Вновь в его объятиях

9

На следующий день после полудня Майк на своей машине отвез Минди, Дороти и Джералдайн в Оклахома-Сити. Рэнд погрузился в неотложные фермерские заботы. На кухне управлялась Бет Меррей — женщина средних лет, рекомендованная Джералдайн на время своего отсутствия. Работала она быстро, аккуратно и никакой помощи не просила.

Спустились сумерки, и Тори, замученная предотъездными треволнениями, решила пораньше лечь спать. Быстро приняв душ, она надела ночную рубашку и скользнула в кровать. Телефон на ночном столике напомнил, что надо позвонить матери.

Дорис оказалась дома и сразу же обрушила на дочь ворох последних новостей.

— Ты не можешь себе представить, насколько лучше чувствует себя отец! — затараторила она. — Сегодня был медицинский консилиум, и врачи сказали, что темпы выздоровления превзошли все ожидания! Сейчас ему нужен только домашний уход и бережное отношение к самому себе. Проще говоря, он не должен нервничать и переутруждать себя работой — и все будет в порядке!

Сейчас его интересы в компании представляю я, и видела бы ты, с каким нетерпением каждый вечер он требует полного подробного отчета! Я неплохо справляюсь, но отец сам рвется в бой. Правда, вслух об этом не говорит, но я вижу по глазам. Откровенно говоря, меня это радует. Медики считают, что жажда деятельности — свидетельство выздоровления. Но я все же попытаюсь уговорить его уйти в отставку: такая работа требует слишком много сил и нервов. Ну, это все потом, а пока нужно любыми способами помочь ему выкарабкаться.

А еще отец одержим идеей отправиться куда-нибудь путешествовать. На всякий случай я пока собираю проспекты туристических фирм. Ты не хотела бы составить нам компанию?

Тори от всей души рассмеялась. Оптимизм матери всегда поднимал ей настроение.

— Мама, — с нежностью в голосе сказала она, — мне сейчас не до путешествий, ты же понимаешь! Но идея великолепная, и вы обязаны ее осуществить. Отца надо хотя бы на время вырвать из этой проклятой Джорджии! И уговори его уйти в отставку!

— Думаю, это будет нетрудно: твой отец считает меня своим ангелом-хранителем, исполнителем любого желания и сладкоголосой сиреной, песнями которой он может упиваться бесконечно!

Тори снова рассмеялась — на этот раз так громко, что даже не услышала стук в дверь. Когда на пороге появился Рэнд, она вздрогнула от неожиданности и замолчала.

Рэнд только что принял душ и выглядел великолепно. Мокрые волосы были гладко зачесаны назад. Коротковатые джинсы оставляли открытыми загорелые щиколотки и ступни с сильными широкими пальцами. Из-под застегнутой наполовину рубашки выбивались курчавые золотистые завитки. Тори смутилась и отвела глаза в сторону.

— Держи меня в курсе ваших планов, мама, — сказала она в трубку. — И сообщи, если соберетесь куда-нибудь поехать. Как знать, может быть, я присоединюсь к вам. Поцелуй от меня отца и скажи, что я его очень люблю. Тебя, конечно, тоже!

— Тори, мы тоже любим тебя и очень скучаем. Поцелуй от нас Минди.

— Конечно! Всего хорошего.

— До свидания! Звони почаще!

— Обязательно! — Тори положила трубку и вопросительно посмотрела на Рэнда.

— Говорила с матерью? — спросил он.

— Да.

— Все в порядке?

— Вроде бы. Отец быстро поправляется. Они уже подумывают о том, чтобы поехать в какой-нибудь круиз.

— Насколько я замечаю, ты стала получать большое удовольствие от разговоров с матерью. Раньше такого не было.

Видя, что разговор принимает небезопасное направление, Тори постаралась ответить откровенно, но не затрагивая некоторых деталей:

— Я всегда недооценивала маму и только сейчас начинаю это понимать. Эта внешне мягкая, податливая южанка в последнее время проявила себя с неожиданной стороны. А ее упрямство и стремление настоять на своем подчас забавляют меня и отвлекают от тоскливых мыслей…

Тори слишком поздно сообразила, что невольно призналась в своем плохом настроении. Рэнд внимательно посмотрел ей в глаза и присел на край кровати. Машинально натянув простыню на голые колени, Тори почувствовала, как у нее перехватило дыхание и затвердели соски под шелком ночной рубашки.

