он был Владыкой! Пусть им и остается!

— Потому что времена изменились. Управлять орками в Орочей Степи стало невозможно, живя в Эльфийском Лесу. Ивануэль, по многим причинам, жить в Орочей Степи не сможет, а Горус не может жить без Ивануэли, — не поленилась объяснить мне Алинаэль.

Невольно переведя взгляд на Ивануэль и Горуса, сидящих так близко, что они касались друг друга плечами, и опять отметив, что хвост Горуса привычно обнимает Ивануэль.

— Согласна, — кивнула я, восхищаясь и немного завидуя такой многолетней, преданной, глубокой, взаимной любви. — Но причем тут я? Неужели моя судьба связана с судьбой Эракуса? Ведь об этом ничего не сказано в Пророчестве! — от этой страшной мысли, паническая дрожь возникла внутри меня. Не хочу жить в Степи!

— Нет, — пристально, посмотрев мне в глаза, и как будто пронизав насквозь и что-то увидев, успокоила меня Эдитаэль. — У тебя другая история и другая судьба.

— Эракусу надо как-то выманить сразу всех десятерых Советников Владыки, сидящих в Большой Орде, — разъяснила Алинаэль. — Как ты знаешь, орки за последние годы построили два новых города. Назвали их — Столица и Город, — тут я не смогла сдержать улыбку, отметив, что воображение у орков так себе, скудноватое, раз даже оригинальное название для своих городов придумать не смогли. А Алинаэль продолжила: — Так вот, надо заманить Советников в Столицу, которая расположена на юге орочьего материка, ближе к нашему побережью. У каждого Советника в Большой Орде есть не слабая политическая и силовая поддержка, а вот в Столице ее нет, этот город полностью под контролем Эракуса. И Эракус этим воспользуется, чтобы сместить или ликвидировать Советников Владыки, вышедших из-под контроля и творящих беззаконие. Если все сложится удачно, как задумано, то Эракус получит звание нового Владыки и назначит новых Советников, из числа надежных и преданных ему орков.

Я успокоилась после слов Эдитаэли, что лично меня все это мало касается, хотя и стыдно, конечно, своей такой трусливой реакции. Теперь я слушала Алинаэль, затаив дыхание от любопытства. Ох, и страсти, как всегда, кипят в чуждой нам Орочей Степи, где процветают дикость, межклановые войны, многоженство, рабство. Всем сердцем сочувствую Эракусу. Бедняга, мне так его жалко! Как он сможет жить на этой варварской земле?!

— Как ты знаешь, — внимательно наблюдая за мной, рассказывала Алинаэль, — выманить Советников в Столицу не составляет труда тогда, когда один раз в три года в этот город прибывает Ивануэль со своими музыкантами, и устраивает для орков большое представление. По-моему, чтобы услышать Голос Ивануэли, которую орки боготворят и называют «Голосом Духов», собирается большая часть населения Степи. Там, чтобы послушать Ивануэль, собравшиеся орки разбивают временные лагеря вокруг Столицы. Но, с тех пор как Ивануэль пела для орков последний раз, три года еще не прошло. И если она объявится в Степи раньше традиционного срока, это вызовет ненужные подозрения. К тому же, нам категорически нежелательно собирать так много орков в одном месте, сколько стремится попасть на выступление Ивануэли. Вот, мы и подумали, что идеальным вариантом было бы, чтобы в этот раз непредусмотренный концерт для орков дала ты.

— Как это?! — пропищала я срывающимся голосом, зажмурившись от ужаса. — Я не умею петь! — и несогласно выставила перед собой ладони в неосознанном, отгораживающемся жесте.

— Тебе и не нужно петь. После того, как орки слышали пение Ивануэли, они любого другого певца закидают тухлыми яйцами. Тебе нужно станцевать.

— Нет-нет, я никогда не танцевала для публики, — поспешила я отказаться. — Привлеките к этому кого-нибудь другого, для кого это не проблема.

