Ведьма (СИ)

Глава 17

Совсем еще маленький волчонок, смешно порыкивая, кувыркался через руку Мариотты, нападая и покусывая ее. Сидя под деревом, ведьма наслаждалась игрой с будущим хищником, тёплым ветерком, ласково обдувающим лицо, и только что собранной сладкой ягодой. Когда лукошко опустело, Мари вздохнула. Ягода, конечно, вкусна, но ей не наешься. А вот те колбасные колечки, что ей пришлось бросить на ярмарке, прекрасно утоляли бы голод не одну неделю. "Дьявол бы побрал этого охотника вместе с его свитой. Опять придётся в деревне поживиться. Без денег на базар теперь точно ни ногой", — ворчливо пробубнила про себя ведьма, прикрывая глаза. Лес убаюкивал, окутывая спокойствием. Даже птицы продолжали беззаботно щебетать, не замечая присутствия постороннего человека.

Вся одежда незнакомца: штаны, рубаха, туника и даже заплечная сумка были темно-зеленых оттенков, благодаря чему его уже было непросто заметить в лесной чаще. Выдать могли только копна чёрных волос и серо-голубые глаза, что так нахально сейчас рассматривали из укрытия свою добычу. Чертовски красивую. Рыжие длиннющие косы, белоснежная кожа, острый носик и завораживающий взгляд огромных зеленых глазищ, обрамленных пушистыми ресницами. Одним словом, ведьма!

Сон почти сморил Мариотту, когда ветер донес плач ребенка. Голос привёл ведьму к мощеной дороге, заставив выйти из леса. Оказалось, это плакало совсем ещё малое дитя. Порядком утомленный селянин сидел на краю телеги и качал малютку.

— Случилось что? — спросила Мариотта, подходя все ближе. — С телегой беда иль с лошадью?

— С ребенком, — тяжко вздохнул мужчина. — Разгорланилась шибко. Пришлось тут у обочины лошадь и остановить.

— Хворая?

Селянин плечами пожал:

— Неделю, верно, как сладу нет. Совсем измотался. И спит плохо, и ест плохо. В город еду за новыми сапогами, дай, думаю, заодно и ее лекарю покажу.

— А что же мать девочки не поможет?

— Так померла жинка-то. Родами и померла. Думали, детишек будет полна изба, а оно вона как. И одного не сдюжила, — будто повинившись, ответил отец девочки, украдкой слезу смахивая.

— А соседи? Поди, детей-то много, знают, как с младенчиком управиться, — выказала сочувствие Мари и, сев рядышком, погладила девочку по головке. Та сразу затихла, только изредка всхлипывала.

— Не люблю я по чужим людям ходить, помощи клянчить. А впрочем, дом наш на отшибе стоит. К соседям не набегаешься.

Мариотта убрала детский кулачок ото рта, улыбаясь тому, с каким удовольствием ребенок причмокивал, обсасывая собственные пальчики.

— Красавицей вырастет. Зажиточного жениха в дом приведет. А капризничает, потому что зубки идут.

— А ты почем знаешь? — насторожился отец девочки и отодвинул ребенка подальше. — Ведьма?

— Что же сразу ведьма!? — и сама устрашилась Мари. — Знахарка я. Травница. Если позволите, помогу вам. Мазь на травах дам. И зуд успокоит, и боль уберет, и жар снимет.

— А не обманешь? — с надеждой посмотрел мужчина. Уж больно верить хотелось. — Я ведь один ее ращу.

— Не обману! — воскликнула ведьма и в котомку полезла. — Вот. На ночь смазывай, покуда зуб не покажется.

Стоило Мари пройтись по дёснам девочки, как та тотчас затихла и на руках отца уснула.

— Намаялась, бедняжка, — ласково проговорил мужчина, перекладывая дитя на телегу. — Как мне отблагодарить тебя?

— Двух монет будет достаточно, — ответила девушка, спрыгивая на землю.

На том и сговорились. Мужчина расплатился и дальше отправился, а Мариотта крепко зажала серебряные в кулаке. У обоих на сердце отлегло. Даже помахали друг дружке, расставаясь.

