Возвращение (СИ)

Глава 17 - Неумышленное перемирие.

Как ни странно, после произошедшего я не чувствовала себя плохо, устало или беспокойно, как с утра. Напротив, я приводила себя в порядок чуть ли не припевая от бодрости и на удивление повышенного настроения. Выйдя из комнаты, я проскользнула на кухню, где обнаружила смятенную Мэри. Она с тревогой глянула на меня, словно проверяя, все ли у меня на месте. Но гостья, то есть я, мало изменилась за исключением раскрасневшихся непривычно щек, и неожиданно попросила накормить её полдником, да побольше. Да, мне дико хотелось есть и, пристроившись за столик прямо на кухне, я поинтересовалась:

- А где Долман, Мэри?.

- Так уехал же, Алёнушка... Поспешно так собрался, видно дело важное у него, защищать кого собрался... Что ж раньше то не уехал, к чему спешка... - тараторила управляющая. - Даже тетрадку свою забыл! Завалилась за кровать…

- Тетрадку?.. - рассеянно переспросила я, мысленно возвращаясь к событиям в комнате Ратмира. Воспоминание растопило остатки моего разума, погружая в пучину странных ощущений, среди которых, на удивление, не наблюдалось мерзостных. Я помотала головой, прогоняя навязчивый образ, ставящий под угрозу мои задумки. - Можете оставить мне тетрадку, я планирую ещё встретиться с Долманом...

Я не оставлю свои мысли о побеге. И... возможно Долман меня будет ждать. Как бы то ни было, дома я всегда смогу передать ему тетрадь.

- Тетрадь в комнате мистера Долмана, возьми там, Алёнушка...

- Спасибо, Мэри.

Расправившись с вкуснейшей запеканкой и пятеркой блинов с черничным джемом, походя на довольного и раздувшегося таракана, я нехотя поползла в гостевое крыло и зашла в комнату Долмана, которого теперь сама не знала, как называть. Язык не поворачивался величать его женихом после произошедшего в комнате Ратмира. Положив руку на сердце и вздохнув три раза, пришлось признать, Долман мне казался куда менее привлекательным, чем хозяин дома. Зато более надёжным, всплыла жужжащая мысль.

Я мимолетно потрогала губы, которые, казалось, продолжали гореть от жарких поцелуев Ратмира, словно впечатавшихся в меня. Содрогнулась, вспомнив как Долман губами-колбасками пытался прикоснуться и оставить вязкий след. Пришлось быть честной - поцелуи и прикосновения хозяина дома были приятны... даже слишком, настолько, что лишали меня способности к трезвому размышлению. И разумная часть меня ожесточенно сопротивлялась, неизменно стуча в сознание мыслью, что я лишь пешка в искусной игре… Я слишком наивна: всего лишь и надо, что повозиться в моих панталонах, как у меня рождается предательская мысль задержаться в лесу, побыть тут с ним… Остаться... Насовсем? Алёна, ты сошла с ума... Это всего лишь инстинкты. Всего лишь...

Я огляделась в комнате Долмана. Она была пуста, вещи будто испарились за одно мгновение. На столе, и правда, лежала увесистая книжица для записей. Ведение судебных заметок, подумалось мне. Конечно, Долман будет очень переживать, если потеряет эти ценные черновики! Я в некотором смысле чувствовала себя виноватой перед ним, ведь именно из-за моего неугомонного языка, наболтавшего все, что крутилось в голове, Долману пришлось покинуть поместье. Вот послушала бы его, и сделали все по-тихому, незаметно, таясь...

Теперь же придется в одиночку выбираться из леса. Та еще перспектива для девицы, у которой никогда не было положительных отметок по ориентированию! После того, как один раз во время спортивных игр меня искали всем Изыскарием в центральном Латерийском парке, распугав всех белок и маленьких косуль, мне было впредь велено бегать исключительно вокруг поляны под надзором тренера…

Я хотела выйти из комнаты, когда, словно ведомая внутренним чувством, огляделась и подошла к сундуку, из которого Долман доставал голубя. Открыла и ахнула, а ведь и правда, голубей было два! Одного Долман отправил домой… Сквозь решетку клетки на меня смотрели два глаза пуговки, а шея черной птицы с интересом выгибалась в сторону, внимательно изучая меня. Голубь издал кудахтающий звук, а я от неожиданности выронила тетрадь и та, нелепо полетев вниз, открылась и распласталась листами по полу.

