Воссоединенный

— У него не будет выбора, он будет любить меня, потому что во мне ее сердце.

— Какой жалкий подарок ты себе выбрала, — сказал он. — Это тень любви. Я бы предложил тебе спутника, с которым ты была долго разделена. Которого забыла.

Я вдохнула, сердце заколотилось от его слов. Поджав губы, я спросила:

— О ком ты говоришь?

— Как Лиллиана Янг, сын Исиды и Осириса был рожден волшебным камнем. Но тело их ребенка было слабым, ведь в Водах Хаоса не хватало энергии для нового бога. И Исида сплела заклинание. Она отдала частичку себя и частичку мужа, чтобы напитать дитя. Когда она поняла, что он все равно погибает, я дотянулся к ней.

Нефтида подошла к сестре и обняла ее за талию.

— Я сделал предложение. И его приняли. С помощью Исиды, Осириса и Нефтиды было сплетено заклинание, что позволило мне сосуществовать с их сыном, обитать в одном теле. Через Гора я вышел из тьмы на свет. Как и ты, я появился, когда был нужен космосу. Это я отвлекал Сетха веками, чтобы мы могли подготовиться к явлению второго волшебного камня, но он начал подозревать, что на кону нечто большее, когда его семья сплотилась против него. Чтобы и дальше защищать меня, из моего разума убрали знания о моей истинной сущности. Они были скрыты в Глазе, и Амун-Ра какое-то время носил его. Чтобы отвлечь Сетха, Амун-Ра сочинил историю, он обещал Глаз победителю соревнования, что шло годами. Я победил, Амун-Ра дал мне пустяк. Но Сетх подозревал что-то. Он жаждал власти и искал способы выведать наши секреты. Чтобы защитить его, настоящий Глаз спрятали в сыне Египта. Амону дали достаточно сил, чтобы хранить Глаз, но его истинное имя было скрыто от него. Я все это время был на виду, но скрыт, ждал твоего явления. Как видишь, Уасрет, как и ты, я в чужом теле. Но, в отличие от тебя, я теперь знаю о себе все, ведь я смог узнать это, использовав Глаз Гора, силу, которую ты можешь знать как Глаз Рэ или Всевидящее око.

Я вдохнула. Тело Гора засияло, пока он говорил. Свет был теплым и знакомым. Он приблизился и обхватил мою ладонь. Наши пальцы переплелись, я потрясенно смотрела на них.

Он продолжал:

— У меня была привязанность к Лиллиане Янг, потому что часть меня ощущала, что рядом моя спутница. Что я, каким меня определил Глаз, не один. Есть второй Глаз. И вместе те, кто владеют ими, видят все. Ты можешь называть этот глаз, Уасрет? Можешь назвать меня? Загляни в мое сердце и увидь, какой я. Кто я. Открой разум, узнай хорошее и плохое, корыстное и бескорыстное, и ты поймешь меня.

Гор обхватил мои ладони. Он поднес их к губам и по очереди поцеловал. Я смотрела глубоко в его глаза, погружалась в них в поисках правды. Было что-то успокаивающее и соблазнительное в нем. С моими руками в его ладонях я открыла мысли, и имя всплыло на поверхность.

— Ты… ты Нехени.

Кивнув, Гор улыбнулся и продолжил:

— А кто Нехени?

— Нехени — супруг той, что владеет Глазом Уаджет.

Он сжал мои ладони.

— И кто владеет этой силой?

— Ей владеет… — вдруг энергия во мне застыла. — Это я, — сказала я, поражаясь открытию, ворвавшемуся в меня. — Имя Уасрет мне дали смертные, но мое истинное имя — Уаджет. Источник моей силы — Глаз Уаджет.

Понимание себя придало мне сил, я дрожала, понимая свое происхождение.

Нехени погладил мое лицо, успокаивая дрожь во мне.

— Идем, моя долгожданная спутница, — сказал он. — Нам нужно познакомиться вновь. Я должен многому тебя научить. Но пока мы не покинули богов, они просили нас помочь.

Я была восторженна тем, что у меня есть свой спутник, и кивнула.

