Влюбленный сказочник

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Отослав тройняшек в соседнюю комнату, Мелинда провела Карла на кухню и усадила на стул. Она нахмурилась, рассматривая его руку. Царапины оказались куда глубже, чем ей показалось сначала. Четыре продольных красных полосы тянулись по внутренней стороне руки от локтя до запястья.

— Надеюсь, я могу положиться на твою храбрость и поверить, что, когда вернусь сюда с йодом и перекисью водорода, ты по-прежнему будешь здесь? Или мне сразу привязать тебя к стулу?

Этот вопрос вызвал к жизни воспоминания, похороненные глубоко в прошлом. Правда, в прошлый раз Мелинда действительно его связала. Ему тогда было десять, и они играли в ковбоев и индейцев...

Усилием воли Карл отогнал представившуюся картину.

— Я не двинусь с места, — пообещал он, еще раз критически оглядев руку. — Но ты придаешь этому слишком большое значение.

Вовсе нет, думала Мелинда, спеша в ванную.

— Думаю, ради воспоминания о старых добрых временах я позволю тебе поиграть в доктора, — сдался тот, когда Мелинда вернулась с кучей медицинских приспособлений. Она сложила все на стол и, вооружившись перекисью и ватой, подошла к пациенту.

— Знаешь, вообще-то я пошутил. Здесь хватит для небольшой хирургической операции...

Ее губы почти против воли изогнулись в усмешке. Пожалуй, все-таки от того мальчика, которого она помнила, еще что-то осталось.

— Лучше пусть останется, чем не хватит, — Мелинда выглянула из комнаты проверить, как там тройняшки. Они играли в «дочки-матери»: Мэтт и Молли были папой и мамой, а Мэгги, которая родилась на две минуты позже их обоих, дочкой. — Материнство научило меня быть очень осторожной и предусмотрительной.

Учитывая, насколько легкомысленной ты была раньше, подумал Карл, это только к лучшему.

— А теперь сиди спокойно, — велела Мелинда, заставив мужчину вытянуть руку. Она полила перекисью царапины. Карл вздрогнул — на месте царапин образовалась белая пена.

— Извини, — пробормотала она, промокнув пену ватой. — Обычно Мистер Вискерз ведет себя куда более дружелюбно.

— Может, я разбудил в нем зверя.

— В таком случае, это было бы впервые. В смысле, ты обычно заставлял людей быть лучше. И меня в том числе...

Карл лихорадочно пытался не обращать внимания на то, как ее пальцы касаются его руки, поглаживают кожу, на то, как золотые волосы спадают ей на глаза...

И на этом все, напомнил себе Карл. Он больше не наступит на те же грабли.

— Кажется, у твоего кота другое мнение, — Карл взглянул на сидевшего в уголке Мистера Вискерза. Кот тоже покосился на него без особого восторга. — Давно он у тебя?

Бросив один ватный тампон, Мелинда взяла следующий.

— Девять месяцев. Я купила его для детей.

Карл бы вряд ли так поступил.

— Я, конечно, не специалист, но, по-моему, обычно детям покупают собаку?

— Молли, Мэгги и Мэтт просили, чтобы я подарила им кота. Они сами выбрали его в зооприюте. Ну, собственно, это сделала Молли, а остальные просто поддержали ее. Молли — лидер.

— Ты отправилась в приют, чтобы купить это создание?! — Карл бы скорее представил Мелинду в престижном зоомагазине Лос-Анджелеса, а то и в приемной профессионального заводчика.

Она кивнула.

— Не могу смотреть, когда животное просто выбрасывают. Он был совсем крошечным, когда мы его взяли, — на ее лице появилась нежная улыбка. Это было похоже на любовь с первого взгляда. Стоило Молли увидеть несчастного, испуганного котенка, как она отказалась даже смотреть на других кошек. — Он сразу привязался к детям. Они просто созданы друг для друга. Вискерз и впрямь очень умненький и воспитанный...

— Спорить не буду... — Карл наблюдал за уверенными движениями ее рук, когда Мелинда промокнула царапины еще раз. — Он уже знает, как заставить помощника шерифа скакать по веткам. — Женщина склонила голову, рассматривая результаты своих трудов, и Карлу показалось, что он улавливает аромат ее волос. — Так, какие у тебя планы? Приехала немного отдохнуть?

Мелинда удивленно посмотрела на него. Уж не пытается ли он отговорить ее от идеи остаться здесь?

— Это тоже, но вообще-то я думала, что задержусь надолго. Может быть, на всю жизнь...

— Серьезно?! — Хотя Мелинда уже говорила нечто подобное, пока он лез за котом, Карл ей не очень поверил. — А вот я помню, что в свое время ты клялась всеми, святыми, что ноги твоей здесь больше не будет...

Она позволила себе тихонько вздохнуть. В ее прошлом действительно были поступки, которых ей не следовало делать, ошибки, которых можно было бы избежать. Но нет смысла постоянно терзаться из-за этого. Нельзя вернуться назад и все исправить. Зато можно что-то изменить в настоящем и будущем.