— Тори, — прошептал Рэнд, — не гони меня и расскажи все. Что тебя мучит? Я же вижу, что это так…

Его голос был ласковым и зовущим, а глаза выдавали нервное напряжение. Тори неудержимо влекло к нему, но она все еще пыталась сопротивляться.

— Ты специально отослал Минди, Дороти и Джералдайн?

— А разве тебе не хотелось бы побыть со мной вдвоем? Или ты не желаешь тратить на меня слишком много времени? Возможно, даже жалеешь, что мы вновь стали любовниками?

— Нет, я не жалею об этом и с удовольствием трачу на тебя время. Это ты оставил меня одну и всю ночь работал. Зачем же перекладывать с больной головы на здоровую?

— Ты ждала меня прошлой ночью?

— Я ждала хоть какого-нибудь подтверждения того, что небезразлична тебе. Мне нужен был не секс. Я надеялась зацепиться за какую-нибудь ниточку, чтобы по ней добраться до главного, выяснить, о чем ты думаешь.

— О чем я думаю?

— Да, именно!

— Что ж, изволь. Я думаю о том, что тебе необходимо некоторое время.

— Для чего?

— Чтобы решить, совершила ли ты ошибку, став моей любовницей.

— Именно для этого ты и отослал Минди? А если я не соглашусь быть твоей любовницей, ты и меня выдворишь отсюда? Может, ты отправил Минди потому, что не хочешь видеть, как она будет переживать мой отъезд?

От неожиданности Рэнд даже зубами скрипнул.

— Ты хочешь уехать?

Тори сжала ладонями виски.

— Черт побери, опять поспешные заключения. Ну кто тебе сказал, что я собираюсь уехать? Неужели все еще не понятно, что больше всего на свете я хочу остаться здесь и быть твоей любовницей! Сукин ты сын!

Несколько мгновений Рэнд сидел неподвижно. Потом схватил Тори за плечи и утопил ее голову в подушке. Но она сопротивлялась, поддразнивая его:

— Значит, ты хочешь, чтобы я уехала? Работа с файлами окончена, и мои услуги больше не требуются! Так?

— Нет! — воскликнул Рэнд и жадно приник к ее губам.

Тори нежно гладила его лицо, шею, волосы, а он шептал:

— Мне так не хватало тебя сегодня! Я просто не знал, куда деться, и был на грани помешательства!

Она обхватила ладонями его лицо и притянула к себе. Его руки судорожно стянули с нее ночную рубашку и крепко стиснули упругую грудь.

— Рэнд… — шептала Тори, с закрытыми глазами ища его губы.

Поцелуй был долгим, пьянящим… Тори ощущала его твердые, мускулистые бедра, силу, с какой они прижимались к ней. Она также стремилась ему навстречу, со стоном изгибая тело. Сейчас это произойдет… Наступит мгновение величайшего наслаждения, неповторимого счастья…

Глаза Рэнда казались черными, бездонными. В них горело неукротимое желание… и сияла любовь.

— Я так и не спросил тебя, — шептали его губы, — можно ли мне остаться сегодня на ночь?

— Почему же только сегодня? — отвечали ее губы. — Почему не каждую ночь?..

Рэнд ушел от нее только под утро. И это повторялось снова и снова… В конце четвертой ночи, когда Тори, обессиленная и счастливая, заснула, ей приснился кошмарный сон: будто бы она проникла внутрь собственного тела и застыла в нем, беспомощная и недвижная, как муха в капле янтаря… Она хотела пошевелить рукой, но не смогла. Попробовала глубоко вздохнуть, но грудь сдавила чудовищная тяжесть. Попыталась закричать, позвать кого-нибудь на помощь, но издала только слабый булькающий звук… Тори осознавала, что это сон, понимала, что стоит проснуться — и кошмар тут же кончится. Но у нее не было сил поднять веки…

Невероятным усилием воли она все-таки заставила себя открыть глаза и повернула голову. Рядом мирно посапывал Рэнд. Боже, значит все хорошо! Это было лишь наваждение!

Тори обняла мужа и обвила ногами его бедра. Открыв глаза, Рэнд очумело посмотрел на нее и сразу же прижал ее к себе, почувствовав, что ее тело дрожит, а на лице выступили крупные капли холодного пота. Приподнявшись он испуганно спросил:

— Тебе плохо?

