Влад (ЛП)

Глава 12

Мне нужен охранник у моей двери, чтобы не пускать сюда кого попало.

Гребаная Вика. Почему она добивается того, чтобы действовать мне на нервы до последнего? Разве у нее нет для этого Руслана?

— Итак, я вижу, ты имеешь их двух как одну, — огрызается Вика, шагая в мой кабинет. Она прищуривает на мне свои золотистые, такие знакомые глаза, и я стараюсь не задохнуться от ее приторно-сладкого зловония, проникающего в мой кабинет вместе с ней.

Иногда на нее больно смотреть. В ней так много черт Виктора.

— Вика, какой неприятный сюрприз.

— Твой маленький питомиц чувствует себя как дома, — продолжает она, игнорируя мой выпад.

— Если ты имеешь в виду мою невесту, я бы на твоем месте был бы осторожен. Теперь у нее здесь больше прав, чем у тебя.

— Не Диана, — усмехается она. — Другая. Маленькая Тень.

Ирина.

— Она предоставлена в комплекте. Какое тебе до этого дело? — издеваюсь я, откидываясь на спинку стула и возясь со своим мобильным телефоном.

— Рус рассказал мне, на что меня обменяли. Земля, Влад? Серьезно, это все, чего я стою для отца?

Кладя свой сотовый на стол, я поднимаю на нее взгляд, ища в ее глазах маленькую девочку, которую я когда-то знал. Она давным-давно угасла. Вместо этого это существо стоит здесь и смотрит на меня своими глазами.

— Намного меньше, — насмехаюсь я. — Но я выторговал больше положенного не потому, что верю, что ты стоишь большего, а потому, что могу. Ты всего лишь марионетка, а я — хозяин, дергающий за ниточки. Перестань бороться с неизбежным, Вика.

— И что же это, дорогой брат?

— Возмездие. Ради меня, ради Нико, ради Виктора.

«Сделай это своим оружием, брат». Будет по-твоему, брат.

Она покидает мой кабинет подобно урагану, проносясь по нему и сбивая на ходу декорации.

Я снова беру свой мобильный телефон и продолжаю просматривать фотографии, отправленные мне на защищенный сервер. У нас есть свои шлюхи, которые будут обучены соблазнению, но все игры основаны на погоне. Порочности, которая кроется внутри каждого из нас. Молодые женщины, невинные и напуганные, являются одним из массовых призывов к «Играм В», и это то, чему не возможно научить. Эти женщины приходят за определенную плату и проходят специальный отбор. Вырванные из их собственной жизни и втянутые в кошмар.

Лица, смотрящие на меня через экран, — это лица девушек, живущих своей жизнью. Они еще понятия не имеют, что не вернутся домой сегодня, если я их одобрю.

Слова Вики об Ирине всплывают у меня в голове, и я ловлю себя на том, что выхожу из своего кабинета и поднимаюсь по лестнице, чтобы посмотреть, как продвигаются дела в ее студии. Дизайнер прибыл час назад, чтобы оценить помещение и составить план. Диана упомянула, что собирается во второй половине дня в поместье Волковых. Может быть, Ирина уехала с ней.

Комната находится так близко к моей, что, если обе наши двери оставить открытыми, я смогу заглянуть прямо в студию. Я хочу увидеть все ее краски, проявленные в ее творчестве. Это будет кое-что для меня — свадебный подарок, если хотите.

Если я не смогу заполучить ее, я просто буду любоваться издалека.

И никто другой не получит ее.

— Мистер Васильев, я как раз закончила и направилась на ваши поиски. — Высокая блондинка Марина была той, кто спроектировал большинство комнат в этом доме. Она была моим первым звонком после просьбы Ирины.

— Я избавил вас от лишних хлопот. — Натянуто улыбаюсь ей и беру из ее рук планы, которые она нарисовала.

— Это идеальное пространство, и свет действительно хорошо подходит для использования по назначению.

