Волшебные приключения Выдры и кобеля (СИ)

Глава 6

Хорошо. Вы когда-нибудь пробовали переспорить пятисотлетнюю ведьму? Нет, не так. Вы когда-нибудь пробовали переспорить ведьму, которая пять сотен лет пролежала под заклятием вечного сна?

Так вот спойлер: не пробуйте. Я протрепала себе и ей нервы весь субботний день, угробив на это выходной, но добилась только уверенного, но ничего не объясняющего «он заслужил». Аргументация уровня «не твое собачье дело, просто убей его» меня не устраивала, но поделать с этим я ничего не могла. В этой истории я явно была проигравшей по всем фронтам стороной, и это было обидно, досадно, и не ладно. Ее нежелание делиться важной информацией откровенно бесило, но с этим было ничего не поделать, кроме как делать что-то другое.

К примеру, попытаться найти для ритуала что-то более доступное, чем кровь вампира.

«В этом городе определенно должен быть хоть один призрак, — предположила ведьма. — В идеале было бы раздобыть кусочек самой энергии, но ты не потянешь такое сложное плетение, поэтому попробуем отделять энергию, облеченную в форму».

— Чегось?

«Ты раздобудешь кусочек савана. Но для этого тебе понадобятся заколдованные ножницы. И заговоренный мел».

Ага. Будто у меня хоть простой мел есть.

Пришлось идти в супермаркет и покупать детские мелки. Заодно продуктов прикупила и… Покупать одновременно что-то для магии и бренных нужд оказалось достаточно странно для восприятия. Будто две реальности вдруг столкнулись, и я как-то особо четко осознала, насколько изменился мой мир за последние несколько дней.

Одна-ако! Изменения конечно занимательные, но как-то не радуют. Где вообще мой радужный пони, полагающийся всяким неожиданным ведьмам в сказках?

Ах да, это же не сказка. Ну, тогда ладно, обойдемся без поней.

Зато с зачарованным мелом — экая я мощная колдунья, у меня теперь есть мел!

Который заколдовывать, кстати, оказалось достаточно легко. Как минимум тем, что не пришлось ехать ни за какими дополнительными ингредиентами. Всего-то нужно было взять мелок в ладошки да прошептать заветные слова, позволяя вложенной в меня ведьмой магии сделать свое дело.

«Лепота», — подумала я, и в лучших традициях жанра именно в этот момент выяснилось, что легкое закончилось, и дальше этим мелом нужно рисовать.

Так-то у меня по жизни много талантов, но рисование было категорически не в их числе. У меня даже банальное «палка-палка-огуречик» получалось криво и косо, а она мне «нарисуй круг, а в круге круг, соедини точки двенадцатью линиями, а те линии еще двенадцатью, чтоб углы, и все это с миллиметровой точностью».

Проще пойти и дать в морду Мечеславу, но это не решило бы нашу проблему. А жаль.

И вот в это трудно поверить, но я собралась и пошла обратно в супермаркет. За линейками, циркулем и транспортиром. В свои двадцать девять при не связанной с черчением профессии, я покупаю транспортир для рисования магических знаков, чтобы зачаровать ножницы.

Реальность, ты серьезно?!

Риторический вопрос. В процессе было осознанно, что рисовать нужно, внимание, на чем-то. Потому что рисовать прямо на столе мне как-то было ну, мягко говоря, неохота. Пришлось еще шататься по торговому центру в поисках достаточно большой досточки.

В результате купила кухонную, деревянную, с красиво вырезанной на ручке лилией — надеюсь, она всяким ритуалам и колдунствам не повредит. Ведьма вроде одобрила.

Но вот что уже перешло в категорию доказанных практикой фактов — становиться ведьмой достаточно затратное занятие.

