Глава 2

Аманда еще работала, когда кровельщики начали расходиться. Она оставила на земле пистолет для вбивания гвоздей и взяла молоток, так как уже почти покрыла рубероидом свой участок крыши.

Она решила забыть о своей злости и раздражении и сосредоточиться на работе. И казалось, что на шляпке каждого забиваемого ею гвоздя теперь было написано имя Даррелла.

Когда и водопроводчики отправились домой, Аманда последовала их примеру. Все тело болело. Горячий душ непременно должен расслабить и успокоить ее.

Как всегда вечером, с тех пор как она начала строительство, Аманда позволила себе некоторое время полюбоваться чудесными пейзажами сельской Калифорнии. Она никогда не уставала от ее красоты. Только это и давало ей силы и решимость, чтобы перестраивать свою жизнь.

На западе виднелась гряда холмов Санта-Росас. Временами низкие облака с побережья Тихого океана, похожие на руки, сжимающие пальцами верхушки, наплывали на них или спускались в долину, наполняя ее туманом.

Аманда привычно наблюдала за облаками, с удовольствием подставляя лицо освежающему бризу. Ее окружали покой и тишина. Ближайшие соседи жили в миле отсюда. По дороге машины проезжали очень редко, и лишь шелест листвы нарушал это торжественное безмолвие.

Но в этот вечер тишина длилась недолго. Вернулся Мак Далтон в своем помятом пикапе. На этот раз, слава Богу, он был один. Аманда распустила непослушные локоны. Выглядит она, конечно, так себе, но какое это имеет значение.

Она занялась холодильником: лед растаял, и необходимо было избавиться от многочисленных лужиц. Когда машина Мака остановилась совсем близко, Аманда повернулась и увидела сначала его сапоги, потом плотно сидящие джинсы и плоский живот. Она выпрямилась во весь рост, а незваный гость в ответ на это снял свои солнечные очки, демонстрируя полное хладнокровие.

При виде этих проникающих в душу голубых глаз Аманда сдвинула колени, чтобы стоять на земле покрепче. И уперев руки в бедра, вызывающе сказала:

— Ну и с чем вы пожаловали на этот раз, мистер Далтон? Я не в настроении заниматься вашими делами. У меня для этого есть адвокат.

— Аманда. Могу я называть вас Аманда?

— Это мое имя, — медленно ответила она.

— Нам надо узнать друг друга получше, Аманда. Мне это отнюдь не неприятно, что касается вас… Выслушайте меня, пожалуйста, — примирительно попросил он и сделал жест рукой, как судья, объявляющий беглеца свободным.

Он, по всей видимости, решил прибегнуть к новой тактике. Аманде хотелось, чтобы он ушел. Она понимала, что его голубые глаза послужат ему дополнительным аргументом.

— Я устала и голодна. Нелепо обсуждать это сейчас. Извините меня.

Она направилась к дому, войдя через раму, которая пока была установлена вместо двери, и взяла сандвич, яблоко и баночку диетической колы. Усевшись поудобнее в середине своей будущей гостиной прямо на цементную плиту, она развернула сандвич с индейкой и откусила от него. Минуту спустя послышались шаги Мака.

— Мне на это наплевать, — сказала она самой себе, но тем не менее его появление в дверном проеме привлекло ее внимание. В руках у него был пластиковый стул.

Мак небрежно подошел совсем близко, не обращая внимания на выражение ее лица. Наклонившись, он положил рядом с ней свою шляпу. Неужели цемент передает электрический заряд? Что он делает? В ушах начинало шуметь и сердце выпрыгивало из груди, когда этот мужчина приближался.

— Мне кажется, вам холодно сидеть на цементе, — сказал он.

— Ну и что?

— Слышал, что это вредно для спины. Так мне моя бабушка говорила. — Улыбнувшись, он поставил рядом пластиковый стул. — Так лучше.

Аманда с трудом перевела дыхание. Решил поразить ее своими хорошими манерами?

— А она не говорила вам, что прежде, чем войти, нужно стучаться? — сердито спросила она.

