Винсент

— Всегда пожалуйста. — Нерон улыбнулся, открывая дверь шире, чтобы они могли войти. — Приятно, наконец, познакомиться с тобой по-настоящему, Лейк.

Она изо всех сил старалась быть улыбчивой, когда они вошли в дом.

— Мне тоже.

— На кухне есть много пиццы, и не волнуйтесь, здесь есть и старшеклассники, — сообщил им Нерон, выходя из фойе, все еще улыбаясь.

О Боже.

Адалин изо всех сил старалась не рассмеяться.

— Ну, по крайней мере, это был шаг вперед по сравнению с тем, кого ты встретила в последний раз.

Она действительно не умела производить хорошее первое впечатление. К счастью, Нерон был не таким пугающим, как его старший брат, но, глядя в его изумрудные глаза, она поняла, что для этого нужно ещё время.

— Да, но у тебя есть пятнадцать минут, помнишь?

Адалин понизила голос.

— Серьезно, Лейк, посмотри на этот дом. Мы не сможем наглядеться на все это за пятнадцать минут.

Лейк оглядела огромное фойе с парадной лестницей. Невозможно было сказать, как выглядела остальная часть дома, ведь они сделали не так много шагов.

— Хорошо, двадцать. — Продвигаясь дальше сквозь дверной проем, она не могла избавиться от ощущения, что ее привели в логово льва.

Когда они пробирались через него, Лейк легко отвлеклась на экстравагантный дом. Это место определенно подходит для короля. Огромная кухня соединена со столовой, что идёт из гостиной, благодаря чему она кажется ещё более просторной. Тут было довольно много людей, но свободное место ещё оставалось.

— Я так рада, что вы обе здесь! — Мария быстро обняла каждую из них. — Идите сюда, вы должны познакомиться с моими друзьями.

Лейк последовала за Адалин и Марией сквозь толпу людей к дивану в гостиной, в которой было намного тише и уединеннее, чем в остальной части дома. Она заметила клубничную блондинку, которую видела той ночью в «Яде».

— Это Элль. Элль, это Адалин и Лейк, — представила их Мария.

— Привет. — Элль мило улыбнулась, и ее голос соответствовал ее внешности.

— А это Хлоя, — закончила Мария, указывая на темноволосую девушку чуть дальше.

Хлоя нервно улыбнулась им в ответ.

— П-Привет.

Лейк не могла не заметить шрамы на правой стороне её лица. Один шел от нескольких дюймов над ее бровью вниз по щеке, в то время как другой проходил примерно на дюйм выше и ниже ее губ. Лейк почти могла видеть боль в ее шокирующе серых глазах.

— Привет, — ответила Лейк, когда Хлоя позволила своим черным волосам прикрыть эту сторону лица. Ей сразу стало стыдно за то, что она пялилась, но причиной тому были даже не шрамы, а то, насколько она была красива даже с отметинами.

— Разве ты не была той девушкой в «Яде» в январе?” — Спросила Адалин.

Элль зилалась лёгким смехом.

— Ага. Я не думаю, что это была хорошая ночь для кого-то из нас.

Все девушки разразились смехом, думая о том, что эта ночь действительно ни для кого не удалась.

Лейк и Адалин сели на огромную кожаную тахту перед диваном, чувствуя себя комфортно, разговаривая с девочками.

— Ты забрала Неро обратно, да? — Спросила Адалин, желая посплетничать больше, чем поговорить.

Нерон вмешался и ответил за нее

— Это потребовало некоторого убеждения, но в конце концов она согласилась.

— Да, к сожалению, я это сделала, — подразнила его Элль, когда Нерон наклонился и коснулся губами ее губ.

— Какую пиццу ты хочешь? — Спросил Нерон у Элль.

Лейк повернула голову на голос, что приветствовал её, и который она не слышала, казалось, целую вечность.

Подняв глаза, она увидела те самые голубые глаза, которые время от времени появлялись только в ее неконтролируемых снах. Ее глаза скользнули по нему, впитывая все изменения, которые она видела на расстоянии. Лицо Винсента приобрели лишь незначительные новые черты: он привел себя в порядок, и выглядел немного более безупречно. Его одежда была безупречной. Однако по-настоящему изменились его глаза. По их вине она видела совершенно другого мужчину.

— Лейк…? Лейк? — Его слова наконец прервали ее размышления.

А? Лейк моргнула, глядя на него, пытаясь стряхнуть оцепенение.

— Что?

— Какую пиццу ты хочешь?

Она повернула голову, не в силах смотреть на него и говорить одновременно.

— Эм, нет, спасибо. Я не голодна. — Это была явная ложь. Она умирала с голоду из-за того, что в тот день почти ничего не ела.

— Пепперони или сырная? — Это прозвучало как требование.

Лейк снова повернулась к нему.

— Я сказала, что…

— Адалин рассказала нам, что ты сегодня ничего не ела, — тихо прорычал он.

— Они очень чувствительны к еде. — Усмехнулась Элль, пытаясь разрядить обстановку. — Просто выбери что-то одно.

Лейк совсем забыла, что поблизости кто-то есть. Потрясающе.

Она мило улыбнулась Винсенту.

— Поскольку ты никогда не даешь мне выбора, выбирай сам. — Она знала, что он поймет, что за этим кроется не один смысл.

Глаза Винсента сузились на ней, прежде чем он ушел с Нероном и Амо.

— Что сделал Винсент после «Яда» по возвращению домой? — Тихо спросила Элль. — Нерон сказал мне, — добавила она.

Получил мой первый поцелуй, трахнул другую девушку, а потом отвез меня домой, где сказал, что все это было большой ошибкой.

Лейк подняла уголки губ вверх.

— Очевидно, он сжег наши платья.

— По уважительной причине, — ответил Винсент, ставя перед ней тарелку.

Лейк глядела на четыре огромных куска пиццы с пепперони и сыром, а затем на улыбающееся лицо Винсента. Она забыла, что он тоже был хорош в играх.

Лейк оглянулась, увидев, как Винсент протягивает Адалин тарелку, Нерон дает одну Элль и Марии, а Амо ставит другую перед Хлоей. Что-то подсказывало ей, что ни у одной из девушек не было выбора отказаться от еды, когда все они взяли свой первый кусочек пиццы.

Лейк почувствовала, что она вписалась, как только парни начали общаться между собой, что позволило девушкам снова поболтать. Однако ей приходилось уговаривать себя не смотреть в сторону Винсента время от времени. Черт, зачем ты смотришь? Пару раз она потерпела неудачу.

Она начала замечать, что Хлоя говорит не так много, как остальные, и после приступа хихиканья она что-то прошептала Элль, а затем встала, чтобы уйти. Лейк наблюдала, как она прошла к двум задним дверям, прежде чем исчезнуть.

Что-то в Хлое взывало к ней. Она чувствовала себя почти ответственной за то, почему та ушла.

Встав, она подтолкнула тарелку с недоеденной едой обратно к Винсенту. Я победила. Затем она быстро направилась к тем дверям, из которых только что вышла Хлоя. Открыв их, Лейк была поражена красотой заднего двора.

Весь двор был огромным, с большим количеством зеленой травы, но ее внимание привлек сад, внутри которого стояла беседка, увешанная белыми гирляндами. Это было потрясающе.

— Это так великолепно, — с благоговением сказала Лейк.

Хлоя дружелюбно посмотрела Лейк.

— Я… так и есть.

Взглянув на полузакрытое лицо Хлои, ее сердце слегка обожгло.

— Мне очень жаль. Я не хотела пялиться ранее.

Хлоя посмотрела на свои руки и начала их заламывать.

— Все в порядке. Я п-привыкла к этому.

Лейк подошла, чтобы положить руку на плечо Хлои, но Хлоя практически отпрыгнула на десять футов в сторону.

— П-извини, у меня гермафобия. — Хлоя схватилась за плечо, которого девушка почти коснулась.

Она подняла руки.

— Нет, мне очень жаль.

Лейк наконец поняла, почему Хлоя позвала ее. Хотя Лейк могла понять ее боль, она знала, что пытка в глазах Хлои была намного хуже, чем у нее. Ни за что на свете я не захотела бы знать о ее кошмарах.

— Если тебе когда-нибудь понадобится с кем-то поговорить, я выслушаю. Я знаю, каково это — быть одной. — Лейк собралась уходить, чтобы Хлоя могла побыть одна, но прежде чем она это сделала, она почувствовала себя обязанной сказать кое-что ещё. — Тебе не следует прятать свое лицо. Оно прекрасно.

ГЛАВА 16

Зло побеждает добро в весе

Хлоя снова оказалась в белоснежной беседке. Несколько месяцев назад она была там в разгар зимы, когда еще лежал снег, но рассвет цветов был близок. Тогда она находила это прекрасным, но теперь она нашла это… еще более красивым.

Глядя через окна на вечеринку, она поняла, что на таких вечеринках чувствует себя ничуть не лучше, чем в прошлый раз. Однако на этот раз все было немного по-другому. Она не ожидала, что Лейк будет стараться изо всех сил, чтобы сказать о таких вещах.

Тебе не следует прятать свое лицо. Это прекрасно.

Хлоя правой рукой заправила волосы за ухо, вспоминая те слова. Она никогда не думала, что, может быть, они смотрели не на ее шрамы, а на нее саму. Хлоя начала сожалеть о том, что почти ничего не сказала ей и не поблагодарила за то, что была такой милой, но правда заключалась в том, что она так и не привыкла к доброте снова. В ее жизни зло побеждало добро в весе.

Хлоя знала, что если она не будет ожидать доброты, то больше не почувствует боли. Она знала, что в тот момент, когда она привыкнет к доброте, это снова убьет ее. В следующий раз я не выживу.

— Привет, дорогая, — поприветствовал ее знакомый низкий голос.

Хлоя посмотрела на Луку, удивляясь, как он мог появляться и исчезать без единого звука. Он был последним человеком, которого кто-то хотел бы застать врасплох, а она была первым человеком, к которому не следовало подкрадываться.

Лука вытащил сигарету и сунул ее между губ, начиная разговор.

— Я слышал, ты все еще говоришь, что ты гермафобка. Ты когда-нибудь думала о том, чтобы сказать правду, хотя бы раз? — Он щелкнул своей "Зиппо" и закурил.

Хлоя посмотрела на свои колени и сжала руки вместе.

— Я… это не ложь.

Луке нужно было сделать всего несколько шагов, прежде чем он встал над ней и протянул руку.

— Ну же, дорогая, просто попробуй один раз.

Взглянув сквозь ресницы, она уставилась на его руку. Просто попробуй это один раз. Она не знала, было ли это правдой, которую он хотел услышать, или он действительно хотел, чтобы она коснулась его руки. Это было впервые, и это было страшно.

Хлоя ослабила давление своих рук и почувствовала зудящую потребность протянуть руку и почувствовать его.

Ее рука сдвинулась всего на несколько сантиметров, прежде чем она пришла в себя.

— Я н-не могу.

— Почему ты не можешь? — Зазвучал мрачный голос в приказном тоне.

Продолжая на него и дальше смотреть, она встретилась с его лицом.

— Потому что я боюсь, — прошептала она свое признание.

Я только что сказала это вслух? При нем?

Спустя еще мгновение Лука сел перед ней.

— Это было не так уж плохо, дорогая. — Сделав еще одну затяжку, он продолжил: — Сейчас лето, а ты все еще носишь одежду с длинными рукавами.

Хлоя быстро опустила рукава своего черного платья, чтобы убедиться, что ее руки прикрыты. Откуда он всегда всё знает? Она не понятия не имела, делала ли его эта черта пугающим или сексуальным. Это было слишком трудно сказать прямо сейчас, когда она смотрела на него.

Его внешность казалась еще более грубой, чем в последний раз, когда она видела его. Его черно-каштановые волосы и появилась заметная щетина. Тем не менее, он все еще сохранял свой внешний вид плохого человека, надев темные джинсы и черную футболку, облегавшие его мускулистое тело.

Лука играл с "Зиппо" одной рукой, а затем он подождал, пока появится пламя.

— Ты собираешься в колледж?

— Да, конечно, — бездумно ответила она.

Он ускорил ритм игры с зажигалкой.

— Куда?

— В Стэнфорд. Калифорния.

Он быстро закрыл зажигалку.

— Это ужасно далеко, дорогая. Я думаю, ты правда можешь продолжать сбегать. — Лука снова встал над ней.

Хлоя затаила дыхание, ожидая, что он сделает дальше. Она почувствовала внезапное дежавю, осознав, что эта встреча проходила ровно также, как и предыдущая.

— Она права, ты знаешь. Эти шрамы прекрасны.

Она чувствовала, как его рука хочет прикоснуться к ним, точно так же, как она чувствовала его разочарование из-за того, что она уезжает в Калифорнию.

Он исчез таким же образом, как и появился — она снова не успела это осознать.

Хлоя протянула руку и провела пальцем по шраму на щеке.

Эти шрамы прекрасны, мысленно повторила она его слова.

Даже в малейшей степени нет.

* * *

Когда Лейк закрыла за собой дверь на задний двор, ее встретили трое растерянных выражений лица.

— Что? — спросила она после того, как они продолжили пялиться на нее.

— Что ты ей сказала? — Спросил Винсент.

Лейк посмотрела на него, затем на Нерона и Амо, и все задавались одним и тем же вопросом.

Что за черт?

— Эм, что?

Винсент попробовал снова:

— Я задал вопрос.

Теперь я вспомнила, почему он мне не нравится.

Лейк решила просто пройти мимо него, полностью игнорируя. Она больше не пыталась разговаривать с ним, потому что его отношение с каждым месяцем становилось только хуже. Кроме того, она услышала, как заиграла музыка, и она не собиралась упускать свой шанс снова потанцевать с Адалин.

Когда она сделала шаг, чтобы пройти мимо него, Винсент схватил ее за руку, останавливая. Она попыталась отпрянуть, но безуспешно.

— Отцепись.

— Нет, пока ты не ответишь мне, дорогая.

— Я не была груба с ней, если это то, о чем ты подумал! — Лейк наконец снова дернула за руку, и он позволил ей высвободиться. Она разгладила платье, чтобы прикрыть большую часть ног. — А теперь, не мог бы ты, пожалуйста, подвинуться? Я собираюсь пойти танцевать. — Она убедилась, что слово "пожалуйста" звучало саркастично.

Амо сделал шаг вперед и настаивал:

— Я пойду с тобой.

Винсент быстро положил руку на плечо Амо и сжал его так сильно, что костяшки его пальцев побелели.

Лейк взглянула на Амо. Он был огромен. Да, он напугал ее тем, как оглядывал ее с ног до головы, и нет, она не особо хотела танцевать с ним, потому что он не спросил, хочет ли она, а просто утвердил. Однако в данный момент ей было все равно, потому что это явно злило Винсента.