Честное слово, отдави мне ногу медведь, я никогда не подглядываю в чужие записи, разве что совсем чуть-чуть... В детстве мы с сестрами воровали дневники друг друга и смеялись втихаря над глупостями, рожденными девчачьими фантазиями. Особенно мне досталось от старшей, когда я случайно узнала про её первый поцелуй с долговязым прыщавым одноклассником... Зря я смеялась, мне потом долго пришлось маскировать красные пятна, ночью искусно выведенные сестрицей на моем лице нестираемой краской…

Поцелуй... Ведь, у меня, по сути, тоже был первый настоящий поцелуй. С Ратмиром. Здесь, в непонятном лесу. С человеком, с которым у меня никогда бы не возникли обычные отношения, и навязанного мне благодаря совершенно нелепым обстоятельствам... Но жизнь, как я не выкручивалась, пошла по этому невольному сценарию и привела... к тому, о чем теперь можно было лишь краснеть.

Я вовсе не хотела смотреть заметки Долмана, но тетрадь так разметала свои листы, что мне пришлось их собирать и взгляд невольно выцепил какую-то странность, несуразицу в этих ровных строчках... Они были непохожи на судебные записи. Отгоняя от себя ненужное любопытство и совершенно лишь из практичных соображений, пытаясь собрать листы в порядок, я все-таки сфокусировалась на правильном почерке с целью понять содержимое.

Когда же поняла его - то тихо охнула, осела и бочком дотянулась до кровати, потому что ноги мои стали отказываться поддерживать груз тела, а голову прошибла неприятная молния. Я всмотрелась в листы еще раз, полистала, читая. Это были совсем не судебные заметки. Это был, скорее... дневник. Дневник наблюдения. За мной. Как за маленькой лабораторной мышью. Очень подробный и дотошный. Каждый день был обозначен как отдельная дата и начинался с завтрака. Я открыла случайную запись и прочитала:

"День пятый.

Глаза - серые, зрачки умеренные, без расширений; кожные покровы - ровные, бледные, небольшой румянец; волосы - русые без изменений; состояние - тревожное; питание - сырный бутерброд, каша с перемолотым овсом; социальная активность - приветствие без выраженных эмоций, передавала хлеб, соль, коврижки, в голосе тоска... "

Коврижки и тоска, подери его леший! С какого?.. Уф-ф-ф... Быть может, Долман тоже того... тронулся своим большим законоведческим умом от невнятной лесной жизни? Особенно меня удивила фраза про цвет волос без изменений. И с чего бы это моим волосам поменять цвет, здесь красильных салонов и в проекте не было... И почему Долману так важен цвет моих волос, это что, у него фантазии? Да откуда ему знать, тоска ли у меня в голосе или раздражение, или злость как сейчас, когда я чувствую себя подопытным зверьком! Ну, попадись мне Долман на глаза, - покажу тебе, какая у меня тоска в голосе и скалка в руках!

Или... бедный Долман настолько влюблен в меня, что ему стали важны мельчайшие детали? Не зная, как приблизить меня, он обзавелся подробной историей наблюдения? Чувство жалости кольнуло, похоже, парень по уши влип... И, жаль, но я никак не могу отвечать ему взаимностью. Я с некоторой брезгливостью посмотрела на исписанные мелким почерком бумаги. Самое верное, что хотелось - сжечь их. Не покидало ощущение, что кто-то разворошил ящик с моими панталонами. Однако, пока я не стала уничтожать дотошный дневник. Схватила клетку с голубем и отнесла на конюшню, где много зерна, под присмотр Тодра.

Вечер прошел спокойно и даже мило, я продолжала витать в облаках, мало на что реагируя. Уже и не пыталась справиться с собой, понимая, что в моей душе протекают необъяснимые процессы. Я просто ждала, когда внутри сознания ощущения улягутся по ровным полкам, словно банки с запечатанным вареньем, и ко мне вернется ясный ум. Вот-вот, яркость чувств схлынет, словно волна, обнажая под собой ровные и гладкие камни-мысли.

