Вновь любима

Глава четвертая

Наутро Холли разбудил негромкий, но настойчивый звонок стоящего на столике у кровати телефона. Окончательно проснувшись, она бросила взгляд на часы и пришла в ужас: уже начало десятого! Видимо, она не услышала, как прозвонил будильник.

Обычно Холли вставала гораздо раньше, но теперь размеренное течение ее жизни нарушилось. Накануне вечером, закрыв за Робертом дверь, она не сумела заодно выгнать его из своего сердца: всю ночь ее мучили яркие видения, вернувшие ее в прошлое, в те времена, когда они были любовниками, когда она верила в его любовь. Балансируя на грани сна и яви, она наконец задремала, и неудивительно, что под утро ее сморил глубокий, без сновидений сон.

Холли потянулась к телефону и охрипшим голосом назвала свое имя.

В трубке раздался встревоженный голос Джона:

— Холли, что случилось? Я только что звонил тебе на работу, и мне сказали, что ты еще не приходила. После вчерашнего…

Холли мгновенно напряглась. Откуда он знает, что Роберт заходил к ней поздно вечером? Откуда…

— Когда мы возвращались, ты была очень бледна, — продолжал Джон.

Внезапно она сообразила, что Джон понятия не имеет о визите Роберта. Он имеет в виду ее жалобы на головную боль. Почувствовав угрызения совести, Холли виновато пробормотала:

— Не беспокойся, Джон, все прошло, я чувствую себя гораздо лучше. Вчера поздно легла и утром проспала, вот и все.

— Я подумал, что мы могли бы вместе позавтракать, — предложил он.

— Нет, извини, я не могу. У меня в одиннадцать часов совещание по планированию. Не знаю, как долго оно продлится.

Это была чистая правда, и все же, положив трубку, Холли испытала сложное чувство облегчения и вины. Что с ней творится? Ей приятно говорить с этим умным, симпатичным человеком, находиться в его обществе, и тем не менее она радуется, что может отказать ему на вполне «законном» основании. Почему?

Холли не понимала себя. Собственные реакции ставили ее в тупик. Она все время нервничает, настроение беспрерывно меняется. Такая эмоциональная неустойчивость характерна для подростка, а не для зрелой женщины.

Спустив ноги на пол, Холли на минуту задумалась, по телу пробежала дрожь. Неужели ей суждено вновь пройти тот же мучительный путь? Нет, только не это! Она пережила разрыв с Робертом. Все кончено… кончено! Жизнь преподала ей жестокий урок, который она, казалось, хорошо усвоила, и вот теперь все может пойти прахом. Прошлое напомнило о себе, и она поддалась, заволновалась… проявила минутную слабость. Что ж, все это вполне объяснимо, но не более того. Это скоро пройдет, должно пройти… Ведь она стала другим человеком, разумным, уравновешенным; она взрослая женщина, а не ребенок. Именно женская интуиция и предупреждала ее сейчас о грозящей опасности. Нельзя позволить Роберту нарушить ее душевное равновесие, обретенное такой дорогой ценой.

Следует позаботиться о том, чтобы свести до минимума возможные контакты с ним. Люди, предрасположенные к какой-то наследственной опасной болезни, стараются не испытывать судьбу и тщательно избегают всего, что может спровоцировать смертельный недуг, не так ли? Поэтому лучше соблюдать осторожность, уклоняться от встреч с Робертом, не реагировать на его провокации.

Но с какой стати он будет ее провоцировать? С чего она взяла, что он захочет возобновить их отношения? Много лет назад он расстался с ней без сожалений, не правда ли?

Однако вчера он повел себя более чем странно: обнял ее… поцеловал, словно намекал…

На что? — зло спросила она себя, резко встала и направилась в ванную. Что находит ее сексуально привлекательной?

Нет, это невозможно. Наверно, он затеял какую-то очередную жестокую игру, правила которой ей непонятны. Самое разумное — не обращать внимания, сделать вид, что для нее он просто не существует. В конце концов ему надоест мучить ее и он обратит свои взоры на кого-нибудь другого, подыщет себе более сговорчивую жертву.

Долго искать не придется: Анджела Стэндард, например, будет счастлива, если он предложит ей стать его любовницей.

