Вкуси меня медленно

Глава 15

Прошла неделя.

Было обнаружено ещё три заражённых женщины, которые сейчас находились в двенадцатом секторе штаб-квартиры А.У.Ч. Несмотря на предупреждения Джексона, их уже изучали и у них брали анализы в надежде создать лекарство или хотя бы вакцину.

Джексона это волновало, но не так сильно, как должно было.

Какой-то чиновник по имени сенатор Кевин Эстап отправил докторов и учёных, желающих работать с А.У.Ч, а не против него. Ну, это Эстап так говорил. Джексон подозревал, что именно он был боссом Мишки. Откуда ещё этот мальчик Кевин мог столько знать? Однако все его люди отрицали, что знали Мишку.

Джексона это волновало, но, опять же, не сильно.

На самом деле доктора притворялись, что ничего не знали. Ни о Шонах, ни о вирусе, ни о влиянии, которое те оказывали на людей. Удивительно, что эти доктора вообще знали, как одеваться по утрам и принимать пищу.

Говорили они, что здесь для того, чтобы «собрать образцы», и никаких конкретных заключений не делали.

По-вашему, это — совместная работа?

Джексон беседовал с двумя женщинами и ничего нового не узнал.

Известно было о двух планетах, которые Шоны уничтожили: Деленсина и Рака. Станет ли Земля третьей? Запустит ли изучение инфицированных цепную реакцию болезни и смерти, которую нельзя будет остановить, как он и подозревал?

Ответов Джексон боялся, но, опять же, боялся недостаточно.

Как агент, оплачиваемый охотник и ночной сталкер, он являлся свидетелем ужасных вещей: жестоко убитые дети, избитые женщины, изнасилованные мужчины.

Обескровленные тела, вырезанные органы, продаваемые на чёрном рынке, смерть в каждом своём воплощении.

Джексон ликвидировал ответственных за всё это изо всех сил, иногда отказываясь от еды и сна, всегда убивая, если потребуется. Как однажды сказала Мишка, оружие могло быть лучшим другом, и его лучшие друзья помогали держать мир в безопасности.

Но как бороться с коварным монстром, который нападал тихо и без предупреждения?

Как победить вирус? Возможно, докторам и учёным удастся найти лекарство, на что они надеялись.

Но сколько людей погибнет в процессе?

Скорее всего, бесчисленное количество, однако и это не сильно волновало Джексона.

Он вздохнул, сидя за своим рабочим столом, подперев голову руками.

После возвращения его опросили, осмотрели, отправили к мозгоправу и вернули в строй.

Не то чтобы это помогло. Нолан с ним не связывался, а поиск Шона закончился провалом.

Хотя намного хуже было то, что с ним не связалась и Мишка, которая, к тому же, извлекла устройство слежения из своего мобильника, так что он больше не мог узнать её местоположение.

Вот что беспокоило Джексона больше всего: отсутствие Мишки.

Он искал её, звонил каждому знакомому в правительстве. Ничего. Вопросы изводили его. Где она была? С кем? И что они делали вместе?

Потом Джексон начал думать, что она была в опасности, так как ей могли приказать бороться с Шонами, пока переносящие вирус ублюдки были здесь, поэтому прекратил поиски, сконцентрировавшись на иных. Но то, что он не искал, просто убивало.

Джексон жаждал её, мечтал о ней, должен был овладеть ею снова. Не мог думать о работе так, как следовало, и не рассматривал жертв… прошлых, настоящих и будущих… так, как следовало хорошему агенту.

Мишка волновала его больше всего на свете. Ему нужно было, чтобы она была в его руках. Нужно было оказаться в ней снова.

Нужно было знать, что она была в безопасности, а не умирала где-то от боли и наказания.

Ему просто было нужно.

«Моя», — вопил каждый инстинкт, который у него был. Правда или нет, без Мишки Джексон больше не мог функционировать.

Да, она его вырубила. И да, послала, как будто он не был ей нужен.

Однако глубоко в душе Джексон знал, что она поступила так, чтобы защитить их обоих. Это он понимал. Возможно, сам бы совершил подобное, окажись он на её месте.