— Я тогда говорила очень много глупостей, — Мелинда опустила глаза на его руку и покачала головой. — Если бы кот вонзил когти хоть чуточку глубже, пришлось бы накладывать швы. — Она взяла два марлевых компресса и приложила их к царапинам. — А теперь сиди спокойно, — велела женщина, приклеивая полоски пластыря.

— Будет больно снимать.

— Знаю. Но я всегда считала, что лучше сорвать рывком, чем растягивать мучения.

— Да, это я уже понял.

Тон его голоса заставил Мелинду поднять глаза и снова остро ощутить чувство вины.

— Карли... То есть я хотела сказать, Карл...

Чтобы замять неловкость, он кивнул на ее руки, сноровисто приклеивающие полоску за полоской.

— Где ты научилась всему этому?

— Знаешь, это приходит вместе с необходимостью. Я постоянно вожусь со всевозможными царапинами и ссадинами. Трое детей — это не просто тройная нагрузка. Это солидное количество «боевых ранений».

Взяв бинт, Мелинда начала обматывать его вокруг руки Карла.

— Это всего лишь царапины, а не раны от пуль. Даже при пересадке сердца никто не делает таких перевязок, — попробовал возразить Карл.

Она презрительно фыркнула, как в старые добрые времена.

— И когда ты в последний раз присутствовал при пересадке сердца?

— По телевизору показывали, — легко признался он. — Но ты мне так и не ответила. Какие у тебя планы?

— Хочу организовать здесь детский садик. Тогда я смогу самостоятельно зарабатывать деньги и при этом быть рядом с моими малышами. А еще нужно будет получить сертификат, то есть посетить пару занятий и сдать экзамен — и я смогу преподавать в школе.

Карл подумал, что больше половины учеников влюбятся в нее еще к концу первой недели.

— Звучит вполне благородно.

Мелинда пожала плечами.

— Ничего благородного здесь нет. Я практична, только и всего, — она завязала бинт. — Я тебе говорила, материнство меняет людей.

— Ну, отцовство Стиву мало помогло, — злясь сам на себя, Карл поднялся на ноги. — Извини, это был удар ниже пояса.

Но любая колкость, касавшаяся Стива, не могла задеть Мелинду.

— Зато в яблочко. Честно говоря, я постоянно ждала этого выпада. И с ним еще пару-тройку, — с улыбкой отозвалась она. — Не переживай. Все чувства давно мертвы. Наш развод был удивительно спокойным — и вежливым.

Хотя ее голос звучал спокойно, Карл знал, что все было вовсе не так. Нельзя просто так отдать сердце человеку, бросить всех и вся ради него, а потом при расставании не испытывать ни малейших сожалений.

— Он хоть деньги дает на воспитание детей? — мягко поинтересовался Карл.

— Да. Но я не трачу на себя ни цента, — с гордостью добавила Мелинда. — Мне ничего от него не нужно.

— А тебе не кажется, что, желая досадить ему, ты только сделала хуже самой себе?

— Нет, я продемонстрировала Стивену, что, хотя у него и есть обязательства по отношению к детям, со мной у него больше нет ничего общего. Иначе я не смогла бы чувствовать себя спокойно.

Минуту Карл смотрел на нее, удивляясь такому решению. Прежняя Мелинда с радостью ухватилась бы за такую возможность отомстить обидчику.

— Ты выросла, верно?

— Мне кажется, я повзрослела. — Она наконец подняла глаза и скомандовала: — А теперь снимай рубашку.

Карл, уже собравшийся уходить, оторопело застыл на месте.

— Что, прости?

— Снимай рубашку.

— Зачем?!

— Если сразу не замочить, кровь потом не отстирается. Если ты хочешь выбросить хорошую рубашку — вперед, но если я сейчас ее замочу в холодной воде, этого можно будет избежать.

Но Карл, казалось, вовсе не собирался следовать гласу разума.

— Вообще-то Квинт будет не в восторге, если один из его служащих вернется с вызова полураздетым.

Серендипити был райским городком. Отделение шерифа существовало здесь скорее потому, что жива была память о старых традициях. При этом в офисе работало два человека.

— А что, теперь у него несколько помощников?

Карл нахмурился.

— Нет, но, думаю, мне в таком виде он тоже не обрадуется.

— Карл, дай сюда рубашку, — нахмурившись, потребовала Мелинда.

Он только рассмеялся.

— Знаешь, кое-что так и не изменилось. Ты по-прежнему самая упрямая женщина из всех, кого я знаю.

— Ведь у каждого должно быть хобби, — она протянула руку за рубашкой.

Карл со вздохом расстегнул ее и спустил с плеч. Мелинда непроизвольно открыла рот. Когда она в последний раз видела Карла без верхней одежды, он вскапывал грядку в дядином огороде. Тогда у худенького Карла имелись разве что намеки на мышцы.