— Я просмотрю это и дам вам знать о любых изменениях. Я хочу, чтобы к работе приступили сегодня, — сообщаю я ей.

Взгляд Марины становится больше, но она с энтузиазмом кивает.

— Конечно. Я сделаю несколько звонков.

Когда я поднимаюсь по лестнице в направлении своего кабинета, снизу доносятся голоса, останавливающие меня, и я прислушиваюсь. Диана еще не ушла.

— Я вернусь к ужину, хорошо?

— Выясни, что происходит.

Пауза.

— Ты действительно не возражаешь, что Антон отвезет меня?

— Со мной все будет в порядке, Диана, поезжай.

Дверь закрывается, и я смотрю вниз и наблюдаю, как мое маленькое солнышко убирает прядь волос со своего лица.

— Ирина, — рявкаю я.

Она вздрагивает, и ее ледяной взгляд голубых глаз направляется на меня, встречаясь с моим.

— Иди сюда, — требую я.

Она поджимает губы, словно борется с тем, чтобы слова не вырвались наружу, затем подчиняется, делая ко мне движение. Хорошая девочка. Она не торопится подниматься по лестнице, проводя рукой по перилам и почти покачиваясь в мою сторону.

— Влад, — приветствует она. У нее нежный голос, и я хочу сказать ей, чтобы она перестала… просто перестала быть собой.

— Твою спальню перенесли.

Это происходит спонтанно и срывается с моих губ еще до того, как мысль полностью оформляется в моем сознании. Просто глядя на нее и думая о прошлой ночи, я хочу, чтобы она была еще ближе ко мне. Чтобы убедиться, что никто даже мысли не допустит о проникновении в ее комнату.

— Ч-что? — заикается она. — Но Антон…

Я поднимаю руку, прерывая ее.

— Антон был слишком занят, являясь комнатной собачкой твоей сестры, чтобы даже заметить, что ты исчезла в своей комнате с Артуром Воскобойниковым. Если бы я вовремя не вмешался, ты бы рожала его ребенка через девять месяцев. — В моем тоне слышится ярость. Столкновение моих эмоций начинает раздражать, вызывая трещину в моем поведении.

Ирина приоткрывает рот, образуя маленькую букву «о». Румянец, образующийся на ее бледных щеках, напоминает мне о том, как прошлой ночью она отстранилась от моего простого прикосновения.

Такая драгоценная. Такая чистая. Такая моя.

— Спасибо, — выдыхает она, застигая меня врасплох.

Спасибо?

— Мне не следовало пить так много вина. Мне его вообще не следовало пить. Мне так ужасно стыдно за свое поведение. Я даже не помню, что происходило.

Она обхватывает себя одной рукой за талию, а другой теребит мочку уха — нервная привычка, которую я стал обожать.

— Пойдем ко мне в кабинет. — Я меняю тему. Она не помнит вчерашнюю ночь. Не помнит, как я разрезал ее платье и довел ее до грани блаженства, просто прижавшись своей промежностью к ее. Наверное, так будет лучше.

— Ты позвал меня сюда, чтобы спуститься вниз?

Застенчивая маленькая девочка ушла, а отважная Ирина вернулась на свое законное место.

Я хочу заставить ее взяться за перила обеими руками и наклониться, чтобы я мог шлепать ее по упругой попке, пока она не начнет багроветь под моей ладонью. Затем бы я использовал свой галстук вокруг ее шеи в качестве упряжи, в то время как входил в нее грубо и жестко. Ей захотелось бы закричать от удовольствия, но мои руки, стягивающие ткань, ограничили бы ее. Люди бы входили и выходили через парадную дверь, не подозревая о том, что милую маленькую сестру-девственницу моей будущей невесты обучали тому, кому она принадлежит.

Я буду брать, брать, брать ее, пока у нее не подкосятся ноги.

Возьму ее чистоту, ее спелую вишенку, ее голос, ее оргазмы, ее сердце, ее гребаную душу. Все для себя.