— Эх, детка, мы не можем привлечь никого другого по многим причинам. Я озвучу тебе три, главные. Во-первых, всю эту акцию и ее скрытые мотивы надо сохранить в тайне. Кроме нас, здесь находящихся, и твоего партнера по танцам, никто ничего об этом знать не должен. Только тогда гарантирован успех.

Во-вторых, в целях секретности, лететь надо на личном аэростате, который нам даст Александрэль. Ты этот аэростат хорошо знаешь, ведь летала на нем не один раз. А учитывая, что Дара Огня у тебя нет, тебе во время полета нужен помощник, отвечающий за газовую горелку, подогревающую воздух в шаре. И такой помощник — твой партнер по танцам, тоже имеющий опыт полетов. Орочий язык и ты, и он знаете, так что беспомощными в Степи себя чувствовать не будете, хотя, скорее всего, от вас даже это не потребуется. Мы уверены, что вы справитесь. Получается, если вы полетите вдвоем на аэростате, то потратите сутки на полет. Затем, один день на отдых и частичное восстановление потраченного тобой в полете резерва магической Силы. Три концерта, по одному в день, как приучила орков Ивануэль, это еще три дня. И сутки, на полет обратно. Тогда, можно надеяться, что даже эльфы ничего не заподозрят. Для тех, кто все-таки что-то увидит или услышит, будем говорить, что эта акция проходит в рамках культурного обмена между эльфами и орками. Свое отсутствие в Академии в течение декады, ты будешь всем объяснять традиционным заданием Наставника, что на самом деле так и есть.

Ну, и в-третьих, почему именно ты и Михас. Во всем Эльфийском Лесу больше нет ни одной танцевальной пары орк-эльфийка. А для нас это тоже очень важный политический момент, укрепляющий взаимопонимание и взаимное доверие с орками, демонстрирующий не противопоставление, а объединение.

— Я не справлюсь, — жалобно прошептала я, пересохшим от волнения и страха горлом.

— Почему не справишься? — в голосе Алинаэли прозвучало удивление. — Танцевать ты умеешь, партнер по танцам у тебя есть, полет на аэростате не в новинку. А вашу безопасность в Орочей Степи Эракус гарантированно обеспечит.

— Я не беспокоюсь за безопасность, а боюсь большого числа зрителей. Я никогда не выставляла себя на обозрение, наоборот стремилась не привлекать внимания, — попыталась я объяснить мотивы своего испуга.

— Ариэль, детка, — вдруг обратилась ко мне Еваниэль, пронзительно, с настойчивым вопросом заглядывая мне в глаза, — если не ты, то кто?

Я задумалась над ответом и, взвесив все обстоятельства, честно ответила:

— Некому. Я согласна.

Посмотрев на каждого из сидящих вокруг, я увидела в глазах родителей тревогу за меня, и гордость в глазах других родственников. Да, надо успокоиться, мобилизоваться и хоть в какой-то мере соответствовать моим незаурядным родичам. Что это я паникую из-за такого, в общем-то, не сложного дела? Никогда не танцевала для зрителей? Ну, так все когда-то бывает в первый раз. Эракусу, вон, вообще, предстоит быть Владыкой. С моим заданием и сравнить нельзя, но он же согласился и не ропщет. Надо, значит надо.

— Хорошо, — подбадривающее улыбнулась мне Алинаэль. — Возможно, мне надо было начать этот разговор с другого. Тогда ты отнеслась бы к этому даже не как к обязательному для исполнения заданию Наставника, а как к предложению выполнить высокооплачиваемую работу. Тебе и твоему партнеру, каждому, будет выплачено по пятьсот золотых. И пятьдесят золотых, на двоих, для приобретения концертных костюмов, горючего для аэростата, продуктов питания в дорогу.

— Ух, ты! — воскликнула я, впечатленная такой огромной суммой, не сумев удержаться в рамках приличий и продемонстрировать хладнокровие. И чтобы завуалировать это, быстро, по-деловому, спросила: — А что я могу рассказать Михасу из услышанного здесь?