— Да, похоже, изменилось не только имя. — наконец произнесла она. Заставив себя отвести взгляд от мощных плеч Карла, она схватила рубашку.

Мужчина медленно улыбнулся.

— Я помогаю дядюшке Джеку на ранчо, когда у меня выдается возможность.

— Дела на ранчо все-таки идут неплохо? — пробормотала она.

- Да.

Мелинда не могла пошевелиться, прижимая к груди рубашку. Он покосился на ванную.

— Э... разве ты не хотела ее замочить?

- Что?

Вздрогнув, словно очнувшись от сна, Мелинда вспомнила о рубашке и покраснела.

— Да. Точно. Тебе нужна другая рубашка? Могу принести одну из папиных, — предложила Мелинда, обернувшись в дверях.

Все, что Карл помнил о мистере Морроу, это то, что тот был очень мрачным человеком, который имел обыкновение на все вопросы отвечать «нет».

— А он не будет против?

Мелинда пожала плечами.

— С возрастом он несколько смягчился. Наверное, папе пришлось нелегко, когда он остался один, — она улыбнулась. — Представляешь, он даже бросил пить. По крайней мере, за все это время я еще ни разу не видела его с бутылкой.

Действительно, некогда Дэвид Морроу был пьяницей. И обвинял свою жену еще и в том, что из-за нее он начал пить. Правда, Карл слышал, что все было как раз наоборот: миссис Морроу ушла, не в силах выносить вечно пьяного мужа.

По искреннему убеждению Карла, главная ошибка отца Мелинды заключалась в том, что он не позволял дочери помнить мать такой, какой она была на самом деле. Он пользовался каждой возможностью очернить ее. К тому же из кожи вон лез, чтобы убедить дочь в том, что ее ждет та же судьба.

Когда Мелинда уехала со Стивеном, Морроу сказал только одно: «Я знал, что толку из нее не выйдет. Вся в мать». Весть о том, что мистер Морроу несколько изменился, удивила Карла.

— Думаю, возможно все, — наконец произнес он, поднимаясь вслед за ней по лестнице. Остановившись на секунду, он с сомнением посмотрел на комнату, где сидели дети. — А с ними все будет в порядке?

Проявленная забота о детях растрогала Мелинду. Не все мужчины похожи на Стива, напомнила она себе.

— У меня по всему дому стоят микрофоны, — отозвалась женщина, указывая на шкаф, где располагался один из них. — Если что-то случится, я услышу и сразу спущусь.

Карл кивнул.

— Рад, что твой отец наконец научился ценить тебя такой, какая ты есть, и перестал видеть в тебе тень матери.

— Знаешь, никто не умеет выражать мысли так, как ты. — Войдя в спальню своего отца, Мелинда подошла к гардеробу и потянула дверцу на себя. — Я так старалась не быть похожей на свою мать. Правда, оказалось, что я в этом не слишком преуспела.

— В каком смысле?

— Моя мать часто принимала неверные и опрометчивые решения. Похоже, это передается по наследству, - Мелинда нарочито беззаботно пожала плечами.

Карлу хотелось бы развить тему, спросить, почему молодая, красивая женщина с тремя детьми считает себя похожей на непутевую женщину, бросившую маленького ребенка.

— Вот как?

— Именно. Я не собираюсь следовать ее примеру. И не буду заводить никакие шашни.

Решимость, прозвучавшая в ее голосе, заставила Карла улыбнуться.

— И ты в этом на сто процентов уверена?

— У меня трое детей, которым я нужна каждую секунду. Если повезет, появится еще и собственный бизнес. Так что если и останется хоть какое-то время, то для серьезных отношений его все равно будет слишком мало, — она наконец выбрала рубашку.

Он накинул светло-зеленую рубашку, застегнул пуговицы и сразу же закатал рукава, по своему обыкновению.

— Станешь монашкой? — поддразнил он Мелинду.

— И очень занятой монашкой — с тремя-то детьми, — усмехнулась та. — Разумеется, — сказала она, взглянув на Карла, — для друзей у меня времени хватит. Будешь моим другом, Карл? Я знаю, что просто не заслуживаю второго шанса после того, как с тобой обошлась, но... - она помолчала и все-таки опять спросила: - Будешь?

— Странно, — протянул Карл, изо всех сил стараясь говорить безразлично. — Я не помню, что именно ты мне сказала перед отъездом.

— Вот и хорошо, — Мелинда понимала, что он солгал, но была благодарна за это. — И не вспоминай. Пусть останется только хорошее, — она протянула ему руку. — Мы договорились?

Карл даже не шевельнулся, и на мгновение ей показалось, что он так и не простил ее.

— Только в том случае, если ты спасешь мою форменную рубашку, — ухмыльнулся он. — Иначе Квинт вычтет ее стоимость из моего жалованья.

— Спасение форменной рубашки внесено в список дел первостепенной важности, — объявила Мелинда, выходя из комнаты.

Карл шел за ней, изо всех сил пытаясь не замечать, как соблазнительно покачиваются при ходьбе ее бедра.