В танце жизни

Глава 8 БЕГА

Не дождавшись окончания сиесты, прибежал возбужденный Михас.

— Ариэль, пошли быстрее регистрироваться, — поторопил меня он, — будем первые в очереди.

— Сегодня там уже нет никакой очереди, — заверила я его, все же послушно направляясь к загону с Ярхом. — Все, наверняка, заранее, давно зарегистрировались.

Пока Михас удерживал ящера за голову, я пристегнула управляющие ремни и колесницу. Невольно, любовно огладила свое новое приобретение. Старая колесница была уже не пригодна для соревнований, имея не только потрепанный вид, но и трещины на бортах, разболтанные колеса, опасно перетертые пристяжные ремни. Моя новая колесница стоила ого-го сколько, я отдала за нее триста золотых! Но, заказанная у лучшего мастера, она стоила этих денег. Небольшой открытый корпус, рассчитанный на одного наездника, сделан из черного дерева, отличающегося необычайной крепостью, и отполирован до зеркального блеска. Стыки углов окантованы металлом, придавая всей конструкции еще большую прочность. Непривычно широкие, большого диаметра колеса, покрытые эластаном с нанесенным на него углубленным рисунком, гарантировали устойчивость, маневренность, мягкий ход и хорошее сцепление с полотном дороги.

Я села в колесницу на пружинящее, обитое мягкой тканью сиденье, и выехала в садовые ворота, которые мне открыл Михас. Вот так, Михас на бегунках, фыркающий ездовой ящер в упряжке и я в колеснице, все мы, направились к конторе, где располагалось представительство Тотализатора.

Доехав до нужного нам дома, Михас остался дожидаться меня на улице, а я въехала в настежь распахнутые ворота и оказалась на территории огороженной традиционной живой изгородью. Но вместо привычного сада здесь была голая площадка, покрытая густой, невысокой травой. Привязав Ярха к специально установленной стойке, я вошла в здание конторы.

В просторном, светлом холле стояло несколько кресел и большой рабочий стол. За этим столом сидела эльфийка и рассматривала себя в ручное зеркало.

— Здравствуй, меня зовут Ариэль Асмерон, — первая поприветствовала я ее.

Неохотно оторвавшись от своего занятия, она равнодушно посмотрела на меня, но, как требуют приличия, тоже представилась.

— Здравствуй, меня зовут Гретаэль Марикен.

— Я хочу зарегистрировать себя и своего ящера. И подать заявку на завтрашние Бега.

Тут она посмотрела на меня с большим интересом, и с любопытством спросила:

— Это что, шутка?

— Почему шутка? — не поняла я.

— Потому, что я тебя никогда не видела раньше. Потому, что никто не регистрируется в последний день. Потому, что я сомневаюсь, что ты, вообще, совершеннолетняя. Потому, что такой малявке нечего делать на таких состязаниях.

Вынув из-за пазухи свой кулончик, полученный на совершеннолетие и продемонстрировав его эльфийке, я, сдерживая раздражение, сказала:

— Все когда-то случается в первый раз. Раньше не видела, теперь увидела. А что мне делать или не делать, ты не вправе указывать.

— Ладно, — с недовольством вынуждена была согласиться она. — Сейчас позову Сергонэля. Он хозяин, вот пусть он с тобой и разбирается, — и активировала внутренний дистанционный сигнал.

В тот же момент открылась одна из выходящих в холл внутренних дверей и на пороге появился встревоженный эльф.

— Что случилось? Опять кто-то права качает? — обратился он к Гретаэль, но заметив меня, стал удивленно разглядывать.

Я тоже с интересом посмотрела на него. Изыскано одетый, приятно пахнувший дорогим аромоэликсиром, зрелый, лет триста, годящийся мне в отцы, на пике эльфийской мужской красоты, силы, сексуальной привлекательности и уверенности в себе. Высокое, стройное, отлично сложенное тело, с развитой мускулатурой, выдавало в нем, регулярно тренирующегося воина. Светлая, чуть флюоресцирующая кожа, правильные черты лица, отсутствие волос, холодное и надменное выражение фиолетовых глаз, являли собой отличный образец чистокровного эльфа. Сами чистокровные эльфы редко употребляют слово «красивый» по отношению друг к другу. Они все одинаково красивы и не имеют изъянов. Одинаково — ключевое слово. Только очень внимательный взгляд замечает индивидуальные особенности, разную интенсивность окраски фиолетовых глаз, чуть отличающиеся размеры носа, ушей, рта. Но в данном случае хотелось сказать, что он очень красив, так гармоничны были пропорции его лица и тела. Все это неожиданно не оставило меня равнодушной и вызвало какое-то внутреннее волнение. Непонятно только, что именно заставило меня разволноваться. Он привлек мое внимание так, как всех привлекает мой отец, своей Силой и уверенностью в себе, или так, как меня привлекает Кирсатэль, своей сугубо мужской притягательностью? Раньше я никогда таким образом не реагировала на мужчин. Почему же теперь так разволновалась? Но думать об этом сейчас не стоило. Отогнав неуместные мысли, я представилась, опередив объяснения эльфийки:

— Здравствуй, лорд. Я Ариэль Асмерон. Хочу зарегистрироваться и заявить себя на завтрашние Бега, на все три заезда.

— Сергонэль Асмерон, — небрежно кивнул он в ответ, задержав взгляд на моем кулоне. — О каких бегах может идти речь, если я тебя ни разу не видел на тренировке? — недовольно спросил он.

— Я тренировалась в другом месте, — уклончиво ответила я, стараясь не нервничать, успокаивая себя мыслью, что я в своем праве, и он не может отказать мне в участии в гонках.

— Ты Ментальный маг? — уточнил он.

— Нет Я буду участвовать в гонках именно завтра, когда проводятся соревнования на одомашненных степных ездовых ящерах, — объяснила я.