— Я сделаю, что смогу.

Я исцелила Анубиса, потерявшего много от себя, пока мой спутник исцелял родителей.

Я взяла прядь волос Ахмоса и призвала его энергию. Она поднялась передо мной, и мы с Некхени создали новое тело, работали, пока не вернулось все то, что он отдал, чтобы исцелить тело Лили.

Анубис протянул нам ладони.

— Это Астена и Амона, — сказал он. — Хассан оставил это для меня, на случай, если мы потеряем чье-нибудь тело.

Подняв руку, я создала тело для Амона, пока мой спутник делал это для Астена. Юноши делали первые вдохи, их тени сливались с телами, а я сказала:

— Я могу создать новое тело, идентичное этому, для Лили, но я не могу создать тебя для Эшли и Тии, ведь их смертные тела давно пропали. Я даю вам выбрать. Я могу призвать энергии трех девушек в одно тело или вернуть только Лили. Что мне делать?

Амон вышел вперед. Без колебаний он сказал:

— Лили хотела бы, чтобы они были с ней.

— Так тому и быть.

Я вырвала свой волос и создала новое тело, а потом воззвала к энергии Тии, Эшли и Лили. Три ленты света поднялись из Вод Хаоса и вошли в моего двойника. Лили моргнула и пошатнулась. Амон взял ее за руку, она с благодарностью кивнула.

— Ч-что случилось? — сказала Лили.

Перебив ее, радуясь новой жизни со своим спутником, я сказала:

— Мы сделали, что могли, — я вытащила шесть соединенных сердец и отдала Лили, улыбнувшись ей. Нехени поцеловал в щеки маму и тетю.

— Мама? — сказал он, держа за руку женщину, даровавшую ему жизнь. — Цена за заклинание, оживившее твоего мужа, уплачена. Между тобой и Осирисом больше нет барьера. Спасибо, что дала мне дом и свою любовь. Но пришла пора мне покинуть тебя.

Исида вытерла слезу и обняла сына.

— Я благословляю тебя от своего имени и от имени отца. Ты всегда будешь нашим сыном, несмотря на проихождение.

— А ты всегда будешь моей мамой.

Улыбнувшись на прощание, мы развернулись и посмотрели на звезды.

Мы ухватились за луч света и полетели в космос, чтобы начать свое приключение.

* * *

— Что? Что это было? — спросила я.

Амон хотел заговорить, но подошел мужчина. Я его не встречала.

— Лили Янг, — сказал он. — Я — Атен, бог солнца, муж Нефтиды. Если вернешься в Гелиополис с нами, мы объясним, что произошло.

Вскоре Воды Хаоса остались позади нас яркой точкой в темном звездном поле. Я прижималась к спине Амона, крепко держалась за него. Моя крылья пропали, а с ними и мои силы. Даже оружие пропало. Уаджет, которая была теперь… что? Мой клон? Близнец? Она забрала их с собой.

Я пыталась заговорить с Тией и Эшли, но они странно молчали по пути домой. Мое тело было напряженным и неудобным. Я словно была не совсем собой. Наверное, дело было в одеянии богини. Ладно золотые сандалии на ремешках, но легкая ткань платья не была мне привычной. Мои волосы были заплетены, локоны ниспадали на плечи. Я ощущала себя голой без своих доспехов.

Когда мы опустились, Атен, новый глава богов, приказал устроить пир, и пока его готовили, он рассказал мне о произошедшем. Сказать, что я была потрясена, было бы преуменьшением. Я была рада, что не видела смертей Амона и Ахмоса. Было больно видеть смерть Астена. Когда Атен рассказал нам все, что мог, он взял Нефтиду за руку, и они пошли проверять восстановление города.

Я сжалась в позолоченной колеснице, заламывая руки, не зная, что теперь со мной будет. Амон, Астен и Ахмос будут дальше охранять загробный мир? Смогу ли я навещать их? Сила сфинкс покинула меня. Я не увижу их? Буду ли я и дальше связана с Амоном во снах? Наши сердца были связаны, это я ощущала, но вопросов оставалось слишком много.