Утро следующего дня началось с переполоха. Я проснулась от истошного женского вопля и, что самое отвратительное, не менее истошного вопля кота. Понимая, что происходит явная непотребность, я, как солдат, вскочила с кровати и прямо в пижаме выскочила в коридор, на всех порах понеслась в сторону гостевого крыла, откуда доносились крики. На лестнице я чуть не столкнулась с Гаудией, злой и взлохмаченной, в ночной сорочке. Как в кошмарном сне я увидела, как эта фурия без единой толики жалости ожесточенно трясет несчастного калеку Ку-ку, вздернутого за задние лапы, приговаривая:

- Будешь мне всякую гадость таскать! Будешь? Сейчас я тебе эту мышь...

- Отпусти немедленно животное! - потребовала я, прерывая её речь я и, вцепившись в передние лапы Ку-ку, потянула их в свою сторону. Гаудия не отпустила, а я почувствовала особый соревновательный азарт и уже не могла ослабить хватку.

Несчастный кот, растянутый в разные стороны ополоумевшими девицами стал вопить еще истошней, собирая людей вокруг. Мистер Смит схватился за голову, а Клозель готовилась упасть без чувств от увиденного безобразия. Но мы, словно переполненные духом сражения борцы, не хотели отступать и трясли несчастным животным, гневно глядя друг другу в глаза.

- Он хотел мне отомстить! - выдвинула обвинительное суждение Гаудия, расширяя ноздри от негодования. - Он мне крысу положил! В нос! На подушку!!! Синехвостое чучело!

- Прошу не оскорблять кота! - обиделась я. И удивилась. - Крысу??? - дело в том, что из-за особенностей разнонаправленных глаз охотник из Ку-ку был никакой. Он частенько не мог пройти в дверь, упираясь в соседнюю стену. - Это бездоказательное обвинение!

- Бездоказательное?! - яростно взревела Гаудия, посылая молнии из глаз. - А крот? А сардельки? А курица? Я тебе покажу бездоказательное!

Очевидно, Гаудия была не в себе. Но девушка оказалась настроена решительно. Я пошатнулась, когда она внезапно отпустила кота, не удержалась и плюхнулась на многострадальное место. Ку-ку извернулся и с гордым рычанием, не иначе, как представив себя горным львом, отпрыгнул в сторону и приземлился на четыре лапы. Задрав хвост трубой и делая вид, что ничего не произошло и это не его только что болтали в воздухе две взбешенные девицы, источник ссоры с чувством собственного достоинства медленно, словно нехотя, двинулся по своим делам.

Гаудия бросилась в свою комнату, на секунду скрылась, затем выскочила как взбешенная горгона с перекошенным лицом и, ни секунды не колеблясь, что-то кинула в нас. Маленький, пушистый и серый безвольный комок приземлился у ног Клозели. Тетушка охнула и завизжала не хуже Гаудии, рассмотрев отдавшую богу душу мышь около своего лакированного туфля. Мистер Смит и растрепанный после сна Кловес в одних штанах – единственные, кому удавалось сохранить хладнокровие, пытались унять разбушевавшихся дам. Но только до тех пор, пока следующим из девичьей светелки не полетел крот, к сожалению, уже бездыханный, и попал прямиком в лоб мистера Смита, от чего тот приглушенно вздохнул и осел. Следом полетела связка сарделек, ну а под конец озверевшая девушка швырнула в нас общипанной синеватой тушкой цыпленка. Цыпленок, хоть и не умел летать, но приземлился прямо в меня, неприятно пристукнув окорочком по макушке.

Этого оскорбления я уже перенести не смогла, размахнулась и отправила птицу в обратный полет, радуясь своей меткости, когда та точно также настигла Гаудию звучным шлепком. Однако на этом девушка не успокоилась, тряхнула копной темных волос и с криком:

- Куртизанка!!! - бросилась ко мне, вцепившись в мои волосы.

Я оскорбления была не намерена терпеть молча, поэтому завопила:

- Бесприданница! - честное слово, понятия не имею, откуда мне на ум пришло это сравнение.

Гаудия взвыла и больно дернула мои волосы, а я с остервенением, достойным собаки бойцовой породы, вцепилась в её шевелюру. Мы повалились на каменный пол, ожесточенно брыкая друг друга и натягивая пряди. В районе талии я ощущала руки мужчин, которые пытались образумить и разнять нас. Но мы упорно не хотели сдаваться.