— Влад? — Она прикусывает нижнюю губу, и я вырываюсь из фантазий, погружаясь в наполненный похотью туман. — Почему ты так на меня смотришь? Ее голос — любопытный шепот, обращенный прямо к моему члену.

— Как? — я хриплю.

Ее грудь приподнимается при глубоком вдохе.

— Как будто ты голоден, а я — пирожное.

Искренняя улыбка приподнимает уголки моего рта. Реальная. Какая прекрасная аналогия. Держу пари, она тоже будет сладкой на вкус, как вишневая глазурь.

— Потому что ты смотришь на меня так, словно хочешь, чтобы я попробовал тебя на вкус, — отвечаю я, поднося подушечку большого пальца к ее губам и проводя по ним. Все черное, поврежденное зло внутри меня рассеивается, когда я прикасаюсь к ней — солнце разгоняет тьму внутри меня.

Я ожидаю, что она отстранится, как и следовало бы, но Ирина этого не делает. Вместо этого она обхватывает мои руки своими и открывает рот, засовывая внутрь мой большой палец. Ее рот, горячий, мягкий и влажный, сосет, и Ирина закрывает свои глаза, томно вздохнув.

— Мистер Васильев, хорошо, что вы все еще здесь, — кричит Марина у меня за спиной.

Ирина резко распахивает глаза и отпускает мой палец из своего рта. Опустив руки, она поворачивается и трусцой спускается по лестнице.

— Что? — рявкаю я, переводя взгляд на женщину.

Ноги Марины подкашиваются, и она бледнеет.

— Простите. Я просто хотела сообщить вам, что к вам приедут грузчики, чтобы расчистить пространство, готовое к завтрашней отделке.

— Хорошо. — Это все, что она получает за то, что прервала восхитительный момент с моей маленькой зависимостью. Я удаляюсь от нее в сторону своего кабинета. Как только я захожу внутрь, звоню Дэниелу, моему покупателю специально отобранного женского груза.

— Да.

— Я возьму их всех. — Я завершаю звонок, не дожидаясь ответа. Тех, кого я не включу в «Игры», продам кому-нибудь другому. У меня уже есть покупатели на примете.

— Еще женщины? — спрашивает Ирина из угла комнаты, пугая меня.

Если бы мой отец узнал, что она связана с каким-либо бизнесом в империи Васильевых, он приказал бы мне поставить ее на место. На колени. И будь на ее месте другой человек, я бы с ним согласился.

Но Ирина не просто кто-то.

Она держит в руках фотографию, обводя изображение пальцем. Она не давит на меня, когда я игнорирую ее вопрос.

— Никто не говорит о нем, — говорит Ирина, поднимаясь на ноги и подходя к одной из книжных полок. Она опускает рамку, и только тогда я замечаю, какую именно. Фотография, на которой мы с Виктором были год назад на его выпускном вечере. Внутри меня открывается бездна, и я хочу, чтобы она закрылась.

Черт возьми, я скучаю по нему.

— Некоторым из нас все еще тяжело. — Мои слова холодны, несмотря на зияющую рану в моей груди.

— Вика потеряла двух человек в тот день, — размышляет она, глядя на другие фотографии, развешанные по всему офису.

— Мы в тот день мы потеряли двух человек.

Она смотрит на меня.

— Мне жаль. Я и забыла, насколько вы с Нико были близки.

Я не хочу говорить об этом. Не могу.

— Вот, — говорю я ей, протягивая эскизы для ее студии.

Она делает осторожные шаги к моей протянутой руке и забирает у меня листок. Ее сверкающие голубые глаза скользят по нему, а затем она смотрит на меня, улыбка расплывается по ее хорошенькому личику.

— Студия? — удивленно спрашивает она.

Если бы я знал, что у нее будет такая захватывающая улыбка, я бы заказал для нее тысячу студий.

