Винсент

И именно поэтому Амо, черт возьми, никогда не позволят остаться наедине с Лейк.

* * *

Они все прекрасно проводили время, сидя на полу наверху, поедая пиццу и смотря телевизор на огромном экране, который Элле заставила Нерона поставить в спальне, чтобы она могла смотреть все свои любимые фильмы в постели. Ну, все они, за исключением Марии; у нее была желудочная инфекция.

Лейк проглотила огромный кусок пиццы, который был у нее во рту.

— Итак, Хлоя, тебе нравится Амо?

Хлоя посмотрела на нее, ее лицо покраснело.

— Н…нет, он просто мой друг.

— Винсент тоже сначала был просто моим другом.

— Это не так.

Она смотрела в землю, ее лицо все еще было красным.

Лейк откусила еще один огромный кусок пиццы.

— Ну, а как насчет Луки? Он тебе нравится?

Хлоя снова посмотрела на нее, и ее глаза стали большими.

— Ни за что. Он пугает меня.

Лейк посмотрела на нее с жалостью. Бедная девочка не знала, что ее ждет, но она должна была хотя бы предупредить ее.

— Винсент меня тоже пугает.

Громкий вздох вырвался из горла Хлои, прежде чем она нервно откусила кусочек пиццы.

Хлоп.

Лейк огляделась, чтобы посмотреть, не слышал ли кто-нибудь шума, но, похоже, никто этого не заметил.

— Шшш… — тихо сказала она, потянувшись за пультом, чтобы сделать телевизор на несколько ступеней тише.

Все они погрузились в гробовое молчание.

Хлоп. Хлоп.

Звук был тихим выстрелом, за которым последовал скрип открывающейся входной двери.

На нее смотрели полные ужаса лица, их сердца колотились как одно

Ее инстинкты сработали, она знала, что должна сделать что-то еще, кроме как сидеть здесь и умирать.

— Ванная, — скорее одними губами, чем прошептала она, давая им знак ползти

Потрясенная Хлоя не сдвинулась с места, поэтому Элл подползла к ней, натягивая рубашку, чтобы двигаться. Наконец, она медленно двинулась вперед, и Лейк поползла за ними.

Проходя мимо кровати, она быстро протянула руку и схватила с матраса сотовый телефон Элли.

Адалин первой добралась до ванной. Медленно открыв дверь, чтобы избежать каких-либо звуков, она вползла внутрь, Хлоя вошла за ней, Элль последовала за ней, и, наконец, Лейк вошла последней.

Когда она заползла внутрь, ее разум быстро прокручивал сценарии. Все они, кроме двух, закончились слишком большим количеством пролитой крови. Она закрыла за собой дверь, оглядываясь вокруг, чтобы посмотреть, можно ли что-нибудь поставить перед дверью. Ничего. Оставался только один сценарий.

Она протянула Элле свой телефон, а затем прошептала им всем:

— Позвоните Нерону. Тогда залезайте в ванну и не высовывайтесь.

Элль поспешно нажала на кнопки, приложив телефон к уху и одновременно пытаясь затащить парализованную Хлою в ванну.

Лейк повернулась к двери, маленькое окно времени закрылось.

— Куда ты собралась? — хрипло прошептала Адалин, забираясь на край ванны.

Она положила руку на дверную ручку.

— Нерон, кто— то з…здесь. Я думаю, у них есть пистолет, — прошептала Элль в трубку, стараясь не расплакаться.

— Лейк— Адалин попыталась выползти, но Элль была наполовину на ней, пытаясь дать Хлое как можно больше места.

Повернув ручку, она открыла дверь и заперла ее, когда закрывала. Она выползла за дверь, обернувшись, чтобы увидеть, как слезы текут по лицу Адалин, а также Элль, пока она пыталась удержать Адалин неподвижно. В этот момент до нее наконец дошло, почему она могла общаться с Элль.

Элль подвергалась таким же пыткам, как и она. Слишком хорошо знакомая с подобными пугающими сценариями, она инстинктивно хотела защитить Хлою, а теперь и Адалин. Она не могла видеть этого раньше, потому что счастье Элли с Нерона смягчило ее шрамы от прошлого.

Закрыв дверь на дюйм, она могла видеть только Хлою. Она сидела в ванне, прижав колени к груди, и на ее изуродованном лице не было ничего, кроме неподвижного, пустого взгляда. Лейк знала, что пытка, которую они с Элли испытали, никогда не могла сравниться с болью и мучениями, которые Хлоя была вынуждена вытерпеть. В этом мире не было ничего, что могло бы смягчить ее шрамы.

Принеся окончательную жертву, она закрыла дверь, не желая, чтобы кто-нибудь снова причинил Хлое боль.

* * *

Нерон вытащил свой телефон из кармана.

— Вот мы и поехали, блядь. Лейк уже…

Винсент увидел, как в глазах Неро промелькнул ужас. Нутром чувствуя, что что-то пошло не так, он побежал к лифту, расталкивая всех со своего пути.

Увидев, как двое мужчин загружаются в лифт, он сильнее оттолкнулся ногами, чтобы не дать дверям закрыться.

— Отвали на хрен! — прорычал он двум мужчинам, уже собираясь ввести код, чтобы отправить их наверх.

Нерон и Амо были прямо за ним, выбрасывая ошеломленных людей из лифта и позволяя им упасть на землю.

Двери скользнули к закрытию, когда их тяжелое дыхание наполнило воздух.

Боже, не смей, блядь, забирать ее у меня.

* * *

Оглядев спальню, она почувствовала облегчение от того, что стрелок не поднялся по ступенькам, чтобы увидеть, как она выходит, и что Адалин было слишком поздно уходить, слишком велик риск ранить Элль и Хлою. Дверь в ванную можно было легко взломать одним выстрелом из пистолета, но у нее был шанс спасти их. Если бы ей удалось отвлечь стрелка, пока не придет помощь, она могла бы спасти их жизни.

Просто за это была своя цена.

Думай, думай, думай!

Крадучись по полу, она направилась прямо к огромной гардеробной Нерона и Элли, по пути прихватив лампу, стоявшую на сундуке. Затем она втиснулась за дверцу шкафа, оставив ее открытой.

Скрип лестницы звучал у нее в ушах. Лейк вцепилась в лампу, превратив костяшки пальцев в призрачно-белые, и уставилась на открытую дверь перед собой.

Скрип прекратился.

Быть сильной.

Слабые шаги по полу спальни

Она сделала успокаивающий вдох, а затем ногой захлопнула дверцу шкафа.

Затем прямо за дверью послышались тяжелые шаги.

Ты сильная.

Дверь распахнулась.

Лейк смирилась с любой судьбой, с которой ей предстояло встретиться. Пожертвовать собой ради своей лучшей подруги, защитника, который заслуживал защиты, и сломленной девушки, на которую не следовало поднимать руку, было хорошим способом выйти на улицу.

Она распахнула дверь и со всей силы швырнула лампу в темную фигуру, вошедшую в комнату.

Хлоп. Хлоп.

* * *

Лифт двинулся, поднимаясь наверх. Они были заперты до тех пор, пока это не прекратилось.

— Что, черт возьми, произошло? — Винсент зарычал на Нерона.

Нерон сжал телефонную трубку, набирая цифры.

— Она сказала, что кто-то, блядь, вломился с пистолетом, прежде чем она повесила трубку.

Винсент уставился на щель между дверями, представляя, как они открываются.

— Лука, где ты? — спросил Нерон с надеждой в голосе. Затем его голос снова заполнил крошечное пространство, и эта надежда исчезла. — Девочки. Кто-то вломился в дом. Мы в лифте… — Он убрал телефон от лица.

Винсент сжал челюсти до такой степени, что почувствовал боль.

Амо сжал руки, желая знать то, что Винсент предпочел бы не слышать.

— Где он?

— Первый этаж.

Нерон смял телефон в руках.

Лука была их последним шансом. В тот момент не было смысла звонить кому-либо еще. Данте или любой другой, кто мог быть в его кабинете или в комнате охраны, прибудет в то же время, что и они.

Он подошел к двери, его лицо было в дюйме от меня, каждая секунда казалась вечностью.

Открой.

Открой!

Открой!

Открой!

Черт!

Лифт остановился.

Трещина начала открываться именно так, как он и предполагал. Винсент изогнулся всем телом, кончая в максимально быструю секунду. Секунда может означать разницу между жизнью и смертью.

Все медленно начало расплываться, когда он побежал по коридору, увидев на земле безжизненное тело товарища, созданного человеком. Он вбежал через сломанную дверь и поднялся по лестнице.

В тот момент, когда его взгляд упал на Лейк, ярость охватила его тело. Разум Винсента потерял всякий контроль, и он принял это, снова приветствуя своего старого друга.

* * *

Лейк успешно избила незваного гостя лампой настолько, что пистолет упал на пол, но не без того, чтобы пару раз не выстрелить.

Беги!

Она воспользовалась возможностью, чтобы открыть дверь, пока он смотрел на пистолет, скользящий по полу. Если бы она смогла выманить его наружу и, возможно, спуститься вниз, тогда жизни в ванной были бы спасены.

Она прошла только половину пути, прежде чем рухнула на пол, а сверху на нее упало чье-то тело.

Потянувшись за лампой, чтобы снова ударить его по голове, ее тело быстро схватили и развернули. Столкнувшись лицом к лицу с незваным гостем, когда он смотрел на нее сверху вниз, она могла сказать, что он был создан. Этот взгляд в их глазах выдавал это каждый раз.

— Где она, черт возьми? — спросил сумасшедший мужчина.

Пошел ты!

Она боролась с ним зубами и ногтями, пиная, царапаясь и даже умудряясь укусить его, когда его рука оказывалась слишком близко.

— Ах ты, маленькая сучка! — прорычал он, сжимая руками ее горло.

Никакое количество пинков и царапин не могло оторвать его руки от нее. Она начала чувствовать, как жизнь покидает ее…

Медленно…

Медленно…

ГЛАВА 53

Звук кости, разлетающейся на тысячи кусочков

Все было размытым из-за того, что ее жизненная сила почти иссякла. Она не могла этого видеть, но чувствовала, что что — то изменилось. Давление мужчины на ее живот исчезло, напряжение вокруг горла отпустило, и онемение на ее теле начало проходить.

— Лейк… — Амо мягко покачал подбородком.

Лейк моргнула, глядя на него, прежде чем быстро села, схватившись за горло.

— Ты в порядке? Где девочки? — спросил Амо, помогая ей сесть прямо.

— Да, я в порядке. Я в порядке! Они в ванной, — хрипло проговорила она. Все, чего она хотела, это чтобы он убедился, что с ними все в порядке.

Когда он исчез из поля ее зрения, она, наконец, смогла оглядеться по сторонам. Нерон уже был у двери ванной, выбивая ее ногой. Амо был прямо за ним, входя внутрь. Ее глаза переместились, и ужас наполнил ее, когда она увидела, как Винсент яростно избил мужчину до полусмерти, вокруг его головы уже образовалась небольшая лужица крови. Ее взгляд метнулся к Луке, бегущему вверх по лестнице.

— Не смей убивать этого ублюдка. — Лука снял дерущегося Винсента.

Его дикие глаза, наконец, встретились с ее, посылая дрожь по ее спине. По мере того, как он приближался к ней, внешность Винсента постепенно смягчалась.

Он опустился перед ней на колени.