Сыновей Египта вызвали на разговор с Атеном и Нефтидой. На пиру Амон держал меня за руку под столом, водил круги большим пальцем, и от этого по тело бегали мурашки. Исида, Осирис и Анубис отсутствовали. Я догадывалась, что Исида скорбит об утрате сына и ухаживает за мужем. Гор постарался сделать так, чтобы Осирис полностью исцелился, но они явно хотели побыть одни. Они долгое время были порознь. Я не знала, куда пропал Анубис. Если меня отправят домой, я хотела бы с ним попрощаться.

Пир закончился, вызвали несколько оставшихся единорогов. Атен склонился ко мне и сказал:

— Я подумал, что ты хотела бы оказать почести перед отправлением домой.

Я растерянно нахмурилась, глядя на Атена, а тот пожал плечами. Он был растерян, как и я. Атен похвалил единорогов на смелость в бою, за их храбрость перед лицом смерти, за жертву их старших. Он заявил, что проклятие с них снято, и они получат доступ к загробному миру. В его руках закружился песок. Он засиял золотом и сложился в идеальный аликорн.

— Лили, — сказал он, — если ты не против.

Прекрасный единорог выступил вперед, ее шерстка сияла, словно из бриллиантов. Она подошла ко мне, склонила голову. Она опустилась на колено передней ноги, длинная грива закрыла один глаз.

Мои глаза наполнились слезами от мысли о Небу. Я провела пальцем под глазами. Подойдя к единорогу, я осторожно прижала рог к центру ее лба, Атен читал заклинание. Свет вспыхнул по краям рога, и он прикрепился. И тут же сияющий песок появился над головами каждого единорога в комнате, стал плотным, а потом превратился в рог. Они встали, ударяя копытами по воздуху, радостно вопя.

Та, что была передо мной, подняла голову и улыбнулась.

«Спасибо, Лили Янг».

— Захра? — выдохнула я. — Я не узнала тебя с белой шерсткой.

«Всем единорогам, жертвовавшим в бою, оказали эту честь».

— Это… прекрасно, — сказала я.

Я улыбнулась, но печально. Она развернулась, и Амон взял меня за руку. Я знала, как сильно Небу хотел избавиться от проклятия, и я была рада, что его дети это получили. Было решено, что, в награду за их старания, сыновья Египта получат смертность, как они и желали. Я прикусила губу, пока они тихо переговаривались. Было эгоистично думать, что все они вернуться со мной в мир смертных, но я не могла представить, что никогда больше их не увижу. Тиа и Эшли молчали, сказав лишь:

«Поживем и увидим».

Когда они приняли решение, они сообщили, что Амон получит дар смертности и вернется со мной в Нью-Йорк. Астен и Ахмос останутся стражами загробного мира новой богини, которую скоро назначат вместо Маат. Мое сердце разбивалось от понимания, что я оставляю их позади, и я слышала тихий плач в голове.

Атен опустил ладони на плечи Амона, и я увидела миг, когда он стал смертным. Он пошатнулся от веса, но улыбнулся мне. Я знала, что, хотя у него больше нет сил, он рад этому. Я не спешила судить, ведь не все еще было сделано.

Нам с Амоном позволили проводить их в загробный мир. Мы уже не были бессмертными, пока не умерли, и мы могли попасть туда только с богом. Вызвалась Нефтида. Она опустила ладони на мое плечо и плечо Амона. Ахмос и Астен могли вернуться туда сами. Я закрыла глаза, и нас окружил песок.

* * *

Я ощущала, как каждая клеточка разлетается. А потом мы стали целыми, и я оказалась в знакомом месте, в Зале суда. Проведя ладонью по пустому трону Маат, я глубоко вдохнула, борясь с бурей эмоций. Я всхлипнула и повернулась к трем мужчинам, стоявшим за мной. Губа дрожала, и я не сразу услышала тихий голос в голове.

«Ты должна отпустить нас», — сказала Эшли.

— Что? — выдохнула я вслух. — Я тебя не понимаю.

«Мы приняли решение, Лили», — нежно объяснила Тиа.