Вернувшись домой, я занялась расчерчиванием нужного знака. Но для начала пришлось рисовать образец на бумаге, чтобы точно знать, какой именно знак нужен, а то ее «круги да линии» не было даже относительно похожим на макет. И когда я раза с третьего закончила полный рисунок на листе, ведьма выдала унылое:

«Если ты на дереве нарисуешь так же и попробуешь колдовать, мы все умрем».

Она, конечно, утрировала, но… А может и нет.

— Знаешь, я немного боюсь, — глядя на доску, призналась я. — Это кажется очень сложным и важным, и это колдовство, а я…

«Просто начерти ровно знак. Я сделаю остальное».

— Варить зелье было как-то проще, — я вдохнула, выдохнула, и взялась за мел. — Чтож, приступим.

Честно говоря, это даже было бы интересно, если бы не было так нервно. Перспектива ошибиться в линии и совершить тем самым самый необычный и неосознанный суицид как-то не прельщала, так что выверяла я все до доли миллиметра, и потратила на все это больше пяти часов. А в результате получила линейный меловой рисунок сантиметров двадцать в диаметре. На то, чтобы заклясть ножницы, найти призрака и обновить ему гардероб оставалась часть вечера и ночь. Ночь, желательно, не полная, потому что мне вообще-то нужно и поспать перед работой.

— Я надеюсь, ножницы заколдовываются не так долго, как я это рисовала? — чувствуя, как «благодарят» меня моя спина за столь длительный срок в склоненном состоянии и глаза за кропотливость работы, уточнила я.

«Я справлюсь гораздо быстрее, — хмыкнула ведьма. — Положи ножницы на знак, коснись линий кончиками пальцев и позволь мне творить колдовство. Только ради всего, что для тебя свято, не нарушь целостность знака, когда будешь прикасаться».

О да, я очень постаралась. Даже без ее уточнения портить работу, на которую ушла львиная доля дня, не хотелось от слова совсем.

Ведьма подсказала мне нужные слова, вложила в меня нужную магию, и прорисованный мелом знак засветился, передавая свой свет уложенным в центр ножницам. Это было так похоже на то, что случилось со мной на парковке по сиянию, но… более красиво, структурировано, подконтрольно. Магия, направленная больше на созидание, чем разрушение.

«Теперь этими ножницами можно срезать призраку саван, — удовлетворенно сообщила ведьма, когда сияние погасло. — Или убить призрака, если он будет слишком наглеть».

Созидание, ага. Как же.

— Что имела в виду та колдунья, когда говорила, что в твоем ожерелье нехорошая сила? — глядя прямо перед собой, спросила я.

Ведьма помолчала. Я уже и не надеялась, что она соизволит ответить, в своей манере решит, что это та область знаний, которой я недостойна, но она будто бы вздохнула и все-таки заговорила:

«Она уточнила, что сила в ожерелье темная. Милена, мы все совершаем ошибки, и эти ошибки нередко формируют нашу славу. В тот день за мной пришли. Всего лишь люди, но за их спинами был также тот, у кого была сила. Он заколдовал меня, и его магией теперь пропитано все. Моя одежда, мои украшения. Я».

— Оу, — я виновато прикрыла глаза. — Это было… это было больно?

«Что именно?»

Я прикусила губу. И качнула головой:

— Ничего, прости. Давай найдем призрака и добудем второй ингредиент. А как, ты говоришь, мы будем его искать?

«Ну, ты можешь снова попытаться спросить у своей чудо-штуки, — хмыкнула она. — А можно спросить пепел».

— Спросить что, прости?

«Тебе понадобится карта, бумага и чернила».

— Я сейчас очень сильно надеюсь, что паста в ручке прокатит за чернила, — вздохнула я.

Право слово, я скоро смогу вести рубрику «заменяем все подручными средствами» в каком-нибудь ведовском журнале. Неплохая перспектива, если КириллКирилыч решит меня уволить, чтобы избежать проблем.