— Детка, пожалуйста, не бойся меня.

Слезы наполнили ее глаза, ужас от того, что она пережила, наконец-то взял свое.

Его теплые объятия окружили ее, и она растаяла на его коже. Лейк наконец-то была в безопасности.

Снова послышались шаги, мужчина, одетый в костюм, которого она раньше не видела, поднялся по лестнице с битой в руках.

— Черт, чувак. Они убили Ала. Они должны были бы привести биту в порядок, но… — Его голос затих, когда он увидел сцену со всеми девушками.

Лука забрал биту у него из рук.

— Спасибо, Сэл.

Затем он обрушил его на ногу человека, лежащего на полу.

Звук кости, разлетающейся на тысячи кусочков, был худшим звуком, который только можно вообразить. Она зажала уши руками, пытаясь заглушить шум, и сильнее уткнулась лицом в грудь Винсента.

— Хватит! — закричал Винсент.

Лука ударил битой по другой ноге.

— Черт! Этого достаточно! — в тот раз кричал Амо.

Лука еще раз занес биту назад, но остановился в воздухе, его внимание переключилось на сцену в ванной.

Лейк высунула голову и увидела Элль в той же позе, что и она, хотя и в объятиях Нерона. Адалин стояла с высохшими слезами на лице и отвисшей почти до земли челюстью. Хлоя все еще была в ванне с пустым взглядом на лице, наблюдая за Лукой с битой в руках.

Лука сжал ручку биты.

Она едва успела отвернуть голову, прежде чем звук ломающейся кости в последний раз достиг ее ушей. Только когда раздался звук удара биты о землю, она снова подняла глаза.

Лука глубоко вдохнул, обеими руками откидывая назад выбившиеся пряди своих длинных черно-каштановых волос, которые упали ему на лицо.

— Ну, этого, блядь, достаточно.

Она проглотила комок в горле, задаваясь вопросом, сколько кошмаров он ей будет сниться. Бугимен. Лейк слышала, как Элль называла его бугименом, сначала восприняв это прозвище как шутку, но потом она полностью поняла, что на самом деле это была вовсе не гребаная шутка.

Адалин была первой, кто пошевелился. Она делала маленькие и очень медленные шаги, пока, наконец, не миновала Луку, а затем побежала к Озеру так быстро, как только могла. Она плюхнулась рядом с ними, заключив Лейк в одно из своих смертельных объятий.

Винсент обнял их вместе, поцеловав каждую в макушку.

Адалин снова начала плакать, разорвав объятия, чтобы нежно встряхнуть Лейк.

— Я должна убить тебя за то, что ты сделала!

Все замолчали, глядя на нее.

— Что она сделала? — Винсент спросил, что у всех на уме.

Не говори ему! — ее глаза умоляли.

— Она заставила нас спуститься в ванную, но решила стать крутой и уйти, заперев нас.

Адалин снова крепко обняла ее.

Черт возьми, Адалин.

Лейк обняла свою подругу в ответ. Она была рада, что последнее воспоминание о том, как она плакала, пытаясь выбраться из ванны, не станет для нее последним.

Элль, которая пыталась вернуть Хлою к жизни, встала и пошла в спальню, но остановилась, чтобы посмотреть на Луку, который курил сигарету.

— Не думай о том, чтобы сказать мне, чтобы я успокоился. Ты, блядь, понятия не имеешь, сколько лестничных пролетов я только что преодолел. — голос Луки был холоден.

— Я бы не стала. — Элль быстро пробежала мимо него, точно так же, как Адалин, затем повторила то же самое, плюхнувшись на землю, чтобы обнять Лейк. — Спасибо, — прошептала она.

Лейк обняла ее в ответ, зная, что она благодарит ее больше за спасение жизни Хлои, чем за свою собственную.

— Не за что.

После того, как Элль встала, чтобы вернуться в ванную. Лейк посмотрела на Винсента. На его лице было написано, что ему не понравилось, что она рисковала своей жизнью.

Наконец, Амо и Элле удалось вытащить Хлою из ванны.

— Давай отвезем тебя домой. — Амо снял куртку и накинул ей на плечи, стараясь не прикасаться к ней.

Хлоя прижала куртку к себе и пошла вместе с Амо.

Она увидела молчаливое "спасибо", которое Амо ей сказал. Она увидела испуганный взгляд Хлои, когда та проходила мимо Луки. Она увидела ярость Луки, смотрящего на нее в ответ.

Амо и Лука были двумя разными людьми, сражающимися за одну сломленную девушку. Амо изменился рядом с Хлоей, став лучшим человеком. Лука, однако, не собирался меняться, показывая ей именно того мужчину, которым он был.

— Сэл, ты отвезешь Адалин домой? — спросил Винсент, пытаясь разрядить повисшее в воздухе напряжение.

— Конечно, — ответил он.

Адалин в последний раз обняла Лейк и Винсента, прежде чем встать.

— Эм, он мертв? — спросила она, указывая на слона в комнате.

Лука швырнул на него окурок.

— Нет, он нужен мне живым.

Это совсем не жутко…

Адалин поморщилась.

— «Нет», было бы прекрасным ответом. — Затем она быстро убежала.

Сэл рассмеялся, следуя за ней.

Затем Винсент поднялся с пола, помогая Лейк подняться вместе с ним.

— Он что-нибудь сказал? — спросил Лука, щелчком доставая свою "Зиппо", чтобы зажать в зубах кончик очередной сигареты.

Лейк на мгновение задумалась.

— Он просто спросил, где она.

— Мария собиралась приехать, но она заболела, — поделился Нерон с Лукой информацией, которую он узнал от Элль незадолго до этого.

Это был именно та, о ком, по мнению Лейк, говорил незваный гость. Она и Элль были новыми подружками солдат. Никто не осмелился бы помочиться ради них на ступеньки парадного входа мафии.

Лука нанес длинный удар.

— Мне нужно разбудить этого ублюдка.

— О, в шкафу есть пистолет, — указала она.

Винсент зарычал, беря ее за руку.

— Дай мне знать, если этот ублюдок заговорит.

Дым наполнил воздух, когда Лукка выдохнул.

— Он заговорит.

Лейк старалась не думать о том, заслужил ли этот человек то, что ему уготовано, пока они все спускались по ступенькам. Никто не заслуживает жестокости Луки.

Выйдя через сломанную парадную дверь и подойдя к Винсенту, она начала заходить внутрь, когда Нерон остановил ее, заключив в крепкие объятия.

— Спасибо, что защитила ее.

— Не за что, Нерон.

Она обняла его в ответ, как только шок прошел.

— Увидимся завтра, Элль? — Она улыбнулась ей.

Элль улыбнулась в ответ.

— Ты…

— Не настаивай, — сказал ей Нерон, взяв Элли за руку и торопливо направляясь обратно по коридору. — Она будет занята.

ГЛАВА 54

Я все еще вижу, что он еще не сломал тебя

Что за…?

Лейк схватили за руку, когда она смотрела, как Нерон и Элль идут по коридору, и ее затащили в квартиру Винсента, дверь захлопнулась прямо за ней. Затем ее тело прижали к стене, а дрожащие руки грубо пробежались вверх и вниз по ее телу.

— Какого хрена ты это сделала? — Губы Винсента обрушились на ее губы, целуя ее жадно, как будто он умирал с голоду.

Я только что это сделал.

— Я… — Лейк пыталась заговорить сквозь его поцелуй, но не могла, не зная, что сказать, и он не облегчал ей задачу, едва давая ей достаточно времени, чтобы вздохнуть.

Он начал целовать ее лицо, затем спустился к шее, стараясь не задеть легкие синяки, которые уже начали образовываться.

— Зачем?

Она попыталась не подпрыгнуть от того, насколько резким был его голос у нее над ухом.

— Я не могла позволить им пострадать.

Низкое рычание Винсента вызвало мурашки у нее по спине, когда его руки спустились к ее джинсам, быстро расстегивая их и стягивая вниз вместе с трусиками.

Глядя в его глаза, было ясно, что он был так же напуган, как и она. Она была уверена, что смотреть, как кто-то душит того, кого ты любишь, должно быть, тяжело, и она была рада, что не стала жертвой этого. Однако она боялась его, зная, что он был так близок к этой опасной стороне самого себя.

— В…Винсент

Он снова поцеловал ее, на этот раз более нежно. Это все еще было грубо, но в тот раз он поцеловал ее для нее, а не для себя, давая Лейк то, в чем она нуждалась в данный момент.

Большинство ее страхов улеглись, когда поцелуй стал глубже, и его язык начал делать все то, что заставляло ее тело поворачиваться на миллион градусов. Она помогла ему, сбросив туфли и джинсы, тоже желая его.

Расстегнув молнию на собственных штанах, его твердый член высвободился, и он, немедля ни секунды, поднял ее, а затем опустил на свою длину.

Лейк вцепилась в его плечи сзади и обхватила его ногами, крича ему в плечо, потрясенная скоростью, с которой ему удалось поднять ее и скользнуть в нее.

Он подождал всего мгновение, прежде чем прислонить ее спиной к стене и начал короткими и быстрыми движениями входить и выходить из ее горячей, влажной киски, держа ее за задницу.

Сначала была небольшая боль, непривычная к шероховатости, но ее тело отреагировало на его. Ее соски напряглись, а киску и попку покалывало каждый раз, когда его расстегнутая молния хлопала по ней. Она сжала свои внутренние стенки вокруг его члена и глубже вдавила пятки в его задницу, пока он дико входил и выходил из нее.

Грубый голос Винсента вернулся к ее уху, звуча где-то между удовольствием и болью.

— Детка, никогда, блядь, больше так не делай.

Лейк громко застонала, откинув голову назад, когда почувствовала первые признаки оргазма. Не было никакого сопротивления или чего-то длительного. Она даже не знала, переживет ли это.

Переход от того, что меня чуть не убили, к этому только еще больше усилил и без того интенсивный трах.

Он быстрее вгонял свой член в ее содрогающуюся киску.

— Ты меня поняла? — выдавил он.

— Да!

Ее стоны превратились в всхлипы, она хотела, чтобы он замедлился. Однако, когда он вошел в нее, он продолжал свой грубый ритм. Он снова начал пугать ее, будучи ближе, чем когда-либо, к этой самой темной стороне себя.

Она чувствовала, что ее тело предало ее, наслаждаясь грубостью того, как он удерживал ее оргазм, пока его, наконец, не достиг своего конца. Ее дыхание было тяжелым, и она думала, что ее сердце выпрыгнет из груди, пока он держал ее там, пытаясь успокоить свое. Она боялась пошевелиться или даже подумать, не уверенная, хорошая или плохая версия Винсента держит ее.

Винсент позволил стене принять на себя большую часть ее веса. Таким образом, он мог протянуть руку и потянуть ее за волосы, чтобы она посмотрела на него.

Она проглотила комок в горле, боясь снова встретиться с ним взглядом.

Лейк не ожидала этого, когда увидела водянистые детские голубые глаза, смотрящие на нее сверху вниз. Она мгновенно снова смягчилась к нему, не в силах видеть, как ему больно.

— Я знаю, что я больной и часто косячу, но я так стараюсь держать эту часть себя подальше от тебя, — хрипло прошептал он ей, крепче прижимая ее к себе. — Лейк, я люблю тебя. Ты никогда не поймешь, как сильно я, черт возьми, люблю тебя.