— Нет. Просто плохой сон, — прошептала в ответ Тори и крепче прижалась к нему. Так она чувствовала себя в безопасности… Даже от новых кошмарных снов…

Тори проснулась, почувствовав, что Рэнд осторожно встает с кровати. В комнате и за окном было еще совсем темно.

— Рэнд?

Он наклонился и поцеловал ее в лоб.

— Спи! Еще очень рано. Даже не светает.

— Куда ты?

— Мне надо распределить обязанности работникам.

— Это непременно надо делать так рано?

— Увы, совершенно необходимо. Весной на ранчо приходится вкалывать по восемнадцать часов в сутки. Иначе хозяйство захиреет.

— Я поставила будильник на восемь.

— Зачем? Спи сколько хочешь. Около девяти появится Бет и приготовит завтрак. Я подойду к этому времени. Отдыхай.

— Могу я чем-нибудь помочь тебе?

Рэнд долго смотрел на жену. Растрепанная и полусонная, она казалась ему еще более желанной. Впервые за всю их совместную жизнь она предложила помочь ему на ранчо. Конечно, помощь и впрямь не помешала бы, но Рэнд не видел, в чем она могла бы быть полезной, а потому шутливо сказал:

— Ты же не знаешь коровьего языка.

— Я способная, и при желании мигом его освою!

— Ничуть не сомневаюсь! Но лучше поговорим об этом позже.

В глубине души Рэнд был доволен. Тори несомненно искренне предлагала свою помощь. А если так, то у нее и впрямь может возникнуть желание освоить какое-нибудь фермерское ремесло. И тогда — как знать, не станет ли для них «коровий язык» своеобразным эсперанто, который поможет им лучше понимать друг друга?

Он поцеловал Тори в губы, а она, обняв его, шепнула:

— Значит, в девять?

Рэнд отлично понял, что она имела в виду, и, потрепав жену по щеке, с мечтательной улыбкой ответил:

— Да, в девять…

Но ему удалось вернуться только после полудня. Тори сидела в кабинете перед компьютером. В розовых брюках и белоснежной блузке с приподнятыми плечами она выглядела свежей и веселой — под стать майскому дню.

Рэнд оглядел свой пыльный, запачканный грязью комбинезон и смущенно закашлялся. Тори обернулась.

— Привет, коровьих дел мастер! — засмеялась она и, вскочив со стула, бросилась к нему.

Рэнд предостерегающе вытянул вперед руки:

— Не подходи! Смотри, на кого я похож!

Не обращая внимания на предупреждения, Тори повисла на шее мужа. Их губы слились в поцелуе, за которым последовал длинный сбивчивый рассказ о том, как она скучала без него, как хотела увидеть и как счастлива теперь.

— А что поведали тебе коровы? — спросила она, усаживая Рэнда в кресло. — Уж ты-то понимаешь их с полуслова!

— Я-то понимаю, но боюсь, что они меня — нет.

— То есть?

— Стадо, завидев меня, почему-то бросилось врассыпную. Мы с Хэйденом часа два собирали коров по всему ранчо.

— Зачем? Они бы пощипали травку и сами вернулись в загон.

— Дело в том, что в загон им возвращаться нельзя. Чуть ниже по ручью стоит кирпичный коровник с железной крышей — специально на случай смерчей и ураганов, и сегодня всех коров нужно загнать туда. Кажется, надвигается торнадо.

— Я слышала прогноз погоды на сегодня и завтра. Обещали сильный ветер и проливные дожди, но о смерчах ничего не говорили.

— В Оклахоме торнадо случаются редко, особенно весной. Но старожилы говорят, что, по некоторым признакам, сегодня — именно тот случай. Видишь: все небо заволокло тучами. Ливень может хлынуть в любую минуту. И ветер усилился. Мы с Кертом решили подстраховаться — заперли все сараи. А Бет я отпустил домой.

— Она успела приготовить отличное жаркое. Ты толком не завтракал. Иди поешь. Кстати, где Керт?

— Во дворе.

— Зови его в дом. А я сейчас…

— Слушаюсь, мадам! — щелкнул каблуками Рэнд и поднес ладонь к виску.

Тори расхохоталась и ответила хрестоматийной фразой:

— К пустой голове руку не прикладывают!