Хорошо, что совещание назначено на одиннадцать, время еще есть. Однако следует поторопиться. Приняв душ, Холли позвонила своей секретарше Элис и предупредила, что скоро выезжает.

— Что-то случилось? — забеспокоилась Элис. — Звонил Джон, сказал, что вчера вы плохо себя чувствовали.

— Было чересчур много музыки и вкусной еды, мой организм не выдержал, — пошутила Холли. — Но сегодня все в порядке. Не волнуйся, к началу совещания я обязательно приеду.

Холли вернулась в спальню, чтобы поставить телефон на место, и, проходя мимо большого зеркала во всю стену, мимоходом оглядела себя. Волосы мокрые, спутанные, на лице никакой косметики… Она поморщилась и показала язык своему отражению.

Лето в этом году выдалось жаркое и солнечное. Холли много времени проводила в саду и хорошо загорела. Белокожая от природы, она боялась обгореть и старалась защищать лицо от вредного воздействия солнечных лучей.

Поддавшись внезапному и не вполне осознанному порыву, она сбросила с плеч полотенце и вгляделась в зеркало.

Тело у нее упругое и подтянутое — частично от физической работы в саду, частично от занятий аэробикой в спортивном клубе, который она посещала раз в неделю, чтобы снимать напряжение и поддерживать тонус.

Холли не была помешана на спорте, но считала, что каждый обязан заботиться о своем здоровье. Результат налицо: ее гладкая, без единой морщинки кожа словно светится изнутри, как у человека, соблюдающего разумную диету, волосы густые и пушистые, глаза блестят. Бедра в меру округлые, талия узкая, ноги длинные и стройные, а вот грудь, пожалуй, чуть полновата. Считая это недостатком, Холли предпочитала свободную одежду, скорее скрывающую, нежели подчеркивающую соблазнительные формы.

Холли относилась к своему телу как к совершенному природному механизму, о котором следует заботиться, чтобы он нормально функционировал, полагая, что здоровье и энергия важнее красоты, однако сейчас вдруг попыталась посмотреть на себя глазами мужчины. В юности она была не такая худая, как теперь, линии тела отличались большей округлостью и мягкостью. Помнится, Роберт очень любил касаться ее кожи, гладил ее кончиками пальцев, целовал… и не только в губы — в шею, грудь, живот, изгиб талии, внутреннюю поверхность бедер, где кожа особенно нежная и чувствительная. Он ласкал ее с таким самозабвением, словно никак не мог насытиться.

Она отвечала на его поцелуи, но более сдержанно, неуверенно, благоговела перед красотой его тела… перед ним самим.

Однажды он захотел прикоснуться губами к ее женскому естеству, но она запротестовала, шокированная таким предложением, и смущенно отстранилась, загоревшись жарким румянцем. Роберт тут же отпустил ее, не стал настаивать на своем, принуждать к тому, что отвергала ее природная стыдливость, и вместо этого стал целовать грудь, пока ее соски не отвердели и вся она не выгнулась ему навстречу, не помня себя от неудержимого желания.

До слуха Холли донеслось чье-то учащенное, хриплое дыхание. Она зажмурилась, но тут же открыла глаза, сообразив, что это ее собственное дыхание. В зеркале она видела, как вздымается от волнения ее грудь с набухшими, потемневшими сосками. Пытаясь совладать с чувственной дрожью, пронзившей ее обнаженное тело, Холли поспешно отвернулась, устыдившись своего внезапного возбуждения, не желая видеть своего раскрасневшегося лица, напрягшегося тела, откровенно жаждущего мужских ласк.

Словно в наказание себе, пытаясь защититься от обуревавших ее эмоций, Холли надела строгий костюм, который когда-то купила, не подумав хорошенько, и с тех пор ни разу не вынимала из шкафа, поняв, что совершила ошибку.

Ее стройная фигура казалась в нем совершенно плоской, слишком длинная прямая юбка закрывала колени, а скучный бежевый цвет абсолютно не шел к ее нежному бело-розовому оттенку кожи, столь характерному для англичанок. У меня просто карикатурный вид, думала Холли, я больше похожа на мужчину, чем на женщину. Ну и пусть, так мне и надо, упрямо повторяла она, одергивая мешковатый жакет.

