Волшебная иголка

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Выезжая с дороги, которая тянулась вдоль поля Эберхардтов, Кэти с силой нажала на акселератор и повернула машину на автостраду, оставив пыльную дорогу позади.

Волшебная иголка. Она сказала Джареду, что верит в магическую силу иголки Омы. Она никогда еще так не волновалась из-за чужого мнения.

— Это, очевидно, влияние жителей Бауэна. Я — псих, — прошептала она самой себе, проезжая мимо темных полей люцерны. Огоньки вдалеке становились все ближе и ближе, она поняла, что скоро приедет в Бауэн.

Черт, она разговаривала сама с собой. Любой здравомыслящий человек не поверил бы в волшебную иголку. Или по крайней мере тот, кто действительно верил в нее, не стал бы высказывать свое мнение вслух.

Но чем дольше она говорила себе, что это бредовая выдумка, тем больше верила в нее. И, споря с Джаредом, Кэти поняла, насколько сильно она сама убедила себя в этом. А вот то, что Джаред не верил в иголку, волновало ее. Было тяжело осознавать, что человек, которого ты полюбила, не соглашается с тобой.

Черт, Бретт тоже не поверил в нее, когда после окончания университета она сказала ему, что не собирается работать журналистом. Он считал глупым ее стремление быть костюмером. Когда она, надеясь на успех, работала над оформлением постановки «Мисс Сайгон» и «Ричарда Третьего», он все подвергал критике и спрашивал, когда же у нее будет настоящая работа.

Сначала она объясняла поведение Бретта его менталитетом жителя большого города. Он работал адвокатом в крупной бостонской фирме и, конечно, свысока смотрел на ее занятия. Во многом его отношение определялось тем, что его отец — преуспевающий банкир, а его мать — уважаемый врач, что они вращались в высших кругах. Кэти много работала, усаживала его на лучшие места во время представлений, для которых готовила костюмы. Но со временем поняла, что он относится к ее карьере как к хобби и не следует ждать от него поддержки и понимания. Она была для него человеком второго сорта.

За неделю до того, как из репертуара сняли мюзикл, над которым Кэти работала, она взяла расчет, пришла домой в свою маленькую квартирку в Сауст-Энде, бросилась на софу и решила, что лучше уехать домой, в Бауэн, чем искать новое место костюмера.

Ома гордилась бы ею и за то, что она уважала семейные традиции, и за то, что сама принимала решения. Что оставила человека, который не верил в нее.

Когда Кэти увидела указатель с надписью «Бауэн», а за ним щит, на котором было написано, что цветы на Мэйн-стрит посажены за счет Бауэнского клуба садоводов и фирмы «Портер констракшн», Кэти сильно сжала руль.

Может быть, Джаред и не верил в нее, если не учитывать, конечно, то, что она просила его поверить в невозможное. А может быть, это были выдуманные страхи. Вроде бы он не был против того, что она шла своим путем. Бретт считал, что есть подходящие места работы для нее и есть не подходящие, а Джаред, кажется, не был похож на него.

Может, она боялась за Мэнди? А может, опасалась, что, если Джаред поверит в волшебство, а Мэнди выйдет замуж, он обвинит ее в том, что она испортила жизнь его дочери?

Кэти заехала на маленькую аллейку, идущую вдоль Мэйн-стрит мимо закусочной Монфортов, и припарковалась у «Бауэнской невесты».

Ей нравилось жить в квартире над магазином, нравилось, что она могла видеть Мэйн-стрит из окон своей квартиры, могла быстро спуститься по лестнице, купить все, что нужно, в магазине и через десять минут опять быть дома. Ей нравилось видеть приветливые лица людей, даже если кое-кто мог быть назойлив, как Фред. У нее был дом, где она могла спокойно спать по ночам. Она могла позвать своих друзей к себе или сходить в кафе к Монфортам, чтобы встретиться с ними. Она сама решала, что делать.

Но самое главное — Мэйн-стрит напоминала ей о жизни в Бостоне, только здесь не было шума и столпотворения. Самая большая толкучка бывает в День независимости, когда на Мэйн-стрит проходит парад. И она могла прекрасно наблюдать за всем происходящим со второго этажа. У нее была замечательная жизнь.

