Вновь в его объятиях

2

Взяв Минди на руки, Рэнд отнес ее в гостиную, служившую одновременно и столовой, и посадил за стол рядом с Дороти, не удостоив Тори взглядом. Затем погладил девочку по головке и тихо сказал:

— Ешь суп, пока не остыл. А я пойду приму душ.

— Ты вернешься? — спросила его Дороти.

— Конечно.

Проходя мимо спальни, которую еще год назад они делили с Тори, Рэнд чуть замедлил шаг. Даже себе он боялся признаться, что встреча с женой сильно взволновала его. До сегодняшнего дня ему казалось, что прошлое забыто и даже физическое влечение к этой женщине в нем умерло. Но сейчас он понял, что ошибался… Черт побери, он снова хотел ее!

Рэнд отрегулировал воду и встал под теплую струю. Вскипевшая было кровь понемногу успокаивалась. Надолго ли? Где гарантия, что все не начнется сначала, как только он вернется в гостиную и вновь увидит Тори? В глубине души Рэнд не сомневался, что именно так и будет. Ведь чуть ли не с первой минуты их знакомства эта женщина сделала с ним то, что не удавалось ни одной другой: полностью подчинила себе…

…Они встретились в одном из клубов Оклахома-Сити, куда Рэнда затащил его приятель Крейг Сандерсон. Он и познакомил его с Тори, и с того момента Рэнд уже не мог оторвать от нее восторженного взгляда. Они болтали обо всем и ни о чем, много танцевали, пили вино, а затем поехали к нему домой и в ту же ночь стали любовниками… К удивлению Рэнда, он был ее первым мужчиной, что не помешало ей быть в высшей степени сексуальной и даже изобретательной. Рэнд любовался совершенным телом. Тори, отвечавшим на каждое его движение, сжимал широкими ладонями упругую высокую грудь, и они слились во взаимном безумном экстазе…

За первой ночью последовала вторая, потом третья, четвертая… В угаре страсти Рэнд забыл, что Тори очень неопытна и совсем не думает о возможных последствиях их сумасшедшей близости. Когда он задумался об этом, было уже поздно.

Узнав о беременности Тори, Рэнд тут же предложил ей выйти за него замуж. Та, не раздумывая, согласилась и только спустя некоторое время поняла, какую ошибку совершила. Ведь она не любила Рэнда, и семейная жизнь, равно как и материнство, не принесли ей ни счастья, ни удовлетворения. Еще труднее было смириться с образом жизни Рэнда. Он был прирожденным фермером и хотел бы видеть в жене помощницу или по крайней мере блюстительницу домашнего очага. А Тори не знала иной жизни, кроме городской — с ее лихорадочным ритмом, суетой, уличным шумом, приемами, театрами и другими развлечениями. Но главным препятствием к их сближению была ее самостоятельность. Живо интересуясь проблемами информатики, Тори окончила институт и получила профессию программиста, но когда объявила мужу, что намерена пойти работать, тот встал на дыбы. Дело запахло разводом.

Но как раз в это время серьезно заболел отец Тори, и она поехала к родителям в Джорджию, забрав с собой Минди, против чего Рэнд категорически возражал. Болезнь отца затянулась. Месяц проходил за месяцем, а Тори с дочерью, казалось, и не думали возвращаться в Оклахому и лишь изредка приезжали на ранчо. Наконец терпение Маккейна лопнуло, и после грандиозного скандала он вытребовал Минди к себе. После этого Тори совсем пропала из его поля зрения.

Решив, что с женой покончено раз и навсегда, Рэнд принялся налаживать семейную жизнь по-новому. Теперь их осталось трое — Минди, он и его мать Дороги. Поскольку и Рэнд не испытывал большой любви к Тори, сердечная рана затянулась довольно быстро. Труднее было забыть о прекрасных ночах, проведенных с ней в начале их семейной жизни. Тем не менее Рэнд был почти счастлив, во всяком случае — спокоен. И вот все полетело к чертовой матери в один день! Исчезнувшая, казалось, навсегда красотка вдруг возникла из небытия и заявила о своих правах на дочь! Нет, он не отдаст ей Минди ни за что на свете! Она не игрушка, предназначенная для удовлетворения минутных прихотей «миссис Тори»!

