Влад (ЛП)

Глава 11

Ярко.

Здесь слишком светло.

В моей голове играет марширующий оркестр. Я сопротивляюсь, скользнув рукой по своему голому животу. Затем, резко выпрямившись, осматриваю комнату и свою почти наготу. Хмурюсь, когда вижу, что на мне все еще одна туфля. Протирая глаза, вспоминаю прошлую ночь, но не могу воссоздать картинки. Я помню ужин, а потом… ничего.

Боже, я надеюсь, что не выставила себя дурой перед всеми этими людьми.

Пододвигаясь к краю кровати, я замечаю материал, лежащий на полу, и подбираю ткань. Мое вчерашнее платье.

Зачем мне его было резать?

Раздается легкий стук в дверь спальни, и я быстро оглядываю комнату в поисках своего халата. Он перекинут через спинку стула, где я оставила его накануне вечером. Дверь закрыта, и это заставляет мои нервы отдаваться рикошетом под кожей.

Я ненавижу, когда дверь закрыта.

Мне постоянно снится повторяющийся кошмар о мужчине, который входит в мою комнату, когда мне было десять, запирает дверь и забирается ко мне в постель. Его рука, реальная, как день, освещающий эту комнату. Я чувствую жар, волоски на его руке, когда он пробирается под мое нижнее белье.

Шестнадцатилетняя Диана тоже была в моем сне — она заснула в моем кресле для чтения после того, как запоем читала со мной «Сумеречную сагу». Ее присутствие испугало его, и он отступил из моей комнаты, как крадущаяся тень. Сон все еще такой яркий, что я не уверена, произошло ли это на самом деле или это был просто сон. Очень плохой сон.

Накинув халат, я подхожу к двери и открываю ее. Диана стоит на противоположной стороне, держа дымящуюся кружку и лукаво ухмыляясь.

— Я подумала, что тебе это может понадобиться, — говорит она, протягивая мне чашку и проходя мимо меня в комнату.

— У меня болит голова, — жалуюсь я, присоединяясь к ней, когда она садится на кровать.

Ее взгляд устремляется к беспорядку на полу.

— Что случилось?

Пожав плечами, я морщу нос.

— Может быть, я не смогла его снять и порвала? — предполагаю я и отпиваю глоток горячей жидкости.

— Ты ужасно выглядишь. — Она улыбается и протягивает руку, пытаясь пригладить мои волосы.

— Ты выглядишь идеально. — Я закатываю глаза.

Она всегда выглядит безупречно, и сегодняшний день ничем не отличается.

— Прошлой ночью у меня в комнате был посетитель. — Она опускает взгляд на свои колени, затем скрещивает ноги. Мое сердце начинает бешено колотиться в груди. Диана собирается сказать мне, что они с Владом занимались любовью. Опишет это в невероятных подробностях таким образом, будто я пережила это событие, а не она. Я не уверена, что смогу справиться с этой информацией. Наличие данного факта действительно означало бы, что между нами никогда ничего не будет. Думать об этом так по-детски и глупо. Я презираю себя даже за то, что у меня есть такие мысли, но я не могу их контролировать. Они просто у меня в голове. Я рабыня химических веществ в моей крови, которые говорят мне, что Влад мне нужен.

— Влад, — хриплю я.

Она немного напрягается, затем расслабляется, ложится и смотрит в высокий потолок.

— Да, конечно, Влад. Кто еще мог зайти в мою комнату? — В ее тоне слышится разочарование. — Он спросил, девственница ли я.

Фырканье, непривлекательное и неконтролируемое, вырывается у меня на свободу.

— Он что? В каких временах мы живем, Диана? Что за нелепый вопрос.

Она вздыхает и смотрит на меня.

— Ты же знаешь, что в нашем воспитании нет ничего нормального, Ирина, моя милая маленькая Тень. Насколько ты полна решимости быть свободной духом. — Она улыбается, и в ее глазах читаются неподдельная нежность и любовь. Я ставлю свою кружку на прикроватный столик и сворачиваюсь калачиком рядом с ней, перебирая пальцами ее мягкие пряди шелковистых волос.

— Ну, ты девственница, так что это должно было порадовать его самолюбие, — поддразниваю я.

Диана напрягается рядом со мной. Я поднимаю взгляд на ее лицо и вижу, что в ее глазах наворачиваются слезы.

— Диана? — шепчу я.

