Ведьма и ее любовь

Ведьмино могущество

Оказавшись в машине Стефана, Полина почти сразу почувствовала, как волнение перед предстоящим обучением начало масляным пятном расползаться внутри. Необъяснимая тревога будто угнездилась где-то под рёбрами, мешая ей спокойно дышать.

— Боишься меня? — услышала Полина, как только они выехали с парковки на оживлённую дорогу. Она хмуро посмотрела на Стефана и качнула головой, но тот не унимался: — От тебя фонит страхом.

— Я не боюсь тебя, — произнесла она раздражённо. — Экзорцисты чувствуют чужие эмоции?

— Нет, конечно. Иначе бы я свихнулся.

Ещё некоторое время Полина молча ожидала хоть какого-то продолжения, но, так и не дождавшись, пробормотала себе под нос:

— Понятно. Спасибо за развёрнутый ответ.

— Экзорцисты видят энергетические поля и умеют на них воздействовать. А страх — это защитный механизм, и он очень сильно отражается на энергетике. Ведьме положено знать об этом.

— А я могу видеть, когда люди врут, — зачем-то сообщила Полина.

Его выпад она решила проигнорировать. Отвернувшись к боковому окну, Полина наблюдала, как опасно кренятся от ветра стволы высаженных вдоль дороги деревьев, и испытывала необъяснимое беспокойство от этой картинки.

— Довольно занятно, если подумать. Похоже, ты тоже различаешь энергетику, но только заряженную конкретными эмоциями.

Полина неопределённо промычала в ответ. Ей самой никогда не приходила на ум такая интерпретация собственных способностей, однако объяснение экзорциста показалось любопытным. Если подумать, то и проклятья тоже в некотором роде являлись заряженной энергетикой. Очень негативно заряженной.

— Почему ты ничего не рассказала Алексу? — Голос Стефана врезался в её мысли слишком неожиданно, и Полина обернулась, скользнув растерянным взглядом по его лицу. — Почему не нажаловалась за тот случай на празднике равноденствия?

Пара секунд ушла на то, чтобы сообразить, о чём идёт речь. Вспомнив отвратительную сцену, что Стефан разыграл перед ней для проверки, Полина непроизвольно сморщилась.

— А смысл? Я не думала, что мы с тобой ещё когда-нибудь пересечёмся… Мне не хотелось создавать конфликт только из-за того, что я кому-то не понравилась.

Теперь уже Стефан издал странное мычание в ответ, а затем на некоторое время погрузился в задумчивое молчание.

— Мне не понравилось то, что Алекс был слишком очевидно в тебя влюблён, — проговорил он после паузы. — А твоё энергетическое поле никак не отзывалось на него. Мне не хотелось, чтобы мой друг оказался в отношениях с женщиной, которая просто позволяет себя любить.

— Экзорцисты и такое могут видеть?

— Не все, — ответил Стефан с оттенком явного самодовольства в голосе. Затормозив на светофоре, он достал из подстаканника яркую банку энергетика и ловко открыл её. — Это довольно тонкие материи.

— Ясно, — пробормотала Полина, наблюдая, как он стремительно опустошает банку. — И что… теперь тебя больше ничего не беспокоит?

Он оторвался от своего напитка и нехотя ответил:

— Теперь всё в порядке.

Дождь и гроза застигли их на дороге спустя всего пару минут, хлынув так резко и сильно, что дворники едва справлялись с потоком воды, который катился по лобовому стеклу. Стефан сначала сбавил скорость, а затем и вовсе остановился на обочине и принялся молча допивать свой энергетик. Полина не мешала ему. Находиться рядом с ним в замкнутом пространстве салона было не слишком комфортно, но их короткого разговора оказалось достаточно, чтобы беспокойство внутри улеглось. Оставалось надеяться, что взаимопонимания, которого они смогли достичь, хватит и для обучения.

Когда гроза немного стихла, Стефан снова повёл машину, а ещё через несколько минут дождь уже и вовсе сошёл на нет. В просвет тёмных облаков выглянуло солнце, которое покрасило сырую улицу в тёплый желтоватый оттенок. Его лучи настолько жизнерадостно отражались на сверкающих поверхностях луж, что Полина внезапно ощутила себя совсем чужой на этом празднике, который устроила им природа. Хотя после двух с лишним недель знойной жары гроза казалась настоящим благословением.

