Вовлеченные в грех

Глава 24

Девон. Энн повернулась, увидела его в окне, потом раздался страшный рев, и стена здания рухнула у нее на глазах. Столб пыли и дыма ударил ей в лицо, закрывая собой все вокруг. Неужели Девон остался погребен под горящими завалами? Раздавленный? От нехватки воздуха и страха у нее кружилась голова, однако она, спотыкаясь, вернулась к груде пепла и огня. Она должна достать оттуда Девона. Ее окружила толпа людей, поскольку пожар в трущобах привлек внимание зевак. Она пробиралась сквозь толпу, чтобы подойти поближе к сгоревшему складу, но кто-то схватил ее за плечи и потащил прочь.

— Не ходите туда, мисс, — услышала она мужской голос.

— Нет. — Энн пыталась вырваться от него. — Девон… Я должна помочь ему…

— Смотрите! — раздался чей-то крик. — Из дыма выходит человек! Как ему удалось выжить в этом?

По лицу Энн потекли слезы. Ей было больно, кожа наверняка обгорела. Она освободилась от рук, которые удерживали ее, и побежала вперед. У нее дрожали и подгибались ноги, но там был Девон. Его крепкие руки прижали ее к груди, и она вдохнула запах пота и дыма.

— Я думала, ты погиб. Думала, что потеряла тебя.

— Никогда. — Девон взял ее на руки и понес подальше от бесновавшегося огня. Ударили колокола. Теперь, когда Энн знала, что Девон жив, она наконец увидела все происходящее вокруг. Бегали люди с ведрами, пытаясь потушить пламя. Из соседнего здания выскочил мужчина, толкавший впереди себя испуганную женщину с ребенком. Энн вздрогнула от ужаса. Вот что натворил ее кузен. Она всегда знала, что он способен на жестокость, но никогда не представляла, что он готов на убийство и поджог.

— Себастьян, — прохрипела Энн. — Я должна остановить его.

— Ш-ш-ш… успокойся. — Девон твердо решил уничтожить ее кузена. Но сначала ему хотелось удостовериться, что с Энн все в порядке. Он отнес ее в свой экипаж и положил на сиденье.

Он стал осторожно осматривать ее, чтобы убедиться, что у нее нет порезов, переломов, ран. Все запястья у нее были в ссадинах и царапинах.

— Здание рухнуло… — прохрипела Энн, — прямо на тебя… Как ты спасся?

— Мне удалось прыгнуть быстрее, чем рухнула стена, — только и сказал Девон. Он повернулся и что-то сказал одному из своих лакеев. — Гони к доктору Милтону, на Харли-стрит, — крикнул он кучеру. — И берегите ее. Не спускайте с нее глаз.

— Разве можно так просто уехать? — прошептала Энн. — Разве не надо подождать… рассказать кому-то… о Себастьяне?

— Я хочу, чтобы тебя осмотрел доктор. А сам я останусь и прослежу, чтобы из соседних домов все спаслись. — Девон прикоснулся к ее щеке, стирая сажу. — Отдохни, Энн, а я, как только смогу, приеду к тебе. С моими слугами ты будешь в безопасности.

Девон выпрыгнул из экипажа, и когда тот покатился по улице, направился к пожарищу. Краем глаза он заметил, что его лакей отыскал ту проститутку, которая все рассказала, когда он сюда приехал.

Ее рассказ с самого начала показался Девону подозрительным, и он уговорил женщину раскрыть ему правду. Белокурый мужчина, который по описанию очень походил на Норбрука, заплатил ей за то, чтобы она сказала, будто рыжеволосая женщина зашла на склад одна. Сначала Девон предположил, что кузен Энн таким образом хотел отвести от себя подозрения. Но он никак не мог понять, почему Норбрук специально заплатил женщине, чтобы она сказала, что видела Энн. После пожара рассказ этой женщины стал бы подтверждением того, что Энн погибла…

Черт. В огне тело обгорело бы до неузнаваемости. Рассказ проститутки подтвердил бы смерть Энн. Но зачем это понадобилось Норбруку? Может, он подумал, что на Боу-стрит прекратят расследование убийства Мадам, если Энн окажется мертва?

