Вот это попала!

15

Света резко открыла глаза, оттолкнула Стаса, села, прижала одеяло к себе, и тяжело дыша, в ужасе смотрела то в сторону входной двери, то на Горского.

— Может, откроешь? — нашелся Стас.

— Тссс.

— Что такое? Муж должен прийти? И мне в шкаф залезть? Или на балкон? — поддел Горский, прищурив глаза.

Света сама не поняла откуда такая её реакция. Но она точно знала, что не хочет, чтобы их видели со студентом вне стен университета. Боже! Студент и преподавательница. Какой ужас! Как же она вляпалась! Она провела нервно ладонью по лицу, покачивая головой, будто не веря. Стас же внимательно наблюдал за ней, и то, что он видел, ему ой как не нравилось. Звонки в дверь прекратились, неизвестный гость ушел, а Горский спросил, еле сдерживая злость:

— Жалеешь?

Она молча отвернулась, хотела встать с кровати, но Стас резко схватил ее за руку выше локтя и повернул к себе.

— Ответь на вопрос, — жестко сказал он.

— Отпусти меня!

Он всматривался в ее глаза и крепче сжимал руку.

— Стас, ты делаешь мне больно! Отпусти!

Он перевел взгляд на свою руку, разжал пальцы.

— Прости.

— Тебе лучше уйти, — сказала она, вставая с кровати.

— Свет, что случилось? Из-за чего ты так поменялась? Все же было хорошо.

Она резко повернулась, вскочила на ноги, продолжая прижимать одеяло к себе, и уставилась на него. В ее глазах плескалась злость, злость и отчаяние — ядерное сочетание. Стасу тяжело было смотреть на это.

— Что хорошо?! Горский, что?! Мы просто трах*лись! Это физиология. Это нормально, но не между студентом и преподавательницей! Ты это понимаешь?! Во что втянул нас?! Нет! МЕНЯ! Во что ты втянул меня?! Я даже у себя дома теперь шарахаюсь от звонков! А что же будет в университете? Что будет потом? К черту! К черту тебя и университет этот гребанный! Хочешь, иди рассказывай всем! Можешь трусы еще мои захватить для подтверждения своего героизма! — ее голос сорвался на крик.

На этих словах он не выдержал. Вскочил на ноги и, не стесняясь наготы, а впрочем обоим было не до моральных принципов, крикнул:

— Дура! Пошла ты на хер! Идиотка! Если бы я хотел тебя слить, я бы сделал это сразу! Но нет же, бл*ть, я вместо этого срываюсь со сборов, как ебн*тый лечу сюда двести с хреном километров, только потому, что крышу несет от одной мысли, что он здесь с тобой, этот жених твой. А ты мне сейчас какую-то хрень задвигаешь про правильно — не правильно! Моралистка хренова. Когда стонала подо мной или на мне, морали куда задвинула?! В задницу?!

Последние слова взвинтили нервы Светы до максимума.

— Кто тебя просил лететь?! Что? Так приспичило сексом заняться, а там на базе никого? Мужики одни? Да? И какая тебе разница, что я бы делала здесь со своим женихом на этой самой кровати? — стараясь побольней его уколоть, сказала Света. — Уговор был с понедельника. А это милый мой, фальстарт называется! А теперь вали из моей квартиры. И если тебе понадобятся твои оставшиеся два дня, читай по губам: хер тебе! Я доступно объясняю?

Стас молча оделся.

Она ждала, не шелохнувшись.

Он вышел в коридор, повернулся и спокойно сказал:

— Дура ты! Мне не нужны твои два дня, мне и три-то были не нужны! И не бойся, я никому ничего не скажу.

Кинул на нее взгляд, вышел и громко хлопнул дверью.

Света опустилась на кровать. Сил не было: ни физических, ни моральных. Не было желания анализировать или думать. Она легла и тупо уставилась в потолок. Сколько она так пролежала, она не знала, пока одновременно не пришло несколько вопросов в голову: Кто это звонил в дверь? Почему молчит мобильник? Где, собственно, тот самый мобильник? Сколько времени сейчас? И чего бы такого слопать? Согласна, последняя мысль несколько выбивалась из строя, но она диктовалась физиологической потребностью, и нагло лезла без очереди.

Нашла мобильный — разрядился, валялся, где она его и оставила еще с вечера, на стиралке в ванной.

Поставила на зарядку. Зашла на кухню, взглянула на часы. Ничего себе! Два часа дня. Не удивительно, что есть захотела.