Стоило им прибыть на место, Полина поспешно распахнула дверь автомобиля и полной грудью вдохнула наполненный ароматами свежести и мокрого асфальта воздух. Стефан не позволил ей долго наслаждаться атмосферой и быстрым шагом направился к двухэтажному историческому зданию, в котором располагалась районная библиотека. Полина последовала за ним. Она старалась ничем не выдавать своё замешательство и не задавать вопросов, поэтому молча прошла в распахнутую перед ней тяжёлую деревянную дверь и двинулась прямо по коридору.

У самого входа в библиотечный зал экзорцист её окликнул:

— Ты куда?

Резко затормозив, Полина обернулась.

— Я думала, мы идём брать книги… — растерянно пробормотала она.

— Какие книги? — хмыкнул Стефан и выгнул рыжую бровь. — Пособие для начинающей ведьмы?

Этот издевательский вопрос заставил её вспыхнуть. Смерив Стефана свирепым взглядом, Полина тихо ругнулась себе под нос. Похоже, она сильно поторопилась, когда позволила себе рассуждать о взаимопонимании.

— Иди за мной.

Одному Богу известно, каких усилий ей стоило выполнить эту команду молча. Стефан открыл неприметную дверь с надписью «Служебный вход» и вывел Полину на тесную лестничную клетку. Поднявшись на второй этаж, они быстро пересекли коридор и оказались в очень необычном помещении.

На фоне серых стен расположился минимум мебели — деревянный стол, пара стульев, кресло в углу и огромный шкаф. Всё в светло-серых оттенках, будто выцветших со временем. В комнате попросту не было ни единой детали, за которую можно было зацепиться взглядом, и это показалось Полине очень странным.

Закрыв за собой дверь, она остановилась у самого порога и замерла. Она принципиально не начинала разговор первой, чтоб не нарваться на новую порцию не слишком остроумных комментариев, а Стефан, как назло, не торопился ничего объяснять.

Вся эта ситуация уже порядком начала тяготить Полину. Разумеется, она прекрасно понимала необходимость обучения и осознавала, что Алекс неспроста так настойчиво организовывал их встречу с экзорцистом. Ему пришлось подключить свои связи, чтобы она могла учиться, но…

Насколько всё было бы проще, получи она необходимые знания о ведьмовском даре вовремя. Для неё по-прежнему оставалось загадкой, почему бабушка не успела передать ей ровным счётом ничего. Она ушла из жизни, когда Полине исполнилось пятнадцать, — достаточно осознанный возраст, чтобы понять и принять правду — однако вместо того, чтобы учить свою внучку колдовству, та лишь сильнее отгородилась от всей остальной семьи. Могла ли мать запретить ей рассказывать Полине о её способностях? Едва ли. Едва ли в мире вообще существовал человек, который мог запретить что-то её бабушке.

— Как у тебя с концентрацией? — неожиданно прозвучал голос Стефана. — Нет проблем с удержанием внимания?

— Нет.

— Хорошо. — Он уселся в кресло, стоящее сбоку от шкафа, и устало потёр виски, будто заранее утомился от ещё не начавшегося обучения. — Алекс сказал, ты часто попадаешь под влияние своего дара и теряешь контроль. Это значит, что ты не слышишь ту часть сознания, которая отвечает за сверхспособности.

— И как научиться… слышать её? — спросила Полина максимально нейтральным тоном.

— Тренироваться, — ответил Стефан, неопределённо пожав плечами. — Я не знаю, как это делают ведьмы, но могу предложить способ, который практикуют экзорцисты. Нас с детства учат медитировать, это помогает прислушиваться к голосу дара.

Полина нахмурилась. Неужели она проделала весь этот путь только ради того, чтобы узнать о таких банальных вещах? Нельзя было просто скинуть советы по поводу медитаций смской?

Однако стоило ей открыть рот, чтобы озвучить свои мысли, Стефан резко поднялся на ноги и подошёл к шкафу. С усилием распахнув единственную его дверцу, он продолжил:

— Для того, чтобы медитации дали нужный эффект, необходимо полностью отгородиться от внешнего воздействия — никаких звуков, запахов и визуальных раздражителей. Только ты и твоё сознание.

