Ветер и Я (СИ)

17

АЛИНА

— Вот что значит, профессионалы, — простонала Анька, морщась, как и мы с Далиевой от ноющей боли во всём теле, — четыре часа подряд, ни одного синяка на теле не оставил черноглазый гад, а отвалял так, словно надо мной двадцатитонный бульдозер надругался!

— Согласна, — отозвалась Алла, — уроды они или ироды пока не решила. Особенно тот, что со мной в паре был!

— Не хочешь рассказать, за что ты так не взлюбила Даронова Павла Леонидовича? — спросила её я, стараясь не обращать внимания на потревоженные спаррингом мышцы.

— За тоже, что и большинство людей не любят наглых, самоуверенных мужланов с непомерно раздутым эго, — по кошачьи фыркнула она, — этот упырь торопливый, чуть дважды не снёс меня своими габаритами в кофейне! Я спокойно выходила из него с горячим латте, которое через секунду оказалось на моём жакете. Высказав всё, что я о нем думаю, вернулась обратно в кофейню, чтобы застирать в уборной пятно. А когда выходила, этот придурок опять врезался в меня, повторно пролив на меня теперь уже свой напиток!

— Он хоть пытался извиниться? — поинтересовалась я, едва сдерживая улыбку.

— Сначала, он попытался меня раздеть и облапать, мотивируя свои действия тем, что я якобы могла обжечься!

— Ну вот, смотри какой заботливый, — хмыкнула с водительского места Анька, не отвлекаясь от дороги.

— Ну просто образец для подражания! — всплеснула руками Алла, чтобы в следующую секунду громко охнуть.

— Девочки, я кажется определилась: они и уроды, и ироды. Без обид, Лин, но муженёк твой тоже, тот еще садист, — выдохнула она, аккуратно и без резких движений меняя положение своего бренного тела на заднем сиденье автомобиля.

— Он мой муж номинально, только по паспорту, — ответила я, — мы живем вместе, не спим.

— И зря, я давно тебе об этом твержу, — вставила свои пять копеек Анька, уже подъезжая к нашей с Ветровом квартире.

— Аня!

— Приехали, мадам, выползайте, — невозмутимо отозвалась она, притормозив, — всем советую сейчас полежать в теплой ванной и расслабить не только булки, но и все остальные пострадавшие части тела.

— Так и сделаю, — благодарно кивнула ей, попрощалась с Аллой и медленно… поползла в сторону подъезда.

«И ироды, и уроды», — уже отмокая в ванной, всплыла в голове недавно озвученная фраза Далиевой, заставляя, мой мозг обдумать: действительно ли это так?

Да, я не в восторге от прямолинейности, жесткости в выражениях и действиях наших учителей по самообороне, но с другой стороны, никто так доходчиво и быстро не объяснял мне, куда, как и чем нужно бить, чтобы покалечить другого человека или просто дезориентировать его на время. И это при том, что я заведомо буду меньше и слабее!

«Пусть муштруют, целее будем,» — пришла к определённому выводу я, нежась в ароматной воде.

И только минут через сорок, я наконец выплыла на берег, жутко голодная.

Мною было принято гениальное, но вынужденное из-за обстоятельств решение, заказать себе еду из ресторана, так как, даже после ванной передвигаться по кухне и делать лишние движения мне было дискомфортно.

Не домашний, конечно, но все же вкусный горячий борщ с пампушками и салом окончательно разнежили меня, от чего дико захотелось спать.

Оставив порцию еды для мужа в холодильнике, почти в девять вечера закуталась в теплое одеялко, сразу же и без прелюдии, в виде подсчёта шерстяных парнокопытных, уплыла в объятия Морфея.

— Лёша? — в полусне выдохнула я, когда почувствовала чьи-то горячие ладони на своей талии.

— Спи, принцесса, я, — так же тихо отозвался знакомый голос, от чего сразу же улеглись все тревоги.

Как так получилось, что я сразу же провалилась в глубокий сон, мне не понятно.

Зато утром…

— Эй! — тихо, но крайне возмущённо просипела я, ещё не проснувшимся до конца голосом, — ты почему здесь⁈

— А где мне быть? — с будоражущей хрипотцой, отозвался на мой вопрос Ветров, ещё сильнее прильнув ко мне своими габаритами и нахально лапая загребущими руками талию и бёдра, — муж и жена должны спать в одной кровати, это многовековые устои нашего общества, да и всего рода человеческого в целом. Ты разве не знала?

