Ветер и Я (СИ)

5

АЛИНА

— Никуда она ни с кем не поедет! — звенящий от раздражения и злости голос мамы, раздавался на весь дом, резонируя от всех поверхностей разом.

— Поедет, — негромкий, но стальной голос отца звучал намного тише, но от этого был страшнее в тысячу раз. — Хотела наша дочь самостоятельности? Она сполна ее получит!

— Ну не таким же варварским способом! — в который раз возмутилась мама, нервно и дерганно расхаживая туда сюда в соседней от меня комнате. — Мы что, в средневековье живём⁈ Чтобы свою родную плоть и кровь замуж без согласия отдавать!

— Тебе напомнить, как у нас с тобой все начиналось? Не твой ли отец, царствие ему небесное, повенчал нас через сутки после того, как застукал в запертом погребе местными упырями?

— Это другое, — раздраженно отмахнулась мама, — мой отец всегда был приверженцем строгих правил. Хоть ты и пальцем меня тогда не коснулся, все равно скомпрометировал. Там выбора не было!

— Какой уж там выбор, когда ты стоишь у алтаря, а в спину тебе двустволкой тычат, — усмехнулся отец, вспоминая, — жить захочешь не так раскорячишься.

— Неужели жалеешь? — с иронией в голосе спросила мама, уже спокойным голосом.

— Ни одной прожитой секунды не жалею, — мгновенно отозвался папа, — и заметь, на тот момент мы тоже друг друга совсем не знали.

— Но, Вить…

— Ира, хватит. Алина сбила офицера полиции при выполнении боевого задания, за это в тюрьму сажают и надолго. А она даже не извинилась, выставляя себя жертвой. Мы разве так ее с тобой воспитывали? Подполковник хоть и крепко стоял на ногах при нашей встрече, но уверен, что без трещин в ребрах там не обошлось.

— И что ж, ее теперь в угоду этому твоему подполковнику за это отдавать⁈ Она ведь девчонка ещё!

— А недавно, свои интересы Лина отстаивала перед нами совсем как взрослая. Вот пусть так же, как взрослая, за них и отвечает, — сказал как отрезал отец.

— Мам, оставь. Я сама не хочу больше здесь оставаться, — устав слушать их препирательства, не выдержала и вошла в родительскую спальню. — Мне позиция моего отца предельно ясна и понятна, он не изменит решения, ну а я постараюсь держать тебя в курсе событий своей замужней жизни, — холодно отчеканила я, смотря только на встревоженную маму.

— А если он тебя обидит⁈ Если позволит себе…

— Мам, может я и не сильно разбираюсь в людях, но вряд ли я интересую Алексей Михайловича как жена в прямом смысле этого слова. Он согласился лишь потому, что отец обещал ему помощь в поимке какого-то там Дайченко, а я, лишь досадное недоразумение, которое ему придётся потерпеть всего полгода, — высказала я что думаю по поводу всей ситуации, уверенная в своих словах на все сто процентов.

— Ты собрала свои вещи? — задал вопрос отец, на который я лишь коротко и безэмоционально кивнула.

Нет желания разговаривать с предателями собственных детей.

— Отлично. За тобой приехали, — мельком глянув в окно, невозмутимо ответил родитель, — я спущу твои вещи.

— Мам, все будет со мной хорошо, — крепко обняла я ту, успокаивая собственными словами и ее, и себя, когда отец уже вышел из комнаты — я буду звонить.

— Твой папа непробиваемый, упрямый и деспотичный тиран, — обнимая в ответ, констатировала мама с вселенской обидой в голосе. — Я буду скучать, звонить и писать каждый день!

— И я, — чмокнув совсем расстроившуюся маму в щеку, поспешила спуститься на первый этаж, где меня уже ждали.

— Дело, — протянула руку в сторону отца, напоминая ему о его же собственных словах.

Не он ли обещал мне на свадьбу предоставить, видимо, в качестве подарка всю информацию о моем муженьке?

Так пусть держит своё генеральское слово!

— Утром скину тебе на почту, — сурово разглядывая меня, ответил он, — больше ничего сказать не хочешь?

— Нет! — вздернув нос повыше, мысленно уговаривала себя не разреветься от снедающей нутро обиды при свидетелях, остро чувствуя взгляд не только отца, но и невозмутимо стоящего в дверях подполковника.