«Мы не принадлежим миру смертных, — сказала Эшли. — Больше нет».

«Мы хотим, чтобы ты жила без помех, — добавила Тиа. — Если мы останемся, это будет путать тебя и печалить нас. Лучше нам уйти по своей воле».

— Н-но… куда вы уйдете? — спросила я, слезы текли по лицу.

«Может, мы окажемся в загробном мире», — сказала Эшли.

«Но мы готовы и к другому исходу, — сказала Тиа. — Это не изменит наших решений».

— Они… — я запнулась. — Эшли и Тиа хотят уйти. Это возможно? — спросила я у Нефтиды.

— Да, — ровно ответила она. — Если они хотят уйти, им нужно только отпустить тебя. И их разумы улетят от тебя.

— Они окажутся здесь?

Она замешкалась.

— Я так не думаю. Они были призваны из Вод Хаоса. Скорее всего, они туда и вернутся.

Мои руки дрожали.

— Нет, — решительно сказала я. Беспокоясь из-за дрожи, я скрестила руки на груди. — Я этого не допущу.

«Сестра, — сказала Тиа. Я не ответила, и она нежно произнесла мое имя. — Лили. Мы любим тебя. Ты — семья для нас. Но мы должны сделать то, что считаем правильным. Это не твой выбор».

— Прошу, — взмолилась я. — Не нужно.

«Пока мы не ушли, — сказала Эшли, — дашь нам попрощаться?».

Я прижала дрожащую ладонь к губам. Слезы лились из моих глаз по щекам, оставляя мокрые следы. Я могла только кивнуть. Эшли поняла, и я отступила и обхватила Тию.

— Ахмос? — сказала она, протянув руку.

— Эш? — ответил он и тут же обнял ее. — Ты уверена? — спросил он, гладя ее волосы.

Она кивнула и улыбнулась в его грудь.

— Так будет лучше, любимый. Храни мое сердце, — Эшли взяла своего скарабея, еще соединенного со скарабеем Ахмоса, и прижала к его ладоням.

Они оказались в его груди, и он обхватил ладонями ее щеки.

— Я люблю тебя, Эш. Найди свое дерево и жди меня на лугу. Если получится, я приду к тебе.

— Я буду ждать тебя, мой Ахмос. Я буду искать твою улыбку в лике луны и ощущать твое прикосновение в ее лучах.

Ахмос поцеловал ее с силой, отчаянно, а потом рухнул на колени, его тело дрожало от рыданий. Он обнимал ее ноги.

— Ах, мой красавчик, — сказала она. — Тише, — Эшли убрала волосы с его лица. Он посмотрел на нее своими серыми глазами. — Улыбнись мне напоследок.

Ахмос кивнул и попытался сделать так, как она просила, но получилось печально.

— Прощай, мой милый лунный бог, — сказала она. Воздух затрепетал, и Эшли пропала. Я разрыдалась, цепляясь за Тию, но она утихомирила меня и всплыла на поверхность.

— Эшли ушла, — сказала она. — Я поговорю с Астеном, а потом отправлюсь.

Амон и Ахмос отошли, чтобы дать Астену и Тие уединение.

— Тиа, — начал Астен, но она подняла руку, остановив его.

— Я не люблю льстивые слова, как мои сестры, — сказала Тиа, — но я очень много хотела рассказать тебе до того, как увидела, как ты умираешь, — она подняла палец и медленно погладила его бровь. — Астен, ты для меня красивее рассвета. Ты знаешь, кто я и какая я. Ты смог полюбить меня. Я не жалею, что отдала свой облик, чтобы принять Лили, и если ты сейчас меня обнимешь, — она сглотнула, — я не буду сожалеть, что покидаю тебя.

Астен подошел и обвил свободно ее талию. Прижавшись лбом к ее лбу, он сказал:

— Может, ты не будешь сожалеть, а я буду. Я буду думать о тебе каждый день своей долгой жизни. Каждый раз, глядя на солнце, я буду видеть твои золотые глаза. Во снах я буду искать тебя и вспоминать, как ты попросила меня поцеловать тебя. Ты можешь оставить меня, но я никогда не оставлю тебя.