В то же время Рэнд понимал, что удержать девочку у себя будет не так-то просто. Детская непосредственность и восторженное восприятие жизни делали Минди легкоранимой и уязвимой. А она, что ни говори, чувствует себя здесь довольно одинокой. Ей нужны друзья помимо отца, бабушки и Джералдайн, поэтому она так и потянулась к Тори. И если та вдруг сразу уедет, это может травмировать девчушку. Рэнд по своему опыту знал, как нелегко бывает даже взрослому человеку, когда его неожиданно покидают. Что же говорить о ребенке?!

Рэнд закрыл краны, насухо вытерся мохнатым полотенцем и натянул на себя светло-коричневые легкие брюки и рубашку шоколадного цвета с короткими рукавами. Причесываясь перед большим овальным зеркалом, он размышлял над причинами, заставившими Тори приехать на ранчо. В возрождение материнских чувств он не очень-то верил. Вряд ли ее интересовали и деньги: Тори вышла из достаточно состоятельной семьи, где была единственным ребенком, да и сама неплохо зарабатывает. Помимо своего увлечения компьютерами, она пользуется репутацией отменного специалиста по улаживанию всякого рода трудовых конфликтов. К ней часто обращаются за помощью известные фирмы, корпорации и даже государственные учреждения и платят немалые деньги. Во всяком случае, в деловом мире Тори известна именно с этой стороны.

Как ни крути, остается одно: ей нужно его согласие на развод. И, видимо, срочно. Но этого она не дождется! Какими бы ни были ее планы, он должен пресечь их в корне. Минди останется с ним — это решено бесповоротно! Правда, Тори грозила обратиться в суд… Но вряд ли она решится на такой шаг. Скорее всего, она просто блефует или пытается его шантажировать. Рэнд еще раз пригладил волосы, встал и решительным шагом направился в гостиную.

Когда он появился в дверях, у Тори перехватило дыхание. Его влажные волосы, казавшиеся темно-каштановыми, смуглое лицо, нос с горбинкой, широко развернутые плечи, мускулистая грудь делали Маккейна похожим на средневекового испанского гранда.

Невероятным усилием воли Тори все-таки удалось взять себя в руки и не выдать охвативших ее чувств. Рэнд улыбнулся Минди и сел за стол перед приготовленным для него прибором. Бросив быстрый взгляд на тарелочку дочери, он подмигнул ей:

— Отдыхаешь перед очередным блюдом?

— Да, ведь я сегодня плавала.

Тори удивленно посмотрела на Минди, не улавливая связи между плаванием и режимом потребления еды. Дороти это заметила и поспешила объяснить:

— Доктор посоветовал Минди после любых физических упражнений за обедом или ужином делать паузы между блюдами.

Тори улыбнулась и нежно посмотрела на девочку. Жизнь дочери обрастала прежде неизвестными и необычайно интересными для нее деталями. Рэнд же, усердно пережевывая большой кусок мяса, не обращал внимания на подобные мелочи.

— Тебе нравится, как Джералдайн готовит цветную капусту? — спросила она у Минди.

Та, скрестив руки на груди, сделала уморительную гримасу.

— Цветную капусту? Фи! Это все одно, что коровьи блины!

Тори чуть было не расхохоталась. Но, увидев серьезные лица Дороти и Рэнда, вовремя удержалась и без тени улыбки переспросила:

— Коровьи блины? О какой гадости ты говоришь за столом!

— Цветная капуста пахнет еще хуже! — упрямо настаивала Минди.

— Нет, ты не права, — все так же серьезно продолжала пикантный спор Тори. — Да ты, наверное, никогда и не пробовала цветной капусты! Ну хорошо, а что же ты любишь?

— Больше всего на свете я люблю мороженое, арахисовое масло и клубничные пироги, которые печет Джералдайн.

Тори лукаво посмотрела на нее и, подцепив вилкой немного цветной капусты, положила ее в рот, изобразив на лице необычайное удовольствие.