— Ты не человек, а упырь! — с чувством выдохнула я, пытаясь отодвинуть от себя центнер мужской привлекательности и харизмы, которые слишком сильно давили на мою сбоящую гормональную систему.

Да какой там!

Он даже на миллиметр не отлип, еще больше вжимаясь и наглядно показывая его утреннее каменное приветствие, упирающееся мне в поясницу!

— Ну вот, а ночью даже по имени величала, — показательно и совсем неубедительно расстроившись, мужчина с шумом зарылся в мои волосы, проверяя мою выдержку и силу воли на прочность.

— Я была не в себе!

— А мне в тебе быть можно? — невинно поинтересовался в ответ муж, резко переворачивая меня на спину и неотвратимо нависая сверху.

— Ты меня раздавишь! — в панике пискнула я, отчетливо понимая, что еще несколько секунд вот таких горячих гляделок и я поддамся порочным мыслям, что сразу же возникли яркими образами в моей голове.

— Один поцелуй, я большего не прошу, — в миг убрав всё веселье из голоса, тихо произнес Ветров, находясь так близко ко мне, что можно было сойти с ума только от этого.

— В лоб, как сестру? — ляпнула я первое, что пришло в голову, в последней попытке, пытаясь противостоять собственному желанию.

— Ладно, хоть ни как покойницу, — едва заметно улыбнувшись краешком рта, ответил муж, — так, позволишь?

— Один и вс…

Договорить мне никто не дал.

Да и зачем слова, когда от безудержного страстного поцелуя хочется раствориться в человеке без остатка?

Безумие…

Огненное, немыслимое и всепоглощающее безумие!

— Лёш… ты… о, Боже… — не смогла сдержать стон, когда Ветров легонько прикусил и сразу же подул на кожу в том месте, где шея переходит в плечо.

— Лучше молчи, иначе я не смогу остановиться, — от избытка эмоций прохрипел подполковник, резко задирая верх моего ночного одеяния, состоящего из коротких шорт и топика на бретелях.

— Ты охренеть какая красивая! — не смог промолчать мужчина, чувственно сминая налившиеся от желания оба полушария упругой груди, — идеальная для меня!

— Нам надо остановиться, — кое-как выдавила из себя я, выгнувшись дугой от переполняющего меня желания закончить начатое и наконец закрыть этот чертов гештальт наваждения!

— Позже, — бескомпромиссно отозвался Ветров, вновь принимаясь ласкать языком острый вершинки грудей, посылая волны экстаза к каждой клеточке моего тела.

«Я об этом пожалею», — тихо, но неумолимо билось в подсознании, к которому я никак не могла прислушаться. Наши ласки давно за грань разумного, где рациональное мышление еще может управлять действиями человека.

Сейчас мы оба выбирали сердцем, слепо, доверившись, ведущему нас в сладкую пропасть инстинкту.

— Бл*ть, — рвано выдохнул Ветров, дрожа от тех эмоций, что накрывали с головой, — кому там жить надоело⁈

Рывком скатившись с меня, прекрасный в своей наготе и злости, мужчина, не одеваясь, быстрым шагом вышел из комнаты, направляясь к входной двери, где уже минут пять надрывалась система оповещения.

А я ведь ее даже не слышала!

«Всё к лучшему», — мысленно попыталась успокоить себя, спешно натягивая одежду, которую мой муж уже успел с меня снять. Руки дрожали так, что я не с первого раза смогла вывернуть шорты и правильной стороной облачить в них себя.

Я совсем чуть-чуть не успела добраться до ванной комнаты, где могла бы успокоиться и привести себя в порядок.

— Так вот от чего ты мне не звонишь, — появившись в проеме моей двери, грудным голосом протянула эффектная незнакомка, — она хоть совершеннолетняя, а, Ветров?

— Это не твое дело, Инга, — не предвещающим ничего хорошего тоном ответил ей подполковник, тоже появляясь в поле моего зрения, успев полотенцем прикрыть стратегические места, — я тебя в гости не звал, так что будь добра, покинь нашу квартиру.