Кэти закрыла на секунду глаза и попыталась отвлечься. Может, ей было страшно, что, если их отношения с Джаредом будут развиваться, она больше не сможет принадлежать самой себе. Она станет его женой, и Мэнди будет видеть в ней свою мать. И, наверное, случится то же самое, что произошло между ней и Бреттом, — ей придется соответствовать их ожиданиям. И вся ее спокойная жизнь закончится.

Кэти закрыла за собой дверь и начала подниматься по лестнице. На полпути она остановилась, глубоко вздохнула, развернулась, пошла в рабочую комнату и зажгла свет. На дальнем краю стола лежали две картонные коробки с архивом Омы, а ближе к ней лежали журналы, которые Мэнди сложила в стопку днем.

После того как она поставила коробки назад в шкаф, чтобы не думать о том, что доказывали записи в тетрадях, она открыла модный журнал на странице, где было изображено платье для Мэнди. Потом пошла к шкафу, в котором хранила ткань.

Может, лучшим способом выкинуть Джареда и Мэнди из головы было начать шить ее платье. Правда, она сказала Мэнди, что торопиться некуда, что можно подождать пару месяцев — мало ли, может, Мэнди передумает, — но теперь это не имело значения. Если Мэнди раздумает насчет платья, то она просто выставит счет за материал. Кэти всегда успокаивало, когда она перебирала кусочки материи. Это перебирание успокаивало ее даже больше, чем поглощение в огромных количествах шоколада и мороженого. Сегодня ей как раз нужно было успокоиться. Если ее отношения с Джаредом не будут складываться, она просто забудет его.

Кэти вздохнула и поставила сумку на стул. Несмотря на то, что подсказывал здравый смысл, ей хотелось, чтобы у них с Джаредом все сложилось. Ей потребовалось напряжение всех сил, чтобы прервать сегодня их поцелуй, и она не могла даже представить себе, что никогда больше не поцелует его.

Она думала об этом, когда искала подходящий рулон ткани. Ее взгляд скользнул по столу и игольнице. Даже стоя в нескольких метрах от иголки, она видела ее неровные края и поблекший цвет. Она вовсе не была похожа на золотую иголку Спящей Красавицы.

Сыграет ли она свою роль в жизни Мэнди? Кэти взглянула на рулон, который собралась взять, а потом опять на иголку. Джаред предложил ей просто не использовать иголку.

Что ж, она решит это позднее. А сейчас будет кроить.

Кэти услышала позвякивание дверного колокольчика и отпустила ногу с педали. Ее новый прилавок был установлен. К счастью, кассу установил субподрядчик, и ей не пришлось находиться в обществе Джареда. Поскольку все было готово, она пригласила сегодня на примерку трех невест.

Первую примерку она провела на автопилоте. Пригласила маленькую брюнетку в занавешенную примерочную, чтобы посмотреть, как на ней сидит только что сшитое свадебное платье. А невеста между делом болтала о своих планах после замужества в Омахе. Кэти вряд ли смогла бы запомнить, кто из двух тысяч приглашенных был из Бауэна или как невеста хотела провести прием в бальном зале Скаулар билдинг.

Вместо того чтобы принять участие в болтовне, Кэти помалкивала и время от времени говорила «Ах» и «Как чудесно», тогда как невеста буквально подпрыгивала от восторга, описывая ей бальный зал. Кэти слышала эти восторженные речи почти от каждой невесты.

Когда Кэти подшивала швы, она думала о Джареде и о том, что сегодня пятница.

Колокольчик снова зазвенел. Кэти ожидала увидеть очередную невесту, но вместо нее увидела Джареда и чуть не проглотила булавку от неожиданности. На Джареде были джинсы, черная футболка с эмблемой «Портер констракшн» и тяжелые рабочие ботинки.

Как мужчина мог столь удачно выбирать одежду? Особенно такой мужчина, который знает, как пользоваться дрелью?

— Привет, Лиз. Прекрасное платье, — прокомментировал он наряд будущей новобрачной.

