В зеркале русских былин (СИ)

Глава 6

Нас заметили.

Только сейчас я поняла какое впечатление произвело наше эффектное появление.

Вся эта разношерстная толпа буквально застыла в причудливых позах, таращась на нас.

Колесница подняла настоящий ураган, пока величественно опускалась на специально для этого размеченную площадку.

Кони всхрапнули, пугая присутствующих вырывающимися клубами дыма, и, наконец, остановились.

Кащей невозмутимо спрыгнул на дорожку, кивком приветствуя замершую толпу.

После чего помог спуститься дочери, а затем уже и мне.

Я сконфуженно отступила от них на пол шага, смущаясь под пристальными взглядами собравшихся.

Из толпы отделились две высокие крепкие молодые женщины, бесстрашно направившись к нам.

— Здрав буде, Ратмир Мстиславович, — поздоровались они в унисон.

— Приветствую, Василиса Микулишна, мое почтение, Настасья Микулишна, — склонил голову Кащей, целуя им руки.

Женщины зарделись, довольно улыбаясь.

Я поймала насмешливый Ленкин взгляд и покраснела. Подруга хмыкнула, но промолчала.

— Чем порадуете, дорогие мои? Много ли в этом году желающих? — щедро дарил улыбки собравшимся чем-то весьма довольный мужчина.

— А как же не много-то, год сам знаешь какой, — усмехнулась, та, что Настасья Микулишна.

— Чай на память-то не жалуешься.

Кащей переглянулся с женщинами и чему-то одним им известному негромко рассмеялся.

А к нам уже спешило новое действующее лицо.

— Кащеюшка, а мы уже заждались. И Леночка с тобой, ай да краса девица, иди сюда, милая.

— Здравствуй, Николина Ягишна, не хворать тебе, тетушка, — подмигнула подошедшей Ленка.

Я же пораженно застыла, во все глаза разглядываю Бабу Ягу…

Что-то в этой сказке все больно молодые да красивые. А где седые пряди, бородавки, горб и крючковатый нос? Почему Яга больше напоминает роковую красавицу, только вступившую в зрелую пору? Кудрявые рыжие волосы, сверкающие зеленые глаза и умопомрачительная фигура. Ведьма, как есть ведьма.

— А это кто с тобой? — с интересом уставились на меня, наконец заметив.

— Уж не новую мамку для дочери присмотрел? — язвительно выдала Яга.

Я потрясенно открыла рот, задохнувшись от возмущения, но остальных такое предположение явно повеселило.

— Никак Марьина дочь? — проницательно добавила Николина Ягишна.

— Не похожа? — понимающе хмыкнул Ратмир.

— Не знала бы, что остальные все уже в сборе, никогда бы не подумала. Зовут-то тебя как, девица? Али немая?

— Василиной кличут, бабушка, — не смогла я спустить насмешку ведьме.

Кащей расхохотался, подталкивая нас с Еленой к терему.

— Пора испытания начинать, все готово? — осведомился он у своих заместительниц.

В толпе послышались восхищенные вздохи. Я поймала несколько заинтересованных взглядов, направленных на мужчину и настроение еще сильнее упало.

Девиц-то красавиц здесь собралось немерено.

Чего только стоит вон та синеокая блондинка с ногами от самого кокошника. Или вот эта зеленоволосая стройная красавица с глазами цвета морской волны.

Взбежав по ступенькам к центральному входу в терем, Кащей обернулся, окинув собравшихся внимательным взглядом.

— Приветствую всех на ежегодных вступительных испытаниях в Высшую школу колдовства и волшбы. Как вы знаете, сегодня для всех вас готовы распахнуть свои двери два факультета. Факультет добра, обучающий студентов по направлениям: богатырское, лекарское, добрых колдовских созданий и предметов, природной магии, и, конечно же, направления чудес. Факультет зла ждет студентов на направления: травы и зелья, волшебные превращения, злые колдовские создания и предметы, темное колдовство. Кроме того, не относящиеся ни к одному из факультетов, но тем не менее, полноправными студентами нашей школы являются сказители.

Кащея слушали, затаив дыхание. Я с удивлением обнаруживала все новых и новых сказочных персонажей, которые так мало напоминали тот образ, что был нарисован в моем воображении благодаря детским сказкам.

После Ратмир представил нам тех, кто возглавляет факультеты. Так, добром заведовали небезызвестные Василиса Микулишна и Настасья Микулишна, а вот зло отдали в надежные руки Бабы Яги или как ее здесь величают, Николины Ягишны.