— Влад! — кричит она, и из нее вырывается радостный визг, когда она прыгает ко мне. У меня нет другого выбора, кроме как поймать ее. Ее маленькая фигурка подстраивается под мою, как будто она была создана для того, чтобы поместиться у меня. Ее волосы щекочут мне щеку и подбородок, и аромат врывается в мои чувства.

Жимолость.

Скользнув вниз по моему телу и встав на ноги, она смотрит на меня сквозь ресницы.

— Спасибо.

Ее губы притягивают меня, и я не могу ясно мыслить. Все, что я вижу, слышу, чувствую, — это она.

Проклятье.

— Я собираюсь поцеловать тебя, — говорю я ей будничным голосом.

Я собираюсь все испортить.

Я собираюсь погубить ее.

Ее взгляд становится больше.

— Ты женишься на Диане.

— Я знаю, — выдавливаю я, в моем тоне слышится разочарование. — Но только в этот раз. Всего один поцелуй, — я говорю это скорее себе, чем ей.

Она прикусывает свою пухлую нижнюю губу, и мне отчаянно хочется прикусить ее тоже. Эта обычная девушка делает со мной необыкновенные вещи.

— Я не могу, Влад, — выдыхает она, слегка надув губы. — Она моя сестра. Это так неправильно. — Очевидно, она неправильно меня поняла. Я ее не спрашивал.

— Тогда скажи «нет». — Я бросаю ей вызов свирепым взглядом. На мгновение мне кажется, что она смягчится. Ее губы приоткрываются, но затем она моргает, прогоняя оцепенение.

— Нет. — Она опускает взгляд. Я обхватываю ее сзади за шею и притягиваю ее тело к своему, наслаждаясь тем, как ее дерзкие сиськи прижимаются к моей груди. Сжимая ее подбородок другой рукой, я запрокидываю ее голову назад, так, что она вынуждена смотреть на меня. Вынужденная дышать мной. — Влад, — умоляет она, но слабо. Чертежи, которые она держала в руках, падают на пол к нашим ногам.

Маленькая Ирина совсем не слабая.

Однако мне нравится идея подавить ее и подчинить своей воле.

— Скажи мне «нет», — повторяю я, мой голос звучит как низкое, угрожающее рычание.

— Нет!

Но язык ее тела и глаза кричат «да».

Она никогда бы добровольно не предала свою сестру.

Хорошо, что у меня нет такой преданности.

Я прижимаюсь губами к ее губам, желая ощутить ее вкус больше, чем любой изысканный скотч или водку из моих дорогих запасов. Я хочу попробовать каждый восхитительный дюйм ее тела. Ее губы мягкие и податливые. Я легко заставляю их раскрыться своим языком и вторгаюсь в ее рот. На вкус она действительно сладкая, как ванильная эссенция. Ее крошечные кулачки колотят меня по плечам, но ее губы танцуют с моими. Отчаянно. Охотно. Опасно. Как только она понимает, что стала жертвой моего поцелуя, и я не отпускаю ее, ее тело прижимается ко мне. Я покусываю, посасываю и вторгаюсь в ее рот, насытившись.

Черт возьми, на вкус она само совершенство.

Я отстраняюсь, к большому ужасу моего члена. Я мог бы часами целовать ее сладкие, пухлые губки, которые на вкус как грех, доставленный прямо с небес. Неземная, божественная смесь. Она — блюдо, достойное короля, и я хочу ее съесть.

Наши глаза на мгновение встречаются. Ее взгляд остекленел от вожделения, но она быстро стряхивает с себя оцепенение, прежде чем сердито посмотреть на меня и пробормотать несколько русских ругательств. Ирина нетвердо держится на ногах, когда отстраняется, но обретает равновесие и выбегает из моего кабинета, словно за ней гонится дьявол.

Я действительно дьявол.

И я хочу догнать ее, но если я это сделаю, то не остановлюсь на поцелуе.

Я съем ее всю целиком.