— Ну, тогда я скажу. Горько молодым! — по военному громко гаркнул генерал, от чего я непроизвольно вздрогнула от страха.

Да он издевается!

— Думаешь, слабо? — в ярости прошипела я отцу, не понимая какого хрена он вообще творит. — Устроил из моей жизни балаган и радуешься? Да подавись!

Не оставляя себе время на раздумья, в несколько широких шагов преодолела расстояние между мной и навязанным мужем. Решительно подтянув к себе за шею высоченного подполковника, резко прильнула к твердым губам мужчины, находясь в полнейшем шоке от собственной храбрости.

Боже мой, что я творю⁈

Не успела отстраниться на какую-то долю секунды, как моё ведущее положение изменилось, и теперь меня целовали так, словно ставили клеймо собственника.

Сильно, страстно, уверенно и по-мужски обжигающе горячо!

— Доволен? — шумно выдохнула я, обращаясь к отцу и стыдясь смотреть в глаза мужчине, который все еще обнимал меня руками за талию, не выпуская из своих объятий.

— Более чем, — прозвучало в ответ, — вот теперь можете ехать.

— Виктор Александрович, Ирина Анатольевна, приятного вам вечера, — с небольшой хрипотцой в голосе, попрощался с моими родителями подполковник, беря меня за руку и выводя из собственного дома.

— Я сама могу идти, мы же не в детском саду! — выдернув конечность из крепкого захвата, впервые прямо посмотрела в сумрачные глаза мужчины, в которых мало что могла прочесть.

— Как знаешь — пожал широкими плечами мой новоиспечённый муж, — садись, твои чемоданы уже в багажнике.

Большой черный внедорожник известной марки, был под стать хозяину: такой же мощный, мрачный и опасный с виду. Внутри машины приятно пахло кожей и горьковатым парфюмом подполковника, который, сев за руль, уверенно вырулил на асфальтированную дорогу ведущую прочь от родительского дома.

Стиснув руки в кулаки, сидела рядом с мужчиной в диком напряжении, все еще чувствуя как горят губы после нашего поцелуя.

Стоит признать, что опыт у Алексея Михайловича в этом имеется немалый, что не удивительно: с такими внешними данными и аурой хищника, к нему бабы наверное сами в очередь выстраиваются, выбирай любую!

Ну вот зачем, зачем я об этом думаю?

Мне должно быть глубоко наплевать на личную жизнь мужа, ведь на нее я нисколько не претендую.

— Даже не спросишь куда я тебя везу и где теперь твой новый дом? — первым нарушил вязкую тишину в салоне автомобиля подполковник, легко и без особого труда маневрируя в плотном потоке машин на своём крупногабаритном монстре.

Мне бы так уверенно за руль держаться, почти не смотря на дорогу…

— Судя по стоимости вашей машины, вы не в халупе живёте, — нехотя ответила я, — так что без разницы, где теперь я буду отбывать наказание.

— В нашем с тобой случае, хорошим делом брак точно не назовёшь, — не стал он спорить, — и давай на ты, нам всё-таки полгода делить одни метры на двоих.

— Я незнакомым людям тыкать не привыкла, воспитание не то, — ровно ответила я, мысленно проклиная этот день и свою жизнь превратившуюся в ад!

— Забавно, — протянул он, — значит, тыкать тебе воспитание не позволяет, зато целовать всегда пожалуйста.

— Это была вынужденная мера, эмоциональный порыв, — фыркнула я, — такого больше никогда не повторится!

— А мне понравилось, — нагло заявил муженёк, — но ты всё же права: такого больше не повторится. Будет еще жарче и чувственней.

— Почему все надо мной издеваются? — задала я риторический вопрос, не ожидая от зарвавшегося мужлана адекватного ответа, — да, я сожалею о произошедшем, готова была и извиниться, и возместить ущерб! И уж к чему я точно не была готова, так это к тому, что мной просто напросто пренебрегнут! — понесло меня, слегка потряхивая мелкой противной дрожью. — Даже не выслушают и как ненужную вещь выкинут из дома! Вот зачем тебе все это надо было⁈ Зачем ты согласился⁈Не верю я, что сам бы не справился без помощи отца!