В нем вскипала ярость, заполняя сердце и душу, как бушующие языки пламени. Какое значение имеют сейчас мотивы? Ему хотелось разорвать Себастьяна на куски.

— Себастьян здесь? — Энн с ужасом смотрела на элегантный фасад клуба «Буддлз», расположенного на Сент-Джеймс-стрит. Внутри закипала слепая ярость. — Но как он мог? Он убил Мика Тейлора, оставил меня в горящем здании и теперь пришел в свой клуб разыгрывать из себя джентльмена?

— Очевидно, он абсолютно уверен, что никто не подозревает его в том поджоге, — обнял ее Девон, успокаивая. — Он — дьявол, любовь моя, но через несколько минут его ждет очень неприятный сюрприз.

Девон говорил спокойно, но в его голосе звучали опасные нотки. Он взглянул на сэра Джона Лоуренса, судью с Боу-стрит.

К доктору Милтону, где была Энн, Девон приехал обессилевший, весь покрытый копотью, но нашел в себе силы улыбнуться, когда Милтон заверил его, что Энн здорова. Пожар потушили, всех, кто жил поблизости, спасли. Энн испытала большое облегчение, когда узнала, что ее кузен не причинил зла невинным людям. Но потом Девон отвез ее на Боу-стрит…

Энн никогда не забудет, как она боялась, даже рядом с Девоном, встретиться лицом к лицу с седовласым и необыкновенно проницательным сэром Джоном у него в кабинете. Она никогда не забудет, как яростно Девон защищал ее, убеждая сэра Джона в ее невиновности и доказывая вину ее кузена.

Потом, прежде чем отправиться на поиски виконта, Девон хотел отвезти Энн домой. Он спорил с ней, доказывая, что ей необходимо отдохнуть. Но Энн настояла на поездке с Девоном. Теперь она не струсит перед Себастьяном.

Девон нежно погладил ее шею, пытаясь успокоить, когда лакей открыл дверцу экипажа. Он планировал встретиться с Себастьяном, который был по-настоящему сумасшедшим человеком, лицом к лицу и все же беспокоился за Энн.

— Тебе придется подождать здесь. — Девон поднес к губам ее руку и поцеловал.

— Нет! Я не боюсь его. Я хочу быть там с тобой, чтобы знать, что он не причинит тебе зла.

— Ангел мой, я обещаю, что тебе не о чем беспокоиться. Если меня не смогла убить французская армия, то уж твоему кузену-задире это точно не удастся сделать. Но причина того, что ты не можешь пойти со мной, состоит в другом: ты — леди. Леди непозволительно заходить в мужские клубы.

— Я не…

— Ты леди, — настойчиво заявил Девон. — Боюсь, что даже герцог не сможет получить разрешение перевести тебя через порог подобного заведения. — Девон взглянул на сэра Джона. — Я выманю Норбрука на улицу, поэтому пусть ваши люди спрячутся здесь и будут готовы. Я хочу уничтожить его за то, что он сделал с Энн.

— Марч, — предупредил его сэр Джон, когда Девон открыл дверь в клуб, — не бери правосудие в свои руки. Если ты убьешь Норбрука посередине Сент-Джеймс-стрит, мне придется арестовать тебя.

После десяти минут нервного ожидания Энн увидела, как распахнулась со стуком огромная дверь клуба и на пороге появился Девон, тащивший за шиворот Норбрука. Вокруг было множество изысканно одетых джентльменов: они прогуливались по тротуару, высаживались из экипажей. Но в одно мгновение все в изумлении замерли, увидев, как кулак Девона угодил в нос Норбрука. Норбрук вскрикнул от боли, из носа потекла кровь, обгоревший камзол Девона с громким треском разошелся по швам, а кузен упал на спину.

Энн выскочила из экипажа. Нельзя допустить, чтобы Девона арестовали из-за нее. Она подобрала юбки и поспешила к нему, смутно слыша хриплый мужской смех вокруг. Но ей было все равно.

— Дев… — начала и осеклась Энн, но тут же быстро поправилась: — Ваша светлость, нет! Не делайте этого!

Не обращая внимания на ее присутствие, Девон схватил виконта за плечо и поставил на ноги. Энн вскрикнула, видя, как Себастьян ударил герцога в подбородок. Девон пошатнулся, а в руке виконта блеснуло лезвие ножа, который он достал из рукава.