— Ты даже не представляешь, какая это вкуснятина! Ничуть не хуже твоего любимого клубничного пирога.

— А вот и неправда! У нее нет такого чудесного аромата.

— Советую тебе все-таки попробовать.

Трое взрослых с необыкновенной серьезностью уставились на Минди, следя за тем, как она неохотно берет микроскопический кусочек капусты и начинает лениво жевать.

— Ну и как? — спросила Тори.

— Обыкновенное овощное варево. А что у нас на десерт?

— Скажи правильно: «десер-р-рт», — строго поправила внучку Дороти.

— Десеу-у-ут, — протянула Минди, обиженно оттопырив нижнюю губу.

— Надо будет показать ее логопеду. А на десерт — слоеный пирог с фруктовой начинкой.

— Ура! — радостно закричала Минди и захлопала в ладоши.

Тори не отрывала от дочери обожающего взгляда. Впрочем, девочка и впрямь была очаровательна.

— Папа, ты уже доел мясо? — спросила она, нетерпеливо поглядывая в сторону кухни. — Тогда попроси Джералдайн принести пирог!

— Сейчас.

— Ой, а можно я сама?

— Не уронишь?

— Нет! Я понесу его очень осторожно. А потом, Джералдайн ведь будет рядом.

— Бог с тобой. Неси пирог!

Минди, вскочив из-за стола, побежала на кухню. Проводив ее взглядом, Тори посмотрела на Дороти.

— Только вам я обязана этим прелестным ребенком. Поверьте, у меня не хватает слов, чтобы выразить свою благодарность!

В глазах Дороти задрожали слезы, которые она безуспешно попыталась скрыть.

— Спасибо за добрые слова, Тори. Я безумно люблю Минди и стараюсь быть ей полезной по мере сил. Но иной раз мне кажется, что она не по годам умна, и я начинаю бояться, что не смогу многого ей дать. А вообще-то мне с ней очень легко. Минди послушная, а главное — очень спокойная и добрая девочка.

Рэнд внимательно следил за этим разговором, и в его душе рос протест. Эти двое не сговариваясь заключили между собой мир во имя дочери и внучки! Такого он никак не ожидал. В матери Рэнд привык видеть верного союзника, но сейчас ситуация явно менялась не в его пользу. Причем случилось это как раз тогда, когда поддержка Дороти была ему необходима для того, чтобы выдворить с ранчо Тори.

— Ты возвращаешься в Оклахому или переночуешь в Лоутоне? — ледяным тоном спросил он жену.

Рэнд имел в виду небольшой городок, расположенный на полпути от Оклахома-Сити до ранчо, в полутора часах езды на автомобиле. Но как раз это-то и не устраивало Рэнда, так как он вовсе не был уверен, что Тори, переночевав в Лоутоне, не вернется утром на ранчо.

— В Лоутоне, — ответила она, хотя и понимала, что это вызовет очередной взрыв раздражения. — Я забронировала номер в тамошней гостинице.

Реакция Рэнда не заставила себя ждать. Он досадливо прикусил нижнюю губу, лицо его посерело, брови насупились. Мрачно взглянув на Тори, он сказал:

— К чему все это? Зачем тратить лишнее время и нервы, когда можно сразу вернуться в Оклахома-Сити и оставить наконец нас в покое! Ты сегодня вволю наобщалась с Минди, и думаю, что сегодняшней встречи тебе хватит еще года на три.

Тори вспыхнула, услышав новое оскорбление, но сдержалась и спокойно ответила:

— Ты провел с Минди в общей сложности почти четыре года, но почему-то не считаешь, что этого достаточно.

Глаза Рэнда злобно блеснули, и он уже открыл рот, чтобы ответить, но тут в гостиную торжественно вошла Минди со слоеным пирогом в руках. Следом шла Джералдайн.

Преклонный возраст не мешал Джералдайн проворно хлопотать около стола. Невысокого роста, полная, с лучезарной улыбкой на круглом румяном лице, она была похожа на свежеиспеченную булочку. Большие карие глаза были полны энергии и жизнерадостности. Минди она боготворила, а Тори любила с детства и всегда защищала. Особенно когда разговор о ней заходил в присутствии Рэнда: молодого хозяина Джералдайн не очень-то уважала и совсем не боялась.