— Время, Лина, — впервые назвав меня по имени, просто ответил мужчина. — У меня нет еще полгода на составление нового плана по выманиванию Дайченко из норы, в которую тот уполз. С ресурсами генерала, я сделаю это намного быстрее.

— Мне действительно жаль, что все так сложилось, — после минутного молчания, тихо и весьма искренне произнесла я. — Лучше поздно, чем никогда, так что извините, подполковник, что я вас ненамеренно сбила.

— Когда ты мне выкаешь, чувствую себя стариком, — раздраженно выдохнул мужчина, никак не реагируя на мои извинения. — Прекращай.

— Сколько ва… тебе лет? — скрипя сердцем, уступила я, понимая правоту «супруга». Нам, действительно, ещё долго терпеть близкое соседство друг с другом.

Надеюсь, подполковник живет не в однушке.

— Генерал тебе мое дело обещал, там и прочтёшь, — плавно заезжая на подземный паркинг нового жилого комплекса, невежливо отозвался он — голодная? Тут на цокольном этаже есть неплохое…

— Я устала, — так же невежливо перебила я его, желая лишь одного: чтобы этот сумасшедший день по скорее закончился. — Покажи мне мою временную жилплощадь, а дальше я уже не твоя забота.

— Ты не забота, ты головная боль, — выходя из машины, обронил мужчина, с сарказмом добавляя — пошли, жена, устрою тебе экскурсию по своему холостяцкому убежищу.

— Не нужно меня так называть! — недовольно вскинулась я, едва поспевая за широким шагом мужчины, — я твоя жена лишь номинально, а штамп в паспорте не в счет.

— Ну Слава Богу! А то я уж начал переживать за свою честь и невинность, — с большой долей иронии выдал подполковник, заходя в просторный грузовой лифт вместе с моими чемоданами.

— Ты не в моем вкусе, — в том же ключе ответила я, становясь подальше от мужчины, совсем капельку приврав: мой вынужденный супруг был весьма привлекательной брутальной наружности. Но вот то, что я на самом деле так думаю, ему знать необязательно. С самомнением у этого альфа-самца все итак в полном порядке!

— Все верно, принцесса, — пропуская меня первую на этаж, согласился подполковник, — таким нежным и ранимым цветочкам как ты, я реверансов не делаю.

— Больно надо, — тихо фыркнула я, наконец, зайдя, в просторную и весьма уютную квартиру.

Неброские мужские тона, качественная мебель и минимализм в деталях — весь дизайн был сделан под характер и вкус хозяина. Все чисто, я бы даже сказала стерильно, если судить по столешнице до блеска натертой в кухонной зоне.

— Это гостевая комната, твое временное убежище на ближайшие полгода, — остановившись в дверях, проинформировал меня подполковник, занося в просторное, но безликое помещение мои чемоданы и сумки.

— Жить можно, — вместо спасибо сказала я, отчаянно желая принять душ и с головой забраться под одеяло, скрывшись тот всех в своём маленьком мирке хоть на сутки.

— Расположение всех комнат я тебе показал, мою спальню и кабинет обходишь стороной, это ясно?

— Что-то еще? — ровно спросила я, чувствуя слишком близкое соседство со стоящим за моей спиной мужем.

— Формат наших с тобой отношений, принцесса, будет заключать лишь в редких «привет» и «пока», — склонившись к виску и почти касаясь носом моих волос, тихо выдохнул мужчина, — ты меня не тревожишь, а я тебя не замечаю, хотя… Если надумаешь консумировать брак, то я всегда к твоим услугам.

— Обойдёшься! — резко отступая от мужчины на несколько шагов вперед, в праведном возмущении ответила я, — предложенный формат меня устраивает, теперь я могу остаться одна?

— Не скучай, — весьма довольный собой и моей реакцией на свое непристойное предложение, подполковник ушёл, наконец оставив меня в гордом одиночестве.

— Утро вечера мудренее, — махнув рукой на неразобранные полные шмотья чемоданы, достала лишь гигиенические принадлежности и пижаму, после чего направилась прямиком в душ.

Ополоснувшись, не раздумывая, сразу же завалилась прямиком в кровать, с головой укутавшись в пушистое одеяло.

Всё. На сегодня с меня хватит потрясений.