Верховные маги

Глава 1

Теодор

Подняв глаза к небу, Теодор медленно втянул воздух носом. Щеки и нос покалывало от утреннего мороза. Мальчишка сдержанно поправил перчатки, наблюдая за медленно падающими белыми хлопьями, плавно скользящими по воздуху, и наконец сдвинулся с места. Неторопливыми шагами он добрался до одинокой, высокой ели, вокруг которой, словно призраки, неподвижно стояли люди. Их было совсем немного, но каждый, кто пришёл, ожидал начало процессии. Остановившись неподалёку от Деби, Теодор заметил в ее руках букет белых лилий, бутоны которых печально спадали с женского плеча.

Взглянув на мальчишку, девушка молча кивнула ему, и ее щеки покрылись румянцем.

— Пора, — едва слышно прошептала Деби.

Теодор сдержанно кивнул в ответ и сжал челюсти.

Послышался ровный голос священника. Мальчишке хотелось поднять глаза и взглянуть на него, но Теодор в ту же секунду мысленно отдёрнул себя и отогнал прочь это желание. Всю процессию Тео простоял, опустив глаза. Моментами ему становилось столь невыносимо, что дышать было невозможно. И каждый раз, когда слёзы предательски пытались вырваться из глаз, он крепко сжимал челюсти, прикусывая губы. Подними глаза. Он сделал глубокий вдох. Уходи… Уходи прочь. Он медленно поднял глаза и увидел аккуратный, светлый, сделанный из дерева гроб. По коже пробежали холодные мурашки, и мальчишка вздрогнул. Ему хотелось поднять глаза выше. Стой! Убирайся прочь!

Чья-то рука коснулась его плеча, и Теодор пошатнулся, сделав шаг назад.

— Пора прощаться.

Поймав на себе ласковый взгляд Деби, Теодор почувствовал, что тревога слегка отступила.

Пора прощаться.

Сделав несколько неуверенных шагов вперёд, мальчишка остановился напротив гроба и осторожно поднял глаза. На светлой шёлковой ткани, окружённая белыми цветами, лежала девушка. Ее волосы волнами скатывались по хрупким плечам. Кожа цвета зефира на щеках была покрыта синеватыми пятнами, глаза мирно прикрыты, а губы расслабленно сомкнуты. Казалось, что Анна всего лишь дремлет, готовая в любое мгновение очнуться от сна, открыть глаза и подняться, приветствуя своих друзей. Но девушка неподвижно лежала, сложив руки на груди. Пора прощаться.

Неторопливо стянув с рук перчатки, мальчишка убрал их в карманы и запредельно медленно коснулся руки супруги. Теодор всей душой желал покинуть это место, скрыться от взглядов толпы и спрятаться в самом маленьком и темном уголке, где никто бы не сумел его найти. Но голос разума твердил остаться. Он нежно провёл пальцами по тонкому запястью и бережно обхватил тонкие, бледные пальцы своим руками. Холодная. Бросив взгляд на свои руки, мальчишка вдруг понял, что грудь неподвижна. Сердце не бьется… Не бьется.

Сделав глубокий вдох носом, Теодор наклонился к лицу Анны и медленно прислонился губами к ее лбу. Мы встретимся вновь. Спустя долгое мгновение, он отстранился, бережно уложил ее руки на грудь и, бросив последний взгляд на лицо супруги, отошёл от гроба.

Похороны прошли скромно. Всю процессию в воздухе витала тишина, смешанная с ароматом лилий и хвои. Солнце печально наблюдало за происходящим, прокрадываясь между деревьями бледными лучами. И даже снежинки, падая с неба, казалось специально сбавляли скорость, чтобы задержавшись, проститься с Анной Шарон.

После скоро уезда Теодора, на протяжении года Дебора Марсели всеми силами уговаривала Теодора вернуться в Новый Орлеан. Она просила его о встрече.

Наконец сдавшись, Теодор прибыл в город. Майкл Шарло встретил его у аэропорта и отвёз домой, где Деби старательно готовила обед.

Войдя в столовую комнату, Теодор заметил у плиты Деби. Она была всё так же красива, как и прежде. Ее волосы были коротко острижены и аккуратно уложены, фигура по прежнему стройная, а голос немного ниже, чем прежде.

