Василиска 3

Глава 17

— Сир Шамиль зовёт тебя, — опасливо озираясь по сторонам, указал Лесь белянке на блёклый камешек связи у неё на ремешке. Новый камешек связи.

Лиска задумалась и не заметила подмигивания искомого. Да-да, это другой артефакт, и видимо, он не такой мощный, как тот первый, что наг ей уже давал. Ну, что ж? Зовёт, значит, надо идти.

Лесь уверенно проводил девушку с щенком в рабочий кабинет управляющего. У-у-у… как смерил наг их холодным высокомерным взглядом с высоты своего кресла, приспособленного для его змеиного туловища.

— Щ-щенка з-забери и иди, погуляй, — прошипел сквозь удлинённые клыки наг. Смур, не дав опомниться младшему сородичу, ухватил того за загривок и вышвырнул за дверь, скрывшись вместе с ним.

Лиска несколько секунд смотрела на закрытую дверь, но поняв, что никто больше не войдёт, что её щенок подчинился смуру и вышел с ним. Повернулась к крёстному.

— Не пугай мне ребёнка… — не лучше него самого дерзко посмотрела белянка в его злобные глаза, бросая вызов. У-у-у… она уже заметила, что её красный вампирский взгляд никто не выносил, отводил глаза.

Кто бы знал, каких внутренних сил стоило Лиске оставаться на месте, когда змеелюд выскальзывал из-за стола, обхватывая её тело своим хвостом и утаскивая в соседнюю гостиную комнату на мягкий диванчик.

Лиска не испугалась. Хватка шершавой конечности в мелкую чешуйку была достаточно аккуратной. Так же аккуратно он усадил её на диван, вручив стопку каких-то документов. При этом сделав рукой уже знакомый жест, навесив над ними магический купол, чтобы никто не смог прослушать.

— Стандартный договор на обучение артефакторике в магической школе Соколиного имения, без уточнения направления, заверенный коллегией магического департамента образования, — пояснил Шамиль, что такое он ей вручил. — И это ещё без рассмотрения особого статуса обучаемых, титулованных или безродных. А ведь такое тоже есть. Читай!

И чем больше Лиска вчитывалась в этот «стандартный договор», тем больше впадала в ярость. За дедушку ей стало ещё обиднее… Это же как? Это на основе его школы сделали своего рода фабрику, а детей использовали как рабсилу. И вроде бы всё по закону.

По закону! Вспомнила она документальные фильмы про Китай и другие страны, где на мелких фабриках работали дети с какой-нибудь мелочью, искалывая в кровь руки и до покраснения и воспаления глаз. А тут… получалось, что завозили к ним в имение по документам какие-то второсортные материалы, якобы, для обучения магически одарённых детишек, а вывозили очищенные, подготовленные для использования всякие маг-кристаллы и сами простенькие, но артефакты, у кого из детишек и на что сил хватало, то они и делали. Наставник за такой внеурочной деятельностью внимательно следил. Заставляя своих учеников не учиться профессии, а работать: точить, пилить, мыть и правильно перебирать требующиеся материалы как раз для артефакторике. А ведь такую простую работу по очищению должны были делать простые работяги у добывающих станков. И уж совсем обидно за детей Лиске стало, это же что получается, ученики из школы, пусть не все, но многие, из-за школьной скамьи отправятся прямо за такие станки? И уж заподозрила, что учитель специально отбирал на свой предмет или безродных или ненужных. У-у-у…

— Ты ещё вот это прочти, — подтолкнул наг к бледной белянке лист, на котором чёрным по белому было написано, что всё, что производят ученики, любые их разработки, уже априори являются собственностью магического департамента образования. Это они предоставили наставников, дали детям возможность учиться и получать знания, значит, всё, что они сделают, или даже изобретут, принадлежит им.

И судя по кое-каким документам дебета-кредита, ученики её школы должны были в золотых туфлях ходить, с золотых подносов есть… У-у-у…

— А я ведь хотела по стопам деда, можно сказать, пойти, заняться пространственными переходами, — призналась Лиска, — но портативными, что при себе можно держать было, как тот кристалл, что нас на луг выбросил, чтобы его ещё и при себе можно было хранить, как этот твой артефакт связи. — У-у-у… напрягся наг, даже сам по себе живущий хвост замер. — Вижу, заинтересовался? Так найди способ вернуть школу нам. Тебе в первую очередь это будет выгодно. Вот ты и ищи ответственную личность. Хоть рейдерский захват используй. А там, можно было бы обвинить причастных к махинациям, манипуляциям и мошенничеству. — Вздохнула Лиска, понимая, что так у них не получится. Наверняка у коллегии магического образования имеются ещё более высокие покровители. И достать их по закону просто не получится. Тут нужна хитрость.

