Ведьма для беты

Глава 9. Героиня истории о любви

Медведь яростно молотил лапами во все стороны, пытаясь достать проворного волка. Его глухой рёв сотрясал арену, а каждый удар был настолько мощным, что казалось, воздух звенит. Зрители не просто смотрели — они впали в настоящий азарт, вторя медвежьему рёву, будто сами были частью этой дикости.

А мне было безумно страшно. Одно попадание — и всё. Одно касание этих чудовищных когтей — и Дика просто разорвёт на части. Голова понимала: передо мной битва зверей. Но сердце… сердце знало правду. Там, на арене, всего в двух шагах от меня сражался не просто волк. Там бился мужчина. За мою честь, за мою свободу.

Дик метался по арене, словно вихрь, уходя от смертоносных атак. Он уклонялся, пригибался, использовал скорость и ловкость — но и его возможности были не безграничны.

Удар. Острые когти разорвали бок волка, и кровь хлынула на песок арены.

— Нет! — крик сорвался с моих губ, но толпа заглушила его радостным рёвом.

Звери. Меня окружали настоящие звери! Они жаждали крови, жаждали зрелища, а я… Я просто хотела, чтобы этот бой закончился, чтобы Дик выбрался живым. Медведь навис над раненым противником, готовясь нанести последний, смертельный удар.

Виктор сорвался с места, пытаясь прорваться к арене. Он что-то кричал судье, но магическая защита не позволяла ему ступить дальше.

А я закрыла глаза. Я не хотела видеть, как умирает мужчина, который, пусть и бесил меня своим хамством, но с первых минут в Оливуде был тем, кто меня защищал.

Счёт шёл на секунды.

А мне оставалось лишь одно желание — оказаться там, рядом с раненным волком.

Вот уж точно правы были воспитатели, когда твердили: «Не бойтесь мечтать, бойтесь исполнения своих желаний». Тогда, в детстве, эти слова казались пустым напутствием, очередной нравоучительной фразой, но теперь… Теперь я осознала их истинный смысл во всей его пугающей глубине.

Еще мгновение назад я была среди зрителей, сжимала в дрожащих пальцах край юбки и мысленно умоляла Дика продержаться. Но стоило мне только захотеть оказаться рядом, как горячая волна магии окутала мое тело, перехватывая дыхание. Мир качнулся, размываясь в золотистом сиянии, и в следующее мгновение я оказалась на арене.

Прямо перед поверженным волком. Прямо под исполинской тенью взбешенного медведя.

Мамочки! Заберите меня обратно, я передумала!

Дик, еще не до конца осознав происходящее, ошарашенно смотрел на меня. Его глаза метались от моей встревоженной физиономии к нависшему сверху громиле. Он рывком попытался отпихнуть меня подальше, но сил у парня уже почти не оставалось, и я даже не шелохнулась. А потом он сделал то, чего никто не ожидал.

Собрав последние крохи энергии, оборотень вскочил на лапы и с отчаянной решимостью рванул вперед, вгрызаясь в горло застывшему медведю. Раздался отвратительный хруст рвущейся плоти, и на меня брызнула горячая кровь. Я моргнула, пытаясь осознать, что только что произошло. И знаете, это даже не так уж страшно, если сравнивать с тем, что мне пришлось пережить минутой ранее.

Но, как оказалось, мои злоключения на этом не закончились. Стоило медведю пошатнуться, как оба противника, окончательно потеряв силы, рухнули на меня. Кажется, сейчас здесь станет на один Миро-блинчик больше.

Я не слышала, как исчез защитный барьер, не видела, как на арену ворвался Виктор, а следом за ним — толпа людей. Не почувствовала, как меня вытащили из-под тяжёлых, обнажённых мужских тел. В иной ситуации я, возможно, даже позавидовала бы себе — два шикарных красавца у моих ног. Но не сейчас.

В глазах темнело.

У Дика на боку зияла огромная рваная рана, а медведь… Он и вовсе поражал отсутствием кадыка и части гортани. Меня мутило. Сознание махнуло мне ручкой, и я провалилась в спасительное беспамятство, даже не успев увидеть, как на арену поспешили лекари, пытаясь спасти всё еще живых противников.

