Во власти будущего

Глава 11

В целом вечер в честь помолвки прошёл весело. Мы выслушали тысячи пожеланий и столько же вопросов о свадьбе. О тайной церемонии умолчали по общей договорённости, а об официальной обещали сообщить через два года после окончании мной академии.

Гости разошлись только после рассвета и мы, уставшие, но довольные отправились спать.

Я снова проснулась рано, наверное, виной тому птицы, звонко поющие в открытое окно. Арон спал крепко, и я даже позавидовала ему.

Спустилась вниз, собираясь помочь Архелии, пока муж спит (как же тяжело к этому привыкнуть!), но судя по царящему бардаку на кухне, она ещё спала. Вышла в сад, где вчера были накрыты столы, за посудой и встретила Юстина.

Он стоял, опершись о дерево, и невидящим взглядом смотрел перед собой.

— Привет. С тобой всё в порядке? — осторожно спросила.

— Привет, — грустно отозвался юноша, — да, всё нормально.

— Юстин, твой вид говорит об обратном.

— Ива, я скучаю по ней. Каждый день, каждую ночь, — в его глазах заблестели слёзы. — Я не могу жить дальше, хотя очень стараюсь.

— Я тоже, — шепнула я и обняла его. Слёзы полились по щекам. — Юстин, я держусь, только потому, что она этого хотела бы. Только поэтому… Мне тяжело без неё и без связи, я чувствую себя одиноким инвалидом. Ты должен жить дальше, ведь её смерть не конец жизни, ты ещё встретишь свою любовь. Ты должен отвлечься.

— Как? У меня не получается отвлечься, все мысли о ней. Лучше бы я её не знал…

— В столице нужен некромант. Ты можешь отправиться туда на работу, и времени на тоску будет не так много, — хрипло проговорил Арон. По лицу было видно, что он только что проснулся. — Но если хочешь, я могу подтереть твою память, и ты никогда о ней не вспомнишь.

— Нет, брат, этого я точно не хочу. Это будет не уважением с моей стороны, а на счёт работы, я подумаю, — он украдкой вытер слёзы, делая вид, что в глаз что-то попало, вымученно улыбнулся и быстрым шагом ушёл за калитку.

Арон обнял меня и поцеловал в макушку.

— С ним нужно что-то делать. Он на грани отчаяния.

— Он справится. Просто он в своём горе один, в то время как у тебя есть мама и я.

— Про работу правда?

— Да. Городу нужен некромант. Мне предлагали эту работу, но я, как ты знаешь, потерял свои способности, — он улыбнулся и крепче прижал меня к груди. — Вот и посоветовал его. Я знаю, ему нужно сменить обстановку и чем-то занять голову. Официальный запрос будет послан на следующей неделе. Надеюсь, он согласится.

— Доброе утро, — бодро проговорила, вышедшая на крыльцо Архелия.

— И тебе, мама, — он повернулся к ней и женщина, ахнув, поднесла руку ко рту.

— Когда вы это сделали? — она показала рукой на его обнажённую грудь.

— Вчера, — спокойно проговорил он.

— Родные мои, — мама быстро подошла к нам и обоих заключила в объятия, — я так рада за вас! Этот обряд не проводили десятки лет, я уже забыть о нем успела. Бессмертная любовь… Это редкость и большое счастье! — она целовала Арона и меня поочередно, а я мечтала обрести личное пространство.

Архелия уговаривали меня отдохнуть, но я отмахивалась и упорно помогала привести в порядок двор и кухню. Женщина с интересом расспрашивала меня о церемонии и ощущениях, а я рассказывала, ничего не тая. Она обещала никому не говорить об этом, не знаю зачем Арон взял с неё слово, но радовалась, что наш брак останется в секрете, хотя самой хотелось об этом кричать на весь магический мир.

До ужина мы справились с беспорядком, собрали вещи и вернулись в академию.

Мне не терпелось рассказать о церемонии русалкам, и я перенесла нас к озеру. Близняшки появились из воды почти сразу же.

— Привет, — хором пропели они.

— Привет. Девушки, я хочу похвастаться, — с улыбкой до ушей проговорила я, развязывая шнуровку топа и показывая им перламутровый, как жемчуг, узор.