Отсмеявшись, Рэнд выскочил в коридор, но через несколько секунд послышался его голос:

— Нет, ты только посмотри! Он даром времени не теряет!

Приоткрыв дверь, Тори поинтересовалась:

— Ты о ком?

— Вестимо, о Керте. Он не нуждается ни в каких приглашениях и уже успел разогреть жаркое. Каков гусь!

— Не знаю, как насчет гуся, но вот баранье жаркое у Бет получилось отменное! — донесся из кухни голос Керта Хэйдена. — А где Тори?

— Сейчас приведет себя в порядок и появится. — Слова Рэнда звучали по-домашнему уютно.

Несколько минут спустя, когда Тори вышла в коридор и направилась в кухню, она нашла Рэнда, стоящего в дверях вместе с Кертом. Лица обоих выражали сильную тревогу.

— Что случилось? — спросила Тори, подойдя к ним.

Вопрос относился к Рэнду, но ответил на него Керт:

— Пока еще ничего, но дело попахивает сильным ураганом, и нет никакой уверенности в том, что он не наделает здесь бед. Может даже сорвать крышу дома.

— Я закрыл на втором этаже и чердаке все окна, двери и форточки.

— Надеюсь, этого будет достаточно. А окна в гостиной распахнуты настежь. Надо бы их закрыть, и поплотнее.

— Я мигом! — отозвалась Тори и бросилась в комнату.

Когда она вернулась на кухню, мужчины с аппетитом уплетали жаркое, но на их лицах сохранялась озабоченность.

— Еще что-нибудь не так?

— Керт боится за Бет. Она недавно живет в этих местах и не знает здешних капризов природы. Ее домашние наверняка не приняли никаких мер предосторожности. Так что, дай Бог, чтобы Бет успела вовремя добежать до дома!

— А у нас все в порядке?

— Не совсем. Мы заперли сараи и загнали скотину в кирпичный коровник. Но лошади бродят по пастбищам, а ворота конюшен открыты.

— Керт прав! Нам всем троим придется бежать туда, не то быть беде!

— Я только надену сапоги и свитер.

— Захвати куртку: с каждой минутой становится холоднее.

Тори бросилась к себе в комнату. Она прожила в Оклахоме достаточно, чтобы узнать, что температура с приближением бури падает сразу чуть ли не на двадцать градусов. Поэтому натянула на себя толстый шерстяной свитер и плотные синие джинсы и накинула на плечи кожаную куртку.

Через несколько минут Тори уже стояла в дверях кухни.

— Какова наша задача? — спросила она Рэнда подчеркнуто деловым тоном.

— Загнать лошадей в конюшни и запереть ворота.

— А что делать мне?

— Засыпать животным корм и приготовить питье. Это успокоит лошадей, когда мы их пригоним и запрем в конюшнях.

— Хорошо. Идем?

— Идем!

Все трое вышли во двор. Не успели они сделать и десятка шагов, как яростный порыв ветра швырнул Тори на землю. Рэнд сам едва устоял на ногах, но все же справился с ураганом и помог жене подняться. Керт же остался неколебимым, как скала. Казалось, буря ему нипочем. Крепко взяв Тори под руку, он с тревогой спросил:

— Вы не ушиблись?

— Нет. Я обычно твердо стою на ногах. Просто чертов ветер застал меня врасплох.

— Ураган порой ведет себя куда более обдуманно и целенаправленно, чем мы о нем думаем, — отозвался Рэнд. — Может быть, тебе все же вернуться домой?

— Рэнд! Давай не будем терять времени! И ради Бога, не беспокойся: со мной все в порядке!

— Ты в этом уверена?

— На все сто процентов! Как и в том, что мы тратим драгоценные секунды на совершенно ненужные разговоры.

Уперев руки в бока, она с вызовом посмотрела на мужа. Тот несколько стушевался и примирительно произнес:

— Ну ладно, ладно… Не сердись. То, что тебе предстоит сделать, — непросто. На ранчо две конюшни, расположенные примерно в пятидесяти метрах друг от друга. Когда ты закончишь работу в одной, тебе придется перейти в другую, а при ураганном ветре это опасно. Тебя опять может сбить с ног и здорово ударить о землю.

— Если нужно, я буду перебираться ползком.

Рэнд нахмурился, но тут на помощь пришел Керт:

— Давайте поступим так: я натяну толстую веревку между конюшнями, и Тори будет держаться за нее. Так передвигаются по палубам матросы во время шторма.