— Майкл, ну почему так долго? — сурово крикнула Деби, не отрываясь от готовки.

— Деби, это я.

Обернувшись, Дебора резко смягчилась. На ее лице появилась широкая улыбка, и глаза засверкали. Она отряхнула руки об фартук и бросилась к Теодору, заключив мужчину в свои объятия. После долгих объятий Деби наконец отпустила Теодора и сделал пару шагов назад.

— Ты ни капельки не изменился за год, — обрадовалась Деби.

— Только внешность осталась прежней, — поник Теодор.

— Понимаю о чём ты.

В эту секунду в столовую комнату вошёл Майкл. На руках он держал маленького мальчика, увлечённого рассматривающего всё вокруг себя. Майкл подошел к Деби и поцеловал жену в щеку. В ответ Деби улыбнулась и пальцами потрепала волосы Майкла.

— Привет, малыш, — ласково сказала Деби, взяв ребёнка за маленькую ручку. — Выспался?

— Хотел проверить, как он. А Савва уже проснулся.

Майкл немного покачал малыша и поднёс его к Теодору. Увидев лицо мальчика, Теодор немного заволновался. Тёплое чувство в области груди охватило его так резко, что мужчина невольно встал в ступор. Впервые за целый год он вновь ощутил себя дома. Ему было приятно вернуться, хотя по началу желание приехать совершенно отсутствовало. Приехав в дом Майкла и Деби, увидев их ребёнка, Теодор вернул частичку своей души.

— Садитесь за стол. Всё готово.

Майкл сел на крайний стул и посадил себе на колени Савву. Малыш, бросив взгляд на стол, схватил ложку и начал водить ей по воздуху. Следом за стол сели Теодор и Деби.

После обеда, Деби попросила Майкла погулять с Саввой, чтобы поговорить с Теодором наедине. Проводив друга в комнату, Деби не на долго отошла. Через несколько минут вернувшись, девушка улыбнулась по особенному.

— Раз Майкл ушёл на ближайший час, значит у меня есть время расслабиться, — весело сказала Деби, достав из-за спины бутылку белого вина.

— А бокалы взяла? — насмешливо спросил Теодор.

— Ещё бы, — ответила девушка, другой рукой достав из-за спины два бокала.

Поставив бокалы на стол, Деби разлила по ним вино и села на одно из кресел.

— Как жизнь, Тео?

— Ушёл с головой в дела. Несколько месяцев назад получил должность верховного мага северного края.

— Да, я слышала. Но мы с Майклом уже давно не вдаёмся в дела совета. Что там нового случилось?

— После того случая, — начал рассказывать Теодор и на секунду умолк, что-то обдумывая, — новый совет вскоре разделился на две части. Было принято решение назначить двух верховных магов. Я управляю севером, а югом управляет одна ведьма, с которой я ни разу так и не встретился.

— Луиза Мэй. Известна своей тёмной магией. Слышала я о ней, — гневно рассказала Деби, сделав глоток вина.

Теодор взял со столика свой бокал и поднёс его к губам. На несколько секунд остановившись, он, так и не сделав глоток, поставил бокал на колено.

— Ты скучаешь по ней? — задумчиво спросил Теодоро, смотря в пол пустым взглядом.

— Конечно. Недавно я ходила к ее могиле. Принесла букет цветов.

Подняв глаза, Теодор заметил, что Деби плачет. Слёзы медленно скатывались по ее щекам, покрасневшим и горящим. Поймав на себе взгляд мужчины, Деби поставила бокал и торопливо вытерла рукавами кофты слёзы.

— Ты, должно быть, заходила к Мине, — предположил Теодор, после чего сделал большой глоток вина.

— Да. Мы немного поговорили, и я уехала.

— А Финн?

— Финн никак не придёт в норму. После ее смерти он замкнулся в себе. Не выходил из дома несколько недель. А потом резко уехал. В последние месяцы мы стали созваниваться очень редко.

— Всё ясно, — спокойно ответил Теодор, наблюдая за лицом Деби.

— А ты как, Тео? — ласково спросила Деби, смотря в глаза друга.

