Возвращение Дикой Розы

ГЛАВА 31

Старый граф Роскари, маркиз де Вальдес сидел в старинном кожаном кресле в своем кабинете и просматривал отчеты управляющего, которые принес ему дворецкий Франческо. Граф последние годы отдавал много времени и средств на благоустройство близлежащего городка, к которому прилегало имение Кампофьоре. Вместе с отчетами ему принесли план архитектора по реконструкции служебных зданий, которые сохранились на территории имения с восемнадцатого века, и моста через речушку, которая протекала по земле графа Роскари и пересекала городок.

Вошел лакей Джузеппе и сказал:

Ваше сиятельство, к вам адвокат Габриэль Фрезини.

— Проси, — распорядился граф, а потом обратился к Франческо: — Зайдите попозже, и мы с вами продолжим.

Когда Франческо выходил, он не заметил лакея Джузеппе, скрывшегося в стенном шкафу в соседней комнате, служившей гардеробной. Но как только дворецкий удалился, Джузеппе занял свой наблюдательный пост, с которого он мог видеть и слышать все, что происходит в кабинете.

В комнату вошел адвокат Фрезини и направился к креслу. Граф Роскари встал ему навстречу и протянул руку.

— Рад видеть вас в добром здравии, граф, — сказал адвокат, пожимая его руку.

— Как поживаете, Фрезини? Я с нетерпением ждал вашего возвращения! — В голосе графа чувствовалось волнение.

— Ну, в общих чертах вам все известно. Я ведь говорил с вами по телефону из Буэнос-Айреса и поток отправил вам письмо. Роберто Бусти вышел в плавание на яхте больше трех недель назад и сейчас, вероятно, ухе на подходе к Италии, если только он не задержится где-то по дороге.

— Да, но вы видели его. Расскажите, каким он вам показался.

Габриэль Фрезини отвечал в своей обычной суховатой манере:

— Сеньор Роберто Бусти показался мне вполне достойным молодым человеком. Нет сомнения, что он умен и хорошо воспитан. Но, разумеется, наша беседа была очень краткой.

— А как он воспринял то, что вы ему сказали? — нетерпеливо спросил граф.

— На мой взгляд, он был несколько взволнован. Он сам признался, что для него это было неожиданным. Но сеньор Бусти явно выразил намерение прибыть в Италию и повидаться с вами.

— О, Боже мой, Фрезини, неужели я увижу его увижу — наконец моего собственного сына! Фрезини, вы говорили, что привезли его фотографию.

Адвокат открыл портфель и стал не спеша перебирать деловые бумаги.

— Да, ваше сиятельство. Согласно вашему поручению я попросил' у госпожи Энкарнасьон Бусти фотографию ее сына. Вот она.

Сеньор Фрезини достал конверт с фотографией и протянул его графу Роскари.

— Смотрите, Фрезини, он похож на меня. Видите, у него мой нос, мой подбородок. Совсем как я тридцать лет тому назад. А эти неповторимые синие глаза он унаследовал от матери. У Энкарнасьон были восхитительные глаза, они снились мне потом много лет. Скажите, Фрезини, как она?

— Я был у госпожи Бусти, и она приняла меня весьма любезно. Должен признаться, она произвела на меня очень хорошее впечатление.

— О, это удивительная женщина. Фрезини, если б вы видели ее в тот год, когда мы познакомились! Я виноват перед ней, Фрезини, очень виноват. Расставшись с ней, я лишил себя надежды на счастье. Фрезини, вы передали ей мое письмо?

— Разумеется, ваше сиятельство.

— И... она прочитала его при вас?

— Нет, она взяла письмо и попросила меня прийти на другой день. Когда мы снова встретились, она передала мне фотографию Роберто и вот это письмо.

— О, Боже мой, Фрезини, и вы молчали! Почему вы мне раньше не сказали.

— Сеньора Бусти просила, чтобы я передал его вам в собственные руки и не сообщал о нем заранее.

Граф Роскари схватил запечатанный конверт, на котором изящным женским почерком было написано: «Графу Максимилиано Роскари» — и поднес поближе к глазам.

— Это ее почерк, Фрезини, ее драгоценный почерк. О, этим почерком было написано прощальное письмо. Я до сих пор храню его. Я был непростительно эгоистичен тогда! До сих пор не могу себе этого простить.