Она сладко улыбнулась.

— Оке…

Винсент резко сжал ее и начал толкать назад, пока она не оказалась прижатой к с стене. Ее глаза расширились, когда она посмотрела на лицо Винсента, понимая, что, возможно, зашла слишком далеко.

— Что я тебе говорил в прошлый раз? — Он стиснул зубы.

Лейк понизила голос до шепота, пытаясь заглянуть за него.

— Винсент, здесь люди…

Винсент придвинул свое тело ближе к ней, вжимая ее в стену. Он нежно положил руку ей на горло, чтобы у нее не было другого выбора, кроме как смотреть на него.

— Когда я задам тебе вопрос, милая, ты мне ответишь. А теперь не заставляй меня просить тебя еще раз.

Грудь Лейк, казалось, вот-вот вырвется из-под платья от того, как она продолжала дышать.

Его большой палец скользил взад и вперед по пульсирующей жилке на ее шее, давая ей понять, что он полностью понимает ее ощущения. Она слишком далеко продвинула Винсента, и до этого момента совершенно забыла, что он за человек.

— Я… Я не помню. — Я помню, но не могу этого сказать. Независимо от того, как сильно она пыталась убить Винсента в своей голове, те слова, которые он сказал, все еще приходили к ней.

— Я тебе напомню. — Другой рукой он убрал ее шелковистые светло-каштановые волосы за ухо. — Я сказал тебе, что если ты когда-нибудь снова пойдешь на свидание с парнем, я отрублю ему руку. Если он тебя трахнет, я отрублю ему член. Нужно ли мне делать что-то из этого?

У нее пересохло во рту, и ей удалось слегка покачать головой в его хватке.

— Хорошая девочка. — Наклонившись, он приблизил свои губы так близко, как только мог, осторожно, чтобы не касаясь ее уха. — Я также сказал тебе, что, если я когда-нибудь снова увижу тебя танцующей и выглядящей подобным образом, твои дни девственницы сочтены.

Лейк зажмуривала глаза с каждым словом, которое он шептал ей на ухо. Тепло его рта так близко к ее коже заставило ее тело откликнуться, нагревая каждый дюйм ее плоти.

Винсент откинулся назад, пристально разглядывая ее тело.

— Милая, с этим платьем ты уже на полпути к цели. — Убрав руку с ее волос, которые он держал, он провел пальцем по ее пухлой нижней губе. — Я предлагаю тебе попробовать.

Когда Винсент убрал от нее руки после последнего движения большим пальцем, тело Лейк мгновенно закричало, требуя, чтобы его прикосновения вернулись.

Она наблюдала, как Нерон и Амо сдвинулись со своих блокирующих позиций, только тогда осознав, что они были там все это время.

Лейк была вынуждена наблюдать, как Винсент снова уходит от нее, так же легко, как и в первый раз.

Черт возьми, я ненавижу его.

ГЛАВА 17

Мы все здесь безумны

Лейк обнаружила, что на нее пристально смотрят.

— Вы двое тоже собираетесь прижать меня?

— Черт возьми, нет. Я бы хотел сохранить свой член, куколка, — сказал Амо, прежде чем уйти.

Нерон рассмеялся, привлекая внимание Лейк.

— Винсент на самом деле не стал бы этого делать, не так ли?

Веселое выражение исчезло с его лица.

— Что ты об этом думаешь?

Он бы сделал это. Лейк проглотила комок в горле, ясно осознавая, что вопрос Нерона был риторическим.

Нерон отвлек ее от размышлений.

— Между прочим, мы не думали, что ты плохо обращаешься с Хлоей.

— Тогда почему он спросил меня, о чем я с ней говорила? — Она была уверена, что он тщательно подумал, прежде чем заговорить.

— Никто никогда раньше не проявлял к ней особого внимания. Поэтому, когда ты это сделала, нам стало любопытно, почему. Мы не совсем привыкли к тому, чтобы девушки были с ней любезны.

Лейк обернулась, чтобы посмотреть в зеркало, и ее сердце на долю секунды перестало биться, когда она увидела, как Лука подошел ко входу в беседку, где сидела Хлоя.

— Она встречалась с ним раньше? — Лейк стало дурно при мысли о том, что такой мужчина, как Лука, подкрадывается к такой девушке, как Хлоя.

— Да, — ответил он как ни в чем не бывало.

Она повернула голову, чтобы посмотреть на него в шоке от его ответа.

Когда Лейк повернула голову обратно к Хлое, она заметила, что Амо смотрит в окно в углу гостиной. Его глаза были черными, как ночь, но она все еще могла видеть его глаза. Она могла бы и не заметить этого, если бы он просто не разглядывал ее, но в этот момент его черные глубины выглядели совершенно по-другому.

Полностью повернувшись к Хлое, она наблюдала, как Лука подошел к ней и протянул руку, отчего у нее перехватило дыхание. Повернувшись обратно к Амо, она увидела, как исказилось его лицо.

Лейк продолжала переводить взгляд с одной сцены на другую и обратно. Вот срань.

Вот срань, олянувшись на Нерона, она увидела, что это написано на его лице.

— Итак, Лукка и Хлоя… и Амо, и… Хлоя? — Произнося каждое имя, она переводила взгляд с одних на другого. — И как это должно сработать?

— Это не так. — Он сказал это так, как будто был уверен, как будто знал всё.

Она должна была согласиться, что это было крушение поезда, ожидающее своего часа.

Не было никаких сомнений, что Лука был демоном, хоть и потрясающе красивым. Но самое главное, он не пытался скрыть свою истинную природу, как это делали остальные: вместо этого он наслаждался ею.

Амо, с другой стороны, был лишь немного менее устрашающим. Он был огромным для своего возраста и почти не разговаривал, что только усугубляло ситуацию. Его глаза были такими же темными, как и его личность, и что-то подсказывало ей, что она не хотела встречаться с его настоящей личностью.

— Эта девушка не принадлежит ни одному из них. Но особенно ему. Так что вопрос в том, кто хуже? — сказала она, глядя на ужасающего, как ад, Луку.

Нерон улыбнулся.

— Это то, что говорит Элль.

— И что ты об этом думаешь?

— Ты имеешь в виду выбор между моим братом и другом?

Лейк кивнула, ожидая его ответа.

— Не имеет значения, что думает любой из нас. Решать должна она сама.

Как будто они собираются позволить ей принимать решение. Она знала, что один победит, отправив в нокаут другого. У Хлои никогда не будет выбора в ее собственной судьбе.

Оглянувшись, она увидела, как Лука стоит над Хлоей, как будто она была его добычей.

— Ты же не можешь думать, что он должен быть с ней.

— Чего ты не знаешь, так это того, что ей нравятся штучки Phillipi штучки.

Глаза Лейк расширились.

— Мне очень жаль, я не…

Нерон остановил ее.

— Все в порядке.

О, Слава Богу. Она почувствовала облегчение, зная, что он действительно имел в виду.

— Кроме того, я бы не стал беспокоиться о ней. Тебе нужно беспокоиться о себе. На твоем месте я бы не стал с ним бороться.

Лейк посмотрела в его ярко-зеленые глаза. С Винсентом?

Его голос стал холодным, посылая мурашки по ее спине.

— Мы. Все. Безумны.

Да, уходи, подумала она, глядя вслед Нерону. Лейк отправилась на поиски Адалин, и, конечно же, она не встала с дивана, продолжая болтать без умолку. Хуже всего было то, что Винсент, Нерон и Амо тоже вернулись туда.

Она действительно хотела, чтобы они все не прекращали свои разговоры, когда она тихо подала голос.

— Адалин, эм, мне нужно вернуться домой.

Адалин попыталась вытащить карточку жалости.

— Давай, Лейк. Ты покидаешь меня, помнишь?

— Куда ты поступаешь? — Спросила Мария.

Лейк не хотела, чтобы они знали, в какой колледж она собирается поступать. Чем меньше мафия знала о ней, тем лучше.

Она попыталась отшутиться.

— Я не оставлю ее…

— Да. Но ты уезжаешь в колледж в двух часах езды отсюда.

Черт, Адалин! Она хотела прикрыть рот Адалин на последней части. Не в силах удержаться, чтобы не взглянуть на Винсента, она не увидела намека ни на какие-либо чувства в его детской голубизне. Она не знала почему, но это ее в некотором смысле расстроило.

Мария посмотрела на Нерона, скрестив руки на груди.

— Как так получилось, что она уезжает в колледж? Это нечестно.

Потому что я не член мафиозной семьи.

Лейк одарила Адалин взглядом, говорящим о том, что действительно пора уходить.

— Хорошо, — вздохнула Адалин, вставая.

— Т-ты уходишь? — Спросила Хлоя, подходя к ней сзади.

— Да, мне нужно домой, но мне правда было приятно познакомиться с тобой. — Она улыбнулась ей.

Хлоя убрала волосы за ухо, тоже улыбаясь.

— Мне тоже.

— Мы все должны снова как-нибудь пообщаться, прежде чем ты уедешь, — перебила Элль.

— Да, это было бы весело, — ответила Лейк, не понимая, почему Элль так широко улыбается. Ее лицо выглядело так, как бывает у детей, когда наступает рождественское утро. Лица у всех действительно были такими, у всех, кроме нее и Адалин.

— Мы могли бы пройтись по магазинам! — Радостно вмешалась Мария.

— Лейк ненавидит ходить по магазинам, — заметила Адалин с выражением, которое говорило ей о том, что Адалин не устраивает этот факт.

Лицо Марии стало растерянным.

— Хм, я бы и за миллион лет до этого не додумалась.

После неловкого момента, когда все уставились на нее, Лейк схватила Адалин за руку, а другой помахала на прощание.

— Ага. Что ж, пора идти. Всем пока!

Адалин подождала, пока Лейк не утащил ее достаточно далеко.

— О, мой долбаный… Лейк, этот дом… Как ты можешь хотеть уехать? Я имею в виду, серьезно, ведь эти парни настолько горячие! Кстати, я видел Лукк, и ты явно сошла с ума. Тот факт, что он такой устрашающий, делает его еще более сексуальным.

Она наблюдала, как Адалин практически обмахивается веером, а затем пробормотала:

- Вы все действительно сумасшедшие.

— И Нерон! Его глаза… Я хочу прикоснуться к его глазам!

В тот раз она действительно прикрыла рот рукой.

— Ш-ш-ш! Может быть, ты забыла, что у него есть девушка, Элль.

Адалин убрала руку ото рта.

— Боже, Лейк, я сказала, что хочу потрогать его глаза, а не лизать его пресс. — Когда они закрыли за собой входную дверь, она продолжила: — Кроме того, я бы никогда не стала встречаться с лучшим другом моего брата. Это просто неправильно.

Казалось, в сотый раз за день она проглотила комок в горле.

— Да… Да, конечно.

Боже, помоги мне.

ГЛАВА 18

Один больничный цикл подходит к концу

Винсент услышал стук по стеклу, привлекший его внимание. С другой стороны Лука курил сигарету и движением двух пальцев говори: «Иди сюда».

— С каких это пор ему стало наплевать на курение в доме? — сказал он, вставая.

— Почему-то совсем недавно. Теперь он курит только в своем кабинете, — ответил Нерон, когда он и Амо последовали за ним.

— Эта твоя девчонка запала на нее, — сказал Лука, указывая сигаретой на Винсента, когда дверь закрылась.

— Она не моя девчонка.

— Ну, судя по тому, как она сбежала с твоего выпускного, это так. Тебе действительно нужно было трахнуть всех матерей старшеклассниц? Как будто не хватает школьных кисок.

Винсент сжал челюсть, вспоминая, как Лейк выбежала из спортзала. Он никогда бы не подумал, что все эти женщины будут вести себя так, как будто они были на концерте One Direction. Первое, что он сделал, когда закончил ходить по сцене, это посмотрел, где сидела Лейк: вместо этого он нашел ее выбегающей за дверь. Он ненавидел себя за то, что его инстинктом было посмотреть на нее. Почему я должен чувствовать себя плохо из-за того, что трахаюсь? Ей не принадлежит мой член.

Он хотел покончить с этим разговором.

— Итак, что ты хотел?

Лука стряхнул пепел.

— Я хочу сказать, что ее отец явно проделал дерьмовую работу, научив ее уважению или чему-то еще в этом роде. Тебе нужно укротить ее красивый рот, прежде чем она навлечет на себя неприятности.

— Что, черт возьми, ты с ней сделал? Я слышал, как она назвала нас сумасшедшими, и она назвала тебя «сумасшедшим». Ей нет дела до твоих трюков с «Зиппо». — Нерону явно нравилось рассказывать Луке часть про зажигалку.

Винсент и Амо старались не рассмеяться, когда Лука затянулся сигаретой глубже и дольше, чем обычно.

— Ну, тогда она чертовски умнее, чем я думал. — Лука оглянулся на Винсента. — Но это моя точка зрения. Я напугал ее до чертиков, а она все еще не умолкает. Ей чертовски повезло, что я застал ее за разговором с Хлоей.

— Что она ей сказала? — спросил Амо.

— Лейк извинилась за то, что пялилась на нее, сказала, что ей не следует прятать свое лицо. Кроме того, она не против поговорить с Хлоей, если ей это понадобится. Она понимает, каково это быть одной.

— Одной? — Что, черт возьми, она имела в виду?

Лука пожал плечами.

— Ее мать сегодня не пришла.

— Почему, черт возьми? — Все чертовы члены семьи там были, так что Винсент ожидал и, более того, нуждался в хорошем оправдании того, почему ее мать не пришла.

— Очевидно, ей оказалось важнее то, что ее муж болен.

Винсент был в ярости.

— Ублюдок.

— Дерьмо, — сказал Нерон, проводя рукой по волосам.

— Какая ебаная сука, — выплюнул Амо.

Откуда он знает обо всём? По какой-то причине ему не нравилось, что Лука знала о ней то, чего не знал он.

Лука мог читать мысли Винсента благодаря его лицу.

— Она твоя, так что разбирайся с ее гребаным ротиком. Я бы не хотел воспитывать ее сам.

— Она не моя, — прошипел Винсент, изо всех сил сжимая переносицу, чтобы взять себя в руки. — Ничего из этого гребаного не имеет значения: к концу лета она уезжает в колледж.

— Ей не нужно уезжать. — Докуривая последнюю сигарету, клубы дыма появлялись с каждым произнесенным Луккй словом. — К черту колледж.

