Ван Хельсинг

Глава 12. Моя девочка

Дом Верховного Совета.

– МЭЙ! – стены сотряслись от грозного крика главнокомандующей армии.

Вбивая каждый свой уверенный шаг, Аспид вошла в центральный зал в сопровождении его королевского величества. Праведный огонь оживился и начал проливаться на плитку грязно-коричневого цвета.

Фэнг не ожидал такого напора от своей тайной любовницы и слегка сжал ее локоть, пытаясь усмирить рассвирепевшего лидера «личной гвардии» Совета.

– Ты чего так орешь? Мы так не договаривались, дорогая. Ты просила аудиенции, а не скандала.

Аспид вырвала руку из болезненного хвата и ткнула пальцем в крепкую мужскую грудь, обтянутую в темно-зеленый камзол с золотыми пуговицами.

– Я устала от ваших игр, Грей! Хватит! Неужели ты не видишь, как они манипулируют тобой?! – она обвела помещение в квадрат будто заключила в воздушную клетку, и отвернулась, взмахивая своим конским хвостом, – Девочку Боа похитили, и наши враги делают ровно то, что обещают… шаг за шагом, – она скрестила руки на груди и подошла ближе к чаше, заглядывая в бушующее пламя, – Наши лучшие охотники исчезли с радаров. И остальные последуют за ними! Игра окончена! Мы проиграли! Ваш огонь говорит правду, и мы все очень скоро сдохнем!

Раздался выстрел, и Аспид рухнула замертво. Между глаз главнокомандующей дымилось черно отверстие, из которого потекла тонкая алая струйка. Фэнг упал на колени рядом с бездыханным телом.

– Аспид…

– Жалкая трусиха! – прошипела злобная старуха с балкона и направила дуло в сторону короля, – Скажи мне, Фэнг, ты тоже боишься?

– Нет, Мэй! Я не боюсь, – процедил он сквозь зубы, в его глазах застыли слезы и желание отомстить.

– Встань, Грей! И отдай приказ укрепить здание Совета своими собаками. Выродок получил третью скрижаль, и скоро он и его свора придут за четвертой. Они придут сюда… и их будет очень много.

Грей поднял на руки бездыханное тело возлюбленной и покинул проклятый дом.

Мэй спустилась к чаше и сняла пузырек со своей шеи. Капнув темно-красную каплю в пекло, она зашептала.

– У твоей воли мое имя.

В ее черных глазах заплясали черти на языках пламени праведного огня, что начинал затихать и повиноваться одержимой властью женщине.

************************************

Клодия.

Я вижу дом, что стал мне ненавистен. Дом Совета, он точно такой же, черный и мертвый как сейчас. И я иду вслед за своим предком, который без труда входит туда.

В здании нет ни охраны, ни часовых. Охота на оборотней еще не объявлена.

Но что он делает здесь в гнезде своих врагов?

Ван Хельсинг следует в кабинет главного члена Совета, его основателя и владельца. И он, точнее ОНА сидит, развалившись, в своем высоком велюровом кресле, скрестив ноги на письменном столе.

Это же она! ЧЕРТ! Не может быть! Сколько же ей лет?!

– Приветствую, Мэй.

– Докладывай! – мерзкая крыса, не хотя, скидывает ноги на пол и впихивает их в узкие черные туфли.

– Состоится союз. Состоится первый брак между оборотнем и человеком.

Мужчина отчитывается сухо и безэмоционально, он словно ждет приговора. Но, в отличие от него, главная волчиха вскакивает на ноги и пучит свои узкие глазенки так, что я слышу, как трещат ее веки.

– Мы не можем этого допустить! Мы должны уничтожить все это отродье! Весь королевский выводок, – она жестикулировала и металась от массивного стола до огромного шкафа с древними преданиями и летописями, – Ты! Ты убьешь их всех. Мне нужен лишь один… и его кровь.

Вдруг она остановилась у одной из полок и пробежалась кривыми пальцами по корешкам.

– Вот она, – она достала ветхую, самую толстую книгу и раскрыла на закладке, – Моя вечная жизнь… – она любовалась изображением пузырька и любовно водила острым когтем по истлевшим страницам, исписанным красными чернилами, – Мне нужна королевская кровь, чтобы жить вечно и править этими глупыми псами.

Больная, сумасшедшая сука! – хотелось задушить гадину, но мой дед… мне показалось он постарел на глазах.

– Ты хорошо поработал, мой друг, но доведи дело до конца. Плод такой любви может быть абсолютно непредсказуем и неуправляем. Только представь, что ждет человечество… их же надо убить! – на этих словах глаза мужчины заслезились, – Убей их обоих! – книга захлопнулась, – Или… убью я, – пауза, – И раз это уже произошло, значит, и повторится вновь. Люди должны бояться нас. Создай отряд убийц, охотников на волков. Я буду выбирать цели… пойми, Абрахам, – вдруг взмолилась лицемерка, – Только мы сможем спасти этот мир.

Ван Хельсинг обвел взглядом комнату в поисках решения или ответа.

– Оборотни никогда не причиняли вреда людям, с чего бы им вдруг начать это делать? – попытался он воззвать к разуму Мэй.

– Нам поможет ослепляющий яд, вызывающий безумие и ярость. Одного убийства достаточно, чтобы вселить страх на века, – она совершенно неуместно расхохоталась и передала ярко-зеленый флакон первому охотнику на оборотней, – Яд для Сильвера! Дай ему, и он все сделает за нас.

