Во имя любви

Глава 3

Как и все, что он делал, возвращение Николаса в офис было стремительным и внезапным, а спустя несколько дней его влияние уже ощущалось во всех подразделениях компании. Теперь, когда он более не занимался наблюдением над сетью иностранных корреспондентов, он сосредоточился целиком на перепланировке повседневного рабочего распорядка каждого отдела. При этом произошло немало болезненных стычек, несколько отставок, но за удивительно короткий срок Николасу удалось достигнуть того, чего он добивался. Гордость Джейн за него была несравнима с гордостью его отца, и впервые за время их совместной работы сэр Ангус открыто заговорил о своей отставке.

— Я дотяну лишь до конца этого года, — сказал он как-то вечером, когда они оба собирались уходить из офиса, — а затем уйду в отставку.

— Я в это поверю только тогда, когда это случится.

Он улыбнулся:

— Что вы будете делать, Джейн? Будете приходить ко мне домой и заботиться о старике или останетесь здесь и начнете работать на Николаса?

Неуверенная, стоит ли всерьез воспринимать его замечание, она решила не отвечать, но он подошел к ее столу и наклонился вперед, приблизив свое лицо к ней.

— Я говорю серьезно, Джейн. Когда я уйду отсюда, то не желал бы ничего лучшего, если бы вы остались со мной.

— Или осталась бы здесь в качестве секретаря Николаса, — напомнила она.

— Это я предложил в шутку. Последняя вещь, которую вы должны делать, — это работать на Николаса. Уже пора, чтобы он посмотрел на вас как на женщину.

Она мысленно признала, что теперь, когда Николас начал работу в офисе, каждый раз, когда они обедали вместе или проводили выходные, было заметно, что в отношении Николаса к ней произошла едва уловимая перемена: их беседы, хотя, как и прежде, дружеские и непосредственные, не затрагивали личных тем, предметами обсуждения, как правило, были вопросы, касающиеся их деловой жизни.

— Нет, Джейн, — повторил сэр Ангус, — вы не должны работать на Николаса. Вот почему я хочу, чтобы вы ушли с работы. Возможно, я начну писать автобиографию, так что мне понадобится ваша помощь. Вы сможете жить в доме и стать настоящим членом семьи.

— То, что вы пытаетесь осуществить, не получится, — мягко возразила она. — Вы знаете о моих чувствах к Николасу — я никогда вам не лгала на этот счет, — но любовь — это не то, на что вы можете повлиять.

— Я знаю своего сына лучше, чем вы, — последовал упрямый ответ, — он полагается на вас больше, чем сам это осознает. Если вы уйдете из его жизни, то он пропадет.

— Тогда, возможно, мне следует на какое-то время уйти из его жизни, — предположила она. — Если я найду работу за границей месяцев на шесть…

— Не делайте этого. В ваше отсутствие его сердце может заблудиться. Помните об этом, Джейн.

— Наша близость тоже ни к чему не ведет, — сказала она, и он покачал головой, наполовину признавая этот факт, наполовину досадуя на него.

— Приходите сегодня на ужин. Я собираюсь известить Николаса о моем решении уйти в отставку и хочу, чтобы вы присутствовали при этом.

В этот вечер Джейн одевалась тщательнее, чем обычно. Несмотря на то, что она сказала Николасу, что копит деньги на машину, она потратила ощутимую сумму на приобретение новых нарядов, выбирая пастельные цвета, которые он так любил.

Хрупкая как роза, в обвивающем ее розовом шифоне, она переступила порог гостиной на Орм-сквер, но увидела там только сэра Ангуса.

— Николас ушел на коктейль, — объяснил он, протягивая ей бокал шампанского, — но он сказал, что вернется к восьми, так что мы подождем.

Она приняла бокал и сделала глоток.

— Никак не привыкну пить шампанское просто так, — заметила она, — мне кажется, неправильно пить шампанское, если нечего праздновать.

— Давайте отпразднуем тот факт, что вы прелестно выглядите. — Он поднял бокал. — Вы должны всегда носить этот цвет, он вам удивительно идет.