Винсент вернулся в дом, все еще злясь от мысли, что мама Лейк не пришла на выпускной собственной дочери. Амо прав: она чертова сука. Он по-прежнему не хотел, чтобы эта история с ним и Лейк продолжалась, учитывая тот факт, что она уезжает из Канзас-Сити, а его член никогда не будет принадлежать лишь одному человеку, как бы он ни забывал о том, как весело драться с ней. Тем не менее, он собирался, блядь, увидеть ее мать, сразу после того, как оправится от того момента, в котором он прижал Лейк к стене.

Винсент оглядел пространство, и впервые за эту ночь его глаза метались между всеми женщинами. Мне просто нужно отвлечься.

* * *

Бзззз… Бзззз… Бзззз… Бзззззз.

Лейк схватила телефон со старого деревянного стула, который она использовала как прикроватную тумбочку. Должно быть, она забыла выключить школьный будильник, так как это был ее первый день летних каникул. Будь ты проклят, тревога.

Глядя на экран, она не увидела уведомления о тревоге, как привыкла: вместо этого он гласил: «Семь пропущенных звонков от папы».

Она быстро перезвонила ему.

Ее отец ответил так быстро, что она даже не услышала ни одного полного гудка.

— Лейк, послушай меня внимательно…

— Папа, что случилось? — Лейк приняла сидячее положение, сразу же забеспокоившись от огорченного голоса отца.

— У меня мало времени, Лейк. А теперь слушай. Собери сумку, затем иди в банк и обчисти свой сберегательный счет в колледже, все двадцать тысяч. Помнишь ту квартиру, которую мы посмотрели неделю назад, всего в миле от колледжа?

Она сжала телефон, чтобы не трястись.

— Да. В чем дело?

— Она все еще сдается в аренду. Иди туда и распишись. Моя машина на месте. Возьми и не возвращайся, пока я не скажу. Если я этого не сделаю, то через пару месяцев все будет в порядке. Никому не говори, что уезжаешь.

Лейк изо всех сил старалась не расплакаться, чтобы говорить ясно.

— Папа, что ты сделал?

— Это не имеет значения. Просто сделай то, о чем я попросил, хорошо? — По его голосу она слышала, что он вот-вот расплачется.

Отдав поражение отцу и собственным слезам, она зарыдала.

— Хорошо.

— А теперь иди и побыстрее. — Он остановился на мгновение, чтобы собраться. — Люблю тебя, детка.

— Я тоже тебя люблю, папа.

Тишина.

После того, как ее отец внезапно отключился от звонка, она свернулась в клубок и позволила своим эмоциям бушевать по всему телу. Лейк прекрасно представляла, что он сделал. Ее отец был крупным игроком, который, казалось, был в минусе у Босса в течение многих лет. Их крошечный кухонный стол был завален просроченными счетами, и в последнее время Лейк заметила, что ситуация становится все хуже и хуже.

Вместо того, чтобы ее отец использовал свои деньги для оплаты некоторых счетов, он проигрывал их в надежде выиграть по-крупному, чтобы оплатить их все. Ее отец не мог расплатиться со своим долгом, и его болезнь зависела от этого факта.

Это был один болезненный цикл, который подходил к концу.

А теперь иди и побыстрее, — его слова пронзили ее разум. Ей пришлось встать и сделать то, что у нее получалось лучше всего, потому что если Лейк и знала что — то, так это то, когда бежать к черту. Особенно из семьи.

До сих пор Лейк всегда знала, как выглядит ее будущее. Она вытерла слезы с лица и, наконец, открыла глаза.

В этот момент ее будущее стало черным.

ГЛАВА 19

Судный день

Лейк припарковала «Франкенлак» у обочины. Выйдя, она схватила свою сумку и перекинула ее через плечо. Ей приходилось глубоко дышать с каждым шагом, не зная, было ли принятое ею решение правильным.

Глядя на высокую стеклянную дверь перед ней, она знала, что, как только она войдет, пути назад уже не будет.

Она положила ладони на дверь. Быть сильной. Одним толчком дверь распахнулась, и она вошла.

Это был день ее расплаты.

Чувства Лейк обострились, когда дверь за ней закрылась. Она могла слышать лязг металла вместе с писком различных машин. Оглядевшись, она увидела, какой он огромный, с кучей людей, но не могла найти того, кого искала. Направляясь к эскалаторам, она поднялась наверх и, наконец, подошла к мужчине в черном костюме на контрольно-пропускном пункте. Глядя на его дорогие туфли, она подошла к нему.

— Ключ?

Лейк глубоко вздохнула.

— Я хочу его увидеть.

Устрашающий охранник пару раз моргнул, прежде чем оглядеть ее с ног до головы.

— Кого его?

Она огляделась, чтобы убедиться, что в пределах слышимости никого нет.

— Б…

Охранник схватил ее за руку и потащил к лифту подальше от глаз.

— Ты совсем дура, девочка? Кто тебя разыграл?

— Никто. Мой отец Пол Тернер. Мне нужно его увидеть, — быстро выплюнула она слова.

Она смотрела, как вся ярость покидает его лицо.

— Черт возьми, — прошептал он.

По мановению руки вышел другой парень в костюме и занял его место на посту. Затем он нажал кнопку «вверх» на лифте, и двери скользнули в сторону. Втянув ее внутрь, он нажал несколько кнопок, когда двери закрылись.

— Тебе не следовало приходить сюда. Ты знаешь, что ты только что сделала?

Лейк посмотрела на его руку, которую все еще держала. Его руки были такими большими, что казалось, будто он сжимает ее, но уже полегче, как только узнал, кто она такая. Ее глаза переместились на его лицо, на котором снова отразилась ярость. В его голосе больше не было ненависти: вместо этого она чувствовала, что он говорил с ней с сочувствием.

Она крепко сжала лямку сумки.

— Да.

— Я так не думаю.

Поездка на лифте, казалось, длилась вечность, поскольку он поднимался наверх без перерывов, и она решила, что он, должно быть, ввел для этого код. Пожалуйста, откройтесь.. К счастью, двери, наконец, открылись, когда она начала чувствовать клаустрофобию от грядущих последствий своих действий.

— Надеюсь, ради тебя же, он сегодня в хорошем настроении.

Она сделала еще один глубокий вдох.

— Я тоже, — сказала она, пока он вел ее по длинному коридору.

Когда они уже собирались подойти к двери в самом конце, она распахнулась, и из нее вытащили женщину в сексуальном наряде.

— Пожалуйста, прости! Пожалуйста! Пожалуйста, извини! — завопила женщина, размазывая макияж по щекам.

Ноги Лейк перестали двигаться, во рту пересохло.

— О, Боже мой, — прошептала она на грани слез.

Охранник рванул ее мимо кричащей женщины.

— Поступишь также, и он не проявит пощады. — Он понизил голос.

Она напрягла ноги и сосредоточила свои мысли на отце, а не на криках в коридоре.

Быть сильной.

Охранник открыл дверь и втащил ее внутрь.

Быть сильной.

Он продолжал вести ее через темную комнату, заполненную мониторами с видеозаписями с камер наблюдения.

Быть сильной.

Он подошел к следующей двери, но вместо того, чтобы пройти, постучал.

Быть сильной.

— Войдите, — услышала она глубокий голос с другой стороны двери.

Будь сильной, будь сильной, будь сильной.

— Удачи, — прошептал он, отпуская ее. В последний раз он широко открыл дверь, чтобы она могла войти.

Лейк вошла в темную, наполненную дымом комнату, ее глаза скользили по трем мужчинам внутри. Босс сидел за огромным столом, курил сигару, и его ледяные голубые глаза приковали ее к месту. Позади него стоял еще один человек в костюме, и она хотела, чтобы он не был свидетелем этого. Наконец, ее взгляд остановился на спине отца.

— Сегодня должен быть мой счастливый день. — Данте улыбнулся, откинувшись на спинку стула.

Отец быстро повернулся на своем месте.

— Лейк, какого черта ты здесь делаешь? — Встав, он пошел к дочери.

— Сядь, Пол, — предупредил Данте.

Пол медленно сел обратно на свое место, его глаза стали стеклянными.

Прости, папа.

Босс закурил сигару.

— Зачем ты пришла?

Лейк подумала о совете охранника и сделала шаг вперед.

— Вы знаете зачем.

Данте мгновение смотрел на нее, явно не ожидая ее ответа. Его интерес разгорелся.

— Ты знаешь, что он сделал?

— Я предполагаю, что он должен вам много денег, — сказала она, схватив свою сумку, словно это была трость, благодаря которой она еще не упала.

— Да, должен, и уже много лет. Прошлой ночью ему удалось добиться выигрышной серии в покере — достаточно, чтобы выплатить свой долг передо мной, — но как ты думаешь, что он сделал?

Лейк пришлось отвести глаза от его ледяного взгляда.

— Он пошел ва-банк, не так ли?

— Все трахались и потеряли каждую чертову копейку. Теперь, пожалуйста, скажи мне, чего ты надеешься добиться здесь сегодня, потому что я закончил с ним. Он обещал возвращать мне деньги каждый раз, когда берет деньги из моего казино, и каждый гребаный раз я ему верю. Я понимаю, что у него зависимость от азартных игр, но мне нравится, что мои мужчины счастливы. Твой отец верен мне, вот почему ему так долго это сходит с рук, но прошлой ночью он доказал обратное. Я ни разу не отнимал у него доли на работе, и теперь мы оба за это расплачиваемся, — торжественно закончил он, рассказав Лейк всё.

Нет, пожалуйста, Боже. Лейк могла только надеяться, что он не видит, что она ничем не отличается от кричащей женщины, которая только что ушла. Единственное, что удерживало ее на месте, это то, что Данте только что доказал, что у нее нет другого выхода.

Она докопалась до последней крупицы храбрости, которая у нее осталась.

— Надеюсь, я смогу изменить ваше мнение.

— Как, черт возьми, ты сможешь это сделать? — На этот раз Данте позабавился, сбив с толку Лейк, показав свою не очень темную сторону. Если она вообще есть.

Лейк медленно сняла сумку с плеча. Другого пути нет. Подойдя к его столу, она вывалила её содержимое вместе со всеми своими надеждами и мечтами.

— Лейк, нет! Что ты делаешь?! — Закричал ее отец.

Данте поднял руку, призывая его замолчать.

— Где ты это взяла?

— Это мои… Ну, это были мои деньги на колледж, — призналась она.

Она смотрела, как блондин, стоявший позади Данте, подошел и сложил деньги.

— Двадцать, — сказал он после того, как каждая пачка была идеально сложена.

Данте взял одну стопку купюр и пролистал ее большим пальцем, обнаружив, что каждая из них — стодолларовая купюра.

— Твой отец должен мне пятьдесят, извини.

Лейк моргнула, не в силах думать.

— Пятьдесят тысяч? — Она не ожидала, что он до такой степени задолжает Боссу, но ей нужно было что-то придумать. От этого зависела их жизнь. — Хорошо… ну… Должно быть что-то, что я могу сделать. Я могу работать на вас. Я уверена, что здесь, в отеле-казино, есть работа, которую я могу выполнить. Я умею убираться. — Взглянув на неубежденное лицо Данте, она быстро выпалила остальное. — Вы можете оставить себе всю мою зарплату. Я буду работать бесплатно до нужной суммы.

Данте несколько секунд молчал.

— Что ты думаешь, Винни?

Блондин пожал плечами.

— У нас сейчас не хватает девушек, и она подойдет.

— Нет, ей все еще семнадцать. Она не может, — настаивал ее отец.

Глаза Лейк расширились. Семнадцать?

— Сколько тебе лет, Лейк? — спросил Данте.

Лейк уставилась на умоляющее лицо отца. Затем, закрыв глаза, она ответила на вопрос, который, как она боялась, решит ее судьбу.

— 18.

Данте улыбнулся, и ее тело покрылось мурашками.

— Хорошо. Ты будешь работать у меня официанткой, пока не выплатишь долг твоего отца. Любые советы, которые ты выслушаешь — сохрани. Я советую тебе держать язык за зубами о законности того места, где ты будешь работать, но я уверен, что ты и так это знаешь.

Пол начал качать головой.

— Пожалуйста, не заставляй ее работать там…

— Тихо. — Данте остановился, глядя на него. — Что касается тебя, я считаю, что это будет большее наказание, чем то, что придумал я. Ты будешь продолжать работать на меня, Пол, и я позабочусь о том, чтобы ты получал только дерьмовую работу. Ты все равно получишь свою долю, но все, что ты мне заплатишь, также будет вычтено из твоего долга. Чем больше ты работаешь на меня, тем больше ты сможешь вернуть мне, и тем меньше она будет там торчать. Однако, если я поймаю тебя за тем, как ты бросаешь четвертак в мои гребаные игровые автоматы, я тебя убью. Как тебе это, Винни?

Винни быстро кивнул в знак согласия.

Данте посмотрел на Лейк.

— Работать ты начнешь немедленно.

Ей не понравилось, как он только что посмотрел на нее.

— Джо, входи. — Голос Данте стал выше, и ему даже не нужно было кричать, хотя Лейк полагала, что такому человеку, как Данте, не нужно этого делать, чтобы донести свою точку зрения. Спустя секунду в комнату вошел охранник, который и привел ее сюда.

— Отведи ее к Сэди и скажи, что она займет место этой суки.

Джо кивнул и открыл дверь, чтобы она вышла.

— Не разочаровывай меня, Лейк, — дал последнее предупреждение Данте.

Лейк в последний раз посмотрела Боссу в глаза.

— Я не буду. Спасибо, мистер Карузо. — Ее взгляд переместился на блондина, который был советником Босса. Его близкий, надежный друг и доверенное лицо, как любил называть это Лука. Отец, по крайней мере, рассказал имена тех, от кого следует держаться подальше.

— И спасибо вам, мистер Витале.

ГЛАВА 20

То, что ты в комитете по мелочам, не означает, что у тебя нет больших сисек

Лейк снова вошла в лифт вместе с охранником, потрясенная тем, что она и ее отец спаслись бегством. Когда двери закрылись, до нее дошло, что единственным способом, которым, как она думала, она собиралась спуститься вниз в этом лифте, был мешок для трупов.

Она смотрела, как охранник нажал несколько кнопок, и лифт тронулся. Посмотрев на него, она увидела настороженность в его глазах.

— Спасибо, — прошептала она ему. Это был третий раз, когда она благодарила кого — то за день, но впервые она говорила это серьезно. Если бы не он, она не знала, были бы у нее силы продолжать идти.

— Пока не благодари меня, — пробормотал он.

Лейк посмотрела на цифры, которые прыгали все дальше и дальше по этажам казино, пока не миновали последний этаж, написанный над кнопкой. Она не думала, что существует какой-либо другой этаж.

Когда двери открылись, она увидела очень темный коридор, к которому глазам пришлось довольно долго привыкать. Когда они подошли ближе к нужной им двери, она услышала, как музыка становится громче. Охранник подвел ее ближе ко входу и постучал в дверь, и через секунду она открылась.