Спустившись вниз и понимая, что уже опаздывает, Холли приготовила в миксере тонизирующий напиток из трав и залпом выпила его вместо завтрака, мысленно сосредоточившись на повестке предстоящего совещания.

Коммерческий отдел настаивал на расширении ассортимента, но Холли не собиралась отступать от своего решения: не выпускать на рынок новую продукцию, пока сама не убедится в ее преимуществах. Лучше производить косметики поменьше, но хорошего качества, чем наспех создавать новые образцы без тщательной предварительной подготовки, лишь только в погоне за прибылью, и тем самым подрывать репутацию фирмы, твердо заявила она начальнику коммерческого отдела.

Вся надежда на Пола. Когда он вернется из Южной Америки, можно начать научную разработку нового ассортимента, используя собранную им информацию. Коммерческий отдел находится в его ведении, и ему будет легче договориться с сотрудниками, чем ей, хотя она, как правило, лично занималась подбором кадров и принимала на работу только тех, кто разделял ее взгляды.

Все сотрудники фирмы пользовались бензином, не содержащим свинца, и, по распоряжению Холли, не выезжали по служебным делам без крайней необходимости. Чтобы доказать обоснованность своих распоряжений, Холли как-то попросила их задержаться на оживленном перекрестке. Это было в пятницу в конце рабочего дня. Транспорта скопилось великое множество, от выхлопных газов автомобилей было буквально нечем дышать. От загрязнения воздуха особенно страдают маленькие дети, сказала тогда Холли своим коллегам, так давайте внесем свою лепту в борьбу за чистоту окружающей среды.

В половине одиннадцатого она подъехала к административному корпусу, расположенному на территории фабрики, оставила машину на стоянке и направилась в свой кабинет.

Плата за аренду недвижимости в этом районе была довольно высока. Пол предлагал снять более дешевое помещение, чтобы сэкономить средства. Однако Холли настояла на продлении аренды именно здесь. Ее фабрика разместилась в зданиях старого, заброшенного завода. Когда началось переоборудование цехов, все вокруг было завалено мусором и металлоломом, захламлявшим даже воды канала, на берегу которого находился завод. Пришлось ликвидировать огромную свалку, где можно было найти все что угодно, от сломанных детских велосипедов до ржавых посудомоечных машин. Холли считала очистку территории и прилегающего к ней участка канала благородной задачей, так как жители городка обходили это место стороной, считая его чем-то вроде язвы на теле города. Восстановление производственного цикла позволило максимально сократить использование нового сырья за счет переработки старого. Немаловажно было и то, что район приобрел цивилизованный вид. Деятельность Холли получила благоприятное освещение в прессе, это послужило укреплению репутации их фирмы.

Ее примеру последовали и другие предприниматели. Пожилая супружеская пара открыла на берегу канала ресторан с баром, где подавались исключительно «здоровые» блюда. Окна ресторана выходили на канал, в чистых водах которого и прибрежных зарослях камыша гнездились водоплавающие птицы.

Из окон кабинета Холли тоже открывался живописный вид на канал. Когда она торопливой походкой вошла к себе, секретарша Элис встретила ее радостной улыбкой. Однако улыбка тут же исчезла с лица девушки, стоило ей увидеть костюм Холли.

— Знаю, что это не лучшее мое приобретение, — согласилась та, отвечая на невысказанный молчаливый упрек своей подчиненной, и сняла жакет. — Признаюсь, никогда не думала, что стану жертвой средств массовой информации. Помню, я купила этот костюм, начитавшись статей о том, как должны одеваться женщины, занимающие руководящие посты… Почту принесли? Есть что-нибудь важное?

— Ничего срочного, — ответила Элис. — Пришло любопытное письмо от садовода-любителя. Он спрашивает, не заинтересует ли вас разработанная им технология выращивания лаванды без применения химических удобрений. И еще одно письмо… Автор предлагает нам купить рецепт приготовления крема для рук, придуманный его прабабкой. Кроме того, мы получили результаты опроса тех, кто приобрел наш крем для лица из авокадо.

— Да? И каковы же результаты?

— О, самые благоприятные. Как видно, крем пользуется большим успехом. Он нравится буквально всем. Во всяком случае, пока никто не сообщил об отрицательных последствиях его применения. Одна женщина даже написала, что ее мужу так понравился этот крем, что он предлагает изготовить на его основе лосьон для тела.