Пожарила яичницу, налила кофе. Включила мобильный. Куча пропущенных звонков, в основном от…..Андрея? А чего он так наяривал? Решили же все вроде. Ну мало ли что случилось. Набрала.

— Привет! Ты где? Я тебе звоню весь вечер и пол дня сегодня, а ты вне зоны. Приехал — дверь не открываешь. Все в порядке? — закидал ее вопросами Андрей.

Так это был он, когда она, когда они… не дала себе закончить мысль и ответила:

— Все в порядке, Андрей, просто телефон забыла в…. на работе и ездила сегодня забирать.

— Ну ты даешь, Свет. Нельзя так людей нервировать, так и кандрашка хватить может.

— Прости. А ты чего звонил?

— Да так, думал мы на выходные на базу какую скатаемся, развеемся. Ты как? Можно сегодня вечером выехать. Завтра вернемся.

Света понимала, что видеть и слышать Андрея она не хочет, по крайней мере сейчас, а может и вообще.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Нет, Андрей, прости, но я пас. Есть желание просто побыть дома. Одной, — добавила она на всякий пожарный. — Неделя тяжелая.

— Понятно, — уныло протянул он. — А потом ты уезжаешь?

Куда уезжаю? — удивилась она про себя. Ах да, проведение семинара в филиале. Даааа, Зотова, совсем завралась, пробу ставить негде. Но этот перерыв ей на руку.

— Да — да. Я как приеду, тебя наберу, ладно, Андрюш?

— Ладно.

— Не обижайся. Целую.

И тут же отключилась.

Зря она так с ним, — подумала. — Ладно, вот возьмет в отношениях тайм аут и позже у них все наладится. Она постарается: и за костюмчиком медсестры сгоняет, и сюрприз устроит.

Стас выбежал из подъезда Светы. Его трясло от злости, от глупости всей этой ситуации. От ее непроходимой упертости и тупости. Нужно было выпустить пары. Вызвал такси, приехал домой и помчал в спорт зал. Одним выстрелом двух зайцев убью: и тренировку проведу, как обещал тренеру, и душу отведу, — подумал Стас.

Проведя несколько часов в спортзале, он вышел, сел в авто и погнал в гараж, парни наверняка там. Приехал, а там не только парни, но и… сюрприз: Лена, Катя, Вера. И спрашивается, какого ля они тут забыли?

— О, бро, ты разве не на сборах? — приветствовал Стаса Паштет.

— Пришлось вернуться раньше, — кинул взгляд на Димона. Молодец мужик — не слил.

— Привет, — кивнул Димон, внимательно посмотрев на Стаса.

Девочки так же поздоровались, Лена же просто кивнула и вернулась к какому-то «важному» разговору с подругами.

Ну и, что она тут делает, спрашивается? Знает ведь, что Горский на сборах.

— Как вчера покатухи прошли? — поинтересовался Стас, плюхаясь на стул.

— Да с переменным успехом. Мы остались в жопе. Витька Миронов «порвал» всех. Привет тебе передавал. Сожалел, что именно в этот день у тебя случилась мигрень.

— Какая нах мигрень? Вот же ж мудозвон. На следующих покатухах он мой.

— Звучит многообещающе, — хмыкнул Паштет.

— Через две недели, в субботу, вроде будут. Так что готовимся, парни, — сказал Димон. — Стас, можно тебя на два слова, выйдем?

— Эй-эй, а че это за дружба двоих против одного? — возмутился Паштет, когда парни двинулись на выход.

— Да не боись, красавчик, мы тебя съедим совсем немного, — поддела Пашу Катя.

— А впрочем, идите, идите, пацаны, нас и тут неплохо кормят. Да, Катрин? — усмехнулся, смотря на нее.

Что ответила Катя они не слышали. Вышли из гаража, прикрыв за собой дверь, отошли в сторону.

— Ну? — нетерпеливо спросил Стас.

— Как все прошло?

— Ты за этим меня вытащил? — в упор посмотрел на Димона.

— Лана, лана, не кипятись. Не хочешь — не говори. В общем, что у тебя с Ленкой?

— А тебя это каким боком касается?

— Да так-то посрать, но она к Паштету клеится.

— Гонишь!

— Серьезно, бро.

— Да, в целом, по хрен. Я с ней перед сборами расстался. Просто толком не поговорили, вот это хреново. Хотят, пусть мутят.

— Ты ж понимаешь, что она пользует Пашку? Тебе назло. Надо его предупредить.

— Ну и займись этим. Я тут при чем?

— Горский, а ты не ох*ел ли часом? Твоя баба, пусть и бывшая, пытается поюзать твоего друга, а тебе пох? Совсем мозгами съехал?