- Это я невеста Ратмира, а не ты! - Гаудия тяжело выдохнула мысль, которая терзала её все это время. Ошалев от неожиданного признания, я запротестовала:

- Нет, я невеста!!! - вчера были сплошные женихи, а сегодня от невест деваться некуда.

Еще пару дней назад, заяви Гаудия такое, я бы с радостью с ней согласилась, лишь бы меня оставили в покое. Но сейчас ситуация изменилась, незримо поменялась для меня самой... Как будто легким движением крыла, он стала.. иной. До сознания дошла следующая мысль. Не так быстро, как хотелось бы, потому что волосы мы не отпустили, несмотря на все старания мужчин.

- Гаудия, ты что?? Ты же его племянница!!!

- Не кро-ов-на-я-я-я!!! - запричитала девушка – быть может, потому что я накрутила черную прядь на кулак... или?.. я всмотрелась в лицо Гаудии и поняла, что оно заплаканное. Не сейчас, а, возможно, девушка провела в слезах всю ночь. - Ненавижу этот лес! Не-нави-и-ижу!

- Хватит! - рявкнула я, резко отпуская черную шевелюру и поднимаясь с пола. - А ну-ка в комнату!!!

Отшвырнув носком кротовую тушку, я затолкала раскисшую девушку в приоткрытую дверь. Наблюдатели и доброжелатели вломились за нами, видимо, испугавшись оставлять нас наедине. Но мы, не сговариваясь, хором рявкнули:

- Всем вон!!!

Я захлопнула дверь за испуганными нашим криком мужчинами и повернулась к притихшей девушке:

- Ты что тут, плачешь по ночам?

- Да-а-а! - не сказала, а провыла Гаудия.

- Ну и ду… - в сердцах чуть не выпалила ругательство я. - На лицо явное отсутствие деятельности ума!

- Что? – не поняла страдалица.

- Нашла по кому плакать! По этому вечно кислому лимону? По этому сморчку, что всю жизнь просидел на одном месте? По этому... тирану-параноику, которому самое место в лечебнице по восстановлению душевного равновесия? Ты что, парней в своей жизни не видела?

- Видела. Мы жили в небольшом поселении, - тяжело вздохнув, решила пооткровенничать соперница, - довольно далеко отсюда. Иль Ратмир знаком с нашей матушкой лишь по переписке. Она подобрала нас в детстве у какой-то нищенки, следующей по торговому пути. Позже родились свои дети. А когда время подошло, обратилась к далекому родственнику, по слухам небедному, с просьбой устроить нашу судьбу. Ратмир предложил отправить нас в Высший Университет, а до этого организовать занятия по подготовке. Так мы и оказались здесь...

- Это же замечательно, Гаудия! - воскликнула я, с горечью осознавая, что за все время жизни в лесу, у девушки не было никого, с кем можно было бы пооткровенничать и поплакаться в жилетку, ни матушки, ни подруги. Скажу честно, для меня дни без сестер и Джит превратились в серьезное испытание. Навыки острословия приходилось оттачивать на ком ни попадя. – Жизнь дает тебе шанс стать собой! Университет - это целый мир, почти что город. Надо использовать его, а не оставаться в этой глуши, - со вздохом порадовалась я, что хоть кому-то открыта дорога в будущее.

- Но я ничего не знаю про жизнь там! – по-детски хныкнула она, нервно перебирая складки покрывала.

- Там... все понятно, Гаудия. - Ответила я, понимая, что ничего не понятно именно здесь, в лесу. - Ты быстро привыкнешь. Главное, следуй своим желаниям... желаниям своего сердца. То, что тебе интересно, важно и без чего ты не можешь… у тебя лучше всего получится. Когда сомневаешься – проверь себя внутри. Что почувствуешь, если откажешься от спорного начинания? Защемит ли тут?.. – я ткнула себе пальцем в грудь, поражаясь скрутившей меня сентиментальности. Правда, ненадолго. - И парни там... закачаешься. - Припомнила фразу Джит, сама-то я, конечно, от них не качалась. Но хитрая подруга для поднятия настроения в глуши, подсунула мне журнальчик с весьма привлекательными студентами, представляющими на страницах журнала свои разработки. Там же красовались фотографии юных изобретателей - загорелых, мускулистых, со светящимися от гордости глазами и надеждой изменить мир к лучшему.