— У тебя такой же? — спросили они у Арона. Он кивнул. — Покажи.

Арон с ухмылкой расстегнул рубашку и продемонстрировал светлый узор на смуглой коже. Восторгу водных дев не было предела. Пришлось и им рассказать о церемонии.

— Ивания, мы должны сказать тебе кое-что, — смущаясь, проговорила Лидия.

— Видение? — они покачали головой. — Не томите!

— Мы скоро вернёмся домой, в море, — сияя, сказала Аделия.

— Да, — закивала Лидия, — наше наказание в виде изгнании кончилось.

Девушки захлопали в ладоши.

— Какое наказание? Какое изгнание? — я ничего не понимала.

— Ты думаешь, мы добровольно сидели здесь десять лет в одиночестве?

— И вдали от большой воды, — подхватила с грустью вторая русалка.

— Эм… Да, — они захихикали. — Вы не рассказывали о наказании, — почти обиделась я.

— Ну, мы были слишком молоды тогда и залезли туда, куда не нужно и были за это наказаны, — смущаясь, сказала Лидия.

— Расскажете?

— Нет. Иначе наказание продлится.

— Прости.

— Я не в обиде. Жаль, что вы покидаете это место, но я рада, за вас и счастлива знакомству, — печально отозвалась я.

— Мы будем видеться, — подбодрила Аделия.

— Ты же бываешь на побережье. Мы в любое время отзовемся на вызов, — подхватила Лидия.

— Мы были счастливы нашему знакомству. Благодаря вам… — Аделия сделала паузу. — Тебе, наше наказание, последние его годы, прошло быстро и весело. Спасибо.

— И вам спасибо.

Наше прощание было долгим, мы вспоминали яркие моменты нашего общения и только потом ушли. Было радостно и печально одновременно, эти чувства были противоречивыми, но правильными…

Началась ещё одна учебная неделя, третья в этом месяце, и я наконец-то начала втягиваться в учёбу. Жизнь даже походила на прежнюю, если не считать отсутствия Лии. Мне, почему-то казалось, что она уехала или я так хотела думать, но так было легче.

Лиола как и прежде не оставляла нас в покое, но подруги давали достойный отпор, а я отыгрывалась на ней на занятиях у Даудова.

Всё шло тихо и размеренно, почти как раньше. Я даже забывала о мести, которой так сильно жаждала и уже всерьёз хотела отпустить эту ситуацию.

В середине недели меня прямо с занятий вызвали к директрисе. Возможно, виной тому нежелание заниматься индивидуально с леди Коа. В понедельник преподаватель боевой магии сделала мне такое предложение, но я отказалась. Свободного времени и так нет. Иных причин для вызова в кабинет директора быть не могло.

Пока я поднималась в башню, прокрутила в голове каждый учебный день этого месяца и ничего. Нет, конечно, были оплошности в учёбе и тренировках, но я отработала все наказания придуманные куратором. В общем, только отказ леди Коа мог сопутствовать этому.

Я могла переместиться, но не хотела, и более того, тянула время, идя прогулочным шагом, но скоро ступени кончились, и передо мной выросла большая деревянная дверь, с резными животными, деревьями и небом. Набрав в грудь побольше воздуха постучала и стала ждать ответа. С первого курса, я знала, что лучше дождаться приглашения, чем застать директрису в объятиях куратора. Приглашения не последовало, и я постучала снова. Ответом мне была тишина. Я постучала настойчивей, но снова никто не ответил, и тогда я толкнула дверь.

Госпожа Горонович сидела лицом к окну. В руке, лежащей на подлокотнике, тлела сигарета, пуская вверх тонкую нить белого дыма.

— Вы вызывали меня? — тишина. — Госпожа Горонович?

Я сделала пару шагов в центр. Что-то настораживало и очень сильно. Чутье, подсказывало, что мне лучше не идти дальше.

Телекинезом повернула кресло и чуть не вскрикнула от ужаса! Руки затряслись, а к горлу подступал ком. Лучше бы я не обедала.

Первая мысль была помочь, но мне было страшно, да и судя по состоянию директрисы, помощь ей уже не нужна.

Второй мысли я подчинилась. Она была самой логичной. Я сплела руну срочного вызова и отправила её маме и Даудову, а сама продолжала стоять столбом.

