Вечный всадник

Глава 6

— Скажи мне, что знаешь, где Сестиэль.

Мор стоял на мосту через шеульскую реку Инферно, протекавшую в районе Мертвых, и пристально смотрел на покрытого шрамами цербера — одного из самых огромных чертовых псов, каких когда-либо видел. На раскрытой пасти чудовища повисла нитка густой слюны и плюхнулась на землю. Мерзость.

В роли переводчика выступал вампир из рода Карцерис — демонов-тюремщиков, содержавших церберские псарни для выслеживания демонов. Он стоял в опасной близости от края каменного моста, несомненно, готовый спрыгнуть с него в случае угрозы — если цербер… или Мор решат перестать вести себя как паиньки.

— Согласно вашему договору, Пожиратель Хаоса по-прежнему ищет и Сестиэля, и Ареса.

Пожиратель Хаоса. Что за дурацкое имя для цербера. Конечно, Мор не собирался озвучивать свои мысли. Он, может, и ненавидел этих ублюдков, но дураком не был. Он все еще оставался уязвим к их укусам и не хотел подвергать себя риску получить бесконечный паралич и боль.

— Мы договаривались, что он выведет из строя либо Сестиэля, либо Ареса, но пока не сделал ни того, ни другого.

Цербер взрыкнул, и базальтовые плиты моста задрожали под его гигантскими лапами. Эти твари ужасно вспыльчивы. Вампир даже чуть-чуть отступил назад.

— Хаос утверждает, что возникли трудности. — Вампир пару раз переступил с ноги на ногу. — Он со своим отпрыском преследовал Сестиэля. Вмешалась Эгида… — Он нахмурился. — Я не уверен, что правильно понял, но, думаю, щенка Хаоса ранили, и Сестиэль поймал его.

— Так вот как Сестиэль маскируется, — задумчиво произнес Мор. — У него в руках цербер.

— Похоже на то. Хаос не может его почувствовать. Но он мечтает собственными лапами вырвать сердце Сестиэля. Он одним махом убьет двух зайцев — отомстит за своего щенка и сломает Печать Ареса. Думаю, Хаос мечтает увидеть гибель Ареса не меньше тебя.

Мор в этом сомневался, но возражать не стал.

— Разыщи Сестиэля, ты, шелудивый пес! — приказал он. — Найди его, и, когда я покончу с ним, мы вернем твоего детеныша.

Вампир склонил голову, прислушиваясь, и кивнул:

— Он хочет получить то, что ты ему обещал.

— Да, да. Я отдам тебе Ареса на тридцать дней, — усмехнулся Мор. — Он будет полностью в твоем распоряжении.

Мор не мог придумать ничего страшнее. Он предпочел бы, чтобы с него целый год снова и снова заживо сдирали кожу и выкалывали ему глаза, чем провести хотя бы час в лапах своры церберов. Хаос исчез, и Мор улыбнулся. Когда он был Ресефом, пытки его отталкивали. Став Мором, он жаждал их.

Ему определенно стоит потребовать приглашения на эту пирушку церберов, где Арес будет почетным гостем.

***

Храм Лилит.

Этот храм Арес посещал очень редко. Однако он был на охоте, и ему намекнули, что там он найдет свою добычу.

Вместо «ему намекнули» точнее было бы сказать «он убил ложного ангела — разновидность демонов, которые притворяются ангелами, чтобы сбить людей с пути истинного, — и увидел то, что видели глаза демона».

Арес спустился по ступенькам в тайную пещеру, расположенную глубоко в горах Загрос[27]; его ушей достигли пение и сексуальные стоны, и его член встал. Не то чтобы для этого много потребовалось — проклятый прибор уже и так был на взводе из-за того, что перед тем, как прийти сюда, Арес слушал голос Кары — вчера она оставила ему голосовое сообщение. Как-никак, Арес наполовину был демоном секса. Он, безусловно, не был защищен от энергии влечения, исходившей от многочисленных сексуальных актов. Черт, сам храм был буквально пропитан сексом: от порнографических фресок на стенах до заклинаний, которые творили чародеи во время оргий, когда строилось это святилище. Любой, кто входил сюда, незамедлительно возбуждался, и чем ближе был главный зал, тем сильнее становилось возбуждение.

