Вне рамок приличия: Друг моего сына

Глава 11

ЛИЗА

— Уважаю достойных соперников, — подступил ко мне Руся с самодовольной ухмылкой, воинствующим блеском в светлых глазах. Парень был гораздо выше и массивней меня, но я не из тех, кто шарахается от вида противника. Тем более на своей территории, а клиника — моя вотчина!

Здесь я бог и царь… иня\ица…

И пасовать не собиралась!

Встретила его уверенно и решительно, ткнула пальцем в грудь:

— Ты мне не соперник, мальчик. Так… избалованный сынуля, избалованного папули…

— Не заблуждайся, — он тоже не сдвинулся с места, так и продолжал пилить колючим взглядом, — мы с Громовым совсем не похожи.

— Ошибаешься! Для меня вы «яблоко» и «яблоня»! И ты не представляешь, как сильно мечтаю распрощаться с вами обоими раз и навсегда.

— И чем же это мы тебе так не угодили?

— Не люблю напыщенных, самоуверенных индюков! Привыкли получать всё, что пожелаете. Не по доброй воле, так насильно. Не угрозами, так деньгами! А я не продаюсь!

— Может, просто мало предлагали? — умел ужалить и наслаждался нашей пикировкой Рус.

— Не зацикливаюсь на цифрах, но если ты меряешь всё достатком, меня вполне устраивает моя жизнь.

— Тогда какого х*ра с ним мутишь? — и обвинение, и злой упрёк.

— Я говорила, что ему не… — не собиралась оправдываться, само сорвалось.

— Слова пусты, — нагло перебил меня Рус, — я вижу, что ты с ним…

— Разве была замечена? — вскинула брови, не дав ему бросить очередную опрометчивую фразу. — Я одна из сотен гостей, а то, что Герман выделял меня из толпы — не моя заслуга. Я его прихоть, а не иначе. Так что не придумывай то, чего нет! Знай своё место и не лезь не в свои дела!

— Он мой отец! И семейные дела — ко мне имеют прямое отношение, но не думай, что я счастливый, избалованный и любимый сыночек. Громов никого не любит кроме себя. А я всего лишь пытаюсь сообразить, кто ты и что от тебя ждать!

— Боишься, что отожму наследство? — обронила смехотворную догадку.

— Мне плевать на наследство, но и с очередной… — ругательство не озвучил, но и «с очередной» прозвучало неуважительным плевком гораздо громче, чем если бы договорил, — не хотелось бы породниться. А я таких повидал много-о-о-о, — покивал для убедительности. — Я тоже воюю давно… С рождения! Каждый день сражаюсь за своё место под солнцем. Жить пытаюсь своими мозгами. И делать выводы исходя из того, что вижу и слышу…

— Надеюсь, ты не так слеп и глух, как твой отец, — чуть смягчила тон, потому что место для разборок было не самым удачным, да и времени, увы, в обрез. Не шутила, у меня аврал по работе. Некогда «разговоры по душам» вести. Хотя, признаться, нам повезло, что в этот поздний час в клинике толпы не бегало, и наша рычащая война осталась между нами.

— А теперь, будь добр, если тебе реально нужна моя помощь, молча прими и свали с миром! — отодвинула бугая с дороги, и с гордым видом вошла в кабинет МРТ. Благо Геннадий Петрович был на месте.

Поворчал, что аппаратуре отдыха нет. Но мне не отказывают… поэтому и он принял Руслана. Парень попытался что-то ещё в мою сторону смешливого кинуть, да я холодно отрезала:

— Опять сияешь, не вынуждай грязью затирать! — и пока он хмуро переваривал услышанное, оставила его со специалистом.

Вернулась до приёмки.

Дала задание Насте — сопроводить парня до травматолога, а с Галиной Анатольевной договорилась по ходу… к своему отделению.

Вроде отлично решила дело — от Руси избавилась, при этом не бросив на произвол судьбы важного для клиники пациента. Выслушала лестности о себе. Немного высказала своё мнение о нём и его отце. Может, погорячилась, но зато расставила точки над «и».

Теперь чувствовала облегчение и свободу, словно уже порвала с обоими и плевать, что ни с кем из них ничего не крутила!

Всё в ажуре.

Даже гордилась собой, но дойти до кабинета не успела, на полпути до цели меня перехватила Марго. С ней поспорила на «тему» нужды и реальность, и в злом расположении духа, наконец, добралась до своего отделения:

— Ко мне никого! — отчеканила яростно, но фраза выветрилась, когда я встретилась взглядом с Русланом.