— Что случи… — первым появился куратор. Он смачно выругался, так и не закончив вопроса.

— Детка, что стряслось? — мама появилась передо мной и тряхнула за плечо. Убрав руку ото рта, показала ей за спину и поняла, что плачу.

Увидев Горонович с кинжалом в сердце, мама и Даудов начали переглядываться и бросать взгляды на меня. Ноги перестали держать и я села.

— Не смотрите так… Я её не убивала, — хриплым, дрожащим голосом проговорила я.

— Расскажи нам всё. В подробностях, — потребовал архонт.

— Министр Люксен, сказал, что госпожа Горонович только что вызвала меня, и отпустил с занятия. Я поднялась сюда. Пешком. Стучала, но она не приглашала в кабинет. Вошла. Без приглашения. И увидела её. Я хотела помочь, но испугалась и вызвала вас, — взгляд был устремлён в одну точку, а рассказ вышел немного сумбурным.

— Ты магию использовала? — мама присела возле меня и снова тряхнула плечо.

— Нет, — они оба с облегчением выдохнули. — Да… Кресло было повернуть к окну. Я звала её. Думала, что она задумалась, сигарета тлела. Она не отвечала и тогда я повернула кресло. Даром.

Архонт снова выругался.

— Нужно вызывать правовиков. Мы не сможем скрыть это.

— Но её арестуют! — запротестовала мама.

— У нас есть выход? Давай, предлагай варианты! — Даудов повысил голос, и они заспорили. Я слышала их, но не слушала. Встала с пола и подошла к госпоже Горонович, точнее, к её телу.

Лезвие кинжала вошло в грудь по самую рукоять, белая блузка с жабо пропиталась кровью, на лице застыл испуг, открытые глаза поблекли, сигарета уже погасла.

— Кинжал… Это мой кинжал, — с ужасом прошептала я. Странно, но они услышали меня.

— Что? — в один голос.

— Этот кинжал мне подарил Грорг. Он был у меня в комнате, в рюкзаке. Я его так и не достала.

— Кронид, ты понимаешь, что это значит? — спросила мама, но я опередила его с ответом.

— Все подумают, что это сделала я, — сердце оборвалось.

— Детка, — мама прижала меня к груди, — мы что-нибудь придумаем. Обещаю.

В кабинете директрисы находилась целая толпа. Кто-то с помощью магии собирал улики, кто-то вёл допрос…

— Вы утверждает, что обнаружили её здесь уже мертвую?

— Да, — в десятый раз повторила я.

— Расскажите подробнее, — мужчина пальцем вывел в воздухе простую руну записи, которая работала как диктофон.

— Меня вызвали в кабинет, я поднялась и после продолжительного стука вошла. Она сидела отвернутая к окну. Я её звала, но она не ответила и тогда повернула кресло.

— Телекинезом?

— Да. Увидев её труп, вызвала куратора и маму.

— Вы пытались ей помочь?

— У неё кинжал в сердце! Тут даже самая сильная целительская магия не поможет.

— Почему вы вызвали господина Даудова и госпожу Орлову?

— Они владеют телепортацией, и первые могли здесь появиться и помочь мне.

— Как? — с прищуром спросил мужчина.

— Справится с шоком, — я уже начинала злиться.

— Хорошо. Предположим, что это так…

— Господин следователь, это так, — вмешался господин Бронгед, который был приглашен для опознания правды.

— Вы когда-нибудь видели этот кинжал? — левитацией он держал оружие перед моим лицом.

— Нет. Впервые вижу.

— Господин Бронгед, почему вы молчите? Госпожа Милорадович сказала правду?

— Да. Чистейшую.

— Ивания, вы готовы к заклинанию правды?

— Если это необходимо, то да, — внутренне меня передернуло.

— И вы знаете о последствиях этого заклинания?

— Да.

— Госпожа Милорадович, — в кабинет, как ураган, влетел старший следователь. — Вы арестованы по подозрению в убийстве и будете заключены на втором уровне магической тюрьмы. Вам лучше не оказывать сопротивления и пройти с нами добровольно.

Я кивнула. Молча встала и пошла за ним. Мама рыдала и просила их не забирать меня, а Даудов пообещал меня вытащить.