Лейк не могла поднять челюсть с пола, когда заглянула внутрь. Это было похоже на отдельное казино, только гораздо более интимное и экстравагантное. Не говоря уже о полуголых девушках повсюду. Там были девушки, одетые в откровенные черное и розовое белье, прямо как та девушка, которая с криками вышла из офиса Данте. Когда до нее дошло, что они все там работают, глаза Лейк переместились на столы, и она увидела, что все дилеры были женского пола, одетыми в сексуальные наряды. Еще несколько человек также танцевали на шестах.

Охранник подтолкнул ее внутрь, показывая, насколько это было огромное помещение. Оно было того же размера, что и казино наверху.

Зачем два казино? Она также не понимала, почему то, что было перед ней, являлось тайной.

Одно было ясно точно: здесь не было женщин-игроков. Однако работниц было предостаточно.

О, черт возьми… — подумала она, когда женщина прошла мимо нее с подносом напитков в руке. Наряд, который она носила, был таким, в который Лейк не оделась бы даже за миллион долларов. Наверное, потому что это был не наряд, а нижнее белье.

Она посмотрела на Джо, не в силах подобрать слова, и когда он посмотрел на нее с сожалением, она решила, что он прочитал все эмоции на ее лице. Ей хотелось убежать невероятно далеко, так как все начало обретать смысл. Я так облажалась.

Ее снова потащили в заднюю часть казино, пока Джо не отдернул несколько розовых прозрачных занавесок, чтобы открыть дверь. Он будто прошел сквозь нее, даже не постучавшись в этот раз.

Когда она вошла в женскую раздевалку, буквально везде ее встречали сиськи. Из всех дверей, через которые они сегодня прошли, именно в эту ему стоило постучать.

Джо подвел Лейк к девушке, одетой в шелковое платье.

— Сэди, это Лейк. Она займет место Аманды.

Лейк смотрела, как Сэди положила руку на бедро, и от этого движения ее огромные груди приподнялись. Затем она показала Лейк поворотный знак пальцем.

Какого?…

— Повернись. — Сэди снова махнула рукой.

Ей пришлось сглотнуть желчь в горле в момент ее поворота. Ей точно не дали возможности поступить иначе.

Она взглянула на Сэди, когда вернулась в исходное положение, Лейк могла видеть, как она тихо обдумывает, пока осматривала ее сверху донизу. Она точно знала, что у нее на уме: ни сисек, ни жопы, только кости. Не нужно быть ученым, чтобы понять, какой девушке не место здесь.

Лейк посмотрела в пол, не в силах смотреть в лицо критику.

— Она идеальна. Они полюбят ее! — взвизгнула Сэди.

Глаза Лейк снова подскочили к улыбке Сэди. Что она только что сказала?

Сэди оттолкнула Джо руками.

— Иди, мне нужно работать. — Она взяла Лейк за руку и посадила на стул перед огромным освещенным зеркалом.

— Эм, а насколько я идеальна? — Лейк не понимала, как ее невзрачная внешность Джейн могла кого-то соблазнить.

Сэди рассмеялась, подбирая со стола немного тонального крема.

— Ты когда-нибудь видела порно-звезду без макияжа? Потому что тебе действительно следует погуглить это. — Она указала на свое безупречное лицо. — Это то, что я называю ложной рекламой, дорогая, и тебе не понадобится даже половина того макияжа, которым пользуюсь я. Твоя кожа идеальна до такой степени, что мне почти хочется тебя ненавидеть.

Лейк не могла сдержать хихиканья. Она знала, что Сэди просто шутит, потому что она излучала секс и уверенность, не показывая ни малейшего намека на настоящую ненависть. Ее личность соответствовала ее наполовину рокерской внешности с темными тенями для век и темными волосами с короткими бледно-светлыми прядями.

Она решила найти время, чтобы задать как можно больше вопросов во время своего преображения.

— Ну, так чем ты занимаешься?

— Я здесь пит-босс, — ответила Сэди, начиная наносить макияж.

— Что это значит? — Лейк не владела терминами казино, учитывая, что для нее было незаконно даже находиться в одном из них до двадцати одного года.

— Я отвечаю за все игровые столы и слежу за тем, чтобы все в зале были довольны.

— Значит, ты мой босс? — Спросила она.

— Да, но у тебя все будет хорошо, — заверила ее Сэди.

— Я никогда раньше не обслуживала столики. Ты не думаешь, что мне нужно научиться делать свою работу, прежде чем я надену наряд? — Она определенно больше заботилась о том, чтобы хорошо выполнять свою работу, чем о том, как она выглядит. Ей нужно было сделать Данте как можно более счастливым.

Сэди рассмеялась.

— Дорогая, ты можешь пролить на них бутылку виски за тысячу долларов, если при этом будешь выглядеть сексуально. Им плевать. Я не ожидаю, что поначалу ты будешь безупречна, хотя чем быстрее, тем лучше. Этого обычно достаточно, чтобы девушки работали на износ.

— Как я вообще могу здесь работать и подавать алкоголь? Мне всего восемнадцать.

— Все, что тебе нужно знать, это то, что это строго высокий лимит. Сюда допускаются только крупные игроки, и все не по правилам. Мужчины здесь особенно любят молодых, которым по закону не разрешено их обслуживать, так что ты будешь здесь ходовым товаром.

О, круто…

Пока Лейк позволяла ей продолжать свою работу, она постепенно начала видеть, как ее лицо и волосы преображаются, как любила это называть Сэди. Сэди даже провела для нее ускоренный курс по Smokey ice и контурингу — что бы это ни значило, — а затем научила ее дразнить, дразнить и еще раз дразнить. Опять же, у Сэди было имя для всего.

— Позволь мне выбрать тебе одежду, — сказала Сэди, поворачиваясь к вешалке, на которой была самое крошечное черно-розовое одеяние, какое только можно вообразить.

— Гм, у тебя есть что-нибудь, что прикроет большую часть моего тела? — осторожно спросила Лейк, наблюдая, как она вытаскивает стринги.

Сэди оглянулась на теперь уже бледную Лейк.

— Девственница, да? Это нормально: мужчины почувствуют это от тебя. Давай обыграем это.

Давай обыграем? Она шутит?

— Это самый скрытый наряд из здешних. Обычно мы не идем на такой ход, но это сведет их с ума еще больше, так как ты новенькая. — Взяв с полки несколько вещей, она показала их Лейк.

Что-то подсказывало Лейк, что она не хочет быть новенькой.

Глядя на одежду, она начала качать головой.

— Я не буду хорошо выглядеть в этом. Мне нечем его заполнить.

— Этот корсет приподнимет этих щеночков, — сказала Сэди, выпячивая свою огромную грудь. — А это шорты, потому что нам нужно намазать тебя воском, прежде чем мы наденем что-то меньшее.

Лейк начала краснеть.

— В-воском?

— Здесь всех натирают воском с головы до ног. У нас есть свой косметолог, и она чудотворец. Это действительно больно только первые несколько раз: после этого ты просто будешь неметь ко всему этому. — Сэди пожала плечами.

Сглотнув, Лейк взяла немного одежды и пошла за занавеску, чтобы переодеться. После того, как она попросила Сэди помочь зашнуровать корсет сзади, она обернулась и посмотрела на себя в зеркало.

Ни за что в гребаном аду.

— Я не могу этого сделать. — Лейк хотелось снова надеть толстовку и джинсы и сбежать к черту.

— Лейк, послушай меня. Судя по всему, я не думаю, что у тебя есть выбор. И я сожалею о том, что это должно было случиться, но посмотри на себя. — Сэди схватила ее за плечи и подвела к зеркалу. — Ты когда-нибудь ходила в бассейн в купальнике?

— Да, но…

— Держу пари, ты более прикрыта, чем в бассейне. То, что на наряде есть кружево и оборки, не делает тебя более сексуальной. Ты выглядишь также, как и в купальнике.

Лейк посмотрела на себя в зеркало. Ее светло-каштановые волосы, которые обычно были прямыми и плоскими, на самом деле имели упругие и взлохмаченные локоны. Ее макияж был безупречным и страстным, все еще показывая, насколько она молода, но она больше не выглядела такой невинной.

Ее наряд пугал ее больше всего. Розовый корсет теснил ее, не давая дышать. Ее бедра были обнажены, а крошечная черная ткань, которую, по мнению Лейк, нельзя было назвать шортами, была взъерошена. Последними штрихами стали высокие черные чулки с огромными розовыми бантами спереди и черные туфли-лодочки в тон. Она только молилась, чтобы спокойно ходить в них.

Она должна была признать, что технически она была более закрытой, чем если бы она была в бассейне, и Сэди действительно дала ей менее откровенный наряд, чем все остальные. Лейк поняла, что она имела в виду, когда говорила, что одежда работает ей на пользу. Это было сексуально и невинно одновременно.

Это не имеет значения: ты должна. У Лейк не было другого выбора, кроме как проглотить свою гордость, и она кивнула в сторону своего нового босса.

Сэди развернулась и хорошенько потянула корсет Лейк, чтобы поднять ее грудь выше.

— Я же говорила тебе о корсете. То, что ты в комитете по мелочным сиськам, не означает, что у тебя нет отличных сисек. Каждая здешняя девчонка убьет ради этих веселых курганов, и не забывай об этом. — Сэди взяла со стола духи и побрызгала на нее. — Мужчины поймают один твой запах и набросятся, как лев, охотящийся на кролика.

Лейк узнала, что такое настоящий страх. Ага… Это было как раз то, что мне было нужно.

— Спасибо, Сэди.

ГЛАВА 21

Им нравится образ «испуганного котенка»

Лейк отдернула прозрачную розовую занавеску, не в силах войти в казино. Как только занавес опустился, все головы повернулись, чтобы посмотреть, кто выйдет следующим. Нет, нет, нет…

Сэди шлепнула Лейк по заднице.

— Пойдем. Пора заработать эти деньги, дорогая.

Боже мой, неужели моя жизнь могла стать еще хуже?

Не сводя глаз с пола, она последовала за Сэди к бару. Ни за что, черт возьми, она не хотела смотреть львам в глаза.

— Хорошо, дорогая, вот как работает игра. — Сэди указала на секцию, ближайшую к бару. — Это твоя первая ночь на каблуках, так что я отдам тебе эти столики. Это просто. Спроси их, чего они хотят, запиши это, подойди к бару и отдай заказ бармену. Затем принеси их напитки. У каждого своя система, и со временем ты получишь свою. Очень скоро это будет бам-бам-спасибо, мэм. — Сэди протянула ей блокнот и ручку. — Если ты запуталась, ничего страшного. Просто выдвинь эти сиськи и разыграй дурацкую карту. Помни, подмигивание, флирт и взмахи волосами принесут тебе дополнительные очки.

Лейк снова и снова нервно кивала, пытаясь запомнить всю информацию, пока старалась не бряцать шпильками.

Сэди слегка подтолкнула Лейк.

— Им нравится вид «испуганного котенка», так что продолжай в том же духе. Если тебе что-то понадобится, дай мне знать, и не беспокойся. Им нельзя прикасаться к тебе, потому что мы берем за это дополнительную плату, — закончила она, подмигнув, и направилась к столам.

Потому что это то, о чем я больше всего беспокоюсь.

Сжимая блокнот и ручку, словно это была ее любимая толстовка с капюшоном, она подошла к своему первому столику.

— Привет. Что желаете?

— Ты новенькая. — Пожилой рыжеволосый джентльмен в костюме улыбнулся.

Оглядев карточный стол, она заметила, что все мужчины внимательно рассматривают ее.

Она изо всех сил старалась улыбаться.

— Да, это моя первая ночь.

— Ну что ж, давайте праздновать. Дай нам вашу лучшую бутылку виски, — сказал он, протягивая ей золотую пластиковую карточку.

Лейк улыбнулась, взяв карточку, прежде чем отправиться в бар. Хотя у нее не было глаз на затылке, она чувствовала их взгляды на своей заднице.

Она быстро сообщила бармену его просьбу.

Она была счастлива, что бармен объяснил, как подавать к столу, но она должна была признать, что было немного трудно сосредоточиться на напитках, а не на огромных поддельных дынях, которые были у женщины. Она и понятия не имела, что сиськи могут быть такими большими.

Лейк схватила поднос и пошла очень медленно, стараясь не споткнуться о каблуки. Ей потребовалось некоторое время, чтобы поставить перед ними стакан, балансируя подносом. Потом она стала наполнять каждый стакан жидкостью из дорогой бутылки, и пока она наливала, они не торопились ее проверять. Наконец, она поставила бутылку на стол ближе всего к купившему ее мужчине.

— Как тебя зовут? — спросил рыжеволосый мужчина с очередной улыбкой.

Она прочитала его мысли по глазам, поэтому ей пришлось прекратить зрительный контакт.

— Озеро.

Мужчина поднял свой стакан.

— Спасибо за твою новую милую задницу. За Лейк!

— За Лейк! — кричали другие мужчины, чокаясь.

Ей пришлось буквально прикусить кончик языка, чтобы заставить себя улыбнуться, выходя из-за стола.

Лейк продолжала работать всю ночь, разнося напитки. Она была немного медлительна, учитывая, что это была ее первая ночь, но Сэди была права насчет нескольких быстрых заметок. Мужчины явно бывали здесь так часто, что знали, как все устроено, до мельчайших деталей: поэтому все, что ей нужно было делать, это следовать их приказам.

Бармен очень дружелюбно объяснил Лейк, что какими бывают напитки и как обращаться с особыми запросами. Лейк даже подобрала несколько советов тут и там. Сначала она не знала, куда положить деньги, пока Сэди не сказала ей:

— Наши сиськи как кошельки. Это чертовски великое в них. — Затем она продолжила показывать ей, как засунуть их туда, используя свои собственные подсказки. Она объяснила, что это было похоже на мини-шоу для мужчин. Дайте мне больше денег, и я засуну их себе между сисек. Оглядываясь назад, она, наконец, поняла эти вытянутые лица, когда ответила им только «спасибо».

К разгару ночи она также поняла, почему это было подпольное казино. Без сомнения, она знала, что Данте заработал большую часть своих денег не в отеле-казино, а здесь, внизу. Денежные капли за одним столом были такими большими, что Лейк могла бы выплатить долг своего отца тысячу раз за одну ночь.

Она была уверена, что в этом казино происходили очень незаконные вещи, даже спустя всего несколько часов, потому что она никоим образом не была единственной девушкой моложе двадцати одного года. Были также боковые комнаты, из которых мужчины выходили всю ночь, и большинство из них под действием чего-то. Не говоря уже о том, что они продолжали подавать алкоголь некоторым очень нетрезвым людям.