— Спасибо, — ответила она, лучезарно улыбнувшись на комплимент, потом посмотрела вниз, где Кэти согнулась у ее ног, прикалывая булавками подол. — Мистер Портер собрал прекрасный кухонный гарнитур для моих родителей. Теперь у них есть замечательный гриль.

Кэти не смогла сдержать улыбку.

— Он только что закончил устанавливать мой прилавок.

— Я заметила, что он новый. — Невеста повернула голову в сторону Джареда, и сделала это очень осторожно, чтобы не помешать Кэти заколоть шов на платье. — Он очень красивый.

— Спасибо. — Он минутку постоял молча, будто не знал — остаться или уйти.

Кэти наконец-то закончила трудиться над платьем, отослала невесту в примерочную и посмотрела на Джареда.

— Я просто хотел убедиться, что ты все еще хочешь пойти в «Селестино», — сказал он тихо, чтобы не услышала невеста.

Кэти не могла сказать «нет», когда он смотрел на нее своими синими глазами, когда стоял близко от нее. Ей ужасно хотелось протянуть руку, погладить его по рубашке и смахнуть опилки с его щеки.

Она хотела пойти, хотя немного волновалась.

— Да, я хочу пойти, — сказала она, прежде чем успела подумать.

Джаред нахмурился, ему казалось, что она ждет от него слов типа: «Не волнуйся слишком», но вместо этого он сказал:

— Семь часов подойдет? Мне нужно смотаться в Блэр, меня там ждут заказчики, поэтому я буду в городе только в шесть или в половине седьмого.

— Отлично, в семь, — ответила Кэти, надеясь, что ее голос не слишком печален. Джаред кивнул, повернулся на каблуках и вышел.

— Какой великолепный мужчина, — заметила невеста, выходя из примерочной. Кэти взяла платье и повесила на вешалку. — Если бы я не выходила за Рика… — Лиз подняла бровь и повернула голову к двери. Джаред как раз садился в свой голубой пикап. — Конечно, он для меня слишком стар. Он не смотрелся бы со мной — вы понимаете, о чем я.

Кэти улыбнулась, но ей очень захотелось влепить девушке затрещину. Джаред определенно не был старым. И если бы эта девушка знала, как такой мужчина мог… ну, она не сомневалась, что он смотрелся бы с любой девушкой.

— Ваше платье будет закончено на следующей неделе, — сказала Кэти, пытаясь не думать о горячих поцелуях Джареда. — У вас будет свободный день, чтобы забрать его?

Она почти не слушала болтовню брюнетки о том, какой плотный у нее график. Лиз надо было съездить в Омаху, чтобы попробовать пирожные, отвезти приглашения каллиграфу и проследить за тем, чтобы все получили приглашения на свадьбу.

Кэти только надеялась, что Мэнди не придется вскоре заниматься тем же. И что Джаред не возненавидит ее, если все-таки это произойдет.

Не то чтобы он привык к свиданиям и хорошо в этом разбирался, но молчание в кабине его грузовика, когда они ехали по автостраде к маленькому городку Херман, было ненормальным.

Ему нужно развлекать ее. Нужно добродушное подшучивание.

— Итак, ты знаешь, что заказать? Знаешь их фирменное блюдо?

— Вообще-то нет.

Разговор исчерпан.

Они проехала указатель, на котором было написано «Херман», и Джаред замедлил ход.

— Спорим, что Гарри спрятался за мельницей с детектором скорости.

— Спорим. Я никогда не видела, чтобы он здесь стоял во время ужина. Думаю, он лучше поест, чем заработает немного денег на жителях Хермана.

— На всех трехстах? — Джаред улыбнулся, потом повернулся посмотреть на обочину за мельницей. — Ты проиграла. Он — здесь.

— Пакет из кафе стоит на капоте. Я же сказала, он не пропустит ужин.

— Что еще делать в Хермане?

— Немного, — признала Кэти. — Я уже чувствую аромат из «Селестино». Не могу поверить, что сюда ходит много народа.

— Сюда приезжают и люди из Бауэна. Один из кровельщиков в «Портер констракшн» сказал, что ездил с женой из Крейга на прошлой неделе, чтобы попробовать пиццу. И там они увидели половину города. Трудно в здешних местах вести малый бизнес. Ты хорошо справляешься со своим?