Собрав со стола грязную посуду и пожурив Тори за то, что та мало ела, она поставила перед каждым блюдечко с клубникой и тарелочку со слоеным фруктовым пирогом. Тори поблагодарила ее улыбкой. Наклонившись к ней, Джералдайн прошептала:

— Дорогая, такая улыбка может растопить не только крем на пироге, но и любое сердце. Только не стоит тратить ее на такую старуху, как я. Здесь найдется кое-кто более достойный. — И она указала глазами на Рэнда.

Несмотря на шепот, эти слова были произнесены так, чтобы Рэнд их услышал. Тори густо покраснела, а Рэнд, быстро взглянув на нее, насмешливо прищурился и ответил, обращаясь к Джералдайн:

— Я не менее бесперспективный объект для ослепительных улыбок миссис Тори, ибо имею против них устойчивый иммунитет.

Тори вздрогнула, как от пощечины, но промолчала и занялась фруктовым пирогом. Джералдайн же демонстративно пробормотала себе под нос, не прекращая протирать свободную часть стола:

— Просто удивительно, как могут вроде бы умные люди…

— Джералдайн, прошу вас, замочите же наконец!

Обычно Рэнд терпеливо сносил ворчание старой прислуги, но не тогда, когда дело касалось его жены. В подобных случаях он становился невменяемым. Так произошло и сейчас. Все сидевшие за столом замолкли в ожидании бури. И она неминуемо бы разразилась, но тут распахнулась дверь и на пороге возникла фигура человека с длиннейшей черной бородой, растрепанной шевелюрой и круглым лицом с нарочито свирепым выражением. Оглядев комнату, он пробасил:

— Ходят слухи, что сегодня в этом доме угощают пирогами. — При этом он хитро подмигнул Минди и кивнул всем остальным. Девочка в ответ прищурила левый глаз. Очевидно, они очень хорошо понимали друг друга.

— Куда вы запропастились, Майк? — спросила Джералдайн, пододвигая ему свободный стул. — Я оставила вам кусочек.

— О, огромнейшее спасибо! — ответил тот, кого называли Майком, и театрально поклонился.

Он приветливо улыбнулся Дороти, чмокнул в щечку Минди и уселся между ними. Вновь окинув взглядом стол, он будто бы только теперь заметил Тори.

— Боже мой, — забасил он с преувеличенным удивлением, — и вы здесь! А я-то гадаю, чей это оранжевый лимузин стоит у подъезда и где я его раньше видел!

— Вы напрасно иронизируете, мистер Крейтон, — откликнулась Тори. — Это особенный автомобиль. Родители подарили его мне в день окончания института и наказали никогда с ним не расставаться.

— Позвольте, Тори. Где-то я уже слышал подобную историю… Ах да, в «Трех мушкетерах», помните? Отец напутствует д'Артеньяна перед отъездом в Париж и дарит ему старую клячу с условием, чтобы тот никогда с ней не расставался.

— А сынок возьми да и продай несчастное животное в первом же городишке за неприлично мизерную цену, — рассмеялась Тори. — Вы это имеете в виду, Майк? Ну нет, я немного благороднее великого гасконца и родительский дар не продам никому!

— Тем более что машина миссис Тори очень красивая, — вступилась за старенькую «тойоту» Минди.

— Будто бы? — подзадорил ее Крейтон.

— Красивая, красивая, красивая! — И для большей убедительности Минди топнула ножкой.

— Но ведь она совсем крошечная! — не сдавался Майк.

— Может быть, для вас, дядя Майк. А для меня — в самый раз!

— И для меня, — поддержала дочку Тори.

— Ну хорошо, — согласился Майк. — Но я все-таки предпочитаю машины, в которые можно побольше положить.

— Как говорят, каждому свое! — резюмировала спор Тори.