Данте явно не отчитывался о большей части дохода, если таковой вообще был, или он направлял часть нелегальных денег в законный бизнес наверху. Босс явно ставил галочки в подобных пунктах уклонения от уплаты налогов и отмывания денег, и Лейк не нужно было знать больше или понимать, как он это делал.

Однако она должна была отдать должное Данте. Лучший способ скрыть подпольное казино — поставить поверх него легальное казино.

Все было не так плохо, как она думала, когда садилась за свой первый стол. Большинство мужчин были обеспокоены победой или своими коллегами, которые не были такими застенчивыми, как она.

На самом деле, единственным человеком, который действительно пугал ее всю ночь, был рыжеволосый. К счастью, он не пытался прикоснуться к ней, но она полагала, что для того, чтобы попытаться с охраной поблизости, понадобился бы крупный мужчина с такими же огромными яйцами. Повсюду у стен стояли люди в костюмах. Это как Великая Китайская стена.

Она видела, как несколько пьяных мужчин пытались совладать с собой, но охрана всегда умудрялись выпроводить их. Как и сказала Сэди, прикосновение стоит дополнительных денег. Остальные, должно быть, были слишком напуганы, чтобы попытаться, видя, что им всем придется уйти, если они это сделают. Видимо, они не хотели рисковать и возвращаться домой к женам и детям.

Лейк был счастлив, когда рыжеволосый мужчина попросил оплатить счет. Подойдя к бару, она взяла его карточку и квитанцию и направилась обратно к его столу.

Мужчина быстро записал кое-что в квитанцию.

— Когда ты работаешь в следующий раз?

— Мне пока не дали расписание, но, вероятно, всю неделю. — Лейк выдавила еще одну улыбку.

— Не могу дождаться, — скользко сказал он, протягивая черный блокнот, в которой были квитанция и ручка.

Она не знала, что это было о ней, но он серьезно задел ее не так, как надо. Большинство немного путешествовали по другим секциям и играм: однако этот строго оставался около ее рабочего места, постоянно наблюдая за ней.

Взяв блокнот, она надеялась, что это будет его последняя ухмылка.

— Спасибо.

Лейк не стала задерживаться, быстро вернувшись к бару. Она только надеялась, что, глядя на свое обручальное кольцо всю ночь, он не сможет наглядеться им до конца недели. Хотя что-то в «не могу дождаться» говорило ей об обратном.

Ее ноги кричали от боли из-за ходьбы взад-вперед. Ей придется пойти в магазин, чтобы купить пластыри для всех волдырей, которые у нее обязательно будут.

Глядя на часы, она поняла, что наконец-то подошла к концу ее смена. Она быстро пересчитала свои чаевые, увидев, что заработала довольно много денег. Определенно больше, чем она могла бы ожидать от коктейльной официантки. Ее самые большие чаевые были от шарика слизи, и хотя сумма была большой, она чувствовала себя грязной, принимая ее.

Сэди подошла к ней сзади и еще раз шлепнула ее по заднице.

— Я же говорила, что все будут любить тебя. Я получила много комплиментов в твой адрес. Они просто не могут насытиться новой девушкой. Помимо того, что твои ноги ужасно болят, насколько это было плохо?

В общем, Лейк вынуждена была признать, что все было не так уж и плохо. Только один посетитель повлиял на ее ночь, и, честно говоря, она привыкла к ожиданию вокруг. Джон относился к ней намного хуже, чем все остальные вместе взятые.

— Хорошо, это было не так плохо, как я думала, — призналась она. — Но я готова убраться отсюда к черту и разбиться. — Это был тяжелый день для нее со всеми эмоциональными взлетами и падениями. В ее голове мелькали только ее подушка, матрас и одеяло…

— Ты не забыла свой воск, не так ли?

Лейк стала призрачно-белой.

— Значит… я должна получить это… сегодня?

Сэди пыталась ее успокоить.

— О, дорогая, не волнуйся: я задержу тебя.

ГЛАВА 22

Нас будет слишком мало

На следующий день Лейк проснулась с прилипшей к лицу подушкой. Накануне ночью она плакала, пока не уснула от стыда и ужаса тяжелого дня.

Потянувшись к телефону на обшарпанном деревянном стуле, она посмотрела на время и с удивлением увидела пропущенные звонки от Адалин. Она быстро набрала ее номер.

Адалин немедленно ответила на звонок.

— Почему ты не отвечаешь на мои звонки?

Лейк зевнула.

— Потому что я спала.

— Да, но ты просыпаешься на рассвете. Ты что-то делала вчера?

Ты бы не поверила мне, если бы я сказала тебе.

Она решила, что в восемнадцать лет унесет с собой в могилу официантку в подпольном казино.

— Нет, у тебя что-то важное?

— Вставай, умой свое прекрасное лицо и через тридцать минут будь у меня дома. Хорошо, спасибо. До свидания. Я тебя люблю! — Адалин говорила так быстро, как только могла, прежде чем повесить трубку.

Невозможно сказать, в какую передрягу она меня сегодня втянет.

Поднявшись с кровати, она сделала один шаг.

— Сукин сын! — Она тут же вспомнила, откуда взялась половина слез — от воска. Буквально все это было пыткой. Она понятия не имела, как она могла плакать так регулярно. Попытка пройти в ванную была скорее хромотой, поскольку она опиралась, и шла, как пингвин.

Ей не потребовалось много времени, чтобы подготовиться: она умыла свое заплаканное лицо после того, как почистила зубы. Решила собрать волосы в небрежный пучок, учитывая, что волосы до сих пор деражли локоны и лак для волос, опасаясь, что Адалин спросит, почему ее волосы выглядят так. Было стыдно выставлять это напоказ, потому что локоны на второй день были на самом деле потрясающими, но опять же, ее пучок выглядел довольно хорошо.

Подойдя к шкафу, она почувствовала тепло. Наверное, потому что они не могут позволить себе кондиционер. Она решила надеть свободную белую майку и светло-голубые джинсовые шорты. Шорты были слишком короткими, но это не имело особого значения, потому что она шла только к Адалин.

Подойдя к своей сумочке в крошечной гостиной, она увидела ключи от машины отца именно там, где оставила их прошлой ночью.

— Папа? — крикнула она, направляясь в его спальню.

Лейк постучала и открыла дверь, но ответа не получила. Когда она увидела, что его нет в своей комнате, то немного забеспокоилась. Выхватив из заднего кармана сотовый, она набрала его номер.

Гудок прозвучал лишь один раз, прежде чем звонок был отклонен. Что за…? Через мгновение она получила сообщение:

Я на работе. Увидимся позже, детка.

Яма в ее животе исчезла, и, положив телефон обратно в карман, она схватила ключи вместе с сумочкой и направилась к двери.

Глаза Лейк захлопнулись, когда на нее упало яркое солнце.

— Иисус Христос! — Она быстро вернулась в дом. Порыскав в ящике, она схватила большие солнцезащитные очки. Вот как должно ощущаться что-то вроде похмелья.

К счастью, во время ее второй попытки выйти солнце было не таким резким. Сев во «Франкенлак», она поехала прямо к дому Адалин.

— Черт возьми, Адалин, — сказала Лейк, притормаживая, когда увидела несколько «Кадиллаков», припаркованных на подъездной дорожке, зная, что один из них принадлежит Винсенту.

У Лейк было два варианта. Первый заключался в том, чтобы припарковать машину и пойти посмотреть, в какое дерьмо Адалин ее втянула. А второй проезжал прямо мимо дома и звонил Адалин, чтобы рассказать ей какую-нибудь историю, которую она придумает на обратном пути. Конечно, она бы солгала, но Адалин намеренно не сказала ей, что происходит, зная, что Лейк никогда не согласится ни на что, что бы она не запланировала.

Напомнив себе о последней встрече с Винсентом, она приняла решение. Нет, я определенно не останусь…

Бум!

Лейк подъехала к бордюру и положила голову на руль. Бог не оставил ей выбора. Этот шум можно было услышать даже в Китае, так что Адалин не могла не услышать, и она точно знала бы, что это за звук.

Со стоном она вышла из машины и изо всех сил хлопнула дверью, ругаясь и бормоча что-то себе под нос, пока шла.

— Дурацкая машина… Адалин мертва… — На полпути ей снова пришлось идти как пингвин. — Черт возьми, Сэди… Посмотрим, буду ли я когда-нибудь снова делать эпиляцию…

— Эм, Лейк, что ты делаешь? — спросила Адалин.

Лейк перевела взгляд с земли на входную дверь, где увидела Адалин, Марию, Элль, Хлою, Нерона, Амо и Винсента, уставившихся на нее, как на шоу уродов.

Быстро сомкнув ноги, она выпрямилась.

— Ничего… А вы?

— Ну, мы были почти уверены, что услышали взрыв бомбы, — сказал Винсент, глядя на ее машину.

— Нет, это не так, — ответила Лейк, смеясь и надеясь, что на этом разговор закончится.

Амо скрестил руки.

— Это так и должно быть?

Она оглянулась на огромное облако дыма.

— Ага, это совершенно нормально.

Они все только продолжали смотреть на нее

Адалин подошла к ней.

— Ты в порядке, Лейк?

— Да. Что ты, — она хлопнула Адалин по руке, которую пыталась убрать со лба, — делаешь — ой! Прекрати это. — Лейк закрыла глаза от яркого солнца и снова опустила солнцезащитные очки, сильнее шлепнув Адалин по руке.

Адалин покачала головой.

— Что-то с тобой не так. Почему твои ноги в лейкопластырях?

Лейк посмотрела себе на ноги. Ей пришлось прикрыть волдыри прошлой ночью, и единственное, что она смогла потом надеть на ноги, были шлепанцы.

— Твои ноги со временем привыкнут к туфлям, — вмешалась Мария.

Адалин рассмеялась.

— Она не носит высокие каблуки.

— Я взяла старую пару туфель, — согласилась Лейк.

Мария продолжила:

— Я почти уверена, что они были очень высокими…

Нерон слегка ударил сестру по руке, чтобы она замолчала.

Лейк чувствовала, что все они до сих пор смотрели на нее, и то, как это делал Винсент, напомнило ей взгляды, которые она получала от мужчин в казино. Она отчаянно нуждалась в том, чтобы отвлечь от себя внимание.

— Может кто-нибудь, пожалуйста, объяснит мне, что происходит?

— О, да, мы идем по магазинам! — Сказала Адалин, улыбаясь.

— Даже они? — сказала Лейк, указывая на троих парней. Пожалуйста, скажи нет. Пожалуйста, скажи нет.

Мария вздохнула, закатив глаза.

— Да.

Лейк подумала, не будет ли она выглядеть стервой, если просто повернется и пойдет прочь. Может быть, я смогу выпутаться из этого. Она всегда чувствовала себя обделенной, когда ходила по магазинам, потому что никогда не могла позволить себе одежду, а когда она покупала новые, стильные вещи, Эшли всегда их крала.

— Вы все не нуждаетесь во мне. Людей уже достаточно. — Она обязательно улыбнулась, прежде чем повернуться на каблуках.

— Нет, ты пойдешь с нами, Лейк. Почему ты ведешь себя странно? — Спросила Адалин, хватая ее за руку, чтобы остановить.

Лейк не знала, что ответить.

— Ты ведешь себя странно!

— Нет, это ты ведешь себя чертовски странно!

— Нет, ты! — Ответила она. Эти двое продолжали спорить, но это явно была игра.

* * *

Винсент уставился на двух девушек, качая головой.

— Они всегда такие? — прошептала Элль.

— Они ведь не злятся друг на друга, не так ли? — прошептала Хлоя еще ниже.

Мария прищурилась.

— Я не знаю. Я не вижу ее эмоции под солнцезащитными очками.

— К черту это. Я не собираюсь. Вы двое можете взять их, — сказал Амо Нерону и Винсенту.

— Нет, нас будет слишком мало, — скомандовал Нерон.

Винсент чувствовал, как его ярость начинает закипать, хотя голос в его голове пытался сказать ему успокоиться. От этих споров у него разболелась голова, и вид длинных ног Лейк не помогал улучшить ситуацию.

— Вы оба чертовски странные. Теперь мы можем идти? — взревел Винсент.

— Блин, Винсент, не надо быть таким злым, — Адалин положила руку на бедро.

Ему пришлось сделать долгий, глубокий вдох. Успокойся, прежде чем убить свою сестру.

* * *

— Да, Винсент, не надо быть таким злым, — передразнила Лейк свою подругу, улыбаясь. Она могла сказать, что он вот-вот взорвется, но если она собиралась застрять с ним на весь день, то, по крайней мере, повеселится.

Мария наклонилась к нему.

— Я согласна. Ты кричал мне прямо в ухо.

— Мне тоже, — добавила Хлоя.

Элль повернулась, чтобы посмотреть на Винсента.

— Тебе стоит попробовать сделать перерыв…

Нерон быстро взял Элль и потащил ее к машине, подальше от рук Винсента.

— Пора идти.

Неважно, это может быть весело, подумала Лейк, глядя Винсенту в лицо. Ребенку внутри нее хотел показать ему язык за грязный взгляд, который он на нее бросил. Все знали, что Адалин может сойти с рук, разговаривая с ним таким образом, когда он сойдет с ума, но для всех остальных это был очень короткий или несуществующий поводок.

Нерон открыл для них дверцу заднего сиденье свое машины. Он выглядел совершенно новым и был огромным, с тремя рядами сидений.

— Чья это машина? — Спросила Адалин с трепетом.

— Луки, — ответила Мария.

Рот Адалин открылся.

— Почему он позволил одолжить ее? Я даже не позволила бы моей матери прикасаться к ней. Она прекрасна.

Винсент слегка толкнул сестру.

— Что ж, приятно это знать.

Лейк посмотрела на Амо, и быстро ощутила, как он стал относится к разговору, когда Хлоя попыталась вмешаться.

— Он знал, что нас будет много, и нам нужен большой внедорожник, — ответил Нерон

Ммм… точно. Она чувствовала, что слова Нероа должны были охладить пожар в Амо.

Лейк быстро подсчитала.

— Адалин, давай возьмем твою машину, так как мест недостаточно, и я не хочу, чтобы меня раздавили.

— Я — если Нерон и Элль сядут впереди, то Марие придется сесть рядом с одним из вас, — сказала Хлоя Винсенту и Амо. — Но это оставит меня раздавленной рядом с другим человеком. — Она еще даже не села в машину, явно опасаясь, что кто-то в конечном итоге прикоснется к ней.

— Черт возьми. Я еду на своей машине. — Амо бросился к автомобилю.

— Я пойду с тобой. — Винсент направился за ним.