Она поворачивается ко мне всем телом и прижимает меня к себе так крепко, что мне кажется, будто мои ребра могут треснуть от напряжения.

Она не девственница.

— Никому не говори, — умоляет она мне на ухо.

Я обнимаю ее в ответ, сжимая так же крепко.

— Не скажу. Обещаю.

— Почему она так хромает? — спрашиваю я Степана, указывая на девушку, которую Влад отделил от остальных, когда они только приехали. Кажется, ее звали Дарья. Она ходит так, словно обделалась, а на щеке у нее синяк.

Если предполагается, что эти женщины привлекательны для извращенцев и хищников, то избиения станут проблемой. Ни один мужчина не захочет воплощать фантазию с уже изуродованной, использованной и оскорбленной шлюхой. Она должна быть соблазнительницей, а эта девушка даже ходить нормально не может.

— Это, должно быть, потому, что мой отец брал ее поиграть, — напевает Вика через мое плечо. Я даже не слышала, как она подошла. Она тихо крадется.

— Вика, я и не знала, что ты все еще живешь здесь, — я ухмыляюсь ей. Я язвлю, но мне действительно нравится видеть, как у нее встают дыбом волосы.

— О, я по-прежнему Васильева, маленькая Тень. Я могу приходить и уходить, когда мне заблагорассудится. — Она указывает на женщину, которая, прихрамывая, возвращается в свою камеру. Они могут называть это комнатой, что является приукрашением того, чем она является на самом деле. — Ее можно поместить вместе с остальным скотом, Степан. Мой отец вернется только через некоторое время.

— Скот, Вика? — Я с отвращением качаю головой. — Серьезно?

Ее кудахтанье эхом отражается от стен и насмешливо врезается в меня.

— О, боже, Владу, должно быть, нравится, что ты здесь. Сладкая невинность — такая редкость в наши дни. — Она протягивает ко мне тонкий пальчик и проводит им по моей щеке.

— Я слышала о тебе радостные новости, — огрызаюсь я в ответ. В эту игру могут играть двое. Я убираю ее палец и скрещиваю руки на груди, чтобы не выглядеть такой хрупкой. Змеи съедают свою добычу, когда видят слабость.

Я кто угодно, только не слабая.

Я — Волкова.

— Руслан Ветров, — усмехаюсь я. — Ух ты. Напомни, сколько ему лет? Вроде пятнадцать?

Вика резко протягивает руку и хватает меня за волосы, оттягивая мою голову назад и сокращая расстояние между нами, так, что ее тело прижимается к моему.

— Мой брат любит играть в игры. Но он недооценивает меня. Виктор сделал то же самое, и посмотрите, что с ним случилось. Осторожнее, малышка, ты же не хочешь, чтобы я стала твоим врагом.

Стук каблуков по каменному полу привлекает внимание Вики. Мой разум лихорадочно переваривает всю информацию, которую она только что вывалила на меня. Имела ли она какое-то отношение к смерти Виктора? Нет, она бы этого не сделала. Конечно. Он был ее братом-близнецом.

— Что происходит? — спрашивает Диана, подходя ко мне. Хладнокровная, спокойная и собранная. Вместе женщины Волковых представляют собой мощный фронт.

Вика отпускает мои волосы, но Диана хватает ее за запястье, прежде чем она успевает полностью отдернуть свою руку. Она встает между нами, оказываясь прямо перед лицом Вики.

— Я убивала мужчин и за меньшее, Вика, — рычит Диана, ее идеальные красные губы кривятся от ненависти. — Никогда больше не поднимай руки на мою сестру, иначе лишишься их. Тебе придется носить кольцо Руслана на цепочке на шее, как маленькой грязной собачонке, которой ты и являешься. — Тон Дианы холоден, как лед. Жестокий и угрожающий. Моя сестра имеет в виду каждое слово.

Вика отдергивает руку и усмехается, прежде чем протиснуться мимо нас, уходя тем же путем, каким пришла.

— Что, черт возьми, это было? — шипит Диана, поворачиваясь ко мне.

Я раздраженно выдыхаю и приглаживаю свои теперь уже спутанные волосы.

— Она просто стерва. Ничего нового.

— Не провоцируй ее, Ирина, — предупреждает она. — Она хитра.

Ты даже не представляешь.

Она смотрит на то, что нас окружает, и бледнеет.

