Ведьмино счастье 3

Глава 44

Матиас.

Повезло в очередной раз. Господин крайне учтив с мамой, не отпрянул от неё, даже руку поцеловал. Правда, глаза стылые, ледяные. Мама зачем-то пригласила его на чай, разве ему может быть комфортно в нашем скромном доме? Он же с рождения окружён совершенно другим. Как он согласится есть её простой пирог? Нам же нечем даже стол сервировать, посуда не из тонкого фарфора, а простая из обычной обожжённой глины. Сейчас будет скандал. Еле вошли в дом, господин крепко въехал лбом в верхний косяк двери, но промолчал, даже улыбнулся, потирая лоб. Стол мама старалась накрыть, как умеет. Скромный букет полевых цветов стоит строго по центру в бабушкиной ещё вазе. Скатерть расстелена праздничная, красивая, с шитьём по краю. Чашки расставлены, блюдечки, из столовых приборов только чайные ложки. — Садитесь, господин Эрлик. Сел на лавку под окном, оно и понятно, стул он просто раздавит, они хлипкие — оба. Молчит. Мама режет пирог, сестрёнка висит на мне, обнимает, не отпуская из цепких рук. Пирог разложен по блюдцам, чай налит в чашки, садимся к столу. Это ещё повезло нереально, что у себя господа меня тоже пускают за стол. Захотел бы сейчас господин, ел бы я на полу под дверью, снаружи, как и подобает рабу. Господин молча протянул руку, принюхался, вроде ест, только глаза приняли странное выражение. — Очень вкусный пирог, мадам. Нечто подобное готовила моя мама, давно. — Ваша мама умела готовить? Я всегда думала, что в семьях, подобных вашей, готовят слуги, простите. — Ну что Вы, супруга тоже умеет готовить, да и я, чего греха таить. — Надо же. Вы воспитывались при доме или были отправлены в пансион? — Первые пятнадцать лет я провёл дома, потом по-всякому было. — А родители ваши тоже живут в Королевстве? — Матери не стало, когда мне было пять лет. Медведь задрал, зимой было дело, нарвалась на шатуна. А отец? Право слово, не знаю, мы не общаемся уже тринадцать лет. — Шатун? Вы шутите? На охоте, должно быть? — Что Вы! На охоту её никто бы не пустил, у самого дома, я же говорю, зима. Так бывает. — Какой кошмар! Мои соболезнования. Это так дела обстоят в Королевстве? — Нет. Я родился и вырос в Империи, на севере. У Вас очень милый дом. — Боюсь, слишком скромный, чтобы принимать гостей подобных Вам. — Вы не правы, тут очень комфортно. Надо и мне задуматься о строительстве небольшого уютного домика где-нибудь на побережье. Будем там отдыхать летом, только я, жена, дети и Матиас. Лодку куплю, буду рыбачить. И посуду куплю такую же, как у Вас, и гамак из верёвок. Вы натолкнули меня на превосходную мысль, спасибо. — Ну что Вы! Должно быть, это шутка? — Напротив. — И рыбачить умеете? Так не бывает. — Отчего же, умею и рыбачить, и на охоту ходил, по-разному было. — Как интересно. У Вас очень насыщенное прошлое, могу я Вам сказать. — Что есть, то есть. Я, пожалуй, пойду, погуляю. Это же довольно небогатый район, я прав? — Безусловно. — Тогда, я надеюсь, Вы сможете мне простить небольшую дерзость, раз уж тут нет риска встретить знакомых… Я бы хотел попросить разрешения у Вас, мадам, оставить в вашем радушном доме сюртук и обувь. Очень тянет погулять босиком, как в детстве. Вы не будете возражать? — Ну что Вы! Как я могу! — Отлично. Часа через полтора вернусь и вынужден буду покинуть Вас вместе с Матиасом, но, смею надеяться, это не последний мой визит в ваши радушные стены. Я смогу еще напроситься к вам на пирог? — Безусловно. Буду рада. — Вот и хорошо. Очень уж я, как оказалось, тоскую по такому сельскому быту, надо иногда возвращаться к корням. Да, вот ещё что, держите золотой, это чтобы Матиас о вас не беспокоился. Нянь должен работать с лёгкой душой. — Это слишком щедро. Я не могу. — Берите. И заодно объясните сыну, я Вас прошу, что кушать нужно много и часто, устал его уговаривать. Боюсь, соседи будут обо мне плохого мнения, да и жалко его, слишком уж он тощий. — Конечно. Спасибо Вам за заботу. — Не за что. Я, пожалуй, пойду, Вам спасибо. — Какой у тебя заботливый господин и ведёт себя так просто, вот уж повезло. Ещё и денег дал, да так щедро. — Мамочка, держи ещё золотой, госпожа велела тебе передать. — Диво! Сын стал рабом, сам не пропал, да ещё и денег принес целую кучу. Мы же тебя похоронили уже. Как я плакала, ты бы знал! — Знаю, мама. Всё хорошо, нам всем повезло, будем молиться, чтоб и дальше так было. А знаешь, какие у них детки? Просто прелесть, уже как родные! Сам не заметил, как время вышло за разговорами, вот и господин мой стоит на пороге. Подал ему сюртук, хотел помочь обуться, но он не дал, ещё и поморщился. Ну и ладно, больно надо. Отошли от дома. Надо бы поблагодарить, много он для меня сделал сегодня, щедро. Главное, чтобы ничего такого взамен не спросил, уж больно добр он ко мне. — Господин, я Вам очень признателен за всё. И спасибо, что не побрезговали есть в нашем доме, мама очень рада. И деньгам тоже, для нас это очень существенная сумма. — А должен был брезговать? У вас очень чисто, приятно, мне понравилось. И погулял хорошо, будет время, повторим визит. — Вы правда так думаете? Но тут же всё совсем просто, Вы к такому и не привыкли, должно быть! — Много ты про меня знаешь, можно подумать. В своей жизни я где только не был. И на невольничьем рынке тоже стоял в цепях, прямо по главному ряду. Тебе всё равно расскажут, шила в мешке не утаишь. Но, если я тебя возьму в наш феод, чтоб об этом говорить там не смел. Понял? — Простите, я бы никогда не подумал… Мне казалось, Вы из знатного рода. — Вот и думай так дальше. Я в твои годы мечтал только об одном. Знаешь о чём? — О чём? — Как бы не сдохнуть. От голода, плётки или не оказаться смытым с палубы в море. Понял? А ты нос от еды воротишь, дебил. Хотел как лучше, а ты в обморок грохнулся. Вот скажи мне, почему? Который день голову ломаю! Взял карету, чтоб ты не околел от холода, накормил, кровать постелил. Что вам, дриадам, ещё надо? Колыбельную спеть? Обо мне бы кто так позаботился тогда, хоть бы хлеба лишний кусок бросил. — Простите меня, господин, я был глуп, очень дурно о Вас подумал. Мне стыдно, честно, я больше так не буду. Вы читали мои бумаги? — Нет. — Тогда можно, я не буду отвечать. Я был глубоко не прав.