Это был второй храм, возведенный в честь его матери. Первый, который изначально построили для поклонения Лилит как богине защиты, лежал в руинах вместе с древним Шумерским государством[28]. Да, на протяжении сотен лет она дурачила людей, питаясь их обожанием, дарами и жертвоприношениями. Его мать была та еще штучка.

Храм, в который теперь входил Арес, сразу же выдавал ее истинную сущность — первого суккуба и весьма злобной суки.

В прошлые века люди оставляли подношения с едой в первом храме. По иронии судьбы, Арес, еще не зная правды о своем происхождении, ходил туда со своим человеческим братом Эккадом, чтобы поклоняться Лилит. Эккад молил защитить Ареса и его семью. Сам же Арес просил защитить свою армию. Не потому, что, по его мнению, семья не нуждалась в помощи богини, а потому, что твердо верил: он сможет защитить их сам. Эккад смеялся и называл Ареса воином до мозга костей. Эккад, чьи кости были искривлены от рождения, калека, нуждавшийся в защите Ареса. Эккад, обладавший живым умом, один из умнейших людей, которых когда-либо знал Арес.

Арес оберегал Эккада с раннего детства. Ему было пять лет, когда он упросил отца оставить новорожденного в живых — тот собирался утопить изуродованного младенца. Арес много лет защищал брата, зарабатывая порки, если начинал излишне сильно проявлять любовь, потому что забота о ком-либо в те времена была наказуема.

Это подтвердилось самым ужасным образом. Даже тысячи лет не смогут унять боль от потери сыновей и Эккада. Любовь Ареса стоила им жизни, и не проходило и дня, чтобы он не сожалел о своем решении оставить их при себе вместо того, чтобы отослать.

Громкие шаги Ареса заставили обернуться к нему всех, кто собрался вокруг статуи Лилит в натуральную величину. Большинство из этих пары десятков почитателей были людьми, участвовавшими в сексуальных игрищах, которые именовались подношениями Лилит. Когда Арес приблизился к своей жертве, напомнил о себе побочный эффект его присутствия. Люди всегда начинали с взаимных словесных оскорблений, но вскоре переходили к кровопролитным дракам. Чем дольше Арес оставался среди людей, тем свирепее становился бой — пока в живых не оставался только один.

Без сомнения, его мать удивилась бы, увидев у себя в храме и секс, и смерть одновременно.

— Арес!

Тристелла, Падшая, оттолкнула человека-мужчину, стоявшего на коленях между ее бедер. Он, под влиянием близости Ареса, нимало не смутился отказом и переключился на другого почитателя Лилит, врезав тому по лицу своим мясистым кулаком. Тристелла, казалось, ничего не заметила. Она запахнула свою черную мантию и поспешила к Аресу.

— Я много дней совершала подношения твоей матери, молясь, чтобы она приструнила Мора и остановила Апокалипсис.

— Сколько можно. — Арес провел ладонью по лицу. — Моя мать мечтает о начале Апокалипсиса. Она бы принесла тебя в жертву прямо здесь, в своем храме, а ее последователи использовали бы твою кровь как смазку.

Арес сделал шаг назад, так как две женщины в пылу склоки едва не врезались в него.

— Выйдем наружу, пока эти люди не разорвали друг друга на куски.

— Тебя волнуют эти насекомые?

Тот факт, что Тристелла назвала людей насекомыми, вероятно, объяснял, почему она до сих пор не заслужила себе обратный билет на Небеса. Учитывая, что они поклонники демонов, то… да, насекомые… но ангелам полагалось придерживаться утверждения, что все люди исправимы. Арес был осмотрителен.

— Нет. — Он начал подниматься по ступенькам. — Просто трудно разговаривать, когда вокруг тебя течет кровь.

К тому же все его тело трепетало от желания вступить в бой с парой самых крупных мужчин, одним из которых был тертацео — демон в человеческом обличье.

— Как ты узнал, что я здесь? — спросила Тристелла, когда они вышли под иракское ночное небо.