Нежный поцелуй на ее губах в сочетании с его словами заставил ее сердце забиться до такой степени, что это причиняло боль.

Мне кажется, я начинаю понимать.

* * *

Данте взболтал темную жидкость в своем бокале, глядя, как его сын Лука щелкает зажигалкой, открывая и закрывая его.

— Пожалуйста, объясните мне, какого хрена я только что оторвал одного из своих людей от пола и как этому ублюдку удалось подобраться достаточно близко, чтобы, возможно, убить мою дочь.

Лифт был запрограммирован на два секретных кода: один, чтобы доставить вас в казино в подвале, а другой, чтобы поднять вас наверх, где находился его офис и комнаты для его людей. Настоящих кнопок этажа, блядь, не существовало, так что никто не мог просто нажать гребаную кнопку, и "пуф" — ты там.

Лука продолжал щелкать зажигалкой, пока говорил.

— Я предполагаю, что Эл думал, что сможет справиться с этим сам, так как он не потревожил никого другого в комнате безопасности. К тому времени, когда кто-нибудь еще заметил, что происходит с его частью записей, я уже добрался до Нерона.

Данте сделал глоток.

Тупой ублюдок.

Эл всегда был самоуверенным придурком, но он был одним из его лучших людей в комнате безопасности, и именно поэтому он специально наблюдал за лифтом и коридорами наверху.

— Как этот ублюдок оказался в лифте?

— У него был ключ от номера, так что Джо пропустил его.

Он знал ответ Луки еще до того, как тот его произнес, но все равно должен был спросить.

Откинувшись на спинку стула, он посмотрел на своего доверенного лица Винни, который еще не произнес ни слова, зная, что у него на уме.

Это было у всех на уме.

— Он состоявшийся человек, не так ли?

Лука начал перекатывать зажигалку между пальцами.

— Судя по его виду, да.

Блядь.

Этот ублюдок не был Карузо, так что это означало, что он принадлежал к другой семье.

— Это был бы второй гребаный раз, когда Лучано ударил меня здесь.

Винни наконец нарушил молчание.

— Будь осторожен, Данте. На этот раз нам есть что терять, если случится война.

Данте хлопнул ладонями по столу.

— Он пришел за моей гребаной дочерью!

Он глубоко вздохнул, успокаивая себя, чтобы обдумать это логически. Прошло много времени с тех пор, как его кровная семья подверглась нападению, и он был слишком близок к этой ситуации, чтобы ясно видеть это. Как бы то ни было, его советник был прав. Как только Данте стал боссом, семья стала богаче и успешнее. Ему нужен был способ доказать обвинения против семьи Лучано. Если бы он даже упомянул, что они пытались нанести ему удар, это могло бы стать основанием для войны за то, что он запятнал их имя, войны, которая может убить всю его семью, если ее спровоцировать.

Они были в мире в течение многих лет, но было очевидно, что Лучано начинали злиться из-за того, что у них не было большего. Последняя война между семьями была жестокой, прежде чем Лучано в конце концов заключили сделку, чтобы мирно жить с небольшой частью Канзас-Сити в качестве своей собственности. Когда Данте захватил свою часть города, они очень процветали, в то время как Лучано медленно разрушали свою.

Данте сделал еще глоток.

— Как, блядь, я должен что-то доказывать, когда они, блядь, мертвы?

Он ни хрена не мог доказать, когда ублюдки Лучано, которые заходили в его отель-казино, каждый раз оказывались мертвыми.

Лука щелкнул зажигалкой.

— Он не умер.

— Ты, блядь, не убил его на этот раз?

— Нет, еще нет. — Лука встал, направляясь к двери.

Это, конечно, все изменило. Он собирался возложить на Луку личную ответственность за эту ночь.

— Хорошо, убери этот гребаный беспорядок.

Когда Лука кивнул, выходя за дверь, Данте понял, что он уже планировал сделать именно это. Что бы это ни было, Луку это не касалось. Это было чертовски личное. Это не должно было шокировать его, учитывая, что Мария была его сестрой, но Лука был не из тех, кто заботится о чем-либо после того, как узнал, что его любовь может только причинить тебе боль.

Однажды он уже видел такое выражение на своем собственном лице. Виды мести выглядели по-разному у разных людей, но всегда был один, который выглядел одинаково.

* * *

Оууу…

Проснувшись на следующий день, Лейк почувствовала боль в горле, а Винсента рядом с ней не было, что усугубляло ощущение. Когда сонливость прошла, она вспомнила, как в какой-то момент он поцеловал ее, чтобы разбудить, и сказал, что ему нужно позаботиться о нескольких вещах. Лейк поняла. Она была уверена, что ему пришлось смириться с тем, что произошло накануне. Чем больше она думала об этом, тем счастливее становилась оттого, что осталась одна.

Мысль о том, что Винсент трахал ее вот так, всего в шаге от двери, все еще вызывала мурашки на ее руках. В то время как некоторые были перепуганными шишками, другие были возбужденными шишками.

Она была права; каждый раз, когда они трахались, это становилось все более интенсивным, и тем меньше Винсент контролировал свою темную сторону.

Что, черт возьми, произошло? Это было похоже на…

Лейк, честно говоря, понятия не имела, на что это было похоже, но это определенно было не так, как она представляла себе секс.

Встав с постели, она не торопясь отправилась в ванную, лениво отмокая в ванне, чтобы избавиться от боли в теле. К тому времени, как она вышла, она чувствовала себя на сто процентов лучше. Ну, почти.

Ее мысли о том, как он трахал ее, все еще давили на нее. Лейк просто испугалась, просто и ясно. Она боялась полюбить его. Она определенно боялась его. Больше всего она боялась снова трахнуть его.

Она быстро надела халат, который висел на задней стороне двери, завязав его вокруг талии. Открыв дверь ванной, она сначала не увидела его, но, когда увидела, Лейк схватилась за грудь, напуганная до смерти.

Глядя на мужчину, сидящего на кровати, она трясущимися руками плотнее запахнула халат, пока он оглядывал ее с ног до головы.

— Ч…что такое

— Сядь, дорогая, — приказал ей Лука.

Облизнув очень сухие губы, она обнаружила, что ее ноги медленно двигаются, его голос заставлял ее делать то, что он просил. После вчерашнего дня она действительно не хотела давить на его кнопки.

Как всегда, если он вообще оставит меня в живых.

Она осторожно села на кровать, держа лицо прямо перед собой. Она достаточно насмотрелась на его оборванный вид, чтобы понять, что ночь у него была долгой. Каждое слово из ее уст должно было быть точным.

— Как бы мне ни нравилось, что ты, блядь, наконец-то поняла, что должна меня бояться, можешь расслабиться. Я никогда не причиню тебе вреда.

Его голос все еще звучал холодно, так что ей пришлось посмотреть на него, чтобы понять, говорит ли он правду.

Он…

Она покачала головой.

— Ты не будешь?

Что-то подсказывало ей, что Лука Карузо никого не вычеркивал из своего списка "могу убить, если мне это понравится". Она была почти уверена, что даже имя его брата Нерона не было вычеркнуто.

Он схватил ее за подбородок большим и указательным пальцами, останавливая ее движение.

— Нет, я не буду. Я даю тебе свое слово.

Будучи вынужденной смотреть в его безумные глаза, она могла видеть, что солнце, льющееся из окон, подчеркивало зелень больше, чем синеву.

— Это из-за Хлои, не так ли?

Лука мгновение пристально смотрел на нее, полностью игнорируя ее вопрос. — Почему ты это сделала? Рисковала своей жизнью ради них?

Лейк видела, как он пытается понять, почему она могла сделать что-то подобное. Чувства и эмоции, которыми она обладала, сильно отличались от его, но она могла видеть сквозь его бесстрастную маску достаточно, чтобы понять, что они разделяют одни и те же чувства к Хлое.

— Я думаю, мы оба знаем, почему я не могла позволить ей пострадать.

Он смотрел на нее еще секунду, прежде чем слегка усилил давление на ее подбородок. Затем его отпустили.

— То, что ты сделала, было чертовски глупо. — Его холодное поведение вернулось.

Слава Богу.

Она была благодарна, что наконец-то смогла отвести взгляд.

— Я знаю. Я уже слышала эту речь от Винсента, так что сохраните ее для себя.

Если бы она могла вернуться, она была уверена, что сделала бы это снова.

Лука быстро встал над ней, на этот раз более грубо схватив ее за подбородок и слегка поворачивая ее голову из стороны в сторону.

— Ему повезло, но я все еще вижу, что он еще не сломал тебя.

Лейк была слишком напугана, чтобы его слова вообще дошли до сознания.

— Если ты когда-нибудь почувствуешь гребаную потребность снова увидеть Данте, не делай этого. Ты придешь ко мне.

Она кивнула, зная, что это было то, чего он хотел.

Он отпустил ее подбородок в последний раз.

— Я собираюсь оказать тебе одну услугу по твоему выбору. Что бы это ни было и когда бы это ни было, просто попроси меня, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы это сделать.

Она прикусила нижнюю губу.

— Что — нибудь это что?

— Все, что угодно, дорогая. От убийства человека до того, чтобы позволить тебе исчезнуть…

Его леденящий душу голос стих, когда он соскользнул вниз по лестнице и вышел за дверь.

Моргая, Лейк задавалась вопросом, была ли их встреча вообще реальной. Только легкий озноб, который все еще покалывал ее подбородок от того места, где он прикоснулся к ней, доказывал его существование. Ее небольшая прогулка по темной стороне с Винсентом заставила ее немного по-другому относиться к Луке.

Срань господня.

ГЛАВА 55

Спаси меня…

Уже сломал меня?

Лейк, наконец, смогла избавиться от их встречи, когда его слова действительно начали резонировать в ее сознании.

Уже сломал меня!

Эти слова только начали пугать ее из-за Винсента все больше и больше, зная, что он медленно набирает власть над ее телом и разумом.

Она попыталась сосредоточиться на других моментах их встречи.

Да, как будто он оказал мне услугу!

Мысль о том, что Лука когда-нибудь проявит достаточно заботы, чтобы оказать ей услугу, буквально взорвала ее разум вместе с тем фактом, что он сказал ей встретиться с ним, а не идти к Данте. Лука говорил ей, что его дверь всегда открыта, если ей это нужно, но она не знала, хватит ли у нее смелости когда-нибудь сделать это после их встречи.

От убийства человека до того, чтобы позволить тебе исчезнуть… Эти слова снова прошептали над ней. Он давал ей выход, и она это знала. Лейк могла оставить толпу позади и даже не думать об этом дважды.

Я все еще вижу, что он еще не сломал тебя…

Лейк закричала, когда зазвонил ее мобильный телефон, и в этот момент ее мысли полностью напугали ее.

Она быстро схватила свой телефон, не глядя на идентификатор вызывающего абонента, и дрожащим голосом произнесла: “Алло?”

— Лейк! Моя малышка… моя малышка… — кричала ее мать в трубку.

Она крепче сжала телефон, испугавшись за свою маму.

— Мам, что случилось? Ты в порядке?

— Нет, это Джон. Он просто… — Она на мгновение замолчала. — Ты не могла бы заехать за мной? Он ушел и забрал мои ключи. Мне нужно уйти и попасть в гостиничный номер, прежде чем он… прежде чем он убьет меня.

Ее мать впала в истерику.