- Кажется, у меня для тебя кое-что есть, - от возбуждения я подпрыгнула на месте и резво бросилась в комнату за журналом с красавцами и книгой по структуре Академии. Нужные издания нашлись в одном из сундуков. Джит постаралась, чтобы часть меня осталась в той, научной жизни, и я всегда могла сравнить, принять решение. Даже когда забудусь... как сейчас.

- Что это? – подняла брови Гаудия.

- Это тебе! Смотри! - распахнула я журнал со студентами-красавцами и даже сама залюбовалась на мускулистый свет студенческой мысли. Бугорки мускулов, казалось, вот-вот заиграют и порвут лакированные журнальные страницы. - Кстати, ты, наверное, так громко рыдала ночью, что Ку-ку решил тебя задобрить подарками. Кошки всегда так делают, ты не знала?

- Нет, - удивленно помотал головой будущий покоритель сильных студенческих сердец, в этом я даже не сомневалась. - Я думала... он издевается... Прости...

- Посмотри в эту яркую книгу, Гаудия. Это то, что тебя ждет. Друзья, встречи, проекты, от которых захватывает дух... Веселая и насыщенная жизнь. Если уж даже ко мне такие «аполлоны» клинья подбивали, - я недвусмысленно подмигнула, скосив глаза в сторону журнала, - то к тебе точно будут в очереди стоять! Гляди на себя, Гаудия. Если ты улыбнешься, станешь чертовски привлекательной. Не забывай про это никогда, и не хмурься. - Мне почему-то хотелось утешить её. Подсказать и направить. Вмиг Гаудия напомнила мне сестру. - А это новая жизнь, прогресс и путешествия. Не то что здесь, глухомань и безвылазное просиживание в лесу. Ведь ты не этого ждешь от жизни. Совсем не этого. Впрочем, как и я...

- Алёна, а... что будет с тобой? – наконец, задала она ключевой вопрос.

- Не знаю, Гаудия, не знаю... Надеюсь, у меня получится вернуться к прошлой жизни. Тогда встретимся в Академии. Будет над чем посмеяться, вспомнив лесные происшествия. Держи, - я протянула ей бумажку с адресом подруги. - Это Джит. Она во всем тебе поможет. Особенно в том, что касается кавалеров Джит спец. Скажешь, что ты вместо меня теперь у нее на поруках. Скучать тебе она точно не даст...

Я внезапно и порывисто обняла Гаудию. Не знаю, почему это мгновение так сблизило нас. Исчезла злость и недопонимание. А еще пришло ощущение, очень скоро что-то изменится навсегда. Как в жизни Гаудии, так и в моей собственной.

Этот милый момент был безжалостно прерван отчаянным скрежетом в окно. Повернув в сторону стекла головы, мы с Гаудией одновременно ахнули и бросились открывать ставни. В комнату нещадно ломился Ку-ку держа в зубах несчастного голубя, оставшегося от Долмана. Радостно запрыгнув на белоснежную кровать и не обращая внимание на наш возмущенный вопль, Ку-ку выплюнул черную птицу и самодовольно облизался. Я не выдержала и со сдержанным ругательством "Кыш!" выставила охотника за дверь, в который раз удивившись тому, что Ку-ку стал таким ловким.

Голубь был жив, но находился в весьма потрепанном состоянии, двигался бочком, оттопырив одно, видимо, сломанное крыло.

- Не жилец, - мрачно заключила Гаудия.

- Надо проверить... - потерла я подбородок, задумавшись. - Сторожи его тут!

Внезапная мысль закралась в голову и как прирожденный исследователь я не преминула возможностью провести маленький эксперимент. Голубь плох, вряд ли я смогу ему помочь сама и его ждет участь придушенного крота... А вдруг?.. Я быстренько сбежала вниз, на ходу доставая шпильки из кармана бежевого платья, которое успела натянуть, пока искала журнал. На всякий случай дернула ручку двери лаборатории и она оказалась, на удивление, открытой! На миг мелькнула мысль – словно приготовлена для меня…

Я робко заглянула внутрь, помещение было ярко освещено, но Ратмира не увидела. Осторожно зашла и проскользнула к шкафу, где в прошлый раз заприметила медикаменты. Озираясь, открыла стеклянную дверку, достала пузырь с оранжевым содержимым и схватила первую попавшуюся на глаза пустую пробирку. Дрожащими руками и стараясь не сильно дергать глазом от тревоги, откупорила пузырь и осторожно, по каплям налила чуть-чуть содержимого в пробирку. Все закрыла, скрывая следы преступления, громко выдохнула, сдувая прядь волос с вспотевшего от напряжения лба, и бросилась прочь. Надеюсь, тиран не заметит непрошенного вторжения, а я смогу проверить свои предположения.