— Тебе ничего не надо рассказывать, я сам расскажу все, что ему необходимо знать, — отозвался своим очень низким, красивым, волнующим голосом Горус.

— Ладно, — согласно кивнула я.

— А теперь, давай обсудим все технические подробности предстоящего дела, — взял инициативу в свои руки Александрэль.

Мы просидели всю ночь до утра, совместно со всеми проговаривая до мелочей и что с собой брать в дорогу, и время отлета, и маршрут полета, и кто нас встретит в Степи и как себя вести с орками. С Ивануэль обговорили, какую концертную одежду надо срочно заказать у мастера-портного, какую музыку использовать и какие танцы показать. Как сделать, чтобы мы с Михасом вытянули на себе полноценное по времени представление, и при этом не сдохли бы от усталости. Апинаэль пообещала выдать из Королевской Сокровищницы во временное пользование музыкальную шкатулку с большой мощностью, с громким звуком, накрывающим большую площадь, чтобы мне не приходилось отвлекаться от основной задачи и не расходовать свое внимание и магию на усиление звука.

Все эти разговоры постепенно полностью вытеснили мой страх и сомнения, настроив по-деловому, вызвав уверенность, что я справлюсь. В Михасе-то я нисколечки не сомневалась. Знаю, он будет только рад, и предстоящему выступлению, и возможности увидеть собственными глазами Орочью Степь, свою историческую прародину, и заработать такую кучу денег.

На следующий день, в Академии, под напором Кирсатэля, Ювизэля и Тамикоэли, я, несмотря на предстоящее множество дел, пообещала им посидеть вечером в ресторане и отметить с ними свое совершеннолетие.

Когда закончились занятия, и в сопровождении своих друзей я вышла из здания Академии, сразу увидела поджидающего меня за воротами Михаса. Он нетерпеливо приплясывал на месте, стоя на бегунках освоенных им до виртуозного мастерства, то съезжая, то разъезжая ноги, то подпрыгивая и крутясь на одной ноге вокруг своей оси в разные стороны. Удивляла поразительная легкость его движений при такой огромной массе тела.

— Извините меня, — поспешно обратилась я к своим сопровождающим, надевая бегунки, — сегодня не получится погулять. Меня ждет мой друг и у нас с ним срочные дела. Так что, увидимся вечером, как и договорились.

Все с любопытством посмотрели на Михаса.

— Что у тебя общего с орком? — удивленно спросил Ювизэль.

— Мы вместе росли и дружим с раннего детства, — объяснила я.

— Ты познакомишь нас? — задал вопрос Кирсатэль.

— Обязательно, давно хотела это сделать, — обрадовалась я, — но не сегодня.

— А я абсолютно не горю желанием знакомиться с орком, — презрительно скривила губы Тамикоэль. — О чем с ним разговаривать? Посмотрите, он же дикий и вести себя не умеет, даже спокойно постоять не может!

— Он не дикий, — обиделась я за друга, — он неплохо образован, умен и находчив. А на месте не стоит потому, что в нем энергии очень много.

— Ну, вот и беги к своему распрекрасному орку, вы отличная пара, — весело ответила Тамикоэль, — а мы, как обычно, поедем погулять.

— Нет, у меня тоже срочное дело, которое нужно успеть сделать до нашей встречи вечером, — возразил Кирсатэль.

Дальнейший их разговор я слушать не стала и, махнув на прощанье рукой, поспешила к Михасу, на ходу крикнув:

— До вечера!

Михас, увидев меня, рванул навстречу:

— Привет! У меня обалденные новости! — он торопливо схватил меня за руку, обвил хвостом за талию и потащил вперед на бешеной скорости. Прежде, чем скрыться за поворотом, я только и успела коротко оглянуться и поймать напряженный взгляд Кирсатэля, недоуменный Ювизэля и довольную улыбку Тамиколэль. — Представляешь, сегодня утром ко мне на работу пришел Владыка?! Ко мне! Сам! А потом, привел меня к себе в дом!