Эта дуэль ещё долго оставалась в памяти жителей Оливуда. Люди пересказывали её снова и снова, преисполненные трепета и восхищения. Особенно много говорили об этом молоденькие девушки, которые уже успели идеализировать отношения между «рыжими влюблёнными».

— Это так романтично! Она решила пожертвовать собой, спасая своего любимого, а он, истекая кровью, вырвал им обоим право на жизнь! — с придыханием пересказывали одни.

— Никогда бы не подумала, что чекнутый Фолкнер способен на такие сильные чувства… — мечтательно вздыхали другие.

А потом история начала обрастать новыми подробностями. В каждой новой версии событий появлялись всё более драматичные детали, и к моменту, когда Мирослава наконец достаточно окрепла, чтобы покинуть дом, она столкнулась с неожиданным последствием своей внезапной славы.

Её узнавали на улицах.

Люди останавливали девушку, заглядывали в глаза, пытались завести разговор. Особенно смелые даже просили автограф, чем приводили её в полнейший ступор.

Что, черт возьми, происходит? Мирослава ещё не до конца осознавала, что именно послужило причиной такой внезапной народной любви, пока по пути в «Магическую лавку» её взгляд случайно не зацепился за местную газету.

«Любовь на краю жизни и смерти!» — Кричащий заголовок дополняло крупное изображение: испуганная девушка закрывает своим телом окровавленного волка, защищая его от разъярённого медведя.

Мирослава в ужасе застыла на месте. Ну всё. Теперь точно придется переезжать в другой город.

— С ума сойти! — прошипела она, ускоряя шаг и нервно оглядываясь по сторонам. — И зачем я только решила выйти из кареты за квартал до нужной мне улочки? Прогуляться ей, видите ли, захотелось!

Теперь точно можно ждать новых статей о «продолжении великой любовной истории». Газетчики явно так не оставят этот шанс — и точно, едва завидев девушку, они ринулись следом, настырные, как мухи на мёд.

— «И где этот чёртов дом рыжего?!» — зло бурчала она себе под нос, лавируя между прохожими. — «Зелёный, ты его сразу узнаешь!» — прокомментировала слова Алины, нервно теребя край своего наряда.

Но вот она миновала очередной поворот, и, слава всем духам, нужное здание появилось впереди. Мирослава уже не просто шла — она практически неслась к расписной калитке, оставляя за спиной разочарованных репортёров. В последний момент, когда кто-то из них всё-таки попытался окликнуть её, девушка одним ловким движением нырнула за ограду, захлопнув её за собой.

Всё. Она внутри.

И если кто-то из этих прилипал рискнёт сунуть нос дальше, она готова будет показать, как именно защищает своё личное пространство.

Чуть успокоившись, я наконец-то смогла осмотреться. Красивый домик малахитового цвета буквально утопал в зелени, словно какой-то уютный лесной уголок среди городских улиц. Никогда бы не подумала, что это холостяцкая берлога. В голове даже закралось подозрение: а не скрывает ли рыжий здесь жёнушку?

И едва эта мысль сформировалась, как у центрального входа (или выхода, смотря с какой стороны смотреть) появилась хорошенькая девушка. Прямо кукла, не придерёшься — длинные светлые волосы, миловидное личико, аккуратные черты… И лишь практически отсутствующая грудь слегка портила идеальную картину. Фух, хоть какой-то недостаток.

Я тут же выпрямилась, демонстративно выпятив своё второразмерное достоинство. Вообще, в Оливуде мне в этом плане могла составить конкуренцию разве что Алина, а все остальные женщины и в подмётки не годились. Но, несмотря на свою очевидную победу в этой негласной конкуренции, я продолжала разглядывать блондинку с лёгким раздражением.

— Доброе утро, — приветливо улыбнулась незнакомка и направилась ко мне.

— Здравствуйте, — я тоже изобразила дружелюбную улыбку, хотя внутри уже начала прикидывать варианты того, как заставить рыжего оправдываться. — Извините, вы не подскажете, а Дикон Фолкнер здесь живёт?

А что? Если надо, я могу быть очень вежливой.

— Да, это дом Дика. Вы к нему?