Сеньор Фрезини посмотрел на него и осторожно произнес:

— Мне показалось, что сеньору Бусти ваше письмо не оставило равнодушной.

— О, если бы это было так. Друг мой, вы оказали мне неоценимую услугу. Помните, что я с нетерпением жду известий о Роберто. Дайте мне знать, как только он связжется с вами. О, мой сын, мой сын. — И граф Роскари вновь взял фотографию Роберто и стал пристально вглядываться в нее, как будто хотел проникнуть в тайные мысли молодого человека.

Адвокат Фрезини понял, что графу Максимилиано хочется остаться одному со своими воспоминаниями и переживаниями. Фрезини тихонько попрощался и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. Он был погружен в свои мысли, и ему было невдомек, что сразу за ним отворилась дверь соседней комнаты и из нее тенью выскользнул Джузеппе.

Как и рассчитывала Эрлинда, в небольшом помещении, смежном с бывшей комнатой Рохелио, она нашла все необходимое. К счастью, она когда-то была медсестрой и могла сама положить Тино под капельницу практически без посторонней помощи. Возвращаться домой она не решилась — во-первых, она боялась бросить сына одного, а во-вторых, ей не хотелось лишний раз показываться на глаза людям, которые наблюдали за их домом. Мало ли, вдруг они вспомнят, что некоторое время назад она выходила и была не одна...

Эрлинда находилась в той самой комнате, где она когда-то в первый раз увидела Рохелио, тогда еще прикованного к инвалидному креслу. Она огляделась — с тех пор здесь мало что изменилось.

Эрлинда подошла к окну и распахнула его. Вечерний воздух доносил до нее благоухание цветов. Как много воды утекло с тех пор, как она впервые переступила порог этого дома... Она вспомнила свое нищее детство, голодную молодость. Вспомнила, как они с Розой одалживали друг другу платье, туфли, если нужно было куда-нибудь пойти. А теперь они с ней если не богатые, то весьма состоятельные женщины.

Но стали ли они счастливее? Роза уже потеряла мужа, у Эрлинды настоящее горе с сыном... Но надо жить дальше. Эрлинда еще раз посмотрела на заснувшего Тино и спустилась вниз.

— Там звонит твой брат Густаво, — сообщила ей Томаса, — Он повсюду разыскивает тебя.

Эрлинда взяла трубку.

— Я слушаю тебя, Густаво, — сказала она. — Как ты там? Справляешься один?

Густаво, у которого на ранчо пока не было телефона, звонил раз в несколько дней из ближайшего поселка. Сегодня он смог дозвониться до Рохелио, который разговаривал с ним как-то странно, а в конце концов посоветовал позвонить тете Томасе. Густаво уже не знал, что и думать. Он набрал номер дома Линаресов и был очень рад, что застал здесь сестру.

— Эрлинда, может быть, ты объяснишь, что у вас там происходит?

Эрлинда подробно рассказала брату о событиях последних дней, однако, соблюдая осторожность, она старалась говорить намеками, опасаясь, что люди Койота все же выследили их с Тино и теперь, возможно, поставили и этот телефон на прослушивание.

Густаво понимал далеко не все из того, о чем пыталась сообщить ему сестра, но главное он усек — его жена Исабель в Куэрнаваке ведет крайне опасную игру, внедрившись непосредственно в стан врага, а в доме Линаресов как нарочно собрались люди, которые бежали от шайки Саморры.

— Эрлинда, — решительно сказал он, — я приеду.

— Не надо, Густаво! — Эрлинда в глубине души все еще относилась к нему как к младшему брату, и ей не хотелось подвергать смертельной опасности еще и его. Хватит того, что Рохелио и Тино впутаны в эти дела.

— Надо, Эрлинда, — твердо ответил Густаво, и сестра, находясь на расстоянии в несколько сот миль от брата, буквально увидела, как он сжал зубы. Он всегда так делал, когда принимал безоговорочное решение.

Повесив трубку, Густаво стал собираться. Он почувствовал, что ситуация обостряется и очень скоро может случиться что-то непоправимое. Он не мог больше спокойно заниматься работой на ранчо, зная, что его жена, сестра и племянник в опасности.

Сразу же после того, как Исабель вместе с Рохелио уехала в Мехико, а затем в Куэрнаваку, Густаво нанял работника — трудолюбивого старика индейца, который присмотрит за ранчо в отсутствие хозяина.

— Папа, а я? — спросил Лалито, увидев, что отец собирается в дорогу.