— Пока да, — согласилась Кэти. Джаред повернул на Пятую улицу, направляясь к Вест-стрит и «Селестино». — А как насчет тебя? Как-то ты сказал…

— О нет! — Он очень хотел поговорить с Кэти о своих планах и узнать, как она на самом деле отнесется к тому, что он хочет открыть свой бизнес. Но, подъезжая к парковке на углу Пятой и Вест, он изменил свое намерение.

— Разве это не машина Кэвина Дарбана? — спросила Кэти.

— Да. И не похоже, что они ужинают.

Кэти только собиралась спросить, что он имеет в виду, когда увидела молодую пару. Мэнди и Кэвин стояли на парковке рядом с «Селестино», и «понтиак» Кэвина наполовину скрывал их от взглядов проезжающих мимо автомобилистов.

— Ты знал, что они будут здесь?

Джаред покачал головой, потом свернул на обочину.

— Я не говорил ей, что у нас с тобой свидание. Сказал только, что меня не будет дома, что она должна вернуться к десяти и еще — что она должна взять сотовый телефон.

— Они не выглядят счастливыми.

Джаред согласился. У Кэвина была низко надвинута бейсболка, его руки лежали в карманах мешковатых джинсов. Мэнди смотрела на него скрестив руки. Хотя он не мог отчетливо видеть ее лица, так как солнце уже ныряло за горизонт, он почувствовал, что между ними происходит что-то серьезное.

— Наверное, нам не стоит заходить туда, — сказала Кэти. — Пусть побудут одни.

— Жаль, что мы здесь не поедим, — сказал Джаред. В воздухе пахло свежим чесноком и томатной пастой, так что у Джареда подвело живот. Он редко поздно ел. Обычно он приезжал на работу к семи часам, а уезжал около половины четвертого, чтобы к пяти часам приготовить обед для Мэнди. — Согласен. Итак, куда мы едем?

— У нас небольшой выбор, но ты можешь вернуться домой пораньше, чтобы побыть с Мэнди.

— Тогда в «Монфорт»? Я не знаю, куда поехать еще. — Он повернул грузовик и выехал на автостраду. Если ехать налево, то попадешь в Бауэн, а если ехать прямо, то в Блэр.

Они посмотрели друг на друга. Люди будут сплетничать, если они появятся вместе у Монфортов вечером в пятницу, и они оба это знали. Но если судить по тому, что около «Селестино» стояло много машин, их могли увидеть и здесь с тем же успехом.

— «Монфорт» подходит, особенно если ты скрытый гурман.

Джаред повернул грузовик к Бауэну и набрал скорость лишь после того, как они проехали Гарри, махнувшего им рукой. За мельницей до сих пор стояла его машина, на которой он в случае необходимости мог догнать нарушителей. Когда Кэти улыбнулась при виде полицейского, он решил, что может пригласить ее к себе на ужин. Но не сегодня.

— Я действительно умею готовить. Я не гурман, но прекрасно делаю спагетти под соусом. Боюсь, что уже давно не был у бакалейщика. Я планировал съездить туда с утра.

— В таком случае поедем в «Монфорт». Если там будет много народа или если там соберутся сплетники вроде Фреда Уинстона, мы всегда сможем пойти в мой магазин и съесть сэндвичи. У меня стоит новый прилавок, весь мусор убран и стол вернулся на прежнее место.

— Звучит хорошо.

Когда они выехали из Хермана, Джаред вдавил педаль газа. Он думал об обеде, но больше о Кэти, о том, упрочит ли это свидание их отношения.

Ссора между Мэнди и Кэвином его устраивала — ведь Мэнди могла передумать выходить замуж. Но он не хотел, чтобы ей было больно. Кэвин — хороший парень и подходит Мэнди.

— Не можешь не думать о ней?

— Характерная черта всех отцов.

— Хороших отцов. — Она подалась вперед и провела пальцем по панели. — Интересно, сколько лет твоему грузовику?

— В этом году исполнилось тринадцать лет.

— Он выглядит прилично для грузовика, в котором возят инструменты и детали.

