Волшебные сети

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Лиза была взволнована приближающейся поездкой в Африку. Она представляла себе диких животных, свободно бродящих по огромным пространствам саванны и джунглей. Ей хотелось, конечно, с разрешения Скотта, устроить себе маленький отпуск. Она останется на три дня после конференции и отправится на сафари в один из парков. В самолете Лиза углубилась в специальные брошюры для путешественников и попыталась выбрать какой-нибудь из парков.

— Как вы думаете, какой выбрать? — спросила она Скотта, сидевшего рядом с ней.

Он пожал плечами.

— Бросьте монету.

— Ну, это глупо. Что же все-таки выбрать? Когда я еще попаду сюда? Вот! Вот! Посмотрите! — то и дело взволнованно восклицала она, восхищенная яркими фотографиями в брошюрах. — Так мало времени, и так много хочется посмотреть. Просто не знаю, что выбрать.

— Только не спрашивайте меня. Сафари — не мое хобби, — ответил Скотт и вернулся к газете.

Губы Лизы сжались от обиды. Он даже не взглянул на цветные брошюры. Фактически босс не обращал на нее никакого внимания на протяжении всего полета. Он читал газеты и журналы, изучал данные по конференции, которые они уже неоднократно просмотрели, прежде чем ехать. В общем, Скотт Гардинг вел себя так, как будто ее не было с ним рядом или как будто он хотел, чтобы ее не было.

Она усмехнулась. Может быть, ему приятнее было бы видеть рядом с собой эту красивую Гвен?

И эта мысль задела ее. Он не брал Лизу с собой на конференции со времен Сан-Франциско. А сейчас как будто сторонился ее, словно она была больна или еще что-то.

Или еще что-то… Сан-Франциско… О Боже! Неужели он думает, что она гоняется за ним…

Вот воображала самодовольный! Следовало бы помнить, что это именно я выставила вас за дверь, мистер Нахал Скотт Гардинг. Итак, я могу произвести впечатление… Она покраснела, припоминая то неожиданное чувство, которое заставило трепетать все ее тело. Но не надо позволять чувствам брать верх над разумом, милая! Не стоит ради карьеры бросаться в объятия мужчины, даже если он будет единственным мужчиной на земле! Вот так!

Но может быть, она слишком тщеславна? Чувствительна? Потому что у Скотта Гардинга, может быть, в мыслях было нечто большее, чем у нее?

Едва ли! Она отложила брошюры прочь и посмотрела в иллюминатор, надеясь увидеть внизу океан.

Скотт смотрел на нее искоса. Она с таким энтузиазмом относилась ко всему… И когда она сидела перед ним вот такая… глаза светятся, обворожительные ямочки на щеках… Скотт не мог отвести глаз. А ведь он дал обет, что не будет смотреть на нее. Ерунда, он, конечно, сможет путешествовать с Лизой и думать только о бизнесе.

Из аэропорта в Найроби лимузин помчал их в гостиницу «Сафари». Утомленная дорогой, Лиза сразу направилась в свою комнату и решила немного поспать. Ей просто необходимо хорошенько отдохнуть перед завтрашним заседанием, которое было назначено на раннее утро.

Утром, когда Лиза вошла в зал, в котором проходила конференция, она почувствовала некоторое волнение. Она знала, что все будет как обычно: соревнование и соперничество за лучшие позиции на мировой арене страхования. Проекты, которые должны были быть обсуждены на этой конференции, были пространными и запутанными, с тех пор как в них включились некоторые страны Восточной Африки. Необходимы были компромиссы и соглашения, но этого не так-то просто добиться даже такому квалифицированному посреднику, как Скотт Гардинг.

И если даже он разделял ее опасения, то совершенно не подал виду, когда открыл конференцию. Спокойный и уравновешенный, он убедительно показывал всем, что приехал сюда исключительно для дела и готов на все, чтобы достичь соглашения. Его свободная манера держаться, его сердечный и доброжелательный тон, приветливая улыбка заставили присутствующих чувствовать себя тоже свободно и легко. Прослушав краткое вступительное слово Скотта, все они почувствовали себя причастными к большому, но рискованному делу.

Великолепно. Лизино беспокойное сердце забилось еще сильнее. Она испытала гордость от своей причастности к этому новому, но весьма перспективному делу. Она слушала его с жадным вниманием, не пропуская ни одного слова вплоть до его заключительного заявления:

— Мы прекрасно осознаем, что несем полную ответственность за расширение позиций «Сейфтеха» в Восточной Африке.

Как часто и в самых разных местах Лиза слышала эти слова: «Наша ответственность… построить мировую экономику… расширить бизнес…» — и все это означало дать многим людям работу и кров.