Но это вовсе не значило, что Мишке всё сойдёт с рук.

— За что Джек тебе платит? За медитацию?

Вырванный из мучительных размышлений, Джексон поднял взгляд. В дверном проёме стояла Миа, прекрасная, как всегда. Её черные как ночь волосы были затянуты в хвостик, а привлекательные черты лица излучали здоровье.

От этой небольшой девушки исходила могу-переломить-тебя-пополам-в-любой-момент аура. Забавно то, что она могла свернуть человеку шею одним взмахом запястья.

Почти как Мишка.

Нахмурившись, Джексон потёр рукой грудь, чтобы подавить внезапную боль. Увидит ли он её снова? Его челюсти сжались. Он увидит её снова; «точно увидит» — поклялась одна его часть.

«Забудь о ней», — упрашивала другая. Нет, ну серьёзно, зачем ему Мишка? У него были друзья, которые не вырубали его. Которые не врали, не стали бы вкалывать снотворное ему в вену, если прикажут. Однако с этими друзьями он, конечно, не испытывал самого сильного оргазма за всю свою жизнь.

Они не смотрели на него так, словно он был частично героем, частично злодеем, и их жизнь зависела от его прикосновений.

Забыть о ней? Джексон не был уверен, что смог бы, и ему не хотелось пытаться.

— Что? — Миа раскинула руки. — Так ужасно выгляжу?

Он понял, что хмурится, и заставил черты лица расслабиться.

— Прости. Дело не в тебе.

Блеск в яростных голубых глазах стал острым, как готовый к бою меч.

— О ней думаешь?

Не было нужды спрашивать, кто такая «она».

— Да. И что?

Миа скрестила руки на груди.

— Я разочарована в тебе, Джексон. Ты позволяешь члену собой управлять.

— И это плохо? — спросил он, выгнув бровь.

Удивлённый перехват дыхания, затем:

— Когда хочешь дожить до завтра, то да, плохо. Она грохнет тебя не моргнув глазом, без колебаний, даже, наверное, делая это, смеяться будет.

— Она не такая.

— Говорит мужчина, который понятия не имеет, на что она способна. — Миа провела языком по зубам. — Я видела, как Ли'Ес делала вещи, от которых у тебя кожа мурашками покроется.

— Забей, ладно? — Он не станет делиться секретами Мишки, говорить кому-нибудь, почему она так себя вела. Они начнут жалеть её, и она предпочла бы их ярость над жалостью. — Узнала что-нибудь о полукровках? — спросил Джексон, меняя тему разговора.

Миа приняла решение найти подобных себе: наполовину людей, наполовину иных, и помочь им, если нужно. Она провела большую часть своей жизни, чувствуя себя непохожей на других, разобщённой со всем и всеми, боясь своих особенностей. И ненавидела мысль о том, что другие будут так же страдать.

Миа пожала плечами, позволяя перевести разговор в другое русло.

— Есть несколько зацепок.

— А что насчёт брата? — Дарен, любимый являющийся человеком брат Мии, годами считался убитым иными. Однако оказалось, что его спасла одна из рас чужих, и использовала мать-Аркадианка Мии, надеясь, что однажды дочь поменяется с ним местами.

— Всё также. Он жив, прячется и ненавидит меня. — Она снова пожала плечами, и на её лице отразилась боль, которую Миа тут же скрыла. — Дважды находила его, и оба раза он убегал, не говоря ни слова. — Тяжёлая пауза. — Ли'Ес не принесёт тебе ничего, кроме боли.

— Я пошёл в двенадцатый сектор, — ответил Джексон, игнорируя последнее предложение. — Джек позволил опросить новую женщину прямо в её камере, а не через перегородку. Приказал не убивать. — Он просто нёс ерунду, но, по крайней мере, Миа молчала.

— Отличный способ проигнорировать вопрос.

Ну, молчала недолго.

— Забей.

— То есть можно выпытывать информацию из меня, а мне такого не позволено?