— Конечно, но это там, где есть дверь. А вам не объяснили в детстве, что есть, не предлагая сделать то же самое собеседнику, невежливо? — Он протянул сильную руку, чтобы помочь ей пересесть. Его губы дрогнули. А улыбка уже вовсю светилась в глазах.

Взяв у нее банку с колой одной рукой, он протянул другую, чтобы помочь ей. Аманда держала в одной руке сандвич и яблоко, и потому вторая рука почти автоматически поднялась навстречу его заботливому жесту. Мак Далтон — опасный тип. Действует, как магнит. Но улыбка у него очаровательная.

— Не помню, чтобы я приглашала гостей. — Она отдернула руку. Нелепость какая. Зачем?

Его раскованные манеры заставляли ее чувствовать себя ребенком, поставленным в угол, а выражение его глаз — женщиной, жаждущей его внимания. Она тут же напомнила себе, что Далтон — противник. И ей действительно нужно знать о нем побольше. — О’кей, вы же пришли сюда не для того, чтобы обсуждать манеры и приличия. Что вы хотите?

— Воззвать к разуму моей новой соседки, если в этом есть какой-то смысл. — Он пододвинул к ней пластиковый стул. — Пожалуйста, сядьте, Аманда.

— Благодарю вас, мистер Далтон, — сказала она, стараясь сохранять достоинство.

— Зачем так формально? Зовите меня Мак. Пожалуйста.

Она обтерла яблоко и протянула его Маку.

— Моя мать привила мне безупречные манеры, Далтон. Вы будете удивлены.

— Или зовите меня Далтон, — пробормотал он, позволяя таким образом Аманде обращаться к нему так, как она сама выберет. Он взглянул на блестящее красное яблоко. Одна бровь его изогнулась, и он засмеялся. — Я пришел сюда заключить сделку и послушать, что вы мне можете предложить. Однако красное яблоко от красивой женщины может увести мужчину в целый лабиринт проблем. Слава Богу, что вас зовут не Ева.

Он взял яблоко, слегка коснувшись при этом пальцами ее руки. Магнетизм. От его прикосновения по ее телу разлилось опасное, искушающее тепло. Хотя Аманда никогда не считала себя красивой, в глазах ее появилось выражение удовольствия, и щеки вспыхнули багровым румянцем.

Господи, да она просто слишком долго была на солнце. Голова перегрелась. Аманда приторно улыбнулась:

— Вы забыли спросить о моем другом прозвище — Белоснежка. Слышали об отравленном яблоке?

Мак посмотрел сначала на яблоко в своей руке, потом на нее.

— Да. Но Белоснежка никому не давала отравленное яблоко. Скорее наоборот.

Его пристальный взгляд нервировал ее. Она не умеет играть в такие игры и не знакома с их правилами. Быстро отхлебнув колы, она почти прокричала:

— Скажите мне, что у вас на уме. Не заставляйте меня терять терпение, Далтон.

Мак окинул взглядом и как будто бы только сейчас понял, что она имеет в виду бизнес.

— Прежде всего извините меня за причиненное неудобство, Аманда. Я не знал о мошенничестве.

Она отвела глаза и поняла, что очень хочет ему верить.

— Что ж, вполне возможно, но это ничего не меняет.

— Доктор Чапин, возможно, поступил так, чтобы подсластить сделку. Насколько я понимаю, он хотел побыстрее все закончить.

Аманда отложила в сторону свой несъеденный бутерброд.

— Знаете, мой ленч не пойдет мне на пользу, если мы будем говорить о моем бывшем муже. — Но тут же осознала свою ошибку. Зря! Ведь ей по-прежнему нужно побольше узнать про Мака. И знает ли он Даррелла? Не удержавшись, она спросила: — Вы разговаривали с ним непосредственно?

— Мне друзья сказали, что он продает участок. — Мак опять посмотрел на яблоко в своей руке. — Если вы не хотите говорить о нем, давайте поговорим о совместном пользовании, точнее, о преимуществах такого использования земли.

Аманда с неохотой наблюдала, как Мак поднес яблоко ко рту и с удовольствием вонзил в него превосходные белые зубы.

— Это сейчас главное, — сказала она. — Я не хочу.

