Ветер и Я (СИ)

21

АЛИНА

Омерзение.

Это чувство преследовало меня с самого захода в клуб и не отпускало даже сейчас, когда мы все были уже в относительное безопасности.

Пошлый и маслянистый взгляд этого козла Дайченко хотелось смыть с себя как налипшую грязь, что пачкает не только тело, но и душу.

— Чего притихли, девочки? Эй, все хорошо? — сочувствующе глядя на каждую из нас, спросил Сергей, в легком волнении переглянувшись с моим мужем и Павлом.

— Это такая грязь… — тихо ответила за всех девочек Алла, словно читая наши мысли, — это…

— Мерзко, — поддержала ее Анька, — и до безумия гадко!

— Вы молодцы, — теперь заговорил Павел, — очень хорошо держались и реагировали на ситуацию в целом. С психикой у вас, девчонки, все путём.

— При такой работе, это ненадолго, — покачала я головой в ответ, — и как вы еще при таких обстоятельствах не слетели с катушек, для меня загадка.

— Постоянная практика разгребания дерьма и ты ко всему на свете привыкаешь, — философски заметил мой муж, задумчиво рассматривая мои голые коленки. Я как не старалась прикрыть их ультра коротким платьем, ничего не выходило.

— Хочу скорее помыться, — с ноткой жалости к самой себе, тихо прошептала Анька.

— Мои прикосновения настолько тебе были неприятны? — требовательно поинтересовался Сергей, впившись нечитаемым взглядом в свою рыжеволосую спутницу. Но потому, как он весь сгруппировался, было видно, в каком напряжении он ждёт ответ.

— Ты дурак? — вскипела подруга, несильно, шлепнув мужчину по широкой груди, — причём тут ты то⁈ На меня мысленно сейчас подрочили почти все козлы в том долбанном клубе, это просто отвратительно!

— Согласна, — поддержала ее Алла, — вы на свой счет не принимайте, просто это очень унизительно и мерзко, оказывается, чувствовать себя товаром.

— Девочки, вы трофей, который, любому нормальному мужику еще заслужить нужно, — отвесил нам комплимент Даронов, лаская взглядом Далиеву, — так что, на свой счет это тоже не принимайте.

— Могу потереть спинку, — голосом змея — искусителя, предложил Аньке свою помощь Сергей.

— Могу в глаз дать, — «ласково» пропела ему подруга в ответ, — а еще в моем арсенале есть удушающий, разного рода подсечки и броски. Что выбираешь?

— Мир, любовь и жвачку, — усмехнулся мужчина, не расстроившись.

— Там вроде про дружбу было, — заметила я, все так же не оставляя попыток прикрыть сильно оголённые ноги.

— А мы с вами, девочки, дружить не сможем, — парировал Серый, — мы вас любить хотим.

— Как дело сделаем, куплю для всех троих губозакаточные машинки, чтоб вам сподручнее было, — хмыкнула Анька, демонстративно, постучав пальчиком по своим губам.

— Не траться, веснушка, мы вместе найдём им лучшее применение, — порочно сверкнув глазами на ее рот, правая рука моего мужа отмачиваться на собирался.

— Все мужики такие озабоченные?

— Все, — хором, не сговариваясь ответили нам мужчины, от чего мы с девочками в очередной раз мысленно закатили глаза, любуясь серым веществом.

Оставшуюся часть дороги, мы проехали молча, но уже не в такой тягостной обстановке, как в начале нашего пути. Так как на улице было уже совсем поздно, по городу мчали без пробок, останавливаясь лишь для того, чтобы высадить Аллу и Аню около своих подъездов. И как они обе не отказывались, Павел и Сергей, оба настояли на том, чтобы проводить девушек до дверей.

Им, видите ли, так спокойнее будет.

Я же с подполковником добралась до двери нашей квартиры самая последняя.

— Ты голодная? — поднимаясь вместе со мной на лифте, муж смотрел так, словно и не было тех моментов страсти и тягучего жаркого томления, что не раз, пусть и вынужденно возникали между нами в клубе. Мои губы до сих пор помнят как властно, по-мужски напористо целовал меня Ветров на глазах у всей той швали, что по ошибке звалась людьми. Там, терзаемая его губами, с приличной долей адреналина в крови, я отключалась от окружающей меня действительности и просто чувствовала себя желанной лишь для него одного!

А сейчас он снова от меня закрылся.