Лейк побежала в гардеробную, торопясь одеться.

— Я еду, мам. Я сейчас буду.

— Спасибо тебе, детка. Не говори своему отцу, Винсенту или кому-либо еще. Они убьют его. Я не хочу, чтобы его убили.

Она прикусила губу, размышляя.

— Хорошо, я сейчас приеду.

Звонок закончился, и ее ухо встретило тишину.

Лейк оделась так быстро, как только могла, в свой последний чистый наряд из того небольшого количества одежды, которое она взяла с собой в Кентукки. Если она собиралась остаться с Винсентом, ей действительно нужно было съездить к отцу за одеждой. Однако это сразу же отодвинулось на задний план, как всегда, когда происходило что-то серьезное. Эти последние несколько недель действительно были нелепыми.

Сбегая вниз, она посмотрела на ключи от машины Винсента, лежащие на столе. Ее адреналин бурлил.

Что мне делать?

Во-первых, ей повезло, что они вообще были там. Он явно все еще был в отеле, или его не было дома, и он поехал кататься с кем бы то ни было. Она понимала, что ее мать не хотела, чтобы она рассказывала, боясь, что они убьют его. Вот почему она никогда никому не рассказывала о Джоне, боясь, что они убьют и ее мать.

Уставившись на ключи от машины, она знала, что Винсент будет чертовски зол из-за того, что она уехала. Он предупреждал ее никогда больше так не поступать, но она думала о том, чтобы сделать именно это.

Я все еще вижу, что он еще не сломал тебя…

Лейк схватила ключи от машины, полная решимости доказать, что ее не сломают.

* * *

Винсент не смог провести день так, как хотел — в своей постели с Лейк. Он особенно хотел этого, учитывая, что чуть не потерял ее накануне.

Он ничего не помнил после того, как поднялся по лестнице и увидел, как ублюдок душит Лейк. Все вокруг потемнело, пока он не увидел ее испуганное лицо. Когда он медленно приближался к ней, хорошее в нем боролось с плохим.

Когда он, наконец, смог остаться с ней наедине, ему пришлось почувствовать ее. Ему нужно было, чтобы она обняла его, и именно тогда в нем началась война. Он никогда так не трахался за все свое существование, нуждаясь в ком-то так сильно в этот момент, что обе его версии хотели ее одинаково. Хорошее в нем трахнуло ее, в то время как плохое, наконец, получило свой шанс трахнуть и ее тоже. Как только его освобождение было достигнуто, он, наконец, сохранил контроль достаточно, чтобы снова оттолкнуть свою тьму. Темнота, наконец, почувствовала свой маленький вкус, и она хотела большего, чертовски много большего.

Я, блядь, не должен был этого делать.

Он злился на себя за то, что так с ней обошелся, зная, что под конец она была напугана, но он не смог остановиться. Остановки не было. Ему просто следовало успокоиться и взять себя в руки, прежде чем он прикоснулся к ней. Вот тут— то я и облажался.

Лейк заслуживала лучшего после того, что она сделала. Она не заслуживала того, чтобы испугаться еще раз в своей жизни. Винсент, блядь, даже не заслуживал ее. Он знал, что должен заставить ее уйти и не давать ей выбора уехать в конце лета. Однако, как он сказал ей прошлой ночью, он облажался.

Винсент глубоко вздохнул, приглаживая волосы. Это действительно был не тот день, чтобы быть состоявшимся человеком. Так много вопросов возникало о том, как, черт возьми, произошла та ночь. Он не знал ничего, кроме очевидного, поскольку Лука справлялся с ситуацией. Когда или даже если они выяснят все детали, он не узнает. Винсент все еще был всего лишь солдатом, независимо от того, кем был его отец, и именно поэтому ему пришлось провести день, работая над новыми деталями безопасности.

Все коды были изменены и выдавались только определенным мужчинам в семье. На верхнем этаже также был новый охранник, который стоял рядом с лифтом. Им никогда не требовался там охранник, так как за ним наблюдало наружное наблюдение. Кроме того, чтобы попасть в офис Данте, вам нужно было пройти по длинному коридору, затем вас впустили в комнату безопасности с телевизорами и охранниками, и тогда вы, наконец, могли попасть в его кабинет. Не говоря уже о том, что ты был тупым ублюдком, если вообще захотел войти в его лифт и ввести код. Тем не менее, кто-то все же сделал это и сумел убрать Ала.

Винсент просунул свою карточку в дверь, горя желанием снова увидеть Лейк. Он ненавидел оставлять ее, не желая, чтобы с ней снова случилось что-то подобное прошлой ночи. Если бы не работа и новый охранник, он бы этого не сделал.

Быстро поднимаясь по лестнице, когда он не увидел ее внизу, он почувствовал дежавю, когда ее там не было.

Черт, нет, нет, нет!

Как будто он знал, что ее уже не будет в ванной.

Винсент взял свой телефон и быстро позвонил ей. Как и в прошлый раз, сообщение отправилось прямо на голосовую почту. Сбегая вниз, он заметил, что его ключи исчезли.

Она бросила его.

Выйдя за дверь и пройдя по коридору, он остановился перед охранником.

— Девушка, светло-каштановые волосы

Охранник прервал его.

— Высокая и горячая? Да, она ушла отсюда сегодня утром.

Винсент выпятил челюсть.

— Когда? Она что-нибудь сказала? Ты что-нибудь заметил?

— Я думаю, пару часов назад. Она просто выглядела так, как будто чертовски спешила…

Винсент уже бежал по коридору к кабинету Данте, молясь, чтобы Сэл был в комнате охраны, чтобы помочь ему выяснить, куда она ушла.

Черт возьми, Лейк!

Он знал, что что— то случилось. Он просто знал это, как всегда делал с ней. Винсент больше не мог этого выносить. Она буквально убивала его каждый раз, когда делала что-то подобное.

Почему она, блядь, так со мной поступает?

Это было до такой степени, что он поверил, что ей это нравилось.

* * *

Лейк постучала костяшками пальцев во входную дверь своей матери. Она чувствовала, что что-то не так, но у нее точно не было времени беспокоиться об этом, боясь, что Джон может вернуться в любой момент.

Когда ее мама открыла дверь, Лейк прикрыла рот рукой, увидев ее безумный вид.

Черт возьми.

— Мам, ты…

— Да, да, поторопись. Заходи. — Ее мать быстро схватила ее за руку, втащила внутрь, а затем заперла за ней дверь. — Мои сумки наверху.

Она продолжала подниматься с мамой по лестнице, довольно крепко держа ее за руку. Ее мама казалась немного дикой, и ее внутреннее чутье кричало ей, что все идет не так.

Когда мама повела ее по коридору, в котором находилась ее старая спальня, а не мамина, она была в замешательстве.

— Твоя спальня в другой стороне.

— Я спала в тренажерном зале.

Ее мать положила руку на дверную ручку. Мать затолкала Лейк внутрь, когда она открыла дверь, и от сильной пощечины она упала на пол.

— Ты маленькая шлюха из трейлера. — Джон плюнул на ее тело.

Лейк, чувствуя себя ошеломленной от удара, посмотрела на свою мать, в глазах которой стояли слезы.

— Мама, беги!

Затем она начала пинать Джона, когда он попытался схватить ее.

Ему удалось снова сильно ударить ее по той же щеке.

— Гребаный тупой кусок дерьма, твоя мать тебя не любит. — Он схватил ее за волосы, волоча по полу. — Не стой просто так, открой чердак, сука!

Казалось, он запыхался.

Пэм начала плакать, когда потянула за веревку и начала открывать лестницу.

Лейк попыталась бороться с ним, когда слезы потекли по ее лицу. Она успешно утомляла его, но Пэм присоединилась к нему, помогая ему тащить ее к развернутой лестнице.

— Мам, зачем ты это делаешь? — Лейк плакала, надеясь, что ее мать образумится.

Эти двое явно сошли с ума с тех пор, как она видела их в последний раз.

— Мне жаль, милая. Он заставил меня доставить тебя сюда. Я не могу правильно убирать и готовить для него.

— Убирайся к черту наверх! — закричал Джон, задыхаясь.

Лейк начала быстро ползти вверх по лестнице, когда он ударил ее головой об одну из ступенек. Он собирался убить ее, если она не сбежит. Джон был недостаточно здоров, чтобы подняться по ступенькам, и если бы она могла уйти, то могла бы использовать то же время, которое он собирался использовать, чтобы вернуть ей энергию.

Джон закричал на нее, когда она поднималась по лестнице:

— Ты, блядь, принадлежишь мне, трейлерное отребье! Ты моя, гребаная шлюха!

Ее нога чуть не зацепилась, когда они поднимались по лестнице позади нее.

Она лежала на полу и плакала, пока слышала, как он прижимает что-то к полу, запирая ее.

Мама, почему ты так поступила со мной?

Она свернулась в клубок.

Я твоя дочь. Я твоя плоть и кровь!

Она рыдала так сильно, что лужа воды начала пропитывать пол.

Лейк хотела, чтобы все это было сном, отчаянно желая оказаться дома. Однако дом, который пришел ей на ум, был не тем местом, где она чувствовала себя как дома в течение многих лет. Вместо этого дом ее отца был заменен домом Винсента.

Она заплакала еще сильнее, ее истинные чувства наконец-то проявились.

Я обещаю, что никогда больше не буду убегать от тебя. Пожалуйста, спаси меня.

Тот факт, что она молилась о том, чтобы Винсент спас ее вместо Бога, доказал, что ее чувства были истинными.

Она крепко зажмурилась, заставив еще один поток слез покрыть ее лицо.

Я люблю тебя, Винсент.

ГЛАВА 56

Настоящую семью зарабатывают, а не рождают

Поездка на машине была долгой, и он умирал от желания выйти, когда Амо свернул на длинную частную подъездную дорожку.

Сэл быстро просмотрела свои телефонные записи и увидела, что звонила ее мать. Не потребовалось много времени, чтобы выяснить, куда она делась.

Когда солнце начало садиться, Винсент понадеялся, что не опоздал.

Я не…

Винсент отказывался верить во что-либо, кроме того, что Лейк в безопасности и дышит. Затем он собирался отвезти ее домой и, черт возьми, убедиться, что ее маленькие гребаные трюки с побегом закончились. Он дошел до конца своей очень длинной связи с ней, и Лейк наконец-то узнает, что нужно, чтобы полюбить состоявшегося мужчину.

Амо припарковал машину на середине подъездной дорожки, и Винсент выпрыгнул из нее, направляясь к багажнику. Он увидел, как позади него зажглись фары, машина припарковалась прямо за домом Амо.

После того, как они с Амо достали несколько вещей из багажника, он захлопнул его, затем повернулся и увидел Нерона и Марию, стоящих рядом.

Он говорил быстро, желая поскорее попасть в дом.

— Мне похуй, что они делают, тебе не позволено убивать этих двух ублюдков. Мария, мне нужно, чтобы ты позаботилась об этой сучке Эшли, если она здесь.

Эшли было всего семнадцать, поэтому правило не убивать детей все еще оставалось в силе. Мария — это наша гребаная лазейка.

Когда все они кивнули в знак согласия, он направился к дому вместе с ними, следуя их примеру. Подкрадываясь к нему, он присел на корточки у кустов, не сводя взгляда с входной двери. Затем его глаза проследили за каблуками Марии, которые цокали по тротуару, пока она не дошла до входной двери.

