Волшебный вальс

Глава 33

Перед ужином Стефани поднялась к себе отдохнуть и переодеться. И вдруг увидела на туалетном столике раскрытый веер. Провела пальцем по изысканным алым розам на черном шелке. Веер был необыкновенно красив.

Еще один подарок Андре? Под веером оказалась записка.

В мансарде было прохладно и пахло плесенью. На полу лежал великолепный голубой ковер с узором, изображавшим венецианские каналы и гондольеров. На ковре в кругу мягкого золотистого света расположился Андре, в темных облегающих брюках и белой, наполовину расстегнутой рубашке, обнажавшей мускулистую грудь, поросшую черными волосами. Тут же стояло ведерко с шампанским, два хрустальных бокала и корзинка со всевозможной снедью. Рядом лежала великолепная алая роза.

Представившаяся ее взору картина будоражила воображение. Однако девушка взяла себя в руки, подбоченилась и устремила на Андре вопросительный взгляд.

– Так вот какое дело не терпит отлагательства! Полуночный пикник?

– Перестань сердиться и подойди поближе, -сказал Андре с чарующей улыбкой.

Стефани шагнула и налетела на покрытую копотью бронзовую каминную подставку для дров.

– Осторожно! Здесь полно всякой дряни, - предупредил Андре.

– Я бы не стала называть эти вещи дрянью.

Все помещение занимала коллекция бесценных предметов старины. Со стропил свешивались заброшенные белые стулья, в углу пылился черный с золотом, восточной работы буфет. Ласкала взор, несмотря на многолетний слой грязи, причудливая готическая горка с витражом, на котором был изображен древний собор. Стефани задержалась у письменного стола с позолотой и вычурными резными ножками.

– Господи, это же Людовик Четырнадцатый! - изумилась она и с благоговейным трепетом провела рукой по инкрустированной столешнице.

– Возможно, - произнес Андре, передернув плечами.

– Как можно держать такую красоту на чердаке? А это Тернер! - нахмурилась она, увидев на столе картину в золоченой раме.

– Английский пейзажист? - спросил Андре со скукой в голосе. - Много лет назад мои родители встречались с ним во время свадебного путешествия по Европе.

Недоуменно покачав головой, Стефани продолжала экскурсию по мансарде, переходя от предмета к предмету, любовно касаясь их пальцами.

– Боже! А это пресс-папье Баккара! Оно стоит целое состояние! Этот полосатый диван - должно быть, Шератон, а арфа - эпохи Регентства. Ты только взгляни на эту изумительную японскую шкатулку! И еще здесь целый рулон китайских обоев…

– Стефани! -перебил Андре девушку.

– Да? -Она повернулась к нему, вертя в руках фигурку арлекина.

– Поставь игрушку и иди сюда.

– Игрушку? -повторила она возмущенно, бережно ставя статуэтку на место. - Это бесценный мейсенский фарфор.

– У нас еще горы всякого барахла внизу.

– Как можно держать эти сокровища здесь? Они же приходят в негодность!

– Если все это спустить вниз, Хармони-Хаус превратится в лавку древностей. Здесь хранятся предметы домашней утвари и обстановки, привезенные из Франции и других стран моими дедом и бабкой, а также безделушки, собранные в поездках моими родителями и мной.

– Ну да, во время ваших многочисленных незапланированных путешествий в Европу, - съязвила девушка.

– Точно.

– Такую красоту следовало бы использовать по назначению… или поместить в музей.

– Стефани, -усмехнулся Андре. - Ты можешь взять здесь все, что тебе нравится. Включая меня, - добавил он, расплывшись в улыбке.

– Мошенник! Опять пытаешься меня подкупить?

Стефани подошла к нему, села рядом.

– Стефани, я не мошенник, я порядочный человек. - Он протянул девушке розу.

– Но любишь швыряться деньгами,- возразила она, наслаждаясь восхитительным ароматом цветка.

– Пока не швыряюсь. Может, попробовать?

– Ни в коем случае! - воскликнула она.

– Вы очень чувствительны, моя дорогая.

– А вы расточительны!

– Ничего не поделаешь, какой есть. Просто я радуюсь жизни, беру от нее все и тебя хочу этому научить.

– Радоваться жизни и прожигать ее -не одно и то же.

Андре открыл шампанское, налил в бокал, протянул Стефани.

– Ты по-прежнему думаешь обо мне дурно. Неужели за то время, что мы провели вместе, не заметила во мне ничего положительного?