— Слушай, кончай кричать! На нас уже прохожие оглядываются, — остановила я поток его восклицаний. — Давай тише, и по существу!

— Дело-то секретное, — покаянно зашептал он, склоняясь к моему уху. — Сейчас до твоего дома доберемся, и все расскажу.

Дома Михас вежливо поздоровался с Эли, бесцеремонно затащил меня в комнату и, плотно закрыв дверь, скороговоркой стал объяснять:

— Нам с тобой дело предстоит, государственной важности! Не хухры-мухры, а культурный обмен между орками и эльфами! Мы степным оркам современную эльфийскую музыку дадим послушать, эльфийские парные танцы покажем, а за все это нам еще и кучу денег отвалят по пятьсот золотых! Представляешь?! Во, везуха-то! Здорово, что именно нас с тобой выбрали для этого! Я, конечно, не наивный и догадываюсь, что здесь свою роль сыграли твои родственные связи, ведь нельзя же считать, что мы с тобой лучшая танцевальная пара во всем Лесу. Но, все равно, согласись, это нехило! Правда, такие деньжищи только за танцы платить никто не будет. Так что, нам и лететь на аэростате придется самим, вдвоем, без сопровождения. И, честно говоря, вести себя в Степи надо осмотрительно и осторожно. У них там, сейчас, какие-то внутренние вооруженные разборки намечаются. Поэтому, к сожалению, ничего толком мы с тобой там не увидим. Велено после концертов сидеть тихо, притаившись как змейки, и никуда не высовываться, так что погулять не удастся. Все равно, здорово?! Ты рада?!

— Рада, — согласилась я, с тяжелым вздохом. — Действительно, деньги большие. Где бы мы еще так заработали? Но ты же знаешь, как я не люблю привлекать к себе внимание и многочисленные оценивающие взгляды. Так что, мне будет нелегко.

— Тьфу! Я этого никогда понять не мог, — возмутился Михас, — такая красивая, женственная. Чего тебе стесняться-то?!

— Да это не стеснение, — неуверенно возразила я, — а желание сохранить свое личное пространство и душевный покой.

— Эх, ну ты самая эльфийская эльфийка! Хоть по внешности этого и не скажешь. Замкнутая эгоистка! — неодобрительно и серьезно констатировал Михас. — Покой у тебя будет за гранью, а в жизни покоя не бывает. Давай лучше подумаем, как нам успеть сделать все необходимое за декаду, которую нам дали на подготовку, до отлета.

В процессе обсуждения предстоящих покупок — одежды, обуви, музыкальных дисков, запаса лиофилизированных продуктов, я поняла, что Михасу было рассказано о политической подоплёке нашего визита больше, чем он мне озвучил. Но, видимо, и с него взяли слово о не разглашении этой тайны, и он старался его честно выполнить, хоть и не привык от меня что-либо скрывать. Я тоже не распространялась, что знаю истинную причину предстоящего посещения Орочей Степи. Одно дело, личное, и здесь у меня нет от Михаса никаких секретов, другое дело — государственное.

Обсудив все насущное, мы стали прощаться до завтра.

— Поздравляю тебя с совершеннолетием, — притянув меня за плечи и чмокнув в макушку, сказал Михас. — Желаю тебе богатства и счастья в личной жизни. Эх, жалко, что ты не орчанка и слишком красивая. А то бы я на тебе женился. Но вы, красавицы-эльфийки, привередливые очень, и я всегда знал, что мне ничего такого с тобой не светит.

— Спасибо, — обняла я его за талию. — Разве быть другом плохо?

— Хорошо, — обреченно вздохнул он. — И хватит ко мне прижиматься, а то я возбуждаюсь, не по-дружески. — Я быстро отстранилась, а Михас, как ни в чем не бывало, продолжил: — Когда наше давно задуманное дельце провернем?

— Чуть больше месяца осталось ждать, когда Ярху будет десять лет. А до этого срока мне надо бы несколько раз сходить на Бега, и как следует рассмотреть трассу.

