Вот это попала!

23

Стас гнал как умолишенный. Сам не понял, как оказался в гараже. Залетел пулей, парни еще были на месте.

— Оооо, ты уже соскучился? — попытался пошутить Паштет, но осекся, увидев лицо Горского.

— Стас, что случилось?

Его трясло и не просто в душе, души не было. Эта тварь разорвала ее в клочья. Как она смогла? Как смогла утром быть с ним, а вечером целоваться с другим? Саму-то не тошнит от себя? Сука, какая же она сука. Ненавижу! Руки тряслись так, что бутылка воды, которую ему всучили парни, ходила ходуном. Друзья переглянулись.

— Стас, помощь нужна?

— Водка есть?

— Ни хрена себе! — присвистнул Паштет.

— Виски пойдет? — спросил спокойно Димон.

— Давай, — и наконец-то бухнулся в кресло.

Паштет молчал. Дима достал бутылку, стакан, протянул Стасу. Тот проигнорировал стакан, схватил бутылку и залпом начал вливать в себя, сил хватило на несколько обжигающих глотков. Оторвался от бутылки. Димон протянул ему яблоко.

— Все что есть.

— Не надо, — отмахнулся Горский.

— Стас, закуси.

— Я сказал, бл*ть, не надо, что непонятного? — и снова сделал несколько обжигающих глотков.

Может, хоть это поможет? Больно, сука, как же больно. Лучше на ковре пропускать удары, чем так.

Почему она это сделала? — задавал себе вопрос Стас снова и снова.

— Гора, какого хрена с тобой творится? — не выдержал Паша. — Ты в последнее время сам не свой!

— Баба творится. Поправочка: творилась. Хм… и слово-то какое творилась. Слово тварь не от этого слова? — сам пошутил, сам невесело заржал. — Мужики, давайте в отрыв сегодня? А?

— Не вопрос. Но ты завтра на треню как? — спросил Димка.

— А тебя еб*т?

— Горский, на поворотах полегче, — резко сказал Быков.

Стас выдохнул.

— Прости, Димон. Просто, херово мне, пацаны. Понимаете? — и уже совсем тихо добавил, опустив голову, и, обхватив ее руками. — Очень херово.

— Может, поговорим для начала? — так же тихо предложил Пашка.

Стас медленно покачал головой.

Ребята переглянулись.

— Ну что ж, тусовка, так тусовка! — хлопнул в ладоши Бык. — Девочек зовем? Ленку и компанию?

— Да, давай, — также не поднимая головы, ответил Стас.

Через полтора часа они обосновались в караоке клубе. Стас продолжал вливать в себя спиртное и оно помогло отвлечься ему от этой проблемы. Спиртное и Лена, которая была на десятом небе от счастья. Что-то постоянно щебетала, прижималась всем телом, целовала. Но Стасу было по хрен, он атрофировался, целиком и полностью. Он достиг того, чего добивался. В какой-то момент огни смешались в один большой калейдоскоп, музыка зазвучала одним сплошным фоном, Стас потерял связь с реальностью.

Когда часы пробили семь утра, Света начала собираться на работу. Тщательно оглядела гардероб, остановила свой выбор на черной юбке-карандаш с завышенной талией и белой строгой блузке. Сегодня предстоит нелегкий разговор со Стасом и почему-то хотелось выглядеть по-директорски собранно и престижно. Если что, авторитетом задавим, — усмехнулась про себя Света.

Приехала к зданию университета, окинула стоянку — машины Стаса не было. За день его так встретить ей и не удалось. Ну ничего. Скоро будет ее пара в их группе. Сегодня она шла последней, третьей, не только у их группы, но и у Светы. Но и здесь ее ждало разочарование. Не пришел ни только Горский, но и вся его компания отсутствовала.

Кое-как провела занятие. Было тяжело собирать мысли в кучу, но она на работе, и смогла «дожать» эту пару. Не дожидаясь пока студенты покинут аудиторию, собрала вещи и пулей вылетела из универа, заказывая на ходу такси. Через сорок минут она выходила возле его подъезда. Набрала на домофоне номер его квартиры. Тишина. Еще раз и еще раз, пока женский голос не ответил:

— Да?