— Ага. — Джексон сложил в кучу папки на столе. В этом не было необходимости, но нужно было чем-то руки занять. — Если можно узнать что-то новое о Шонах, то я это сделаю.

Вместо того, чтобы уйти, Миа прошла дальше в офис и плюхнулась на стул перед столом, излучая решительность.

— Сначала я расскажу тебе небольшую историю.

Вздохнув, Джексон ущипнул переносицу.

— Это подождать не может?

— Нет, так что заткнись и слушай. — Вытянув ноги, она опустилась на стуле и откинула голову на спинку, смотря в потолок. — Давным-давно… — начала агент.

Джексон застонал.

Миа продолжила.

— Жили-были две девушки. У обоих были проблемы с отцами. Одна проводила много времени в запертом шкафу, в одиночестве и страхе, пока, наконец, не сбежала из дома в шестнадцать лет. Другую же забрали, когда она призналась, что её изнасиловал собственный отец.

Тут Джексон понял, что Миа рассказывала историю о себе. Он немного знал о её прошлом, о плохом обращении и изоляции, которые девушка выносила от рук отца, и о том, что она сбежала из дома, чтобы спастись.

— Эти девушки не должны были встретиться, но их призвали присоединиться к специальному учебному лагерю новобранцев. Они стали соседками по комнате, помогали друг другу с учёбой и тренировками и вскоре узнали, что обучались, чтобы стать агентами А.У.Ч.

Она взглянула на него, и Джексон кивнул, давая понять, что слушает.

— Несколько месяцев девушки были счастливы. У них были цель, друзья, безопасность. Ну, они так думали. Однажды, одну из них забрали из лагеря на настоящее поле для тренировок. Она была наиболее перспективной ученицей.

«Миа», — подумал он.

— Там она познакомилась с привлекательным парнем-иным. Как и любая очарованная девушка, влюбилась в него и двое тайно встречались.

Желудок Джексона сжался от страха.

— Не знала девушка того, что иной её использовал, чтобы узнать о лагере и А.У.Ч. Когда это выяснилось, тренеру девушки поручили её наказать. Все полагали, что её высекут или сотрут ей память и выкинут из лагеря. Но тренер ворвалась в её комнату, подняла бластер и выстрелила.

Значит, не Миа.

Агент посмотрела на Джексона, жёстко, отстранённо.

— Элис умерла у меня на руках.

Держать умирающего друга, знать, что ничего нельзя сделать — пытка.

— Я сожалею о твоей потере Миа, но не понимаю, причём тут Мишка.

— Да? — Голос Мии поднялся на октаву. — Это она убила Элис. Она держала в руках пушку, с безразличием на лице, и нажала на курок, пока я умоляла этого не делать. А после Ли'Ес ушла, как будто заходила, чтобы позвать нас ужинать.

Он снова нахмурился.

— Мишка была бы ребёнком, как и ты.

— Нет. Она была взрослой.

— Это невозможно. — Джексон сморщил лоб, вспоминая безупречное лицо Мишки. Гладкая кожа, юношеский румянец. — Мишке не больше тридцати. Или ещё меньше.

Миа клацнула челюстью.

— Она старше, чем ты думаешь. Намного.

— Невозможно, — повторил он. — Если бы ей было тридцать, когда ты училась, то сейчас было бы сорок или пятьдесят.

— Она была тренером ещё до моего прибытия.

— Нет. — Джексон покачал головой. — Должно быть, твою подругу убил кто-то другой, выглядящий как Мишка.

— Она машина и стареет по-другому. Взгляни на Кириана. Ему сотни лет, а выглядит, словно в самом расцвете сил.

— Нет, — было всем, что сказал Джексон. Просто не знал, что ещё сказать.

Миа пожала плечами, будто ей было всё равно, но действие было напряжённым.

— Просто подумай о том, что я сказала.

Ни о чём другом он думать и не мог. Если это была Мишка, имело ли это значение?

Она бы не нанесла смертельный удар потому, что хотела — ей бы приказали. Это Джексон знал. Мишка, скорее всего, разрывалась на части, возможно, даже плакала и видела лицо умирающей девушки тысячу раз во снах.