— Сходим, — пообещал Михас.

Вечером, к назначенному часу, я причесанная и наряженная выскочила за калитку и оказалась в теплых объятьях Кирсатэля. Его нежные поцелуи, заставили остро почувствовать щемящее грудь чувство. Я так страдаю от невозможности быть с ним чаще, скучаю по близости с ним, по его ласковым прикосновениям, так устала от долго ожидания, когда же, наконец, мы будем вместе.

— Любимая моя... жизнь моя... нежная моя... — ласково нашептывал мне Кирсатэль, между поцелуями.

— И ты самый лучший... — шептала я в ответ.

Вспугнутые случайным прохожим, мы поспешно отодвинулись друг от друга. Кирсатэль вдруг став очень серьезным, достал из внутреннего нагрудного кармана своего жилета два брачных браслета, и заглядывая мне в глаза, спросил:

— Ариэль, любимая, ты не передумала? Согласна стать моей женой?

— Я согласна, — чувствуя ответственность момента и принимаемого решения, ответила я, и протянула Кирсатэлю свою руку. Хоть обмен парными браслетами это еще не брачный ритуал, но, как бы, демонстрация и заявление друг для друга и окружающих о наших нерушимых намерениях.

Он с довольной улыбкой поспешил надеть мне браслет, и застегнул его с символическим щелчком. А я, взяв второй браслет, без тени сомнения защелкнула его на руке Кирсатэля.

— Любимая моя, как я хочу скорее привести тебя в свой дом, — прошептал он мне в губы, притянув одной рукой за талию, а второй поддерживая мой затылок.

— Так ведь дома-то ещё нет, и Академию надо закончить, — улыбнулась я одобряюще, стараясь скрыть невольную грусть.

— Дом я уже выбрал и куплю его на следующей декаде. Правда, придется потратить еще несколько дней на то, чтобы привести его в порядок. Завтра же, после занятий, избавимся от Ювизэля и Тамикоэли, и, прежде чем проводить тебя домой, я покажу тебе его. А вот до окончания Академии еще два месяца и этот срок кажется мне нестерпимо долгим, — за словами последовал долгий, тягучий, волнующий, сладкий поцелуй, прерывать который не хотелось, но надо было двигаться в ресторан, где нас ждали.

Мы сидели вчетвером за столиком в углу, в маленьком ресторанчике. Я принимала двойные поздравления. И с наступившим совершеннолетием, и с появлением на наших с Кирсатэлем руках брачных браслетов. Эту новость и Ювизэль и Тамикоэль восприняли на удивление спокойно.

Только Тамикоэль, улучив момент, когда мы оказались вдвоем, с доброжелательной улыбкой обеспокоенно сказала:

— Пойми меня правильно, я не отговариваю тебя от замужества, но задумайся, не слишком ли ты торопишься? Неплохо бы быть немного взрослее, чтобы лучше понять, а что же ты хочешь получить от союза с мужчиной. Надо успеть до замужества насладиться вниманием многих мужчин, в полной мере прочувствовав и свою привлекательность, и власть над ними. И нужно иметь возможность широкого выбора, чтобы не прогадать. И необходимо время, чтобы лучше узнать дуг друга.

— Да мне, просто, повезло, что я так рано встретила самого подходящего для меня мужчину. Я уверена и в своих чувствах, и в правильном выборе, — возразила я.

— Это здорово, что ты так уверена в себе, — согласилась Тамикоэль. — А в нем ты уверена? — озабоченно спросила она.

— Конечно, — ответила я, удивляясь такому откровенному, задушевному разговору со стороны Тамикоэли. — Я хоть и не обладаю Ментальным Даром, но чувствую всем сердцем, что Кирсатэль искренне любит меня и хочет быть вместе, не меньше чем я.

— Ну, в таком случае желаю вам счастья, — улыбнулась Тамикоэль.

Сидя за столом, я решила, что теперь должна вести себя как взрослая и попросила не разбавлять мне вино водой. Неразбавленное вино, с непривычки, ударило в голову. Радостное возбуждение разлилось по телу. И я размечталась.

