Время лечит

Глава 21

Они ждали нас около дома. Судя по выражениям лиц остальных, они знали, что так и будет, но я чувствовала, будто попала в засаду.

— Что нам делать? — спросила я, глядя на пару сверкающих внедорожников, словно они могут внезапно трансформироваться и напасть на меня.

Чарли выхватил у Талли ключи и оказался прямо передо мной.

— Уходи. Давай. Просто садись в машину и уезжай. Не останавливайся, пока можешь ехать. — Его лицо побледнело, глаза светились как нефриты.

— Что? Нет. — Я шагнула в сторону Талли. — Я не оставлю ее с ними.

— Не сработает, — сказал Джэйс, схватив Чарли за руку. — Это Альфа-Стая.

Чарли не сдвинулся.

— Чувак. Что должно произойти, все равно произойдет.

Они смотрели друг другу в глаза несколько секунд, как обычно делают парни, и Чарли, наконец, отошел.

Мы в тишине подошли к нашей подъездной дорожке, мы с Талли держались за руки, передавая друг другу мысли поддержки. В машинах никого не было, и по сильному запаху я поняла, что они уже давно зашли в дом. Туда мы и направились. Когда мы подошли еще ближе, я начала слышать обрывки разговора.

— А что твои брат и сестра делают на охоте? — спросил мужчина с выразительным и странно знакомым акцентом.

— Они сидят в кустах и стреляют во всех, — ответила Энджел. — Разве там, откуда вы приехали, люди не ходят на охоту?

Я отпустила руку Талли и перешла на бег. Не позволю этому старому черту обижать мою маленькую сестричку. Дверь была не заперта, и я влетела в нее.

— Отойдите от нее, — сказала я Стефану, сидевшему на корточках перед Энджел в гостиной. Отец стоял позади, положив руку на ее плечо, и буравил мужчину глазами.

— Харпер, приятно видеть тебя снова. — То, как он это сказал, с акцентом и искренне, было почти успокаивающим. Почти. Он напоминал мне Алана Рикмана в роли Северуса Снегга, и не тем, что он, возможно, непонятый хороший парень.

— Отойдите от моей сестры, — повторила я сквозь зубы. Я устала после ночи, но все равно хотела силой оттолкнуть его от Энджел. У меня все скрутило от того, что он был так близко. К несчастью, он был не один. Еще три человека стояли около нашего дивана, поставив ноги на ширине плеч и скрестив руки на груди. Со стороны казалось, будто они решили, что диван — это президент США.

Стефан поднялся, отряхивая пыль со своего дорого костюма.

— Я просто общался с ребенком, Харпер. Не обязательно разводить такую драму.

— Меня. Зовут. Скаут.

— Прозвища для маленьких детей. — Учитель математики год назад сказал мне то же. Тогда мне было стыдно. Сейчас — просто выбесило.

Папа тоже не был впечатлен.

— Проявите уважение к моей дочери или убирайтесь из моего дома, — сказал он, прижимая Энджел чуть ближе к себе.

Если бы я стояла рядом, он бы и меня попытался защитить.

— Примите мои извинения, мистер Донован. — Он кивнул в мою сторону. — Не хотел оскорбить, Скаут.

— Как там Лиам? — спросила я, не собираясь сдаваться. — Не расстроился, когда его выдернули с теплых Флоридских пляжей?

Лицо Распутина осталось спокойным и собранным, но в его глазах сверкнул гнев.

— К несчастью, мы пока не смогли обнаружить юного мистера Коула.

Естественно. Лиам терпеть не может тепло, поэтому я и направила Стефана в сторону южных штатов. Надеюсь, где бы ни был брат Алекса, он находился достаточно далеко от Стефана и остальной Альфа-Стаи.

— Поэтому вы здесь, Мистер Василь? Потому что, честно, мы с Лиамом не были так уж близки. Поэтому, если это все, зачем вы явились, может, закончим это все? Мы были в походе всю ночь, и я бы очень хотела завалиться спать.

Рот Стефана загнулся.

— Местоположение сироты сейчас не имеет особого значения. Есть более серьезные вопросы, заслуживающие нашего внимания.

— Мистер Василь говорит, что у вас, ребята, неприятности, — сказал папа. — Ты что-нибудь об этом знаешь?

Я открыла рот, чтобы что-нибудь съязвить, но Джэйс меня опередил.

— Вопрос с Талли решен. Она остается со мной. Церемонию партнерства проведем весной.

Папа удивленно помотал головой, а Энджел, которая была до этого удивительно тихой, скорчила моську.

— Что за церемония?

Стефан улыбнулся. Это недобрый знак.

— А ты не знала, что твой брат женится?