— Ты не посмеешь ударить его, монстр! — крикнула Энн, подбежав к кузену.

Себастьян повернулся и, побледнев, с изумлением посмотрел на нее.

— Энн… Это невозможно. Нет, не может быть. Ты ведь… — Он, казалось, старался восстановить контроль над своими мыслями. — Ты жива. Слава Богу. Я искал тебя, искал повсюду…

— Замолчи! — крикнула Энн, невзирая на нож в его руке. — Ты пытался убить меня. Ты убил миссис Медоуз и застрелил Мика Тейлора. Я все рассказала на Боу-стрит сэру Джону.

Себастьян бросился на нее, замахнувшись ножом, но Энн не успела даже с места сдвинуться, как Девон повалил его на тротуар. Он заломил назад руку Себастьяна, нож выпал, и Девон снова встряхнул его, поставив на ноги.

— Мы поедем на Боу-стрит, и ты сможешь ответить на вопросы судьи без свидетелей. Но если ты предпримешь хоть малейшую попытку сбежать, я убью тебя. Последние три года я был на войне и научился убивать людей разными способами, о которых ты даже понятия не имеешь.

— Эти обвинения — какое-то сумасшествие, — трясся в руках Девона человек, который лишь несколько часов назад самодовольно ухмылялся в лицо Энн. Увидев выходивших из засады сыщиков, пятерых мужчин в пурпурных жилетах с безжалостными лицами, он округлил глаза от отчаяния. — Как вы можете слушать это безумие, сэр Джон? — обратился Себастьян к шагнувшему вперед судье. — Эта женщина — проститутка…

Кулак Девона заставил Себастьяна сесть прямо в зловонную кучу грязи на улице. Грозно сложив руки на груди, Девон смотрел на него ледяным взглядом.

— Норбрук, ты допустил массу ошибок. Мне перечислить их? Ну что ж, сэр Джон слушает, поэтому, думаю, я их перечислю, а ты не будешь открывать рот.

Он насмехался над Себастьяном. Энн никогда не видела своего кузена таким пунцовым от ярости. Он пытался выбраться из грязи, пытался спасти чувство собственного достоинства. Но Девон толкал его в грудь мыском ботинка обратно в грязь.

— Первое. Своей кузине, перед тем как оставить ее гореть заживо на складе, ты признался, что был в борделе до убийства Мадам. После того как ты покинул Лондон, я разговаривал с твоим банкиром. Обычно этот человек — сама осмотрительность, но как только я предупредил его, что заберу свои деньги из его заведения, у бедняги не осталось другого выбора, как рассказать мне правду. Со своих счетов ты снял несколько крупных сумм денег.

— Карточные долги, — прошептал виконт. Их разговор был очень тихим, зеваки ничего не могли слышать, хотя и вытягивали шеи вперед. Сыщики удерживали их на расстоянии.

— Ты не играешь. Я проверил счета миссис Медоуз. Точно такие же суммы она положила в свой банк буквально через несколько дней после того, как эти деньги снял ты.

— Я признаюсь, что пользовался ее услугами, — метнул испуганный взгляд в сторону сэра Джона Себастьян.

— Думаю, когда суд задаст вопросы девочкам миссис Медоуз, выяснится, что ты никогда не был клиентом борделя. Ты искал свою кузину. Ты обнаружил, что миссис Медоуз удерживает ее у себя и без щедрого вознаграждения не отпустит. В тот вечер ты пришел в бордель со своим последним взносом, намереваясь забрать кузину с собой, а когда расплатился, выяснилось, что Мадам солгала, твоей кузины там больше не было. У вашей встречи с миссис Медоуз есть свидетель, девушка, которая видела, как ты ударил ее…

— Хватит. Достаточно. Я не хочу, чтобы все это слышали. Я хочу поехать на Боу-стрит.

— Скажи мне, — рявкнул на виконта Девон, — зачем ты собирался убить свою кузину? Ты потратил много сил и средств, чтобы найти ее. Так почему ты хотел, чтобы она умерла?