— Это новое платье, — призналась она, — Николас сказал, что мои платья слишком темные, поэтому я… — Она замолчала, покраснела и отпила еще немного шампанского.

— Я уверен, ему понравится, — ответил сэр Ангус и, устроившись в кресле, взглянул на часы. — Не думаю, что успею выкурить сигару, — сказал он, скривившись. — Уверен, что Николас заявится как раз в тот момент, когда я буду как раз посередине.

Но в этом сэр Ангус ошибся, так как в восемь пятнадцать, когда он уже неотрывно смотрел на часы, Николас позвонил и сказал, что собирается ужинать в другом месте. Джейн попыталась скрыть свое разочарование, но оно поглотило ее, как приливная волна, и веселье, которым она искрилась до этого момента, покинуло ее.

— Не надо так реагировать, — сказал отрывисто сэр Ангус. — Возможно, он встретил кого-нибудь, с кем не виделся долгое время.

Джейн заставила себя улыбнуться, но у нее вдруг появилось предчувствие, что сегодняшнее отсутствие Николаса означает большее, чем предполагает сэр Ангус.

На следующее утро, когда Николас зашел к ней в кабинет, она убедилась, что ее страхи были небеспочвенны.

— Мой отец занят? — спросил он.

— Он разговаривает по телефону, но освободится через несколько минут.

Николас медленно подошел к окну и посмотрел вниз на людей, толпящихся на Флит-стрит. В отличие от своего отца он не носил темные костюмы в офисе и выглядел моложе, чем обычно, в своем сером костюме.

— Простите за вчерашний вечер, — с улыбкой сказал он, слегка повернувшись к ней.

Она улыбнулась в ответ:

— Должно быть, вечеринка была интересная.

— Вовсе нет. Обычно я ненавижу вечеринки с коктейлями, но Алек уезжает в Штаты на несколько месяцев, так что мне пришлось пойти с ним.

Она жаждала спросить его, не из-за Алека ли он не вернулся домой к ужину, но блокнот в ее руке напомнил ей, что независимо от того, насколько близкой она ощущает себя к нему или насколько дружелюбен он по отношению к ней, она всего лишь секретарша его отца. Как душевно изнурительно работать на человека, когда личное отношение к нему выходит на первый план.

Прозвучал зуммер, и она взглянула на Николаса:

— Ваш отец освободился.

Он кивнул и прошел в кабинет отца, Джейн откинулась на спинку стула и принялась размышлять, наступят ли когда-нибудь такие времена, когда при виде Николаса ей не захочется броситься к нему в объятия.

— Мистер Гамильтон здесь?

Она подняла голову и увидела одного из посыльных, стоящего в дверях с папкой в руках.

— Он у сэра Ангуса.

— Не можете ли вы передать ему это? — Посыльный положил папку ей на стол. — Он сказал, что ему это нужно крайне срочно. Я зашел к нему в кабинет, но его секретарша не была уверена, отправится ли он затем сразу на ленч или нет, а он сказал, что эти материалы ему нужны до ленча.

— Я прослежу, чтобы он получил их.

— Не забудьте, — сказал посыльный с нахальной ухмылкой и исчез.

Джейн с любопытством посмотрела на папку. Она была объемистой, а несколько газетных вырезок — очевидно, самых свежих — не были скреплены и наполовину торчали из папки. Машинально она придвинула к себе папку, чтобы привести все в порядок, удивляясь, почему для Николаса было так важно увидеть эти вырезки до ленча. Предполагая, что в них говорится о человеке, с которым Николас собирался ужинать, она небрежно открыла папку и отпрянула, испытав шок при виде прекрасной, стройной блондинки, которая глянула на нее с газетного листа. Быстро она просмотрела все вырезки, отмечая, что все они из светских или модных колонок их газет. «Кэрол Шеридан, модель года…», «Кэрол Шеридан отказывается выйти замуж за наследника никелевого…».

«Я — модель потому, что мне нравится эта работа, а не потому, что я вынуждена это делать», — заявила Кэрол Шеридан, самая модная светская особа, чтобы произвести впечатление на мир моды.