— Хорошо, — безэмоционально ответил он, видимо поняв, что я не отступлюсь, и уже внутренне смирившись с моей настойчивостью. — Идем, покажешь своего ящера, — направляясь к выходу, позвал он.

Сергонэль быстро осмотрел мою колесницу и долго изучал Ярха. Он прощупал шею, лапы и брюхо ящера. Заставил раскрыть пасть и обследовал его зубы, небо, язык. Проверил ноздри и глаза. Потом спросил меня:

— Почему он такого маленького размера?

— Больше не вырос, — пожав плечами, ответила я.

— Плохо кормишь? — чуть заметная нотка насмешки, проскользнула в его голосе.

— Я даю ему столько еды, сколько он может съесть, — стараясь не обижаться, ответила я.

— Зачем тебе эти состязания? Ты же не рассчитываешь, в самом деле, добиться победы на таком ящере? Хочешь своим участием в Бегах поразить воображение парней?

— Хочу посмотреть, на что я и мой ящер способны, — холодно возразила я.

Закончив осмотр ящера, мы вернулись в помещение, и Сергонэль позвал какого-то эльфа посмотреть мою ауру. А что сам-то, не умеет что ли читать ауры? Приглашенный эльф, посмотрев на меня внутренним магическим взором, подтвердил, что Ментального Дара у меня нет.

Сергонэль стал диктовать Гретаэли, которая, как я поняла, выполняла функции секретаря, мое имя и словесное описание моего ящера, а та, под его диктовку, записывала все это в книгу большого размера. Я, воспользовавшись тем, что на меня пока не обращают внимания, сама решила посмотреть на ауру Сергонэля. И была просто шокирующе разочарована. Небольшой резерв Силы и ни одного магического Дара! Доступна только бытовая магия. Как же так?! Такой красавец, такая непростая, ответственная и очень доходная работа. Разве для этого не требуется особая одаренность?

Пока я его рассматривала, он закончил диктовать и, повернувшись ко мне лицом, спросил:

— У меня есть шанс отговорить тебя от участия в состязаниях? Жаль будет, если такая юная красавица свернет себе шею.

— Нет, — категорично заверила я.

— Ну что же, тогда подписывай и ставь свою печать на договор, согласно которому владелец Тотализатора не несет ответственность за непредвиденные последствия, связанные со здоровьем и жизнью наездника, и его ящера. А так же, обязуется, в случае победы выплатить полагающиеся Призовые деньги.

Я подписала первый в своей жизни официальный договор, заверив подпись своей магической печатью. Гретаэль, равнодушно глядя на меня, убрала подписанную бумагу, выдала мне повязку на рукав, с номером «тридцать один», отметив:

— Ты последняя, все уже давно зарегистрировались.

Поблагодарив и простившись, я выехала на Ярхе за ворота, к нетерпеливо поджидавшему меня Михасу. Нам предстояло провернуть еще одно дельце.

— Иди, — сказала я ему, сунув в его ладонь три золотых, а сама осталась ждать его за воротами. Он, сняв бегунки и засунув их в сумку, отправился в контору.

Дело в том, что сами участники заездов не имеют права делать ставки в Тотализаторе. Вот, я и хотела, чтобы Михас, от своего имени, купил для меня на каждый заезд по одному билету, с моим номером и именем. Сам Михас тоже собирался купить по одному билету, делая ставку на меня. В случае моей победы, это даст большой выигрыш, вряд ли на меня, на неизвестного новичка, поставят многие.

Я ждала Михаса не долго. Он вышел с довольной клыкастой улыбкой и продемонстрировал мне шесть купленных билетов, по два на каждый заезд. Мы с любопытством рассматривали наши первые в жизни ставки в Тотализаторе и эту заявку на возможное обогащение. Каждый билет был сделан из плотной бумаги, размером с половину орочей ладони, где кроме моего имени был указан и мой номер, и номер заезда, и стояла подпись и магическая печать владельца Тотализатора.

— Ну, крошка, теперь в твоих руках наше будущее богатство. Ты уж постарайся, — легко и весело попросил Михас.

А я, согласно кивнув, очень серьезно ответила:

— Постараюсь.

По дороге домой мы купили «Вестник», где, как обычно, на последней странице, обсуждались шансы на победу в завтрашних Боях на Арене и Бегах на Беговом Круге. Фаворитом в первых двух заездах назывался эльф, Робинзэль. И этот эльф, и его ящер, отличались относительно небольшим весом, их показатели скорости из раза в раз демонстрировали высокий результат. В третьем заезде фаворитом считался орк, какой-то Зиркус, на крупном и, как было написано, очень выносливом ящере.

На следующий день, с раннего утра, я с Ярхом, как полагается, уже была в крытом загоне, прилегающем к беговой трассе и скрывающим нас от зрителей. Сюда не допускаются посторонние. Загон был огромных размеров и разделен перегородками на отдельные, индивидуальные секции. Постепенно, нас здесь собралось тридцать пар наездник-ящер. Одна пара, по каким-то причинам не явилась, и проданные на них билеты сейчас, где-то там, на трибунах, срочно обменивались, или возвращались деньги.

Всем участникам предстояла последняя проверка перед стартом. Проверялись заявленные имя и возраст, рост вес, отсутствие Ментального Дара у наездника, исправность колесницы и управляющих ремней.

Ярх, никогда прежде не сталкивающийся с таким количеством других ящеров поблизости, среди которых были и самки, нервничал. Он шумно втягивал через ноздри воздух, принюхивался к изобилию возбуждающих запахов и грозно порыкивал, как бы пытаясь напугать конкурентов. Стараясь его отвлечь и успокоить, я регулярно подсовывала ему заранее припасенные сладкие фрукты.