Рэнд слушал эту добродушную пикировку со все возрастающим недовольством. С какой стати Крейтон непринужденно болтает с его женой — так, словно она и не уезжала? Конечно, Тори и его управляющий знакомы не первый год: Майк давно был своим человеком в доме. Но как раз именно поэтому он в курсе всех дел, и ему отлично известно, что Рэнд и Тори на грани развода. Да и войдя сейчас в комнату, он не мог не почувствовать царившей за столом гнетущей атмосферы. А ведет себя как ни в чем не бывало! Больше того — и все остальные мало отстают в этом от него. Дороти приняла Тори как родную дочь, Джералдайн — как полноправную молодую хозяйку, вернувшуюся из далекого путешествия. О Минди и говорить не стоит: она не отрывает от матери влюбленных глаз. И только он, хозяин дома, сидит букой и портит всем настроение. Хорошенькое дело!

Сурово посмотрев на Майка, Рэнд спросил сухим, подчеркнуто деловым тоном:

— Ты перегнал черного быка в дальний загон?

— Перегнал. Он был этим весьма недоволен.

— Ничего. Пусть немного потерпит, пока мы не поучим копию доклада о разведении крупного рогатого скота в штате и не выясним сумму налога на наше стадо. Возможно, придется попридержать его рост. Но меня больше заботит не это. Нужно срочно расплатиться с налоговой службой за прошлый год, для чего необходимо подвести баланс. Загвоздка же в том, что…

— …Что делать эти расчеты некому и не на чем, — подхватил Майк. — Единственный компьютер сломан, и, чтобы починить его, нужен хороший специалист.

— Этого мало. Я хотел бы найти эксперта, который разбирается не только в компьютерах, но и в фермерском деле. Мы могли бы пригласить такого и на постоянную работу. Но где его искать — ума не приложу!

— А что говорят в агентстве по занятости? — спросил Майк, бросив сначала беглый взгляд на Дороти, а затем, более внимательный — на Тори.

— Обещают найти, но я им не очень верю. — И своим видом и тоном Рэнд старался приказать Крейтону, что не хочет продолжать разговор на эту тему.

Майк помолчал немного, очевидно, что-то обдумывая, а затем с отчаянной решимостью спросил:

— А почему бы нам не пригласить Тори? Здешние бизнесмены считают ее чуть ли не первым специалистом по компьютерам во всем штате.

Женщина не спеша отложила вилку, вытерла салфеткой губы и искоса взглянула на Рэнда. Тот был мрачнее тучи. Медленно растягивая слова, он процедил:

— Тори уедет отсюда сразу же, как только полностью насладится южным гостеприимством, оказываемым ей Минди.

Тори, казалось, не обратила внимания на категорический тон, которым была произнесена эта фраза. Глядя на Майка и обращаясь только к нему, она спокойно сказала:

— Миссис Аткинс из агентства связалась со мной, поскольку, по ее мнению, лучшего специалиста по компьютерной технике, чем я, в Оклахоме нет, и рассказала мне о ваших проблемах.

— Даже так? — усмехнулся Рэнд. Было очевидно, что никакой помощи от врага он не примет.

Однако Тори сдаваться не собиралась. Подняв глаза на мужа, она без обиняков предложила:

— Я могу попытаться помочь. Эта система мне знакома. Равно как и ведение хозяйства на ранчо.

— Нет! — грубо отозвался Рэнд.

— Папочка, что с тобой? — удивленно спросила Минди, у которой тон отца отбил весь аппетит.

— Конечно, налоговая служба предоставила нам отсрочку, — вмешалась в разговор Дороти, — но если мы не расплатимся до конца недели, нас оштрафуют. И на очень приличную сумму. Можно попытаться потянуть еще, но это вряд ли удастся!

— Нам очень удружила бывшая секретарша Рэнда, — пояснил Майк, обращаясь к Тори. — Она использовала компьютер как пишущую машинку для работы налево. При этом то ли она имела весьма смутное представление о том, как с ним обращаться, то ли специально испортила, но система пришла в абсолютную негодность. Все наши попытки поправить ее ни к чему не привели. Видимо, компьютер возненавидел нас лютой ненавистью.