— Нашу? — деланно переспросила светловолосая стерва, с неестественной улыбкой, поворачиваясь к стоявшему за ее спиной мужчиной, — как интересно… И давно?

— Ты оглохла? Пошла вон.

— Лёш, это твоя… бывшая? — я долго не могла подобрать нужное слово, чтобы оно прилично звучало в контексте вопроса. Тут сразу было видно, кто и что из себя представляет.

— Нынешняя, милочка, — поправила Инга, с акульем оскалом на лице, — мы с подполковником в весьма тесном… сотрудничестве уже почти десять лет. Так сказать, выручаем друг друга когда взгруснется.

— Сам, так сам, — с каменным лицом выдал Ветров, резко хватая наглую бесстыдницу за руку, выпроваживаю ту собственноручно.

— Козел ты, Ветров! — прошипела женщина, уже почти у входной двери, — что три недели назад, что сейчас! С этой тебя максимум месяца на три хватит, а потом опять прибежишь!

— Заткнись! — холодно произнес он, на верняка затылком чувствуя, в каком расшатанном я сейчас состоянии, — в твоем финансировании я больше не участвую, ищи другой кошелёк. Видеть тебя больше не желаю, а заявишься вот так еще раз, посажу на пятнадцать суток в изолятор, чтоб хоть немножко поумнела. Ты всё поняла?

— Да пошел ты! — резко, толкая ни в чем не повинную дверь, с ярой злостья выкрикнула та, — столько лет на тебя убила, урод! Всё ждала, когда наиграешься в органах в спасителя, остепенишься, а ты… взял и женился на секушке, которая и знать не знает что тебе действительно нужно!

— Все сказала? — спокойно поинтересовался Ветров в ответ, — если да, то не задерживайся. Я уже давно исчерпал предел своего терпения на сегодня, не советую злить и раздражать меня еще больше.

— Помяни мои слово, девочка, он поиграет и выбросит! — напоследок произнесла Инга, после чего, громко хлопнув входной дверью, оставила нас одних.

— Лин, я не знал что всё так…

— Не нужно мне ничего объяснять. — перебила я его, не желая слушать доводы мужа по поводу некрасиво сложившейся ситуации, — к лучшему, что нас прервали и мы не успели наломать дров. Твоя, уж не знаю кто она тебе там сейчас, Инга права: мы разные. Ну не совпадают наши цели, стремления и взгляды на жизнь в целом. Мы поймаем Дайченко, а дальше… Каждый сам за себя. Я готова доверить тебе свою безопасность и жизнь, но не сердце.

— Вот как… Что ж, я тебя услышал, — ровно произнес мужчина, пригвоздив меня к месту тяжелым взглядом, — больше не стану докучать тебе своим вниманием. Ведь ты действительно ещё не доросла до принятия той ответственности, которую каждый человек несет за свой выбор. Дай знать, когда перестанешь бояться собственных мыслей и желаний, — закончил Ветров, и, повернувшись ко мне напряженной спиной, после чего, скрылся в ванной комнате.

Вот и поговорили…

«Ты разве не этого хотела?» — отозвался внутренний голос, когда уже спустя час, находясь в машине подполковника, мы ехали к нему на работу. Ни теплого взгляда, ни ласкового жеста, ни даже язвительных и пошлых фразочек, по поводу моего вновь ультра современного и очень короткого наряда… Ничего.

Лишь отчуждение, игнор и безмолвная сосредоточенность на дороге.

Так как развёрнутый инструктаж мы с девчонками прослушали еще вчера, то сегодня, сразу же приступили к отработке приемов самозащиты.

— Довела мужика, да? — шумно, пыхтя около меня паровозом, недовольно спросила Анька, от глаз которой не укрылась ни одна эмоция руководителя нашей группы.

— Так будет лучше для нас обоих, — отвернувшись, ответила ей, неосознанно, ищя взглядом, уже ставшей родной каменную спину Ветрова.

— Ну и дура, — с досадой возразила подружка, — жизнь тебе подогнала такого шикарного мужика, а ты нос воротишь.

— Кто бы говорил, — возразила я, слушая, уже второй день пикировки между ней и правой рукой моего мужа, — чем же тебе Сергей Викторович не угодил, что ты его всё время в дальнее пешее отправляешь? М? Ведь как мужик старается! А ты нос воротишь!