Обе женщины рассмеялись.

— Кофе? — предложила Элис.

— Ммм… да, пожалуй, не откажусь.

Несмотря на неоднократные попытки, Холли так и не сумела преодолеть свою тягу к этому напитку. Время от времени она переходила на специальные сорта, не содержащие кофеина, но вскоре возвращалась к полноценному кофе, хотя и понимала, как он вреден для здоровья.

Совещание прошло без сучка, без задоринки. Однако от внимания Холли не укрылось, что кое-кто из мужчин украдкой разглядывает ее костюм.

Похоже, он произвел на них сильное впечатление, усмехнулась она про себя, но какое именно — узнала только по окончании совещания. Выходя из конференц-зала, заведующий отделом по связям с прессой задержался и, поколебавшись, неуверенно спросил:

— Ваш костюм… Холли, вы не собираетесь надеть его на презентацию новых духов?

Холли любезно улыбнулась.

— Не знаю. Может быть… А почему вы спрашиваете?

Мужчина явно смутился и закашлялся. Переминаясь с ноги на ногу, он неловко пробормотал:

— Ну, я бы посоветовал вам надеть что-нибудь более женственное, поярче, что ли…

Холли совершенно серьезно пообещала ему подумать над его словами и прошла в свой кабинет.

— Что-нибудь не так? — спросила Элис, увидев ее нахмуренное лицо.

— Да нет, все в порядке. Просто я подумала… Когда мужчины перестанут оценивать нас по внешнему виду и начнут относиться к нам как к равным, видеть прежде всего наши душевные и деловые качества?

Элис озадаченно смотрела на свою начальницу, не зная, что сказать. Холли вздохнула и покачала головой.

— Не обращай на меня внимания. Наверно, я старею.

В эту секунду зазвонил телефон. Элис сняла трубку и сообщила Холли:

— Это Элейн Харрисон из Лондона.

Элейн Харрисон работала в известном рекламном агентстве, которое фирма Холли наняла для создания соответствующего имиджа их продукции. Это была инициатива Пола. Холли отнеслась к его идее скептически, считая рекламную шумиху пустой тратой времени и денег, хотя сама Элейн ей очень нравилась.

— Соедини меня с ней, — сказала она секретарше и сняла трубку своего аппарата. — Привет, Элейн! — с улыбкой воскликнула она.

— Привет. Послушай, нам надо обсудить рекламу твоих новых духов. Конечно, лучше было бы договориться заранее, у тебя, вероятно, масса дел… В общем, как ты посмотришь, если я приеду к вам сегодня во второй половине дня? Если ты свободна, мы могли бы обсудить все вопросы за обедом, а завтра утром я вернусь в Лондон.

Холли заколебалась, заглянула в свой блокнот, хотя отлично знала, что вечер у нее ничем не занят. Все дело в том, что она всеми силами души ненавидела эту сторону бизнеса, терпеть не могла находиться на виду, в центре внимания прессы и телевидения. Особенно Холли раздражало то, что покупательницы отождествляли ее бизнес с ее личностью.

Как-то она пожаловалась Элейн, что иногда чувствует себя куклой, призванной символизировать образ современной преуспевающей деловой женщины, сохранившей при этом женственность и элегантность, а ведь она живой человек со своими особенностями, достоинствами и недостатками.

Элейн отнеслась к ее словам с сочувствием, но тут же заявила, что такова жизнь. Существуют определенные правила игры, по крайней мере в мире бизнеса. Мужчины, стоящие во главе крупных предприятий, пойдут на что угодно ради увеличения прибылей, ухватятся за любую возможность нажить капитал. Так же должны поступать и женщины.

«Может, ты и права, — неохотно согласилась Холли и с несвойственным ей сарказмом прибавила: — Однако разница все-таки есть. Мужчин не заставляют рядиться в модную одежду от престижного модельера, делать замысловатую прическу, соответствующую понятиям рекламного агента о том, как должен выглядеть современный руководитель, и в таком виде позировать перед телекамерой или объективом фотографа. Почему-то никому в голову не приходит подчеркивать то обстоятельство, что они сохранили свою мужественность, несмотря на достигнутый успех».

Элейн рассмеялась и покачала головой.