Энн ждала ответа и чувствовала, как все тело пробирает дрожь. Ей хотелось убежать сейчас, она не хотела слышать то, что скажет о ней Себастьян. Джентльмены, столпившиеся вокруг, оценивающе рассматривали ее. Поверх закопченной одежды на ней был надет плащ с капюшоном, прикрывавший ее лицо, но все эти люди знали, что она кузина Себастьяна. Некоторые могли видеть ее раньше в борделе.

Девон поставил Себастьяна на ноги. Виконта трясло от бессильной ярости.

— Я не хотел ей зла. И уж точно не устраивал этот поджог. Это была трагическая случайность.

— Черта с два. — Девон толкнул виконта вперед себя, и к ним тут же подошли два сыщика, очевидно, чтобы арестовать Себастьяна и доставить его на Боу-стрит.

«Как он мог докатиться до такого?» — думала Энн. Как мог натворить так много зла? Из-за нее? Себастьян проходил совсем рядом с ней, и Энн заметила, как он полез рукой в карман своего камзола. Блеснуло серебро.

— Девон, — крикнула Энн, — у него нож…

Это был не нож. А крошечный пистолет. Девон приказал ему опустить пистолет вниз и бросить, но Себастьян приставил его к виску и в мгновение ока нажал на спусковой крючок. Прозвучал негромкий выстрел, появилось облачко дыма, и Себастьян упал на землю, из раны в виске струилась кровь.

Энн пошатнулась, и Девон бросился к ней. Он поддержал ее, а сэр Джон и сыщики подбежали к ее кузену. Девон торопливо повел ее к экипажу, но по дороге она успела обернуться. Лицо Себастьяна было повернуто к ней, но его глаза стали уже незрячими. Он умер и отправился в ад.

Что будет теперь?

Энн свернулась калачиком рядом с Девоном под теплым одеялом в своем доме. Его длинное мускулистое тело лежало рядом с ней, а его рука по-хозяйски покоилась у нее поперек груди. Ее кузен мертв, сэр Джон признал его виновным в смерти Мадам. Доброе имя Энн было восстановлено. Девон защитил ее от опасности и теперь, находясь в его объятиях, Энн чувствовала покой. Она очень сильно любила его и не хотела думать о будущем, когда он покинет ее постель и никогда больше не вернется.

— Останешься? — прошептала она. — Сегодня, в моей постели?

— Нельзя, любовь моя, — поцеловал ее в лоб Девон. — Мне все еще снятся сны о сражении. Я все еще кричу по ночам и могу наброситься…

— Я не боюсь твоих ночных кошмаров, Девон, — тихо призналась Энн. — Я боюсь своих кошмаров.

Слова Энн глубоко тронули Девона. Почему он не подумал об этом? Он планировал оставить ее спать одну, как делал всегда. Но ее пальцы цепко держали его рядом. Она нуждалась в нем, и он не мог сбежать от нее. Если ему придется не спать всю ночь, чтобы беречь ее, чтобы быть рядом, когда она проснется от испуга, он сделает это.

— Я не оставлю тебя, Энн, — обнял ее Девон. — Не бойся этого. Я буду тебя оберегать. Всегда. — Он погладил ее по волосам. Принятая ванна смыла все, даже мельчайшие следы сажи.

— Спасибо, — сонно пробормотала она.

— Теперь тебе нечего бояться, Энн. Ты свободна. — Девон повернулся и поцеловал ее. Ему не хотелось думать о будущем. О том, что ему надо жениться. Ему не хотелось отпускать Энн. Он все время помнил, что она — леди во всех смыслах этого слова.

Его семья всегда настаивала, чтобы он женился по любви. Прямо сейчас, когда рядом с ним, свернувшись калачиком, лежала Энн, он не мог представить себе, как жениться ради чего-то другого.

Прижавшись щекой к ее волосам, Девон закрыл глаза…

Спустя несколько часов он с трудом разлепил их. Он помнил, что обнимал Энн, а больше не помнил ничего, кроме тепла и ощущения полной расслабленности. Значит, он уснул с ней рядом.

От этой мысли Девон подскочил. Энн что-то пробормотала во сне, но не проснулась.

Ему ничего не приснилось. Как такое возможно? Каждую ночь его изводили ночные кошмары, а сегодня — нет.