Я согласно кивнула, и девушка жестом пригласила пройти за ней. Ведёт себя так, будто здесь хозяйка. Ну, рыжий, ты попал. Прилюдно целуешь меня, а дома у тебя красавица живёт? Посмотрим, как ты будешь объясняться.

Дом оказался гораздо больше, чем казался с улицы, но несмотря на простор, в нём ощущался удивительный уют. Повсюду стояли кадки с цветами, источая лёгкий аромат свежести, стены были украшены не только картинами, но и детскими рисунками, кое-где небрежно прилепленными к штукатурке. На одном из них была нарисована волчья морда с подписью «папа».

Я уже собиралась зацепиться за эту мысль и покопаться в ней, но вдруг из глубины дома, звонко топая босыми ножками по деревянному полу, выбежал вихрастый рыжий малыш.

— Мама! — радостно крикнул он, бросаясь в объятия девушки, шедшей передо мной.

Моя уверенность пошатнулась.

Если ещё минуту назад я была полна решимости разобраться с Диком, обсудить сложившуюся ситуацию и чётко дать понять, что не претендую ни на него, ни на его свободу, а уж тем более на его руку и сердце, то теперь всё это потеряло смысл. Что тут обсуждать? У него есть своя жизнь. Семья. И в этой картине мира мне явно не место.

С каждым новым осознанием раздражение росло, но глушил его стыд — неприятное, щемящее чувство, будто меня подставили и даже не удосужились предупредить. Оливуд не такой уж огромный город, здесь слухи разносятся быстро, и если у Дика есть не только женщина, но и ребёнок, то люди вокруг должны были об этом знать. Даже Алина и Виктор. Они не могли не понимать, что Дикон — не такой уж холостяк, каким старался казаться в моём присутствии. Тогда почему молчали? Более того, почему явно пытались подтолкнуть меня в его объятия?

Может, у них тут многоженство в порядке вещей?

Мысль, сама по себе дикая, вызвала во мне глухое бешенство. Но я не позволила ему взять верх. Внешне я оставалась невозмутимой, пусть внутри и закипала от негодования.

— Орлин, иди пока поиграй с братьями, мне нужно проводить тётю, — девушка нежно погладила мальчишку по вихрастой макушке, и тот тут же послушно убежал в глубину дома.

Так, значит, и ребёнок у него не один!

У меня внутри всё сжалось. Во что я только вляпалась?

— Пойдёмте, — улыбнулась блондинка, словно не замечая моего ступора, и направилась вверх по лестнице к крайней двери на втором этаже.

Я молча последовала за ней, едва сдерживаясь, чтобы не шипеть себе под нос язвительные комментарии. Дом у него уютный, дети — рыжие, а я, как последняя дура, ничего не знала и строила какие-то иллюзии.

Девушка легко постучала в дверь, а затем, не дожидаясь ответа, вошла внутрь, пригласительно кивнув мне.

Парень, лежавший на широкой кровати, выглядел уставшим, чересчур бледным для человека, идущего на поправку. Хотя, может, так и должно быть? Я не эксперт по выздоравливающим оборотням.

— Дик, к тебе гостья, — блондинка ласково коснулась его руки.

Я едва не зарычала.

Этот жест — такой простой, такой естественный — был слишком… собственническим. Какого чёрта я вообще ревную? Он мне не принадлежит. Дик, заметив меня, сразу попытался привстать, и теперь сидел, не спуская с меня глаз.

— Спасибо, Одри, ты можешь идти, — спокойно сказал Дик.

Девушка одарила меня улыбкой, чуть кивнула и вышла, прикрыв за собой дверь.

Ничего себе у них тут порядки. Спокойно оставила своего мужчину наедине с другой женщиной, еще и улыбнулась сопернице!

— Привет, ты как? — спросил он, и я настолько растерялась, что чуть не пропустила его слова.

— Хорошо, спасибо. Ты, как я вижу, пока не очень, — я кивнула на его бледное лицо.

Дик скривился.

— Скоро буду в порядке, у нас быстрая регенерация. Присаживайся, — парень похлопал по кровати рядом с собой.

Я лишь плотнее сжала пальцы, предпочитая опуститься в кресло. Так будет безопаснее. Для нас обоих.