Скоро, теперь уже очень скоро, исполнятся многие мои мечты. Окончание обучения в Академии, замужество и взрослая жизнь без опеки родителей, участие в Бегах и, как я считаю, реально возможный выигрыш больших денег. А еще нежданный полет в Орочью Степь, которым я докажу и себе, и окружающим, что умею справляться с трудностями, и за который я тоже получу немаленькие деньги. Сколько всего чудесного и нужного я смогу купить! И хоть похоже на собственный дом мне копить не придется, его купит Кирсатэль, но в этот дом нужна мебель, посуда, ткани, бытовые артефакты. И в нем хотелось бы оборудовать себе мастерскую. Еще хочется приобрести себе фаэтон. И было бы совсем замечательно иметь свой собственный аэростат. И да, чуть не забыла очень важное, еще хочу кристалл-накопитель. А еще, сколько всего необходимо по мелочи, что и не перечислить. Да и жить на что-то нужно. Ох, желаний столько, что основная задача после окончания Академии, искать работу. Хочу, несмотря на замужество, быть самостоятельной. И морально, и материально. Мои наблюдения показывают, что именно такое положение дел дает возможность и жить интересно, и самооценку повышает, и брак делает самым устойчивым, сохраняя любовь и уважение. А самый яркий пример этого — мои родители.

Я поймала себя на том, что голоса друзей стали слышны неразборчиво, как сквозь Воздушный щит, а их слова не доходят до моего сознания. Надо отлучиться в гигиеническую комнату и умыться холодной водой, остудив жар, пылающий на моих щеках. Я встала и тут же села обратно, поняв, что ноги меня не держат. Глупая, неконтролируемая улыбка сползла с моего лица. Такого состояния рассеянного внимания, эйфоричной мечтательности, физической раскоординированности движений, я еще никогда не испытывала. Это, наверное, вино виновато? Я с непониманием, беспомощно посмотрела на Кирсатэля.

— Сейчас я тебе помогу, — сказал он, беря меня за руку и плетя какое-то целительное заклинание.

И в самом деле, я почувствовала, как будто теплая волна прошла по телу, а в голове немного прояснилось. Кирсатэль помог мне встать, и, поддерживая за талию, вызвался проводить до гигиенической комнаты. Но почему-то зашел в эту комнату вместе со мной, закрыв за собой дверь и наложив на нее запирающее заклинание.

Обнимая меня, Кирсатэль склонился к моим губам. Поцелуи, ласкающие руки, близость его тела, его неповторимый запах, вызывали желание стоять так вечно и наслаждаться этой близостью.

Руки Кирсатэля, легко поглаживая, переместились со спины мне на грудь и чуть сжали, а большие пальцы затеребили соски. Жаркая волна удовольствия и возбуждения захлестнула меня, хотелось чего-то еще большего. Я со стоном прижалась к нему теснее и, почувствовав его твердый, упирающийся в мой живот мужской орган, поняла, что и он хочет большего.

— Любимая моя, я так хочу тебя, еле сдерживаюсь, — жарко зашептал он мне в ухо.

— Не сдерживайся, — попросила я, не отдавая себе отчета, где мы и что происходит, находясь во власти какого-то упоительного безумия и острых, непонятных потребностей тела и души.

Он опустился на колени и, стянув с меня штаны вместе с трусиками, коснулся губами интимного места. Мои ноги задрожали от нестерпимого напряжения и возбуждения. Кирсатэль встал, расстегнул свои штаны, и подхватив меня под бедра, высоко приподнял. Я обхватила руками его шею, ногами талию. Почувствовала, как большой, твердый, горячий мужской орган упирается в меня, и подалась навстречу. Короткий момент болезненных ощущений от проникновения не остановил меня и не погасил желания. От ритмичных движений я испытывала удивительное удовольствие, но через какое-то время поняла, что устала от неудобной позы и попыталась сменить положение. И в тот же момент замерла, ощутив в себе горячую пульсацию, и услышав хриплый стон Кирсатэля.