Вчера вечером, пока он помогал Энн принимать ванну и помогал ей переодеться на ночь, она рассказала ему о своем плане помощи миссис Таннер и ее сыну. Благодаря Энн он смог исполнить свой долг перед капитаном Таннером. Неужели по этой причине его перестали посещать ночные кошмары? Или это из-за того, что он спас Энн? Неужели он наконец обрел ночной покой, потому что знает теперь, что Энн в безопасности? Или потому что принял решение никогда не отпускать ее от себя?

В Розалинду он влюбился мгновенно. Любовь буквально сразила его, как неудержимый, вышедший из-под контроля экипаж. Да так сильно, что, образно говоря, сбила его с ног. С Энн все получилось по-другому. По правде говоря, каждые несколько секунд он думал о ней и хотел быть с ней. И мысль потерять ее наводила больший ужас, чем встреча лицом к лицу с пушками, мечами и ружьями.

Энн никогда «не сбивала» его с ног, но она сделала нечто более убедительное: она стала для него той единственной, которую, Девон был уверен, он должен сохранить. Она не разрушила его мир; она стала его миром. Он влюбился точно так, как описывала это его мать.

Энн проснулась, чувствуя, как что-то влажное и теплое касается ее грудей.

Вздрогнув, она открыла глаза. Девон нежно посасывал сосок ее левой груди. Под ленивыми движениями его языка она слышала громкие удары собственного сердца. Он провел с ней ночь в ее постели.

— Ты спал? — тихо спросила она, хотя, увидев его взъерошенные волосы и ясные глаза, подозревала, что спал.

Девон поднял голову и подарил ей ослепительную улыбку.

— Я спал, ангел мой. Думаю, благодаря тебе.

Сердце Энн взлетело ввысь. А ее желание взлетело еще выше, когда она почувствовала, как уперлась ей в живот плоть Девона. Теперь она точно знала, что он хочет сделать. Но Девон замер.

— Мне не следует делать это после всего, что тебе пришлось пережить…

— Ты должен, я хочу этого. — Энн прикрыла глаза и не думала уже ни о чем, кроме удовольствия, которое она испытывала от его прикосновений, его губ и крепкого тела рядом.

Она достигла вершины страсти, когда Девон ласкал ее руками, потом он добился этого еще раз при помощи рта, а потом, пока она еще дрожала от восторга, он одним движением вошел в нее, и она снова испытала экстаз. У нее кружилась голова, и ей казалось, что вся комната вращается вокруг них.

А потом Девон просто поцеловал ее за эти бесценные, восхитительные минуты.

— Я должен оставить тебя на время, — проворчал он. — Надо съездить на Боу-стрит и проверить, все ли в порядке у сэра Джона. Потом я должен повидаться с семьей. Не сомневаюсь, что до них уже дошли слухи о случившемся.

— Конечно, — виноватым голосом ответила Энн. — Они могут подумать, что ты пострадал! Они, должно быть…

— Я послал матери записку. Волноваться они не будут, зато с ума сойдут от любопытства. Какой чудесный день. — Девон склонил голову набок. — Ты можешь делать все, что пожелаешь. Можешь сколько угодно ездить в своем экипаже по магазинам, делать покупки.

— Я бы прогулялась в такой солнечный день. Я всегда мечтала погулять в Гайд-парке.

— А ты никогда этого не делала?

— Нет. — Энн умолкла, чтобы не испортить это мгновение. Ей не хотелось напоминать Девону, что она не могла гулять там, поскольку была пленницей в борделе, а еще раньше была слишком бедна, чтобы гулять среди модниц в парке.

Одеваясь, Девон весело болтал с Энн. Он строил планы: сводить ее в театр, где у него была частная ложа, в музей, поплавать по Темзе. Он словно организовывал поход, чтобы провести ее по всем развлекательным местам Лондона, точно так, как планировал бы сражение.

— От твоего списка у меня перехватило дыхание, — обнимая колени, засмеялась Энн.

— Мне будет приятно обращаться с тобой так, как я должен обращаться всегда, — улыбнулся Девон. — В конце концов, в нашем соглашении я обещал тебе много всего. Настало время исполнять обещания. — С этими словами Девон официально откланялся, чем немного расстроил Энн, и ушел.

Без широких плеч Девона и его длинных ног постель казалась абсолютно пустой. Энн опустила ноги, спрыгнула с кровати и дернула колокольчик.