ГЛАВА 23

Мы все не можем быть благословлены

Лейк должна была признать, что она была немного шокирована тем, что так хорошо проводит время в торговом центре. Мальчики держались рядом, присматривая за ними, так что Винсент ее совсем не беспокоил. Хотя время от времени она оглядывалась назад и ловила его взгляд на своей заднице. Она одаривала его взглядом «я вижу тебя», но ему было все равно. Он не пытался скрыть этот факт.

В основном девушки рыскали по витринам, не находя ничего, что им понравилось бы достаточно, чтобы купить. Лейк подумала, что, должно быть, прошло не так уж много времени с тех пор, как они уезжали в последний раз.

Сдавшись, они пошли в фуд-корт и заняли столик, достаточно большой, чтобы за ним можно было сидеть. Ребята принесли им кучу гамбургеров и картошки фри.

— Ты же знаешь, что я ненавижу, когда ты так поступаешь, — сказал Нерон Элль, ставя еду перед ней.

— Извините, вам просто негде сидеть с нами. — Элль мило улыбнулась ему.

— Ты заплатишь за это позже, — предупредил он, прежде чем они сели за столик поблизости.

Лейк посмотрела на покрасневшее лицо Элль.

— Что он ненавидит?

Хлоя рассмеялась.

— Он все еще немного обижен на то, что она отказала ему, когда он впервые попросил сесть рядом с ней в школьной столовой.

— Ты сказал Нерону «нет»? — спросила Адалин, и у нее отвисла челюсть.

— Да, и он напоминает мне об этом каждый день, — сказала Элль, прежде чем откусить от своего гамбургера.

— Что заставило тебя передумать? — с любопытством спросила Лейк. Что-то в ней хотело знать, что изменило ее мнение о таком человеке, как Нерон. Или Винсенте.

Элль говорила громко, чтобы он мог подслушивать.

— Я все еще пытаюсь это понять.

Это был не тот ответ, который она ожидала, но он определенно не подвел ее. Лицо Нерона заставило всех расхохотаться: однако смех Элль длился недолго.

Покончив с едой, они решили перед уходом зайти еще в один магазин, не желая уходить с пустыми руками.

Просматривая вешалки в поисках нужного, Лейк нашла легкое и воздушное платье, которое, по ее мнению, идеально подошло бы для жаркого лета. Подняв его, она подумала, по крайней мере, примерить его. На этот раз благодаря прошлой ночи у нее в кошельке оказались наличные, так что она могла их купить.

Нет, мне это не нужно.

— Э-э, ты не собираешься хотя бы примерить его? Оно так красиво, — спросила Мария.

Лейк посмотрела на девушек, уставившихся на нее.

— Оно не будет смотреться на мне хорошо. — Она пожала плечами. — Вот, можешь попробовать. В любом случае, оно будет лучше смотреться на тебе.

Мария указала пальцем на раздевалку.

— Хватит дурачиться и иди.

Она не ожидала этих слов.

Улыбаясь, Лейк направилась к раздевалке, но остановилась на месте, увидев Эшли и ее друзей.

— Ты тот человек, которого я хотела увидеть. Твоя мама хочет, чтобы ты пришла домой, чтобы получить подарок на выпускной. Я уверена, что мой папа тоже хотел бы поздравить тебя. — Эшли явно понравилось говорить ей концовку.

* * *

Винсент, Нерон и Амо последовали за девушками, чтобы найти Лейк.

Он поклялся, что слышал, как его сестра закричала, когда они застали ее разговаривающей с какими-то девушками. Слишком хорошо зная, к чему это может привести, Винсент пошел на сторону Лейк.

Меня тошнит от всех этих гребаных сук…

Нерон поднял руку, останавливая его.

— Мария может нанести гораздо больше вреда, чем мы.

* * *

Уйти до того, как…

Было слишком поздно, когда подруги нашли ее.

— О, Боже мой! У моей сестры больше, чем одна подруга? — спросила Эшли, делая вид, что потрясена.

— Сводной сестры, — напомнила ей Адалин.

Лейк хотела исчезнуть, зная, что все они были свидетелями ее унижения.

— Я подойду к ней позже. Пошлите, ребята. — Она направилась обратно в раздевалку, не желая обострять ситуацию.

Эшли с силой выхватила платье у нее из рук.

— Это платье будет смотреться на мне намного лучше. Тебе не кажется, что ты просто трейлерный мусор?

Голос Марии зазвучал до странного мило.

— О, милая, ты же не думаешь, что это будет хорошо смотреться на тебе, не так ли? — Она вежливо подошла и взяла платье у потрясенной Эшли. — Мы все не можем быть благословлены телом Лейк.

Лейк покачала головой.

— Я… все в порядке. Я не хочу этого.

— Это нормально. Я бы тоже не хотела ничего, чего касались ее руки. — Мария пожала плечами и повесила вещь обратно на вешалку.

Эшли ушла с широко открытым ртом, и ее друзья последовали за ней.

— Спасибо. — Лейк улыбнулась Марии, прежде чем ее глаза в смущении опустились в пол.

— Пожалуйста.

— Адалин, мне, эм… очень нужно домой, — сказала она.

Адалин кивнула.

— Да конечно.

Лейк подняла голову, когда заметила стоящих рядом мальчиков. Ей хотелось вернуть хотя бы последние двадцать секунд назад, чтобы у нее не заслезились глаза, когда она увидит лицо Винсента.

Она направилась прямо к машине и была благодарна Адалин за то же самое. Всю дорогу до дома в машине была тишина. Лейк большую часть времени любила держать все в себе, и ее лучшая подруга знала, когда наступают такие времена. Подойдя к дому, она быстро вышла, попрощавшись с Адалин.

Лейк подошла к своей старой машине, желая уехать, прежде чем Амо высадит Винсента. Ей удалось закрыть дверь до того, как они въехали на подъездную дорожку, и она быстро вставила ключ в замок зажигания и повернула его, но двигатель не завелся.

— Ну давай же. Не сегодня! — Она снова повернула ключ и подержала его подольше, надеясь, что двигатель заведется.

Лейк ударяла по рулю с каждым произнесенным словом.

— Да пошел ты, тупой кусок дерьма. Почему ты не заводишься?

Она услышала стук в окно со стороны водителя.

Повернув голову, она увидела Винсента. Она спокойно опустила окно, используя ручку.

— Да?

— Дай угадаю, и это для твоей машины в порядке вещей? — Спросил он с улыбкой на лице.

— Да, это просто разогрев. — Она поворачивала ключ снова, и снова, и снова, пока Винсент не протянул руку и не остановил ее.

— Ладно, милая, думаю, хватит. Открой капот.

Рука Лейк выстрелила фейерверком от его короткого прикосновения. Она ненавидела, что на нее это повлияло, тогда как на него явно нет. Он едва коснулся ее руки, чтобы через секунду убрать ее и подойти к капоту машины.

Когда она посмотрела на него через стекло, он взглянул на нее, чтобы она поторопилась. Она нажала кнопку, чтобы открыть капот, и вышла из машины. Боже, я не хочу задерживать тебя от того момента, когда ты трахнешь какую-либо девушку.

— Все в порядке. Мне не нужна твоя помощь.

Винсент поднял капот, открывая обзор на двигатель.

— Да, хорошо, милая.

Кем он себя считает? Его саркастический тон разозлил ее.

— Я видела, как мой отец занимался подобным долгое время. — Она положила руку ему на грудь и оттолкнула его назад.

Он начал повышать голос.

— Держу пари, ты даже не…

Лейк склонилась над капотом, заглядывая внутрь.

— Ты, наверное, знаешь все лучше меня. — Его тон понизился, когда он отступил еще дальше, чтобы получше рассмотреть ее задницу.

— Я думаю, это должно сработать, — прокомментировала она после нескольких минут ударов и поворотов, пытаясь имитировать то, что делал ее отец.

— Выглядит очень, очень хорошо, — согласился Винсент.

Улыбаясь, Лейк вернулась в машину и снова повернула ключ. Когда он все еще не заводился, она вернулась к капоту, озадаченная.

— Звучало так, будто почти получилось. Я думаю, что бы ты ни делала, это работало, — подбадривал он ее.

— Да, ты прав: мне тоже так показалось. — Она проделала еще несколько вещей.

— Видишь эту штуку? Попробуй повозиться с ней.

— Что это? — Лейк наклонился еще больше, чтобы дотронуться до трубки.

Винсент встал рядом с ней, а затем указал на что-то еще.

— Нет, вот это.

Ей пришлось встать на цыпочки, чтобы достать до того, на что он указывал.

— Позвольте мне помочь тебе, милая, — сказал он, наклоняясь над ней.

Лейк затаила дыхание, когда его тело накрыло ее. Затем она слегка придвинула свое тело ближе к нему, не осознавая собственных действий. Фейерверк вернулся, желая большего, когда она почувствовала его выпуклость на своей заднице. Через секунду она почувствовала, как его рука легла на верхнюю часть ее бедра, заставив ее сердце замереть. Когда он достиг самой нижней части ее открытой ягодицы, благодаря ее коротким шортам, она вырвалась из тумана.

— Винсент, о чем ты, черт возьми, думаешь? — Она быстро развернулась и стянула шорты, чтобы снова прикрыть задницу.

Его темный, хриплый голос окутывал ее тело.

— Милая, ты не хочешь знать, о чем я думаю.

Я хочу.

Она облизала внезапно пересохшие губы и забралась на капот машины, пытаясь освободить место между ними. Она не могла прийти в себя, находясь так близко к нему.

— Гм, Адалин могла нас видеть. — Она дала волю своим мыслям.

— Я сказал Амо отвлечь ее. — Он сделал шаг к ней, прикрывая переднюю часть ее тела.

— Значит, ты знал, что так будет? — Это прозвучало более хрипло, чем она намеревалась, все еще пытаясь бороться с желанием прикоснуться к нему.

Винсент провел большим пальцем по ее мокрой нижней губе.

— Милая, мои мечты о тебе не были так хороши по сравнению с тем, как ты склонилась над машиной.

Глаза Лейка переместились с нежно-голубых глаз на губы. Она была так близка к тому, чтобы снова поцеловать его. Ей снился их последний поцелуй, и она знала, что этот поцелуй только превзойдет прошлый. То, как он разговаривал с ней, заставляло ее женственность отзываться на каждое слово. Ее пугало, как сильно она хотела этого, нуждалась в этом.

Ей пришлось закрыть глаза, когда она отвернулась от приближающегося поцелуя.

— Не надо, — прошептала она.

Он осторожно взял ее за подбородок и повернул ее лицо, чтобы посмотреть на него.

— Почему бы и нет? Я знаю, что ты тоже хочешь меня, дорогая.

Лейк не хотела говорить ему правду, но она знала, что если она этого не сделает, он поцелует ее. Винсент не был парнем, которому спокойно могла отказать девушка.

Она смотрела на его грудь, не в силах смотреть ему в глаза.

— Потому что ты просто скажешь мне, что это ошибка, и снова бросишь меня.

Винсент убрал от нее руки и сделал шаг назад, проводя рукой по волосам.

— Ты права: это несправедливо по отношению к тебе. Мне жаль. — Он подошел к капоту автомобиля и начал работать над проблемой.

Она знала, что приняла правильное решение, судя по тому, как быстро он изменился, как бы больно это ни было. Очевидно, он хотел от нее только быстрого траха, ничего больше. Это было то же самое, что он получил бы от любой другой девушки, и Лейк не собиралась быть просто очередной для любого парня, даже если бы он произошел от Богов. Сомневаюсь, что он ведет счет.

Наблюдая за ним, она заметила, что видела, как ее отец делал то же самое, что и он.

— Ты точно знаешь, что с ним не так, не так ли?

— Ага.

Боже мой! Лейк ударила его по руке.

— Ты такой осел. Ты сделал это, чтобы получше рассмотреть мою задницу, не так ли?

Винсент выглянул из-под капота машины и блеснул улыбкой.

— Милая, я дважды предупреждал тебя не одеваться так, и поверь мне, твоя тугая маленькая задница умоляла об этом в этих шортах.

Сначала она не совсем поняла, что он ей сказал, но все еще находила его неотразимым, когда он так с ней разговаривал. Нет, это не так!

— Ну, твоя сестра точно не сказала мне, что я пойду в торговый центр со всеми вами, и я точно не знала, что с моей машиной произойдет поломка.

— Это машина, которую ты берешь с собой в колледж? — спросил он почти обеспокоенно.

Лейк посмотрела на тротуар, когда до нее наконец дошло осознание того, что у нее больше нет денег, чтобы поступить в колледж. Она понятия не имела, как ей сказать об этом Адалин — или кому-то, если уж на то пошло — слишком смущенная тем, почему этого не произойдет. Вот почему она не собиралась говорить ему.

— Нет, это машина моего отца. Я планирую снять квартиру всего в миле от колледжа, так что она мне не понадобится.

— Ты имеешь в виду, что едешь в новый чертов город, где никого не знаешь, и собираешься везде ходить?

Ей не понравилось, как это вылилось в крик, и если бы она ничего не знала, она бы подумала, что ему почти все равно.

— Так или на автобусе. Или, черт возьми, я найду кого-нибудь, кто будет меня возить.

— Лучше бы ты, блять, шутила, Лейк, — прорычал он на нее.

— Не притворяйся, будто ты заботишься обо мне. — Она повернулась, чтобы сесть в машину. Она могла подождать там, пока он все исправит.

Винсент быстро схватил ее за руку, чтобы остановить.

— Я забочусь о тебе, милая.

Она до сих пор поражалась тому, как быстро его голос мог превратиться из яростного в гладкий, как масло. Глядя в его бэби-блюз, она поверила ему.

— Ты это делаешь? — тихо спросила она, желая услышать, как он скажет это снова.

— Конечно. Ты лучшая подруга моей сестры.

Именно тогда этот момент умер для нее. Он заботился о ней только из-за Адалин. Конечно, это было бы не из-за меня. Наконец она поняла разницу между ними. Она заботилась о Винсенте, потому что он ей нравился, а не потому, что он был братом ее лучшей подруги.

Лейк чувствовала себя глупо, зная, что она ему никогда не понравится только потому что она — это она. Лука ясно дал ей понять, что в мафии могут быть только итальянцы, а Винсент может любить только одно — мафию. Если он когда-нибудь и остепенится, то только с какой-нибудь сексуальной итальянкой, так что, если у них когда-нибудь будут дети, его сыновья пойдут по его стопам. Я бы только запятнала фамилию семьи Витале.

Она выдернула руку из его хватки.

— Всё готово?

— Да. Что с тобой не так?

— Ничего, — сказала она.

Винсент быстро схватился за капот машины.

— Господи, черт возьми, ты себе пальцы отрубишь! — Закричал он на нее.