Когда дошла очередь до нас, в нашу секцию зашли двое проверяющих. Орк, который основное внимание уделил Ярху, и эльф, который изучил мою ауру. Сверившись с описанием, сделанным вчера в конторе, они отметили, что никаких замечаний к нам нет.

— Ты его балуешь, — покосился орк на фрукты.

— Иногда, — согласилась я. — Сегодня он волнуется.

— А ты? — оскалил он клыки в улыбке.

-Ия,— признала я очевидное.

— Может тебя тоже угостить чем-нибудь вкусненьким? — игриво спросил орк.

— Спасибо, не надо, — ответила я, и демонстративно в очередной раз стала проверять пристяжные и управляющие ремни. Тоже мне, нашел время заигрывать.

— Ариэль, — обратился ко мне, теперь уже эльф, — пока не поздно, откажись от участия в состязаниях. Это занятие не для женщин. Из тридцати участников, вас, таких неразумных, всего три. Мало того, что это не женственно, противоречит вашему предназначению и вызывает только недоумение, так еще, это и очень опасно. Возбужденный ящер в слабых женских руках может привести к травмам несовместимым с жизнью. Стоит ли так рисковать?

— Спасибо за заботу, — неискренне поблагодарила я. — Но я уверенна и в себе, и в своем ящере, так что, своего решения не изменю.

— Ты ведешь себя, как умалишенная, — скривился эльф.

Это было неслыханное оскорбление. Охватившая меня злость вытеснила все волнение и отозвалась вспыхнувшим жаром в груди, так отреагировал на это мой, еще плохо прирученный, Дар Огня. Горячая волна из груди быстро рванула по рукам к кончикам пальцев. Ох, не хватало еще, чтобы меня дисквалифицировали перед стартом, за применение магии или неспособность ее контролировать. Возможно, эльф специально провоцирует меня и именно этого добивается? Не дождетесь! Усилием воли я загнала назад вырывающуюся на свободу магию Огня и молча отошла в сторону, повернувшись ко всем спиной. Орк и эльф, не прощаясь, вышли из загона.

Когда мы, наконец, выкатились на старт первого забега, нас у стартовой черты выстроилось двенадцать колесниц. Мне, с моим номером «тридцать один», судья указал на место в последнем, третьем ряду. Ну и хорошо, я не собираюсь толкаться с другими на старте, нечего на это тратить силы.

Пока мы выстраивались на старте и занимали выжидательную позицию, комментатор коротко представлял зрителям всех участников заезда. Магический Воздушный щит делал и его голос, и шум трибун, для нас приглушенным. Сам щит колебался чуть заметным маревом.

Я жадно рассматривала соперников. Отметила, что все ящеры размером больше Ярха. Среди наездников, в основном, орки, что не удивительно, эльфы предпочитают участвовать в гонках на лесных ящерах, где требуется Ментальный Дар. И все же, здесь была одна эльфийка, несколько эльфов-мужчин и один гном. Мои соперники производили грозное впечатление. Все в кожаных костюмах темных расцветок, усиленных крепкими толстыми вставками на груди, спине, локтях и коленях. Кожаные шлемы на головах. Прочные перчатки, высокие сапоги. Вокруг аура силы, напряжения и агрессии. Ну, да, боязливым нечего делать на беговой дорожке. На их фоне, наверное, я смотрюсь несерьезно, потому что руководствуюсь только соображениями удобства, чтобы ничего не стесняло движений, и уменьшения веса, чтобы Ярху было легче. Вместо шлема — вязаная шапочка на голове, мои волосы сами по себе защита, да и трудно их убрать в жесткий, плотный шлем, а еще и жарко. Костюм — обычный походный, курточка и штаны из тонкой кожи, светлого цвета. Сапожки — мягкие, короткие. Только перчатки как у всех. Да еще колесница лучше, чем у многих.

Чувствуя, как подступает волнение и тревожная неуверенность в себе, решила отвлечься и, повернув голову вправо, посмотрела на трибуны. Зрителей собралось очень много, все места заняты, кто-то даже стоит в проходах. Вся эта шумная масса колышется в движении. Наверняка, там есть и кто-то из детей, которые пробрались, как и я когда-то, тайком от взрослых и, возможно, мечтают оказаться когда-нибудь на моем месте, на старте. Невольно улыбнулась. Я-то своей мечты добилась!

В этот момент расслышала, как комментатор, представляющий участников, назвал мое имя:

— Ариэль Асмерон! Впервые участвует в гонках! На ящере по кличке Ярх! Сведениями, об этих новичках, никто не располагает!

Ну и Хвала Небесам, что никто о нас не знает. Это и есть мое главное преимущество. В отличие от травоядных степных ящеров, с которыми нам сегодня предстоит соревноваться, мой-то Ярх всеядный. И замашки у него, как у хищника. Он удивительно быстр, горяч, агрессивен. Как раз то, что нужно для гонок. Представляю, какой ажиотаж поднимется, когда все узнают эти его способности.

Перевела взгляд на судью. Он поднял руку, вот-вот, даст громкий хлопок старта. Вся напряженно подобралась в ожидании этого момента, задержка на старте — признак несработанности наездника и ящера.

Как только я услышала сигнал, все мое волнение куда-то испарилось, руки перестали дрожать, хаотичные мысли улеглись, наступила какая-то ясная сосредоточенность, пришла радостная, азартная уверенность в своих действиях и своем ящере.

Эта гонка на короткую дистанцию требует взрывной энергии, скорости, и выигрыш иногда зависит от долей секунды. Все, толкаясь, рванули вперед, стукаясь бортами колесниц, стремясь скорее вырваться и занять левый внутренний край беговой дорожки, чтобы выиграть лишние мгновения на поворотах, совершая их по минимальному радиусу.