Рэнд немного подумал и согласился:

— Неплохая идея! Сначала мы пригоним часть лошадей в первую конюшню. Пока ты будешь их кормить и поить, заполним и вторую. Ты перейдешь туда. Закончив все, подождешь нас. Нам надо еще кое-что сделать. Потом мы заберем тебя и отвезем домой.

Тори с сомнением посмотрела сначала на Рэнда, потом на Керта.

— А как вы собираетесь загонять лошадей в конюшни при таком урагане? Вам бы самим на ногах удержаться!

— Попробуем. К тому же их может привлечь запах зерна. Тогда они сами побегут в конюшни.

К ним подошел молодой человек в джинсовом комбинезоне. Тори сразу же узнала его:

— А, Джерри! Рада тебя видеть!

— Миссис Тори! Вы наконец приехали! Вот здорово!

Тори чуть покраснела. Всякие разговоры на эту тему ставили ее в тупик. Чтобы избежать нежелательных вопросов, она обернулась к Рэнду и Керту.

— Ну, наверное, пора?

— Пора! — согласился Керт.

Джип Рэнда за несколько минут довез их до места. Тори спрыгнула с подножки машины и, низко пригнувшись, пробежала несколько метров, остававшихся до ворот конюшни. Поставив машину за углом сарая, мужчины бросились в поле — искать и сгонять в табун разбежавшихся лошадей. Делать это на машине было невозможно.

Тори вошла в конюшню, и в ту же секунду на землю обрушились потоки воды. Она наполнила каждую поилку, а затем, взяв большое оцинкованное ведро, засыпала в ясли овес из стоявших в углу мешков. На все это ушло около получаса. Больше в конюшне делать было нечего. Она села на широкую скамейку около открытых ворот и стала ждать, когда пригонят лошадей.

Прошло еще минут двадцать, и сквозь вой ветра и шум дождя со стороны поля донесся нарастающий топот и громкое ржание. Выглянув наружу, Тори увидела приближающуюся к конюшне темную массу: это был табун. Отойдя за створку ворот, она пропустила лошадей. Они ворвались внутрь и, испуганно храпя, сбились в кучу посреди конюшни. Подождав, пока они немного успокоятся, Тори осторожно подошла к жавшимся друг к другу животным и принялась с ними разговаривать.

Лошади поначалу насторожились, услышав непривычный для них женский голос, но ласковые интонации постепенно сделали свое дело. Животные перестали дрожать. Затем самая крайняя кобыла вытянула шею и стала обнюхивать незнакомку. Погладив доверчивое животное по бархатным губам, Тори взяла из ближайших яслей пригоршню овса и поднесла к ее ноздрям. Лошадь жадно втянула в себя воздух и, высунув огромный язык, слизнула овес. Тори отошла на несколько шагов, повторяя:

— Ну иди… Иди же сюда!

Лошадь сделала один шаг, затем второй и послушно пошла вдоль ряда стойл. Остановившись напротив одного из них, она радостно заржала и вошла в него. Через двадцать минут все лошади стояли на местах, жевали овес и, фыркая, пили воду.

Тори подошла к воротам, закрыла их и через небольшое застекленное окошко стала наблюдать за происходящим снаружи. Дождь лил как из ведра. Высокие деревья, окаймлявшие поле, клонились к земле под мощными порывами ветра. Через равные промежутки времени сверкала молния и громыхал гром.

Вскоре вдали опять раздались конский топот и ржание: второй табун лошадей несся к соседней конюшне. Животные на всем скаку влетели в ворота и остановились где-то в глубине сарая.

Пора, подумала Тори. Наглухо застегнувшись и повязав голову платком, она открыла прорубленную в воротах дверцу и вышла на улицу. Ураган тут же прижал ее к стене. Повернувшись к ветру спиной, Тори заперла дверь и, держась за стену, стала медленно пробираться к углу конюшни. Оттуда, как и обещал Керт, тянулась толстая веревка ко второму сараю.

Кругом была тьма кромешная. Ветер бесновался. Гром гремел уже почти без пауз. Молнии ежесекундно освещали все кругом и делали неистовое буйство природы еще более страшным.

Держась обеими руками за веревку, Тори шаг за шагом приближалась к черневшему впереди сооружению. Одежда ее промокла насквозь. Ветер теперь дул прямо в лицо и мешал дышать. Опытный автомобилист, Тори определила его скорость: не менее тридцати метров в секунду.