От бессилия чуть не взвыла.

Да что ж такое?! Он уже в приёмной на мягком диванчике в уголке ожидания сидел. Скучающе журнал листал.

— Надеюсь, всё отлично? — нарочито сладко уточнила, хотя в этом не сомневалась и до начала его «театральной деятельности».

— Сказали к тебе… то есть к вам, — исправился Руслан, бегло покосившись на секретаршу, — результаты направили.

— С какого перепугу? — насторожилась, не поняв шутки. — Я не твой лечащий врач… — но спорить уже было бессмысленно, поэтому кивнула: — Ладно, пойдём, — а проходя мимо Натальи, обронила: — Меня нет! Только если клиника горит, началась эпидемия, взяли заложников, все вымерли… — отдала распоряжение и уверенным шагом устремилась в кабинет.

— Ты такая суровая, — за спиной хмыкнул Рус, аккурат с хлопком двери.

— Ко мне не приближайся, — с угрозой бросила, строгим жестом стопоря его у дверей. — Это всего пару минут. И садиться не обязательно, — отрезала любую мысль, что он может располагаться в ожидании заключения. Даже не обернулась, проверить, понял ли он мою фразу.

Не садясь, крутанула экран к себе, мышкой крякнула по входящим сообщениям от травматолога и специалиста по МРТ.

Читала по диагонали.

— Лёгкое сотрясение, ничего страшного, но пару дней отлежаться нужно.

— С тобой?

— Что? — опешила от наглости, но зря обернулась в злом желании, высказать негодование. Парень так пристально на меня смотрел, что я застыла с открытым ртом.

— Я говорю… а с ногой?.. — с усмешкой перековеркал фразу нахал.

— Не смеши, — прищурилась, ясно осознавая, что в первый раз он сказал совсем другое. — Уверена, у тебя травмы и посерьёзней были… — Руслан демонстративно замком клацнул, вышибая из моей головы разумные мысли. — А ну открой, — сердце припадочно заполошило.

— Не паникуй, — коварней улыбнулся Руслан, шагнув ближе.

— Кому сказала, — испуганно ахнула. — Рус… — Голос надломился, когда сын Громова ко мне впритык подступил, а я уже задом стол подпирала, не имея возможности сбежать. — Не смей, — шепнула в отчаянье. Руслан, меня пленяя, по обе стороны ладонями в стол упёрся:

— Постельный режим может заменить тренировочный процесс… на время.

— До чего же ты мерзкий, — толкнула его в грудь. Да он ни на шаг не отстранился — хапнул меня за талию, вынуждая быть к нему всё так же близко:

— Зато честнее. В отличие от тебя я не боюсь признаться, что хочу…

— Психолог доморощенный, — шикнула гневно. — Не тебе говорить мне, чего я хочу! Я…

— Борешься со своим желанием, — кивнул Руслан. — И поверь, я тоже с собой сражаюсь, потому что прекрасно понимаю в какой мы ситуации.

— Нет ситуации! — зло рычу, но тихо, чтобы не дай бог, Наталья нашу ссору не услышала. — Нет тебя для меня! И нет меня для тебя! Я вообще хочу, чтобы тебя в моей жизни НИКОГДА не было!

— Но я есть, — просто обронил Руслан, шумно дыша и гипнотизируя потемневшим от желания взглядом. — И мы случились…

Дёрнулась прочь, но лишь смогла прокрутиться на месте, оказавшись к нему спиной, зато избегая его губ, дыхания, жара.

Руками в стол упёрлась, удушливо хватая ртом воздух и остро понимая, что на грани шлепнуться в обморок от его близости и нашего сумасшествия. От нашего ненормального химического столкновения.

И запоздало осознала, что поза по сути ничем не лучше первой — это доказал Руслан в уборной особняка отца. Но я хотя бы мимолётно спаслась от слабости, которая накатила, когда его губы оказались в опасной близости от моих.