Тиа подняла голову, ее вены наполнились жаром, сердце болело.

— Я выбрала тебя из всех мужчин. Я никогда не выберу другого. Я всей оставшейся силой буду тянуться к тебе, Астен. Найди меня среди звезд.

Как и Эшли, Тиа отделила свое сердце и того, кто обнимал ее, и прижала к его груди.

— Помни меня, тэне, — сказала она и прижалась губами к его губам.

Астен целовал ее сначала нежно, а потом поцелуй стал глубже, чувственнее. Когда они разделились, Астен сказал в ее губы:

— Всегда, Тиарет.

Она ушла, и осталась только я. Тело дрожало от рыданий. Я едва заметила, как Астен передал меня Амону. Он нежно обнимал меня, гладил шею, а я рыдала в его рукав. Когда я взяла себя в руки, Нефтида сказала:

— А теперь, Лили, познакомься с новой богиней загробного мира.

Она провела меня в комнату, где женщину наряжали в новое одеяние. Нефтида кашлянула, и женщина обернулась. Мой рот раскрылся.

— Б-бабуля? — сказала я, подбежала к ней и обняла ее.

— Лили-лапушка, — успокаивающе сказала она. — Я рада тебя видеть.

Я подняла голову.

— Но… я не понимаю. Как ты можешь быть здесь? — спросила я. — Только мертвые или бессмертные тут могут быть. И что имела в виду Нефтида?

— Меня привез сюда новый паромщик, — она подняла голову и улыбнулась кому-то за мной. — Вот и он.

Я развернулась в ее объятиях и увидела улыбающегося доктора Хассана. Он был одет так же, как и всегда, но с добавлением нового пояса с гарпунами.

— Причаливать было не так просто, — сказал он. — Вижу, ты уже познакомилась с моей новой женой, — добавил он с блеском в глазах.

— Женой? — я уставилась на него, а потом повернулась к бабушке.

Она улыбнулась и коснулась моего подбородка.

— Лили-лапушка, надеюсь, ты позаботишься о Босси и будешь печь близнецам торты на дни рождения. И будешь порой приходить на могилу дедушки, ухаживать за цветами?

— Да, но…

Она перебила меня и поцеловала в лоб, а потом опустила ладони на мои плечи.

— Нас ждет много работы. Представляю, как мы будем заняты, — она улыбнулась новому мужу. — Кстати, — добавила она, — мне нравится твой Амон. У него сильный подбородок, — она склонила голову в сторону Амона и подмигнула мне.

— Я-я… — лепетала я. — У доктора Хассана тоже.

— Точно, — тихо рассмеялась бабушка.

— Готово, — сказал за мной новый голос.

— Анубис? — я развернулась. Он кивнул мне, и это было удивительно видеть от угрюмого бога, каким он был. — Останки твоей бабушки и доктора Хассана погребены там, где они охраняли, — сказал он, — если ты захочешь навестить их. Их саркофаги рядом с бывшими телами Астена, Ахмоса и Амона.

— О-останки? — сказала я с ужасом в голове.

— Ну, Лили-лапушка, — сказала бабушка. — Атену и Нефтиде нужна помощь. Они предложили нам шанс. Ты знаешь, что там оставалось мало лет. А теперь у нас есть века, мы можем узнать все друг о друге. Как паромщик, Оскар часто будет навещать меня. А кто лучше всех ему поможет?

— Он… хороший выбор, — признала я. — Но как же…

— У тебя есть Амон. Я оставила тебе ферму. Можешь продать ее или отдать близнецам. Как пожелаешь.

Моя губа дрожала.

— Но… бабуля…

Она обняла меня.

— Ах, Лили, — сказала она. — Знаю, твое сердце болит. Мое тоже побаливает. Но я еще увижу тебя. Может, Анубис как-нибудь устроит нам визиты, — она вытерла мои слезы большими пальцами. — А теперь отправляйся и живи счастливо. Еще увидимся.

— Но как?

— Твой Астен обещал, что я смогу навещать тебя во снах. Я могу ему доверять, думаю. Теперь иди, у меня теперь много работы.