Так, замерев, мы простояли еще минуту, а потом Кирсатэль опустил мои ноги на пол и, обнимая, нежно благодарно поцеловал в губы.

— Не хотел, чтобы в первый раз это было так поспешно. Прости меня, — виновато заглядывая мне в глаза, прошептал он.

— Все хорошо, — искренне заверила я его, чувствуя как пережитое возбуждение, медленно и неохотно, отступает.

— Ты самая чудесная на свете, и наполняешь мою жизнь смыслом и счастьем, — сказал он, застегивая свои штаны и помогая мне одеться. — Я мечтаю, каждый день засыпать держа тебя в объятьях, и просыпаться рядом с тобой.

— Так и будет, — испытывая аналогичные желания и предвкушая их скорую близость, ответила я.

Приведя себя в порядок, мы вернулись в общий зал. Наверное, по моим горящим щекам, а может, что-то было заметно и по Кирсатэлю, или просто из-за нашего слишком долгого отсутствия, но Ювизэль и Тамикоэль видимо поняли, что именно произошло сейчас в гигиенической комнате. И я испытывала чувство неловкости перед ними. Веселье почему-то у всех пропало, и мы вскоре засобирались расходиться по домам.

Всю дорогу к моему дому, освещаемую мерцающими звездами, Кирсатэль нежно прижимал меня к себе. Он так и норовил заглянуть в глаза, на мою улыбку расплывался в ответной улыбке, на сосредоточенное выражение начинал беспокоиться все ли у меня в порядке. В его взгляде и поведении я видела внимание, любовь, заботу, желание доставить радость. И это делало меня счастливой. Здорово, когда любишь и так любима в ответ. Брачный браслет приятно согревал руку. Скорее бы уже замуж!

Мы долго прощались с Кирсателем около моего дома, не в силах отпустить друг друга. Но стоило мне только переступить порог дома, как меня встретили напряженные взгляды Александрэля и Эли. Мой отец, прям, какое-то «Всевидящее Око»! Ох, как же трудно мне жить!

— Рассказывай, — распорядился Александрэль.

Я, послушно подняв руку и продемонстрировав брачный браслет, сказала:

— Кирсатэль сделал мне предложение, и я его приняла.

— Слишком рано, — недовольно прокомментировал Александрэль, — вы оба еще не готовы к этому.

— Александрэль, — вступилась за меня Эли, — она уже большая девочка. Да и в нашей семье есть аналогичные примеры ранних браков. Нам остается надеяться, что все будет хорошо. Но, даже если и нет, то каждый учится на своих ошибках и сам их исправляет. — Обняв меня, она прошептала: — Поздравляю тебя, детка. Будь счастлива.

— Ошибок можно избежать, если слушаться тех, кто имеет большой жизненный опыт. Но я вижу, что убедить мне никого не удастся, — проворчал Александрэль и, тоже обняв меня, добавил: — В любом случае, ты, если будут трудности, можешь рассчитывать на нашу помощь.

— Спасибо, — растроганно поблагодарила я.

А на следующий день, пришлось разбираться еще и с Михасом. Увидев мой браслет, он вначале удивленно округлил глаза, а потом, с досадой и укором произнес:

— Тьфу, ты! Так и знал, что кто-нибудь из этих лысых, пронырливых эльфов, заморочит тебе голову. Кто? Кирсатэль?

— Да, — с радостной улыбкой подтвердила я.

— Значит, теперь мы будем редко видеться? — обреченно спросил он.

— Почему это? — удивилась я его вопросу. — Мы уже обсуждали это с тобой. Независимо ни от чего, ты останешься, навсегда, моим самым близким другом.

— Эх, глупая ты еще. Все существа мужского пола собственники. И требуют чтобы их женщина уделяла время и внимание только им. А ещё идёте пойдут, тогда ты совсем про меня забудешь, — с тоской в голосе сказал Михас.