Эмиль. А вот и потерянная бригантина явилась. Ещё не швартуются, идут вдоль берега. Ну-ка, посмотрим, кто там на борту, с балкона второго этажа замка хорошо видно море. Вот и подзорная труба пригодилась, не зря я её на Земле покупал, настроил, как следует. На палубе новая команда, лица холёные, наглые, злобные. Явились гости дорогие, а я вас ждал, не думал только, что на рассвете. Ну да ладно, хоть полюбуюсь красотой восхода солнца. Если повезёт, то сейчас поиграем с вами в куклы. Не хочу я бежать в порт, лучше уж входите в мою бухту. Напротив порта спустили один парус, идут помедленнее, но идут. Времени мало, срочно бегу в игровую, приставляю два манекена к окнам-бойницам новой крепостной стены, вкладываю в кукольные ручки два лука. Всё получилось, времени ещё немного есть, вернулся на наблюдательный пост. Медленно, мирно плывут пираты ко мне в руки. Бойцы дежурят вторые сутки, над клумбой шелохнулся цветок и над второй тоже, заметили, готовы, отлично. Швартуется бригантина, спустили четыре шлюпки. Садятся в них аж двенадцать человек, не уважают они нас, тёмных эльфов, маловато народу. Команда выходит на берег будто лениво, почти поверил, ждём. Вытащили шлюпки подальше от воды. Вы только посмотрите, как я вам дорожку до замка вымести приказал, идите скорее. Точным движением, резко, будто лопнула тетива, вся команда хватает арбалеты и бодро бежит к замку. Молодцы! Хвалю, давно бы так. — Господин Эмильен. На них защита, магический огонь бессилен. Полетит в нас обратно, — за моей спиной испуганной птахой очнулся от внезапного потрясения маг феода. — Да и ладно. Не мешай, лучше смотри. Вот авангард бежит к единственной преграде, отделяющей их от замка — невысокой крепостной стене. Один за другим, почти синхронно, пираты подняли арбалеты, на долю секунды замерли и прицельно стреляют. В кукол. Ложный Эмильен жалбно кричит " Мамочка" и падает. Вот ложный Лионель вскрикнул "Агу!" и тоже упал от болта, даже горит немного, жаль, огонь куклу попортит. Пираты приободрились и бегут к воротам крепостной стены, готовы её форсировать. Это единственное, что отделяет головорезов от беззащитного замка. Пара точных ударов и хлипкие ворота пали. Отлично. Все ворвались на площадку между двух клумб. Радость скорой победы, жажда наживы, чужих мучений навсегда застывает на их мерзких лицах. Скалы здесь неприступны, пришлось делать клумбы. Весь город смеялся над безмерно влюблённым в свою беременную жену тёмным эльфом Эмильеном. Лишь только десятка бойцов, охранявшая замок, была связана крепкой клятвой молчания. Все они ночи напролёт лично делали подставки под клумбы и альпийские горки, усиленные камнями от случайного выстрела ящики, удобные и тёплые, чтобы стрелок, лежащий в засаде, мог ждать пиратов с комфортом. Вот и сейчас под алыми розами, под багрянцем ярких цветов взведены шесть надёжных, проверенных боевых арбалетов. Пираты ещё не знают, что, попав в царство дурмана цветов, на пути к сладкой для чёрствых бандитских сердец наживе, они крепко увязли в стальной хватке смерти, что сами готовили для других. А вот теперь уже скучно. Все упали, кроме, вероятно, самого главаря. Пушка проснулась. Вовремя. Эрлик всё же молодец, что уговорил её выкатить. Минус центральная мачта. Одно ядро даже наш олух-маг сумел зачаровать как следует, чтобы оно попало точно в мачту и не тронуло корабля. Бригантина попорчена конечно, но зато никуда не уйдёт. Внезапно для меня, откуда не ждали, летит неучтённый болт. Входит ровно в правое плечо командира пиратов. Обернулся. Агнес! — Вот зачем? Он мне нужен живым. — Так я и не убила, только обезвредила. Он же правша, верно? Давай, раскапывай свои клумбы, бойцам сидеть неудобно. — Сразу догадалась? Они ждут команды, сейчас отдам, сами вылезут. Подожди чуть-чуть, может, кто-нибудь из банды жив, выдаст себя в течение получаса, не хочу рисковать личным составом. — Конечно, сразу догадалась. А на бригантине никого не видно? Дай трубу! — Там один матрос. По крайней мере, на палубе один, подождёт.