Вновь, и не первый раз, Лиза почувствовала гордость за Скотта. Ей нравилось, как он работал, увлекая за собой людей своим энтузиазмом. И этим ее чувствам вторил мистер Мамбосо, министр финансов Уганды, оказавшийся рядом с ней за ужином вечером.

— Мне нравится ваш мистер Гардинг, — сказал он.

— Мой?.. — Лиза не смогла больше вымолвить ни слова и залилась краской.

Мамбосо, казалось, не заметил ее смущения.

— Он точен, никогда не увиливает от трудностей. Он ясно излагает план, проблемы и пути их решения. Я хотел бы пригласить его возглавить департамент по туризму.

— ?..

— Туризм… — сказал он, — это самая большая часть нашей экономики, самая большая головная боль. Мы охраняем дикую природу. Но животные нуждаются в пространстве так же, как и люди. И примирить их довольно трудно.

— Я понимаю это. Но мне кажется, что вы сможете угодить и тем, и другим. — Лиза посмотрела на него и ослепительно улыбнулась. Вот кто ей нужен. И она с воодушевлением пустилась в обсуждение проблемы, куда ей лучше направиться на сафари.

На следующее утро Скотт отказался принять участие в коротком путешествии, которое было организовано для всех интересовавшихся дикой природой Африки. Все утро он провел с министром финансов. И не без пользы.

Но мыслями Скотт был уже в своем офисе. Он уезжал на следующий день.

Распрощавшись с министром, он решил спуститься в ресторан пообедать.

— О, Скотт, как жаль, что вы не поехали с нами! — Лиза, с перекинутым через плечо фотоаппаратом, вероятно, только что вернувшаяся с экскурсии, подошла к нему. — Нас провезли по всему парку, и я сделала множество интересных снимков.

Как она похожа на восторженного ребенка, подумал Скотт. Желтые шорты, волосы взъерошены, глаза блестят.

— А сейчас я ужасно хочу есть. Можно я присоединюсь к вам и покажу снимки?

Он кивнул.

— Хорошо.

— Вот, смотрите, это львицы со львятами. Разве они не восхитительны?

— Да, — машинально ответил Скотт, но смотрел он на нее, а не на львицу, думая, что вот он объездил весь мир, но никогда не брал с собой фотоаппарата.

— К сожалению, я не успела снять леопарда. Там так много всего интересного, что следует посмотреть, а времени так мало, что… Она замолчала, пока официант принимал у них заказ. Затем повернулась к Скотту: — Теперь я знаю, куда мне отправиться на сафари. Вчера вечером я разговаривала с мистером Мамбосо.

— Да. Я заметил.

Весь вечер Скотт провел за другим столом, разговаривая с ответственным чиновником Танзании и выслушивая его жалобы, но все время следил за Лизой.

— Интересный человек этот Мамбосо?

— Очень! Он так много рассказывал о своей стране.

— Понятно.

Да, она умела вызывать людей на откровенность.

— Он говорит, что его земля необыкновенно прекрасна. Озеро Накуру, где зимуют фламинго и покрывают его берега словно розовым пушистым одеялом. Озеро Виктория — второе по величине в мире… Так много всего интересного!

Скотт был уверен, что и Мамбосо, так же как и он, с удовольствием слушал Лизу и заражался ее энтузиазмом.

— И я еще не видела всех животных. Там есть носороги, слоны, тигры, гиены, бабуины…

— Кобры, питоны и африканские гадюки, — добавил Скотт.

— Да, но я сомневаюсь, что увижу их.

— И слава Богу.

Черт побери, она говорит с восторгом даже о змеях.

Когда накрыли стол и Лиза принялась за салат, ее радужное настроение немножко потускнело.

— И я не увижу водопады в истоке Нила.

— Интересно, почему? — спросил он.

— Потому что они не в Уганде. А я решила побывать в «Тритоп Сафари». А, ерунда, — она рассуждала сама с собой, — все равно у меня нет ни времени ни денег, чтобы побывать везде.

— Мы сможем взять напрокат самолет, — неожиданно для самого себя сказал Скотт.

— Мы? Самолет? — Она с удивлением посмотрела на него.

— Мы сможем облететь огромную территорию за короткое время. — Он откашлялся. — Это будет неплохой бизнес.

— Бизнес?

— Мы страхуем значительную часть сафари-парков. И совсем неплохо сделать маленькую проверку. Пока мы здесь. — Скотт сам удивился, почему он все это говорит. Что с ним происходит?

— Да, пока мы здесь, — повторила она за ним.

— Итак, что вас интересует больше всего? — спросил Скотт, не глядя на Лизу и приступая к еде с поистине волчьим аппетитом.