– Я лучше промолчу. -Стефани отпила из бокала пенящийся золотистый напиток.

– И все-таки? -Он коснулся носком ботинка ее туфли.

– Ты обаятельный плут.

– И все?

– Жизнелюб, -продолжила Стефани, пряча улыбку. - Это меня восхищает.

– Значит, мы на верном пути. -Андре поднес ее руку к губам. - В настоящий момент я влюблен в одну леди.

– Ты хороший отец, -сказала Стефани, борясь с переполнявшими ее чувствами, - хотя и потворствуешь шалостям детей.

– Тогда выпьем за мою страсть к жизни, -Андре поднял бокал, - и за то, что я хороший отец.

Они чокнулись. К ее удивлению, Андре погрустнел и поставил бокал.

– Что-то не так? -спросила она.

– Нам непременно нужно поговорить.

Стефани кивнула.

– Значит, ты все осознал?

– Что именно?

– Насчет Эбби.

Андре заволновался.

– Именно о ней я и хотел поговорить.

– Вот как? -Торжествующая улыбка тронула ее губы. -А как же твое правило?

– Всему виной ты, -объявил он хмуро.

– Я?

– Разумеется!

– Продолжай.

– Вчера вечером Эбби ни с того ни с сего спросила, с чего это я стал выводить ее в свет, в то время как неравнодушен к тебе.

– Надеюсь, ты разубедил ее, -всполошилась Стефани. - Я видела, как ты ее поцеловал.

– Ревнуешь, дорогая? - Он провел ладонью по ее щеке.

– Надо же такое придумать! -возмутилась девушка.

– А я-то надеялся!-признался Андре, - Думал, этот поцелуй заденет тебя за живое, тем более что в театр ты приехала с Генри. Знаешь, я от ревности совсем обезумел.

– О нет, Андре, это уже не игра!

– Я уже понял, -простонал он.

– Что ты имеешь в виду?

– Несмотря на твои заверения, мне и в голову не приходило, что Эбби в меня влюблена. Но после вчерашнего возникли сомнения.

– Вот видишь? -Стефани всплеснула руками. - Она любит тебя и, как все в Натчезе, считает, что вы должны пожениться.

– В таком случае этот спектакль следует прекратить, -хмуро заметил Андре.

– Каким образом?

– Эбби выходит из игры.

Стефани ушам своим не поверила.

– Я не хочу причинять ей страдания. Зачем ты пытаешься нас свести?

– Выходит, я виновата?

– Думаю, нам нужно остановиться, пока не поздно. Я отвезу ее на бал в субботу, а затем… постепенно верну все на круги своя.

– Нет, Андре! Ты должен на ней жениться.

– Почему?

– Потому что она тебя любит, черт побери!

– Но я ее не люблю, -возразил он.

– Нельзя быть эгоистом!

– Какой у тебя в этом деле интерес? -спросил Андре, приходя в ярость. - Зачем ты сватаешь мужчину и женщину, которые совершенно не подходят друг другу?

Стефани задумалась. Она не может рассказать правду, признаться, что явилась из другого времени, Андре просто сочтет ее ненормальной.

– Андре, для Эбби брак с тобой -вопрос жизни и смерти.

У Андре округлились глаза.

– Что за глупости!

– А если это действительно так, ты на ней женишься?

– Еще бы! Но по-моему, у тебя что-то с головой.

– Но если мне все же удастся тебя убедить, ты женишься на Эбби, не позволишь ей умереть?

– Стефани, ты меня пугаешь.

– Ответь на мой вопрос. Женишься?

– Да. -Андре не сводил с девушки пристального взгляда. - Правда, при условии, что ты останешься со мной.

– Андре!

– Раз уж я вынужден жениться без любви, то могу позволить себе хоть какую-то радость в жизни?

Стефани смотрела на него в немом отчаянии. Слова Андре выворачивали ей душу.

– Эбби тоже тебя любит, и ты это знаешь. -Он взял ее лицо в ладони. - Она наверняка простит мне мою слабость к тебе.

– Эбби тоже тебя любит.

Эти слова Андре задели у девушки сокровенные струны. Не было ли это намеком на то, что и он ее любит? Он говорил с таким неподдельным чувством, и выражение его лица было таким искренним.

Стефани от него отстранилась. Что ответить ему? Как убедить? Сказать ли правду? Но тогда он еще больше усомнится в ее здравомыслии. Оставалось только взывать к его порочному «я».

– Знаешь, Андре, -Стефани гордо вскинула подбородок, - если перестанешь ухаживать за Эбби, я больше не буду с тобой встречаться.