Я дернула управляющие ремни и, стремясь избежать столкновений с другими колесницами, направила Ярха вперед и вправо, где мы в гордом одиночестве побежали по наружному краю. Я знаю своего ящера, ему нужно время, чтобы войти в ритм и подготовиться к форсированному разгону. Так что, особенно не подгоняла его, давая ему возможность освоиться с новыми впечатлениями — сотрясающим землю топотом бегущих ящеров, перестуком колес множества колесниц, свистом и криками наездников подгоняющих своих ящеров, усиливающимся шумом трибун болеющих за своего избранника.

Пройдя половину круга, я отметила, что мы последние. Но отстаем, от всех колесниц выстроившихся слева от нас в цепочку, не на много. Настало время ускориться, и занять свое место в цепочке. Я отодвинулась от спинки сиденья, чуть наклонилась вперед, опустила руки между ног ниже коленей, все чтобы уменьшить сопротивление встречному ветру.

— Пошел! — крикнула я, натянув ремни мундштука, раздражая чувствительную пасть ящера.

Ярх понятливо отозвался, прибавив в скорости, и я стала по чуть-чуть сдвигать его влево. Когда мы вплотную приблизились к середине цепочки бегущих ящеров, Ярх, идя параллельным курсом, понял, что это борьба за лидерство! Упрямый, агрессивный дух соперничества проснулся в нем, и он злобно порыкивая, косясь глазом на соперников, еще прибавил в скорости. Когда ящер, идущий в цепочке третьим, чуть приотстал, я заставила сопротивляющегося Ярха занять его место. Мой ящер был недоволен и своевольно попытался выйти из цепи и обогнать впереди идущего. Но я жестко придержала его, нам рано вырываться вперед, на лидера забега самая большая нагрузка — и максимальное сопротивление ветру, и не на кого ориентироваться.

Так, третьими, мы закончили второй круг. К этому времени, краем глаза я отметила, что две колесницы сошли с дистанции, кажется, их ящеры заупрямились.

На третьем, последнем, круге лидер сменился. Идущий перед нами ящер обошел его, и мы, двигаясь в его фарватере, повторили этот маневр, оказавшись вторыми.

Выходя на финишную прямую, я подала Ярха вправо, и мы пошли параллельным курсом с фаворитом, нашим единственным соперником. Ярх вытянул шею влево и, с яростью оскалив клыки, попытался укусить рядом бегущего ящера. Пришлось с силой дернуть мундштук. Нет, детка, здесь победитель не тот, кто соперника загрыз, а тот, кто вырвался вперед!

— Пошел! Пошел! Пошел! — требовательно закричала я Ярху, сильнее подавшись вперед, смещая центр тяжести, всеми силами стараясь помочь своему ящеру.

Топот ящеров, перестук колес, свист ветра в ушах, рев трибун, наши с Ярхом сердца громко стучащие в груди в едином ритме, все слилось в возбуждающую, яростную, упоительную песню!

Скорость!

Азарт!

Дух соперничества!

Стремление к победе!

Разгоряченный Ярх легко, как будто позади не было двух с половиной кругов бега, увеличил скорость, вырвавшись вперед. Я продолжала подстегивать Ярха криком, чувствительно натягивая ремни мундштука и боясь оглянуться, чтобы не нарушить равновесие и ритм движения. Мы неслись подобно ветру! Ни перед нами, ни рядом, не было никого, но на сколько мы вырвались вперед, я не знала.

С ликованием отметила, пересекая линию финиша — мы первые!

Победа! Победа! Победа!

Направив Ярха в сторону загона, наконец, оглянулась. Наш основной соперник только сейчас оказался у финиша, опередив остальных преследователей без существенного отрыва.

Только тут я поняла, что трибуны буквально взорвались ревом, свистом, воплями! Возбужденно кричал комментатор, пытаясь перекричать зрителей! Что-то они чересчур импульсивны — не в силах сдержать довольную улыбку, отметила я. Конечно, это не частое явление — новичок-победитель, но ведь случается!

Радость победы усиливалась от осознания, что я выиграла Призовые деньги. Интересно, какая это сумма?! Думаю, немаленькая, зрителей-то полные трибуны, все входные билеты наверняка распроданы.

Въехав в свою секцию загона, я поспешила распрячь Ярха. Ему надо отдохнуть перед следующим забегом. Достав из своей сумки заранее приготовленный кусок свежего мяса с кровью, положила его перед пастью ящера.

— Ешь, детка, заслужил! Ты сделал всех! Тебе нет равных! Красавец! Победитель! — с восторгом в голосе, поощрила я его.

Он рвал мясо зубами, придерживая кусок одной лапой, и довольно фырчал, видно, и впрямь, чувствовал, что он лучший самец, достойный восхищения.

У нас есть полчаса на отдых. Я присела на скамейку, наклонилась вперед, уперлась локтями в колени, поддерживая голову ладонями, расслабила мышцы спины и шеи, наблюдая за Ярхом. Бешено стучащее сердце постепенно замедляло свой ритм. Мне тоже надо передохнуть, но не терять настрой, впереди еще два забега.

Зашедший к нам, уже знакомый мне орк-проверяющий, чуть не потерял глаза, увидев, что Ярх трескает мясо.

— Он, что плотоядный?! Хищник?! — пораженно воскликнул он, не веря увиденному.

Теперь скрывать вкусовые пристрастия моего ящера не получится. Он всегда обязательно должен получать кусок сырого мяса, и в качестве поощрительной добычи, и для скорейшего восстановления сил после таких нагрузок.

— Нет, он всеядный, — ответила я орку. — Ты же сам видел, как он фрукты ел.

— Но это же невозможно! Такие ящеры не приручаемы! — стал убеждать меня орк.

— А мой ящер — приручился, — гордо возразила я.

— Нет, так дело не пойдет! Я должен сообщить об этом хозяину. Тебя снова должен проверить маг, — и потрясенный орк стремительно выскочил из нашей секции.