— Антон сказал, что ты здесь, внизу. Почему?

— Любопытство? Скука? Выбери что-нибудь одно. — Я не говорю ей, что ее жених торгуется со мной. Если я хочу, чтобы у меня была студия для рисования, я должна ее заслужить.

Нахмурив брови, Диана смотрит на меня, ни на минуту не купившись на мою дерьмовую историю. К счастью, сестра не акцентирует на это внимание.

— Ну, мне нужно вернуться к отцу. У меня заблокированы все счета, и я не могу дозвониться до него по телефону.

Это странно.

— Я поеду с тобой, — говорю я, но она отмахивается от меня.

— Нет, нет, оставайся здесь. Я возьму Антона. Я знаю, ты не хочешь видеть отца прямо сейчас.

— Ты уверена?

— Да, только не оставайся здесь, — бормочет она, бросая еще один неодобрительный взгляд по сторонам.

— Хорошо.

Она чмокает меня в щеку, прежде чем оставить со Степаном.

— Степан, окажи этой девушке какую-нибудь медицинскую помощь, — бормочу я. — В таком виде она для нас бесполезна.

— Доктор уже в пути, чтобы осмотреть всех женщин, мэм.

Мэм?

— Пожалуйста, зови меня Ириной или Тенью. — Я улыбаюсь, и он смотрит на меня так, словно я заговорила по-китайски.

— Почему Тень? — спрашивает он, и морщинки собираются вокруг его прищуренных глаз. Он нервирует. Там, за этими глубокими глазами, скрывается тьма. Я думаю, что он красив, да, но он и в подметки не годится Владу.

— Это прозвище, — отвечаю я, пожимая плечами, чувствуя, как горят мои щеки. — Потому что я нахожусь в тени своей сестры Дианы. — О боже, это даже звучит жалко, стоит произнести эти слова вслух.

— Это самая глупая вещь, которую я когда-либо слышал, — фыркает он. Степан не издевается надо мной — он говорит серьезно. — Ты никогда не будешь ни в чьей-либо тени. Посмотри на себя, — убежденно говорит он. Мой желудок скручивается.

Что это значит?

— Ирина, — зовет Диана с лестницы. — Пойдем.

Я склоняю голову и поворачиваюсь, чтобы последовать за ней.

— Я вернусь к ужину, хорошо?

Сейчас только обеденное время, а это значит, что Диана планирует отсутствовать весь день. Мне уже скучно.

— Выясни, что происходит, — подбадриваю я, хотя у меня в животе быстро оседает тяжесть. Наш отец отказывается от всего, что было нам дано. Мы — причина того, что «Volkov Spirits» находится на подъеме. Это был наш проект. Наше предприятие. К сожалению, у отца по-прежнему есть ключ ко всему. Он был не настолько глуп, чтобы передать все права нам.

Если он заберет всю нашу силу, что у нас останется?

Диана натягивает куртку, и Антон протягивает ей шарф.

— Ты действительно не возражаешь, что Антон отвезет меня?

— Со мной все будет в порядке, Диана, поезжай. — Я практически выталкиваю ее за дверь и вздыхаю, когда она закрывается за ней.

— Ирина. — Я вздрагиваю от того, что мое имя доносится с балкона надо мной.

Я поднимаю взгляд и вижу Влада, стоящего там, держась за перила.

— Иди сюда, — приказывает он. Девочка во мне хочет подразнить его и попросить сказать «пожалуйста», но как бы сильно он ни будоражил мою кровь, у него есть авторитет, который я не могу отрицать. Я медленно поднимаюсь по ступенькам, считая их в уме.

Один… два… три…

Мое сердце трепещет в груди, и я не тороплюсь, проводя рукой по перилам, пока поднимаюсь наверх.

Четыре… пять… шесть… семь… восемь…

Постепенно. Медленно. Требуя его внимания, пусть даже на короткое время.

Девять… десять… одиннадцать… двенадцать…

Я знаю, что это расстроит его, но, похоже, просто ничего не могу с собой поделать.

Тринадцать… четырнадцать…

Влад.

Наши глаза встречаются, когда я добираюсь до конца. Его переполняют эмоции — полное противоречие бесстрастному выражению лица, которое он так хорошо носит.

Остановившись, пойманная на его пристальном взгляде, я смотрю на него с невинной улыбкой.

Теперь я завладела твоим вниманием.