В комнате воцарилось напряжённое молчание, а затем Полина сделала несколько осторожных шагов и заглянула внутрь того, что первоначально приняла за шкаф. Точнее всего это место можно было описать словосочетанием «пыточная кабина». В тесном пространстве, зажатом между серыми стенами, не было ничего, кроме небольшой мягкой сидушки на полу и тусклой лампы в потолке.

Стефан продолжал рассказывать что-то о приёмах медитаций, но Полина едва разбирала слова. Всё её внимание целиком было приковано к кабине, которую, очевидно, ей предстояло посетить.

— Хочешь сказать, тебя с детства сажали в этот… шкаф?

Стефан недовольно умолк, видимо, потому что она оборвала его на середине фразы.

— Это стандартная экзорцистская тренировка… — ответил он, бросив подозрительный взгляд сначала на содержимое шкафа, а затем на Полину. Он словно только сейчас осознал, как жутко должно выглядеть это место для посторонних. — Можешь не верить, но я очень любил там находиться…

— М-м… Это многое объясняет.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга: Стефан — раздражённо, а Полина — обеспокоенно, а затем экзорцист снова заговорил:

— Как я уже сказал, тебе нужно постараться освободить голову от мыслей. Если у тебя получится заглушить рациональное сознание, ты сможешь выйти на источник своих способностей. — Договорив, Стефан рассеянно почесал щёку, на которой едва виднелась рыжеватая щетина, и спросил: — Ты не страдаешь клаустрофобией?

— Не знаю.

— Сейчас выясним, — кивнул он.

Видимо, таким образом она дал ей команду приступать. Полина шагнула внутрь шкафа и поспешно обернулась к экзорцисту лицом.

— Кстати, отдай мне свой телефон. — Он осмотрел её придирчиво и добавил: — И часы.

— Я ведь не задохнусь тут? — спросила Полина, снимая с запястья ремешок.

— Ни я, ни моя сестра не задохнулись, — раздражённо выговорил Стефан.

Приняв из её рук вещи, он закрыл дверь. И Полину словно засосал вакуум.

Первое, что поразило её, когда она оказалась в запертом шкафу, — это ошеломляющая тишина. Раньше Полина не осознавала, насколько громко она дышала. Теперь же отчётливо слышала не только то, как воздух проникал в нос и в лёгкие, но и биение собственного сердца, и бешенный шум крови, разносящей этот кислород по всему телу. Хотя, возможно, последнее было уже плодом её воображения.

Температура в шкафу оказалась довольно комфортной, а, оглядевшись, Полина обнаружила и неприметное отверстие вентиляции в потолке в самом углу. Когда первый приступ беспокойства схлынул, она позволила себе потоптаться на месте, чтобы стряхнуть напряжение, а затем осторожно опустилась на сидушку и скрестила ноги по-турецки. Именно такая поза первой приходила ей на ум, когда речь заходила о медитациях. На этом познания Полины в сфере духовных практик заканчивались.

Она прикрыла глаза и попыталась сосредоточиться на собственном дыхании. Её задание было максимально простым — освободить разум и не думать — однако Полина почти сразу поняла, что выполнить его будет ох как нелегко. За первые несколько минут, проведённых в шкафу, её мысли столько раз утекали в самых разных направлениях, что она устала одёргивать себя. Не помогали ни попытки считать до ста, ни визуализация образа этого самого источника силы.

В очередной раз поймав себя на размышлениях по поводу работы, Полина раздражённо выдохнула и привалилась плечом к шершавой стене. Стефан упоминал, что необходимы тренировки для того, чтобы услышать собственный дар, однако она почему-то надеялась справиться с первого раза. И в том, что находиться в шкафу было достаточно комфортно, экзорцист тоже оказался прав. Это место странным образом напомнило Полине чердак бабушкиного деревенского дома, где она любила прятаться, когда была ребёнком. Такое же тесное и тихое. Такое же умиротворяющее.

Полина зевнула и поудобнее устроилась возле стены.