Он не ответил, а продолжал жевать яблоко, и это выводило ее из себя. Еще более раздражающей была его небрежная сексуальность, которую она почему-то не могла не отметить. Она, приказавшая себе не обращать на это никакого внимания.

«Ну-ка, спустись на землю, Аманда».

— Давайте поговорим об этом в другое время, — заявила она. — Сандвич несвежий, мне надо найти что-нибудь из еды. — «И принять дома горячий душ, чтобы немножко расслабиться и утихомирить свои разыгравшиеся гормоны», — добавила она уже про себя.

Его глаза сузились.

— Нет уж, давайте поговорим об этом сейчас. Мы можем делить стоимость ремонта и заполнения колодца. Я оплачу счет за электричество за первый год.

Его глубокий голос, богатый всевозможными оттенками, успокаивал, как теплый вечерний бриз, и Аманда чуть было не уступила.

— Эй, похоже, начинается дождь, — небрежно заметил Мак, и Аманда посмотрела на свою незаконченную крышу.

Мак заметил новое обогревательное устройство, которое надо было еще устанавливать. Что с ним сделает вода? Может, ничего? В этот момент Аманда подбежала к дверям. Посмотрев на небо, она увидела темное облако, медленно выползающее из-за Санта-Росас.

— Дождь может идти всю ночь. Я лучше прикрою обогреватель, — крикнула она через плечо и побежала к своему дому.

Мак поспешил за ней.

— У вас есть толь?

— В багажнике.

— Давайте его сюда!

— Вы хотите помочь мне? — спросила она удивленно.

Дождь усиливался, и рубашка Мака промокла и прилипла к телу. Но у него и сомнений никаких не возникло в том, что даме нужно помочь.

— Пошли.

Он взял рулон и направился к дому, опередив ее на несколько шагов. Кто бы не помог этой женщине с огромными глазами оленихи, которые мгновенно отражают все движения ее души?

Она крикнула ему вслед:

— В доме есть кирпичи, ими можно прижать толь. — Прежде чем она догнала его, он уже поднимался по лестнице.

Уже сверху Мак распорядился:

— Передайте несколько кирпичей. Вы можете подать их в связке. Я видел там нейлоновый шнур.

Аманда вошла в дом и смастерила подобие упряжи, как он предложил. Работа пошла быстрее, но они оба успели промокнуть до нитки, прежде чем закончили.

Когда Мак сошел с лестницы, Аманда с торжествующим криком бросилась к нему и приобняла его за плечи.

— Спасибо. Я не могу позволить себе дорогостоящих ошибок.

Потом, пожалев о своем импульсивном поступке, она быстро от него отстранилась, но он, успев почувствовать жар ее тела, обвил руками ее талию и легонько прижал к себе.

Удар грома заставил ее задрожать в его объятиях, и она инстинктивно прильнула к его груди. Мак не ожидал подобного от этой норовистой женщины. Он почувствовал возбуждение. Черт. Она заставила его побеспокоиться о ней.

Аманда попыталась высвободиться из его объятий, и, поймав ее испуганный взгляд, Мак понял, что она испытывает примерно то же, что и он.

— Спасибо вам большое, — сказала она дрожащим голосом, вытирая капли дождя со своего лица и стараясь не смотреть на него.

Войдя в дом, она рухнула на стул так, как будто ноги уже не держали ее.

Мак, появившийся на пороге следом за ней, подошел ближе. Но Аманда, кажется, даже не заметила его. Она старалась как-то оттянуть мокрую футболку от тела, но безуспешно, материя словно навсегда прилипла к груди и неприлично напрягшимся соскам.

Услышав шаги, она подняла на него смущенные глаза. Он понимал, что это объятие было импульсивным, но почему она сейчас старается вновь воздвигнуть между ними стену? Может, боится, что он ее неправильно понял? Хотя Мак был бы не прочь понять ее именно так.

У Аманды слегка кружилась голова. Она убеждала себя, что это от голода и усталости, а не от прикосновений Мака Далтона. Она беспомощно сложила руки на груди. Хотя грудь была небольшая, но вполне устраивала ее. Она не раз отказывалась от предложения своего бывшего мужа, пластического хирурга, увеличить размер. Даррелл говорил ей, что это от затянувшейся депрессии.