— Ну…

Частный самолет перенесет ее из одного волшебного места в другое. Ей стало немножко страшно. Но не стоит смотреть дареному коню в зубы.

Скотт поручил Лизе изменить график его пребывания в этой стране. Вернувшись в свою комнату, он распаковал вещи и сделал все, чтобы нанять самолет и гида.

И вновь удивился тому, что с ним происходит.

Лиза. Она была такой энергичной. Благодаря ей конференция прошла легко и спокойно. Она готова предоставить ему любую информацию и в любой момент. И она заслужила свободный день или два, чтобы осмотреть страну, которая привела ее в такое восхищение.

Правда, ему хотелось избежать тех эмоций, которые грозили… Однако у него было страстное желание разделить ее радость. А также не хотелось отправляться без нее в долгое путешествие домой.

Скотт отменил все дела, ожидавшие его в офисе. Они могли подождать несколько дней. Он провел довольно много времени у телефона, чтобы кое-что уладить. Все необходимое было послано по факсу.

Скотт сказал себе, что сделал это только для Лизы. Уж точно не для себя. Экскурсии — это не для него. Животные? Он прожил в Нью-Йорке большую часть своей жизни, и, когда был ребенком, его часто брали в зоопарк. И у него был Рекс, охотничья собака, неотделимая часть его мальчишества. Лошади в отцовском поместье. Но все это осталось в далеком прошлом.

И он совсем не ожидал, что его охватит такой восторг, когда они с Лизой стояли возле машины и рассматривали в бинокли антилоп на расстилавшейся кругом бесконечной равнине. Скотт был безмятежен и счастлив оттого, что они с Лизой являлись частью этой необъятной и прекрасной земли.

— Как хорошо, — прошептала она. — Вы полагаете, именно отсюда началась цивилизация?

— Может быть, — ответил он, вспоминая их короткую экскурсию в музей, где они осматривали экспонаты, доказывавшие, что первый человек на земле появился именно здесь. — Есть все основания так считать.

— Вы это себе представляете? Человек и зверь мирно живут вместе. Лев лежит рядом с ягненком. Змея прямо…

Взрыв его безудержного смеха прервал ее.

— Нет, не могу представить! А что будет есть лев? И чего это змея просто лежит?

— Знаете, у вас нет воображения.

Лиза ворчала всю дорогу, пока они переходили мост к большой хижине, где им предстояло провести ночь. Хижина была расположена высоко на обрыве, внизу расстилался обширный водоем, самый большой в Кении. Животные собирались на его берегах каждую ночь, и Лиза со Скоттом надеялись, что отсюда им будет удобно рассматривать их.

Они пообедали в роскошном ресторане неподалеку и, уставшие от длинного перехода, прошли в свои комнаты. Лиза тут же упала на кровать и заснула. Ее разбудил громкий сигнал, означавший, что животные появились у водоема. Она набросила пиджак поверх пижамы и поспешила вниз, боясь пропустить хоть что-нибудь.

Скотт ждал ее. Правда, вид у него был равнодушный. Они быстро прошли в стеклянную кабинку, где все гости небольшими группами могли некоторое время наблюдать за животными.

— Мы как будто в клетке, — посмеивалась Лиза, прижимаясь лицом к стеклу, чтобы лучше видеть. — А они на свободе, живут в свое удовольствие. Ах ты, задира! — крикнула она какому-то огромному животному, столкнувшему своего соседа в воду.

Скотт засмеялся. Он больше смотрел на Лизу, чем на то, что происходило внизу. Лиза так живо всем интересовалась, так ценила каждый момент…

— Как вы полагаете, животные могут думать? — спросила она.

— Конечно. Вон тот большой слон, валяющийся в луже, думает: «Как же мне надоели эти блохи!»

— Глупо. — Она вздохнула. — Я полагаю, что они просто живут, делают все, что естественно. А все проблемы оставляют нам, людям, таким, как я, как вы.

— Как я? — спросил он, озадаченный ее предположением.

— Я имею в виду, людям, как и вы, отвечающим за мировую экономику, дающим нам работу и… ну, вы понимаете. — Она смутилась и поспешно добавила: — Вы произвели очень большое впечатление на мистера Мамбосо.

— Он на меня тоже.

Скотту понравилось, как Лиза посмотрела на него. И ему вдруг не захотелось, чтобы она уходила в свою комнату, прочь от него.

— Давайте чего-нибудь выпьем, — он показал рукой в сторону бара.

Она осмотрела себя.

— Я одета неподходяще, — ответила Лиза.

— Вы хороши в любой одежде. — И он с восхищением посмотрел на нее.