Вот и конюшня! Тори ощупью добралась до ворот, проскользнула внутрь и закрыла за собой створки. В отличие от первой конюшни, свет здесь почему-то не горел. В темноте слышались фырканье и перестук копыт сгрудившихся в проходе лошадей.

Снаружи доносился вой ветра, плеск разбивавшихся о крышу потоков воды и раскаты грома. Тори стало жутко. Она нащупала выключатель и нажала кнопку. Огромный сарай наполнился бледным искусственным светом. Лошади испуганно покосились на Тори. С большим трудом ей удалось, успокоив животных, развести их по стойлам, задать корм и напоить.

Осмотревшись, Тори заметила в дальнем конце низенькую дверь. Она подошла к ней и потянула за ручку. Дверь легко открылась, за ней оказалась просторная кладовая. Первое, что бросилось ей в глаза, был тюк вполне приличных одеял. Видимо, Рэнд и его люди пользовались ими, отправляясь в ночное. Тори подумала, что трое мужчин вернутся промокшими, усталыми и дрожащими от холода, и одеяла придутся как нельзя кстати. Распаковав тюк, она вытащила несколько одеял и положила их на скамейку у ворот.

Чуть позже ей вдруг пришло в голову, что в кромешной тьме мужчины могут заблудиться, и хорошо бы приоткрыть дверь, чтобы свет из сарая служил им маяком. А еще лучше поставить у входа переносную лампу.

Вернувшись в кладовую, Тори нашла работающий от батареек фонарь на треноге. Это было как раз то, что нужно. Но возникла неожиданная проблема: дверь, проделанная в воротах, сильно разбухла от воды и никак не хотела поддаваться. Тори пришлось применить всю силу, чтобы хоть немного приоткрыть ее.

С трудом протиснувшись в образовавшуюся щель, она хотела установить фонарь снаружи, но в этот момент лампочка замигала и погасла. По всей вероятности, сели батарейки.

Она вспомнила про маленький карманный фонарик, лежавший в кармане куртки. Конечно, он очень слабый, но если повесить его над входом в конюшню, то свет можно будет увидеть.

Правда, для этого придется воспользоваться стремянкой, которую Тори увидела за левой створкой ворот. Теперь надо было взобраться по скользким от дождя ступенькам наверх и повесить фонарик. Постепенно, шаг за шагом, ей это удалось.

Теперь Тори стояла на самом верху лестницы, вцепившись одной рукой в косяк, а другой держа фонарик, и старалась направить слабый луч света в сторону поля. Дождь больно хлестал ее по лицу, а ураганный ветер пытался сбросить с лестницы. Огненные стрелы молний прошивали черную ткань туч. Могучие удары грома сотрясали землю. Но Тори бесстрашно размахивала фонариком. Наконец при очередной вспышке молнии она заметила две медленно приближающиеся темные фигуры. Это были Рэнд и Керт.

Увидев жену, Рэнд бросился к ней.

— Ты с ума сошла?! — заорал он. — Слезай сию же минуту! Тебя снесет ветром! Хочешь на всю жизнь остаться калекой?!

Тори смотрела на мужа, смущенно улыбаясь, но не двигалась с места.

— Слезай, говорю! — продолжал отчаянно вопить Рэнд.

— Не могу. Ногу свело.

В мгновение ока Рэнд очутился наверху лестницы и, подхватив Тори, опустил ее вниз, на руки подбежавшему Керту. Она не помнила, как очутилась в конюшне. Наверное, ее донесли до ворот, как мешок овса. Ее тело ничего не ощущало. Она лежала на скамейке, завернутая в одеяло, и Рэнд растирал ей виски. Керт ходил по конюшне, проверяя, все ли надежно закрыто.

— А где Джерри? — слабым голосом спросила Тори.

— Мы оставили его в коровнике. Там вполне безопасно. — Ужасающий грохот бури за стеной достиг своего апогея и почти заглушил его ответ.

Сквозь стекло прорезанного в стене окошка были видны ослепительные вспышки молний. И все же ей было хорошо. Пахло сеном и конским навозом. По телу растекалось тепло. Иногда доносилось лошадиное фырканье. Но главное — рядом были два человека, способные спасти и защитить ее от любой беды.