Голубь и не думал убегать. Не без помощи Гаудии мне удалось влить несколько капель несчастной птице в рот, остальным же я щедро замазала крыло и завернула голубя в тряпочку. Страдальца я решила оставить у себя, положив в пустой сундук, надеясь, что лекарство ему все-таки поможет.

После переполоха с Гаудией, мы, наконец, собрались все на завтрак, где Ратмир, словно слышав наш разговор, объявил, что осталась неделя до отъезда брата с сестрой в город, где им предстоял усиленный курс подготовки к учебе, начинавшейся осенью.

После завтрака я не выдержала сжигающей меня любознательности (мне хотелось думать, что это не просто любопытство). Собравшись с духом, снова отправилась в лабораторию, ведь с утра дверь была открыта. Она и сейчас оказалась не заперта, поэтому я почти беспрепятственно (препятствия возникли лишь в виде внутренних сомнений), зашла внутрь. В глаза ударил яркий, почти дневной, свет от высоких светильников под потолком. Нос учуял легкие эфирные запахи. У дальних стеллажей раздавались голоса.

- Я слышал, Плат пошёл на поправку, - в голосе я распознала Белого Эста. - Ты ведь что-то сделал, Ратмир?

- Наши предположения верны, Эст. Мы идем верным путем. Еще немного и...

Я замерла как неприметная мышь, не решаясь показать свое присутствие. О ком говорили приятели я тоже не поняла. Однако, словно почуяв меня Ратмир прервал свою речь и резко повернулся. Даже издали я почувствовала, как два острых глаза словно пронзили меня, просматривая насквозь и выворачивая наизнанку. Ну… допустим, не наизнанку, но вызывая неприятное до тошноты подпрыгивание полного крендельками желудка. На его лице мелькнула тень, странное выражение, которое сложно было распознать, разве что это... предвкушение? Надеюсь, он не собирается меня съесть? Или собирается... какой смысл не вкладывать в слово "съесть"...

Сосредоточенность быстро перетекла в приветливую улыбку. Тиран раскинул руки, будто не чаял радости от встречи, и двинулся ко мне стремительной походкой меж стройных рядов с препаратами. Надеюсь, что улыбка, выдавленная мной, получилась не слишком кислой…

- Алёна! – от низкого голоса у меня дрогнули колени, и я попятилась. - Рад тебя видеть... здесь снова. Проходи! Надеюсь наша последняя встреча в этих стенах тебя не сильно напугала...

- Еще как напугала, - решила я пооткровенничать, опасливо уклоняясь от протянутой руки. - Я чуть со страху ноги не протянула... Хотя, в результате-то как раз и протянула, то есть наступила, то есть Вы мне очень помогли, хоть и напугали... И даже кровь лишнюю забрали, ну, то есть перевязали... – совсем запуталась я и быстро перевела мысль. - Однако само наличие такого оснащенного места здесь - очень удивительно.

Вместо "здесь" я чуть не ляпнула "в чертовски непроходимой глуши", но вовремя остановилась, решив не оскорблять хозяина лишний раз и надеясь, что он не станет меня выгонять пока я тщательно все здесь не рассмотрела.

- О-о-о! - мечтательно закатил глаза Эст. - Это лучшее место для разработки эликсиров, что я видел! Ратмир десятилетиями создавал эту лабораторию, а его эликсирам нет равных! - подчеркнул достоинства друга в глазах невесты, обладающей повышенной подозрительностью.

- Десятилетиями? - кольнуло слово. - Вы что, тут детство провели?

Ратмир бросил недобрый взгляд на Эста и пояснил:

- Мой друг преувеличивает. Но последние десять лет я провожу здесь значительную часть времени.

- Благодаря эликсирам Ратмира - здесь создан мир, дорогая Алёна, - продолжал воодушевлять меня Белый, - ведь Лаборатория не только внутри, она еще и снаружи, и все благодаря снадобьям...