Жадно — несмотря на чувство вины — Джейн изучила все вырезки, где сжатыми газетными штампами, в нескольких кратких словах был набросан яркий портрет девушки, которая, очевидно, и была причиной вчерашнего отсутствия Николаса и явно собиралась разделить с ним сегодняшний ленч.

Дрожащими руками она убрала все назад в папку и закрыла ее, затем положила на краешек стола, как можно дальше от себя. Кэрол Шеридан. Это имя было хорошо известно, как в светских кругах Лондона, так и в мире моды, хотя за последние несколько месяцев ее фотографии не так часто появлялись в модных журналах, так как новые лица и новые типы красоты каждый раз сменяли друг друга, но, несмотря на это, имя этой девушки продолжало регулярно появляться на страницах светских колонок, каждый раз в паре с каким-нибудь молодым и богатым холостяком. Но на это были все основания, так как она принадлежала к высшему обществу по своему происхождению: ее мать была благородного происхождения, отец — отставной полковник.

Джейн опять потянулась к папке, но из-за двери показался Николас, и она поспешно опустила руку. Но все же он заметил ее движение, увидел и папку на ее столе.

— Так, значит, уже принесли, — сказал он и поспешил забрать папку. Стоя перед ней, он просматривал содержимое, время от времени останавливаясь, чтобы кое-что прочитать. Затем он закрыл папку и передал ее Джейн. — Не могли бы вы попросить посыльного отнести это обратно в монтажную?

— Конечно. — Она не поднимала глаз, но знала, что он смотрит на нее.

— Ну же, Джейн. Задавайте свой вопрос.

Она подняла голову:

— Какой вопрос?

— Который вы так жаждете задать. — Он постучал по папке.

Джейн была рада, что все еще сидит, так как если бы она стояла, то ее дрожь слишком бы бросалась в глаза.

— Почему я… почему меня должна интересовать Кэрол Шеридан?

— Потому что одна женщина всегда интересуется другой. Я встретил ее у Алека вчера вечером, — продолжал он. — Невероятно, но раньше мы никогда не встречались.

Каждое произнесенное им слово подтверждало ее вчерашние страхи, словно насмехаясь над ее надеждами на будущее.

— Не так уж невероятно, — услышала она свой собственный голос, звучащий так удивительно обыденно, — в конце концов, до вашего несчастного случая вы не так много вращались в лондонском свете.

Он кивнул в знак согласия, взглянул на часы и, вскрикнув, поспешил из комнаты.

Уныло Джейн смотрела на захлопнувшуюся за ним дверь, понимая, что вот так поспешно он только что покинул ее собственную жизнь. Девушка наклонилась вперед и снова взяла папку; ей очень хотелось открыть ее и изучить все содержимое еще раз, но она поборола этот импульс, стянула папку резинкой и набрала номер посыльного, чтобы он пришел забрать ее.

В последующие недели Джейн видела Николаса все реже и реже. Почти все вечера он ужинал вне дома и в очень редких случаях, когда он оставался дома и Джейн тоже была там, он выглядел нетерпеливым и отстраненным. Только когда разговор касался бизнеса, он менялся и полностью сосредоточивался на Джейн, но это служило ей слабым утешением, так как она знала, что в эти моменты он не видит в ней женщину. Один или два раза имя Кэрол Шеридан проскользнуло в их разговорах, но всегда казалось, что это происходило случайно, и Джейн понимала, что эта скрытность Николаса — нехарактерная для него, так как он всегда свободно разговаривал с ней, — не предвещает ничего хорошего ее собственным взлелеянным мечтам. Ей не нужно было больше никаких свидетельств, так как здравый смысл говорил ей, что с каждым прошедшим днем воспоминания, которые связывали ее и Николаса, тускнели в его воображении. И все же ее это не возмущало, так как она слишком любила его и не хотела, чтобы он продолжал вспоминать о несчастном случае и о том годе невероятных усилий, когда он учился заново ходить.

Но стоицизм Джейн ни в коей мере не отражал отношения к этому сэра Ангуса, хотя тот и не давал волю своим чувствам до того утра, когда он запоздал в офис. Джейн знала, что накануне вечером на Орм-сквер был небольшой ужин, хотя до этого она не догадывалась, что он давался в честь Кэрол Шеридан и ее родителей.