Тори опять украдкой взглянула на Рэнда. Нет, он не хотел иметь с ней дела — это было видно по его глазам. Но столь упрямое сопротивление лишь подстегнуло ее.

— Как вы сказали, Майк? — переспросила она. — Компьютер вас возненавидел? Тогда мне тем более следует им заняться — ведь я ничего дурного ему не сделала, а потому и ненавидеть меня он не должен. Кстати, компьютеры не переносят грубого обращения. С ними надо обращаться с нежностью и любовью.

— Как со мной? — живо откликнулась Минди. — Папа говорит, что он относится ко мне с нежностью, потому что я его единственная возлюбленная.

Тори почувствовала, как комок подкатил к горлу. Нет, это не годится! Надо собрать все силы и держать себя в руках.

— А мне всегда казалось, — подхватил тему Майк, — что ты моя единственная возлюбленная.

— Нет, дядя Майк! Я ваше солнышко.

— Правильно, Минди. Ты солнышко, которое светит круглые сутки. Потому что когда ночью я просыпаюсь и вспоминаю о тебе, мне становится тепло!

— Все равно главнее то, что я папина дочка! Правда, папа?

Этого не мог выдержать даже Рэнд. Почувствовав, что вот-вот расплачется, он быстро встал, подошел к Минди и нежно погладил ее по головке.

— Да, Минди, это так. Ты действительно папина дочка. — Рэнд поднял девочку на руки и шепнул ей на ушко: — А сейчас тебе пора принимать душ и готовиться ко сну. Я тебе помогу.

— Но у нас же гости, папа!

— Мы попросим у них извинения.

— Пожалуйста, извините нас! — обратилась Минди к присутствующим через плечо отца. — Мы ведь были очень гостеприимными, правда?

Тори сквозь слезы посмотрела на дочку и помахала ей рукой.

— До свидания, Минди! Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, миссис Тори!

Минди послала всем воздушный поцелуй, а Рэнд, пообещав скоро вернуться, с девочкой на руках скрылся за дверью.

Чтобы немного успокоиться, Тори предложила помочь на кухне. Но Дороти категорически воспротивилась этому, сказав, что они с Майком у нее в гостях, а потому должны отдыхать. Тут же в гостиной появилась Джералдайн с кофе. Тори и Майк, поблагодарив ее, попросили поставить поднос на маленький столик у камина и сами уютно устроились за ним.

Некоторое время они сидели молча. Майк лениво потягивал кофе из миниатюрной фарфоровой чашечки, исподтишка поглядывая на Тори. Наконец, поставив чашку на стол, он тихо сказал:

— Вы не очень-то спешили вернуться. Он устроил здесь настоящий ад в прошлом году, когда вы с Минди уехали в Джорджию. Не дай Бог этому повториться! А так будет, если вы останетесь.

Порой Майк говорил с тактичностью бульдозера. Об этом его недостатке все знали и по мере сил старались его исправить. Тори тоже решила мягко одернуть Майка, хотя то, что он сказал, и было продиктовано самыми лучшими намерениями. Наклонившись, она шепнула ему:

— Прошу вас, Майк, не старайтесь меня запугать. Я очень долго думала, прежде чем решилась на этот шаг. И собрала все свое мужество.

Левая бровь Майка дугой поползла вверх.

— Все ваше мужество? Да его у вас хоть отбавляй: вы же самая отчаянная девчонка из всех, кого мне довелось видеть в своей жизни. И силы воли вам тоже не занимать. Неужели решиться приехать сюда было столь трудно для вас?

— Именно так. Одной силы воли мне не хватило бы.

Майк смутился. Помолчав некоторое время, он посмотрел собеседнице в глаза и сказал:

— Извините за назойливость, Тори, но я хотел бы задать вам довольно нескромный вопрос.

— Задавайте.

— Вы поехали в Джорджию, чтобы помочь больному отцу?

— Да.

— Но почему же не вернулись, когда ему стало легче? Что заставило вас задержаться там на год, если не больше?

Женщина выдержала его испытующий взгляд. Ответить на простой вопрос Майка было нелегко, тем более что посвящать его во все подробности она не имела никакого желания.