— Вспомнил о твоем пристрастии заставлять ложных ангелов служить себе. Найти того, кто в последнее время был твоим рабом, оказалось нетрудно. — Арес резко развернулся и схватил ее за плечи. — Ты всегда играла за обе команды… старалась вернуть крылья, одновременно подлизываясь к Лилит в надежде получить место в ее свите, если войдешь в Шеул.

Тристелла задохнулась от возмущения.

— Я бы никогда… Да как ты смеешь!

— Заткнись. Я вовсе не идиот. А теперь говори, зачем ты явилась сюда на самом деле. Апокалипсис тебя не волнует. О людях ты тоже не особенно заботишься.

В ее глазах мелькнул неподдельный страх.

— Это все твой брат, — созналась Падшая. — Мор уничтожает Непадших, чтобы предотвратить дальнейший перенос твоего агимортуса. Многие вошли в Шеул и стали Поистине Падшими. Теперь они больше не способны принять символ, и Мор не станет их убивать. Нам нужно, чтобы твоя мать велела ему прекратить убивать нас.

Велела ему прекратить. Как будто это так легко. Тристелла, должно быть, тоже это знает, и ее приход сюда — не что иное, как отчаянная попытка спастись.

— Можешь тратить попусту свое время, но мое ты тратить не будешь. Скажи, где мне найти Сестиэля.

— Не знаю…

Арес схватил ее за отвороты мантии и притиснул ко входу в пещеру.

— Говори!

— Он взял с меня обещание.

Арес отпустил ее.

— Тогда я ничем не могу тебе помочь. Когда мой брат явится, чтобы вырвать твое сердце через рот, передавай от меня привет.

Он открыл Хэррогейт.

— Постой! — Тристелла загородила ему дорогу. — Я не могу сказать тебе точно, где сейчас Сестиэль, но он упоминал про Альбион[29].

— Великобритания, — пробормотал Всадник. Ангелы всегда называли территории древними именами… Арес понятия не имел, почему они не могут идти в ногу со временем. Но не может же быть простым совпадением то, что Кара в своем голосовом сообщении упомянула о «полете» в Англию. Проклятье. Жаль, что он не получил ее сообщение раньше… но он мотался по самым отдаленным уголкам планеты и Шеула, а там телефон не ловил сигнал.

— Да, именно. Он маскирует свое местонахождение с помощью цербера, но говорит, что не может оставаться рядом с ним постоянно. Он участник движения, которое намеревалось вас остановить.

Арес нахмурился:

— Остановить меня?

— Не тебя лично. Вас всех. — Тристелла плотнее завернулась в мантию. — Пару месяцев назад, до того, как сломалась Печать Ресефа, на вас напали церберы, так?

Арес застыл.

— Да.

Ее взгляд нервно метался из стороны в сторону.

— За этим стоит Сестиэль. Он и еще пара Непадших. Они почувствовали волнение в материи мира и, когда демонесса Син развязала чуму вервольфов, Сестиэль придумал, как вывести вас из строя. Он подослал ко всем вам церберов.

— Чтобы, если наши Печати сломаются, мы не смогли сеять хаос в мире, — пробормотал Арес, обращаясь больше к самому себе, чем к Тристелле. Несмотря на весь ужас перспективы быть навеки парализованным церберами, Арес не мог не отдать должное Сестиэлю. План был хорош — сработай он, бывший ангел мог бы вернуть себе место на Небесах.

— Попытается ли он сделать это еще раз?

— Возможно.

Арес прокрутил в голове с десяток вариантов развития событий. Да, теперь, когда у Сестиэля в распоряжении цербер, он может воспользоваться им, чтобы заставить стаю этих тварей действовать сообща. Если так, Аресу придется навестить единственный круг призыва за пределами Шеула, предназначенный для церберов.

Похоже, следующая остановка — остров Пасхи[30].

На руке нетерпеливо забился Битва. Скоро получишь свое сражение, дружище.

— Сколько вас осталось?

— Около десятка, — ответила Тристелла.

Десятка? Боже. Значит, добрая сотня убита или вручила свои души Шеулу. Тристелла умоляюще посмотрела на него:

— Ты сказал, что можешь помочь?

— Я солгал.

Кровь отхлынула у нее от лица:

— Тогда что нам делать?