Вскоре к нам зашел Сергонэль и судья. Ярх, как раз на их глазах, заглотил последний кусок мяса и стал слизывать кровавый след на полу. Судья с недоверием еще раз посмотрел мою ауру и заверил Сергонэля, что я не владею Ментальной магией.

— Ну, что ж, — сказал Сергонэль, — все, что сегодня происходит — неожиданно. Поздравляю с победой. И ты, если не передумала, можешь участвовать в следующих заездах.

На старте второго заезда оказалось шестнадцать ящеров, и только девять из них были участниками первого заезда. Значит, семь ящеров совсем свеженькие, не вымотанные предыдущим заездом. Ну, ничего, мой Ярх успел отдохнуть и восстановить силы. Он с такой охотой рвался вперед, что я с трудом удерживала его на месте.

Гонку в этом заезде, на длинную дистанцию в девять кругов, требующую терпения и выносливости, мы начали, как и предыдущую, заняв правую кромку беговой дорожки. После первого круга переместились в центр идущих друг за другом колесниц. Так, прошли еще два круга. Следующие три круга мы шли вторыми, сразу за лидером.

Ярх легко поддерживал заданную скорость бега. Он отлично понял, что от него требуется и не выказывал ни усталости, ни неповиновения. Я дала ему некоторую степень самостоятельности, почти не дергая мундштук, решив, что на обгон мы пойдем только вначале последнего круга, там и выложимся в полную силу.

Я немного расслабилась и иногда оглядывалась назад, присматриваясь, что там происходит. На четвертом круге сошел с дистанции один наездник, случилась какая-то неисправность с его колесницей. На пятом круге, еще один. На шестом — два. На седьмом — один. Большинство слетало с дистанции на поворотах, не справившись с управлением на такой большой скорости.

На восьмом круге случилось непредвиденное.

У идущего перед моей колесницей лидера гонки, на полной скорости оторвалось колесо и со свистом подлетело вверх. И мы с Ярхом оказались попадающими под траекторию его падения. Все произошло так стремительно, что я не успела и ничего предпринять, и даже испугаться. Только и успела задать себе вопрос — кто примет колесо на свою голову, Ярх или я?

Колесо грохнулось между мной и Ярхом, ударив ящера по хвосту и отбросив мне в лицо вырванные комья земли и травы, засыпав глаза. Я, вслепую, под страшный рев моего ящера, направила Ярха чуть влево, и мы, сходя с дистанции, выкатились на второй, внутренний, беговой круг. Вытерев лицо рукавом и проморгавшись я, соскочив с колесницы, рухнула на колени рядом с ревущим и злобно скалящимся Ярхом. Скинув перчатки, судорожно принялась ощупывать его хвост, пытаясь понять, не сломаны ли его позвонки. Но толстая, грубая, жесткая, чешуйчатая шкура, ничего не давала понять.

К нам подбежал орк-проверяющий:

— Тебе нужна помощь Целителя? — еще издали закричал он.

— Нет, — крикнула я в ответ. — Нужна не мне, а моему ящеру.

— Он сможет самостоятельно добраться до загона? — уточнил орк, с опаской поглядывая на рычащего ящера с агрессивно распахнутой, алой, клыкастой пастью, из которой капала слюна боли и ярости.

Я неуверенно пожала плечами и, поднявшись с колен, осторожно потянула Ярха вперед, за собой. Он двинулся за мной, вяло перебирая лапами.

— Да, мы дойдем, — ответила я орку.

— Тогда пошли, — сказал он, поднимая над своей головой красный флажок, означающий вызов Целителя.

Я шла рядом с Ярхом и внимательно приглядывалась к его движениям. Он берег свой хост и почти не совершал им характерных махов вправо-влево, но и не волочил его по земле, как тряпку.

Я так была обеспокоена состоянием моего ящера, что забыла и о проигранном заезде, и о гудящих трибунах.

Целитель, быстро вошедший в наш загон, направился в мою сторону, но я отрицательно качнув головой, указала рукой на Ярха, которого успела освободить от упряжки:

— Лорд, пожалуйста, помоги ему.

Он присев на корточки рядом с ящером, и положив свою руку ему на хребет, сосредоточился.

— В районе хвостовых позвонков кровоизлияние в мягкие ткани, размозжены мышцы, растянуты межпозвонковые связки, костная ткань и спинной мозг не повреждены, видимо удар пришелся по касательной, — вскоре, сообщил он.

— Как быстро ты можешь его исцелить? — с облегчением выдохнув, спросила я, поняв, что жизни и здоровью Ярха ничего не угрожает

— Леди, я могу привести все в норму за несколько минут, но это стоит денег Владелец Тотализатора оплачивает только те целительские услуги, которые оказываются разумным. О ящере заботится его хозяин. У тебя есть деньг оплатить мою работу?

— Деньги есть, но здесь, с собой, нет, — растерялась я. — Ты согласен получить их чуть позже?

— Конечно, подпиши расписку, — протянул он мне небольшой лист бумаги, на котором что-то быстро написал.

Убедившись, что это стандартная расписка долга, на сумму в пять золотых, я подписала ее и приложила к ней свою магическую печать.

Целитель положил на ящера обе ладони, под которыми Ярх перестал дергаться, скалиться, рычать, и расслабившись, опустив голову на землю.

— Все, — сообщил Целитель через некоторое время. — Он здоров, но очень голоден.

— Отлично, — обрадовалась я. — Спасибо, лорд. А мы можем участвовать в третьем заезде? — неуверенно уточнила я.

— Зачем тебе такой риск?— удивленно взглянул на меня Целитель. — Разве этот случай тебя ничему не научил? Ведь ты сама могла погибнуть, упади колесо прямо на твою голову. А гонка с препятствиями еще сложнее и рискованнее. Она требует большого опыта наездника, физической силы, психологической устойчивости, тонкого взаимопонимания с ящером, что, согласись, трудно добиться без Ментальной магии. Женщины никогда не участвуют в гонке с препятствиями.