Карту пришлось распечатывать на нескольких листах, чтобы получить нормальный охват и понимание места. После этого, по инструкциям ведьмы а-ля «веди линию вниз, теперь влево под углом… да не таким углом» я смогла записать нужные слова на чистом листе и поджечь его.

Колдуем в домашних условиях и не сжигаем квартиру. Чем не красивый заголовок для одной из моих будущих статей?

Бумага горела, пепел оседал на расчерченные картой листы, и собирался в кучку, пока последний кусочек, догорая на лету, не упал к остальным. Вот в этот момент началась магия — пепел пополз в разные стороны, на ходу разделяясь на более мелкие змейки, пока не рассредоточился по карте едва заметными точками.

«Да у вас здесь можно собрать маленькую армию!» — выдохнула ведьма, когда все «змейки» собрались по нужным местам.

— Невероятно, — откликнулась я, пытаясь осознать, насколько мой город населен всякими мистическими существами.

Ведь здесь были отмечены только призраки. А еще ведь есть вампиры, оборотни, колдуны — и это как минимум.

Я нервно зажала рот ладонью, пытаясь на корню заглушить ощущение, что я, возможно, вообще единственный человек в городе. Очень мнительно, Милена, очень мнительно. Как минимум часть сотрудников фирмы, в которой ты работаешь, люди. По крайней мере, другой информации о них не поступало. Хотя, было бы забавно, окажись тот же Шушер каким-нибудь великим колдуном или еще чем. Это бы даже пояснило его поведение, мда.

«Закат отгорел, ты знаешь свой город лучше, чем я. Посмотри, к какому призраку мы сможем добраться с меньшим количеством проблем, бери ножницы и идем».

Я вдохнула, выдохнула, и пригляделась к карте.

— Вот это, — я указала на заброшенное здание неподалеку. — Оно даже не огорожено, и туда мы сможем добраться пешком.

«Отлично, вперед».

Я кивнула, подхватила ножницы и на ходу накинула легкую куртку, ощущая даже какое-то воодушевление.

Возможно, сегодня я стану на шаг ближе к свободе!

Невозможно — поняла я, как только открыла дверь и оказалась тут же втолкнута обратно в квартиру и прижата к стене в собственной прихожей.

— Нас прервали, — сказал Мечеслав, зажимая мне рот рукой. — А у нас был такой замечательный, продуктивный разговор, дорогая. Я хотел бы его продолжить, если ты не против.

Страх взметнулся внутри выпущенным из клетки зверем, заметался, путая мысли и оставляя только банальное «слишком, слишком сильный». И в ответ на это будто отголоском былого колдовства, внутри взметнулось новое, злое, жесткое.

Вампира отбросило от меня, впечатав в стену напротив, но прихожая была слишком узкой, чтобы это было так уж далеко — мы все еще находились буквально в метре друг от друга, и его глаза снова горели алым огнем.

— Не прикасайся ко мне! — кажется, мой голос зазвучал эхом голоса ведьмы, потому что эта мысль была одна на нас двоих.

— Варнава, — неожиданно совсем другим тоном проговорил вампир и шагнул обратно, но в этот раз… поцеловал?

Я как-то подвисла на пару мгновений, пытаясь осознать происходящее, в то время как ведьма внутри меня снова вспыхнула сочащимся ненавистью гневом. А Мечеслав… просто целовал, плавно, но в то же время крепко, перехватив мои запястья и прижав их к стене у моей головы, вжимаясь в меня своим телом и это было так… знакомо. И то, как он произнес имя до этого — эти интонации будто эхом звучали в моем сознании, как-то странно контрастируя со злостью ведьмы, заставляя меня еще больше потеряться в творящемся в этой сумасшедшей реальности.

— Я узнал твое ожерелье еще тогда, в клубе, но должен был убедиться, — выдохнул вампир, едва заметно отстранившись, и касаясь моих губ своим дыханием. — А твою ненависть невозможно ни с чем спутать, сколько бы сотен лет не прошло

— А вот спутал, — прошипела я, приходя в себя. — Отпусти меня, иначе я за себя не ручаюсь.