Мария слегка взъерошила свои идеальные светлые волосы, прежде чем постучать.

Он заметил, как кто-то украдкой попытался выглянуть из-за угла окна, прежде чем занавески в спешке отдернулись, а затем он услышал шорох у двери.

Тупица.

Дверь лишь слегка приоткрылась, видна была цепочка, которая все еще держала дверь запертой.

— Я могу вам чем-нибудь помочь? — послышался из-за двери вкрадчивый голос.

— Привет. Извините, что беспокою вас, сэр, но я воспользовалась вашей подъездной дорожкой, чтобы развернуться, и моя машина сломалась. Я просто хотела сообщить вам, что я блокирую вашу подъездную дорожку, и это займет пару часов, пока сюда не приедет эвакуатор. Я просто хотела, чтобы вы знали, и я прошу прощения, если это доставляет вам неудобства. — Мария развернулась на каблуках, чтобы уйти.

— Подождите, — позвал голос с другой стороны двери.

Мария остановилась и с улыбкой повернулась к нему лицом.

— Тебя подвезти домой? Такая красивая девушка, как ты, не должна заставлять себя ждать.

Голос звучал все более и более вкрадчиво с каждой секундой.

Мария покраснела, слегка отвернув голову.

— Мой парень уходит с работы только через час. После этого ему потребуется всего тридцать минут, чтобы забрать меня.

Не хотите подождать внутри? — Он улыбнулся сквозь щель в двери.

— О, мне бы не хотелось…

Дверь быстро закрылась, а затем послышался звук цепочки, прежде чем дверь снова открылась, на этот раз полностью, открывая человека, которого Винсент был более чем готов убить.

— Нет, заходи и подожди внутри, — сказал ей Джон, облизывая губы. Мария хихикнула.

— Ну, если вы настаиваете.

Винсент, Нерон и Амо приготовились.

Сделав один шаг вперед, Мария улыбнулась Джону, прежде чем ее рука взлетела вверх к его лицу, одним быстрым ударом сломав ему нос.

Винсент быстро побежал в тот момент, когда услышал хруст костей. Нерон и Амо последовали сразу за ним, закрыв дверь.

— Где она, черт возьми!

Его нога вышла вперед, пнув ублюдка в живот, пока он стоял, зажимая нос, когда начала хлестать кровь.

Он упал навзничь, как домино, с глухим стуком ударившись об пол. Затем он начал маниакально смеяться.

— Этот кусок дерьма из трейлера мертв!

Что-то внутри Винсента сломалось.

— Ублюдок, где она? — Он начал пинать его снова и снова так сильно, как только мог.

Нерон вывел истеричную Пэм, которая пряталась на кухне.

Амо оттолкнул Винсента, пытаясь успокоить его.

— Иди поищи ее, убедись, что с ней все в порядке, а потом убей этого ублюдка.

Он пару раз кивнул, пытаясь взять себя в руки.

— Ты прав. — Он направился к лестнице, пытаясь сдержать своих демонов еще немного. — Мария, перестань.

Они с Марией поднялись по лестнице и увидели в конце коридора столб, подпиравший потолок.

Черт!

Он побежал по коридору, крича Марии, чтобы она проверила, там ли Эшли.

Винсент быстро убрал шест с дороги, его сердце выпрыгивало из груди. Потянув за веревку, он развернул лестницу и быстро пополз вверх так быстро, как только мог. С каждым шагом, который он делал, он мысленно повторял:

Пожалуйста, будь в порядке. Пожалуйста, будь в порядке. Пожалуйста, будь в…

Мир замер, когда он увидел Лейк, свернувшуюся калачиком на холодном твердом полу. Его сердце сжалось в тугой узел, когда он потянулся к ней, кончиками пальцев слегка поглаживая синяк на ее щеке.

— Лейк… детка…

* * *

Глаза Лейк открылись, но только для того, чтобы закрыть их, когда это был всего лишь сон. Сон начал казаться более реальным, когда она почувствовала, что ее тело медленно ложится на что-то мягкое.

Снова открыв глаза, она еще раз встретилась взглядом с Винсентом; однако на этот раз она лежала на своем старом мягком матрасе, а не на холодном полу. Наконец до нее дошло, что это может быть и не сон.

— Винсент?..

Винсент убрал челку с ее лица.

— Я здесь, детка. Все будет хорошо.

Слезы снова наполнили ее глаза, когда она поняла, что он был настоящим. Наклонившись, она обвила руками его шею, прижимая его так крепко, как только могла.

— Ты пришел за мной, — прошептала она ему в шею.

— Конечно. Я всегда буду приходить за тобой, детка. — Он потянул ее за волосы, чтобы она посмотрела на него, а затем вытер слезу, скатившуюся по ее щеке. — Почему бы мне не прийти за тобой? Разве я не приходил за тобой каждый раз?

— Да, я… — Лейк посмотрела вниз и отвела взгляд от его напряженных глаз. — Я просто подумала, что тебе, возможно, надоело теперь преследовать меня. — Инстинкт и чувство подсказали ей, что на этот раз все было по-другому.

Она слишком много раз убегала от него, слишком много раз отталкивала его. Я подумала, что, возможно, он больше не хочет меня.

Большой палец Винсента поймал еще одну слезинку.

— Ты мне никогда не надоешь, Лейк. Я люблю тебя. — Его голос слегка изменился на более мрачный тон. — Но мы поговорим о том, как ты сбежала от меня, когда вернемся домой.

Кивнув, она поняла, что ее чувства были правильными.

Я переломила последнюю соломинку.

Когда его губы прижались к ее губам, это не было похоже ни на один другой поцелуй, который он дарил ей раньше. В этом поцелуе было другое обещание, обещание обладания. Его рот завладел ее ртом в одной долгой, горячей ласке. Ее тело задрожало, когда он отстранился, и она оказалась лицом к лицу с тьмой внутри него.

Лейк облизнула пересохшие губы, глядя на него. Этот другой Винсент не пытался спрятаться, показывая ей, что он здесь, чтобы остаться. Мария тихо поднялась по лестнице, в то время как ее глаза по-прежнему не могли оторваться от его безумной детской голубизны.

— Я хочу, чтобы ты осталась здесь с Марией. — Его голос был таким же холодным, как и его глаза.

О, Боже.

Она схватила его за руку, не давая ему встать.

— Почему?

Он просто смотрел на нее, и его глаза говорили сами за себя.

Лейк сморгнула слезы, крепче сжимая его руку.

— Винсент, пожалуйста. Я люб…

Его большой палец накрыл ее губы, заставляя замолчать, прежде чем подушечка его большого пальца начала тереть ее припухшую от поцелуев нижнюю губу.

— Ты не скажешь мне этого сейчас. Если завтра ты все еще будешь чувствовать, то же самое, тогда ты можешь сказать мне.

Она в шоке смотрела, как он встал и что-то прошептал Марии. Ее глаза закрылись, когда новые слезы потекли по ее лицу, не в силах смотреть, как он уходит. Не было никакой мольбы или борьбы с кем-то настолько темным. Это только ухудшило бы исход, его глаза обещали ей то же самое.

Мария села на кровать, взяв ее за руку, когда Винсент снова закрыл дверь на чердак.

— Мария, пожалуйста, иди и отговори его от этого. Он тебя послушает.

Слезы Лейк только умножились.

— Я не могу, — прошептала ей Мария, кладя голову Лейк себе на колени и нежно приглаживая ее волосы.

— П…почему?

Она продолжала в том же ритме гладить свои волосы.

— Разве они не заслуживают этого после всего, что они с тобой сделали? Я только что видел их, Лейк. Они сошли с ума и потеряли всякое чувство реальности. Когда вы рождаетесь сумасшедшим, вам нужно сохранить какой-то якорь, чтобы оставаться на земле, поддерживать связь с реальностью. В тот момент, когда вы теряете это, вы теряете свою человечность. С ними нужно разбираться ради других людей и ради них самих. Знать, что ты потерял его вот так — до точки невозврата — может быть величайшим страданием.

Лейк видела, что ее мать и Джон сошли с ума, и что бы они ни заслужили за то, что причинили ей боль, она никогда не возьмет это в свои руки; поэтому выбор зависел не от нее. Еще…

Она пыталась держать себя в руках, проливая слезу за слезой.

— Она моя мать, моя семья, моя кровь.

Лейк не знала, кого она больше пыталась убедить — Марию или саму себя.

— Семья не может определяться по крови. Семья определяется поступками. Семья — это доверие. Семья — это принятие. Семья — это любовь. Настоящую семью зарабатывают, а не рождают. — Голос Марии был чистым и сильным, придавая ей сил с каждым произнесенным словом.

Слезы медленно начали останавливаться, когда она осознала слова Марии…

Семья — это доверие… Мне очень жаль, дорогая. Он заставил меня доставить тебя сюда.

Семья — это принятие… Ты маленькая шлюха из трейлера.

Семья — это любовь… Лейк, я люблю тебя. Ты никогда не поймешь, как сильно я, черт возьми, люблю тебя.

Слезы в ее глазах наконец прекратились. Наконец-то все стало ясно.

ГЛАВА 57

Ты сгоришь, ублюдок

Винсент закрыл дверь на чердак, не чувствуя себя виноватым за то, что собирался сделать. Видеть ее там, наверху, в таком состоянии, не зная, придет ли он и спасет ее, убило его почти так же сильно, как мысль о том, что ее, возможно, нет в живых. Он не собирался сожалеть о том, что собирался сделать, и он чертовски уверен, что не жалел об этом.

Пройдя по другому коридору, он вошел в открытую дверь спальни. Мария сказала ему, что Эшли там нет, но она также сказала ему, что он должен взглянуть на ее спальню.

Войдя и оглядевшись, он увидел сумки и свертки с вещами, все неношеные или использованные, бирки все еще были на всем. Он сразу понял, что все это были вещи, которые ее мать, вероятно, купила для Лейк, только для того, чтобы Эшли взяла их. Несмотря на то, что Эшли не могла носить большинство вещей, ей было явно наплевать, она просто хотела взять у Лейк все, что могла.

Честно говоря, было невероятно, сколько вещей она могла бы вернуть, но не сделала этого. Эшли тоже могла бы выбросить это, но она этого не сделала. Вместо этого она копила эго, постоянно глядя на свое превосходство над Лейк. Было очевидно, что чувства Джона к Лейк также исказили разум Эшли. Они оба хотели контролировать ее, но этому гребаному дерьму наконец-то пришел конец.

Спустившись вниз, Винсент увидел, что Нерона и Амо с удовольствием привязали их к кухонным стульям.

— Черт, слава Богу. Я не могу больше терпеть этих тупых ублюдков ни секунды, — сказал Амо, крепче связывая запястья Джона за спиной.

— Не может быть, чтобы эта сука была матерью Лейк. — Нерон положил ключи от переехавших машин на стол.

Джон начал смеяться.

— Я же сказал тебе, что она уме…

Кулак Винсента ударил его по лицу прямо над уже сломанным носом, вызвав ужасный звук.

— Ублюдок, не говори так о ней снова. Она не мертва, и ты, блядь, это знаешь.

Джон был невозмутим.

— Так и есть! Она ничто без меня, точно так же, как ее мать — кусок дерьма была никем до меня! Ты знаешь, почему я называю ее мусором из трейлера?