Как я, собственно, и хотела.

Так почему же так фигово-то мне от этого⁈ М?

— Я на нервах перед выходом наготовила столько, что на неделю вперёд хватит, — устало повела плечом, первая заходя в тишину нашей квартиры.

— Я накрою, а ты иди в душ, — разувшись, мужчина не оборачиваясь скрывается от меня в кухне, а я… Пошла, куда послали.

Прислонившись лбом к одной из стенок душевой, я минут пять неподвижно стояла под обжигающими струями воды, смывая с себя ту невидимую глазу грязь, о которой мы с девочками говорили по пути домой.

Какой же этот Венечка урод!

И как же жаль, что в тот злополучный день, я переехала не его, а Ветрова!

С трудом отлепившись от запотевшей стены, сделала шаг назад и… застыла.

— Я… Кхм… вроде не просила мне спинку потереть, — на рваном выдохе с легким заикание произнесла я, чувствуя литое тело мужа за спиной.

— Я тебя прошу, — от низкого, с хрипотцой голоса подполковника я вся, с ног до головы, покрылась возбуждёнными мурашками. Они в сумасшедшей истерике, сконцентрировались внизу живота тянущей, но приятной болью, которая все больше и дальше распространялась по моим нервным окончаниям, вызывая томление во всём теле.

— Я слово офицера даю, что не трону тебя, — шумно выдохнул Ветров, даже не пытаясь прикоснуться ко мне руками.

Замерев, ждал любого моего решения, как приговора.

Я чувствовала это.

Боже…

И как теперь быть?

— Передай мне гель, пожалуйста, — на границе слышимости прошептала я, сама себе не отдавая отчёта в том, что сейчас делаю.

Интуитивно почувствовала, как мой мужчина за спиной чуть-чуть расслабился, передавая искомое.

Словно со стороны, глядя на свои действия, выдавила на ладонь немного геля и вновь попросила:

— Развернись к стене и обопрись на нее руками.

— Командуешь? Пусть так, — усмехнулся Ветров, выполняя.

— Не только ж тебе приказы отдавать, — растирая между ладоней пену, я, наконец, нерешительно развернулась на сто восемьдесят градусов к мужу.

«Идеальный для меня!» — изучая широкий разворот плеч с рельефной мускулатурой, я никак не могла приступить к омовению, хотя руки чесались провести по влажной горячей коже мужчины, оглаживая каждый сантиметр идеальной спины.

Да и не только руки!

В своих мыслях я была намного храбрее и делала это языком, собирая влагу губами и мечтая, чтобы и он поступил со мной так же.

— Лина?

— Задумалась, — покраснев, не столько от горячей воды, сколько от своих фантазий, подняла руки с пенкой и начала медленно намыливать мужа начиная с плеч.

Тихо зашипев от моего первого к прикосновения, Ветров в тоже мгновение, непроизвольно сжал ладони в кулаки, каменея под моими руками.

Я же, улетела в какой-то астрал, где не было место для рассуждений о нормальности того, что мы сейчас с ним делаем.

Что с ним сейчас делаю я!

Я не мыла, я ласкала его кожу, находясь в полнейшей прострации от того, как она ощущалась под моими ладонями. Как перекатывались его мышцы под кожей, как неистово колотилось сердце и как часто вздымалась его грудная клетка от прерывистого дыхания.

— Я могу развернуться? — глухо поинтересовался мужчина, на что я в ответ, просто уткнулась ему лбом между лопаток, обнимая.

Видимо, посчитав это разрешением, Ветров аккуратно развернулся и теперь стоял во всей своей мужской красе ко мне лицом, в которое, сгорая от стыда и собственных чувств, я ни за что сейчас не посмотрю. Я и без этого ощущала на себе его жаркий, пронизывающий до костей взгляд, словно он клеймил меня им, навечно, присваивая себе!

— Развернись к стене и обопрись на нее руками.

Бл*ть…

Я была готова кончить, лишь от его властного низкого голоса, что наждачкой прошелся по коже, оставляя на ней незримый огненный след. Чувствуя давящую на меня мужскую ауру, словно во сне развернулась к стенке, подчиняясь.

От его первого прикосновения к моей спине я дернулась, едва сдерживая просящийся наружу стон строго наслаждения!