— Мне надо подумать… — действительно, прищурив глаза, задумался наг.

— Рис пока походит вместо меня на уроки, будет их записывать, — поставила она крёстного перед фактом. — А Леся подпряги на строительство моей мастерской, метров десять на пятнадцать, чтобы там и слесарка была, и кузница отдельная, и так, чтобы мне за всякой мелочью по имению не бегать. Тогда, пока ты будешь решать свои вопросы, надо, чтобы я от скуки не маялась, не искала себе на задницу приключений.

— Но всё же за теми же приключениями собираешься? — недовольно раздул наг ноздри. — Охрану возьмёшь?

— Хотела, но теперь — нет! — фыркнула белянка, погладив свою дракошку, что пофыркивать на нага начала, сидя на её плече, высказывая, своё «фи», в виде: шам-шам-шам. — Надо найти хорошо организованных подготовленных стражей для имения. Чувствую, сидячим местом, скоро они нам понадобятся. А пока, для всех я буду восстанавливаться, отлёживаясь в убежище, сейчас возьму у лекаря на пару дней медотвод, и сбегу. А ты… оборотней не обижай, сломать любого можно. Это Леся держит от необдуманных поступков ещё не рождённый ребёнок, и, наверное, то, что мы с ним и раньше знакомы были. А Рис… его надо баловать.

Впервые за долгое время их знакомства, Лиска увидела улыбку на лице нага.

— Ещё скажи, чтобы я его баловал, — подобрался змеелюд, сомкнув тонкие губы.

— Не против, — хмыкнула белянка, разувшись, и сев по-турецки. — Но пока можешь его потренировать, заставить за своим хвостом погоняться.

Ага⁈ Метнулся белой тенью змеиный хвост и сомкнулся вокруг её тела.

— Что-то мне тебя отпускать не хочется… — прошипел Шамиль уставшим голосом, не озвучив вслух мысли о том, что он совсем не против посадить её на цепь, и чуть сильнее сжав девичью тушку, чтобы и она сама почувствовала, как хрупка.

Да, дыхание под сдавленными рёбрами стало сиплым. Но пощады она не попросила. За неё Мура кинулась кусать нападавшего.

— Пусть происходит то, что происходит… — выдавила Лиска улыбку, слегка склонив голову на бок, уже вися над диваном.

— Бабушкины наставления? — выдал наг фразу, которой она зачастую отмахивалась от объяснений, приблизив девушку к себе, да так, чтобы внимательно взглянуть в её ужасные, даже по его изысканным меркам, глаза.

— Прабабушка говорила, не зови уходящее — позволь ему уйти. Не жди будущего — позволь ему наступить. Не усложняй — пусть происходит то, что происходит… — и на последней фразе Лиска залилась горькими слезами, понимая, что наставления любимого человека она не может выполнить. Это очень трудно. Она и зовёт, и ждёт, и усложняет. И захлёбываясь слезами, выдала ещё, что сказала прабабушка: «запомни, твоё — это, когда не нужно удерживать, догонять и выпрашивать». А она собирается идти, догонять и… выпрашивать?

Шамиль уже понял, что не может терпеть женские рыдания. Раньше, почему-то он такую реакцию за собой не замечал. Раньше, ему было всё равно. А теперь… дал он команду на ошейник своему рабу, чтобы немедленно явился. Не прошло и пяти секунд, как тот, предварительно постучав в дверь, вошёл. Настороженно озираясь по сторонам.

— Забери, отнеси к лекарю, пусть даст ей успокоительные, — буквально впихнул наг девчонку оборотню в руки. Лесь незамедлительно пошёл выполнять приказ.

К вышедшим из рабочего дома управляющего, подбежал Рис, пытаясь заглянуть в лицо, уткнувшейся в мужскую грудь, всхлипывающей подружки. Наёмники, было разошедшиеся по периметру, тоже поспешили поинтересоваться, что случилось? А что Лесь может ответить? Высказав предположение, что или хозяин обидел, или нервный срыв у неё? Нет! Проигнорировал он вопрос, сильнее прижав Лиску к себе.

На улице уже потемнело, так что дошли они до выделенных лекарю апартаментов без лишних вопросов. Лесь постучался к нему, и тот нехотя отворил, видимо, уже сытно поев, отдыхал.

— Успокоительное надо, — пробурчал низким рычащим голосом оборотень, выглянувшему молодому мужчине. Сначала презрительно глянувшего на постучавшего, и с интересом на его ношу.