— Справляюсь, — ответил Теодор и, сделав очередной глоток вина, поставил бокал на стол.

— Справляешься? Не похоже на тебя, — задумчиво сказала Деби. — Мне кажется, ты что-то задумал.

— Нет. Я просто живу дальше.

— Я вижу, что это не так.

Деби поставила бокал на столик и коснулась плеча мальчишки. Тот едва ощутимо вздрогнул, но не отстранился от руки девушки.

— Ты должен отпустить ее.

— Не могу.

— Почему не можешь?

Теодор всё же отстранился от ее руки и облокотился головой на спинку кресла.

— Она… умерла, думая, что я предал ее. И в последние минуты своей жизни Анна ненавидела меня.

— Тео, я не думаю…

— Нет. Я видел разочарование и ненависть в ее глазах, — перебив Деби, сказал мальчишка. — И я не могу жить дальше, зная, что шанса объясниться перед ней не будет.

— Ты истязаешь себя уже год. И твои мучения не исправят тот поступок. Ты должен простить себя и отпустить ее.

Теодор молча поднялся с кресла и подошел к двери.

— Я устал после дороги. Пойду посплю.

Девушка сделала глубокий вдох и прикрыла глаза.

— Хорошо, отдохни.

Выйдя из комнаты, Теодор прошёл по коридору и, поднявшись на второй этаж дома, вошёл в гостевую спальню, приготовленную для него. Его лицо поникло и стало безжизненным. Он неторопливо подошёл к письменному столу и осмотрел его. На столе стояла бронзовая статуэтка в виде птицы удод. Взяв ее в руки Теодор вспомнил, что уже видел такую статуэтку ранее. Она стояла на столе в комнате Анны в семейном доме девушки. Поставив статуэтку на место, Теодор снял с себя плащ и бросил его на спинку кресла. Наконец оказавшись на кровати, мужчина накрылся одеялом и, спрятав руки под подушку, медленно уснул.

Утром Теодор проснулся по обыкновению рано. Заварил кофе. Выпил его в одиночестве. Желая не пересекаться с Деби и Майклом этим утром, молодой человек надел чёрный костюм, обернул вокруг шеи шарф и покинул дом. Направляясь на кладбище, Тео зашёл в цветочный магазин, купил небольшой букет белых роз и обошёл небольшой, пустой парк. Мир всё ещё спал в это раннее утро.

Мальчишка долго бродил между надгробными плитами, пока не остановился у тонкого дерева с изящными, длинными, спадающими к земле ветвями, под которыми пряталась неприметная, ухоженная могилка. Мельком осмотрев промёрзшую землю, Тео остановил свой взгляд на светлой, каменной плите, на которой изящными, белыми буквами было написано:    «Анна Шарон».

Медленно втянув носом воздух, Теодор опустился на одно колено, осторожно расправил лепестки белых роз и, прикрыв глаза, медленно провёл ладонью над цветами. Те, словно ветер, расплывались, окрашиваясь в глубокий синий цвет. Синий. Твой любимый, Анна. Открыв глаза, Теодор едва заметно улыбнулся и положил букет на землю. Улыбка скрылась с лица, и мальчишка присел на землю, прикрыв лицо ладонями. Резко отстранив от себя руки, Тео с трудом вдохнул воздух и почувствовал подступающий к горлу ком.

С неба медленно падали хлопья снега, словно маленькие кусочки сахарной ваты, и таяли, касались земли. Солнце лениво освещало землю, словно не желая выходить из-за горизонта в этот день. И лишь воздух своей свежестью напоминал Теодору о том, что он жив.

От происходящего на мальчишку нахлынули старые, казалось, совсем уже забытые воспоминания.

На улице шел снег. В тот год Теодору едва исполнилось четырнадцать. Он сидел у книжного стеллажа, облокотившись спиной на деревянные полки и читал книгу. От тусклого света лампы глаза болели, но он с жадностью углублялся в огромную историю, заключенную в бумажные страницы. Мина сидела на ковре, упаковывая в подарочную обертку подарки на рождество и слушала радио. Послышались шаги. Подняв голову, мальчишка проследил за тем, как врач спустился со второго этажа и подошел к Джеку. Отец Теодора выглядел потерянным и уставшим. Врач обменялся парой слов с Джеком, кивнул ему и покинул дом, с особой осторожностью прикрыв за собой дверь. Теодор вложил в книгу закладку и отложил в сторону. Он еще не понимал происходящего.