В маленькое окошко ударил порыв ветра и шквал тяжёлых грозовых капель. Но Полина даже не вздрогнула от этого угрожающего звука и продолжила сосредоточенно наматывать вокруг талии своей куклы матерчатый пояс бабушкиного платья, который тайком умыкнула утром. Она точно знала — никакие гром и молния здесь её не достанут. Шум дождя под самой крышей звучал как объемная гулкая музыка, и, кажется, Полина даже улавливала её странный и гипнотический ритм. Он укутывал сознание, отдавался эхом в самую суть и вызывал волнительное теснение в груди.

Полина улыбнулась самой себе и начала мычать под нос какую-то незамысловатую песенку. Пояс никак не хотел завязываться узелком и то и дело сползал, однако она продолжала упорно соединять и скручивать его концы вместе. В какой-то момент она так сильно потянула за ткань, что нитка, которой был прострочен пояс, лопнула, и шов на глазах начал расползаться. Испуганно вытаращив глаза, Полина замерла. Теперь бабушка точно узнает, что она брала её вещь! А секунду спустя и весь остальной материал пояса вдруг стал рассыпаться на тысячи тонких полупрозрачных нитей.

Полина издала удивлённый возглас и вскочила на ноги. Дымчатые нити начали возникать везде, куда она бросала свой панический взгляд. Под бешенное биение сердца она с ужасом наблюдала, как стены чердака посыпались на тончайшие волокна. Когда пол под её ногами заструился нитями, Полина завизжала и метнулась к люку, который служил дверью. Она едва успела откинуть крышку до того, как та тоже посыпалась на фрагменты, а затем практически кубарем скатилась с лестницы вниз.

— Полина! Что с тобой⁈

Бабушкин взволнованный голос и поспешные шаги раздались совсем рядом, однако Полина не видела её. Вместо бабушки к ней приближался некто огромный и переливающийся всеми оттенками черноты. Кто-то ужасающе сильный. Самый настоящий монстр.

Прежде, чем он успел достигнуть её, Полина провалилась в пустоту.

Она очнулась от ласкового касания — бабушкина тёплая рука гладила её по голове, мягко перебирая волосы. Полина открыла глаза, но увидела только чёрную пелену. Не на шутку перепугавшись, она вскинула руки к лицу и нащупала мягкую ткань, покрывающую её глаза.

— Тише, Полина, — услышала она уверенный голос. — Бояться нечего, я всё исправлю. Всё будет хорошо.

— Бабушка, там кругом ниточки…

— Это не ниточки, снежок. Это твой дар. Ты ещё слишком мала, чтобы понять всё. — Полина почувствовала, как бабушкины руки обхватили её за плечи и усадили прямо, а затем в ноздри ударил терпкий травяной аромат. — Выпей это, и ниточки пропадут…

Она сделала один осторожный глоток из поднесённой к её губам кружки, а затем принялась пить жадно и едва не захлёбываясь. Никогда в жизни Полина не хотела больше видеть то, что померещилось ей на чердаке.

Детский кошмар рассеялся быстро, но пульс по-прежнему тревожно частил. На языке чувствовала травяная горечь, и Полина с усилием сглотнула её прежде, чем открыть глаза.

Нет…

Кошмар не рассеялся.

Тёмные дымчатые нити пронизывали всё вокруг, как волокна старой паутины. Они покрывали стены, пол и потолок. Полина опустила взгляд на свои ладони и скрещённые ноги и шумно выдохнула — кожу тоже испещряли иссиня-чёрные нити так, будто вся её плоть была соткана из них. Несколько мучительно долгих секунд Полина боролась с паникой, то и дело крепко зажмуриваясь, но всякий раз, когда она открывала глаза, видела всё ту же кошмарную картину.

Голова резко закружилась. Поднявшись на ноги, Полина развернулась к двери и… не нашла её. В том измерении, куда её отправил ведьмовской разум, из шкафа просто не было выхода. Стоило Полине осознать это, и она уже не могла сдерживать рвущийся из груди крик. Она в отчаянии заколотила ладонями по стене — та оказалась на удивление твёрдой и больно царапала кожу. Для галлюцинации все её ощущения были уж слишком натуральными.

Когда внезапно прямо перед Полиной открылся проход, она без раздумий метнулась в него, но мгновение спустя у неё едва не подкосились ноги — прямо на пороге её ожидал огромный, сотканный из бесчисленного количества нитей, монстр. Эти нити кружили вокруг его мощного тела, как воронка смерча, и будто затягивали ткань пространства внутрь. Волна липкого страха окатила её с головы до ног.