Бушевавший внутри гнев ведьмы вдруг стих. Это не выглядело так, будто она успокоилась, это выглядело скорее так, будто она «отключилась», затаилась где-то совсем глубоко, закрывшись в каком-то коконе — словно бы и нет ее совсем. Зато у меня осталась моя собственная злость, замешанная на затронутом женском достоинстве. Да кто ему дал право?! Врываться в мой дом, угрожать мне, целовать меня, утверждать, что я — это другой человек?! Да, может во мне и живет древняя ведьма, но это не значит, что меня здесь больше нет!

Мечеслав отстранился. Вгляделся в мои глаза, будто пытался там что-то найти, что-то давно потерянное и словно бы вот только что мелькнувшее совсем рядом. Но перед ним была только я. Я и мое желание дать ему в морду с кулака за распущенные руки, наглость, и преследование. Потому что, иначе как бы он вообще нашел мой дом? Еще и караулил под дверью, как маньяк какой-то! Да делать мне больше нечего, как все это терпеть.

— Убирайся из моего дома, — шикнула я, толкая его в грудь.

И надо же, он отступил, даже при том, что сила в моем движении была вполне себе человеческая.

— Я не…

— Пошел вон!!!

— Отдай ожерелье и я уйду. Оно… оно должно принадлежать мне, — вампир будто по щелчку пришел в себя, протянул требовательно руку.

Я отлепилась от стены, подступила к нему вплотную, глядя в глаза. Пришлось чуть запрокинуть голову, но я думаю моей злости хватило, чтобы компенсировать это.

— Это ожерелье — мое. Оно принадлежит мне, оно надето на мне, и оно останется со мной. У тебя нет на него никаких прав, кровосос, нет, и никогда не было. Можешь попробовать забрать его силой, но если для того, чтобы его сохранить, мне понадобится испепелить тебя дотла, я не засомневаюсь ни на секунду. Так что пробуй или уходи.

Мечеслав замер, всматриваясь в мои глаза, а потом улыбнулся так, что у меня по спине мимо воли побежали ледяные мурашки:

— Мы не закончили, Милена, секретарь пса. Я пять сотен лет не видел это ожерелье, и теперь я не отступлю просто так, знай это.

— Решение сдохнуть, пытаясь его отобрать — это будет только твой выбор, — я оскалилась и отступила. — А теперь убирайся.

Он отступил на шаг, на второй, на третий, оставаясь ко мне лицом и не сводя с меня взгляда, а потом, когда уже оказался за дверью, шутливо отсалютовал, продолжая улыбаться, только теперь уже с клыками.

Я молча закрыла дверь, заперла ее на все замки и прижалась к холодному металлу спиной, переводя дыхание. Где-то здесь, через пару секунд, меня возможно отпустит, и включится инстинкт самосохранения, который донесет до моего разума тот факт, что я только что угрожала вампиру. Но прямо сейчас мне хотелось догнать его и таки дать в наглую морду, чтоб точно неповадно было.

А потом вместо осознания и страха пришла немного шальная эйфория.

Я. Наорала. На. Вампира. И. Он. Отступил.

Что еще нужно, чтобы почувствовать себя непобедимой? Да ничего. Я хмыкнула и принялась снова отпирать двери:

— Время добывать саван для нашего ритуала!

И уже спускаясь к выходу, я едва не стукнула себя ладонью по лбу. А ведь таки надо было дать ему в морду! Так, гляди ж, и вампирской крови раздобыли бы.

«А я говорила, что его нужно было убить сразу» — почти шепотом, будто боясь заговорить в полную силу, буркнула ведьма.

— Успеется, — оскалилась я, выбираясь в вечерний сумрак, уже почти перешедший в ночную тьму.

После Мечеслава призраки меня не пугали от слова «совсем».