В роли главной сказительницы выступает невысокая пухленькая старушка в платочке — Настасья Филиповна. Ее румяные щечки-яблочки напоминают подоспевшие пирожки, а лучистый добрый взгляд так и норовит заглянуть прямо в душу.

— А теперь пришла пора узнать, наконец, кто чего стоит из вас и на какое направление учиться идти, — в предвкушении улыбнулся Кащей, делая кому-то знак.

Тяжелые дубовые ворота натужно заскрипели, отворяясь и являя нам двух добрых молодцев, величиною с трехстворчатый шкаф. Светловолосые близнецы, не просто похожие друг на друга, а совершенно идентичные. Вот значит какие они, двое из ларца…

Отвлекшись на колоритных братьев, не сразу обратила внимание на деревянные лавки, стоящие полукругом в отдалении и гомонящих студентов на них. И было их чуть ли не вдвое меньше нежели нас. На испытания допускают не всех? Или в этой школе такой конкурс?

— Лин, чего застыла? Лучшие места займут, идем же, — поволокла меня за собой Лена, которую не так легко было удивить.

Зычно покрикивая, Ягишна строила будущих первокурсников на живописной полянке напротив зрителей.

Кащей уже успел переместиться поближе к остальным, здороваясь со всеми и обмениваясь язвительными комментариями.

Я же чувствовала себя обезьянкой на ярмарке.

Стоило занять свои места на полянке среди других поступающих, стало ясно, что студенты школы не единственные зрители. Чуть поодаль, левее ворот стояла не менее разношерстная толпа. Родители и родственники, прибывшие поддержать своих.

В груди кольнуло, когда я повторно обежала собравшимся взглядом, ища родные лица. Никого.

Лена ободряюще сжала мою ладонь, безошибочно определяя, что меня так расстроило.

— Может задерживаются… — постаралась поддержать меня подруга.

Но сама, похоже, мало в это верила.

Неужели мама так занята Горынычем, что даже не пришла на вступительные испытания дочери? А бабуля с Ярославой? Я даже Тимофеича сейчас была бы рада видеть. Хотя… вчера ведь сама отказалась от провожатых. Ушла с Кащеем. Чего теперь расстраиваться, спрашивается?

Но обида все же зародилась, отравляя всеобщую радость и предвкушение, витающие над полянкой.

— Смотри, сейчас появится, — повернула меня лицом к центру Елена.

Спросить, о чем она не успела. Гомон внезапно смолк и по мановению руки Кащея перед нами появился длинный узкий стол, накрытый расписной красной скатертью.

— Что это? — негромко поинтересовалась я.

— Скатерть-самобранка, что ж еще, — пожала плечами Елена, аплодируя вместе со всеми.

Я не очень поняла, чему именно рукоплескают собравшиеся, но дабы не выбиваться, присоединилась к овациям.

Отвлекшись, чуть не пропустила момент, когда все замерли, а скатерть взлетела над столом, вращаясь волчком, затем вытянулась, превращаясь в длинный белоснежный отрез ткани, который тут же расстелился по столу и на нем на различных подставках стали возникать блюда. Но на них были отнюдь не яства, вернее не совсем они. Чего на столе только не было. Я успела заметить из знакомого лишь молодильные яблочки, огромные сапоги-скороходы, небезызвестный мне уже серебристый клубочек, несколько видов мечей, колчанов со стрелами и иного оружия, какие-то склянки с цветными жидкостями в них, пучки трав, засохших насекомых, жуткого вида кинжал на черной подушке и серебряный кубок.

— Что ж, пришла пора нашим гостям пройти испытание и узнать, кому суждено стать студентом и одним из нас, а кто сможет вернуться лишь через год.

— А сколько раз можно поступать? — негромко уточнила я у Лены, размышляя, смогу ли пройти испытания сегодня.

— Три попытки.

— А потом?

Лена как-то странно глянула на меня, дернув плечом.

— Обычно хватает.

Понятнее не стало, но я не решилась и дальше задавать вопросы, поймав неободрительный взгляд Кащея.

— И по традиции, начнем с вас, милые дамы, — слегка склонил голову Ратмир, обращаясь к группке красавиц, возглавляемых замеченной мной ранее блондинкой.

— Царевны… — с придыханием вымолвил кто за нашей спиной.

Я обернулась, оглядев конопатого паренька в слишком больших для него штанах и сапогах.

Ленка презрительно фыркнула, отвернувшись от царевен, я же разглядывала их с большим интересом.