Старший следователь, а с ним ещё двое мужчин в форме, вели меня по коридорам академии. Конечно, все уже знали о случившемся и думали, что это сделала я.

Снова осуждающие взгляды, перешептывания и даже ненависть. Почему каждый год одно и то же? Только всё утихнет и снова что-то происходит.

В спину мне прилетел сгусток энергии и крик: Убийца!

За этим индивидуумом повторили и другие. Дорога к порталу была дорогой позора и унижения. Обидно, я же этого не совершала.

Прошла через портал и оказалась на площади полной людей, казалось, что и они знают и смотрят осуждающе, но присмотревшись поняла, что это только кажется.

К зданию тюрьмы нас отвез экипаж, а там меня ждал сюрприз…

— Арон?

— У вас три минуты, Баяр, — сказал старший следователь, дал знак сопровождающим и они скрылись. Сам мужчина отошёл в сторону, но из виду не упустил.

— Ива, я знаю, что это не ты, но постарайся вспомнить, хоть какую-то важную деталь!

— Хорошо, — на самом деле, я всё прокрутила в голове сотни раз, но ничего. Никаких деталей. — Я буду писать тебе, прошу тебя, отвечай.

— Но… Ах да… Иммунитет. Хорошо, я не оставлю тебя и что-нибудь придумаю.

— Спасибо, — беспокойство в его глазах и искренность в словах трогали. Мне сразу стало легче и заточение на втором уровне уже не казалось таким страшным.

— Я люблю тебя.

— Так всё, хватит. Я и так сделал вам послабление, — следователь вернулся и поволок меня внутрь серого здания. Я даже не успела попрощаться.

Меня оформили, забрали все украшения, даже лифчик заставили снять из-за наличия в нем железных косточек. Хорошо хоть кольцо накрыла покровом невидимости. Как же радует их уверенность в антимагии!

Дальше меня провели по коридору и вниз по лестнице. Мужчина любезно открыл передо мной дверь камеры и нелюбезно подтолкнул внутрь. Дверь с шумом закрылась, эхо поворачиваемого ключа гулко разошлось по коридору.

Всё, пути назад нет. Огляделась. Узкая койка на цепях слева от двери, справа туалет и раковина. Всё! Даже минимализм позавидует этой обстановке.

Койка была жёсткой и неудобной, от чего мне стало ещё хуже. Серые стены словно высасывали силы и, пролежав пару часов, поняла, что так можно сойти с ума.

Сотни раз прокручивала события этого дня, минута за минутой, но ничего особенного не вспомнила, и это меня ещё больше удручало, а может, так на меня действовала тюрьма…

Одиночество скрашивала лишь книга, которую я перенесла из комнаты и та быстро надоела.

Три дня я сидела в камере безвылазно. Трижды в день появлялся охранник и давал мне тарелку с порцией отвратительной еды. Есть это, я не могла и изредка таскала еду из комнаты Арона, куда он приносил её для меня. Так же он держал меня в курсе событий через письма, правда, ничего особенного пока не произошло, кроме того, что теперь весь город знает о не моём преступлении.

В обед третьего дня меня забрали в кабинет следователя. За эти дни в камере ноги отказывались идти, сил совершенно не было, как и желания.

— Вы готовы к заклинанию правды? — с порога спросил господин старший следователь.

— Я и так всё честно рассказала, но чтобы меня выпустили, готова на что угодно.

— Хорошо, — он вывел руны и они, впитавшись в моё сознание, подчинили меня себе. Впервые я испытывала это на себе и должна признаться, ощущение не из приятных.

Он задавал те же вопросы, а я давала те же ответы. Даже на вопросах о кинжале я не погорела. Этот ход придумал Даудов. Он забрал кинжал, подаренный Гроргом и, заставив отвернуться, воткнул в грудь директрисы другой, ранее мне не знакомый.

Таким образом, я говорила правду, ведь чтобы уличить меня во лжи, нужно задавать очень правильные вопросы.

Мне казалось, я ответила на все вопросы, и даже успела расслабиться, но следователь так просто не отступал.

— Что вы скрываете?