— Ничего не могу с собой поделать, — шуршал его голос. Рус говорил тихо с надрывом, словно каждое слово давалось с трудом и болью. — Я пытаюсь держать на расстоянии, но тянет меня к тебе. Сама видишь… чувствуешь… Я ненавижу себя за то, что происходит. За то, как повёл с тобой вначале, а теперь… не могу остановиться. Хер знает, что в тебе такого, но я… с ума схожу. Ты меня сводишь… Хочу тебя дико. Так хочу, что тупею… — продолжал меня удерживать в плену своего тела и рук, своего желания. Подпирал к столу, нагло прижимаясь возбуждённым хозяйством в мой зад, и жадно дышал в затылок. Его руки касались меня едва ли… но почти обжигали. — Помоги… Скажи, как излечиться?.. Как перестать думать о тебе… — я зажмурилась, ненавидя себя за слабость перед ним. За то, что мои разумные мысли выветривал быстро и безапелляционно — так, что рядом с ним не могла вообще здраво думать. Обнажалась до неприличия, и становилась маленькой, слабой, хрупкой женщиной.

А он него энергетика разрядами в меня ударяла… потому меня и лихорадило.

— Лиза, ну же… — носом по затылку чертил зигзаги, вышибая из моих лёгких последний воздух, — признайся, что горишь, как и я. Скажи, что хочешь… Лиза, прошу… поговори со мной…

— Не о чём говорить! — сдавленно шикнула. Злилась. На себя и его! За то, что он с нами делал. СО МНОЙ! — Не смей на меня свои извращённые фантазии обливать, утверждая, что и я ими заражена. Я не ты! И я ни разу не говорила, что ты мне симпатичен! Или не дай бог, ты меня привлекаешь! — уж не знаю, откуда сила, откуда язвительность, но была рада, что не промолчала. Лучше укусить больнее, может, разозлится, обидится, и больше не приблизится! — Мне плевать на тебя. Я даже почти смогла тебя забыть! Так что радуйся, что насилие осталось между нами… и я тебя не засудила!

Боднула сильно задом в его напряжённый пах. Рус сдавленно охнул, отступив и явно перетерпливая боль. А я воспользовалась моментом, вырвалась из плена и с гордо вскинутой головой отчеканила:

— И прежде чем в следующий раз подобную чушь озвучивать, подумай, кому говоришь, и стоило ли тратить на это время! Я тебе не очередная девочка на разок! И если тебя не останавливает интерес твоего отца ко мне, то, может, протрезвеешь, вспомнив, что я мать Жеки. Ты ведь его друг! Или нет?

Руслан яростно дыша, смотрел на меня задумчиво, но зло.

— А теперь уходи! — решительно ткнула на дверь.

Но мы продолжали вести борьбу взглядами. Долгую, волнительную: я прогоняла, он упирался.

— Вон! — рявкнула, теряя терпение. Руслан шумно выдохнул, словно ему врезали под дых. Кивнул, не пойми чему, и двинулся к двери.

Я отвернулась. Сердце аккурат его размашистым шагам отколачивало бешеный ритм в груди. Меня лихорадило. Душа в смятении трепыхалась, но я ждала, когда в кабинете станет не так взрывоопасно, и я смогу глотнуть воздуха.

Обхватила себя руками и ждала… А потом вздрогнула аккурат с грохотом закрывшейся за Русланом двери.

Меня накрыло такое опустошение, что точно подстреленная, осела на офисное кресло, и на несколько минут утонула в прострации… в оглушающей тишине.

Так и висела в маетных, беспокойных мыслях, пока селектор не пиликнул:

— Елена Сергеевна, я домой… — отчиталась секретарша.

— Конечно, Наташ, до завтра, — отозвалась я, и заставила себя дочитать отчёт.

Не то чтобы домой не рвалась, но точно не спешила, мы ведь с сыном договорились поболтать. Но он, вроде как, был в городе по делам… Обещал, как освободится, меня набрать, чтобы вместе поехать.

Поэтому и ждала… Работала и ждала.

Он позвонил… когда вспомнил, а за окном темнело.

Обижаться не было смысла — он молодой, ему жить горело, и как бы меня не любил, личное счастье само не наладится.

Ни словом не упрекнула, и когда он опять набрал: «Уже внизу, на проходной», — торопливо собралась и побежала навстречу.

Уже на парковке, возле машины с удовольствием отметила, что Руси поблизости нет. Чмокнула сына, и мы погнали домой.

Правда поговорить толком не успели. Уже на подъезде к дому, его в гости сорвал звонок. Жека конечно пытался отмазаться, мол, я дома хочу побыть, но весёлые голоса ребят вызывали у него улыбку. Было бы эгоистично этого не заметить. И как бы я не желала побыть с ним, поболтать, кажется, настал час… отпустить.



Женька уже взрослый парень.

Пусть живёт: пробует, ошибается, вновь пробует… Когда это ещё делать?