Главаря увели в подземелья замка, я даже дозволил привести ему целителя, пират мне пока нужен живым. Бандиты мертвы, те, кто на берегу, а вот бригантина молчит, это странно. Ждут подкрепления с моря? Не думаю. Впрочем, надо бы узнать у Марцеллы, что она об этом думает. Или лучше мне первому лезть на корабль? Маг допросил главаря, как сумел, вроде бы пиратов на бригантине больше нет. Всё же рискну сунуться на корабль сам, Марцелле сообщу позже. Взял Лионеля и четверых бойцов из охраны замка, если я не вернусь на берег, маг известит госпожу этих земель сам. Взяли шлюпки пиратов, плывём, бригантина молчит, ощетинившись пушками. Подплыли к самому борту, верёвочные лестницы заботливо спущены за борт парусника. Рискованно, но лезу на корабль первым, как и подобает начальнику. Там, на верхней палубе только один матрос, завидев нас, молча протянул руки ладонями к верху. — Кто ещё есть на корабле? — Полный трюм. Вся наша бывшая команда. — Живые? — Все живы, но есть с тяжёлыми ранениями. — Открывай трюм.

Подняли тяжелую крышку деревянного люка, отсек для товаров, для груза весь заполнен людьми. Душно невыносимо, спёртый запах тошнотворно ударяет в лицо, пахнет страхом, потом, болью и кровью. Тут, навскидку, и вправду вся бывшая команда судна, все в рабских ошейниках. Живой товар сделала себе банда, но как и зачем? Нелегально порабощённых никто не купит, что за бред. — Поднимайтесь на палубу, раненых выносить бережно. Судно отбито у пиратов наместником госпожи Марцеллы, господином Эмильеном Форесомбро. Тревожный шёпот, несмелая радость на лицах, неверие в глазах. Медленно поднимаются из трюма один за другим, тащат на себе тяжелораненых, заботливо кладут их в тени с правого борта палубы. Все люди избиты, есть и ранения от боя, чудо, что вообще все живы. Отдаю приказ Лионелю: — Срочно целителя и мага на палубу, тяжёлых осмотреть здесь, остальных порталом на берег в порт, разместить в месте расположения команды нашего судна. Накормить, выдать смену одежды, расходы берёт на себя феод. — Где хозяин судна? — Убит в бою пиратами, господин Эмильен. — Где судно, которое захватило вашу бригантину? — Господин, мы точно не знаем. Там было две небольших шхуны с косыми парусами, они где-то в море, здесь осталась только часть их команды. — Ввиду гибели хозяина судна, согласно закону страны, судно, освобожденное от пиратов, переходит в собственность отбивших его. В этом случае судно теперь собственность госпожи Марцеллы, а вследствие вашего нынешнего статуса, и вы тоже. Постараемся снять незаконно надетые ошейники как можно скорее. А вот теперь мне пора к Марцелле. Земли, порт, город и замок, всё принадлежит ей, я лишь наместник. Последнее слово, решающее, всегда за ней, даже за беременной, даже за только родившей, что бы ни думал по этому поводу Эрлик. В их семье главный он, но в феоде хозяйка она, справедливая, добрая, щедрая, сильная. Мы оба в её тени, служим и служим честно, но не нам решать судьбы.