— А ты останешься со старым Кецатлем, он же обещал научить тебя делать свистульки.

— Нет, — замотал головой Лало, — я поеду с тобой.

— Но я еду в город, там же для тебя нет ничего интересного, — уговаривал сына Густаво. — Там нельзя ни бегать, ни скакать на лошади, только сидеть в четырех стенах.

— Все равно, — упрямо повторил Л ало. — Я видел — ты брал с собой винтовку и револьвер. Ты едешь на войну?

— Почти, — признался Густаво. — А на войне маленьким мальчикам не место.

— Я тоже хочу быть героем, — заявил Лало.

— Ты обязательно им будешь, но только когда еще немного подрастешь. — Густаво взъерошил светлые волосы сына и сказал: — Ну, мне пора.

Он вышел во двор и завел свой грузовичок. На нем он собирался добраться до Сьюдад-Виктории, а там пересесть на рейсовый автобус.

Когда Густаво отъехал от ранчо уже на порядочное расстояние, ему вдруг послышался топот копыт. Он доносился не сзади, а откуда-то справа. Густаво притормозил и взглянул туда, откуда слышался топот. На горизонте виднелось облако Пыли — к нему приближался всадник. Когда конь приблизился на достаточное расстояние, стало видно что это лучший жеребец с ранчо Гуатьересов Соломон, на котором сидит крошечная фигурка, крепко впившись руками в гриву.

Жеребец поравнялся с грузовиком и умерил шаг.

— Лало, кто тебе позволил взять Соломона без спросу — сурово спросил Густаво.

— А у кого мне было спрашивать, папа? — недоуменно ответил мальчик. — Кецатль куда-то запропастился.

— Ну что мне с тобой делать? — воскликнул Густаво.

— Взять с собой! — ответил Лало.

Когда Габриэль Фрезини возвратился к концу дня в свою контору во Флоренции, в приемной его ждал молодой человек. Это был сын адвоката, Джулиано. Он работал консультантом в одном из крупных банков и только что вернулся из Милана, где участвовал в конференции по инвестициям и ценным бумагам.

Едва взглянув на сына, сеньор. Фрезини понял, что Джулиано сегодня в каком-то необычном состоянии. У Джулиано Фрезини был веселый и беспечный характер и этим он отличался от большинства коллег из среды финансистов. Но сегодня похоже было, что он чем-то взволнован.

— Добрый день, отец, — сказал Джулиано вставая. — Я очень рад тебя видеть.

— Добрый день, Джулиано. Надеюсь, ты доехал благополучно.

— Ну, мое путешествие по сравнению с твоим пустяки, — сказал Джулиано. — Я ездил всего лишь в Милан, только на неделю, а ты провел в отъезде почти месяц, да еще в таких экзотических странах, как Аргентина и Бразилия. Ну что, уладил все дела своих клиентов?

— По крайней мере, я приложил все возможные усилия, учитывая их интересы, — серьезно ответил отел

— А как старый граф Роскари? Твоя секретарша сказала мне, что ты ездил к нему.

— Да, я сейчас из Кампофьоре. Граф чувствует себя неплохо.

— Держу пари, что ты для него проворачивал какое-то деликатное дельце, — с проницательным видом заметил Джулиано — Иначе зачем он посылал тебя в такую даль? Что, отец, может быть, поделишься секретами?

Сеньор Фрезини посмотрел на сына удивленно сдвинув брови и как бы давая понять, что такие разговоры неуместны даже в шутку, и тут же спросил сына:

— А ты, Джулиано, как твои дела? Как прошла конференция?

— Папа, — воскликнул Джулиано патетическим тоном, — на конференции произошла ужасная вещь. — Он сделал долгую паузу и потом драматическим тоном воскликнул: — Я влюбился!

Сеньор Фрезини посмотрел на него сначала изумленно, а потом расхохотался:

— Ты, Джулиано? Влюбился? Не понимаю, что в этом страшного. Мне сдается, ты влюбляешься в среднем раз, месяц.

— Что ты, папа, — обиженно возразил Джулиано. - Это все не то, это, скорее, в меня влюбляются раз в месяц. А в Милане я встретил такую девушку, что понял, что это любовь на всю жизнь.

— Ты что, встретил ее на конференции? — насмешливо спросил адвокат.

— Вот именно.

— Ты еще скажешь, что она специалист по инвестициям?