— Если бы я это сделала, ты бы стал заботиться только об Адалин, верно?

Когда он просто уставился на нее, не говоря ни слова, она бросилась прочь и села в машину, захлопнув дверцу. Она быстро повернула ключ в замке зажигания, и машина наконец завелась.

Винсент едва успел закрыть капот и безопасно убраться с дороги, прежде чем она успела его задавить.

Черт возьми, Боже! Ты не мог позволить мне выиграть хотя бы раз сегодня?

К счастью, выражение его лица, когда он отпрыгнул в сторону, успокоило ее.

ГЛАВА 24

Она просто, блять, попыталась меня переехать, не так ли? У нее это чертовски почти получилось!

Винсент сделал девушке одолжение, а она даже не знала об этом. Ему не нравилось говорить ей, что он заботится о ней только потому, что она лучшая подруга его сестры. Черт, он и сам бы хотел верить в это.

Потому что ты просто скажешь мне, что это ошибка, и снова бросишь меня. Одно это предложение чуть не вырвало ему сердце, а раньше он был уверен, что у него его нет. Она уже одной ногой была в Канзас-Сити, и когда ей пришло время поступать в колледж, он не мог уехать с ней. Лейк никогда не шевельнется, чтобы уйти, и он никогда не шевельнется, если уйдет.

Конечно, он мог бы поиграть с ней, поухаживать за ней какое-то время, но он уже видел результат всего этого. Винсент уничтожит ее: полностью и окончательно уничтожить что-то ценное, что уже было на грани разрушения.

Увидев, как эта сука так разговаривала с ней в торговом центре, он наконец-то понял, почему она сказала, что может относиться к Хлое. Чутье подсказывало ему, что ей было плохо всю жизнь, а он был слишком глуп, чтобы увидеть это.

Винсент начал смутно припоминать, что хотел развернуть машину, когда подвозил ее к дому ее мамы. Я должен был развернуться . Его тошнило при мысли обо всем том дерьме, через которое она проходила за последние пару месяцев. Я оставил ее там.

Место, где должно было быть его сердце, начало болеть. Он никогда не испытывал этого раньше. Боясь, он отключил свою совесть, не в силах слушать голос в своей голове, объясняющий новое чувство. Поэтому он заменил его на тот, который слишком хорошо знал, тот, который нашептывал его греховные желания. Он позволил чувству ярости начать овладевать его телом. Это было ясно: ее уничтожение только сломит его, а он был нерушим.

Винсент услышал, как хлопнула дверь. Подняв голову, он увидел разъяренное лицо Амо, выходящего из дома.

— Твоя сестра ни хрена не затыкается, не так ли? Никакого гребаного фильтра. Все это время мне приходилось слышать, как она говорит о том, какие горячие Нерон и Лука. Она больная и извращенная, как и ты. Она трахнула бы глаза Нерона и Escalade Луки, если бы могла.

— Пока я слушал и старался не представлять какую-то очень хреновую, ебанутую хрень, я выглядываю в окно, чтобы посмотреть, смогу ли я убраться оттуда, и вижу, как Лейк склонилась над гребаной машиной. Ты переживал поллюции каждого мужчины, а я пытался отвлечь твою сестру для тебя, чтобы ты мог ее получить. Ты будешь представлять себе ее сладкую задницу сегодня вечером, когда заснешь, а мне приснится чертов кошмар о твоей сестре, трахающейся с зеленым Escalade! — Амо закончил тем, что наконец сумел открыть дверцу своей машины из-за своего разочарования.

Винсент старался не подавиться смехом.

— Нет никого более больного и извращенного, чем ты, Амо. Ты найдешь что-то, что заставит тебя это забыть.

— Ты, блядь, должен мне за это кое-что, Винс, так почему бы тебе не найти это для меня? — крикнул Амо, прежде чем захлопнуть дверцу.

Какого хрена!? Во второй раз за сегодня ему пришлось увернуться, чтобы не попасть под машину.

«Вероятно, я заслужил это», — подумал он, улыбаясь, и вспоминая, как он застыл, глядя на Лейк в этих крошечных шортиках. Ему пришлось сильно постараться, чтобы заставить ее наклониться ровно настолько, чтобы выпирала выпуклость нижней части ее ягодиц, но это стоило того. Он больше не мог сопротивляться желанию прикоснуться к ней, и его рука уже чесалась, чтобы сделать это снова. Он думал, что ее рука была мягкой. Но, черт возьми, ее ноги и задница — самые гладкие вещи, которые я когда-либо чувствовал.

Он прикасался ко многим женщинам, но ни одна из них не вызывала таких чувств, как она, и он понятия не имел, как, черт возьми, это возможно.

Может быть, у нее болезнь, при которой волосы растут только на голове? Удивление, существует ли вообще эта болезнь, заставило его задуматься, насколько гладкой она была в других местах. Конечно, это вызывало у него сильное желание навсегда скрыть свою совесть и вернуться к клятве Лейк, когда он сделал это всего пять минут назад. Конечно, мы бы разбились и сгорели вместе, но это было бы чертовски хорошо, прошептал ему его зловещий голос.

— Я действительно болен и облажался, — сказал он себе.

* * *

Лейк попыталась набраться смелости, чтобы пройти через парадную дверь. Она уже через многое прошла и не знала, сколько еще сможет выдержать.

Повернув ручку, она вошла в дом ужасов.

— Вот мой ребенок, который вырос! — Мама подбежала к ней и обняла. — Мне очень жаль, что я не смогла прийти, но я приготовила тебе кое-что, чтобы компенсировать это.

— О, спасибо, мама. — Она изо всех сил старалась звучать так восторженно.

Когда мать потащила ее на кухню, она увидела Джона и Эшли, сидящих за столом и едящих китайскую еду, в то время как они смотрели на нее с отвращением за спиной ее мамы.

После того, как ее мать вручила ей большой подарочный пакет с кухонного стола, Лейк наблюдала, как она буквально трещала по швам в ожидании, когда та откроет его.

Ей придется притвориться очень взволнованной из-за того, что было в сумке. Вытащив папиросную бумагу, она увидела содержимое. Она вытащила это из сумки и показала Джону и Эшли, что буквально убило ее.

Схватив лямки очень дорогой и очень большой дизайнерской сумочки, она вынула ее.

— Мама, это уже слишком. Спасибо. — Она улыбнулась так широко, как только могла, обнимая ее.

Глядя на искаженное лицо Джона, она боялась надвигающейся бури.

— Не за что, дорогая. Я знаю, что ты не любишь рюкзаки, и я подумала, что ты могла бы положить в нее свои учебники для колледжа. Поздравляю! — Мать еще раз крепко обняла ее.

— Это прекрасно. Спасибо. — Ей нужно было покончить с этим и убраться отсюда к черту. В тот момент Эшли даже не пыталась скрыть свое отвращение и ревность.

— Джон? — Подтолкнула его мать.

— Поздравляю. — Он облизал передние зубы. — Они снова забыли мои ребрышки. Мне нужно, чтобы ты вернулась и забрала их.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Она должна была что-то придумать.

— Хорошо, я скоро вернусь, дорогая, — сказала ей мать.

— Вообще-то мне нужно вернуться. Папа вернулся домой и ждет меня. — Она попыталась убедиться, что Джон все понял, подчеркнув отцовскую часть. Он не собирался удерживать ее и мучить этой ночью, потому что отец ждал ее, но она была уверена, что он заставит ее заплатить за это десятикратно, судя по выражению его лица.

— Все в порядке, дорогая. Ты можешь рассказать мне все о выпускном в пятницу.

Лейк испустила незаметный вздох облегчения, кладя сумочку обратно в подарочный пакет.

— Почему бы тебе не отнести это в свою комнату. Таким образом, к началу семестра она останется красивой и новой, — сказал ей Джон.

Она сглотнула ком в горле:

— О… Окей. Вернись, мама. Мы можем выйти вместе.

Как только Лейк взбудоражила кухню, она пошла так быстро, как только могла, не переходя на полный бег. Она быстро поднялась по ступенькам и пошла по коридору. Вскочила, чтобы достать веревку, но только кончики пальцев смогли до нее дотянуться.

— Я думаю, тебе нужна дополнительная тренировка. Судя по тому, что я видела в прошлый раз, у тебя это слишком хорошо получалось, — сказала Эшли, подойдя к ней сзади.

Она повернулась и протянула сумку.

— Просто подойди и возьми.

— Это не очень весело, когда ты просто отдаешь мне.

Лейк положила сумку обратно, когда Эшли отказалась ее брать. В тот момент, когда она это сделала, Эшли выхватила ее у нее из рук.

— Вообще-то так, сука. — Эшли начала смеяться. — Удачи тебе попасть в твою дерьмовую комнату.

Лейк смотрела, как она радостно уходит в свою комнату с подарком в руке. Она знала, что не сможет удержать его, и правда заключалась в том, что она даже не хотела этого. Подарки делали всех в мире такими счастливыми, но у нее они вызвали только страх. Чем лучше был подарок, тем больше она боялась.

На этот раз она решила бежать, не заботясь о том, что кто-нибудь услышит. Ей нужно было спуститься вниз, пока мама не ушла.

Когда Лейк достигла вершины лестницы, она поняла, что опоздала. Джон ждал ее внизу. Если бы ей не нужно было работать, она бы развернулась и заперлась на чердаке.

Не имея выбора, она медленно спустилась по ступенькам. Когда она была недалеко от Джона, она перестала двигаться и начала молча молиться про себя.

— У меня есть планы на тебя на эти выходные: большие кучи дерьма может убрать только трейлерный мусор. Я владею тобой, и через несколько дней ты узнаешь, насколько я, черт возьми, прав. Я собираюсь наверстать упущенное, перед тем, как ты уедешь в колледж. Единственное, что поможет тебе пережить это, — это мысль о том, что твой кусок дерьма отец сделал бы с твоей матерью, если бы узнал, как с тобой обращаются. Как ты думаешь, что с ней сделают те животные, которые думают, что их дерьмо не воняет? Я знаю, что ты умственно отсталая, но я уверен, что ты меня понимаешь, не так ли? — Он разговаривал с ней так, будто она была младенцем.

Лейк вспомнила, почему ей приходилось мириться с мучениями Джона и почему ей приходилось хранить это в секрете все эти годы. Джон был прав: если она расскажет отцу или Адалин, мафия придет за ее матерью и убьет ее. В этом не было никаких сомнений. Ее мама была ее семьей, ее плотью и кровью, и она делала все, что от нее требовалось, чтобы ее семья была в безопасности.

Она посмотрела на землю в поражении.

— Да, Джон. — Лейк часто пыталась вырваться из этих «Кошмаров на Четвертой улице» по выходным, но все ее отговорки летели к черту всякий раз, когда мать звонила отцу и жаловалась. Это всегда вызывало вопросы, почему она не хотела идти, вопросы, на которые она никогда не могла ответить.

Он смотрел на нее еще мгновение, чтобы вселить страх перед тем, что должно было произойти, прежде чем отступить в сторону.

Как только он двинулся, Лейк не потребовалось и двух секунд, чтобы сбежать со всей скоростью вниз по ступенькам и выйти за дверь. Провозившись с дверной ручкой машины, ей наконец удалось сесть внутрь и запереть за собой двери.

Закрыв лицо руками, она зарыдала, спрашивая Бога, почему я? Почему я…?

— Господи, почему? — Лейк тихо плакала про себя, пока мыла унитаз.

Услышав, как позади нее открывается дверь в ванную, она обернулась и увидела Джона.

— Потому что ты ничего не пиздишь: вот почему. А теперь перестань плакать. Бог тебе не поможет.

Она прикрыла рот, пытаясь подавить крик, который вот-вот вырвется из-за его обидных слов.

Джон подошел к стойке в ванной и хлопнул руками так сильно, как только мог, напугав Лейк настолько, что она замолчала как мертвая.

— Иди к черту наверх. Именно поэтому я заставил тебя перебраться на чердак. Мне надоело слушать и смотреть на кусок дерьма. Иди! — крикнул он ей.

Вскочив и разбежавшись так быстро, как только могла, она пошла по коридору, остановившись лишь тогда, когда заметила Эшли на стремянке из гаража. Медленно спускаясь, она наблюдала, как Эшли ножницами перерезала белую веревку, благодаря которой держалась чердачная лестница.

Эшли, наконец, обратила на нее внимание и протянула веревку, показывая ей, сколько она отрезала.

— Мне она показалась слишком длинной. Что ты думаешь сейчас?

Лейк вытерла слезы, катившиеся по ее щеке, не дав ей ответа.

— Ты права, сука. Нужно еще немного отрезать. Ты чертовски хороша и высока: ты сможешь это сделать. — Эшли казалась сумасшедшей, когда сказала «хороша и высока», отрезав еще один дюйм. — Идеально.

Она смотрела, как Эшли спускается по лестнице и убирает ее с дороги.

— Давай, я хочу посмотреть, как высоко ты сможешь прыгнуть. — На ее лице появилась злая ухмылка.

Лейк просто стояла там. Она не собиралась позволять Эшли смотреть.

— Хочешь, я позову своего гребаного папу? Я уверена, что он тоже хотел бы посмотреть на это. — Когда Лейк больше не шевелилась, она начала кричать: — Па…

Лейк быстро подошла к веревке, не желая, чтобы Джон тоже смотрел на нее.

Еще больше слез вырвалось из нее, когда она прыгнула за веревкой. Она потерпела неудачу в первые несколько раз, из-за чего ей было еще труднее схватить ее после того, как она начала раскачиваться взад и вперед при каждой неудачной попытке.

Садистский смех Эшли звенел у нее в ушах вместе со словами: «Выше. Прыгай выше, сука…»

Лейк вытерла заплаканное лицо тыльной стороной ладони, приходя к осознанию того, что воспоминания о прошлых пытках не помогут ей перестать плакать, а плач не решит ни одну из ее проблем.

В ту ночь ей пришлось поработать и взять себя в руки, если она собиралась решить свою самую большую проблему.

Для восемнадцатилетней девушки было грустно думать, что единственный способ спасти свою жизнь и жизнь своего отца — это работать в сексуальном казино. Иногда жизнь просто несправедлива.

ГЛАВА 25

На этот раз это была мать или дочь? Или, черт возьми, было и то, и другое?

Второй рабочий день был не легче первого. Ее ноги все еще болели после вчерашнего дня, и когда она вышла из-за занавески, как кролик из плейбоя, она все еще пугалась до чертиков. Ей потребовалось время, прежде чем она снова привыкла ко всему этому.

Обойдя всех, она подошла к покерному столу. Держа блокнот и ручку, она записывала заказы мужчин, быстро обходя стол.