«Ты должна выглядеть наилучшим образом, Холли. Ты и представить себе не можешь, как часто мне приходится иметь дело с женщинами, которые чуть не плачут оттого, что не соответствуют общепринятым стереотипам. Больше всего они боятся, как бы их заурядная внешность не повредила их бизнесу. Им ужасно хочется, чтобы их считали эталоном красоты и женского обаяния. Конечно, нам хотелось бы, чтобы нас оценивали по деловым качествам, а не по внешним данным, но, к сожалению, пока в реальной жизни все происходит наоборот. И, между прочим, именно женщины готовы первыми бросить в нас камень, если мы отступаем от стандартов».

— Сегодня вечером я свободна, — наконец сказала Холли в трубку, — однако ты знаешь мое отношение ко всем этим рекламным штучкам.

— Знаю-знаю, — заверила ее Элейн. — Но это очень важно и для тебя, и для твоей фирмы. Мне известно, с какой серьезностью и ответственностью ты относишься к своему делу. Ты просто обязана объявить об этом всему миру. Не вижу здесь ничего предосудительного.

Если бы все было так просто, подумала Холли, положив трубку.

Элейн очень умна и умеет убеждать. В конце концов, это ее работа — обеспечить клиенту наилучшую рекламу в средствах массовой информации, добиться того, чтобы о новых духах фирмы узнало как можно больше потенциальных покупателей.

С самого начала Холли резко возражала против того, чтобы ее продукцию рекламировали дорогостоящие фотомодели, боясь, что это отпугнет рядовых покупательниц: сравнивая себя с такими роскошными женщинами, они будут испытывать комплекс неполноценности. Ей хотелось, чтобы ее продукция говорила сама за себя, чтобы ее ценили за превосходное качество. Уступив Полу и позволив ему обратиться за помощью в специализированное агентство, она и не предполагала, как далеко это ее заведет.

— Элейн приезжает сегодня во второй половине дня, — сообщила она Элис. — Закажи, пожалуйста, номер в гостинице, хорошо? Да, и еще столик в ресторане «Алистер».

Спустя некоторое время неожиданно позвонил Пол. Слышно было на удивление хорошо, словно брат находился не в Южной Америке, а где-то совсем рядом. Звук его оживленного голоса растрогал Холли до слез. К горлу подкатил комок, сердце сжалось от переполнявшей ее нежности. Будучи во многом совершенно разными, они были очень близки друг другу по духу. Ей так не хватало его этим летом!

В течение нескольких минут они обсуждали предстоящую презентацию новых духов, после чего Пол сообщил, захлебываясь от радости:

— Я тут кое на что наткнулся. Обнаружил растение, обладающее поразительными свойствами. Собираюсь прихватить образцы в Англию, чтобы провести всесторонние исследования. Для этого, естественно, нужно получить импортную и экспортную лицензии. Большого труда это не составит, но ты же знаешь, сколько такие дела отнимают времени. Вероятно, придется задержаться еще на несколько недель. Да, кстати, я тут взглянул на твое детище. Хочешь узнать поподробнее?

Холли поморщилась, уловив в его тоне насмешливые нотки. Когда она впервые заявила на совете директоров о том, что намеревается купить участок тропического леса и создать там заповедную зону, мужчины приняли ее решение в штыки. Однако Холли, преисполненная решимости идти до конца, сказала, что заплатит за лес своими деньгами, если совет откажется выделить на эти цели средства компании.

В конце концов директора сдались. К сожалению, через некоторое время информация об этом совещании просочилась в прессу — вероятно, проболтался кто-то из присутствующих. Газетчики на все лады расхваливали благородное стремление Холли послужить делу сохранения природы. Сначала она разозлилась, а потом смирилась с неизбежным, утешаясь тем, что в результате шумной рекламной кампании и другие предприниматели последуют ее примеру. Она не хотела предавать огласке свое решение, боясь, что ее намерение будет неправильно истолковано и кто-то может предположить, что она руководствовалась исключительно коммерческими соображениями, думала прежде всего о выгоде, которую принесет компании ее показная забота об окружающей среде. Это шло вразрез с ее принципами. Кроме того, она всегда возражала против афиширования своей благотворительной деятельности и настаивала, чтобы пожертвования делались анонимно.