— Спасибо, — шаловливо поблагодарила она. — Вы очень любезны с девушкой, у которой когда-то были кривые зубы и толстые ноги.

— Я не верю.

— Уж поверьте. Я была ужасна. — Она отступила на шаг назад и выпятила нижнюю губу, открывая зубы.

Он засмеялся. Они направились в бар.

— Да, я вижу. Действительно, гадкий утенок. — (Они сели за столик возле окна.)

Лиза кивнула.

— Да, я была такой. А Джой, Боб и Джордж Уэльсы каждый день напоминали мне об этом. Именно из-за них у меня так много комплексов.

— Я заметил. А скажите, леди, как вам удалось превратиться в такого прекрасного лебедя?

— Тяжелая работа в салоне «Гера». И волшебство тети Рут.

— Расскажите мне.

— О тете Рут?

— Нет, все. Я хочу знать о вас все.

Казалось, что наступило время для откровенного разговора. Сидя в пижаме в почти пустом баре, не спеша потягивая из бокала вино и глядя на темное небо, усыпанное звездами, Лиза подробно рассказывала ему о себе. О тете Рут, находившейся в данное время в Лондоне. О деньгах и танцевальных уроках, которыми пичкала ее тетя. О дружеском подшучивании мальчиков Уэльсов и материнской заботе Мэри.

— Довольно милая и насыщенная жизнь. И немудрено, что вы так прекрасны. Это идет изнутри.

Он не сказал ничего необычного, но как при этом посмотрел на нее! Тепло и с любовью, заставив ее почувствовать себя какой-то особенной и желанной женщиной. Ее переполняло чувство удовлетворения и удовольствия. Но вдруг она робко сказала:

— Господи, я все неправильно делаю. По книге, я должна слушать вас, а не рассказывать о себе.

— По какой книге?

— Да так, ерунда. Расскажите мне о Скотте Гардинге до «Сейфтеха».

— Боюсь, он покажется вам уж очень заурядным. Школа, лагерь, баскетбол, гольф.

Она внимательно посмотрела на него.

— Звучит слишком сухо, как в анкете, а не как в жизни. Разве у вас не было дома?

Он глотнул водки и криво улыбнулся.

— Да, конечно. Большой дом. Много земли, деревьев, лошадей, слуг.

— Но… ведь у вас была и семья?

— Разумеется. Отец и брат. Совсем не могу вспомнить что-нибудь о матери. Она умерла, когда мне было пять лет.

— Я очень сожалею.

Лиза тоже потеряла родителей совсем маленькой. Но благодаря Мэри детство ее прошло весело.

— А была ли у вас любимая тетя или… кто-то из вашего окружения, кто жалел бы вас, когда вы разбивали себе коленку или возвращались домой с синяком под глазом?

Он отрицательно потряс головой.

— Нет. Вокруг были только слуги-мужчины, а родственникам было не до меня. Но… Только не смотрите на меня так. У меня была чертовски замечательная жизнь. Безо всяких драк. С братом Чаком, хоть он и старше меня на два года, мы прекрасно ладили. И с отцом тоже, когда он бывал дома. Мы хорошо веселились, на самом деле… гольф, теннис, работа.

— И вам никогда не хотелось… — Лиза остановилась, не зная, как выразить то, что она чувствовала, — женской заботы?

— Может быть, Чаку очень хотелось, — произнес Скотт с улыбкой. — И поэтому он три раза женился.

— Так вот почему вы боитесь даже смотреть на… — размышляла она почти про себя. — Ой, уже так поздно! — Лиза поспешно встала, испугавшись за свои слова. Это совсем разные вещи — просто задушевно беседовать с человеком или совать нос в чужие дела. — Я лучше пойду, а то завтра просплю, — сказала она и исчезла.

Скотт смотрел, как она уходила. Он ненавидел себя за то, что отпустил ее.

Удивительно! Какую чушь он молол? Чак искал, а он боялся!.. Вот уж действительно чушь!

Господи! Да у него было столько женской заботы, сколько он хотел. А когда ее становилось слишком много, он мог всегда дать задний ход.

Даже от Лизы. Она для него была двойным табу. Не только потому, что была деловым партнером, но и потому, что охотилась за мужем. А он не желал выставляться на рынке мужей в качестве товара.

Прекрасная, возбуждающая, живая Лиза. Что в запыленной машине под палящим солнцем, что в ночном баре в интимной беседе, она все равно прекрасна и желанна. Ему показалось, что они достигли какой-то близости, какого-то духовного родства.

И чего-то еще. Он здесь не попытался поцеловать ее. И не важно, как часто он хотел сделать это.

А значит, теперь нет нужды беспокоиться, что он не сможет работать рядом с ней или путешествовать вместе.