Какой абстрактный вопрос! У каждого есть свои тайны, у меня их больше, чем у каждого. Выбрав безопасную для себя тайну, выложила как на духу:

— Мы с господином Баяром тайно поженились. Обряд провела русалка и теперь у меня на груди есть бледный узор, который говорит об истинной любви.

Я улыбалась как дурочка, а вот мужчина поморщился.

— Поздравляю, — сплюнул он. — Можете быть свободны, — он хохотнул, как будто только что прозвучала самая удачная шутка года.

Следователь подал знак и в дверь вошёл тот же конвоир, что привёл меня.

Снова меня сопроводили в тесную камеру. Тогда у меня и начался откат. Я кричала от боли, кусала подушку и впивалась ногтями в железную раму койки, бредила и плакала. Сколько это длилось, я не знала, но молила о смерти. Правда, она так и не пришла, зато я уснула обессиленная и убитая морально.

Мне снова снилась Лия. Она пыталась что-то сказать, но я её не слышала, только плакала и молила о прощении. Вскоре и сестра исчезла и меня накрыла густая, липкая как смола тьма…

— Ива, солнышко, очнись, — сквозь толщу боли я едва улавливала слова. Наверное, это бред. Я ведь одна в камере. — Ива, открой глаза.

Я не могла. Веки словно налились свинцом, и я снова куда-то проваливались.

— Ивания, ты должна услышать меня и сделать так, как я скажу. Открой глаза и тебе сразу станет легче, — голос… Такой родной, уютный и любимый… Любимый? Арон? Но что он делает в тюрьме, как его пропустили?

Чтобы узнать ответы на эти вопросы и увидеть лицо мужа, я открыла глаза. С трудом, но открыла.

— Ну, слава богам! Ты меня так напугала!

Он обнял меня, а я пыталась привыкнуть к яркому свету и мягкой кровати. В ватной голове вопросов появилось ещё больше.

— Держи. Выпей это, — мама протянула мне стакан с мутным отваром, а Арон приподнял меня и помог выпить сладковатую жидкость. Мне сразу полегчало, и я села, откинувшись на подушках. Обвела комнату взглядом и подметила одну важную вещь — в комнате помимо мамы и Арона были Даудов и Юстин. И если куратору я не удивилась, то брату Арона очень.

— Сами расскажете или мне спрашивать? — прохрипела я. Как оказалось, голос был сорван. Наверное, от криков.

— И тебе привет, — улыбнулся Юстин. — Я получил письмо и решил не упускать такую возможность, тем более, это действительно хороший способ отвлечься, — минутная пауза. — Когда я прилетел в город, Арон сразу же рассказал о случившемся, и я ринулся оформлять документы, чтобы у меня было право допросить госпожу Горонович, — мои брови медленно поползли на лоб. — Вчера мне это удалось, как раз в тот момент, когда на тебе использовали заклинание правды. Я передал показания следователю и тебя отпустили…

— Обвинения с тебя не сняли. Выпустили под мою ответственность, — вставил Даудов.

— Уже что-то. А как я тут оказалась?

— Арон принес, когда ты была в бреду, — ласково сказала мама.

Она медленно плела руны и направила их ко мне. Горло перестало саднить, а тело ныть.

— Детка, ты так сильно похудела… — мама выудила из воздуха ароматное рагу из кролика.

— Я не хочу есть. Можно, я побуду одна?

Присутствующие покинули комнату. Шаг к выходу сделал и Арон.

— Останься, — я взяла его за руку и посмотрела в глаза. На его лице была маска, которая очень удачно скрывала его эмоции, только я знала, что он чувствует.

Он аккуратно сел на край кровати, не отпуская моей руки и мне сразу так спокойно стало.

— А что Горонович Юстину сказала?

— Что была мертва ещё до твоего прихода.

— И?

— И всё. Кажется, она знает убийцу, но молчит. Юстин обещал её разговорить. Терять ей нечего, только она пока не понимает этого.

Долгое время мы сидели молча, каждый размышлял о своём.

— Арон, — нарушила тишину, — спасибо тебе за помощь.

— Вообще-то, — усмехнулся муж, — к этому приложили руку твоя мама и куратор.

— Знаю. Но только ты не засомневался в моей невиновности, — он так на меня посмотрел, что я продолжила, не дожидаясь вопроса. — Они мне не сразу поверили.