— Я все это знаю, — без обиды и раздражения заверила я Целителя. — Но мы к ней упорно и долго готовились и хотим испытать себя.

— Ну, со стороны физического здоровья твоего ящера, противопоказаний нет, — неохотно подтвердил Целитель, не скрывая осуждения во взгляде.

— Спасибо, — еще раз искренне поблагодарила я и отвернулась, давая понять, что разговор закончен.

Как только Целитель ушел, я обратилась к орку, который все это время присутствовал рядом:

— Пожалуйста, как можно скорее, раздобудь кусок свежего сырого мяса, — попросила я его, доставая из кармана куртки единственный золотой, который у меня был с собой, на всякий случай.

Орк понятливо кивнув, взял деньги и тут же ушел. А я, достав из сумки кусок мяса, которого явно не хватит в сложившихся обстоятельствах, сунула его ящеру. Ярх жадно набросился на еду. Я села рядом, подтянув колени к груди, опустила на них голову, закрыла глаза и постаралась, уняв внутреннюю дрожь, расслабиться. Мне нужно успокоиться и обдумать случившееся.

Ужасно обидно проигрывать не по собственной вине, оказавшись в одном шаге от победы. Но все знают, и я в том числе, что гонки это риск, а победа, часто, вопрос случая и удачи. В этот раз мне не повезло. Но это не отбило у меня охоту участвовать в состязаниях. Мы уже сумели продемонстрировать и прекрасные беговые возможности моего необычного ящера, и нашу совместную отличную подготовку, достигнутую упорным трудом и годами тренировок. Так что, я не вижу причин отказываться от дальнейшего участия в соревнованиях.

Сейчас надо сосредоточиться на третьем заезде, чтобы понять, будем ли мы так же хороши в преодолении препятствий, как в скорости. Эта трасса не для трусливых ящеров. Здесь-то важна не только скорость, но и ловкость, сила, выносливость, послушание ящера, который, ясное дело, так и норовит не преодолеть, а обойти препятствие или повернуть назад.

Требовательный рык Ярха вывел меня из задумчивости. Он быстро сожрал свой кусок мяса и теперь требовал добавки. Я встала, вынула из сумки последний, третий кусок, предназначавшийся на поощрение после третьего заезда. Пусть ест, а то мясо, что принесет орк, оставлю на потом.

Орк пришел с мясом тогда, когда, судя по приглушенным Воздушным щитом крикам болельщиков, второй заезд закончился. Он отдал мне мясо и протянул несколько серебряных монет сдачи, от которых я отказалась, оставив их орку в качестве оплаты услуги. Довольный этим орк, извинился за задержку и объяснил:

— По правилам я не имею права покидать Беговой Круг, пока проводятся состязания. Пришлось передавать твой заказ по цепочке, через третьих лиц. Готовься, скоро третий заезд. Я буду болеть за тебя! — обнажив клыки в улыбке, неожиданно поддержал он меня.

К сигналу выхода на старт, мы с Ярхом были уже готовы.

Теперь ящеры выстроились на внутренней дорожке беговой трассы, где сооружены препятствия. У стартовой черты я оглядела участников. Всего нас одиннадцать наездников. Все — свежие, не участвовавшие в двух предыдущих заездах. Женщин, действительно, нет. Ящеры у всех огромные. Мой Ярх рядом с ними кажется детенышем. Поймав на себе недоумевающие, осуждающие, самоуверенные и снисходительные взгляды соперников, я гордо выпрямила спину, подняла голову выше и, перестав на них смотреть, сосредоточилась на судье.

Начав забег, я сознательно придерживала Ярха позади всех, хотя он был не доволен этим и рвался вперед. В этом заезде мои соперники держались не левой кромки, а середины беговой дорожки, где, при прохождении препятствий, есть место для маневра.

На первом кругу мы с Ярхом прошли все восемь препятствий, держась последними, но не отставая от других. Перед первым барьером мой ящер заупрямился, встав как вкопанный, и ни за что не хотел перелезать через бруствер, за которым следовал сухой ров. Но я его переупрямила, со всей силой решительно дергая за ремни мундштука, и яростным криком посылая вперед.

Доставил особые сложности и заставил поволноваться строенный барьер с водяным рвом. Все ящеры проходили этот ров, перебирая лапами по дну и вытянув вверх шею. Для Ярха, ров оказался слишком глубоким, и ему пришлось его переплывать, а мне встать в колеснице во весь рост. Даже в таком положении, вода дошла мне почти до пояса, но отвлекаться на это было некогда, сев в колесницу, я только приподняла ноги вверх, чтобы вылить воду из сапог.

На втором кругу, когда все препятствия оказались нам уже знакомыми, удалось переместиться в центр гонки, за счет большей скорости передвижения между препятствиями.

На третьем кругу Ярх опять заупрямился. Он, ни в какую, не хотел лезть в злополучный водяной ров, где взмученная вода превратилась в грязную жижу.

— Пошел! Пошел! Пошел! — подбадривала я его настойчивым криком и принуждала, дергая за мундштук так, чтобы не порвать ему пасть, но причинить боль. И я его опять переупрямила, заставив двигаться вперед.

К пятому кругу, с дистанции сошли четыре участника, а мы с Ярхом оказались в тройке лидеров, попеременно ведя с ними гонку. Я не замечала, что уже вся мокрая и покрыта коркой грязи, шапочка потеряна, волосы растрепались, руки дрожат от напряжения, дыхание тяжелое, сердце колотится в груди, пот заливает глаза, зубы стиснуты, во рту все пересохло. Силы тают с каждым кругом. Очень тяжело. В голове никаких мыслей. Только упрямая решительность добраться до цели, вновь и вновь напомнить Ярху кто тут главный, яростное стремление к победе над собой, трудностями, соперниками.