Он хотел нанести удар в слабое звено, чтобы раскусить весь наш блеф. Когда Энджел откроет рот, нам конец.

— Почему вы просто не говорите «свадьба»? Я не знаю, что такое партнерство, — сказала она, будто свадьба Джэйса и Талли совершенно естественная вещь. — Это так называется в вашей стране? А что это за страна? Вы похожи на того дядю из мультика про лося и белку. Бобер и Наташа.

— Знаешь, — сказал Стефан, видно устав от младшей Донован. — В России, моей родной земле, дети уважают старших.

— Мы в Америке тоже так делаем! — заверила его Энджел.

— Оно и видно. — Уголок рта Стефана снова завернулся. Он забыл про Энджел и повернулся к Джэйсу. — Возникли некоторые сомнения в искренности твоего заявления. Боюсь, чтобы разобраться в вопросе, необходима аудиенция с ее Высочеством.

Глаза Талли расширились, а Чарли нервно сглотнул так громко, что это слышали все в комнате, но Джэйс просто склонил голову.

— Это честь для меня, Полемарх.

Полемарх? Какого лешего?

Как бы там ни было, Стефан был доволен титулом.

— Твое присутствие будет необходимо через 15 дней. Твоя спутница жизни, к сожалению, отправится со мной сейчас и будет находиться под присмотром Стратиго, пока ее судьба не будет решена.

— Нет. — Я не знала, что такое Стратиго, как не знала, что такое Полемарх, но я знала, что Талли с ними не поедет. — Она останется со мной.

— Само собой. — Стефан сложил руки вместе, дополнив свой образ злодея. — Ты тоже встретишься с королевой.

Чарли выругался, и это, скорее всего, плохой знак.

— Зачем вашей королеве встречаться со мной?

Стефан глянул на моего отца и сестру.

— Были выдвинуты обвинения, — наконец сказал он. — Серьезные обвинения, что требуют суда. Суд назначен на ту же дату, что и заявление гоплита Донована.

— Простите, я что-то запуталась. Под гоплитом вы имеете ввиду Джэйса?

— Да.

— А вы, вроде как Полемарх?

— Полемарх — это мой формальный титул.

— А они. — Я указала на парней.

— Стратиго. — Терпение Стефана заканчивалось. — Это греческий. Значит «элита среди воинов».

— И я останусь под их элитным присмотром?

— Именно.

Я посмотрела на солдат Стефана, которые даже не моргнули во время разговора. Внешне трое были почти совсем не похожи. Тот, что справа, был среднего возраста, как и Стефан. Афроамериканец почти двух с половиной метрового роста. Его мускулы выпирали из под костюма, как грейпфруты. Если бы я встретила его на улице, я бы подумала, что он бывший профессиональный баскетболист. Парень слева больше напоминал хоккеиста. Блондин с очень квадратной челюстью и ледяными синими глазами тоже производит сильное впечатление. Мужчина с бронзовой кожей, стоявший между ними, был примерно моего роста. Он стоял в той же позе, что и остальные, но при этом напоминал готовую к броску змею. Он был самым маленьким из трех, но настолько же опасным.

Глядя на них, было ясно: они уйдут только вместе со мной и Талли. Это читалось в их позах и квадратных челюстях.

— Куда мы поедем? — Алекс сказал мне, Альфа-Стая живет в Румынии. Я всегда хотела посмотреть Европу, но не так же.

— Никуда вы не поедете. — Мой отец покраснел. — Убирайтесь, сейчас же, — сказал он Стефану. — Я не знаю, кто вы и какие, по-вашему, у вас полномочия, но вы сейчас же уйдете и даже не посмотрите на моих детей, иначе я вызываю полицию и составляю ордер. Вы поняли?

Краем глаза я заметила, что Чарли принял позицию, более удобную для драки. Я сделала то же самое.

— Мистер Донован, я уверен, что вы знаете о статусе вашего сына. В наших обычаях оповещать родителей, и мы не делаем разграничения между родными и приемными.

— Я знаю, кем являются мои дети.

— Тогда, я думаю, вы понимаете, что эти вопросы находятся не в юрисдикции вашего правительства.

Стефан стряхнул пылинку с костюма.

— При решении таких проблем, я — правительство. Я привожу исполнение законы нашего рода и слежу, чтобы они не нарушались.

Он провел пальцем по одному из локонов Энджел. Талли схватила меня за руку чтобы удержать.

— Такое красивое дитя. Жаль, если с ней что-то случится. Но трагедии случаются, если не соблюдать правила.

Отец стал пурпурным.

— Послушай сюда, сукин ты...!