— Что с тобой⁈ — воскликнул монстр голосом Стефана.

Полина открыла рот, но звук застрял где-то в горле. Её перепуганное до смерти сознание пронзила внезапная догадка: это была не галлюцинация и не другое измерение, это её восприятие исказилось под влиянием ведьмовского дара! Её зрение больше не работало привычным образом и Полина не знала, как вернуть всё обратно в нормальное состояние.

— Да скажи хоть что-нибудь! — заорал монстр, вцепившись в её плечи стальными пальцами.

Издав слабый булькающий звук, Полина рванулась из его хватки. Чёрное существо в ответ лишь сильнее стиснуло её своими огромными нитяными лапами. В этот момент Полина начала задыхаться. Тело вдруг стало ватным и слабым, к горлу подступила тошнота, а каждый следующий вдох не приносил никакого облегчения. Она захрипела, но, прежде чем удушье успело окончательно растерзать её разум, Полине на лицо легла чёрная лапа монстра.

И наступило благословенное ничто.

Её разбудили голоса. В одном из них, таком знакомом и приятном слуху, вибрировала с трудом сдерживаемая ярость.

«…оставил Полину с тобой, а ты её вырубил⁈»

«У неё была паническая атака, я пытался помочь…»

«Ты довёл её до панической атаки⁈ Стефан, ты вообще в своём уме?»

Полина распахнула глаза и уставилась в идеально белый потолок. Голоса всё ещё доносились откуда-то издалека, однако она перестала прислушиваться к ним. Её накрыло такой мощной волной облегчения, что даже сердце заколотилось чаще. Никаких нитей вокруг не было! Полина поднесла к лицу руку и некоторое время рассматривала едва тронутую загаром кожу. Всё хорошо. Всё снова было хорошо!

Усевшись на жёсткой кушетке, она быстрым взглядом оббежала незнакомую комнату и снова прислушалась к разговору, доносившемуся из-за двери.

«Это прямое вредительство… И чем ты теперь лучше всех тех, кого презираешь? Если бы я знал, что ты на такое способен, ни за что бы не доверил тебе…»

«Я НЕ ТРОГАЛ ЕЁ!»

За несколько торопливых шагов Полина пересекла комнату и распахнула дверь. В коридоре друг напротив друга стояли Алекс и Стефан.

— Он не трогал меня! — выпалила она. — Я заснула в шкафу и увидела сон про бабушкин пояс. Я его случайно порвала, потом появились нити и… когда я очнулась, кругом тоже были нити, а дверь пропала! Я испугалась, потому что видела всё по-другому, а Стефан выглядел как чёрная дыра…!

Взгляд, которым наградил её Алекс, был полон невыразимого ужаса. В следующее мгновение он шагнул к Полине навстречу и заключил в объятия.

— Тише, — произнёс он успокаивающе и осторожно погладил по голове. — Тише, всё будет хорошо.

— Я не думал, что это так на неё повлияет! — услышала она напряжённый голос Стефана. — Я не хотел, чтобы она повредилась рассудком…

— Я не повредилась!

Она протестующе упёрлась руками в грудь Алекса и раздражённо тряхнула головой. Судя по всему, краткий пересказ событий произвёл какое-то неправильное впечатление на обоих мужчин.

Только спустя примерно час Полине всё же удалось детально объяснить то, что произошло с ней в шкафу, однако это никак не помогло сгладить напряжение, возникшее между Алексом и Стефаном. Первый так и не собирался мириться с поступком своего друга, поэтому сидел за столиком кафе, куда они пришли перекусить, как чёрная грозовая туча.

— Значит, у тебя тоже есть второе зрение, — сказал Стефан после того, как Полина описала свои видения. Она хотела спросить что значит «тоже», но не успела. — Только твоя бабушка сумела его заблокировать зельем. Возможно, ты именно поэтому и не слышишь источник своих сил…

— Она всё правильно сделала, — встрял Алекс, метнув хмурый взгляд на экзорциста. — Ребёнок просто не смог бы вынести такое.

— Да, но сейчас нужно что-то делать с этим. Мы ничего не добьёмся, пока её способности блокируются.