Преодолеть препятствие!

Быстрее вперед!

Быть первой!

Вырвать победу!

На последнем, финишном шестом круге, в шестой раз проходя строенный барьер, мы с Ярхом оказались на гребне земляного вала одновременно с нашим главным и теперь единственным реальным соперником. И проходили его параллельно, в непосредственной близости друг от друга. Одновременно и в воду вошли. Я не сразу поняла что происходит, когда эльф в соседней колеснице, развернув корпус в мою сторону, под прикрытием грязной, мутной воды, делающей его действия невидимыми для судей и зрителей, резко и сильно ударил с боку ногой по колесу моей колесницы.

— Извини, ничего личного, — услышала я одновременно с треском лопнувших управляющих ремней и сломанного колеса.

Меня, стоящую в этот момент на ногах, стремительно выкинуло из дернувшейся колесницы, как болт из арбалета. И, перевернув высоко в воздухе, силой инерции отбросило вперед, за пределы рва, под лапы рядом бегущего лидирующего ящера. Приземлилась я на правое плечо. В районе ключицы что-то хрустнуло. От острой боли потемнело в глазах, а из горла вырвался непроизвольный хриплый крик. Правая рука повисла плетью. Я попыталась быстро откатиться и убраться с пути, надвигающегося на меня ящера. Но, толком, мне это не удалось. Все происходило слишком стремительно... не успела... Ящер-то через меня переступил, только царапая когтями задних лап и разрывая в кровь кожу на моем бедре, а вот колесница переехала одним колесом через мою ногу.

В горячке я, несмотря на боль, даже умудрилась встать на одно колено и поискать глазами Ярха. Он уже самостоятельно переплыл ров, в котором утонула моя прекрасная колесница, и устремился ко мне. Подбежав, боднул головой, как бы требуя продолжить бег. От этого толчка я окончательно свалилась на землю и, как-то вдруг, резко почувствовала страшную пульсирующую боль во всем теле. Из последних сил, перекатилась подальше, чтобы не оказаться на пути приближающихся огромных ящеров отставших соперников. Они бежали мимо меня, сотрясая землю, тяжело хрипя, а кричащие наездники в азарте гонки не обращали на меня внимания.

Нестерпимая боль затуманила взгляд, отодвинула восприятие происходящего за пелену тумана и отключила сознание. Последнее, что я смогла увидеть, прижимаясь щекой к земле, и прежде чем окончательно провалиться в тишину и темноту, это, как неуправляемый, жаждущий всех победить, мой Ярх, побежал вперед один, волоча за собой оборванные пристяжные ремни.

Звуки и запахи вернулись ко мне вместе с болью. Что-то ее стало слишком много в моей жизни — то душевной, то физической. Не открывая глаз, я попыталась понять, где я, и что со мной. Чьи-то сильные руки прижимали меня к твердой мужской груди и куда-то несли, кажется бегом. Болело все тело, но эпицентром этой боли была правая рука и левая нога. Похоже, я легко отделалась, судя по всему, позвоночник и внутренние органы не повреждены.

Открыв глаза, увидела перед собой сосредоточенное лицо Сергонэля. Он, заметив, что я смотрю на него, сказал:

— Терпи. Сейчас тобой займется Целитель. Вот, упрямица. Ведь я же предупреждал тебя, что так и будет

Я про себя скептически хмыкнула. Как будто он один меня предупреждал. Да вас, таких, преду предител ей, целый отряд наберется.

— Мой ящер... — прошептала я пересохшими, непослушными губами.

— Не волнуйся, он в порядке. Его уже отловили, и сейчас, позади нас, его волочет за собой орк, — правильно понял мое беспокойство Сергонэль.

Занеся меня в нашу с Ярхом секцию загона, Сергонэль, осторожно, стараясь не причинить дополнительную боль, уложил меня прямо на пол. Тут же, рядом оказался Целитель, и положил мне руку на голову. Я закрыла глаза, с облегчением почувствовав, как от его руки по телу распространяется приятное расслабляющее тепло, смывающее мучительную боль и внутренне напряжение. А вслед за этим, избавляющее от тоскливого чувства сожаления, что я уже второй раз не дошла до финиша, будучи в шаге от победы. И гасящее злую обиду на эльфа-наездника, так нечестно устранившего меня из борьбы. После обезболивания Целитель занялся моими сломанными ключицей и ногой.

— Все. Ты здорова, — услышала я сквозь дрему. — Но три дня нежелательны большие физические нагрузки, — сказал Целитель, помогая мне сесть.

— Спасибо, — облизнув сухие губы, поблагодарила я, и попыталась справиться с резкой слабостью, от которой закружилась голова.

Кто-то протянул мне флягу с водой, к которой я жадно присосалась. Напившись, поняла, что такое чувство голода, как сейчас, я испытала только раз в жизни, после инициации. И опять кто-то, понимающий мое состояние, заботливо сунул мне в руки хлебную лепешку с большим куском вяленого змеиного мяса.

Жадно доев все до последней крошки, я с облегчением выдохнула. Поняв, что теперь чувствую себя неплохо и наконец способна адекватно воспринимать действительность, оглянулась вокруг.

Ярх, разлегшись в углу, громко чавкая, жадно поедал свой кусок сырого мяса, принесенный орком. На лавке расселись — Целитель, Сергонэль и орк-проверяющий. Они, все трое, с интересом рассматривали меня, но заметив мой, уже вполне осмысленный взгляд, деликатно отвели глаза. Что со мной не так? Я посмотрела на себя и обнаружила, что сижу на полу фактически голая. Туника расстегнута и распахнута на груди, куртка, штаны, перчатки и сапоги, грязной окровавленной горкой, валяются рядом.