— Николас, должно быть, сошел с ума! — возмущенно выпалил сэр Ангус. — Я не имею ничего против полковника — он типичный военный, но его жена и дочь — это пара стервятников, и мой сын-дурак уже созрел, чтобы они его сцапали.

Джейн ничего не ответила, а сэр Ангус продолжал без устали вышагивать по комнате.

— Не говорил вам, что они придут, — продолжал он сердито. — Думал, что вечер пройдет и забудется. Но не тут-то было! — Он взмахнул рукой. — Николас одурманен этой девчонкой.

Опять он замолчал, Джейн понимала, что он ждет ее ответа, и сделала над собой усилие:

— Она очень хорошенькая и была очень успешной моделью.

— Этого я не отрицаю, — неохотно проговорил он. — Если бы это было единственное, что про нее можно было сказать, то все было бы не так уж плохо. Многие мужчины женятся на вешалках для одежды и при этом совершенно счастливы с ними! Но у нее на уме корыстные цели.

— Что тут плохого? Вряд ли вы уважали бы ее, если бы она была глупа.

— Она не любит Николаса, — последовал прямой ответ.

Джейн сжала пальцы:

— Как вы это определили?

— Инстинктивно. Черт побери, я достаточно хорошо разбираюсь в характерах, чтобы определить, что движет людьми: этих двух женщин интересуют только деньги.

— Не кажется ли вам, что вы несправедливы? Многим женщинам нужна защищенность. Мисс Шеридан красивая девушка, и, если бы ее интересовали только деньги, я думаю, у нее и прежде было достаточно шансов успешно выйти замуж.

Хотя Джейн и не пыталась смягчить сэра Ангуса, но ее последнее замечание совершенно вывело его из себя.

— Ей ни разу не удавалось подцепить действительно крупную рыбу, и теперь, когда Николас болтается у нее на крючке, она не позволит ему сорваться.

Поскольку в душе Джейн была полностью согласна с сэром Ангусом, она хотела выглядеть как можно более непредвзято:

— Я думаю, неправильно судить о ком-либо на основании слухов.

— А с чего вы взяли, что это всего лишь слухи? — Сэр Ангус поморщился, видя выражение удивления на лице Джейн. — Я лично навел справки, и то, что я узнал, не изменило моего мнения о ней. Девица была дважды помолвлена, и оба раза помолвки были расторгнуты по той причине, что она встречала кого-нибудь богаче. Последним женихом был наследник никелевого магната, но у него начались какие-то неприятности, акции его компании резко упали, и любящая невеста тут же испарилась. — Он стукнул рукой по столу. — И тут на сцене появляется мой сын-глупец.

Джейн опустила глаза на ковер, в то время как сэр Ангус вышагивал по комнате, что-то бормоча про себя. Внезапно он подошел к ней и положил руку ей на плечо:

— Простите меня, Джейн. Вам, вероятно, так же больно, как мне.

— Я хочу, чтобы Николас был счастлив, — быстро сказала она, — и если он влюбился…

— Черта с два! — выпалил сэр Ангус. — Он просто обезумел. Я все ему высказал вчера вечером. Можешь любить кого угодно, если хочешь, сказал я ему, но не будь настолько глуп, чтобы жениться на ней!

— Не думаю, что ему это понравилось.

— Да уж. Он обвинил меня в отсутствии моральных принципов! Но мне кажется более моральным расстаться после бурного романа, чем пожениться для того, чтобы впоследствии развестись.

Слово «женитьба» наполняло Джейн таким отчаянием, что она была не в силах говорить, и сэр Ангус, который хотел что-то добавить, вдруг остановился и пристально посмотрел на нее:

— Джейн, моя дорогая, если бы я мог что-нибудь сделать, чтобы помочь вам… каким-нибудь образом привести Николаса в чувство.

— Пожалуйста, — слабо проговорила она, — вы не должны так говорить. Я знала с самого начала, что веду себя очень глупо. У меня нет ничего общего с Николасом. Если бы не эта авария, я бы даже не познакомилась с ним.