Полина беспокойно сцепила руки в замок и уставилась в чашку с недопитым чаем. Воспоминание, что настигло её в шкафу, до сих пор ярко стояло перед глазами. Тогда ей исполнилось четыре или пять, и этот случай фактически был первым её столкновением с загадочными нитями. После бабушкиной настойки она напрочь забыла о случившемся, однако приобрела способность распознавать ложь.

— Может мне поискать что-нибудь в бабушкиных рецептах?

— У меня есть одна идея. — Стефан откинулся на спинку кресла и осторожно взглянул на Алекса. — Но она вам не понравится.

Полина тоже скосила глаза на Алекса.

Удивительным образом, менее, чем за сутки они с ним умудрились поменяться местами. Теперь Полина жаждала довести дело до конца, а Алекс был настроен против.

Однако в этот раз она собиралась твёрдо стоять на своём.

Следующее раннее утро они втроём встретили в серой комнате библиотеки.

Ночь была похожа на самый настоящий кошмар наяву: Полина сбилась со счёта сколько раз ей пришлось посетить чёртов шкаф, чтобы снова войти в то состояние и пробудить ведьмовское зрение. А затем они со Стефаном-монстром вступали в самое настоящее сражение.

План экзорциста был прост. Он хотел при помощи своих способностей заставить Полину саму сломать блок, который установился благодаря бабушкиному зелью. Для этого он вторгался в её энергетическое пространство и беспощадно терзал его, причиняя Полине самые разные мучения, начиная от удушья и заканчивая обжигающей болью. Она стойко терпела это. За каждым таким сражением пристально следил Алекс, и Полина не хотела, чтобы тот видел страдания на её лице.

А ей действительно приходилось страдать.

Когда очередное противостояние с экзорцистом закончилось её поражением, Полина уже сама готова была сдаться. Бессонная ночь измучила её тело и разум, а постоянные неудачи подточили и без того хлипкую уверенность в себе. И всё же, когда Стефан предложил ей попробовать пройти испытание в последний на сегодня раз, она согласилась.

Зайдя в шкаф, Полина буквально рухнула на пол. Она бы ни за что не призналась в этом вслух, однако решение воплотить план Стефана в реальность казалось ей теперь огромной ошибкой. Она устало потерла глаза и в этот момент заметила на своей коже чёрный узор — на предплечье, наконец, проявилась временная татуировка, которую так старательно наносила Агата. Рисунок получился очень красивым; изящные линии и мягкие контуры сложились в простой, но органичный орнамент. Едва Полина коснулась его, и кожа мгновенно почернела. На этот раз её слишком быстро накрыл очередной приступ.

Стефан уже ожидал её прямо у двери, а Алекс (вернее та тень, которую она видела на его месте) по-прежнему находился в кресле в углу. Полина шагнула из шкафа и в следующую же секунду почувствовала, как чёрная лапа монстра сомкнулась на её шее. Возмущение от того, что он сделал это настолько бесцеремонно и без предупреждения, накрыло Полину сплошным ядовитым потоком. Она вцепилась в его лапу, сдавив её в ответ, однако сил на сопротивление уже просто не хватало.

От отчаяния она едва не застонала. Когда удушье стало совсем невыносимым, Полина попыталась вывернуться из цепкой хватки экзорциста, а затем почти взмолилась:

— Хватит, я не могу больше…

— Можешь, — ответил ей монстр. — Старайся лучше. Ищи источник своих сил.

Полина едва не всхлипнула. Сейчас она бы всё отдала, лишь закончить эту пытку и укрыться где-нибудь подальше, в таком месте, где ни один монстр не смог бы дотянуть до неё свои чернильные руки.

Тень Алекса тут же появилась сбоку от неё, а затем Полина услышала и его угрожающий голос:

— Стефан, хватит.

В глазах поплыли слепые пятна. Часть её сознания оставила слабеющее тело и совершила подлую попытку бегства.

Оно спешило спрятаться от жестокой действительности в безопасном месте. В том месте, где Полина когда-то была абсолютно и безмятежно счастлива.