— Кобель он, самовлюблённый, — буркнула в ответ Анька, тут же, показав средний палец, своему напарнику и ухажёру который нахально подмигнул ей с противоположенной стороны зала, в котором мы занимались, — ты за своим хоть замужем, а этот…

— Анька, да ты же втрескалась в него по самую макушку! — озарило вдруг меня, — или мне только кажется?

— Что и кому кажется? — рядом с нами плюхнулась на маты Алла, растирая уставшие от каблуков ступни.

— Алина с ума сошла, только и всего, — недовольно пихнула меня локтем в бок Аня, явно не желая признавать очевидное.

— А… ну это нормально, — протянула Алла, я сама часто сомневаюсь в своей адекватности, а что у других в голове и подумать страшно.

— И чего это вы расселись, барышни? — прервал нашу беседу Даронов, смотря с высоты своего роста, — еще час и все свободны. А пока, шпильки в зубы и вперёд.

— Деспот, — выдохнула Алла, с неохотой, втискивая свой тридцать седьмой размер обратно в туфли, — если бы не мой долг по кредиту, фиг бы вы меня сюды заманили.

— Нам всего по двадцать, ты когда успела в эту кабалу то влезть? — спросила Анька ее, одновременно, поправляя подол своей короткой юбки.

— Дурное дело не хитрое, — пожала плечами та, — у меня нет родителей, что помогут в трудную минуту, поддержав деньгами. А после выхода из детдома, от государства я получила не квартиру, а халупу, в которой даже не жить, а просто находиться страшно. Продала ее, взяла кредит и смогла наскрести на однушку в спальном районе, недалеко от университета. Теперь я в рабстве у государства на долгих десять лет, так что, кручусь, как могу.

— Ты долго пробыла в детдоме? — тихо спросила я, чувствуя неловкость от того, что моя безбедная жизнь, ни в какое сравнение не шла с рассказом Аллы.

— С трёх лет, — невесело отозвалась она, — как мне потом сказали, родители меня почти за бутылку водки продали, да соседи тревогу забили в нужный момент. Где они сейчас и что с ними теперь, я не знаю.

— В случае чего, ты всегда можешь рассчитывать на нас с Линой, — поддержала ее Анька, тоже не оставшись равнодушной к ее истории, — как говориться:«Не стесняйся, обращайся!»

— Спасибо, девочки, я это ценю, — с благодарной улыбкой кивнула она нам, крепко обняла каждую.

— А где мои объятия? — рядом тут же возник Паша, — я тоже так хочу!

— Иди Серого обними, вдруг, понравится, — отбрила его Алла, скривившись так, будто у нее зубы свело.

— Он не в моём вкусе, красавица, а вот ты в самый раз, — томно прошептал ей на ухо этот доморощенный ловелас, положив горячую ладонь на тонкую талию подруги.

Резкий уход в строну, вместе с выкрученной ладонью мужчины, подсечка и… однозначная победа над противником, что сейчас лежал мордой в пол и ухмылялся.

— Умница моя, — довольно отозвался Даронов, поднимая голову, — теперь можно и в бой.

— В следующий раз не просто обездвижить постарайся, а еще и нанести увечие, — прокомментировал фиаско своего друга и коллеги, подошедший к нам Ветров. — Так больше шансов, что не будет преследования.

— Увечье нанести? Я только за! — кровожадно усмехнулась Алла, весьма довольная результатом спарринга, — сейчас можно?

— Ты у нападавшего тоже спрашивать будешь? — с иронией поинтересовался у нее подполковник, — бить нужно сразу, не раздумывая.

Я и глазом не успела моргнуть, как ситуация перевернулась с ног на голову, и теперь Далиева, была крепко зафиксированна руками недавно поверженного капитана, который, не стесняясь, уселся на нее сверху.

— Я же говорил, сразу нужно бить, — вынес окончательный вердикт Ветров, — это, надеюсь, всем было сейчас понятно?

Мы с Анькой синхронно кивнули, только сейчас, осознавая, что не в бирюльки играть скоро будем и каждая секунда промедления может стать фатальной.

— Слезь с меня! — змеёй прошипела Алла, пытаясь сбросить немаленькую тушку Даронова с себя. — Раздавишь, и на задание пойдёшь холостым!