Мужчина сомневался, но Мэй надавила на больную еще не зажившую рану.

– Ты же помнишь, что произошло с твой благоверной? Да, прямых доказательств ее неверности нет, но все же она так и не пережила свою вторую беременность… и ты знаешь лучше любого, почему связь оборотня и человека невозможна.

Ван Хельсинг взял флакон в руки, крепко сжав его в кулаке, и молча оставил женщину, уже зная, что делать, направляясь к дочери, чтобы призвать ее к благоразумию в последний раз.

После его ухода в кабинет вошел рыжеволосый молодой парень, с усыпанным веснушками каменным лицом.

– Око огня, мальчик мой, проследи за ним сегодня ночью, он должен выполнить приказ. Ну, а если нет… мы найдем другого идиота.

– Да, миледи.

Это значит, они все подстроили, всю эту войну и вражду, они купили моего предка! Мне так стыдно…

Ожидая, что видение сейчас закончится, я замерла на месте, едва сдерживая подступающие слезы. Я закрыла глаза, ожидая скорейшего пробуждения, которое так и не наступало. Через несколько минут, оказавшись в том же месте, я поняла, что еще не во всем разобралась.

Я должна проследовать за Ван Хельсингом…

Пролетая этажи и ступени, я быстро оказалась на практически пустынной улице. Только зажженные уличные фонари поприветствовали меня своим тусклым мерцанием.

Сегодня полнолуние…

Звук приближающихся копыт заставил меня очнуться от блеска моей круглой подруги, так похожей сейчас на головку сыра на еще не потемневшем небосклоне.

Я потеряла его…

Вспомнив, что Абрахам направляется поговорить с дочерью, я пулей свистнула в наше семейное родовое поместье. Я бежала по узким тротуарам и улочкам между близко посаженных невысоких домов, думая лишь об одном…

Эту войну нужно прекратить! Все должны знать правду. Погибнут невинные… как Мария и Сильвер когда-то. Нельзя допустить нового кровопролития.

Я знала, где сейчас находится мой предок. В его и моем любимом помещении нашего прекрасного уютного дома, что практически не изменился.

И я был права… он сидел в своем кресле, глубоко погруженный в свои мысли. Он оперся на одну руку, а в другой он крутил злополучный пузырек. Шепот сорвался с его губ.

– Она беременна.

Он плачет… – по суровому лицу стекала слеза, и я не могла, и не хотела думать и верить, что мой предок – монстр. Он не мог убить свою собственную дочь… ведь так? – я начала рассуждать, – У него был только один единственный наследник, который дал жизнь дальнейшему роду Ван Хельсингов.

Эти мысли терзали мою душу, потому что все складывалось так, что он все-таки убил их. После тех событий, после смерти дочери, он исчез и вернулся лишь через пару лет с новой женой египтянкой и маленьким сыном. Тогда он и основал армию «Истребителей».

Будто чувствуя мое волнение и дрожь, дед вскочил с места и кинулся к полкам, вываливая их содержимое на стол.

– Этого не будет! – разговаривал он со свитками, вырванными страницами и какими-то манускриптами, – Я не позволю! Мне нужна помощь! Прямо сейчас! Но ведь никто… никто не поверит мне.

В поисках чего-то судьбоносного Ван Хельсинг разбрасывал бумаги, и молочного цвета листки медленно кружили и падали на деревянный пол, выкрашенный темно-бордовой краской.

– Вот оно!

Вскрикнул он и ткнул пальцем в таинственное изображение и надпись под ним.

– Магическая скрижаль… – прочитала я вслух.

– Я знаю, ты здесь, – вдруг произнес он, а я подпрыгнула от неожиданности – Ты ведь видишь меня и слышишь, мой потомок?

– Матерь Божья! – я начала пятиться к салатовой стене с немного ободранными кошкой обоями.

Абрахам шел по моему следу, но смотрел сквозь.

– Я спасу тебя любой ценой, пока не знаю как, но я обязательно расскажу тебе. Я найду способ. Я спрячу эту тайну только для тебя, – я начала понимать его монолог, он обращался ко мне, – Последнюю часть я запру в логове врага, из-за которого сегодня произойдет убийство.

Дед подбежал к вешалке и набросил на себя огромный плащ, что скрыл его намерения и горе.

– Я надеюсь, что ты сможешь дойти до конца и открыть всем глаза на правду. Найди все ключи и подсказки, потому что я спрячу их очень хорошо.

– Дедушка…

Я не сдержалась от переполнявших меня эмоций и обняла его плечи, поникшие от отчаяния. И на секунду мне показалось, что я чувствую его тепло.

– Прости, что сомневалась в тебе, дедушка.

Я отстранилась и сделала шаг назад, замерев в ожидании.

Ван Хельсинг решительно оглядел комнату и быстро ушел, бросив в дверях напоследок.

– Моя душа не успокоится, пока ты не найдешь окончательный ответ и не освободишь меня. Только тогда я смогу умереть. Вот цена спасения. Удачи, моя девочка. Спаси меня и всех нас.

Мое сознание снова погрузилось в густой плотный туман, и последняя реплика сразила меня наповал.

Он сказал "моя девочка"… Ван Хельсинг получил только одного наследника, и я первая "женщина" охотник. Не Мартин был первым Ликаном, а Мария… она выжила, черт возьми! Во мне течет волчья кровь, кровь Сильвера Грея! А в скрижалях заключено не сердце Ликаона, а сердце моего дедушки, Абрахама Ван Хельсинга.