Бабушкин дом гостеприимно распахнул для неё свою скрипучую дверь, и она взлетела по ступеньками крыльца невесомым ветром, а затем пересекла сени и взметнулась к люку, ведущему на чердак. Едва толкнув его крышку, Полина почувствовала угрожающую вибрацию. Словно разъярённый рой, по ту сторону перегородки гудело нечто пугающее и могущественное. Ещё одно усилие — и проход распахнулся. Сила, хлынувшая оттуда, на миг лишила её дыхания, но в то же время наполнила угасающий разум чистой и беспощадной энергией.

Лапа монстра в её руках дёрнулась, будто ужаленная. На короткий миг хватка экзорциста ослабла, а затем Полину словно обдало чужим бешенным азартом и звериным возбуждением. Ей в горло мощным рывком вцепилась вторая лапа, однако это лишь усилило свирепую ярость, что бурлила в крови. Черные нити мгновенно вырвались из её ладоней и, словно острые струны, рассекли плоть монстра.

До слуха Полины донеслось удивлённое восклицание, а затем болезненный вздох, и она устремила своё оружие прямо в сердце своего мучителя…

Экзорцист отскочил, едва она коснулась его мощного кружащегося покрова.

— Достаточно!

Сквозь оглушительный грохот собственного сердца Полина услышала, как Стефан ещё дважды повторил свой приказ и только после этого вняла его словам. Нити послушно растворились в воздухе, а та сила, что бурлила в крови, окатила её напоследок жарким всплеском и устремилась в своё убежище.

Следом пришло в норму зрение. Полина судорожно ощупала свою шею и уставилась на Стефана, который стоял в паре шагов напротив. У неё никак не получалось обуздать свое рваное дыхание, а, стоило увидеть окровавленные руки, которые экзорцист держал на весу, Полина и вовсе издала испуганный хрип.

— Я просто был недостаточно сосредоточен, — выговорил он, заметив её реакцию, и упрямо сжал челюсти.

— Да, я видел, как ты был недостаточно сосредоточен… — раздался вкрадчивый голос Алекса. Полина повернула голову и не смогла отвести взгляд от его лица — чёрные глаза лихорадочно блестели, а на губах играла странная кривая улыбка. Недоверчивая и в то же время… триумфальная?

— Можно подумать, ты что-то понимаешь в этом…

— Мне не нужно ничего понимать, — отозвался Алекс, шагнув к Полине и обхватив прохладными пальцами её запястье. — Всё получилось?

Стефан неопределённо качнул головой, а затем устало покрутил шеей, словно она затекла от долгого сидения в неудобной позе.

— Проваливайте, — бросил он раздражённо и направился к выходу. — Я устал.

Полина проследила за его удаляющейся фигурой, а затем растеряно переглянулась с Алексом. Тот одарил её мягкой улыбкой и кивнул на дверь.

До дома они добирались в абсолютном молчании. Полина была настолько измотана, что с трудом сохраняла себя в сознании, а Алекс явно чувствовал это и не пытался начать разговор.

Кажется, ни он, ни Полина ещё не успели до конца осознать, что произошло в серой комнате библиотеки, однако за мимолётными взглядами, которыми они обменивались в тишине, скрывалось немало чувств.

Только внезапно обнаружив, что Алекс паркует машину возле её подъезда, Полина заговорила:

— Хочешь остаться у меня? — Слова вырвались сами по себе, и даже когда Алекс вскинул на неё выразительный взгляд, она не смутилась. На это просто не было сил. — Просто… переночевать.

— Хочу, — ответил он волнующим шёпотом.

Дома они тоже почти не разговаривали, лишь обменялись парой фраз, чтобы договориться кто первым пойдёт в душ и безмолвно начали готовиться ко сну.

Едва оказавшись в мягкой постели, Полина почувствовала, как уплывает её сознание. За окном уже вовсю светило солнце, его яркие лучи проникали даже сквозь ткань шторы, но это не помешало сну распахнуть перед Полиной свои неумолимые объятия. Сквозь его пелену она ощутила, как сзади прогнулась кровать, а затем ей на плечи легло лёгкое одеяло.

— Бабушкин чердак… — пробормотала она невнятно.

— М-м?

Пальцы Алекса невесомо коснулись её волос, и Полине пришлось приложить невероятное усилие, чтобы не отправиться в сонное царство в тот же миг.

— Источник моих сил сидел там…

Впервые за долгое время она уснула совершенно умиротворённой.