— Молиться. — Арес указал на вход в храм Лилит. — И на этот раз не трать время на молитвы демону.

***

По рукам и ногам Сестиэля обильно струилась кровь. Горло его было перерезано, живот вспорот. Раны не могли убить его, но смерть, тем не менее, была уже близко.

В голове мучительной болью отзывался топот копыт, словно кто-то колотил по черепу топором. Сестиэль, спотыкаясь, спускался с каменистого склона горы, на которую перенесся, когда Мор отыскал его на острове Пасхи. Сестиэль надеялся отыскать Тристеллу в храме Лилит, но один из обитателей храма сказал ему, что они разминулись.

Сестиэль медленно продвигался вперед по наклонному уступу. Он молился, чтобы Мор не последовал за ним, но здравый смысл не позволял ему поверить в это. Мор ранил его, и теперь его демонический конь сможет выследить Сестиэля, куда бы тот ни пошел, даже если он станет цепляться за щенка цербера у себя в подвале.

Ослабев от боя и потери крови, Сестиэль потерял равновесие и зашатался на краю обрыва. Он прыгнул и, зависнув в воздухе на пару томительных секунд, представил себе, что у него снова есть крылья. Почти ощутил, как они вытягиваются у него за спиной в красивую дугу. Призрак ампутированной конечности.

Но ангелам, изгнанным с Неба, отрубают крылья, и, пока он не заслужит себе право вернуться, все, на что он может рассчитывать, это призрачные перья. Есть еще один путь вернуть крылья, но завершить свое падение, войдя в Шеул — царство демонов, которые люди называют адом, — не вариант. Может быть, Сестиэль и пал, но его вера в добро и святость осталась непоколебима.

Цепляясь за эту мысль, ангел ударился о землю, ломая кости. Из груди вырвался мучительный крик боли. Он едва мог дышать, но подполз к крупному валуну и, используя трещины в нем как опоры, полез наверх.

Он не может проиграть. Он должен оказать последнюю услугу человечеству. Своему Властелину.

Однако благодаря Мору и армии его слуг Непадших почти не осталось, и Сестиэлю некому было передать агимортус. И у него не было времени на поиски немногих выживших. А значит, оставались только люди. Люди, которые умирают через несколько часов после того, как получат агимортус.

Правда, если окажется, что человек обладает сверхъестественными способностями, то он будет сильнее, и ему удастся дольше продержаться под губительным влиянием агимортуса.

Время еще оставалось. Сестиэль закрыл глаза и проглотил содержимое крошечного флакончика — кровь цербера. Он взял ее после того, как, перенесшись в подвал, где он держал щенка, увидел там бестелесный дух человеческой женщины, свободно паривший в воздухе — несомненный признак того, что она связана с этим псом. Яд достиг желудка, и живот пронзила боль, но узнавание, туманное и далекое, уже проникло через тошноту. Человеческая женщина, Кара… он чувствует ее…

Перед ним вспыхнул свет, и топот копыт в его голове превратился в оглушающий неистовый грохот. Одетый в тусклые доспехи, поскрипывавшие в такт галопа белого коня, Мор выпустил стрелу.

Сестиэль увернулся, но стрела изменила направление, словно управляемая ракета, и пронзила его сердце.

— Можешь бежать — просто умрешь уставшим. — Крик Всадника эхом пронесся по горам, обрушив камни и комья грязи. — Так говорят в человеческих войсках, но это так подходит ситуации, правда?

Сквозь туман, застилавший глаза, Сестиэль увидел, как из завесы света появился чистокровный гнедой конь. Наездник управлял животным одними лишь коленями и мускулистыми бедрами. Арес. В одной руке у него был огромный щит из дерева и железа, в другой он сжимал меч. В черных глазах пылал гнев.

— Отставить, братец! — Голос Ареса был похож на утробный рев. Он повернул голову к Сестиэлю: — Уходи. Сейчас же!

Кони столкнулись, и Арес замахнулся мечом, но Сестиэль не стал смотреть, что будет дальше.

Собрав остатки своей энергии, он испарился, вознося беззвучную молитву за бедную душу, которая должна была получить его дар.