— Я пойду. — Мое сердце колотилось, и в ушах стоял звон. — Сама. Обещайте, что с моей семьей ничего не будет.

— Да будь я проклят, если я...!

— Нет. Папа, я пойду, и ты отпустишь меня. — Я посмотрела на Энджел. Она была напугана и запутана. — Это недопонимание. Я вернусь через две недели, обещаю.

Ничего я обещать не могла. Я чувствовала завихрения вокруг Стефана и его людей. Я уже была сурово наказана.

Даже Энджел это чувствовала.

Бурундук вырвалась от отца, и обхватила меня.

— Не уходи, — сказала она. — Пожалуйста, не уходи.

Я наклонилась, чтобы обнять ее. Я потеряла преимущество в бою, но боя и не будет. Я не лгала. Я пойду с ними сама, да и Талли не будет сопротивляться. Чарли и Джэйс могут, но они поклялись слушать меня, и я прикажу им ничего не делать.

Я в мае избежала смерти. Пора платить по счетам.

— Я должна пойти, — сказала я, запоминая ее запах. — Все будет в порядке. Присмотри за домом и за мамой, и за папой, и за Джэйсом, пока меня не будет.

Слезы упали мне на плечо.

— Ты обещала, Скаут! Обещала!

— Что я обещала, Бурундук?

— Что никогда-никогда не оставишь меня!

Мои глаза зачесались.

— Я просто ненадолго уеду. Все будет в порядке.

Надеюсь, все будет в порядке.

Я однимала ее, пока она не перестала плакать. Думаю, Стефан и его три поросенка не были рады видеть наше прощание, но мне было плевать на их удобства. Я встала и повернулась к отцу.

— Я запрещаю тебе.

— Папа, я уже взрослая. Ты не можешь мне запретить…

Его губы сжались так, будто их вообще не было.

— Тебе уже 18, но я все еще твой отец.

— Поэтому я достаточно упряма, чтобы сделать это. — Я подошла и чмокнула его в щеку. И прошептала ему в ухо: — Не позволяй Энджел играть на улице или ходить куда-то одной.

— Мне это все не нравится, — пробормотал он.

— Потому что это хрень.

Он глянул на меня отеческим взглядом.

— Фигня. Все фигня, — сказала я.

Я была готова прощаться.

— Чарли, остаешься за главного. Пригляди за Джэйсом, пока я...

— Я тоже еду. — Глаза Джэйса были полны решимости.

— Что? Нет. Ты остаешься.

— Нет, я еду.

— Простите, что прерываю этот очень продуктивный разговор, — сказал Стефан, — но ты присоединишься к нам только в полнолуние.

Джэйс наклонил голову.

— При всем уважении, Полемарх, но у меня есть право оставаться со своей Парой.

Стефан выглядел так, будто он сейчас врежет Джэйсу, но вместо этого он сказал:

— Конечно. Ты можешь остаться со своей Провидицей.

— А я остаюсь со Скаут, — добавил Чарли.

Брови Стефана взлетели вверх, а моя челюсть упала вниз.

— Простите. Я не знал, что ты сделал заявление.

— Не как Пара, — сказал Чарли, выходя вперед и склоняя голову так же, как Джэйс. — Я обязан ей жизнью и останусь с ней, пока этот долг не будет уплачен.

Мой отец почувствовал облегчение от того, что парни едут с нами. Стефан? Не особо. Кажется, он уже сожалел, что ему пришлось арестовывать подростков.

Нам четверым дали вечер на сборы, но к каждому приставили надсмотрщика, чтобы мы не пронесли с собой ничего вроде оружия и прочего. Человек-змея и блондин следили за парнями, а баскетболист остался с Талли. Мне была оказана честь, и со мной остался Стефан.

После еще одного прощания с отцом и Энджел и короткого звонка маме нас вывели во двор и посадили во внедорожники.

Чарли и меня — в один, Джэйса и Талли — в другой.

— Обычно на таких ездят рэперы и наркодилеры, — сказала я, укладывая свою сумку в багажник. — Чем Стефан занимается, когда не марширует в поле, или типа того?

— Работа альфа-самца занимает все время, — сказал он, глянув на меня.

Стефан — альфа-самец?

Прекрасно. Могли бы и раньше сказать. Зачем этот выпендреж с древними языками?

— И у него хватает денег аж на две машины?

— Альфа-Стая финансируется сборами со всех остальных стай.

— Оборотни платят налоги?

Чарли кивнул, залезая на заднее сидение.

— В чем меня обвиняют? — спросила я Стефана, пока баскетболист заводил машину. — Это ведь не уклонение от уплаты налогов?

Стефан повернулся на своем сидении.

— Я удивлен, что ты не сразу задала этот вопрос.