Блондинка первой уверенно прошествовала к столу и была представлена как Стефания Ослепительная.

— Я Стефания Ослепительная, пришла из Царь-града!

Миг и с подноса в самом центре поднялась… лягушачья кожа, опустилась мягко на руку царевне, да и обратилась длинным плащом, окутавшим девушку с ног до головы.

— Это что же, Царевна-лягушка? — изумленно выдохнула я.

— Дочь ее, — чему-то ей одной известному усмехнулась Елена.

— Смотри, вон там Василиса Премудрая, — кивком указала мне подруга на очень красивую молодую женщину в серебристом одеянии.

Что ж, могу сказать одно, девушки в этом сказочном мире все как на подбор невероятной красоты.

— Добро пожаловать на факультет зла, царевна, направление волшебные превращения.

Я пораженно выдохнула.

— Факультет зла? Но ведь она же царевна…

— Царевны разные бывают, — мстительно ответила Лена, не сводя взгляда с девушки у стола.

А туда уже спешила следующая царевна. Та, что племянница Царевны-несмеяны. Ей достался платочек белый и факультет добра, направление чудес.

К слову тетушка пришла поддержать родственницу вместе с целым семейством.

А вот внучка Хозяйки медной горы также отправилась на факультет зла, направление волшебных превращений.

Опять-таки мне не очень понятно почему. Ее бабушка ведь не злая была в сказке… Или здесь действует какой-то иной принцип?

С царевнами закончили и настал черед группки бравых молодцев, как назвал Кащей тощих пареньков в вышитых рубашках. Как оказалось, будущие богатыри.

А вот царевич в этом году поступал всего один — Елисей. Светловолосый невысокий паренек никак не вязался у меня с представлением о царевичах, но кто я такая, чтобы судить. Да и зеркальце ему послушно в руку легло, путь на направление колдовских предметов открыло.

А вот дородной круглолицей девице пришлось отправиться восвояси. Не отзывалось на ее зов ничего. И Кащея не разжалобили ни крупные слезы, не напугали угрозы. Скатерть также мочала, подтверждая, что дара у девушки нет.

После первого провала напряжение постепенно нарастало. Теперь удачливых стало в разы меньше. Все больше парней и девушек не проходили испытание. А некоторые даже отправлялись прямиком под стражу. Как выяснилось, они пытались обманом проникнуть в школу, не имея колдовских сил.

Я испуганно вздрогнула, вспомнив, как тот же вердикт вынес мне Кащей не так давно. А вдруг и на мой зов ничего не отзовется?

Далее за испытаниями следила не особо внимательно. Лишь когда объявили Елену, встрепенулась, отвечая на крепкое рукопожатие подруги.

Девушка шла к столу уверенно и гордо. Сразу было видно, чья она дочь.

Бросив мимолетный взгляд на самого Кащея, заметила гордость в его глазах и намек на любопытство.

Стоило подруге вскинуть руку и произнести свое имя, как приметный кинжал на черной подушке буквально метнулся к ней, оповещая, что и на направлении темное колдовство в этом году будут учиться.

Елена довольно улыбнулась, кивнув отцу, и присоединилась к остальным, кому предстояло отправиться на факультет зла.

Первым, учиться на сказителя отправили высокого худощавого парня с холщовым мешком за спиной. Ни один из предметов не отозвался на его зов, но все же скатерть отреагировала, извещая, что колдовские силы у него есть. Пусть и в недостаточном количестве.

Парень, судя по всему совсем не расстроился, улыбаясь во весь рот.

Вскоре к нему присоединились еще с десяток парней и девушек, также не поступивших на иные направления.

Нас оставалось все меньше, и я с тревогой ждала своей очереди.

Вот зеленоволосую девушку отправили на колдовские создания, туда же отправился и маленький человек, оказавшийся домовым.

После чего приметная светленькая девчушка лет шестнадцати, кутающаяся в полушубок была отправлена на природную магию. Звали девушку Меланья. Бросив взгляд на ее маму, у меня закралась мысль, что передо мной Снегурочка. Уж больно странно выглядели шубки у обеих летом.

И, наконец, услышала свое имя.

На подгибающихся ногах я двинулась к столу, стараясь не споткнуться.

Голос прозвучал хрипло и как-то жалко. Впрочем, сказать было особо нечего. Ограничившись именем и деревней Былинки, я с тревогой умолкла. Мой взгляд лихорадочно метался по оставшимся на столе предметам, молясь, чтобы хоть какой-то отозвался. Неужели все же сказители? Или… совсем ничего?