— Вот именно! — еще громче воскликнул Джулиано. — По инвестициям и ценным бумагам. Папа, если б ты видел, какие у нее волосы! Какие глаза!

— Она итальянка?

— Нет, она американка. У нее прелестное имя, ее зовут Марни. Марни Стейнвуд. Когда я увидел эти карие глаза, эти рыжие волосы, а когда она улыбнулась, я понял, что это навсегда.

— Насколько я понял, нечто подобное ты говорил мне или своей матери чуть ли не дюжину раз. Новее заканчивалось через два-три месяца.

— Нет, отец, такого я никогда не говорил, — горячо ответил молодой человек. — Мне нравились многие девушки, но таких, как Марни, среди них не было

— Ну и что, вы расстались, и она уехала в Штаты?

— Нет! — ответил Джулиано. — Она еще в Италии. Она сказала, что планирует задержаться тут еще на неделю, завтра приедет во Флоренцию.

— Это ты ее пригласил? — подозрительно спросил отец.

— Я бы с удовольствием ее пригласил, — ответил Джулиано, — но мне не пришлось этого делать. Поездка во Флоренцию была у Марни намечена заранее и даже гостиница заказана. Вы с матерью должны благодарить Бога за это, потому что иначе я мог бы отправиться вслед за ней в Калифорнию.

— Так чего же ты теперь хочешь?

— Отец, я обещал показать Марни Флоренцию и уже договорился в банке, что возьму несколько дней отпуска. Но я хочу пригласить Марни на обед к нам домой.

— Пригласить на обед? — недоуменно переспросил сеньор Фрезини. — Ты хочешь познакомить ее с нами?

— Да, отец. Я хочу показать ей наш дом и познакомить с тобой и с матерью. Отец, я не шучу, мое отношение к Марии совершенно серьезно.

— А как она на это смотрит? — полюбопытствовал сеньор Фрезини.

— Ах, папа, — вздохнул Джулиано, — я сам мучаюсь этим вопросом. Иногда мне кажется, что я ей нравлюсь, а иногда — что она лишь смеется надо мной. Но я это обязательно выясню в ближайшие несколько дней, пока она будет во Флоренции.

Адвокат изучающее посмотрел на своего взрослого сына. Таким он его еще не видел.

— Хорошо, Джулиано, — сказал он. — Я думаю, что твоя мать будет не против познакомиться с твоей американской подругой. В конце концов ты редко нам оказываешь такую честь —- знакомить со своими приятельницами.

— Учти, папа, Марни не просто приятельница... — начал Джулиано. — Понимаю, понимаю. Я не хотел тебя обидеть. Короче говоря, можешь смело приглашать свою Марни в наш дом.

— Благодарю, отец. Я знал, что ты меня поймешь, — с облегчением сказал Джулиано.

Он пожал отцу руку и буквально выбежал из комнаты. Старый адвокат, который никогда не видел сына таким, лишь покачал головой ему вслед.

Роза шла по мосту Риальто. Они уже были здесь, когда вместе с Лаурой и долгом Серхио осматривали центр Венеции. Роза была очарована и твердо решила снова прийти сюда. И вот сегодня они с Лаурой разделились: Лаура после завтрака отправилась покупать подарки для мужа и сына Феликсито, а Роза объявила, что прогуляется еще раз в сторону моста Риальто. Они договорились встретиться за обедом в гостинице.

Роза шла, разглядывая витрины, как любила ходить еще в детстве, когда была совсем маленькой и жила со своей крестной Томасой. Тогда для девочки яркие безделушки за витринами магазинов казались сказочной роскошью, потому что она знала, что ее крестная, прачка Томаса, никогда не сможет ей купить такую нарядную игрушку.

Теперь Роза уже с другими чувствами вглядывалась в товары, разложенные на прилавках. Здесь были украшения из кожи и серебра, миниатюрные венецианские гондолы, выполненные из самых разных материалов, и множество самых разных масок для знаменитого венецианского карнавала.

Особенно очаровывало Розу венецианское стекло. Витрины магазинов были похожи на музеи стекла — ряд за рядом разноцветных ваз, бокалов, кубков, а возле них целые миниатюрные композиции вроде той, где из стеклянных фигурок был составлен целый оркестр музыкантов вместе с их инструментами.