— Принести вам что-нибудь? — спросила она мужчину, что находился чуть дальше, записывая последний заказ. Обычно ей не нужно было спрашивать, когда это было за покерным столом: они быстро выплевывали то, что хотели, и ей даже не приходилось поднимать головы.

— Значит, это правда. Должен сказать, когда я услышал, что случилось, я не поверил, что у тебя хватит смелости работать здесь.

Ей даже не нужно было отрываться от газеты, чтобы понять, кому принадлежал этот устрашающий, темный голос. Ошеломленная, она не знала, что сказать, глядя в ужасающие сине-зеленые глаза.

— Не волнуйся, дорогая. Я также потрясен, как и ты, — сказала Лука, глядя на ее преображение.

Чувствуя себя смущенной и стесняющейся своего откровенного наряда, она хотела уйти.

— М… могу я тебе что-нибудь принести?

Лука оглянулся на свои карты, а затем бросил огромную стопку фишек на середину стола.

— Я возьму немного Джека, дорогая.

Подойдя к бару, ее сердце забилось быстрее, гадая, кто еще знает ее долге. Кто еще знает? Что, если Адалин узнает?

Пытаясь успокоить нервы, она схватила огромный поднос с напитками. Не проливай! Ее так сильно трясло, что жидкости бешено плескались в стаканах.

Глубоко вздохнув, она вернулась к покерному столу и раздала напитки. Когда она поставила темную жидкость перед Лукой, он даже не оторвался от своей игры. Спасибо. Разбежавшись, она подошла к соседнему столику.

Ночь продолжалась, и каждый раз, когда она посещала игру Луки в покер, он не обращал на нее внимания. Единственное, что он говорил ей, так это просьба об еще одном Джеке, но он ни разу не взглянул на нее. Она была безмерно благодарна за это и после первых нескольких раз не обращала на него внимания, забывая тот факт, что знала его как младшего Босса. Черт, она никогда бы не подумала об этом, но она предпочитала служить ему, а не всем остальным, поскольку он никогда не пялился на ее задницу или сиськи.

Вернувшись еще раз к покерному столу, она заметила, насколько огромной стала куча фишек Луки.

— Хочешь еще выпить?

— Нет, спасибо, дорогая, — сказал он, вставая. Засунув руку в задний карман темных джинсов, он вытащил пачку наличных, зажатую в серебряном зажиме для денег.

Лейк в шоке уставилась на него, когда он снял с зажима пять стодолларовых купюр. Она не знала, как это принять. Никто еще не давал ей таких больших чаевых, особенно тот, кто выпил всего лишь бутылку Джека.

— Возьми, дорогая, — сказал он, приближая купюры к ней. Когда она, наконец, приняла, он остановил ее. — И тебе не нужно запихивать их себе в сиськи. Я не поэтому даю тебе деньги.

— Спасибо, — недоверчиво сказала она, когда он начал собирать свои фишки.

Когда он больше ничего не сказал, она направилась обратно к бару. Что, черт возьми, только что произошло?

* * *

Винсент вошел в офис Луки, недоумевая, зачем он пригласил его туда.

Войдя, он увидел, что Нерон и Амо уже были там. Это будет либо очень хорошо, либо чертовски плохо.

— Ты достаточно натрахался? — спросил Лука, закуривая сигарету.

— Извини, я был занят.

Лука посмотрел на его мокрые волосы.

— Да, я вижу. На этот раз это была мать или дочь? Или, черт возьми, всё вместе?

Винсент сел и улыбнулся ему.

— У этой не было ни матери, ни отца: у нее были настоящие родительские проблемы.

Нерон и Амо лишь покачали головами.

— Дай угадаю, ты помог решить ее проблемы за десять минут? — Лука стряхнул его пепел в пепельницу.

Скорее за час.

— А как насчет проблем Лейк? Ты уже решил их? — Продолжил он.

— Да, он починил ее машину сразу после того, как закончил пялиться на ее задницу, пока она пыталась ее починить. Ты все еще должен мне за это. — Амо явно все еще злился на него.

— Я сказал тебе еще в прошлый раз, Лука: Лейк не моя. Через пару месяцев она исчезнет, и тебе больше не придется слушать ее уста. В любом случае, вы ее никогда не замечали. — Винсент был раздражен, не понимая, почему Лука так заботится об этом.

— Это будет чертовски стыдно. Я надеялся, что ее машина снова сломается. Как вы думаете, ты мог бы попросить Элль снова о том, чтобы она поехала с Лейк на ее машине за покупками? — спросил Амо у Нерона.

Нерон тупо посмотрел на него.

— Ты действительно только что попросил меня об этом?

Амо пожал плечами.

— Я имею в виду, что с ее машиной это было в значительной степени само собой разумеющимся, но я собираюсь убедиться, что ее машина снова сломается.

Винсент сжал подлокотники кресла так, что костяшки пальцев побелели. Он злился еще больше, слушая Амо: однако он не мог свернуть ему шею перед Лукой, как бы ему этого ни хотелось. Если бы он это сделал, то показалось бы, что у него есть чувства к Лейк. Единственное чувство, которое я испытываю к ней, это желание трахнуть ее.

Это был вечер четверга, и после того, как в понедельник он починил ее машину, он успешно избегал прислушиваться к своей совести в течение нескольких дней. Он также не планировал возвращаться к этому. Он знал, что собирался сказать разумный голос в его голове. Лейк, Лейк, Лейк, Лейк, и моя другая голова уже говорит достаточно.

Как только он возьмет свой член под контроль, он увидит, в какое дерьмо Лейк попала со своей семьей. Что-то глубоко внутри заставило его ждать, потому что он боялся, что, как только он узнает правду, выкинуть ее из головы не получится. В последнее время он стал замечать беспомощных девушек и винил в этом Нерона. Он должен был сделать это стратегически, и при этом он должен был не думать о чертовой Лейк, а затем решать ее проблемы за ее спиной. Ему не нужно было вовлекать ее, видеть ее или разговаривать с ней.

Лука сделал последнюю затяжку и потушил сигарету.

— Я собираюсь дать вам новую работу, так как вам двоим явно нравится смотреть на задницы весь день. Он кивнул Винсенту и Амо. — Считайте это подарком на выпускной. Встретимся завтра в казино, и я расскажу обо всем там.

Винсент, Нерон и Амо вышли из его кабинета и вошли в гостиную дома Карузо.

Глядя на Нерона, Винсент почувствовал его страдание.

— Ты не выглядишь очень счастливым.

Нерон покачал головой.

— Мне это кажется неправильным. Мой брат что-то замышляет.

— Я думаю, что если бы он действительно имел в виду то, что сказал, я был бы чертовски благодарен, если бы весь день смотрел на какую-нибудь горячую задницу, — сказал Амо.

Винсент улыбнулся, предвкушая, что же будет дальше. Ему искренне нравилось браться за новую работу.

— Он сказал, что это подарок на выпускной, чувак.

— Мне это чертовски не нравится, — проворчал Нерон.

ГЛАВА 26

Были действительно некоторые вещи, которые вы могли не заметить

Винсент открыл дверь, ведущую в сам Рай. У него отвисла челюсть, когда он увидел всех находившихся здесь женщин в сексуальном нижнем белье. Не было ничего лучше, чем сексуальные телки с задницами и тысячями долларов, которыми швыряются повсюду.

— Святое гребаное дерьмо, это реально? — С благоговением сказал Амо.

— Я думаю, что я на Небесах. Ты думаешь, это то место, куда семейные мужчины отправляются умирать? — Спросил Винсент, наблюдая, как женщина спускается по шесту.

— Это гребаный Ад, вот что это такое. Мне все равно это чертовски не нравится. — Голос Нерона звучал раздраженно.

Винсент и Амо посмотрели на него, как на сумасшедшего.

— Элль собирается убить меня, черт возьми. Я, блядь, не собираюсь здесь работать. Я убью Луку за это. — Гнев Нерона только усилился, когда он повернулся, чтобы уйти.

Амо быстро схватил его.

— Ты пойдешь и пожалуешься Луке на работу, и тебе понадобятся годы, чтобы продвинуться до Капо. Здесь, внизу, работу не дают людям, которые не работали даже год. Не порть нам все это, чувак. Ты сын Босса и брат младшего Босса. Он выпотрошит нас всех, если ты, блядь, уйдешь.

Нерон оттолкнул его руки от себя, кивая в знак согласия.

Благодарю тебя, Боже. Винсент беспокоился, что его друг бросит его, и он не был уверен, сможет ли когда-нибудь простить его, если он заберет этот кусочек Рая у него сразу после того, как он, наконец, получил его.

Их внимание привлек скрипящий звук, когда женщина медленно сползала с шеста, делая шпагат.

— Нет, я ни хрена не смогу этого сделать. — Нерон обернулся.

На этот раз Винсент схватил его.

— Пожалуйста, парень, я умоляю тебя. Это самая простая и высокооплачиваемая работа, которая у нас когда-либо была. Все, что нам нужно сделать, это встать у стены и следить за тем, чтобы никто не поднимал руку на девушек, если они за это не заплатят. В любом случае, ты же не рассказываешь Элль о своей работе. Эта не будет исключением. — Когда Нерон не выглядел так, будто собирался сдвинуться с места, Винсент решил сыграть на чувстве вины. — Кто помог тебе справиться со всеми, кто когда-либо неправильно смотрел на Элль? Мы это сделали. А теперь, ради всего святого, чувак, помоги нам. По крайней мере, позволь мне трахнуть парочку из них. Пожалуйста.

— Черт! Вам, двум ублюдкам, лучше молиться, чтобы она об этом не узнала. — Нерон все еще был недоволен.

— Одно можно сказать наверняка, — подумал он, оглядываясь по сторонам, — мне нужно будет поблагодарить Луку и Бога.

Дорогой Отец мафии, спасибо тебе за то, что впустил меня в Рай Мафии.

Нерон посмотрел на Винсента и прошептал что-то себе под нос.

— Черт возьми, Винсент, ты снова молишься?

* * *

Лейк действительно пожалела, что не сходила в ванную до того, как переоделась в тесную одежду, которая мешала ее кровообращению. Она работала почти целую рабочую неделю, что заставляло ее чувствовать некоторую гордость. Что ж, гордись настолько, насколько это возможно, работая здесь

К счастью, Сэди держала ее в том же стиле одежды, — ей нравился весь ее невинный вид. В этот момент на ней был корсет более светлого оттенка розового цвета с черным шелковым бантом между грудей в сочетании со светло-розовыми шортами с оборками, которые, казалось, всегда становились меньше, и черными чулками с черными шелковыми бантами в тон. Ей все еще приходилось носить те же огромные черные туфли-лодочки, но ее ноги, в конце концов, затекли и привыкли ко всему этому, как и сказала Мария.

Неделя была действительно тяжелой для нее. Она работала до смерти, а потом шла прямо домой спать и повторяла все сначала. Ей казалось, что из нее высосали всю жизнь, она не могла узнать человека, смотрящего в зеркало.

В последний раз Лейк видела своего отца, когда ходила в офис Данте. Она звонила ему каждый день, но он всегда писал ей, что увидится с ней позже. Она очень беспокоилась, что с ним может быть что-то не так, поэтому решила пойти к Данте после своей смены, чтобы спросить о нем.

Кроме того, она потратила чаевых не более чем на двадцать долларов, поэтому планировала отдать все чаевые Данте, чтобы помочь расплатиться с долгом ее отца. Лейк решила, что если он получит все ее чаевые сверх ее зарплаты, она не будет работать на него всю оставшуюся жизнь. Она собиралась сделать все возможное, чтобы расплатиться с ним как можно быстрее, даже если это означало, что в процессе придется жить на гроши и пятаки. Во всяком случае, она к этому привыкла.

Убедившись, что ее макияж и пышная прическа выглядят подходяще, она направилась в переднюю часть огромной раздевалки, нуждаясь в туалете перед сменой.

Завернув за угол, она налетела прямо на два тела, которые загораживали дверь ванной.

— Извините…

— Черт возьми. Лейк? — Амо не мог оторвать взгляда от ее лица.

О, нет.

— Черт. — Нерон тихонько постучал по кабинке уборной.

О, нет.

Лейк нужно было сбежать. Она попыталась быстро обойти их, чтобы сбегать в уборную, пока ее не вырвало тем небольшим количеством пищи, которое было у нее в животе.

— Куколка, ты действительно, действительно не хочешь туда идти. — Амо встал таким образом, чтобы полностью заблокировать дверь.

Это приближается! Она быстро прикрыла рот рукой, чтобы удержаться от рвоты.

— О, к черту это. — Амо увернулся с дороги, как будто он весил сто фунтов.

— Входи! — Крикнул Нерон, обходя ее стороной.

Лейк быстро распахнула дверь, ее рука упала в сторону вместе со ртом.

— Винсент? — Она пару раз моргнула, надеясь, что это всего лишь ужасная иллюзия.

Винсент оторвал свой рот от женщины, сосущей его губы, и застегнул ширинку.

— Лейк? — Он обернулся, открывая платиновую блондинку с огромными, голыми, идеальными сиськами, от которых можно было выколоть глаза.

— Ким? — Ей хотелось, чтобы она произнесла ее имя, глядя на ее лицо. Из всех девушек Ким была самой стервозной, даже не обращая на Лейк внимания.

— Она твоя девушка? — Спросила Ким у Винсента.

Винсент стоял в шоке, явно не зная, должен ли он быть больше удивлен ситуацией или тем фактом, что Лейк была одета как порнозвезда, когда он оглядывал ее с ног до головы.

— Нет, и я очень сомневаюсь, что она когда-нибудь будет ею, — пробормотал Амо позади них.

— Я пытался, черт возьми, предупредить тебя, — сказал ему Нерон.

Лейк почувствовала, как мир начинает вращаться, когда желчь снова поднялась из ее желудка.

— Я думаю, что я собираюсь…

Ким с важным видом направилась к ней, радуясь тому факту, что она может похвастаться своими сиськами перед тремя симпатичными мужчинами.

— Убирайся отсюда нахрен, новенькая. Мы заняты.

Лейк больше не могла думать или сдерживать тошноту в животе. Две огромные сиськи.

Воздух наполнил пронзительный крик.

Были действительно некоторые вещи, которые вы могли не заметить.

ГЛАВА 27

Дорогой Босс мафии, иди на хуй

Ким продолжала кричать во все горло.

— Мне так жаль, я не… — Лейк снова прикрыла рот рукой, боясь, что еще не закончила, чувство головокружения продолжалось.

Винсент подбежал, чтобы поддержать ее. Он подвел ее к раковине, быстро включил холодную воду и опустил ее руку под проточную воду.

— Ты чертова сука! — Ким продолжала кричать.

— Милая, тебе нужно успокоиться, черт возьми. — Голос Винсента стал смертельным.