Взяв со стола тяжелый носок, Винсент начал размахивать им, слыша, как внутри гремят все мелочи.

— Потому что ее гребаный отец родился и вырос в трейлерном парке. Его родители, вероятно, были гребаными врожденными умственно отсталыми. А ее мать — гребаная шлюха, которая бросила его, чтобы трахнуть любого, у кого есть деньги. Вы знаете, что такое мусор плюс мусор? Гребаный мусор! — Он снова начал смеяться. — Они даже назвали ее Лейк, потому что они трахались на озере, и именно там она была зачата. Ты видишь? Она гребаный дура, как и ее отец, и гребаная шлюха, похожая на…

Винсент ударил его по лицу носком, набитым мелочью, а затем начал избивать его этим носком. Звук крошечных кусочков металла, ударяющихся о твердую плоть, удовлетворил его, когда он услышал плач матери Лейк.

Пэм заставила себя отвернуться в противоположную сторону, не в силах смотреть на жестокость того, что он делал.

— Пожалуйста, он заставил меня сделать это! Я бы никогда не причинила вреда своему ребенку!

Прекратив избиение, Винсент оставил Джона, когда тот начал кашлять кровью, чтобы сосредоточиться на ее матери, схватив ее за лицо и сжав челюсть.

— Он избил тебя, чтобы заманить ее сюда? Я не вижу никаких гребаных синяков. Каждый гребаный раз, когда она приходила сюда, ты притворялся, что не знаешь, что он и Эшли делали с ней, но ты, блядь, знал. Ты каждый раз устраиваешь для нее гребаное шоу, называешь ее "милая" и "малышка", покупаешь ее дерьмо. Все это было просто для того, чтобы держать ее рот на замке и заставить ее продолжать приходить каждые выходные, потому что если она этого не сделает, то я уверен, что он не позволил тебе потратить ни одной из его денег.

Пэм покачала головой.

— Нет, это не…

Его рука сомкнулась на ее горле.

— Скажи мне гребаную правду, сука.

— Хорошо! — выдохнула она. — Ему нравилось смотреть, как она моется и плачет! Он мой муж, и я должна делать его счастливым. Если я сделаю его счастливым, он отплатит мне тем же. Вот как это работает!

Он уставился на нее, услышав самую отвратительную вещь, которую он когда-либо слышал в своей жизни. Отведя носок назад, он несколько раз сильно и быстро ударил ее по голове сбоку, что привело к ее полубыстрой смерти. Эта сука дала ему Лейк, но ему отчаянно нужно было убить одного из них, если он хотел заставить другого страдать дольше. Он был близок к тому, чтобы прикончить их обоих своими гребаными ртами, но ему нужно было вытащить смерть другого.

Повернувшись к Джону и нанеся ему еще несколько ударов по ребрам, он засунул носок, набитый монетами, ему в рот.

— Ублюдок, пока ты сидишь здесь и умираешь, я хочу, чтобы ты подумал о том, что ты никогда не сможешь назвать Лейк другим именем, как ты никогда не сможешь сказать ей, что делать, как ты никогда не увидишь, как еще одна слеза скатится по ее лицу. Тебя убивала мысль о том, что тебе так и не удалось сломить ее после всех этих лет, не так ли? Ты знал, что она никогда не принадлежала тебе, а потом, когда она ушла и не вернулась, ты понял, что никогда не сможешь закончить то, что ты так упорно пытался сделать, черт возьми, годами.

Винсент схватил со стола один из баков с бензином и начал поливать его из шланга.

— Лейк моя, ублюдок. Она никогда не была твоей и никогда не будет твоей.

Поставив резервуар, он посмотрел на Нерона и Амо.

— Поливай из шланга остальную часть дома, пока я позову Лейк и Марию.

Нерон и Амо кивнули, прежде чем взять баллоны и приступить к работе.

Винсент поднялся по лестнице, все еще не испытывая угрызений совести. Эти двое совершенно потеряли самообладание с тех пор, как он был там в последний раз. Эти «люди» больше не были людьми. Вот почему он не обращался с ними как с людьми.

Она такая же гребаная дура, как и ее отец, и гребаная шлюха.

Он успокаивающе провел рукой по волосам, говоря себе, что это ненадолго.

Вот почему ты сгоришь, ублюдок.

* * *

Лейк позволила Винсенту отвести ее вниз по лестнице и вывести из дома после того, как пообещала держать глаза закрытыми. Вы могли бы подумать, что было бы трудно не смотреть, но это было довольно легко из-за оглушительной тишины и запаха бензина. Как только холодный воздух летней ночи коснулся ее лица, она почувствовала, что снова может дышать.

Ни один из них ничего не сказал и не посмотрел друг на друга, пока он не посадил ее на заднее сиденье машины, сказав, что сейчас вернется.

К тому времени, как она почувствовала его запах, двери машины открылись, и Амо и Винсент запрыгнули внутрь, вместе с ними в комнату ворвался запах гари. Когда машина тронулась по длинной подъездной дорожке, она посмотрела в зеркало заднего вида на дым и пламя, которые разрастались с каждым дюймом дороги.

Видеть, как ее дом пыток сгорел дотла, было чем-то, на что трудно было не смотреть. Она решила, что то, что произошло той ночью в том доме, было к лучшему. По крайней мере, когда она включала новости, читала первую полосу газеты или слышала городские сплетни, она никогда не узнает, как они это сделали.

Вот почему ей было легко не смотреть.

Я никогда не хочу знать, как они умерли.

ГЛАВА 58

Прикоснись ко мне, и ты не убежишь, пока я не закончу с тобой

Лейк шла по коридору вслед за Винсентом. Всю обратную дорогу домой они не сказали друг другу ни слова. Винсент ни разу не приблизился к тому, чтобы прикоснуться к ней или даже посмотреть на нее. Она обнаружила, что хочет, чтобы к ней прикасались, хочет, чтобы на нее смотрели, чем больше и больше она смотрела на него, но она знала, что не должна. Не после того, что он сделал.

Когда он открыл дверь, она последовала прямо за ним, а затем закрыла ее за собой. Винсент подошел к дивану, сел и положил руки на бедра, молча сидя и уставившись в никуда.

Она неподвижно стояла у двери, наблюдая, как он занимает свое место. Темный Винсент, сидящий вот так, выглядел пугающе, но она не боялась его, как обычно. В ней больше не было страха, когда это касалось Винсента. Для этого нет никаких причин. Он изменил всю свою жизнь ради нее, бесконечно заботился о ней, спасал ее снова и снова, и, наконец, он давал ей шанс за шансом.

Лейк знала, что ей не следовало выходить за дверь, не сказав ему.

Если бы я это сделал, сегодняшний день прошел бы совсем по-другому.

Лейк шла, пока не остановилась у лестницы, не сводя с него глаз. Когда он все еще не двигался, она продолжила идти в гостиную. Она встала перед ним, затем опустилась на колени, чтобы смотреть ему в глаза. Глядя в его глаза, казалось, что он смотрит прямо мимо нее, как будто ее там вообще не было.

Прикусив губу, она протянула руку к верхней пуговице его рубашки.

Винсент схватил ее за руку, крепко сжимая ее.

— Ты не хочешь делать это прямо сейчас, — предупредил он ее низким рычанием.

Она потянулась другой рукой к его рубашке, но только для того, чтобы ее тоже схватили.

— Я пытаюсь быть чертовски милым с тобой прямо сейчас, — выдавил он, снова прижимая ее руки к бокам. — Иди. В. Постель.

Заглянув в его глаза, она увидела, что они пылают яростным синим светом. Она никогда раньше не видела, чтобы они так светились, и это только добавляло ему устрашающего вида.

Ты меня больше не пугаешь.

Ее взгляд опустился к его груди. Он никогда не позволял ей прикасаться к себе, исследовать его тело или даже трахать его в ответ. Она знала, что это потому, что он не мог этого вынести, слишком боялся, что тьма выйдет наружу. Она перестала прикасаться к нему, слишком боясь встретить его, как бы сильно она этого ни хотела. Но в тот момент она сидела на коленях перед этой тьмой, в то время как он дал ей шанс убежать из — за того, что он сделал. Даже самая больная часть его не хотела прикасаться к ней с кровью на руках. Она могла видеть муку, написанную на нем, и хотела, чтобы это ушло навсегда.

Она придвинулась ближе к нему, пробираясь между его ног, стараясь не прикасаться к нему, хотя ее руки так и чесались сделать это.

— Пожалуйста, Винсент. Позволь мне прикоснуться к тебе.

Винсент дал ей последнее, холодное предупреждение:

— Прикоснись ко мне, и ты не убежишь, пока я не закончу с тобой.

Лейк облизнула нижнюю губу в предвкушении, ее руки снова потянулись к нему. В тот раз она смогла дотронуться до его верхней пуговицы, решив свою судьбу.

Пути назад не было.

Она расстегнула первую пуговицу, затем следующую, каждая пуговица открывала его все больше и больше. Желая лучше рассмотреть, она распахнула его рубашку, и ее взгляд прошелся по его твердому, подтянутому телу. У нее потекли слюнки, когда ее руки наконец смогли лечь ему на грудь. Он так чертовски совершенен, что это причиняет боль.

Наклонившись, она слегка поцеловала его кожу губами, а затем придвинулась ближе к одному из его сосков. Глядя на него сквозь ресницы, она высунула язык. Когда он не пошевелился, и только малейший намек на желание появился в его глазах, она переместилась ниже, целуя и облизывая его пресс. Ее руки скользнули вниз по его телу к верху брюк, расстегивая пуговицу.

Винсент держал руки на бедрах, не сводя с нее глаз, пока она медленно расстегивала молнию на его брюках. Когда его твердый член вырвался на свободу, она, наконец, смогла увидеть чувства, которые он скрывал.

Слегка схватив его член, она почти ожидала, что он, наконец, пошевелится. Когда он этого не сделал, волна желания доставить ему удовольствие прокатилась по ее телу, заставляя ее гладить его вверх и вниз.

Наклонившись, она лизнула кончик языка, прежде чем обхватить головку его члена. Медленно взяв его в рот, она начала мягко посасывать. Именно тогда она услышала его низкое рычание в ответ. Она начала получать от него все больше и больше, звуки, исходящие от него, заставляли ее хотеть только еще больше доставить ему удовольствие.

Снова посмотрев на него, она ясно увидела желание в его глазах, но он по— прежнему не шевельнул ни единым мускулом. Она позволила ему выскользнуть, пока только кончик не оказался между ее губами, подождав мгновение, прежде чем полностью заполнить рот.

Наконец, руки Винсента коснулись ее волос, заставив ее улыбнуться, и она начала двигаться вверх-вниз на его члене. Когда его руки начали сжимать ее волосы, она застонала на его члене, находя удовольствие в том, чтобы ублажать его.

Держа ее за волосы еще крепче, он начал двигать бедрами, трахая ее рот.

Лейк сначала была ошеломлена, но потом нашла это эротичным, когда он входил и выходил из ее рта. Она расслабила горло, позволяя ему скользнуть глубже, что только заставило его трахать ее быстрее. Когда он позволил ей глотнуть воздуха, пламя распространилось по ее телу. Глядя на него, она медленно начала терять контроль. Это было только начало, вкус того, что должно было произойти, и ее тело горело в предвкушении.

Она нетерпеливо взяла его обратно в рот, когда он снова начал трахать ее. Она почувствовала, как его член пульсирует в ожидании освобождения, и она не ожидала этого, когда он вышел из ее рта.