Горский молчал.

— Стас, я не знаю, что у тебя происходит. Но ты заканчивай с этим дерьмом. Бабу бросил, с которой полтора года топтался, ну это еще пол беды. Но со сборов свалить и друга слить — это перебор, — Димон хлопнул Стаса по плечу и вернулся в гараж.

А он прав, — подумал Стас. — Как же он прав, мать твою. Что я творю? И это только начало. И ради кого? Ради бабы? Ради тупо секса? Вспомнил ее глаза, губы, голос, её, всю ЕЁ. Кого он обманывает? Это был самый улетный секс и самая обалденная женщина в его жизни. Но Быков прав, необходимо подчистить все, что натворил. Так оставлять все нельзя.

Он зашел в гараж, подошел к Лене и тихо на ушко:

— Покатаемся?

Она в упор посмотрела на него и кивнула.

Пообещав, что скоро вернутся, они вышли из гаража, сели в бэху Стаса, он завел двигатель, вдавил педаль газа и они погнали.

— Куда едем? — спросила девушка.

— Здесь, недалеко.

И действительно, спустя пятнадцать минут Стас притормозил у небольшого парка. Поставил коробку передач на нейтралку, выключил двигатель, обошел машину и открыл пассажирскую дверь, приглашая Лену выйти. Она подчинилась.

— И что мы здесь?

— Пойдем просто пройдемся.

Она пожала плечами, показывая всем своим видом безразличие. Вышли на тротуар и двинулись не спеша по насыпной дорожке вглубь парка.

Стас собирался с мыслями, если в гараже все было ясно и четко: надо поговорить, то теперь он не понимал, с чего этот самый разговор начать. Молчание становилось все более тягостным. Внезапно Лена остановилась и повернулась к Стасу.

— Горский, ты ж не просто так сюда меня привез. Говори и вези обратно. Я сегодня не предрасположена к долгим прогулкам на воздухе.

— Да. Ты права. Не просто так, — помолчал, пнул камешек. — Ты зачем к Паштету подкатываешь?

— А тебе какое дело? Донес уже Бык? Быстр, однако. Так или иначе, по-моему, ты меня бросил. Или уже передумал?

Он поморщился от слова «бросил», предпочитал слово «расстались», но тут мало кого волновало, что Горскому нравилось, а что нет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Нет, не передумал.

— Так и какое тебе дело, с кем буду я? Решил побыть собакой на сене? Ни себе, ни другим?

— Он мой друг.

— И что?

— Тебе же он на хрен не упал, Лен, я тебя знаю.

— А может, у нас «большая и светлая»?

— Какая «большая и светлая»? Лен, поиграешь и бросишь. Не ломай Пашку, не надо.

— То есть его ломать не надо, а меня можно?! Да, Горский?! Полтора года со мной забавляться, а потом так, играючи, на парковке вышвырнуть! Это нормально?!

— Лен, согласен. Был не прав. Не надо было так. Не то место и время выбрал. Я пытался до этого сказать, но все не мог найти подходящий момент…

— А тут прям идеальный! Козел ты, Стас!

— Знаю Лен, прости. Прости, если сможешь.

Ленка помолчала, внимательно посмотрела на Стаса и сказала:

— Прощу. Только скажи, кто она? Я ее знаю?

— Нет, — помедлив, сказал Стас.

— Она с универа?

Стас замялся на секунду, на долю секунды, и ответил:

— Нет, не с универа.

— Врешь ты, Горский, — сказала спокойно и на удивление безэмоционально, и продолжила идти вперед.

Стас промолчал. А что говорить? Оправдываться и уверять? Это вызовет, наоборот, ненужные подозрения. И двинулся за Леной.

— У тебя с ней все серьезно?

— Не знаю Лен, сам пока не знаю.

— Понятно. Ладно, оставлю я в покое твоего Карпова. Тем более, Пашка мне действительно нравится, но только как друг, но при условии.

— Слушаю.

— Мы с тобой постараемся стать друзьями. Мне действительно нравится общаться с тобой и участвовать в покатушках. Зачем нам разбивать такую компанию?

Стас заметно расслабился.

— Договорились. Я не против! Ты действительно прикольная девчонка, Ленка, — и чуть шутя, толкнул ее. Она не осталась в долгу и столкнула его с дорожки на газон.

— Ладно, Горский, вези мое бренное тело в гараж — поедем, потусим. Ты как? С нами?

— Да, давай.

Стас готов был сейчас ехать куда угодно, только, чтобы не оставлять себе времени для размышлений.