— Какие ещё дети?! Я к этому пока не готова, — возмутилась я. — И знаешь, я думаю, что женщины не меньшие собственницы. Но все же, если отношения строятся на доверии, то никто не препятствует общению с близкими родственниками, друзьями и даже просто знакомыми. Мы с Кирсатэлем доверяем и не сомневаемся в искренности чувств друг друга. Так что, нашей с тобой дружбе и крепкой привязанности ничего не грозит. Мы будем видеться как прежде.

На следующий день мне удалось выкроить время и посмотреть на дом, который в ближайшие дни Кирсатэль хотел для нас приобрести.

Дом находился на южной окраине Центральной улицы. Кирсатэль объяснил, что дом давно пустует, поэтому слегка запущен. Но как только он его оплатит, то, не теряя времени, приведет в порядок и уже после этого покажет мне его внутри.

— У тебя есть какие-либо пожелания, — спросил меня Кирсатэль, когда мы рассматривали дом со стороны улицы, вырывая меня своим вопросом из мечты о том, как я все сделаю уютным, там, внутри.

— Помнишь, я тебе говорила, что у меня есть одомашненный степной ездовой ящер? Ему требуется просторный загон.

— Сделаем, — согласно кивнул Кирсатэль. — Я надеюсь быстро со всем справиться, кое-кто из близких знакомых обещал помочь в благоустройстве.

— Жаль, что скорее всего я не смогу принять в этом участие. В начале следующей декады Наставник отправляет меня на задание.

— Далеко? — с тревогой спросил Кирсатэль.

— Далеко, — тяжко вздохнув, уклончиво ответила я.

— Надолго?

— Почти на декаду.

— Я не хочу с тобой расставаться, тем более так надолго. И буду волноваться за тебя, — с неподдельной грустью произнес Кирсатэль, обнимая и прижимая меня к груди.

— И я буду очень скучать, — прошептала я, с трудом сдерживая готовые набежать слезы и сглатывая болезненный комок в горле. Еще никогда мне не приходилось расставаться ни с кем, кто для меня особенно дорог. И это, оказывается, тяжелое испытание.

Кирсатэль, почувствовав мое состояние, успокаивающе погладил меня по голове, и, как мог, постарался утешить:

— Ничего, как-нибудь потерпим, ведь на самом деле это не такая уж долгая разлука. И у нас есть ещё несколько дней, чтобы побыть рядом.

— Нет у нас этих нескольких дней, — обреченно возразила я, и все-таки, две слезинки упали на грудь Кирсатэля, — все эти дни я буду занята подготовкой к отъезду и после занятий не смогу погулять.

— Но хотя бы утренние встречи у нас останутся? — расстроено спросил он.

— Да, — подтвердила я.

Второпях, отчаянно целуясь, как в последний раз, мы вскоре поспешили к моему дому, где меня, уже наверняка, ждал Михас.

Михас действительно ждал у калитки моего дома, с нетерпением приплясывая на месте.

Воспользовавшись ситуацией, я познакомила Михаса и Кирсатэля. Рассказав Кирсатэлю, что Михас будет сопровождать меня во время выполнения задания Наставника и оставив парней на улице, я поспешила в дом, чтобы снять бегунки, переодеться и разгрузить свой рюкзачок, освободив его для предстоящих покупок. Все это время я волновалась, сумеют ли парни подружиться? Выбежав снова на улицу, застала Михаса уже одного.

— Вроде нормальный парень, — вынужденно одобрил Михас Кирсатэля. — О тебе всерьез беспокоится, велел мне за тобой внимательно присматривать.

— Да, он очень хороший, — подтвердила я. — Умный, внимательный, добрый, заботливый, красивый. Теперь вам придется часто встречаться. Очень хочу, чтобы вы подружились.

— Ну, значит будем дружить, — тяжело вздохнув, все же согласился Михас, и тем самым как будто снял камень с моих плеч. Михасу можно верить, он всегда держит свое слово и раз сказал, что будет дружить, значит будет, причем по-настоящему, искренне, преданно, а не делая вид.