Около часа служанка помогала ей одеваться. Поскольку одежды у нее по-прежнему было немного, все утро Энн провела в магазинах на Бонд-стрит. Выглядеть модно теперь являлось ее долгом. Ей не следовало подводить Девона. По правде говоря, ей и самой нравились красивые вещи. Она так долго мечтала о красивых платьях.

Поход по магазинам отвлекал ее от мыслей о Себастьяне, о том, как близко она была к смерти и к потере Девона. В кондитерской «У Гантера» Энн съела мороженое. Об этом она тоже фантазировала, когда они с матерью в трущобах едва сводили концы с концами. Удовольствие получилось с горчинкой. Жаль, что ее мать уже никогда не сможет это попробовать. В своем экипаже Энн отправилась в Гайд-парк. Ей хотелось побыть одной, чтобы служанка не ходила за ней по пятам. И хотя она прекрасно знала, что светское общество будет хмуро смотреть в ее сторону, если она будет гулять одна, Энн отправила прислугу домой и через ворота вошла в парк.

Солнце клонилось к западу, отбрасывая косые лучи на покрытое рябью водное зеркало Серпентайна. Все было точно так, как когда-то мечтала Энн. Красиво. Рядом находился дом Девона, Марч-Хаус, один из огромных особняков с видом на парк. Туда она, конечно, пойти не осмелилась. Особняк находился всего в нескольких футах, от того места, где она стояла, но их разделял целый мир.

Энн встряхнулась, избавляясь от тяжести на сердце. Она свободна. Почти четыре недели назад она приехала в охотничий домик Девона, решительно настроенная стать его любовницей. Твердо настроенная спастись. Построить независимую жизнь. Все это она осуществила.

Энн испытывала облегчение, счастье и радость. Впервые за все это время она с надеждой смотрела в будущее. Только избавиться от какой-то странной грусти никак не могла.

У себя за спиной Энн услышала мужской смех и глухой стук копыт по песку Роттен-роу — дороги, предназначенной для верховой езды представителей светского общества. Энн обернулась. Солнечный свет, слепивший ей глаза, освещал двух наездников. Джентльмены остановились, и один из них предложил другому посоревноваться в скорости. Потом взгляд этого человека остановился на Энн.

— Мортон, посмотри. Это же очаровательная Аннализа. Она работала когда-то у Мадам Син. Лакомый кусочек, правда? Читал сегодня в утренних газетах, что с нее сняли обвинения в убийстве Мадам. Голову женщине проломил, видимо, виконт Норбрук и покончил с собой прямо на Сент-Джеймс-стрит.

— Шокирующее происшествие, — откликнулся второй и картинно приподнял шляпу, приветствуя Энн. Она узнала этого человека и почувствовала, как загорелись щеки. Он когда-то заглядывал к ней в бордель Мадам Син, и делал это довольно регулярно по средам месяца два.

Должна ли она узнать его? Предполагает ли это элементарная вежливость? Размышления об этом заставили Энн остановиться. Что там диктуют правила вежливости светского общества насчет встречи с бывшим клиентом борделя?

Энн хотелось сделать вид, будто этого никогда не было. В желудке у нее все сжалось.

— Ходят слухи, будто теперь она любовница герцога Марча. — Отворачиваясь, Энн успела услышать слова одного из них.

У Энн вспыхнули щеки, и она отчаянно заторопилась к выходу. Прогулка в парке в солнечный день больше не казалась ей удовольствием.

Она всегда останется той, кем была в борделе Мадам. Ее всегда будут считать куртизанкой. Мужчины будут похотливо смотреть на ее грудь, с нескрываемым вожделением оценивать ее и прикидывать, сколько же они готовы заплатить за нее.

Больше этого не будет никогда. Как только Девон выберет свою будущую жену и прекратит их отношения, у Энн никогда не появится другого покровителя. Ей невыносима мысль о том, чтобы прикасаться к другому мужчине, быть с кем-то, кроме Девона.

Теперь Энн понимала, почему так болезненно сжималось ее сердце. Она вовсе не свободна. И возможно, никогда не будет. И дело не только в ее разбитом сердце. Она никогда не перестанет любить Девона. Безнадежно. Точно так, как говорила Кэт.