Роза шла и понимала, что ей хочется унести с собой чуть ли не половину содержимого этих лавок на мосту Риальто и возле него. Она мысленно прикидывала, чем она сможет порадовать Дульсе и Лус, старую Томасу и Эрлинду и какой подарок будет по душе малютке Розе.

Внезапно она услышала за спиной возглас:

— Добрый день, сеньора Линарес.

Голос был чем-то знакомый, но вспомнить, кто это, Роза не смогла. Она обернулась. Перед ней стоял Роберто

— Здравствуйте, Роберто. Так вы уже в Венеции?

— Со вчерашнего дня. Мы сначала простояли несколько дней в Анконе, были в Мачерате и маленьких прибрежных городках. А теперь вот добрались до «владычицы морей».

Роза вспомнила, что так называли Венецию во времена Венецианской республики.

— А где ваша подруга Лаура?

— Она пошла за покупками. Мы договорились встретиться за обедом. А я тут гуляю.

— Просто замечательно, потому что я тоже решил прогуляться, сказал Роберто. — Оставил Хосе на яхте, а сам вот приехал в город.

— Вы хотите сказать, что ваша яхта стоит на якоре прямо на Большом канале? — улыбнулась Роза.

— Если бы! — засмеялся Роберто. — Увы, порт Венеция довольно далеко отсюда. По здешним каналам могут плавать только гондольеры. Вы уже пробовали это удовольствие?

— Ну конечно, — отозвалась Роза. — Лаура усадила меня в гондолу в первый же день. И, представьте себе, прямо посреди канала мы встретили своих мексиканских знакомых.

Роберто нахмурился.

— Значит, у вас здесь большая компания и вы не скучаете?

— Да, пожалуй, дон Серхио нам скучать не дает. Он в Венеции не первый раз и с удовольствием показывает нам с Лаурой все свои заповедные места.

— Как же получилось, что вы сегодня гуляете одна? — спросил Роберто.

— О, сегодня дон Серхио отправился на остров Мурано со своей молоденькой спутницей. Она и так не в восторге оттого, что он уделил нам с Лаурой столько времени.

Когда Роберто услышал про молоденькую спутницу, его лицо заметно прояснилось.

— Роза, раз уж я так удачно вас встретил, могу составить вам компанию и прогуляться вместе с вами? — спросил он.

— С удовольствием, — ответила Роза. — Но может быть, вы хотели посмотреть что-нибудь конкретное?

— Я здесь первый раз, — ответил Роберто, — поэтому мне все интересно, и я иду, как говорится, куда глаза глядят.

Они перешли мост Риальто и отправились дальше в сторону центра.

Роза шла и чувствовала, что ей легко в компании с Роберто. Он радовался тому же, что она, восхищался тем же, что и Роза, и смеялся над тем же, что казалось смешным в ей. Про себя Роза с удивлением отметила, как сочетаются в нем черты образованного, эрудированного человека! вместе с тем совершенно мальчишеские качества. Роберто прекрасно знал историю и культуру Италии и мог рассказать Розе много интересного чуть ли не про каждый дом, собор или мост, которые попадались на их пути. Но при этом он обнаружил детскую склонность к игрушкам, с удовольствием покупал фрукты, которые ел прямо на улице, и вообще вел себя непосредственно и по-дружески.

Три часа их прогулки промелькнули незаметно. Когда Роза увидела, что пора возвращаться в гостиницу, она почувствовала сожаление.

Роберто проводил ее до входа и сказал:

— Роза, мне было так приятно гулять с вами и хотелось бы продолжить наше общение. Если у вас найдется время сегодня вечером или завтра, я очень хотел бы с вами увидеться.

Роза задумалась.

— Я не против, Роберто. У нас с вами, похоже! пристрастия совпадают. Но я еще не знаю точно, какие планы у моих друзей. Позвоните мне в гостиницу вот по этому номеру, и мы договоримся.

Лаура уже ждала Розу в гостинице.

— Ну, моя дорогая, можешь меня похвалить Я выполнила свой долг — накупила массу замечательных подарков для всех своих близких.

Роза вдруг виновато посмотрела на подругу.

— Ой, Лаура, а я сделала совсем мало покупок. Слишком отвлекалась на болтовню. Но зато у меня был кавалер.

— Кто же это? — с интересом спросила Лаура.

— Знаешь, я встретила Роберто Бусти, капитана «Эвелины». Его яхта со вчерашнего дня в Венеции.

— О, как здорово! Что же ты его не пригласила сюда?