— Одно крыло проржавело.

— Но ты не купил новую машину. Копишь деньги?

Вот. Они снова возвращаются к той теме, которую прервали, когда заметили Мэнди и Кэвина.

— Да.

— И еще поэтому ты хороший отец. Трудно накопить денег на колледж, особенно если ты начинал копить сразу после школы. Я не была настолько сознательной, когда окончила школу. Я даже не думала о таких вещах, как покупка дома или сбережение денег на учебу моему будущему ребенку.

— Да, — признал Джаред, — мне пришлось быть сознательным, ведь у меня уже был ребенок. Но это не единственная причина, почему я копил деньги. — Он глубоко вдохнул, думая, прореагирует ли она так, как он рассчитывал. — Знаешь, я хочу открыть свой собственный бизнес. Я уже почти готов сделать это.

— Я уже говорила тебе, ты преуспеешь. А чем конкретно ты будешь заниматься? Ты сказал, что не будешь состязаться со Стюартом.

Кажется, она на самом деле заинтересована, но ему нужно знать почему. Его судьба что-то значит для нее?

— Я всегда хотел делать мебель. Мне нравится работать с деревом — мастерить встроенные полки, каминные доски и тому подобное, — но мне бы хотелось работать с первоклассным деревом, собирать прочные столы, кухонные буфеты, кровати — делать мебель, которую можно передавать из поколения в поколение. Самому придумывать проект и создавать настоящие произведения искусства.

— Ух ты!

— Что я могу поделать? Я помешан на мебели.

— Никогда не знала людей, которые помешаны на мебели, но поверю тебе на слово, — улыбаясь, сказала Кэти.

— Я хочу арендовать какое-нибудь помещение на Мэйн-стрит или даже целый дом и выставить там образцы. Но это рискованно. Это похоже на то, как если бы кто-то собрался открыть итальянский ресторан в городке, где живет всего триста жителей. Здравый смысл против этого. Сначала придется делать обычную мебель, но со временем, я надеюсь, все наладится.

— Я тоже столкнулась с немалыми трудностями, поверь мне, хотя у моего магазина благодаря бабушке уже была хорошая репутация. Тебе сначала придется нелегко.

Джаред притормозил, позволяя наглой белке перебежать дорогу. Сгущались сумерки. Снова набрав скорость, Джаред спросил:

— Это имеет для тебя какое-то значение? Я имею в виду мои возможные успехи.

Кэти посмотрела на него, и он почувствовал, что она нахмурилась, хотя он и не мог видеть выражение ее лица в темном салоне.

— Конечно, я хочу, чтобы ты преуспел. Почему ты спрашиваешь?

— Когда мы разговаривали на веранде прошлой ночью, ты сказала, что иголка и Мэнди лишь небольшая часть того, что вызывает у тебя беспокойство. — Он пристально посмотрел на нее, прежде чем уставиться опять на дорогу. — Ведь было что то еще?

— Я не понимаю.

— Если ты живешь в таком городке, репутация значит очень много, ведь приходится видеть одних и тех же людей из года в год. Ты немного знала обо мне до того, как я вошел в твой магазин. Знала о моей дочери от Фреда. Ты знала положение Стюарта и то, что я работаю на него. И мне кое-что рассказал о тебе Стюарт. Такова жизнь маленького городка. Вот почему тебе везет в бизнесе.

Он замедлил ход, когда въехал в Бауэн, хотя и знал, что полицейских не будет так поздно вечером. Около заправки собралась группа выпускников, они оперлись о свои машины и разговаривали, видимо решая, поехать ли в кино на недавно вышедший фильм с Джулией Роберте и Николь Кидман.

Джаред вспомнил, что, когда был в их возрасте, сам стоял здесь вместе с Кори и своими друзьями и болтал о последнем футбольном матче сборной железнодорожников и о том, позволят ли им родители поехать в Блэр, чтобы поиграть в боулинг. Ему казалось, что это было несколько недель или месяцев тому назад, но, стоило ему вспомнить о Мэнди, он понял, что с того времени уже прошла вечность.

— Мне надо знать, — сказал он, сворачивая на одну из парковок Мэйн-стрит около «Монфорта», — хочешь ли ты встречаться с таким, как я. Мнение людей много значит.