Мой муж делал ровно тоже, что и я с ним, и… Господи, как же эту пытку выдержать⁉

Плечи, спина, ягодицы и бедра горели от его рук, я всерьёз боялась не воспламениться здесь и сейчас, перерождаюсь от его рук как Феникс. — Я обещал, я помню, ничего не бойся и позволь мне… — его хриплый шепот у уха отозвался во мне еще большим возбуждением, от чего я непроизвольно, попыталась с сжать ноющие от желания и сладкой боли бедра.

— Лёш…

Рваный глухой рык в ответ на мой всхлип и мужские руки осторожно, едва касаясь скользнули по упругой налитой груди, задевая вершинки сосков и спускаясь все ниже, к моим воспаленным и чувствительным губкам между ног.

— Такая нежная, мокренькая девочка… Хочу, чтобы ты кончила для меня так, как ни с кем до этого не кончала.

— Ни с кем не было, — пьяная от собственных эмоций, не сдержала рвущийся из горла стон, откинув, ничего не соображающую голову на грудь мужа.

— Только со мной будешь! — задевая пальцами чувствительный бугорок, Ветров подводил меня к той черте, за которой, видимо, я скончаюсь от безумного наслаждения и первого в своей жизни оргазма!

— Хочу тебя до безумия! — не прекращая своих манипуляций с клитором, взял мою руку и направил ее вниз, чтобы через секунду сомкнуть ладонью на своём члене.

«Я его даже обхватить как следует не могу!» — внутреннее я было в шоке от твердости и размера подполковника, который, с нетерпеливым стоном удерживая своей рукой мою ладонь, показывал как нужно его ласкать.

— Твою мать… — сквозь зубы прошипел мужчина, становясь еще больше в моих пальчиках, принося мужчине боль и наслаждение одновременно.

— Моя девочка! — погружая в меня два пальца, Ветров дрожал от возбуждения так же, как и я, находясь в шаге от того, чтобы не слететь с катушек от переизбытка взбесившихся гормонов в крови.

— Лёш!

— Ты все, да, моя хорошая? Я хочу почувствовать твой оргазм, — прижавшись к моему виску, мужчина в едином темпе таранил меня пальцами, насаживая на себя так, словно делал это членом, — хочешь, вместе кончим?

— Даа! — вжимаясь спиной в грудь подполковника, я чувствовала, как терзающая меня все это время агония, растекается по телу сладкой судорогой такой силы, что темнеет в глазах.

Я чувствовала, как в моей руке напрягается член мужа и взрывается вместе со мной сверхновой!

Я все, блин, ох-ре-не-ть как чувствовала!!

— Лина… — опустив голову и шумно дыша мне в затылок, Ветров не спешил меня отпускать.

Видимо, чувствовал, что я просто не в состоянии держаться на ногах без помощи его твердых и таких умелых рук.

Таких умелых, что до сих пор трясёт!

— Лёш, я…

— Все завтра, принцесса, — мягко перебил меня муж, быстро омывая нас теплой водой, — хоть раз мне полностью доверься и ни о чем сейчас не думай.

«Да я тебе только что доверилась! Вся!» — пронеслась единственная залетная мысль, даже не задержавшись в моей пустой голове.

Безропотно дала себя обтереть от влаги и завернуть в висевший туту же на вешалке мужской халат.

— Еда или кровать? — спросил Ветров, оборачивая свои бёдра полотенцем, впервые за все это время, пригвоздив меня к полу расплавленной сталью глаз.

— Второе, — прислонившись к дверному косяку, трусливо отвела свои синие очи, от греха подальше, — второе и одна.

Не ожидая ответа, обессиленно поплелась в свою комнату, не особо надеясь на понимание со стороны мужа.

Так оно и вышло.

И, если, первую часть моего ответа про кровать он услышал, то вторую явно пропустил мимо ушей.

Я успела лишь накинуть на себя ночнушку, как он появился в дверном проёме моей комнаты.

Благо хоть в боксерах, а не как недавно в душе голый.

— У меня нет сил сейчас с тобой спорить, я спать, — устало откинувшись на подушку, прикрыла тяжелые веки. Бесконечно долгий день в конец доконал меня своими эмоциональными качелями.

Пусть делает что хочет.

Уже в вязкой полудрёме почувствовала, как растянувшийся на свободной половине кровати подполковник, прижался ко мне поверх одеяла, крепко обнимая.

«Завтра, Лина, ты скажешь ему, все что думаешь об этом завтра», — это была моя последняя мысль перед тем, как провалиться в глубокий сон без сновидений.