– Постараюсь этого не допустить, -ответил он с улыбкой, поцеловав девушку в щеку.

– Негодяй! Пожалуй, мне пора.

– Ты не уйдешь. -Андре поймал ее за руку.

– Будешь держать меня силой?

– Если возникнет необходимость. Поужинаем вместе.

Стефани нахмурилась.

Андре вынул из корзинки несколько маленьких тарелок, накрытых салфетками. На одной лежали черника и виноград, на второй - разных сортов сыр, на третьей - икра на крекерах.

– Хочешь икры? -спросил Андре.

– Андре, ведь мы еще…

– Стоп. Обещаю подумать на эту тему, позднее. Сейчас мы ничего не изменим.

«Вероятно, он прав», - подумала Стефани, когда Андре поднес к ее рту крекер с икрой.

– Спасибо, но я к икре равнодушна.

– Хочу, чтобы ты научилась ценить прекрасное и получать удовольствие.

– Весьма веский довод, -пробормотала она.

– Не упрямься, попробуй!

– Неплохо, -сказала Стефани. Рыбьи яйца не показались ей такими горькими, как раньше.

– Это икра с Каспийского моря, -сообщил Андре. - Самая лучшая в мире.

– У тебя все самое лучшее.

Он улыбнулся и положил Стефани в рот несколько ягод и кусочков сыра. Из воинственного спорщика Андре превратился в светского обольстителя. Стефани было приятно, Когда его пальцы нежно касались ее губ, засовывая в рот очередное лакомство, или смахивали с подбородка крошки. Пронзительный взгляд и пленительная улыбка сулили райские наслаждения. Ситуация становилась опасной. Стефани понимала, что пора остановиться, но это было выше ее сил.

– Стефани, почему ты думаешь, что никогда больше не полюбишь?

Застигнутая врасплох, девушка тяжело вздохнула.

– Мне кажется, такая любовь бывает раз в жизни. То, что ты имеешь в виду, - просто похоть. Ты ни в чем не знаешь меры. Даже здесь свил любовное гнездышко.

– Любовное гнездышко? - Его брови взметнулись вверх. - Как интересно!

– Ты изнежен и избалован,- продолжила Стефани.- И в таком же духе воспитываешь детей. Я не знала роскоши, все зарабатывала собственным трудом. Так же как и мой муж. К излишествам не привыкла, они меня тяготят.

– Именно это и привлекает меня в тебе - твоя скромность. Мне хочется дать тебе все.

– Чтобы я стала такой, как ты?

– Вовсе нет. Это позволило бы мне взглянуть на жизнь твоими глазами.

– Пойми, Андре, мы совершенно разные. Тебе никогда не приходилось работать ради куска хлеба.

– У меня все есть. Значит, я должен, по-твоему, мучиться угрызениями совести?

– Ты распутник, в то время как я воспитана в духе протестантской морали. Если б я и могла снова влюбиться, то лишь в человека, близкого мне по взглядам на жизнь.

– Но противоположности сходятся, -возразил Андре, - дополняют друг друга. Ты низводишь меня на землю, а я пытаюсь раскрепостить тебя, освободить твой дух.

– Бесспорно, в твоих словах есть рациональное зерно, -согласилась Стефани, глядя на него со смешанным чувством радости и боли.

– Если не возражаешь, мы могли бы немного поработать, -добавил он вкрадчиво. - Раза два в день.

Стефани расхохоталась.

– Ты добиваешься меня потому, что я тебе недоступна.

– Пожалуй, что так. Мне порядком надоели женщины, готовые пасть к моим ногам, -кивнул Андре. - Тебе наплевать на мое богатство, и это меня вдохновляет. А главное - ты разожгла во мне пламя страсти.

Стефани умирала от желания отдаться ему и, когда Андре покрыл поцелуями ее лицо, а потом стал ласкать ее грудь, потеряла самообладание, забыв обо всем на свете.

– Ты хочешь меня, Стефани, хочешь, -шептал Андре, в то время как его рука, скользнув вниз, добралась до пушистого треугольника и пальцы вошли в ее лоно.

– Пожалуйста, перестань…- взмолилась Стефани, изнемогая от вожделения.

– Невозможно остановить страсть, погасить огонь желания. Но ничего подобного никогда не будет между мной и Эбби. Никогда! Сколько бы сделок ты со мной ни заключала…

Не произнеся в ответ ни слова, Стефани, охваченная отчаянием, скрылась за дверью.