Уязвимая женщина, которую он держал в руках на прошлой неделе, которая стонала от каждого его прикосновения, не наслаждалась смертью и разрушением.

— Тебе лучше побыстрее приступить к допросу, — произнесла Миа, меняя тему. — Никому кроме тебя не удалось вытянуть из женщин ни слова. О, и угадай, что? Я буду наблюдать за тобой.

— Хочешь убедиться, что я придерживаюсь правил?

— Ага.

— Прямо как в старые времена, — ответил он. Только тогда Джексон за ней наблюдал.

Губы Мии изогнулись в медленной улыбке.

— Почти. Так было бы, если бы мы жили в чокнутом мире, и, иногда мне кажется, что там мы и живём. Готов?

Джексон встал, но из-за стола не вышел. Лодыжку слегка кольнуло, но это удалось проигнорировать.

— Официально ты на работе только со следующего месяца.

— Ну и? Твой случай мне интересен, так что можешь считать меня своей тенью.

Зашибись.

— Ну, тогда пошли.

Они вышли из офиса и пошли по шумным коридорам А.У.Ч, Джексон кивнул Далласу, проходя мимо него. После возвращения между ними не всё было гладко.

Дал отказывался обсуждать, что они с Девином сделали с Мишкой после того, как Джексон отключился. Он бы спросил Девина, но капризный иной больше не появлялся.

Джексон подозревал, что Даллас и его команда — Миа, Кириан, Иден Блэк, Люциус Адер и Девин — что-то планировали. Относительно Шонов, Мишки или того и другого — Джексон не знал. Никто не посвящал его в детали миссии.

И правильно делали. Если они хотели причинить боль Мишке, то он бы пошёл против них.

— Вам с Далласом следует помириться и поцеловаться, — предложила Миа. — С языком. Нет, ну серьёзно. Это меньшее, что вы можете сделать.

— Как только он расскажет то, что я хочу знать, я поцелую его прямо в губы.

Миа закатила глаза.

— Лжец. Вот зачем меня обнадёживать? Раньше ты не был таким ублюдком.

— Это я уже слышал, — пробормотал он.

Джексон знал, что, когда они вышли из основного сектора в лифт, система безопасности делала измерения, оценивая тепло тела, химический состав, убеждаясь, что они здесь работали.

Прошла минута, стены слегка сблизились.

«Динь». Двойные двери открылись, и Миа с Джексоном вошли в фойе возле камер с заключёнными, что-то типа специальной комнаты, на случай если кому-нибудь удастся сбежать.

Пока они с Мией сканировали сетчатку глаза, руки, двое охранников взглянули на них от поднятой стеклянной перегородки.

Джексон много лет подвергался этому, всё это стало неотъемлемой частью его жизни, подобно дыханию.

— Оружие на стол, агент Тримейн, — сказал один из охранников.

Джексон достал клинки, пистолеты, звёздочки и выложил их на ближайшую столешницу. Мог бы припрятать что-нибудь, но не стал рисковать этим допросом.

«Жужжание». Дверь открылась, и вскоре они уже шли по очередному коридору. Джексон нахмурился. Воздух был холоднее, чем обычно. Замёрзли руки, лицо, и даже лёгкие сжались.

— Наверное это для того, чтобы замедлить размножение вируса, — предположила Миа.

Учитывая то, что он уже знал, холод только ускоряет размножение, но Джексон не высказал опасение. Это только панику вызовет.

Белый халат, перчатки и маска висели на стене возле камеры. Он надел всё это, пока Миа входила в соседнюю комнату. В ней было двустороннее зеркало, велась запись всего, что происходило в камере.

Джексон мысленно пробежался по информации, которая была известна о жертве. Пэтти Элизабет Хоул. Двадцать три года. Год встречалась с мужчиной, училась на врача-рентгенолога иных.

Была счастлива с тех пор, как начала принимать антидепрессанты пять месяцев назад. Причина депрессии неизвестна.

Она была хорошенькой, низкой и немного пухлой. Обычно не спала с кем попало.