Кэти повернулась к нему, но не отстегнула ремень безопасности.

— Я бы не стала встречаться с преступником, если ты это имеешь в виду. У тебя есть какая-то тайна?

Джаред покачал головой.

- Ты думаешь, здесь можно сохранить секрет? Поверь мне, на учете не состою. Забавно: я уверен, что родители Кори бросили бы меня за решетку, если бы у них были деньги. Они — не единственные люди в городе, кто плохо думает обо мне. Посмотри на Фреда. Он и не подозревает, что смотрит на меня свысока, но тем не менее смотрит, а ведь он один из самых приятных парней в городе.

— Фред не хочет обидеть своими замечаниями. Не принимай его слова на свой счет. Я уверена, что обо мне он тоже сплетничает.

Джаред отпустил руль и повернулся к Кэти, желая, чтобы она поняла.

— Это разные вещи. Знала бы ты, как на меня иногда смотрят, когда я прихожу в церковь с Мэнди. Даже сейчас, спустя столько лет, люди иногда шепчутся и показывают пальцем на парня, который завалил милую Корнелию Уэлш и огорчил ее до такой степени, что ей пришлось уехать из города. И как знать, что он сделал еще, поскольку бедные родители Кори тоже уехали.

— Джаред…

— Они говорят, что Стюарт очень добрый человек, если нанял меня и не дал умереть с голоду. Они удивляются иногда специально, чтобы я слышал, как такой человек, как я, может воспитывать девочку.

— Я не думаю как они, Джаред. — Она осторожно взяла его за руку.

— Ты хочешь, чтобы у меня все получилось, и постоянно твердишь, что я хороший отец. Наверное, ты хочешь убедиться, что я подхожу тебе? — Он взял ее руку в свою. — Если тебя это волнует, поверь мне, я не меньше думаю о тебе. Я знаю, что когда ты присматриваешься к своим друзьям и другим жителям городка — это одно. Если мы с тобой будем поддерживать отношения — это другое. И уж совсем третье, когда ты смотришь на собственного мужа или жену и ждешь от них оценки. В таком случае все становится гораздо серьезнее.

— Согласна. И поверь мне, я знаю, как рождаются сплетни. Меня всегда волновала моя репутация, хотя бы из-за того, кем были мои дедушка и бабушка.

Джаред глубоко вздохнул и слегка погладил ее пальцы, прежде чем отпустить руку.

— Мне надо знать, что ты захочешь встречаться со мной, даже если я никогда не открою свой магазин или если я разорюсь через год и опять пойду работать на Стюарта. Знать, что в глубине сердца тебя не смущает, что у меня нет образования и, наверное, никогда не будет. Знать, что тебе будет все равно, если люди начнут шептаться, когда увидят тебя со мной. А если все это тебя беспокоит, то нам не надо встречаться.

— Люди о тебе на самом деле более высокого мнения.

Она хотела, чтобы ему стало легче, и он был благодарен ей за это. Кэти может быть прекрасной матерью и прекрасной женой. Он только не был уверен, подходит ли он ей. Ах, если бы она не просто говорила разумные вещи, но и истинно чувствовала то, что говорила.

— Ты не поймешь меня, пока не побываешь на моем месте. — Джаред говорил грубовато, но он должен быть уверен. — Кэти, я не хочу, чтобы наши отношения зависели от моих достижений. Мэнди — единственный человек, который верит в меня на все сто процентов. Между нами существует какая-то связь, которую я не могу объяснить. Если у тебя есть сомнения, я хочу знать сейчас, а не через месяц или полгода, когда мой бизнес начнет разваливаться. Или когда типы вроде Фреда Уинстона, которые хотят как лучше, но совершенно не разбираются в людях, начнут отговаривать тебя встречаться со мной.

Кэти скрестила руки на груди и прислонилась головой к окну.

— Это все, что ты хочешь узнать? Что я верю в тебя?

— Я не хочу заставлять тебя верить. Я хочу, чтобы ты прояснила этот вопрос. Человек не может заставить другого поверить во что-либо. Я просто прошу ответить мне.