Аманда взглянула на Мака Далтона. Он так изменился и выглядит великолепно: кожа блестит, волосы и ресницы потемнели от влаги. Его взгляд не отрывался от нее и был еще более откровенным, чем ее мокрая футболка.

Его низкий голос перекрывал шум дождя:

— Маленький кусочек вашего яблока привел к большим последствиям, чем сделка, за которой я пришел. — Мак остановился сзади нее, его бедра почти касались пластикового стула, и он прекрасно понимал, куда устремлен взгляд этой женщины.

Она высоко подняла подбородок.

— Вы, конечно, увеличили шанс на то, чтобы мы договорились, но я до сих пор не приняла решения о колодце. В любом случае я планирую быть очень экономной по-женски. Вам понятно, сосед?

— Почти, но, когда ваши милые карие глазки так сверкают, трудно сосредоточиться на том, что вы говорите.

По телу Аманды будто пробежал электрический разряд, вызвав в сердце и голове мгновенную панику. Она беззвучно отругала себя за то, что так реагирует на него, и резко сказала:

— Что ж, думаю, это не так трудно сделать.

— Я тоже, Аманда. — На губах его появилась ленивая улыбка. — Но не подходите слишком близко, а то может ударить молния.

Аманда хотела встать и выпрямиться во весь рост, чтобы заглянуть ему прямо в глаза, но дрогнула и отступила на несколько шагов.

— Оставьте ваш тон. Бизнес — это бизнес. Я не хочу ни на что отвлекаться. Закончить строительство этого дома для меня очень важно, — твердо сказала она.

Далтон засунул большие пальцы в петли от пояса джинсов, руки его лежали на бедрах.

— Черт побери, я сделаю все, чтобы это запомнить. — Хотя улыбка постепенно исчезла с его губ, глаза по-прежнему горели. — Нельзя сказать, что вы были очень сговорчивы, соседка.

Мокрый и разгоряченный, Мак подумал вдруг, что давно не испытывал такого состояния в обществе женщины. Даже если посчитать, что он мокр от дождя, а горяч от ее темперамента. Аманда встала и начала ходить по комнате, разглядывая его в очках, как подопытный экземпляр. Он, прислонившись к дверной раме там, где должна быть дверь, в свою очередь, изучал ее.

— Мак, вы женаты?

А может быть, тут есть какая-то надежда? Ему не понравилась дерзость Аманды.

— Нет, я вполне доступен.

Она холодно заметила:

— Я не это имела в виду. Мне кажется, что я про вас что-то знаю, но не могу вспомнить что. Это мучает меня с нашей первой встречи. Мы с вами встречались раньше?

Привозил ли доктор Даррелл Чапин когда-либо Аманду в «Кингз рэнсом»? Он не мог этого вспомнить, потому что большинство женщин Даррелла были блондинками.

— Вам кажется, что вы видели меня раньше?

— Да… может быть.

— Возможно. — Большие пальцы его рук были по-прежнему засунуты в петли ремня, все тело было напряжено. Он вдруг вспомнил, что все-таки видел Аманду в ресторане два или три года назад.

Наблюдая за ней, мокрой, но забавной и чертовски сексуальной, ему было очень трудно обсуждать сейчас что-либо — особенно его прошлое. Он не хотел тревожить в ней эту боль. Он сам был свидетелем того, как доктор устраивал целый парад своих любовниц с их скульптурными подбородками и выпирающими бюстами.

Аманда не заслуживала такого обращения. Он знал, что ему нечего сказать ей, кроме того, что она и так уже знала о своем бывшем муже.

— Аманда, я тоже приехал сюда, чтобы начать все заново, но уверяю вас, с самыми добрыми намерениями.

Если, конечно, не считать, что хотеть ее — это преступление, вдруг подумал он. Мак Далтон не мог припомнить, чтобы он когда-либо так желал женщину.