— Я хотела работать, — сказала Тори после некоторого раздумья. — Поначалу это было в какой-то степени вызовом, но потом превратилось в навязчивую идею. Наверное, я смогла бы пересилить себя, если бы не поняла, что совсем не нужна Рэнду.

Впервые за время знакомства с Майком Тори прочла в его глазах волнение.

— А что, собственно, между вами произошло? — спросил он. — Вы решили подольше остаться у родителей, а Рэнд не позволил?

— Он сказал, что если я не вернусь вместе с Минди, двери его дома будут для меня закрыты навсегда.

— И тогда вы решили вычеркнуть Рэнда из своей жизни?

— Это оказалось невозможным. Как выяснилось, я слишком его любила для этого.

— Так почему вы не вернулись вместе с дочерью? Когда Рэнд привез сюда Минди, он сказал, что ваш отец поправляется и ему вполне достаточно заботы со стороны матери. Что же заставило вас остаться?

Тори тяжело вздохнула и отпила глоток кофе. Ей было трудно говорить на эту тему: рана и не думала затягиваться, и каждое прикосновение к ней причиняло острую боль. Но Майк не был первым встречным. Он считался искушенным психологом, и в свое время Тори часто советовалась с ним по достаточно тонким вопросам и даже доверяла некоторые тайны. Поэтому смолчать сейчас ей казалось неудобным. Кроме того, он мог дать дельный совет. И она решилась отчасти исповедаться:

— К тому времени, когда все это произошло, наш брак уже дал трещину. Рэнд стал каким-то чужим, и я никак не могла подобрать к нему ключи. Возможно, в натянутости наших отношений виновата была я со своей социальной неустроенностью. Судите сами: Рэнд по восемнадцать часов в день пропадал на ранчо. Дороти целиком посвятила себя Минди, а Джералдайн вела все домашнее хозяйство. В подобной ситуации я чувствовала себя пятым колесом в телеге. Согласитесь, что играть такую роль не очень приятно и даже унизительно!

— А в Джорджии, насколько я понимаю, все было иначе: вы быстро продвинулись по службе, стали одним из руководителей фирмы. Конечно, это могло опьянить…

— Я бы сказала: способствовать развитию излишней самоуверенности. Правда, тогда мне так не казалось: я просто работала в свое удовольствие, тем более что решение любых деловых вопросов не представляло для меня особого труда. А вот улаживать собственные семейные проблемы оказалось куда сложнее. Одним словом, я гораздо уютнее чувствовала себя на работе, чем в семейном кругу.

— Вы пробовали объяснить это Рэнду?

Немного смутившись, Тори отрицательно покачала головой. Майк изумленно уставился на нее.

— Нет?! Простите, но тогда как он мог понять и одобрить ваше решение? А вы говорили, по крайней мере, как сильно любите его?

Тори глубоко вздохнула. Серьезного разговора о чувствах у них с Рэндом никогда не получалось. Одно время она частенько признавалась ему в любви, но Рэнд либо не слушал, либо не верил ее словам.

— Видите ли, Майк, — ответила она с болью в голосе, — я довольно скоро поняла, что мои объяснения Рэнду абсолютно не нужны. Он женился только потому, что вынужден был это сделать. Позднее, в Джорджии, получив его ультиматум — вернуться или забыть дорогу сюда, — я выбрала последнее, хотя отлично понимала, во что после этого превратятся наши отношения.

— И ни один из вас даже не подумал поставить себя на место ребенка? — глухим голосом, в котором звучали горечь и презрение, спросил Майк.

Тори промолчала. Майк снова внимательно посмотрел ей в глаза.

— Насколько я понял, после так называемого ультиматума у вас практически не было никаких контактов?

— Были, но очень редкие. Я уже не заблуждалась по поводу чувств Рэнда: жена у него определенно должна находиться где-то на заднем плане. А я в свое время оказалась наивной дурочкой, фактически женив его на себе и думая тем самым создать счастливую, с моей точки зрения, семью. Не сомневаюсь, он с облегчением вздохнул, отделавшись от меня.

Майк отрицательно покачал головой.