— Но вы все-таки познакомились, — проворчал сэр Ангус, — и у вас очень много общего. Если бы только он не был ослеплен этим смехотворным безумством.

— Не пора ли нам поменять тему разговора? — беспомощно спросила Джейн. — Честно, я больше не могу это выдержать.

Сэр Ангус пожал плечами:

— Остаток дня можете отдохнуть. Я уверен, что вам не до работы и мне тоже.

— Но у вас завтра совещание и…

— Иди, — повторил он. — Купите себе шляпку, или что там обычно делают женщины в подобных случаях.

Получив неожиданно в свое распоряжение несколько непредусмотренных свободных часов, Джейн пошла к себе домой.

Она заняла эту квартирку сразу же, как только ее работа у сэра Ангуса была подтверждена. Оглядывая свою небольшую, нарядно обставленную гостиную, она поразилась, как безжизненно та выглядела. Хотя чему тут было удивляться, ведь большую часть своего свободного времени в этом году она провела на Орм-сквер, а все ее мысли неустанно были сосредоточены на Николасе. Она опустилась в кресло и обхватила голову руками. Как же глупа она была, вообразив, что сможет удержать его интерес к себе после того, как он полностью окрепнет. Какая же она глупая, самонадеянная дура!

Как-то раз она пообещала сэру Ангусу, что останется с ним так долго, как он будет нуждаться в ней; и теперь, хотя она чувствовала, что для того, чтобы сдержать данное обещание, ей потребуется каждая унция ее самообладания, она не могла отказаться от своего обещания. Тем не менее она значительно сократила свои визиты на Орм-сквер и посещала этот дом только тогда, когда была уверена, что Николаса там нет.

Понимая, каких усилий ей стоит заново выстраивать свою жизнь, сэр Ангус старался не упоминать имя своего сына, делал он это только в тех случаях, когда вопросы бизнеса делали это неизбежным. Джейн часто видела Николаса в офисе, и он вел себя так же дружественно и отзывчиво по отношению к ней, как и всегда, давая ей особенно остро почувствовать, что его интерес к ней всегда, даже в лучшие времена, был не чем иным, как проявлением братской нежности.

Несмотря на ее попытки заинтересоваться другими мужчинами, Джейн поняла, что это совершенно невозможно, так как никто из них не мог сравниться с Николасом. Хотя было несправедливо сравнивать с ним мальчиков, с которыми она теперь встречалась, мальчиков, которые все еще стремились достичь успеха, который Николасу достался по праву рождения. Действительно, она в силу этого обстоятельства пыталась заставить себя почувствовать к нему антипатию, но эта антипатия строилась на ложных предпосылках, так как она знала, что где был рожден Николас — не имеет никакого значения, так как его ум и воля к победе обеспечили бы ему успех и сами по себе.

Она не знала, как теперь складываются отношения между сэром Ангусом и Николасом, так как после того первого взрыва эмоций по поводу Кэрол Шеридан сэр Ангус не делал больше никаких замечаний. Впервые он заговорил с Джейн на личные темы, когда неожиданно пригласил ее на ужин в «Савой».

— Я знаю, вы теперь не любите приходить к нам домой, но я чувствовал себя сегодня таким одиноким, Джейн, мне было необходимо ваше присутствие.

За ужином он удивил ее, заведя разговор о своей покойной жене и своих родственниках, ее позабавили описания его двоюродных братьев и сестер и единственной оставшейся родной сестры.

— Я хотел бы, чтобы вы познакомились с Агатой, — сказал он, — но она редко появляется в Лондоне с тех пор, как умер ее муж. Они были такой трогательной парой.

— Неужели у вас нет других близких родственников, с которыми вы могли бы встретиться? Кажется невероятным, что мужчине в вашем положении приходится выходить в свет со мной.

— Что может быть приятнее для старика, чем появляться в свете с молодой и хорошенькой секретаршей? — развеселился сэр Ангус. — Если бы я сам не был владельцем нескольких газет, спорим, что в светских колонках они бы уже поставили вместе наши имена.