— Отвернитесь, — пропищала я, запахивая тунику.

Убедившись, что никто на меня не смотрит, преодолевая слабость, привела в порядок свое тело и одежду заклинаниями очищения и сухости, мечтая скорее оказаться дома, вдали от чужих глаз. Очень хотелось никого не видеть, не слышать и в тишине, в одиночестве переварить впечатления сегодняшнего дня, со всеми его удачами и неудачами.

Я уже надела штаны и завязывала пояс, когда здесь, вдруг, неожиданно, появился Михас.

— Ну, крошка, ты и заставила меня поволноваться! — обнимая меня и хлопая по спине, возбужденно пророкотал орк. — В жизни таких эмоций не испытывал. Когда ты вылетела из колесницы, было страшно. Думал, сердце не выдержит. Но я вижу, с тобой уже все в порядке? — с тревогой, заглядывая мне в глаза, спросил он.

— Как ты сюда прошел? — недовольно прервал Михаса Сергонэль.

— Как, как? С боем прорвался, — довольный собой, с вызовом оскалился Михас. И обращаясь ко мне, сказал:

— Пойдем-ка домой! Хочешь, я тебя понесу, ты наверно совсем без сил?

— Со мной все нормально, сама дойду, — успокоила я его. — Но вначале, наверное, надо с Целителем расплатиться и Призовые деньги за первый заезд получить? — неуверенно обратилась я к Сергонэлю.

— Жду тебя завтра, в своей конторе. Там и произведем все расчеты. А сейчас тебе и в самом деле лучше пойти отдыхать, — ответил он.

— Тогда пойдем, — сказала я Михасу. — Спасибо, — поблагодарила я всех присутствующих, кивнув на прощанье.

Михас одной рукой поддерживая меня, другой — ухватившись за обрывки ремней и таща за собой Ярха, уверенно вывел нас из загона. Пытаясь покинуть территорию Бегового Круга, мы оказались в плотном коридоре, обступивших нас с двух сторон зрителей-болельщиков, встретивших мое появление громким ревом. Я от неожиданности сбилась с шага и боязливо прижалась к боку Михаса.

— А чего это, они все еще не разошлись? И почему, так на меня реагируют? — шепотом, спросила я.

— А ты что хотела? — удивился моей недогадливости Михас. — Новичок-победитель! Это тебе не хухры-мухры, а очень редкое явление. Но, возможно, они никак не могут разойтись, так возбуждены и хотят на нас посмотреть из-за другого. На тебя, в первом заезде было куплено всего два билета, твой и мой. Так что, вся касса Тотализатора досталась нам, двоим. Представляешь?! Никто не помнит аналогичного случая! Сумма выигрыша должна быть умопомрачительной, а мы с тобой в один день стали богачами! Я даже не решусь сегодня забрать деньги из кассы, наверное рюкзак понадобится. Да и не до этого сейчас нам с тобой. Поэтому мы заберем все нам причитающееся завтра и сразу в банк отнесем.

Я недоверчиво установилась на Михаса:

— Правда? Только два билета выиграли? — не могла поверить я. И два противоположных чувства боролись во мне. С одной стороны, большая радость, от огромного выигрыша и от того, что наш расчет оправдался. С другой, некоторое нелогичное огорчение, что из такого огромного числа болельщиков ни один не заинтересовался мной и не поверил в меня.

— Ага! — радостно ответил Михас. — Так что, думай, куда потратишь свои деньги.

— А разве обязательно их сразу тратить? — удивилась я такой постановке вопроса.

— Конечно, — заверил меня он. — Я. вот, решил, что аэростат себе куплю! Собственный! Буду и в аренду сдавать, и сам летать сколько захочу, наняв мага Воздуха. Весь Мир смогу увидеть, и Эльфийский Лес, и Орочью Степь, и Гномьи Горы, — размечтался мой друг.

Добравшись до моего дома и отправив Ярха в загон, мы с Михасом расположились в кухне-столовой, где я тут же придвинула к себе корзину с фруктами и начала жевать.

— Что случилось в третьем заезде? — посерьезнев, спросил Михас. — Никто ничего не понял, но все решили, что ты не справилась с управлением ящера.

— Нет, дело не в этом. Наездник, на пару с которым мы лидировали, воспользовавшись нашим предельно близким расстоянием, и тем, что его действия не видны под толщей грязной воды, со всей силой ударил ногой по моей колеснице.

— Вот, гад! Лысый придурок! Я его убью! — горячо воскликнул Михас.

— Михас, — улыбнулась я через силу, — тогда придется убить многих. Я только теперь поняла, почему все участники гонок с препятствиями всю дистанцию стараются держаться друг от друга на расстоянии. Уверена, такое поведение не редкость, и, похоже, опытные наездники об этом знают.

— Скверный расклад. Тогда, крошка, тебе больше нечего делать на беговой трассе. Ты в заведомо проигрышном положении. Во-первых, в тебе самой нет такого коварства. Во-вторых, нет физических сил, противостоять нападкам здоровых мужиков и их больших ящеров.

— Возможно, ты прав, — скрипя сердце, вынуждена была я согласиться.

Я уже успела обдумать все случившееся и пришла к неутешительному выводу, что доказать ничего не удастся, и наказать виновника моего проигрыша не получится. Узнать правду можно только проведя Ментальное сканирование злоумышленника. Но никогда Совет Старейшин не даст на это своего согласия, без веских причин и неопровержимых доказательств. А значит, надо отдавать себе отчет в том, что во время состязаний, и впредь будут использоваться неспортивные приемы. Я в этом, действительно, участвовать не желаю.

Вот, и еще одна юношеская, романтическая иллюзия распалась в прах. Как же сложна взрослая жизнь. И несправедлива!