— Сними свою одежду, затем встань на пол на четвереньки, — резко сказал он ей, крепче сжимая ее волосы, прежде чем отпустить их.

Ее дыхание было тяжелым, а грудь поднималась и опускалась, пока она снимала одежду так быстро, как только могла. Жар и потребность между ее ног были почти болезненными к тому времени, когда она добралась до земли. Лейк отвернулась от него, сделав, как он просил, опустившись на четвереньки.

Пожалуйста, поторопись.

Она чувствовала, что вот-вот взорвется, ожидая, когда он наконец прикоснется к ней.

Она чувствовала, как он двигается позади нее, и когда он опустился на колени, это стало еще более мучительным.

Винсент схватил ее за задницу.

— Я так чертовски долго ждал, чтобы трахнуть тебя вот так. — Его рука пробежала по ее спине и прижала ее голову к земле.

Ее задница торчала прямо вверх, она покачивала бедрами, в то время как он только продолжал сжимать ее задницу.

— Не шевелись, — приказал он.

Лейк снова опустила голову, всхлипывая. Она нуждалась в нем внутри себя.

Ощущение, как кончик его члена трется о ее мокрую киску, заставило ее сдержать крик, уверенная, что она почти достигнет оргазма, если он сделает это снова.

Он перестал тереть ее своим членом, полностью вынув его из ее отверстия. — Не сдерживай больше своих криков или стонов. Я, блядь, хочу услышать, как ты кричишь для меня. — Он прижал свой член к ее отверстию. — Ты поняла?

— Да! — Лейк вскрикнула, когда его прикосновение вернулось к ней.

Она не получала никакой физической стимуляции, но чувствовала, что может испытать оргазм в любую секунду.

— Хорошая девочка. — Его рука шлепнула низ ее заднице, прежде чем грубо схватить ее.

— Трахни меня, пожалуйста, — простонала она, слова неосознанно выскальзывали, когда она двигала бедрами назад, надеясь, что его член проскользнет внутрь.

То, как он говорил ей "хорошая девочка", сводило ее с ума. Он уже давно не называл ее так, и это только усилило желание той части внутри нее, которая отчаянно хотела доставить ему удовольствие.

Он схватил ее за бедра, успокаивая.

— Если ты когда-нибудь убежишь от меня, рискнешь своей жизнью или снова сделаешь что-нибудь чертовски глупое, это сильное чувство, которое ты испытываешь прямо сейчас, желая, чтобы я трахнул тебя, будет твоим наказанием.

Лейк почти подняла голову и закричала от удовольствия, когда он быстро и сильно вошел в нее своим членом, полностью заполнив ее. Только страх, что он откажется, удерживал ее на месте.

— Сделай это еще раз, и в следующий раз мой член не войдет в твою тугую маленькую киску. Ты поняла? — Винсент держал ее неподвижно и ни на йоту не шевелился внутри нее.

— Да! Да! Да! — Она практически плакала, желая неудержимо трахнуть его и получить разрядку, в которой она умирала.

Его послание было громким и ясным. Это было достаточно мучительно. Она ни за что не смогла бы пережить, если бы они перестали трахаться.

— Хорошая девочка, — промурлыкал он, затем вынул свой член из нее, только чтобы вонзаться в нее снова и снова.

Это было неописуемо, удовольствие, которое она испытывала с каждым жестким толчком в свою киску и из нее. Она подстроилась под его ритм, раздвигая бедра и трахая его в первый раз, что делало это еще более приятным.

Он сжал ее бедра еще крепче, трахая ее быстрее и не сдерживая, как обычно.

Новая волна удовольствия прокатилась по ее телу с его увеличившейся скоростью, приближая ее к краю кульминации, но он продолжал трахать ее, не давая ей разрядки. Каждый раз, когда она была близка к своему пику, он вытаскивал и жестко наполнял ее несколько раз, начиная все сначала.

— Черт! Пожалуйста, позволь мне кончить! — закричала она, сильнее прижимаясь к нему.

Винсент протянул руки к ней спереди, схватив ее маленькие, упругие груди и грубо потянув ее вверх, пока ее спина не оказалась у его груди. Одна из его рук поднялась к ее подбородку, поворачивая ее лицо в сторону, чтобы она могла встретиться с ним взглядом.

Низкое рычание вырвалось из его горла.

— Ты моя, Лейк.

Глядя ему в глаза, она точно знала, чего он хочет, но вместо этого покачала бедрами, двигая его членом внутри себя.

— Скажи. Это, — прорычал он, на этот раз громче, удерживая ее неподвижно и не давая ей освободиться.

Так много людей владели Лейк, и, наконец, когда никто больше не мог ее удержать, он попросил ее подчиниться ему. Это было единственное, с чем она так упорно боролась.

— Я твоя, — прошептала она ему и себе.

Она позволила этому проявиться в ее глазах, чтобы он поверил в это и не подумал, что она говорит это только для того, чтобы он закончил трахать ее.

— Я твоя, — снова прошептала она ему с явной потребностью в голосе.

Его рот завладел ее ртом в собственническом поцелуе, прежде чем он наклонил ее обратно.

— Ты моя, — сказал он ей, схватив ее за плечи, чтобы вонзиться в нее сильнее.

Всего несколькими толчками она самозабвенно застонала от своего освобождения, ее тело поднималось и опускалось вместе с волнами, которые омывали ее, только для того, чтобы продолжить его освобождение.

Ее голова снова упала на землю, ее тело, наконец, обмякло от всего, через что она прошла в тот день.

Винсент перевел дыхание, прежде чем подхватить ее на руки и направиться вверх по лестнице.

К тому времени, как ее голова коснулась подушки, она была настолько измучена, что не заметила, что он не лег рядом с ней, пока не услышала шум воды в душе. Она задремала на некоторое время, но все же слегка проснулась, когда кровать опустилась рядом с ней. Она ждала, что он обнимет ее, а затем почувствовала боль, когда он не прикоснулся к ней, как отказывался делать раньше.

Обернувшись, она посмотрела на него, видя, что темнота все еще царила.

— Мне не нравится, когда ты не прикасаешься ко мне, — призналась она ему.

— Ты все еще хочешь, чтобы я прикасался к тебе? — спросил он, казавшись удивленным.

Сердце Лейк сжалось от осознания того, что худшей его стороной была некоторая неуверенность в себе.

Она придвинулась немного ближе к нему, чтобы он мог легко схватить ее.

— Да.

Когда он все еще не прикасался к ней, она прошептала еще одно признание.

— Я люблю тебя, Винсент.

Он сломался, коснувшись ее лица, прежде чем приблизить ее к своему обнаженному телу.

— Черт возьми, детка, ты не должна.

— Но я люблю. Я люблю всего тебя— Она таяла под ним, отдаваясь ему телом и разумом.

Я люблю тебя так чертовски сильно, что ты никогда не поймешь.

ГЛАВА 59

Мне очень нравится, когда они кричат

— Куда ты идешь? — Лейк обвила руками шею Винсента, не давая ему завязать галстук.

Он схватил ее за задницу, поднимая с земли и заставляя обхватить ногами его талию.

— Мне нужно идти на работу. Тебе еще не надоело трахать меня?

Винсент безжалостно трахал Лейк два дня подряд.

И, черт возьми, нет, я еще не устал от этого.

Хотя, она не думала, что ему нужно это знать.

Она прикусила его нижнюю губу, зажав ее зубами.

— Немного.

Его глаза сверкнули на нее, но звук стука заставил его зарычать.

— Тебе повезло, что он здесь, иначе я бы нагнул тебя и отшлепал за это.

Эм, пожалуйста?

После того, как он поставил ее обратно на землю, он схватил ее за руку и начал спускаться по ступенькам, пока она выкидывала сексуальный образ из головы.

— Кто здесь?

Он подарил ей один из своих горячих поцелуев, которые всегда заставляли ее забыть обо всем, о чем она думала.

— Я вернусь сегодня вечером, и не думай, что я, блядь, не отшлепаю тебя за это, когда вернусь.

Он оставил ее в беспорядке в гостиной, когда пошел открывать дверь.

— Подожди, ты не… — Лейк повернула голову и увидела своего отца, стоящего в дверном проеме. Слезы начали наполнять ее глаза. Она так давно его не видела.

Подбежав к нему, она разрыдалась, когда наконец смогла снова обнять его.

— Я так по тебе скучала.

— Я тоже скучал по тебе, малышка.

* * *

Винсент подошел к двери, думая о самых гребаных двух днях в своей жизни. Он никогда бы и за миллион лет не подумал, что одна девушка может отнять все, что у него есть. А потом добавь еще один трах сверху. Тем не менее, Лейк, безусловно, заставляла его чувствовать себя избалованным, поскольку он жадно трахал ее каждый раз, когда возникало желание.

Расставаться с ней впервые за два дня было тяжело, но он оставил ее в руках ее отца. Лейк заставила его пообещать не рассказывать ее отцу ни о чем случившемся, не желая, чтобы он винил себя и снова скатывался по наклонной. Винсент согласился только на то, что не скажет ему, пока не решит, что ее отец справится с этим. Винсенту самому пришлось смириться с тем, что он оставил ее в тот день в доме ее матери на всю оставшуюся жизнь. Поэтому рано или поздно этот мужчина должен был узнать, через что пришлось пройти его дочери.

Было только одно, что стояло на его пути к тому, чтобы провести вечность с Лейк — гребаный Лука.

Он оказал ей одну услугу, чтобы она могла обналичивать деньги, когда ей заблагорассудится, и в реальной жизни это была буквально "бесплатная карта выхода из тюрьмы". Лука был человеком с такой силой и решимостью, что мог сделать невозможное возможным. Да, например, позволить Лейк исчезнуть навсегда.

Винсент поспешно постучал в дверь, зная, что он будет стараться изо всех сил, чтобы этого не случилось. Когда дверь открылась, его быстро втащили внутрь.

— Мои бабушка и дедушка готовят фальшивые гребаные похороны без тела. Они должны вернуться через час.

Он приподнял бровь.

— Час?

— Да, — усмехнулась она, ее рука схватила его за галстук. — Что ты собираешься делать со мной целый час?

Смотреть на Эшли перед собой вызывало у него абсолютное отвращение. Она была тупой гребаной сукой, которая ничего не видела перед своим гребаным лицом. Она не имела ни малейшего представления о том, что он убил ее отца, и он не думал, что ей было бы до этого дело.

Эшли переехала в дом своих бабушки и дедушки, когда ее отец и мать Лейк сошли с ума, и ей было наплевать на своего отца, она только следила за тем, чтобы все деньги, которые он оставил, были переведены на ее имя. И не только это, но даже если бы он сказал ей в лицо, что убил ее отца, она все равно впустила бы его в свой дом. Она хотела трахнуть его по одной причине — Лейк.

Эшли хотела все, что было у Лейк, поэтому от возможности трахнуть ее парня у нее практически потекли слюнки.

Винсент схватил ее за запястья, крепко сжав их, прежде чем толкнуть ее на землю.

— Ничего.

Входная дверь открылась, а затем комнату заполнил стук каблуков.

— Но она это сделает”.

Эшли начала плакать.

— Ч…что происходит? Что эта сука здесь делает?

— Я так рада, что ты помнишь меня. — На ее лице появилась милая улыбка. — Но ты должна называть меня Марией.