Пунцовая от смущения, Джейн постаралась засмеяться над его шуткой, что привело сэра Ангуса в еще более игривое расположение духа. Хотя он и потешался над ней, она была довольна, что хотя бы на несколько часов он отвлекся от мыслей над будущим своего сына. Хотя тут она как раз и ошибалась. Когда они пили кофе, он внезапно заговорил о Николасе, из его слов было ясно, что намерения его сына причиняют старику постоянную боль.

— Я полагаю, что смог бы смягчить для него удар, когда все это обрушится на его голову, если бы мог быть с ним в этот момент, — сказал сэр Ангус печально, — но к тому времени, когда он наконец осознает свою ошибку, меня уже не будет в живых.

— Вы не должны так говорить. Вы совсем не стары и…

— Я уже стар, Джейн, но не жалею об этом. Единственно, что меня печалит, — это вы и то, что я не могу вам помочь.

— Уже то, что я узнала вас, было чудесно, — сказала она. — Но вы должны обещать мне не говорить больше о смерти, это выводит меня из равновесия.

— Сердитесь вы или нет, но вы не можете повернуть время вспять.

Эти слова Джейн вспомнила в одно воскресное утро, месяц спустя, когда она зашла на кухню родительского дома и отец передал ей газету. Быстро она проследила за его взглядом, остановившимся на заголовке:

«ВНЕЗАПНАЯ СМЕРТЬ ГАЗЕТНОГО КОРОЛЯ»

Она, дрожа, облокотилась на стол. Когда сэр Ангус пригласил ее на ужин в «Савой», не было ли у него уже предчувствия близкого конца? Почему-то она чувствовала, что он догадывался об этом, и жалела о том, что подшучивала над его страхами.

— Хорошо, что он умер быстро, — сказала она севшим голосом. — Он так и хотел.

— И теперь все обязанности ложатся на Николаса, — заметила ее мать. — Ты думаешь, тебе следует поехать к нему?

— Он во мне не нуждается. — Джейн старалась, чтобы ее голос прозвучал естественно, но, заметив, как предостерегающе нахмурился ее отец на мать, она быстро добавила: — В любом случае с ним Кэрол Шеридан. — Она подошла к раковине и наполнила чайник водой, пытаясь спрятать лицо от родителей. — Хотя это может повлиять на их планы относительно помолвки. Я сомневаюсь, что Николас захочет объявить о ней в следующие несколько месяцев.

— Так ты действительно думаешь, что он женится на ней? — спросила миссис Робертс.

— Конечно. — Джейн все еще возилась с чайником. — Она такая красавица, ты знаешь. Правда, я не видела ее лично, но зато видела столько фотографий.

— Ты останешься на работе теперь, когда сэр Ангус умер?

Это спросил ее отец, и, зная, что это все, что он мог придумать, чтобы сменить тему, она повернулась к нему и благодарно улыбнулась:

— Я сомневаюсь в этом. Наверно, останусь какое-то время, чтобы привести в порядок дела, чтобы Николас мог их принять, затем, возможно, найду работу за границей. Я уже хотела это сделать несколько месяцев назад, но обещала сэру Ангусу, что не оставлю его.

— Заграница! — воскликнула ее мать. — Какая замечательная мысль. Тебе будет полезно немного попутешествовать.

Смерть Ангуса Гамильтона еще дней девять занимала всех; истории о его успешной карьере заполняли центральные полосы всех газет, вместе с суждениями — и хвалебными, и критическими — о его сыне, который теперь занял его место. Для Джейн это выносить было труднее всего: каждый раз, когда она видела фотографии или смотрела телевизионные интервью с Николасом, она понимала, что единственный способ для нее достичь спокойствия духа — это отправиться куда-нибудь подальше, где ничто бы не напоминало о его существовании. Но пока оставалось слишком много работы, и она ежедневно отправлялась в офис, озабоченная тем, чтобы привести все дела в порядок перед тем, как уйти.

Неделю спустя после похорон она получила письмо от адвоката сэра Ангуса, приглашающего ее на вскрытие завещания, которое будет прочитано в следующую среду в доме на Орм-сквер. Это означало встречу с Николасом на светском уровне, но выхода у нее не было, и она неохотно пообещала адвокату, что сможет присутствовать.