— Я пришла поблагодарить тебя за спасение и за то, что ты вступился за мою честь, — начала я, стараясь держать голос ровным. — Это было смело, но очень безрассудно. Ты едва там не умер. Поэтому на будущее постарайся больше не влезать в такие ситуации, особенно если они связаны со мной.

Я столько раз репетировала эту речь, прокручивала в голове интонации, расставляла паузы, но сейчас она показалась мне глупой и совершенно ненужной.

— Это мне решать, — хмыкнул Дик, и по тону стало ясно — обиделся. — Но спасибо за беспокойство.

Я нервно сжала в руках сумку, которую держала всё это время.

Глупо вышло. Я ведь думала, что он здесь один, голодает, и приготовила еду… А теперь моя забота выглядела совершенно неуместной.

— Что там у тебя? — прищурился Дик, явно заметив мои метания.

Я еще больше напряглась, пытаясь спрятать сумку у себя на коленях.

— Ничего такого, — неуверенно пробормотала, но мой собеседник, конечно, не купился.

— И это «ничего» не дает тебе покоя с той минуты, как ты сюда вошла, — усмехнулся он. — Показывай.

Скомандовал парень так уверенно, что я, к своему собственному удивлению, послушалась. Разве у него есть особый дар заставлять людей делать то, что ему хочется?

С тяжёлым вздохом я расстегнула замок сумки и вытащила свои нехитрые угощения, которые так старательно готовила в доме семейства Тервин.

— Я… ну… думала, ты здесь голодаешь, вот и принесла, — попыталась оправдаться, чувствуя себя невероятно глупо.

Дик воззрился на меня так, словно я только что объявила ему величайшую новость.

— Конечно голодаю! — воодушевлённо потер он ладонями, тут же потянувшись за коробками. — Из Одри отвратительный повар, но мы молчим, чтобы не обидеть. Благо, готовит она редко.

Я невольно приподняла бровь.

— Ну, я тоже не виртуоз кулинарии, — попыталась как-то сгладить ситуацию. — Блюда простые, но сытные и полезные. — И что я несу? Нужно быстрее сказать ему, что я скоро уезжаю домой, и бежать из этого странного дома.

Тем временем Дик уже принялся за еду, и стоило ему попробовать мои простенькие пельмени, как он довольно прищурился. Вот же позёр. Наверняка ему здесь по десять блюд на каждый приём пищи готовят, да ещё и на изысканной посуде. А он с таким видом наслаждается моими домашними самолепками, будто это кулинарный шедевр.

— Вкусно, — вынес овердикт, и я облегчённо выдохнула.

Не то чтобы я всерьёз переживала, понравится ли ему моя стряпня, но всё-таки ждала похвалы. Чёрт бы меня побрал!

— Мира, а ты помнишь, что обещала мне на арене? — рыжий хитро прищурился, и я тут же вспыхнула, вспоминая своё тогдашнее поведение.

— Не думаю, что это сейчас актуально, — выдавила я, поспешно поднимаясь с кресла и двигаясь к двери.

— Ай-яй, как нехорошо обманывать людей, — мягко пожурил он меня, явно развлекаясь.

Я замерла у самого выхода, не решаясь обернуться. В конце концов, что я теряю? Ну, поцелую парня, как и обещала, подумаешь… Я же не впервые целуюсь.

Внутренний спор длился всего несколько секунд. Да к чёрту! Обещания нужно выполнять. Решительно пересекла комнату, наклонилась над постелью и прикоснулась губами к его. Легко, осторожно, едва ощутимо — но ведь это тоже поцелуй?

Вот только Дик был явно другого мнения.

Резко потянув меня на себя, он не оставил мне шанса на отступление. Горячий, требовательный, Фолкнер заставил меня раскрыться, углубляя поцелуй, а через мгновение его язык уже властно пробрался ко мне в рот.

Я застыла на миг, чувствуя, как всё внутри переворачивается, но затем мои сомнения улетучились. Пусть! Пусть хотя бы сейчас он будет моим! Отбросив предрассудки, я с жадностью ответила, запуская пальцы в его рыжие вихры и удобнее устраиваясь на его груди.