— Вы сами не верите в то, что говорите, Тори! Ведь именно Рэнд был инициатором вашего брака. Более того, он буквально заставил вас выйти за него замуж! И только из-за дурацкой гордости не упрашивает вернуться. Я уверен в этом!

Тори понимала, что это далеко не так, но спорить не стала. Ее семейная лодка, потерпев крушение, безвозвратно затонула, и ничего изменить уже было нельзя. И она с горечью сказала:

— Мне нет дела до гордости или мужского самолюбия Рэнда. Я тоже не лишена гордыни, но сумела смирить ее и приехала сюда, чтобы бороться за дочь… И уж поскольку я здесь, то могла бы помочь вам наладить работу компьютера, если бы Рэнд не был против.

— Вы намерены отстаивать родительские права?

— Естественно. Но так, чтобы не травмировать Минди. Она меня не помнит, и не надо сейчас открывать ей, кто я. Мне хочется, чтобы мы стали друзьями. Тогда ей, возможно, будет легче понять, почему мы разошлись с ее отцом, и простить меня.

— Но это-то вы, надеюсь, объяснили Рэнду?

— Пыталась.

— Когда?

— Сегодня перед вашим приходом.

— И что же?

— Ничего. Мои слова отскакивали от него, как от стенки горох.

— Не спешите с выводами. Он сейчас видит в вас угрозу для себя, а потому ощетинился. Пусть успокоится.

— Я ничем не угрожаю ему. И даже кое о чем жалею. Но не в моих силах изменить прошлое.

— Вы собираетесь жить на ранчо, как и секретарши, работавшие здесь раньше?

— И много их было?

— С полдюжины. Они здесь не задерживались. Не выносили жизни в глуши. Правда, последняя не отказалась бы поработать здесь подольше. Но ее привлекало не ранчо, а его хозяин.

Тори от удивления вытаращила глаза.

— Ну и чем же все кончилось? — спросила она, почувствовав в сердце неожиданный укол ревности.

— Рэнд ее выгнал. Но перед отъездом эта девица перетряхнула в компьютере всю память, и важнейшие документы оказались похороненными в утробе этого электронного монстра. Это стало настоящей трагедией: ведь мы уничтожили все печатные копии, а они нужны сейчас позарез. Мы просто в отчаянии!

— Понятно. Это было очень серьезно?

— Потеря файлов?

— Нет, роман Рэнда с секретаршей.

Майк откинулся на спинку кресла и громко захохотал. Его богатырская грудь вздымалась и опадала как кузнечные мехи. Тори уставилась на пуговицы его фланелевой рубашки, которые, казалось, вот-вот отскочат. Майк заметил ее взгляд и, отсмеявшись, спросил:

— Я кажусь вам дураком?

Тори несмотря на напряжение усмехнулась:

— Вы воплощение благоразумия и осторожности, Майк, и могли бы стать профессиональным психологом и советником в самых высоких сферах.

— С моими габаритами и физиономией я отпугнул бы всех клиентов!

— Ничего. С вашей медвежьей силой вы просто свяжете их и не отпустите до тех пор, пока каждый сполна не заплатит за консультацию.

Майк хитро усмехнулся и предложил:

— Давайте для начала я свяжу вас с Рэндом и прочту вам лекцию на тему: «Проблемы общения и личных контактов в современном мире». А потом привяжу к своей кушетке. Идет?

Тори густо покраснела. Она невольно представила себя и Рэнда привязанными к кушетке Майка. Даже мысль о такой невероятной физической близости с Рэндом повергла ее в страстный трепет…

— Вы ужасный циник, Майк! — сказала она, шутливо нахмурив брови.

— А вы форменная принцесса-недотрога.

— Вот уж нет! Я бы даже не отказалась стать очередной секретаршей Рэнда!

Майк снова рассмеялся.

— Знаете что, Тори? Мне пришла в голову мысль получше: я привяжу вашего муженька на конюшне, дам вам плетку — и стегайте его до тех пор, пока не поумнеет!

— Такая картина меня вдохновляет!

И они расхохотались вместе. Тори отметила про себя, что впервые за целый год она смеялась от души…