— Послушай, это не телефонный разговор, но у меня действительно есть кое-что чрезвычайно интересное. Как только покончу с формальностями, немедленно вылечу в Англию.

— Надеюсь, ты вернешься к презентации, напомнила Холли.

— Не беспокойся. Обязательно вернусь. А как ты поживаешь? Какие новости? Происходит что-нибудь интересное?

Холли помедлила и неохотно сказала:

— Да нет, ничего особенного не происходит. Вот только… Вернулся Роберт Грэм. Он купил «Усадьбу».

— Серьезно? Старина Роберт… Помнится, он всегда питал нежные чувства к этому старому сараю.

Неожиданная боль пронзила Холли. Ей Роберт никогда не говорил об этом… не признавался в своей тайной страсти… не делился своим секретом.

Позже, собираясь уходить, Холли подумала: вот еще одно подтверждение того, что было ей уже известно, — она никогда ничего не значила для Роберта. Так, глупая девчонка, с которой он вступил в связь, заверил в своей любви, потому что это отвечало его целям, а в действительности…

Прекрати, оборвала она себя, направляясь к стоянке. Не думай о Роберте. Он для тебя ноль, ничто. Ему нет места в твоей жизни и никогда не будет.

Однако эти заклинания, похоже, не возымели действия. Отпирая дверь своего дома, Холли машинально тронула губы кончиком языка, словно вызывала в памяти мимолетный поцелуй и…

Она зажмурилась и помотала головой, отгоняя опасные мысли, ядовитой змеей вползающие в сознание.

Разве мне не о чем больше думать? — упрекнула она себя. Неужели мне настолько нечего делать, что я готова снова угодить в ту же ловушку, в которую попала в юности? Большинство женщин проходят в молодости через нечто подобное, но с возрастом умнеют и благополучно устраивают свою жизнь.

Какой смысл предаваться идиотским эротическим фантазиям, мечтать о мужчине, не испытывающем к ней никаких чувств?

Но ведь он коснулся ее, поцеловал…

Холли сделала невольное движение, будто пыталась развеять душное облако эмоций, мешающее видеть реальность. В таком состоянии трудно надеяться на то, что когда-нибудь ей удастся стряхнуть с себя путы прошлого, сойтись с другим мужчиной, обрести с ним духовную и физическую близость. Какой-то частью души она все еще в прошлом — самой уязвимой, податливой частью, которая не может освободиться от прежних воспоминаний. И в этом таится огромная опасность.

Женщина всегда помнит своего первого любовника. Какой бы ни была первая любовь, счастливой или несчастной, она не забывается. Однако нельзя цепляться за память о ней, отказываться от всего, что помогло бы забыть о первом мужчине, — иначе можно дойти до саморазрушения. Отношения с Робертом заняли определенное место в ее памяти, но было бы безумием придавать им слишком большое значение.

Что она с собой делает? Пытается наказать себя за то, что Роберт не любил ее, внушить себе, что недостойна любви, не способна пробудить в мужчине сильные чувства? В любом мужчине или только в Роберте?

Нет, все не так. Она не дурочка, упивающаяся собственными страданиями, а зрелая, разумная женщина. Настолько разумная, что позволила Роберту прикоснуться к себе, поцеловать? Очень разумное поведение, ничего не скажешь… По лицу Холли прошла судорога. Самое лучшее было бы прогнать его… а еще лучше — вообще не открывать дверь, не впускать его в свой дом, в свою жизнь… Какое ей дело до его побуждений? Неважно, что заставило его прийти. Пора подумать о себе, задать себе простой и ясный вопрос: почему она не в силах забыть прошлое?

Возможно, другой мужчина, новый любовник, помог бы ей выздороветь, избавиться от власти Роберта, но она ни разу не дала никому возможности сблизиться с ней. Вместо этого продолжает упорно цепляться за свои воспоминания, страдает… мучается сомнениями и чувством вины.

Вероятно, единственное средство преодолеть все это — посмотреть правде в глаза, позволить Роберту… что? Обнимать ее, целовать, пользоваться ее слабостью?

Да что с ней такое? Неужели ей действительно хочется вернуться в прошлое, снова испытать муки любви к Роберту? Нет, этого нельзя допустить. Не настолько же она глупа. Знать бы наверняка, что с ней такое происходит…