Она нежно поцеловала меня в щеку и ушла с большой группой слуг. Очередь для суда нынче была очень-очень длинной.

— Готова? — спросил доктор Хассан, опуская любимую шляпу на голову. — Я отвезу тебя в царство смертных.

Я разбито кивнула и попыталась выдавить улыбку. Я чувствовала себя неуместно, как курица в гнезде орла. Ахмос и Астен обняли меня, первый поднял меня над полом и поцеловал в лоб, другой прижал ладонь к шее и быстро поцеловал в щеку. Они пытались выглядеть храбро, но я знала, им очень больно. Они с серьезными лицами попрощались с Амоном.

Он взял их за руки.

— В смерти и жизни, Астен. В смерти и жизни, Ахмос.

— В смерти и жизни, — повторили они.

— Мы будем следить за вами, — сказал Ахмос.

— И мы будем охранять ваш путь к загробному миру, — добавил Астен.

Я не успела понять, что происходит, а мы уже шли за Хасаном на палубу нового корабля.

— Красиво, — сказала я, но с печалью подумала о Черти и «Месектет». — Как зовут ваш корабль? — спросила я.

— Я зову его Хатшепсут, — сказал он с улыбкой. — Анубис сказал, что к моему возвращению постарается устроить мне встречу с самим фараоном Хатшепсутом! Я могу увидеть того, о ком всю жизнь проводил исследования! Ох, я уже начинаю составлять список вопросов.

Я слабо улыбнулась ему. Он был явно рад. Я буду скучать по нему и бабушке, но не могла лишать их счастья.

— Вперед! — крикнул Оскар, и мы поплыли по Водам Хаоса. Мы с Амоном стояли у борта, махали Нефтиде, Анубису, Астену и Ахмосу, пока их было видно. А потом я опустилась на палубу, Амон сел рядом со мной. Он обхватил мою ладонь своей и провел по линиям.

— Рука об руку мы рискуем вместе, живем вместе, а теперь и умрем вместе, — Амон обнял меня и прижимал к себе, пока мы плыли к восходящему солнцу.

Эпилог

Матриарх

Похоже, я уснула на корабле, потому что, когда проснулась, оказалась в кровати на ферме бабушки. Амон сидел в плетеном крессе неподалеку, скрестив ноги, его голова покачивалась во сне. Он пошевелился, когда я отодвинула одеяла.

— Лили? — спросил он. — Как ты?

— Выжата и повешена сушиться на веревке.

— Я тоже, — сказал он, почесав шею.

— Как давно мы здесь? — спросила я.

— Хассан высадил нас прошлой ночью. Я внес тебя внутрь. Он дал мне напоследок сумку с бумагами и рисунками.

— Можно посмотреть? — спросила я.

Он вручил мне сумку, внутри я нашла сертификат о рождении, паспорт и водительские права, табель из школы и прочие документы для нескольких стран, включая Египет. А еще список с банковскими счетами. Я охнула, когда на кровать упали и его любимые инструменты для раскопок.

* * *

Мы пробыли на ферме неделю, не могли придумать, как рассказать родителям, что я встретила красивого египтянина в Айове. И тут мне приснился сон. Луна лилась на кровать, я быстро дышала и села. Голос Амона успокоил меня.

— Что такое? — спросил он.

— Астен, наверное. Он показал мне сон.

Я описывала час то, что увидела. Исида и Нефтида призвали великих богов, которые вернули равновесие космосу, и явились Уасрет и Нехени с довольными улыбками. Нехени тепло поприветствовал мать

— Что мы можем сделать для вас? — спросил он.

— Мы с Осирисом обыскали преисподнюю. Пожирательницы нет, и мы смогли уговорить гончих помочь нам. Жнецы тоже помогли.

— И? — терпеливо сказала Уасрет.

— Мы нашли ее волосы, — сказала она с восторгом. — Пара волосинок зацепились за кору сгоревшего дерева феи, — Исида дала рыжую прядку Нехени.