— Ох и ловка же ты, рыжая шельма, — усмехнулся себе под нос незнакомец.

Густые кусты по кромке леса помогали ему по-прежнему оставаться незамеченным. Но более ходить за ведьмой сегодня не имело смысла. В том, что девушка снова на ярмарку нос сунет, не сомневался ни минуты. Уж больно радостно она свои монетки на ладони разглядывала.

Мужчина не ошибся. Мари действительно уже на следующий день прогуливалась по базару, торгуясь с хозяевами палаток за лучшую цену и лучший товар.

— Подходи, красавица! Наши булочки, свежие да румяные, так и просятся в уста сладкие, — усердно зазывал торговец. Ведьма лишь улыбнулась и, помотав головой, дальше по рядам пошла. А вот у кого улыбка вмиг с лица сползла, так это у Николаса. Увидав в толпе рыжие косы, следом направился, дабы убедиться, что не обманулся. Сначала со злости подойти хотел, и потребовать убраться по добру по здорову не только с ярмарки, но и с земель местных. Да разве вот так к ведьме сунешься. А тут на удачу двое городских стражников показались и прямехонько на Николаса двинули. Задумав дело недоброе и хитрое, он страже на ухо чего-то шепнул, да на девушку указал. А сам в сторонку отошел понаблюдать. Мари и двух шагов не успела сделать, как была грубо за руку схвачена.

— Хватит народ стращать, бесстыдница. Следуй за нами, а не то силой потащим, — рыкнул один из стражников.

— Куда? Зачем? — испуганно затараторила Мариотта. — Я же ничем не провинилась. Пустите. — Ты глянь, Вистан, она еще смеет свой поганый отрывать, — подхватывая за другую руку, оскалился второй стражник.

— Да что же вы делаете-то ироды? Не крала я ничего! Хоть торговцев спросите, хоть в корзину мою взгляните. Пуста она.

— Не хватало, что б ты еще и подворовывала. Довольно того, что честных мужчин обольщаешь. Совсем стыд потеряла.

— Да не спятили ли вы часом? — ахнула ведьма, краской заливаясь. — Да как можно такими непристойностями заниматься?

— А ну прикуси язык, пока он еще при тебе, распутница — гаркнул Вистан, замахнувшись для острастки.

Мари всхлипнула, напрасно пытаясь освободиться:

— Да, вы, верно, спутали меня с другой.

— Ага, как же, — усмехнулся приятель. — Нам на тебя точно указали.

— Кто же оклеветал? — еле слышно спросила Мари, но вместо ответа стража потащила ее с базарной площади на городскую.

Народ на ярмарке загудел. Кто сокрушенно головой качал, кто поощрительными криками провожал, а самые любопытные зеваки и вовсе следом отправились. Николас тоже последовал за стражей и лично глядел, как ведьму в клетку около городской мэрии сажали. Клетка не позволяла стоять в полный рост, и потому люди в ней вынуждены были сидеть. А те, кто повыше, так еще и согнувшись. Такие меры применяли для тех преступников, чью вину признавали быстро и также быстро выносили приговор. Сюда попадали и мелкие воришки, и любители кулаками помахать почем зря, ну и неблагочестивые женщины.

Отогнав подальше ротозеев от клетки, Вистан остался подле девушки, пока другой стражник за судьей отправился. Мари снова жалобно запищала:

— Не прелюбодействовала я. Напрасно вы меня в клетку посадили. — Это судья решит, напрасно иль нет. И что с тобой делать.

— Ошиблись вы, говорю, — проявила настойчивость ведьма. — Все вы так поете, — остался непреклонен стражник и сплюнул под ноги красноречиво. — А под пытками сознаетесь в своих грехах. И чего я тут тебя слушаю? Замок надежный, не сбежишь. Недосуг мне около тебя околачиваться.

Сказал да и ушел. А как стражника не стало, и толпа осмелела. Кто посмотрит да отойдет, а кто и словцо недоброе скажет. А народ, он такой, раз кого в клетку посадили, значит виноват. Абы кого сажать не станут.