Краем глаза, Джексон увидел выходящего из одной из комнат мужчину. Хоть и не встречал его прежде, он знал, что это врач. В крыле тюремного блока не было никого, кроме женщин и тех, кто за ними присматривал.

К тому же, на мужчине были те же халат, перчатки и маска, что и на Джексоне. В руках у него был лоток, на котором находились пробирки с красной жидкостью. Кровь? Вероятно.

Джексон поборол войну беспокойства. Нужно было, по крайней мере, отводить женщин в лабораторию, и там брать анализы. Так хоть немного безопаснее.

Но лучше охраны А.У.Ч. с иными справиться не сможет никто, и если жертвы были приманкой для Шонов, то шансы поймать их здесь были больше.

Дождавшись, пока врач пройдёт, Джексон вошёл в камеру Пэтти. Дверь автоматически закрылась за ним, и он несколько мгновений изучал обстановку.

Белые стены, белый пол — и то и другое в крови. Должно быть, она расцарапывала себя ногтями.

На его глазах сухие ферменты струями вырывались сквозь крошечные отверстия в кафеле, очищая и стерилизуя помещение.

Единственными вещами в камере были туалет и раскладушка. Пэтти сидела на ней, покачиваясь вперёд-назад, скрестив руки на груди.

Она разорвала свою одежду, оставаясь только в окровавленных лохмотьях. Тёмные волосы были запутаны, несколько прядей вырвано.

У её кожи был болезненный серый оттенок, как будто женщина умирала изнутри, и гниль начинала просачиваться сквозь поры.

— Здравствуй, Пэтти, — произнёс он, используя самый нежный тон. После возвращения было всё сложнее надевать маску спокойствия и невозмутимости. Джексон не знал, почему.

Нет, враньё. Просто не хотел признавать причину.

Мишке нравилось, когда он был самим собой, и Джексон хотел ей нравиться.

«Соберись, кретин». Продует этот допрос, и второго шанса не будет. Это уж точно. Джексон прикрыл взгляд терпением, так же как нос и рот маской.

Пэтти не отреагировала на его присутствие.

Джексон остался у двери. Другие жертвы нападали на него, налетая со скоростью пуль из пистолета, их останавливала только стеклянная перегородка.

— Я пришёл тебя проверить. Как ты?

Она продолжала пялиться в пол.

— Тебе что-нибудь нужно? Принести что-нибудь, чтобы было удобнее?

Молчание.

— Я говорил с Джо, — сказал Джексон честно. Разговор с парнем Пэтти состоялся ранее этим утром. Информации не добавилось, но беседа предоставила Джексону возможность навести мосты между ними. — Он скучает.

Женщина сглотнула.

Наконец-то. Реакция.

Теперь была отправная точка, и Джексон знал, что делать: установить связь.

— Если бы моя девушка заразилась смертельной болезнью, мне бы самому захотелось умереть. Она — моя жизнь. — Он говорил себе, что слова были ложью, но не мог не вспомнить Мишку. Каждая мышца в теле напряглась. «Не сейчас». — Джо знает, что ты была не в себе, когда напала. Ему известно, что ты не хотела причинить ему боль.

Ничего.

— Хотя бы расскажи, как твои дела, Пэтти, чтобы я передал Джо. Он чертовски волнуется. Не спит, не ест. Боюсь, он может заболеть. Так скажи, как ты?

— А сам как думаешь? — пробормотала она невнятно. — Домой, домой, хочу домой.

— Я хочу помочь тебе туда попасть, — ответил Джексон, изо всех сил скрывая облегчение. Она заговорила. — Хочу, чтобы ты снова была с Джо. Только сначала ответь на кое-какие вопросы, ладно?

Женщина замерла, прекратила даже дышать.

Тут её веки медленно поднялись, и она посмотрела прямо на него, в тёмных глазах светилась осведомлённость.

Осведомлённость, которой не должен обладать человек в возрасте двадцати трёх лет.

— Те же вопросы, что ты задавал моим друзьям? — Теперь её голос был многоуровневым, и высоким, и низким, прямо как у Нолана.