— И я принес останки мертворожденной египтянки, — сказал Осирис, положив на землю крохотную завернутую фигурку. — Я обыскал загробный мир и не нашел ее. Я подумал, что ее можно изменить.

Уасрет и Нехени посмотрели друг на друга и пришли к согласию.

— Мы сделаем, как вы просите, — сказали они хором.

Они приняли находки и появились на поверхности Вод Хаоса. Они сплели заклинание и сказали:

— Тиарет, мы вызываем твою жизненную силу и создаем тебе новый облик из тела, что никогда не жило. Эшли, мы вызываем твою жизненную силу в новый облик.

Свет поднялся из разлившихся Вод Хаоса. Змей Тхару с любопытством поглядывал на них, пока они работали. Когда две женщины открыли глаза, они посмотрели друг на друга и широко улыбнулись. Они обняли друг друга и рассмеялись. Боги проводили их в загробный мир, оставили в Зале суда. Когда прибыли стражи, Уасрет спросила, хранят ли они еще доверенные им скарабеи. Кивнув, они вытащили их из груди и с потрясением ощутили биение сердец любимых. И девушки воссоединились с теми, кто хранили их сердца.

Ахмос обвил руками милую девушку с вьющимися рыжими волосами, ниспадающими до пояса. Ее нос был усыпан веснушками, от ее зеленого платья сияли ее зеленые смеющиеся глаза. За ней трепетали от восторга два просвечивающих крыла.

После объятий Ахмос и Эшли повернулись и богиню.

Уасрет сказала:

— Эшли, ты была создана заново. Теперь тебя будут звать Луна, жена бога луны. Пусть твое имя будет вырезано на твоем сердце. Вы будете едины в служении космосу. Ты будешь культиватором новых царств и стражницей восточного горизонта. Вы оба получите способность ходить по Тропам вчера и завтра. Ваша связь отныне нерушима, как у Исиды и Осириса. Отныне вас ничто не разделит.

Астен вышел вперед с неотразимой принцессой. Она уверенно шагала на длинных ногах, голову держала высоко и гордо. Ее кожа была гладкой и темной. Выделялись линии скул и челюсти, а ее губы и фигура были с соблазнительными изгибами. На ее тонкой шее висело толстое бронзовое ожерелье. Она была истинной богиней. Когда она посмотрела на Астена, она криво улыбнулась ему, ее золотые глаза мерцали, она склонила к нему голову. Уголок ее рта приподнялся, когда он прошептал что-то ей на ухо.

— Тиарет, — сказал Нехени, — отныне тебя будут называть Наледи, жена бога звезд.

Астен тихо прошептал:

— Моя звездочка.

— Тише, Астен, — сказала негромко женщина, но счастливо улыбалась.

Голос немного отличался от того, что я помнила, но я легко видела в этой женщине львицу. Даже если бы не было гривы каштановых кудрей вокруг ее лица, я бы узнала, что это была Тиа. Не хватало только покачивающегося хвоста.

— Твое новое имя будет высечено на твоем сердце. Ты будешь охотницей неба. Стражницей западного горизонта. Ты и твой спутник сможете ходить Тропами вчера и завтра. Связь между вами теперь нерушима, как у Исиды и Осириса. Ничто не разделит вас.

— Охотница не может быть без когтей, — сказала смело львица-богиня.

Уасрет улыбнулась.

— Тогда, может, тебе они пригодятся больше, чем мне, — она вытащила из-за спины копья-ножи и отдала Тие. Львица провела по ним ладонью, практически урча от радости.

— Мы сделали все, что могли, — сказала Уасрет, — надеемся, что вы обретете счастье. Осталось только одно перед тем, как мы уйдем.

Четыре бога в смятении переглянулись.

Нехени улыбнулся им.