— Милая, в нашем отделе, почти все давно и прочно женаты на своей работе, — хмыкнул ответ мужчина, — но для тебя, я готов сделать исключение.

— Ты…

— Дарон, про эго помнишь? — напомнил подполковник,блеснув серой сталью глаз, — дело закончим, и продолжишь.

— Фиг ему, а не продолжишь, — отозвалась Алла, которую тут же капитан аккуратно поставил на ноги.

— Поживём-увидим, — не остался в стороне мужчина, но на приличное расстояние от девушки отошёл.

— Информация для вас, дамы, — вновь взял слово мой муж, — после завтра у нас дебют в клубном доме «Мелиот», так что завтра еще одна тренировка с утра и обязательный инструктаж по поводу вашего поведения на самом мероприятии. Взгляды, слова, жесты — все должно выглядеть так, словно вы по уши влюблены в своих мужчин, которые, от слова, чхать на вас хотели, но все же хвастаются перед другими мужиками как собственностью и правом ущипнуть вас за задницу в любое время дня и ночи.

— Так себе роль, — скривилась Анька, неосознанно, потирая свою пятую точку, — то есть, вы нас прилюдно домогаетесь, а мы и рады?

— Именно, — кивнул подполковник, — никто вас, конечно, склонять к интиму на публике не будет, но объятия, танцы и поцелуи в основную программу по отвлечению внимания входят. Не забывайте, вы лишь ширма, за которой мы прячем свои истинные намерения. Это ясно?

— Угу, — не очень довольно отозвались мы с девчонками, почти синхронно мотнув головой в знак согласия.

— Завтра уточним оставшиеся детали по поводу дела, а сейчас, еще час тренировки и по домам, — произнес Ветров.

«Скоро все закончится, потерпи,» — вертелось у меня в голове на постоянной перемотке, пока мы отрабатывали в паре с мужем тот самый удар, который замешкалась сделать Алла, за что и была уложена на лопатки. Вот как объяснить самой себе, что нельзя так остро реагировать на мужчину, который без какого-либо сексуального подтекста, трогает тебя лишь для того, чтобы объяснить, как лучше атаковать? М?

Жесткие бесчувственные захваты, ни в какое сравнение не шли с теми прикосновениями, что еще совсем недавно утром, дарили мне сильные и заботливые руки мужа.

Словно, два разных человека.

— Ты рассеяна, соберись, — обращаясь ко мне, отрывисто произнес Ветров, уже в четвертый раз укладывая меня спиной на маты.

— Я устала, — вскинув на него взгляд, не могла понять, на кого я зла больше: на ставшего вдруг бесчувственного ко мне мужа или на свою реакцию.

— А мне плевать, — жестко выдохнул мужчина, — на кону будет стоять твоя жизнь, за которую я в ответе. Ты же только ее готова доверить мне, я, все верно утром понял?

— Верно, — сквозь зубы прошипела я, пытаясь, скинуть с себя немалую тушу подполковника ногами.

— Тогда булки стиснула и отработала приём нормально, — отчеканил мужчина, позволяя мне освободиться от захвата.

Надо ли говорить, что в этот момент я его люто ненавидела?

Думаю, что нет.

Еще полчаса унижений, отрывистых и резких фраз с его стороны, и я свободна, но… совершенно измотана.

И физически, и морально.

Уже в квартире, вновь, отмокая в ванной комнате, поняла для себя очень важную и шокирующую для себя вещь: я влюбилась в засранца с серыми, как сталь глазами.

— Ты влипла, Линка, — несильно, в раздражении, стукнувшись затылком о бортик ванной, вынесла вердикт самой себе.

И вот что мне делать со своими чувствами, которые я так ревностно оберегаю не только от собственного мужа, но и от самой себя?

Нет ответа.

И некого спросить.

От всех этих хаотичных и неупорядоченных мыслей разболелась голова. Приняв таблетку, прилегла отдохнуть в своей комнате, в которой до сих пор витал ненавязчивый запах туалетной воды подполковника.

И вот как о нем не думать, если даже твоя подушка вся пропахла им⁉

Зарывшись носом поглубже в мягкую ткань, как конченая токсикоманка вдыхала в себя свежий аромат хвои и цитруса, не заметив, как погрузилась в крепкий сон.