Нужно снова побывать под дождем, чтобы немного охладиться. Он приказал своему телу расслабиться. С женщиной, которая способна под дождем залезть на крышу, чтобы устранить неполадки, шутить не следует. И она дала ему ясно понять, что хочет остаться одна. «Нет» означало «нет».

Аманду знобило.

— Вам лучше сейчас уйти. Я замерзла. Мы можем поговорить позднее. — В уголках ее губ мелькнула улыбка. — Может, я вспомню, где вас видела. В любом случае я сейчас удаляюсь и думаю, что вы поступите так же. — Она быстро прошла мимо него к двери.

Промокший до нитки, он все равно испытывал жар от присутствия этой женщины — частично от ее чувственности, частично от ее раздражительности. «Не трогай меня», — говорило в ней все.

Но смотреть-то было можно, тем более что мокрая футболка давала ему эту возможность. Он вспомнил, как солнечный луч, отразившись в ее волосах, придавал им оттенок нового медного центовика. А сейчас ее лицо в форме сердечка обрамляли волны мокрых прядей.

Она казалась рассеянной, внимание ее было приковано к джипу. Мак догадался, что ей отнюдь не хочется выскакивать снова на дождь, но его старый пикап стоял еще дальше.

— Где вы остановились, Аманда? — спросил он.

— «Эйрстрим» на Глен-Оукс-парк. — Обхватив себя руками, чтобы было теплее, она, вся дрожа, повернулась к нему. Его желание уехать как будто бы уже испарилось. Она обеспокоенно посмотрела на него.

— Что такое? — спросил он, с трудом отводя взгляд от злополучной футболки.

— Еще раз спасибо за помощь с крышей. — Она показала рукой на цементную плиту. — Посмотрите, все сухо, за исключением места, куда успел попасть дождь.

— Да. Толь как раз для этого.

Какое-то время Аманда молча смотрела на него. Казалось, она борется с желанием что-то сказать, но не решается.

— Извините, — пробормотала она наконец, приподняв подбородок. — Но мне придется попросить вас еще об одном одолжении. — Она повернулась и указала на свой джип. — Последний раз, когда шел такой же дождь, я не могла его завести. Водитель в клубе сказал, что его надо отвезти в мастерскую, но я этого не сделала.

— Идите и попробуйте. Если машина не заведется, я отвезу вас на своей вниз в долину. — Мак скрестил пальцы за спиной, надеясь, что ему повезет.

Она кивнула, принимая его предложение, затем повернулась и побежала к своему джипу. Минутой позже он услышал, как мотор хрипло задышал. Она посмотрела в его сторону, и он махнул рукой, приглашая ее в свой пикап.

Аманда открыла дверцу и устроилась на пассажирском сиденье. Она села боком и сняла грязные туфли и мокрые носки, прежде чем поставить ноги на коврик.

— Спасибо, — сказала она, оглядев скромный салон и положив рядом с собой сумочку.

— Машина не бог знает что, но она хорошо послужила мне последний год. — Когда они выехали на дорогу, дождь усилился. — Настоящий ливень.

Мак пытался сконцентрироваться на вождении, пока они спускались в долину. Когда переехали через мост, он отметил, что вода в реке стоит высоко.

— Как ехать к Глен-Оукс-парку?

— Еще примерно две мили. Это на другой стороне города.

— Вам не холодно? — спросил он.

Аманда помотала головой, но выглядела она озябшей и сидела плотно обхватив себя руками. Видно, что ей неудобно, но ведь будет упрямо настаивать, что с ней все в порядке. Он опять сосредоточил свое внимание на дороге.

Темекула была много лет тому назад железнодорожным центром для перевозки скота. Старая часть городка была небольшой, всего дюжина кварталов; на окраинах, как грибы, выросли маленькие фирмы и магазины. В долине там и тут были разбросаны домики и пастбища для овец. Виноградники переместились выше, в горы.

Через несколько миль показался знак, указывающий дорогу к парку. Мак повернул, но тут же увидел дорожное заграждение.

— Есть другой проезд? — спросил он Аманду.

Она наклонилась вперед и неуверенно сказала:

— По-моему, нет. Отвезите меня в мотель, пожалуйста.