— Хотя у вас нет больше необходимости соединять солнце, луну и звезды, ваши новые силы позволяют вам покидать загробный мир, когда в работе затишье. Вы можете посещать царство смертных и любое другое царство космоса, но порой на Земле вам может потребоваться помощь смертного. Так что есть смысл назначить нового главного визиря. Мы выбрали одного, — Нехени повернулся во сне и посмотрел прямо на меня. — Амон, теперь ты избран главным визирем нового ордена, названного Жрецами Атена. Мы даруем тебе необходимые знания, ты будешь известен для нас под истинным именем, Амсет. Ты обретешь силы, включая способность колдовать, усиленную интуицию для работы ради космоса и чувствительность к сверхъестественному, а еще долгую жизнь. Твой долг будет включать присутствие при делах богов и помощь богам в твоем царстве. Лили Янг, — продолжил он, — отныне ты будешь служить как матриарх ордена Сфинкс. Теперь тебя будут знать как Небтхет, мифическая богиня. Ты получишь силы, включая физическую силу, зрение, слух и долгую жизнь. Тебе будут доверены стрелы Исиды, которые ты можешь использовать, как захочешь, и ты будешь служить рядом со своим мужем, главным визирем. Ты — первая жена. Несмотря на то, что ты смертна, связь между вами нерушима, как у Исиды с Осириса. Ничто отныне не разлучит вас. Мы уважаем тебя и даруем Камни той, что одолела сфинкс. Ты видела эти сокровища раньше. Они спрятаны в храме, где ты впервые встретила Исиду. А еще ты — наследница золотой комнаты, скрытой в храме Хатшепсута. Вызови паромщика, и он покажет тебе направление, — он бросил мне золотую монету, которая выглядела знакомо. Я поймала ее и покрутила. Отличие было только в том, что паромщик был в шляпе.

* * *

— Когда он сказал это, я проснулась, — сказала я Амону. — Думаешь, это реально?

— Думаю, да, — сказал он. Взяв меня за руку, он прижал мою ладонь к своим губам, а потом опустил на мою ладонь золотую монету и сжал мои пальцы. — Я нашел это на твоей подушке, — сказал он.

— Амсет, — сказала я. — Твое истинное имя. Это слово ты прошептал мне в пирамиде, когда отдавал скарабея сердца.

— Да. Глаз выдал мое истинное имя еще до того, как его назвали боги.

— И ты доверил его мне? Осирис говорил, что даже Исида не знает его истинное имя.

— Осирис соврал, — сказал Амон. — Они с женой обменялись истинными именами, когда обменялись сердцами. Это была часть заклинания. Я видел это Глазом. И я бы доверил тебе все, юная Лили, — сказал он, заправив прядь волос мне за ухо. — У меня тоже был сон.

— Какой? — спросила я, обвив руками его шею и придвинувшись ближе. Я ощущала стук его скарабея сердца в своей груди, знала, что мы так же реагируем друг на друга.

Амон усадил меня себе на колени, обвил руками мою талию, склонился, дразня мои губы нежным поцелуем. Я едва дышала, а он поднял голову.

— Во сне единорог, которого мы знали, ткнул меня носом в плечо.

Я охнула.

— Небу? — спросила я.

Амон кивнул.

— Он был в загробном мире. На его спине сидела прекрасная принцесса, и он гордо тряс гривой, гарцевал, рисовался перед ней, его аликорн сиял. Он побежал по холмам и сказал: «Тайная мольба твоей матери сбылась, Амон. Ты нашел то, что мы ищем». А потом побежал быстрее и бросил напоследок: «Ты все еще мне должен».

Мы рассмеялись, Амон снова поймал мои губы.

Когда мы разделились, я спросила:

— Чего желала твоя мама? Чтобы ты снова стал смертным?

Амон покачал головой.

— Она хотела, чтобы я нашел любовь. И был счастлив.

— И ты счастлив? — спросила я, дразня его.

Он склонил голову, словно серьезно раздумывал.

— Я был бы счастливее, если бы мы съели немного круглой выпечки со сладкими фруктами, — я стукнула его по руке, и он посерьезнел. — А ты счастлива, нехабет?

— Шутишь? Мне дали солнце, — он нежно поцеловал меня, и вскоре мы затерялись друг в друге и не слышали крик птицы, зовущей спутника с крыши домика.

Если бы мы посмотрели, то увидели бы хищную птицу, коршуна, летящую вверх, где ее встретил птах бену. Они полетели к горизонту, их тела озарял свет луны.