Винсент рассмеялся, направляясь к своему месту.

Ревность ясно читалась на лице Эшли, когда ее взгляд упал на блондинку в платье, за которое она умерла бы. Затем ее взгляд упал на ее некогда дорогие туфли-лодочки телесного цвета, которые были покрыты красными пятнами. Она тут же начала подниматься с земли.

— Сука! Убирайся из моего…

Ударив ее каблуком в лицо, Мария увидела, как она с воплем упала обратно на пол.

— Я действительно настаиваю, чтобы ты называла меня Марией.

— Не убивай ее. Просто преподай ей урок, как держать рот на замке. Винсент не хотел обнадеживать ее, если она пойдет дальше.

Не то, чтобы меня это действительно волновало в любом случае.

Эшли кричала, держась за окровавленное лицо.

Мария захихикала, перекрывая свои крики.

— Мне действительно нравится, когда они кричат.

Следующий громкий крик, вырвавшийся из горла Эшли, поверг Винсента почти в блаженство.

Я тоже.

ГЛАВА 60

Я принадлежу ему. Навсегда

Это была неделя, в которой не было ничего более насыщенного, чем постоянный трах.

Слава Богу.

Было приятно, что ее чуть не убили в течение целой недели; однако она начинала чувствовать необходимость быть немного плохой. Она поняла, что немного плохого — это хорошо. Ей нравилось, когда ее шлепали как с хорошей, так и с плохой стороны Винсента. Ладно, может быть, больше из-за плохого.

Лейк еще немного подтянула чулки, а затем одернула свое новое платье, думая о том, как весело они с Сэди ходили по магазинам с помощью кредитной карты Винсента. Сэди, конечно же, было очень весело тратить его деньги, и он заставил ее купить целый шкаф нижнего белья из разных секс-шопов. Даже когда он посмотрел на счет по кредитной карте, он сказал, что это того стоило.

Он также провел неделю, говоря ей, что сделка расторгнута, и она собирается остаться на лето. Винсент даже заполнил для нее заявление на поступление в университет в Канзас-Сити. Лейк, однако, не сказала ему ни слова в ответ, и она видела, что его немного расстраивает то, что она никогда полностью не соглашалась. Но сегодня вечером все изменится.

— Мы серьезно собираемся сделать это снова? — нервно спросила Элль, когда они вышли в коридор и встали перед дверью.

Лейк уставилась на нее, ее рука зависла над дверью.

— Эм, как прошел секс, когда ты вернулась домой?

Элль быстро постучала в дверь сама.

Смеясь над своей подругой, она замолчала, когда дверь распахнулась.

— Э…э… — Нам было интересно, если…

Обе девушки проглотили пересохшее горло, когда их глаза скользнули по очень потному и очень мускулистому телу, одетому только в джинсы, низко спущенные на бедра.

— Да, дорогая? — Лука улыбнулся ей, скрестив руки на груди и прислонившись к дверному косяку, его тело полностью загораживало им обзор.

Лейк на мгновение растерялась, прежде чем ее глаза снова вернулись к его лицу.

— Интересно, не мог бы ты снова отвезти нас в Яд, — выпалила она

Отплачивая им тем же, его глаза блуждали по их телам.

— У меня есть лучший способ заставить их ревновать, дорогая. Не хотели бы вы двое зайти и выяснить?

Да…

Элль прочистила горло.

— Нет, спасибо. Мы собираемся танцевать, но Винсент и Нерон заплатили охраннику, чтобы он убедился, что мы не уйдем.

Лейк прикусила губу, качая головой, когда он посмотрел на нее в ожидании ответа, не в силах говорить. Она боялась, что ее голос может выдать ее.

Его глаза скользнули по ним в последний раз.

— Это позор. Дай мне десять минут.

Элль и Лейк повернули головы в сторону, когда он закрыл дверь, надеясь заглянуть внутрь. Когда дверь закрылась, они обе вздохнули.

— Черт, это было бы ужано, если бы я хотела войти? — Лейк начала ходить кругами, обмахиваясь веером.

— Черт возьми, нет. Я тоже хотела посмотреть, что там, и я его чертовски это ненавижу. — Элль прислонилась спиной к стене, подперев затылок.

Лейк посмотрела на Элль.

— Команда Луки?

Элль оглянулась на нее.

— Может быть, на час… или на день…

Да… максимум на день.

Они обе практически подпрыгнули, когда дверь открылась, и появился только что принявший душ и одетый Лука.

— Вы уверен, что не пытаетесь заставить их ревновать? — спросил Лука, идя по коридору.

Элль попыталась объяснить:

— Нет, дело не в том, чтобы заставить их ревновать. Мы даже ни с кем не будем танцевать.

— Да, это просто для того, чтобы повеселиться и немного разозлить их, когда мы вернемся домой, — добавила Лейк.

— Я понял.

Лука прошел мимо охранника. Затем охранник остановил Лейк и Элль позади него.

— Вы двое чертовски хорошо знаете, что я не могу позволить вам спуститься в лифте, особенно когда вы так выглядите. Нерон и Винсент, блядь, заставят мою задницу уволиться.

Лука нажал на кнопку и вытащил из кармана пару сотенных.

— Ты лучший человек, чем я. Я бы, по крайней мере, попросил трахнуть их, чтобы дать им пройти. — Он положил деньги в карман пальто охранника, а затем обнял Лейк и Элль за плечи. — Но сделай это, и я, блядь, перережу тебе глотку.

— Нет, сэр, я бы не стал.

Охранник посторонился, пропуская их.

— Я обязательно скажу им, что вы хорошо дрались, и вы заслуживаете больше денег за то, что вы делаете. — Он повел девушек к лифту.

Охранник кивнул ему.

— Спасибо, сэр.

Рты Лейк и Элль были на полу, когда дверь закрылась.

Святой Иисус Христос, Бог всемогущий, мне жаль…

— Итак, вы же не хотите, чтобы я сказал Нерону и Винсенту, что вы в «Poison»? — Лука нарушил молчание, когда лифт спустился на несколько этажей.

Лейк открыла ему другую причину, по которой они хотели, чтобы он пришел.

— Нет, мы этого очень хотим.

* * *

— Вот они! Быстро, веди себя сексуально, как мы делали в прошлый раз. — Лейк поспешно встала позади Элли и положила руки на бедра, двигаясь позади нее.

— О, черт, они выглядят взбешенными! — крикнула Элли, осторожно выглядывая краем глаза.

— Только потому, что они видят, во что мы одеты. Они это переживут.

Лейк сексуально откинула клубнично-светлые волосы Элль на одно плечо, что также продемонстрировало ее потрясающие сиськи.

Она смотрела, как Нерон встал перед Элль, когда почувствовала, как чьи-то руки обхватили ее за талию и закружили. Ей не терпелось узнать, с каким Винсентом она собирается встретиться.

Самое лучшее, блядь, было то, что я могла трахаться с двумя парнями, и это не было изменой.

Лейк полностью заявила о себе как о самой счастливой девушке в мире.

Ее схватили за волосы, и она была вынуждена смотреть в пылающие глаза. Ммм… плохой Винсент.

Практически прочитав ее мысли, он крепче сжал ее волосы в своих руках, потянув вниз, так что ее рот был чертовски широко открыт для его языка, чтобы скользнуть внутрь и овладеть ею.

— Ты знаешь, что тебе не разрешается носить мои гребаные наряды без меня, и ты знаешь наказание за то, что убегаешь от меня, — прорычал он на нее.

К тому времени, как он закончил целовать ее, она уже запыхалась.

— Я… я не убегала от тебя. Я убедилась, что Лукка доставит меня сюда в целости и сохранности, и попросила его сказать вам, куда я направляюсь. Я думала, ты захочешь найти меня такой для себя. — Она слегка приподняла перед своего платья, обнажив кружевные чулки до бедер.

Развернув ее спиной, его руки поднялись вверх по ее бедрам, затем схватили ее за бедра, притягивая ее обратно к своему твердому члену.

— Да, и вот как сильно я это ценю, детка.

Лейк двигала бедрами так, как это всегда убивало его, откидываясь на него задницей, пока его член не оказался идеально между ее ягодицами.

— Хорошая девочка, — оценил он ее, прежде чем прикусить ее шею.

Мне чертовски нравится, когда он так говорит.

Она продолжила движение, чувствуя, как он становится тверже с каждым движением ее бедер. Лейк заставила его полностью выпрямиться и застонав в считанные минуты.

Еще пара движений, и он будет…

Винсент был вырван из своего Рая, когда Лейк вырвали из его рук. Подняв глаза, Элль повела ее танцевать перед собой, в то время как Нерон самодовольно танцевал позади Элль. Они все танцевали в одном сексуальном шлейфе, частью которого Винсент не был.

Лейк посмеялась над ним, когда он попытался схватить ее обратно, но Элль и Нерон держали ее за бедра, не давая ей уйти.

— Я говорил тебе, ублюдок, что я отомщу тебе за все твое неподходящее время, — прошипел Нерон и одновременно рассмеялся над ним.

— Ублюдок, я не прерывал тебя, когда Элль сосала твой член в шкафу. — Он схватил Лейк обратно, когда Элль в шоке опустила руки. — Я подождал до конца.

Лейк истерически рассмеялась, в то время как Винсент быстро повел ее через толпу подальше от Нерона. Винсент дрался так же грязно, как и говорил, и она не думала, что Нерон собирается сделать это снова в ближайшее время.

Отведя ее в более тихое место сзади, он прижал ее к стене, положив руку ей на горло и потирая большим пальцем пульс.

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — сказала она ему, давая ему почувствовать, что это правда. Она не ожидала от него таких слов после того, как он прижал ее к стене.

Ммм … Я люблю хорошего Винсента.

— Что ты сделала? — Он продолжал массировать ее пульс.

Она снова посмотрела в его детские голубые глаза.

— Сегодня я попросила Луку об одолжении.

Его большой палец перестал двигаться.

— О чем ты просил?

Увидев нервозность в его глазах, ее сердце сжалось от желания избавиться от нее.

— Я попросила его превратить моего отца в состоявшегося человека.

Убрав руку с ее шеи, он положил ее рядом с ее лицом.

— Ты это сделала? — хрипло прошептал он, прижимаясь к ней всем телом.

— Да, — прошептала она в ответ, одним словом говоря ему, что она принадлежит ему навсегда.

Эта единственная услуга от Луки была единственной вещью, которая могла навсегда забрать ее из Канзас-Сити и Винсента. Лейк последовала совету Луки погуглить правила мафии и выяснил, что лишь несколько раз в истории знаменитая семья делала человека без итальянских корней. Когда она спросила его, может ли это быть одним из исключений, Лука сказал ей, что он это сделает. Она навсегда определила свою судьбу в тот момент, когда попросила сделать ее отцом. Когда твоего отца сделали, от мафии никто не убегал. Впрочем, это не имело значения. Она планировала остаться с Винсентом до конца времен.

Он всегда найдет меня. Он всегда будет спасать меня. Теперь он моя семья. Я принадлежу ему. Навсегда.

Когда он грубо поцеловал ее, и она увидела страсть в его глазах, ее захлестнула волна удовольствия от того, что она доставила ему удовольствие.

Рука Винсента скользнула под ее платье сзади, обнаружив, что на ней нет трусиков. Он сжал ее голую задницу.

— Хорошая девочка.