— Это квартира Станислава Горского? — спросила Света. Вместо того, чтобы услышав сонное женское «да», развернуться и уйти, она почему-то хотела зайти и увидеть его, их. Прекрасно понимая, что ее там ждет. Но ей нужно было. Будто подсознательно хотела поставить все точки над «И». Если он ей изменил, это конец. Она не смирится с этим. Она не простит. Она знала себя. Она не сможет с ним больше быть.

— Да. Открываю.

Света на ватных ногах прошла через холл, поднялась наверх, дошла до его квартиры, не успела позвонить в звонок, когда дверь открылась и в одной его футболке на пороге ее встретила та самая обладательница сонного «да», Елена Орехова.

— Светлана Юрьевна?

— Здравствуй, Лена, а Станислав дома?

Лена прищурила глаза.

— Опять письмо принесли? — ехидно спросила она.

— Нет. Мне нужно с ним поговорить.

Лена вышла, прикрыв за собой дверь.

И злобно произнесла:

— Это ты?

— Что я?

— Не прикидывайся. Это ты попыталась забрать у меня Стаса?

— Я? Но он говорил…

— Что говорил? Ты ему что преподаешь? Право? Вот и преподавай. Уроки сексуального образования я ему сама хорошо преподам. Понятно?

Света только что получила ответ на свой вопрос. Лена была с ним. Света развернулась и, не видя ничего перед собой, побрела к лифту. А в спину донеслось:

— Ты что, реально думаешь, что ему нужно было что-то большее от тебя, чем тупо секс? — неприятно засмеялась Лена и, окончательно раздавливая, произнесла. — Мы все наблюдали за вами, раскрутишься или нет на постель. Не очень долго сопротивлялась. Жалко. Было бы интересно посмотреть этот спектакль подольше. А костюм медсестры — это был высший пилотаж, — на этих словах Света вздрогнула и, все еще не поворачиваясь к Лене лицом, двинулась дальше к лифту.

Стас проснулся с тупой, ноющей болью в голове. Почувствовал, что кто-то на нем лежит. «Света», — подпрыгнуло сердце. Повернул голову и увидел, что волосы светлые. Кто это, черт побери? Пытался вспомнить хоть что-то со вчерашнего вечера. Но ничего! Пусто! Вообще пусто! Стоп! Света, она целовалась с бывшим. Вспомнил и боль усилилась семикратно, виски сдавило будто тисками. Застонал, пытаясь встать. Девушка подняла голову и заспанными глазами посмотрела на Стаса.

— Лена? Какого хрена ты делаешь тут? — и тут же скривился от болезненного импульса в башке.

— Я? Горский, ты прикалываешься? Сам вчера меня умолял поехать с тобой.

Стас осмотрел себя — абсолютно голый. Супер! Одной проблемой больше; переспал с бывшей, — резюмировал он. А впрочем, по хрен.

— У нас что-то было?

— А сам как думаешь? — спросила Лена, вставая с кровати, не стесняясь наготы.

— Сколько времени?

Лена взяла с тумбочки мобильник, посмотрела.

— Начало пятого.

— Сколько? — несколько раз моргнул Горский.

Лена засмеялась.

— Ты вчера накирогазился в хлам и никак не мог улечься. Ну и потом мы с тобой почти до восьми утра занимались любовью, — улыбнулась девушка.

Ну, понятно, почему он не фига не помнит. Вот же ж! А сегодня тренировка и пропустить нельзя, Яковлевич не простит.

Доковылял до аптечки, закинул сразу две таблетки обезболивающего. Зашел в душ, врубил воду и встал под мощные удары воды. Сзади послышался голос:

— Стас, я присоединюсь?

— Лен, мне нехорошо. Сделай кофе, пожалуйста.

Не знает, сколько простоял под водой, то делая горячее воду, то совсем ледяную. Но вышел уже более менее в адеквате.