Взгляд белянки был отстранённый, она, можно сказать, не видела, что происходит вокруг. И не интересовалась. Выплакавшись, почувствовала в своей душе невероятную пустоту и лёгкость, которая постепенно заполнялась окружающими звуками. Вот, летний ветерок, шуршит низкой травой, и появляется ощущение, что не трава это, а морские волны. По которым она соскучилась. Вон ветви раскинувшихся в своём величие исполинов. Невероятных! А ведь она приглядела на ближайшем к убежищу дереве развилку, чтобы соорудить там высокую площадку для единоличных посиделок. Залезть её хотелось до самой макушки, и сидеть там, доверившись ветру, покачиваться на самом-самом верху. Сидеть и слушать ветер. Ощущать его прикосновения к своей коже, чувствовать его ласковые успокаивающие поглаживания по щеке. Закрывала она глаза, тёрлась лбом, зарываясь в распахнувшуюся мужскую рубаху, впитывая его насыщенный звериный запах, пропитанный ароматами трав и сырой земли. А как он вышагивал? Осторожно, по-звериному, практически не издавая звуков. Только поступь щенка слышалось, мягкая и нетерпеливая, как он бегал от одного плеча собрата, до другого, заглядывая на белянку.

А вот наёмники? Их шаги отличались. Лиска по поступи уже могла определить, кто из семёрки следует за ними по тёмным коридорам поместья.

Накинув тёмный сюртук, лекарь пошёл в соседнее помещение, служившее ему приёмным кабинетом, где и хранились лекарственные препараты.

Убогая обстановка не поражала. Пустая прихожая, за которой находился просторный кабинет с одним столом и единственным стулом для лекаря. Ширма и самая обыкновенная кровать. Всё! Ан — нет! Ещё стопка исписанных журналов на столе, писчие принадлежности и несколько книг, видимо, о медицине. Тут же на столе стоял небольшой ящичек, похожий на местный маленький холодильник, порывшись в котором, сей господин извлёк бутыль, пояснив, что это успокоительная настойка, которую надо выпить. И не несколько капель он накапал в неизвестно откуда взявшийся бокал. А так, грамм сто.

— Проглотите быстро, оно, правда, не вкусное, немного печёт… — подал лекарь стакан. Хотел, чтобы девушка его взяла. Но оборотень решил по-своему. Перехватил лекарство. Уселся по-турецки, зафиксировав девушку на своих ногах, и без уговоров, и предупреждения, взяв Лиску за волосы, потянув, заставил запрокинуть голову. И одним махом влил содержимое стакана ей в приоткрывшийся рот. У-у-у… яркой вспышкой взорвалось её сознание. Давно с ней так никто не обращался. А про сто грамм…

Да-да, горло её обжог самый настоящий самогон с какими-то там неизвестными ей травами. Понадеялась Лиска, что успокоительный эффект эти самые травы, действительно имеют.

— Я бы предложил, Вам, леди ди Фён, полежать, отдохнуть, и хорошо бы, под моим наблюдением, — начал потирать ручки мужчина, предлагая одну из соседних комнат, выделенных для таких случаев.

— Нет! — уткнулась Лиска опять в грудь своего оборотня. — У себя отлежусь. Напишите мне медотвод на два дня. А там, если в состояние буду, подойду.

И пошло словоблудие. Что он сам за ней присмотрит, обследует, подлечит, если надо будет. Что он о-го-го…

Что он о-го-го, Лиска знала, но не понимала, что он, такой… делает в захудалой школе? А Лесь молодец! Ему все эти разговоры, до того самого. Сделав своё дело, услышав про медотвод, он подхватил белянку на руки и направился с ней прочь от льстивых слов, летевших ему в спину. Так хотелось остановиться ему и сплюнуть. Но нельзя…

Возле деревянной массивной лестницы, ведущей на второй этаж убежища, он поставил девушку на ноги, придержав за плечи.

— Стою… — Рис было подскочил, хотел обнять белянку, придержать, как она его ранее, за талию, положив её руку себе на плечо. Но Лиска его остановила, притянула, погладила по взъерошенным волосам, провела пальцами по острым ушкам. — Рис?.. — вздохнула, состроив кислую рожицу. — Я тебя, как друг прошу, побудь с Лесем? А? Мне отдохнуть надо. Одной! Пожалуйста!!! — Щенок недовольно демонстративно отвернулся. — А у меня к тебе просьба будет, если я завтра не смогу посетить уроки, надо, чтобы кто-нибудь их на диктофон записал. А пользоваться устройством может, только сир Шамиль и ты. Мммм… — протянула белянка коробочку и, не дожидаясь, вложила её щенку в руку. Поцеловала мальчишку в щёку и, уцепившись за перила, ушла наверх.