— Что-то случилось, папа?

Джек бросил взгляд на сына и жестом подозвал его к себе. Теодор поднялся с пола и медленными неуверенными шагами подошел к отцу.

— Что сказал врач?

— Сказал, что осталось очень мало времени.

Голос отца дрожал.

— Тебе нужно навестить ее. Сходи к маме, Тео. Ей будет приятно увидеть тебя.

Мальчик взглянул на Мину и уловил в ее лице тоску. Его сестра понимала происходящее.

Поднявшись по лестнице на второй этаж, Теодор свернул на лево, прошел по коридору и остановился у приоткрытой двери. Неуверенно толкнув ее, он прошел в спальню. Комната была скупо освещена настольной лампой, а от застоявшегося воздуха становилось тяжело дышать. Пройдя к окну, мальчик приоткрыл окно, и через небольшую щель потоком хлынул прохладный зимний воздух. Послышался вялый женский голос.

— Тео.

Мальчик обернулся и подошел к кровати, присев на край одеяла. На ребенка смотрела женщина. Ее темные тусклые волосы были разбросаны по подушке. Кожа лица болезненно бледно сияла от света лампы. В мыслях Теодор отметил морщинки в уголках потрескавшихся губ, маленькую родинку на правой впалой щеке и темные следы под глазами.

— Как ты, мама? Я видел врача. Он что-то сказал тебе?

— Я очень устала, Тео. Мне нужно всего лишь отлежаться, и я вновь буду в порядке.

Уставшие карие глаза наблюдали за мальчишкой.

— Не волнуйся за меня.

— Ты умираешь?

Теодору с огромным усилием удалось сказать эти слова. И произнося их, он словно принимал факт неизбежного.

— Тео, ты очень умный и храбрый мальчик.

Голос Алины был очень слабым и едва слышным. Положив руку поверх одеяла, женщина взяла пальцы мальчика в свои ладони и ненадолго прикрыла глаза.

— Тебя ждет великое будущее, мой сын. Я верю в это. Ты справишься. Тео, пообещай помочь своему отцу. Он не так силен, как ты. И ему нужна твоя поддержка. И позаботься о сестре.

— Я не хочу, чтобы ты уходила.

Мальчик сжал ладонь матери и уткнулся лицом в одеяло. Ласковые женские пальцы провели по кудрявым волосам, осторожно расчесывая маленькие темные пряди.

— Хорошо. Обещаю, я никогда не оставлю тебя, Тео.

— Никогда?

Слезы скатывались по детским щекам и падали на одеяло, впитываясь в белую тонкую ткань.

— Никогда. А теперь позови отца.

Мальчик поднял голову и неохотно кивнул. Прежде чем покинуть комнату, Теодор обнял маму, в последний раз зарывшись лицом в ее мягкие волосы и ощущая прикосновения нежных рук к своему лицу.

На следующее утро Алины не стало. Она обманула его.

— Ты обещала мне, Анна… Обещала не оставлять меня, — Тео торопливо смахнул с щеки слезу и сжал челюсти. — Твоя ложь куда страшнее моей.

Изо рта мальчишки вырывались небольшие облачка пара. Из-за утреннего мороза, пальцы рук онемели, а нос и щеки покрылись алым румянцем. Он не до конца понимал, кому именно адресованы эти слова. Быть может, это лишь обрывки слов, которые он желал сказать своей маме.

— Я просил тебя остаться. Умолял выжить. Я хотел, чтобы ты продолжала дышать. Но ты решила всё сама… Ты лежала на моих коленях, и я чувствовал, как ты ускользаешь… А сейчас я не чувствую тебя вовсе.

Мальчишка медленно поднялся с земли и небрежно отряхнул пальто от снега. Спрятав руки в тёплые карманы, Теодор едва заметно поклонился могиле и последовал прочь, вскоре скрывшись за укутанными белым покрывалом деревьями.