Так-так-так, вот с этого места поподробней. Стараясь не высказывать слишком сильную заинтересованность, я уточнила:

- Выходит, вы как-то можете влиять на природу леса?

- Вот Вы и нашли наш маленький секрет, Алёна, - Белый тронул мой локоть немного разворачивая и направляя меня к стеллажам в глубине помещения. Я как завороженная рассматривала стеклянные склянки с разноцветным содержимым, тянувшиеся длинными рядами, поблескивающие в лучах ламп яркими цветными бликами. - Если Вы посмотрите туда, то все эти колбы со странными веществами способны творить чудеса... Но все это было бы невозможно, если бы сам Ратмир... не был так близок к духу этих мест...

Ратмир с мрачным осуждением наблюдал за хвалебными речами и, наконец, не выдержав, прервал Белого:

- Эст, довольно! Алёна скоро все увидит своими глазами.

- Так я уже готова увидеть! - воспротивилась я. Повернулась к Белому, улыбаясь во весь рот, слегка наклонив голову и с восторгом глядя в глаза. Так Джит меня учила делать, чтобы привлечь мужское внимание «самым естественным путем». - И услышать тоже. Эст, значит, лес вокруг... он.. - я запнулась, силясь подобрать слово, - неестественный?

- Ну что ты, Алёна, он естественный, даже более естественный, чем можно себе представить! - запутал меня Белый. - Просто... в нем быстрее протекают некоторые процессы. И в нем сильнее действуют внутренние связи. Он как большой... гигантский организм. Который меняется... быстро.

Я вспомнила чешуйчатых лягушек из прудов вокруг поместья, которые грозили превратиться в ящериц. Все это не просто так…

- Вы создаете новые виды... - чуть слышно сказала я скорее себе, на секунду задумавшись и забыв про людей вокруг. А зря. Надо было все-таки держать язык за зубами. Запоздало прикрыла не в меру болтливый рот, наблюдая как Белый вмиг стал серьезным. Впрочем, он тут же взял себя в руки, непринужденно рассмеялся и даже захлопал руками, глядя на меня как на диковинку в цирке. Наверное, примерно таким же взглядом, как я смотрела на лягушек с чешуей.

- А-ха-ха, Ратмир! Алёна слишком сообразительна, тебе не кажется? И слишком многое замечает... - он весело подмигнул мне левым глазом, а у меня пробежали мурашки по спине. - Думаю, что теперь лес точно не отпустит своего нового жителя! Нам очень пригодятся твои...

- Довольно! - рявкнул Ратмир так, что вздрогнула не только я, но и стены. Жених буравил меня тяжелым взглядом, намекающим что не стоило кулику совать длинный нос не в свое болото, а в Эста был готов послать моментально испепеляющую молнию. - Алёна скоро окунется во все сполна, не хотелось бы раньше времени её тревожить, - это «тревожить» прозвучало как пугать. - Надеюсь ей хватит мужества совладать с... информацией.

- Многообещающе, - хмыкнула я. - Но я готова и сейчас. Совладать.

Любопытство раздирало меня изнутри. Завеса тайны начала приоткрываться, обнажая впечатляющее нутро. Эксперименты, ведущие к созданию разнообразной флоры и фауны, эликсиры, живительные средства, десятки, если не сотни минералов - богатейшее поле для научных наблюдений. В предвкушении я зажмурила глаза...

- Готова? - изогнулась насмешливо бровь на лице тирана. - Конечно, Алёна. Как только проведем свадебный обряд, так сразу...

- Что? - вытянулось лицо у меня.

- Думаю, через десять дней. Эст отправится провожать кортеж с нашими гостями до ближайшего города и вернется оттуда с документалистом, который зафиксирует брак. Правильно, Эст?

- Думаю, время подходящее. Восходящая Луна, - согласился тот, и глазом не моргнув. Спелись. Впрочем, артисты из трио были спеты явно задолго до моего появления.

- Постойте, постойте, - запротестовала я, понимая, что в надвигающемся угнетении женского достоинства забыли поинтересоваться моим мнением. - Зачем же так? А праздник? У меня родные ждут, тетка приготовит крученые на розмарине потрошки! Иначе, обидится вусмерть! А с теткой лучше не шутить, проклятие несварения нашлет! Будете потом… кх-м-м…, - пригрозила я, представив в стенах прекрасной ванной живописную картину, о которой и говорить-то стыдно. - Сестры перебрали все каталоги с нарядами. На свадьбе будет много завидных женихов! Вы не можете лишать их будущего! Кто еще им кинет букет невесты! Да Вы бессердечный человек, лишающий полсотни людей такого радостного момента, где они могут забыть о жизненных невзгодах за парой-другой рюмок горячительного напитка! - завершила свою пламенную речь я, сама не понимая, зачем так агитирую за свадьбу, которую всеми силами хочу избежать.