В квартире пахло яичницей. От запаха Горского чуть не вывернуло, был бы желудок не пустой точно случилась бы неприятность.

Зашел в спальню, оделся, вышел на кухню. Лена выкладывала яичницу на тарелки, что-то выплясывая под музыку на телефоне. А перед глазами всплыла та, другая. Как она так же стоит, подпевает фальшиво и пританцовывает, как подходит к ней, как поворачивает ее, а потом яичница сгоревшая в помойку. Вспомнил и резануло, больно так, отчетливо.

— Стасик, какие планы на сегодня?

— Тренировка. И не называй меня так.

— Но тебе же плохо.

— Лен, тебе какое дело? Извини за вчерашнее. Мы не должны были, черт, я не должен был к тебе лезть. И если честно, я ни хрена не помню, Лен.

— Это что? Ты мне сейчас пытаешься от ворот поворот дать? Попользовал и бросил? — начала повышать голос Лена.

Стас поморщился от очередного приступа головной боли.

— Не кричи. Я ничего такого не сказал.

— Прости, Стас. Просто я, я боюсь тебя потерять, опять.

Горский посмотрел на часы — пять часов. Тренировка только через час, но оставаться наедине с Леной не было желания.

— Лен доедай, одевайся. Я тебя довезу. Мне на тренировку скоро.

— Поняла, — улыбнулась Лена. — Дай мне двадцать минут.

— Хорошо. Я пока тебя в гостиной подожду.

Стас вышел в гостиную, открыл общий чат и увидел триннадцать сообщений от Быка и Паштета. Интересовались как Стас, как самочувствие и жив ли вообще.

— Привет. Надеюсь, после вчерашнего мы все еще друзья? — набрал и нажал кнопку «отправить».

Бык: «О!!! Мертвец ожил»

Паштет: «Чур меня! Ты жив, бро?»

Стас: «Хреново, не то слово! Кто вливал в меня пойло? Дайте топор, таблетка не помогает»

Паштет: «Вливал? Ты прикалываешься? Тебя не остановить было даже бульдозером, пил все что имеет градус и жидкую форму!»

Стас: «Ни хрена не помню. Очнулся. Со мной Ленка. Кто восстановит память?»

Паштет: «Я свалил в пять. Вы с Димоном отказались ехать. С него спрос. Лена оставалась у тебя на коленях. Она оттуда вообще всю дорогу не слезала»

Бык: «Вышли вместе. Ты с Ленкой на одной машине, а я с Ирой на другой. Судя по приложению, машину в седьмом часу заказывал и тебе, и себе.»

Стас: «Кто такая Ира?»

Бык: «Не парься, все равно не вспомнишь))»

Стас: «Ок. Я на треню. Созвон»

И вышел из чата.

Через десять минут они с Леной спустились вниз, он домчал до ее дома, позволил себя поцеловать, хотя все его существо претило этому. Но он приказал себе не чувствовать, не думать, просто существовать. Так было проще, так было легче. Вот же ж не пил, и не хер было начинать. Но, сука, как ему вчера было плохо! Да какого, ему и сейчас хреново!

Влетел на парковку клуба. Бросил машину и пошел внутрь, осознавая, что сегодня ему будет крайне тяжело.

— Горский! У нас что, сегодня избиение младенцев? Соберись! До соревнований полторы недели, а ты как черепаха двигаешься! — орал тренер.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Кое-как закончил тренировку.

Тренер в гневе влетел в раздевалку.

— Стас, завтра на персоналку ко мне, с утра, в десять, чтобы как штык. И мне плевать, что там у тебя, экзамены, пары. Чтобы был! Понятно?

— Да, — хмуро ответил Стас, понимая, что тренер прав, сегодня он провел тренировку на минус десять по пятибальной шкале.

Спустя час, он со стоном рухнул в кровать. Ну вот и замечательно, — думал Стас, — полный набор: теперь болит и тело, и душа. Лучшего и пожелать нельзя.