— Я собиралась, но ему было пора возвращаться на яхту, чтобы сменить Хосе. Но я дала ему телефон, и он будет мне звонить.

Лаура лукаво посмотрела на Розу:

— Знаешь, подруга, по-моему, этот красавчик Роберто к тебе неравнодушен. Уж очень красноречивые взгляды он на тебя бросает.

— Ты преувеличиваешь как всегда, — засмеялась Роза. Он умный, воспитанный человек, и с ним приятно разговаривать. Вот и все.

— Смотри сама, Роза, мое дело тебя предупредить. А то разобьешь ненароком бедному парню сердце.

— Не беспокойся, Лаура. Дни разбивания сердец у меня давно позади. А теперь докладывай, что у вас запланировано на завтра.

— Знаешь, — начала Лауре, — мы, пожалуй, отступим от моей программы. Дон Серхио сказал, что он знаком с директором музея стекла, при котором есть завод цветного стекла, и дон Серхио обещает завтра устроить для нас небольшую частную экскурсию. По-моему, идея хорошая. Ты ведь тоже любишь стекло.

— Обожаю, — подтвердила Роза. — А как ты думаешь, можно пригласить Роберто на эту экскурсию?

— Ну разумеется, — ответила Лаура. — И Роберто, и Хосе, и вообще кого хочешь. Малютка Инес будет только рада: она и так считает, что мы посягаем на ее драгоценного наставника и утешителя, которого она, как видно, считает своей собственностью.

— Ладно, тогда я предложу Роберто, когда он будет звонить.

Роберто действительно присоединился к Розе и Лауре, на следующий день, а его друг Хосе был занят другими делами. Экскурсия на стекольный завод оказалась интересной. На глазах посетителей стеклодувы выдували из разноцветного стекла фигурки и сосуды причудливой формы. Лаура и Роза потом потратили не меньше получаса на то, чтобы выбрать в магазинчике при музее стеклянные сувениры: так им хотелось забрать с собой все, что там было выставлено.

Лаура вместе с доном Серхио и Инес осталась обедать с директором музея стекла, а Роза решила принять приглашение Роберто, который обещал показать ей порт, где стоит его яхта.

Попрощавшись с остальными, Роза и Роберто вышли из здания музея.

— Спасибо вам за приглашение, — начал Роберто.

— А вам, Роберто, спасибо за компанию.

— Я сам очень рад, что мы с вами увиделись. Сейчас мы наймем катер, и он отвезет нас в порт.

— Именно таким образом вы сюда и попадаете.

— Да.

Вид разнообразных больших и малых судов, стоящих на рейде и у причалов, произвел большое впечатление на Розу.

— Роза, — начал Роберто, — поскольку мы уже здесь, мне бы очень хотелось пригласить вас на яхту. Вы согласитесь ненадолго подняться на борт?

— Хорошо, Роберто, — сказала она.

Когда они подошли к причалу, Роза с изумлением заметила, что там, где золотыми буквами раньше было название яхты «Эвелина», теперь красовалось другое название — «Рио-Гранде».

Роберто заметил взгляд Розы, устремленный на буквы, и покраснел.

Я забыл вам сказать, скороговоркой пробормотал он, — что мы зарегистрировали нашу яхту под новым названием.

Роза взглянула на него и хотела что-то спросить, но передумала. Рио-Гранде — известная река в Аргентине, и так же называется фольклорный балет, в котором танцевала мать Роберто. А Эвелина? Женское имя, но чье именно? Роза вспомнила, что Хосе тоже не захотел отвечать, когда его спросили про название яхты.

Роберто провел ее в каюту, усадил на диван и прошел в небольшое помещение, отведенное под камбуз.

— Я сейчас сварю вам кофе. Это займет совсем немного времени.

Роза огляделась. В прошлый раз, когда она поднималась на борт с Лаурой и Марии, она почти не смотрела по сторонам, погруженная в свои невеселые думы. Теперь она обратила внимание на обстановку, подобранную с таким вкусом, на резные деревянные украшения на стенах, прекрасно гармонировавшие с обшивкой яхты. На кресле, стоящем напротив дивана, она увидела гитару.

— Вы играете на гитаре? — спросила она Роберто, который в это время внес небольшой поднос с дымящимися чашечками кофе.

— Да, немного. Это помогает скрашивать долгие часы досуга. Я пою народные песни и немного сочиняю сам.