— Скорее всего это лучший выход. Я отвезу вас туда, где остановился сам, — в «Оук три инн».

Мак понимал, что у него появилась возможность узнать Аманду получше, но поможет ли это? Он не имел ни малейшего представления о том, что может привести ее в хорошее настроение.

Черт! Он совершенно не планировал снова влезать куда-то надолго. Но что-то говорило ему, что ладно, он уже попался, хотя последняя женщина в его жизни преподала ему урок: бизнес и роман так же несовместимы, как вода и масло. Но можно ли рассматривать совместное владение как бизнес?

Въехав на дорожку, ведущую к мотелю, он остановился у двери администрации.

— Подождите минуту. Я посмотрю, что они могут предложить.

Аманда ласково дотронулась до его руки.

— Нет, вы загородили проезд. Я справлюсь сама. В любом случае, спасибо. Я бы не хотела, чтобы сияющая броня вашей машины заржавела.

Мак получил удовольствие от ее неожиданно остроумного дружеского замечания и теплого прикосновения.

Внутренний голос подсказывал ему, что под этой холодной внешностью скрывается бурный темперамент.

— О’кей. Выходите и дайте мне знать, когда получите номер.

— Как скажете, сэр, — лукаво сказала она, кивнув. Затем, подхватив свои испачканные глиной теннисные туфли, в которые были засунуты мокрые носки, и все еще поеживаясь от холода, она направилась к офису. Как бы он хотел согреть ее.

Его босоногой даме нужно еще и пообедать. Но даже если ближайший ресторан недалеко, ей необходимо переодеться в сухое. Он нашел место для парковки и укрылся под черепичным навесом, слушая шум ливня. Несмотря на то, что территория хорошо освещалась, он с трудом видел Аманду через забрызганное дождем окно. Несколько минут спустя она вышла и направилась по крытой аллее к нему.

— Все в порядке. — Она взглянула на номер комнаты, возле которой он стоял. — Как раз здесь. — Пройдя мимо, она вставила ключ в замок и сказала торжествующе: — Здесь, здесь. — Открыв дверь, она бросила свои теннисные туфли и повернулась, чтобы в очередной раз поблагодарить.

Мак поискал в кармане свой ключ.

— А как насчет того, чтобы пообедать, соседка?

Она удивленно посмотрела на него и сказала:

— Я закажу пиццу в номер.

— Пицца. Значит, так. Вы заказываете, я плачу, но сначала вам нужно переодеться во что-нибудь сухое. — Он вставил ключ в замочную скважину своего номера.

Аманда в изумлении отступила на пару шагов.

— Что вы делаете?

— Я здесь живу, если это то, что вы имеете в виду. Найду для вас какую-нибудь одежду.

— Это ваша комната?

Он невинно кивнул.

Потерянный взгляд этого мокрого несчастного цыпленка выражал явное подозрение. Ему нужно ее успокоить.

— Сама судьба приговорила нас к тому, чтобы быть соседями. — Легкая улыбка скользнула по его губам. — Входите, я дам вам что-нибудь теплое, — сказал он, подталкивая ее в свою комнату.

Он подошел к шкафу и достал свитер, носки и футболку. Она, конечно, не женская, будет мала в груди. Свитер лучше всего.

— Пожалуйста, белья не надо.

Аманда, все еще босая, стояла в дверях, не решаясь сделать и шагу вперед.

— Смотрите не простудитесь, — вновь усмехнулся он, бросив ей пару шерстяных носков.

Она поймала их на лету и, прищурив глаза, спросила:

— Что с вами, Далтон? Сначала вы хотите разделить со мной мой колодец, потом делите со мной свою машину, а сейчас хотите разделить мою пиццу и вашу одежду. Такие отношения…

— Что, такие отношения?.. — спросил он и, подойдя ближе, накинул свитер ей на плечи.

— Это уж слишком по-соседски. Я-то хотела жить отшельницей, — сказала Аманда, бросив на него осуждающий взгляд. — О’кей, заходите после душа. Обед за мной. Какую пиццу вы предпочитаете, Далтон?

— Мак, просто Мак. У меня возникают подозрения, что я начинаю вам нравиться.

Загрузка...