Джексон удивлённо моргнул. Друзья? Насколько он знал, жертвы не были знакомы. Они не жили рядом, не работали в одних и тех же зданиях, не ходили в одни и те же салоны красоты. А с тех пор, как стали «гостями» в А.У.Ч, они уж точно, чёрт возьми, не контактировали.

— Что за друзья?

— Девушки из других камер.

— Откуда ты знаешь, что я с ними говорил?

Она улыбнулась, и было в этом что-то пугающее. Наверное, слишком острые зубы и наполненный слюной рот.

— Они сказали.

— Как? — Женщинам не позволялось покидать комнаты, и заходили в них только доктора. Более того, стены были звуконепроницаемыми, и говорить через них было невозможно.

Внезапно, свет в глазах Пэтти стал приглушённым, а взгляд рассеянным.

— Кто ты? — Слова снова были невнятными, а голос один.

Джексон сморщил лоб. Что. За. Хрень?

— Меня зовут Джексон. Я здесь, чтобы тебе помочь.

— Я умираю? — Она не стала дожидаться ответа. — Ему жаль. Он не хотел этого.

Он? Иной?

— Не хотел чего?

— Причинить мне боль.

— Уверен, так и есть. Как его зовут?

Женщина вздрогнула и крепче обхватила талию руками. Настолько сильно, что стали видны голубые вены.

— Пэтти, кто «он»?

— Не скажу, — произнесла она монотонно.

Защищает того, кто виноват в её состоянии? Скорее всего. Другие подобного не делали.

Казалось странным, что так поступала Пэтти, женщина, заговорившая с ним только потому, что он упомянул её любовь к парню.

— Если я буду знать, кто он, то, возможно, смогу привести его к тебе. — От тёплого дыхания Джексона под маской образовывалась влага, что очень мешало. — Хочешь этого?

— У меня будет от него ребёнок, — произнесла она так, будто Джексон и не говорил.

— Да. — «Нежно, ласково». Быстрое сканирование тела после прибытия женщины это показало. Как и у остальных. — Знаю.

— Это мальчик.

— Превосходно, но откуда ты знаешь? — Срок был всего несколько недель, и ни одна из других женщин, так же беременных, не показывала, что знает о своём положении.

— Он мне сказал.

— Кто «он»? — спросил Джексон снова.

— Он говорит в моей голове. Вместе с другими.

Кто говорил в её голове? Шон или ребёнок? И кто другие? Другие жертвы?

— Что они тебе говорят?

— Я голодна, — произнесла Пэтти, опять игнорируя вопрос. Может, она его и не услышала. Выражение лица женщины было потерянным, дрожь усилилась. — Хочу есть.

— Ответь на вопросы, и я принесу тебе всё, что пожелаешь. Джо сказал, тебе нравится печенье с шоколадной крошкой. У меня есть коробка в рабочем столе.

— Я хочу не печенье. — Она облизала губы и чмокнула ими с хищным рыком, который не имел никакого отношения к печенькам. Пэтти медленно подняла глаза и, как и прежде, впилась взглядом в Джексона. — Не печенье.

Офигенно.

Пэтти замерла как хищник, заметивший добычу.

Она собиралась напасть.

Вздохнув, Джексон развернулся, дверь автоматически открылась. Выйдя в вестибюль, он услышал визг Пэтти, съёжился и обернулся к ней снова. Женщина неслась в его сторону, обнажив зубы, с которых капала слюна.

Двери сомкнулись прежде, чем она успела добраться до Джексона.

Часть его желала, чтобы он тайком пронёс в клетку пушку. Джексон подозревал, что доктора позволят женщинам родить, а больных детей станут изучать. От мысли стало тошно. Джексон мог даже слышать оправдания: «на благо человечества».

— Джексон, — внезапно, возле него оказалась Миа.

Он и не слышал, как она подошла. Джексон не обернулся, продолжая пялиться в стену.

— А?

— Кажется, мы обнаружили голосовой сигнал Нолана.

Переводчик и редактор: Eddie_10