— Я с удовольствием вас послушаю, — сказала Роза. Муж моей дочери Пабло хорошо играет на гитаре, да и вообще многие в нашей семье музыкальны, и мы любим петь.

— Мне трудно представить себе, Роза, что у вас уже взрослые дочери. На фотографии, которую вы мне показывали, вы кажетесь их ровесницей.

Роза улыбнулась:

— Тем не менее это так. Не забывайте, что выговорите не просто с солидной дамой, но с бабушкой. Я ведь говорила вам про свою внучку Розиту.

Роберто сел рядом с ней и прикоснулся к ее руке.

— Когда я смотрю на вас, Роза, вы кажетесь мне не солидной дамой, а маленькой девочкой, которая нуждается в защите и поддержке. И я ничего не могу с этим поделать.

Роза попыталась улыбнуться.

— По-вашему, я такая беспомощная?

— Нет, не беспомощная. Видно, что вы очень сильный и самостоятельный человек. Но вы очень открыты, и поэтому уязвимы.

— Что же мы все говорим обо мне? — Роза попыталась сменить разговор. — Поговорим лучше о вас. Что вы собираетесь делать после вашей итальянской поездки? Вернетесь в Аргентину?

Ее вопрос вывел Роберто из задумчивости.

— В Аргентину? Да, я должен вернуться в Аргентину, ведь там меня ждет моя мама. Но я еще не знаю, чем я буду заниматься после этого. Университет в Буэнос-Айресе обещал мне финансировать экспедицию в район коралловых рифов, и одно время я почти уже согласился. Мне хотелось уехать подальше не только от цивилизации, но вообще от людей. Но теперешняя поездка, кажется, возродила меня к жизни. — Он остановился и замолчал.

— Ну конечно, Италия — восхитительная страна, которая дарит целый новый мир, — сказала Роза, видя, что он не продолжает.

Но Роберто тихо покачал головой:

— Нет, Роза, мое возрождение началось еще раньше, с Канарских островов. Теперь мне кажется, что в моей жизни снова появилась надежда.

— Я рада за вас, — сказала Роза.

— Я хотел сказать, — нерешительно продолжал Роберто, — что моя новая надежда связана с вами, Роза,

Роза обеспокоенно посмотрела на него. Ей нравился Роберто, приятно и легко было в его обществе, но мысль о том, что он может увлечься ею, тревожно сжала ее сердце.

— Вы говорили, что собираетесь со своей подругой во Флоренцию, — продолжал Роберто. — Недалеко от Флоренции живет мой отец. Смею ли я надеяться, что мы с вами увидимся?

Ну конечно, Роберто, мы с Лаурой будем очень рады вас видеть. Я скажу вам, где мы собирались остановиться.

— Спасибо. Я привык к вам, Роза, и мне было бы очень больно, если бы я не надеялся на новую встречу.

— Не забывайте, что все путешествия когда-нибудь кончаются и люди возвращаются домой. А мы с вами живем в разных краях.

— Это зависит от вашего желания, — с улыбкой сказал Роберто. — Почему бы мне не посмотреть Мексику — страну моей мечты?

Роза вдруг представила себе, как она появляется в Мехико с этим симпатичным молодым человеком: знакомит его с Томасой и Кандидой, Эрлиндой и Рохелио, показывает ему своих дочерей. «Все наверняка решат, что я сошла с ума, — подумала Роза. — Но Роберто такой искренний и добрый, такой умный и мужественный, что с ним не стыдно показаться где угодно. Ладно, у меня еще будет время подумать», — сказала сама себе Роза, а вслух произнесла:

— Ну что ж, я буду рада показать вам Мехико. Но не будем забегать так далеко. Ведь у нас впереди еще великолепные города Италии.

Лицо Роберто прояснилось.

— Ну конечно. И для меня будет большой честью, если вы разрешите мне сопровождать вас и вашу подругу во Флоренции. По-моему, наш договор стоит отпраздновать.

С этими словами Роберто достал бутылку «Амаретто ди Саронна» и налил в крошечные рюмки золотистый ликер.

Он поднес свою рюмку к губам и посмотрел Розе прямо в глаза.

— За вас, Роза, и за то, что мы встретились. Мне кажется, что эту встречу устроил мой добрый ангел.

— За вас, Роберто, — сказала Роза, в свою очередь пригубив ликер. — За то, чтобы вы были счастливы.