- Возможно... позже, мы и устроим праздник, - замялся мой жених, - но не сейчас.

- А-а-а! – наконец, дошло до меня. - Я понимаю, просто, у Вас сейчас финансовые трудности и Вы не сможете выдержать увесистую нагрузку от наших оголтелых родственников и гостей. Конечно, они все едят как кони, скажу Вам по секрету! Вот в прошлый день перемирия, когда мы собирались вместе, представляете, салат из заморской колючей рыбы смели в первую минуту... А он, хочу Вам сказать, очень недешево стоит! Но мой дед Гарольд все оплатит, Вы не волнуйтесь! Он помешался на этой свадьбе, также как колючая рыба помешана на поедании морских ежей! Только давайте отложим свадьбу на те месяцы, что планировались для её подготовки...

До меня никак не доходило, почему лицо моего жениха начало наливаться то красным багрянцем, то свинцовой злостью. Бессердечному типу не было дела до чувств тетки, собственноручно выращивающей баклажаны для чесночной закуски.

- Свадьба состоится, как я и сказал, - процедил он, еле сдерживаясь от ругательства. Надеюсь, не слишком серьезного. - Через десять дней. Алёна. Что же касается всего остального, то... возможно, когда-нибудь...

- Когда-нибудь? Через десять дней? Да Вы спятили? Вы делаете все возможное, чтобы было меньше людей? Ведь даже не будет всех тех, кто сейчас проживает в доме? - задохнулась от возмущения я.

- Да, Алёна! Потому что наша свадьба не обычная! Это, скорее, ритуал! Ритуал соединения с лесом! - взорвался мой полоумный жених, демонстрируя свой затронутый неведомой болезнью ум. - А этот праздник не терпит лишних глаз!

- Ритуал... - протянула я, размышляя. Тревожно защекотало в животе. - И что же это за ритуал, возможно ли узнать?

Быть может, на этом месте девицу со слишком подвижным языком свяжут и посадят в темницу, чтобы принести в жертву? Предварительно огласив её печальную судьбу. И не хватится никто сразу...

- Не бойся, - уже спокойным тоном, отрегулировав свое буйное состояние, огласил Ратмир. Утешил, что называется... - Я не хочу тебя пугать, ты все узнаешь сама.

- Уже по тому, что Вы выбираете выражение "пугать" - мне становится страшно! - бросила я.

- Все будет хорошо, - вздохнул жених, - это просто небольшая жертва. Не такая, которая может принести сколь заметный урон.

Ну, конечно.

- Жертва? - глухо переспросила я.

- Алёна... - вдруг томно пропел жених и неожиданно приобнял меня, от чего предательские мурашки дружным строем пробежали по спине. Захотелось поверить в странные слова... – Это не страшно. Это сделает нас ближе...

- И лес... - добавила я, понимая, что теперь во все наши отношения будет приплетаться этот третий. Просто лес.

- Лес окутает тебя своим теплом, - промурлыкал жених, усыпляя мою бдительность. Тепло от его тела действительно заструилось в месте нашего прикосновения, выталкивая мой разум за границу сознания.

- Хорошо если не изжарит... - зачем-то пошутила я. Но реакция жениха была острой – кровь моментально отхлынула от его лица, он отшатнулся, лишая меня живительного тепла. Острие обиды чуть заметно кольнуло внутри. - А вы точно уверены, что все будет в порядке? Вы уже пробовали? - я задумчиво потерла подбородок. - Я же первая, ведь так? Решили провести эксперимент на мне? Хорошо устроились...

- Все будет в порядке, Алёна. Лес принимает тебя, - быстро ответил Белый, с интересом наблюдающий за разговором. - Пойдем, покажу тебе минералы. - Буквально за локоть потащил меня к стеллажам, оставляя хозяина одного в глубокой задумчивости. Я не сопротивлялась, разговор про замужество меня изрядно утомил.