— Это оборотнические дела, странно обсуждать их при свидетелях. — Чем меньше моя семья знает, тем лучше.

— Официально тебя обвиняют в тауматургии.

Я подождала, пока кто-нибудь захочет объяснить, но никто не вызвался.

— Тауматургии?

— Серьезное обвинение, — сказал Чарли с другого края заднего сидения, который, видимо, был в трех милях от меня. — Обвинитель предоставил какие-либо доказательства?

Стефан улыбнулся и в этот раз он ничем не скрыл злонамерения.

— Вчерашняя ночь сама по себе прекрасное доказательство колдовства.

Чарли не ответил, только задвигал челюстью

— Колдовства? — Хотя это прояснило, кто именно сдал нас Альфам. Мистер Мэттьюс разве что святой водой меня не поливал во время своего визита. — Меня увозят из семьи и судят за то, что я вымышленное существо?

— Самый хитрый трюк дьявола в том, что он убедил нас в том, что его не существует, — сказал густой баритон с британским акцентом. Не афроамериканец, просто африканец.

— Многие шифтеры и провидицы верят в существование Тауматургов и бессмертных, — сказал мне Чарли. Прошептал. Хоть в этом и не было смыла. У нас у всех был супер-слух.

— Тауматурги — это ведьмы?

— Да.

— А бессмертные... вампиры?

— Почему девушки всегда думают, про вампиров? — Чарли попытался улыбнуться.

— Они милые и сверкают на солнце, как единороги.

Чарли закатил глаза.

— Бессмертные не вампиры. Они не пьют кровь, спокойно чувствуют себя на солнце и любят чеснок. Они просто не умирают.

— Никогда?

Он пожал плечами.

— Я не знаю. Для нас они просто страшные сказки на ночь, а не люди, бродящие среди нас.

— Что насчет вас, мистер Василь? Вы верите в ведьм?

Стефан не повернулся, вместо этого посмотрел на меня через зеркало заднего вида.

— Я верю в то, что ты должна задуматься над правом хранить молчание. Королеве не понравится, что ты изображаешь невежество, пытаясь вытянуть информацию.

Мне не нравился Стефан. Я не собиралась делать ничего, чтобы понравится ему и понимала, что моя ситуация серьезна, хоть я и не понимала, что именно сделала. Я хотела продолжать задавать вопросы, чтобы во всем разобраться, но годы воспитания не исчезают за минуту. Так что я замолчала, и не говорила всю дорогу.

Но свой телефон не убрала.

Они думают, что я ведьма, — написала я Талли.

Это неправда.

Конечно нет!

Трудно будет доказать.

Поч? Палка Гарри Поттера в моей спальне не настоящая. А еще я вешу больше утки.

ЭТО СЕРЬЕЗНО!

Я знаю.

Тогда хватит прикалываться.

Я всегда прикалываюсь. Я же Скаут.

Мне страшно. — Ну блин. все мое спокойствие улетучилось.

Мне тоже. — Это совсем не удивительно. — Как Джэйс?

В ужасе. Чарли?

Рядом с собой я увидела не того парня, которого узнала за лето, а того, кем он был в начале лета.

Плохо.

Куда мы по-твоему едем?

В Алькатрас[19]?

Скаут.

Прости. Защитный механизм.

Когда я нажала отправить, внедорожник дернулся влево. Я увидела, что мы приехали к коттеджам в Безмятежных песках. В Лэйк Каунти было много домов, которые туристы арендуют на лето. Большинство было просто хижинами в стиле тараканника Холидей Инн[20], но Безмятежные пески были рассчитаны и на более обеспеченную публику. Согласно Мег Джэмисон, которая работала у них секретарем летом, самый дешевый коттедж стоил 2500 за неделю.

Тот рядом, с которым мы остановились, в эту категорию не входил.

Большинство жителей Лэйк Каунти относятся к среднему классу. Мои родители не так уж много зарабатывают в школе и в больнице, но мы все равно более обеспечены, чем большинство. Наш дом — один из самых больших в нашем районе.

Хижина была как минимум в три раза больше. Хотя разве можно называть хижиной дом с тремя этажами и гаражом на четыре машины.

Баскетболист вышел из машины и открыл дверь для Стефана, который, в свою очередь, открыл дверь для меня.

— У меня есть наручники, — сказал он мне тем же тоном, каким обычно говорят «у меня есть жвачка» или типа того. — Я не хочу их использовать, но придется, если ты не сможешь себя контролировать.

Мысль о том, что в этой ситуации мои руки будут связаны, была одной из самых пугающих.

— Я не буду создавать проблем, — ответила я. Я не была уверена, что смогу, даже если б захотела.