Время лечит

Глава 25

— Иногда все не так, как кажется.

Я закатила глаза, пробираясь к Алексу через быстро зарастающий и напоминавший мою клетку пляж. Он сидел на камне, держа Николь на коленях.

— Спасибо за эту глубокую мудрость. Теперь мне стало гораздо лучше.

— Я просто хочу сказать, тебя там не было. Конечно, все выглядит, будто Джэйс сдал тебя злобной ведьме за место в Альфа-Стае, но, может быть, все совсем не так. Разве ты совсем не доверяешь своему брату?

Я хотела больше доверять Джэйсу. Правда, очень хотела. Но он бы не упустил такой возможности. Он любит быть впереди, вместе с самыми крутыми ребятами в мире оборотней. Готов ли он был продать меня, чтобы оказаться там? 24 часа назад я бы сказала «нет», но после услышанного все факты были на лицо, и не важно, что говорит Алекс.

— Что будет на суде? — спросила я, водя ногами по грязи.

— Без понятия.

— Эй, то есть как это, ты не знаешь?

— Просто не знаю. Меня никогда ни за что не судили. В отличие от тебя, я был послушным оборотнем.

Я остановилась, чтобы он на полную прочувствовал мой жгучий взгляд.

— Теперь ты просто издеваешься.

Он спрыгнул с камня так грациозно, как могут только оборотни. Мое сердце екнуло. Как же красив он все-таки был. И я рада, что продолжаю видеть эти сны, иначе бы я могла забыть, как он выглядел на самом деле.

— Прости, — сказал он, встав прямо передо мной. Щенок возился у нас под ногами. Я вздрогнула, когда он убрал прядь волос с моего лица. — Я просто пытаюсь разрядить обстановку. Я не знаю, что еще сделать или сказать. У духов-наставников нет четких инструкций.

— Что? Тебе не выдали «Мануал для недавно почивших»? Я думала, это стандартная процедура.

На щеках Алекса появились ямочки.

— Кирпич в твердой обложке 1955 года издания? Скукота, я сразу выкинул его.

Я шагнула в его объятия и положила голову ему на плечо. Все изменилось с тех пор, как я узнала, что это всего лишь еще один симптом моего психического заболевания. Мы касались друг друга, но лишь ради утешения. И все равно, тепло его тела было лучшим ощущением на свете. Если бы только я могла остаться здесь навсегда.

Минуточку…

— Алекс, что случается, когда ты умираешь? — Мускулы на моей шее напряглись. — Я приду сюда и останусь с тобой?

— Ты не умрешь.

— Извини, но волшебный шар говорит, что все к тому идет.

Я была на том этапе, на котором странным образом смирилась с происходящим. Может, дело было в депрессии, но избавление от страданий звучало уже не так плохо. К тому же, если я останусь с Алексом…

Хотя Алекс, похоже, был против. Совсем. Пока я спала в клетке, большую часть времени я проводила на пляже, где Алекс придумывал прекрасные планы защиты и побега. Я разрывалась между раздражением к его упрямству и радостью, что мое подсознание так яростно борется за меня.

— Этого не произойдет, Скаут. Мы зашли уже слишком далеко. Ты не можешь умереть, у тебя еще много дел.

— Это типа судьба и все такое? Ты знаешь, как я к этому отношусь.

Алекс заглянул мне в глаза.

— Почему ты такая упрямая?

— Я не упрямая, я реалистка.

— Ты особенная.

— Я чудовище.

Он провел руками по моим волосам.

— Совсем наоборот. Ты анти-чудовище.

— Это что-то вроде антихриста? Потому что именно в этом меня обвиняют Альфы.

— Ведьмы не могут быть антихристом. Многие верят, что они слуги дьявола на земле.

— Я похожа на слугу? Или на ведьму? — Я схватила себя за волосы и дернула. — Смотри, не черные и не лохматые. Бородавок у меня тоже нет. И у меня ровный и короткий нос. Да что с этими людьми не так?

— На самом деле, ведьмы отличаются уникальной красотой. — Он щелкнул меня по носу. — Они увидели, какая ты милашка, и решили, что ты не от мира сего.

Я закатила глаза, стараясь скрыть румянец, растекавшийся по моим щекам.

— Ты что-то много знаешь о ведьмах, — сказала я. — Вот бы ты еще упомянул о них раньше, например, когда я спросила «Существуют ли ведьмы?». Ты мог сказать, что да, только мой народ называет их заумными словами, потому что мы слишком любим фэнтезийные видеоигры.

Алекс отпустил меня, и мы встали друг напротив друга, я, уперев руки в бедра, а — он сложив руки на груди. Все признаки серьезной дискуссии.

— Я не рассказывал тебе про них, потому что не особо верю, что они существуют. Да и чем бы тебе помогло это знание? Сейчас ты хотя бы можешь честно говорить, что не понимаешь, чего от тебя хотят.

— Ну я хотя бы понимала бы, за что умру, а так меня казнят за что, то только я не знаю, за что именно.

— Ты. Не. Умрешь.

Я глубоко вдохнула, напоминая себе, что это всего лишь сон и ничего больше. Иногда это срабатывало. Иногда я могла освободиться от эмоций и драмы и отпустить. Но иногда (как сейчас) я не могла убедить себя, что это все не взаправду. Я слишком завелась, чтобы забыть все это.

— У нас разные точки зрения на этот счет, давай больше не будем об этом.

Алекс так напрягся, что мне показалось он сейчас сорвется. Но вместо этого он сказал:

— О чем тогда?

— Ты мог бы рассказать мне о ведьмах?

— Я не думаю, что…

— Пожалуйста! — Я воспользовалась приемом Энджел и состроила щенячьи глаза. — Я хочу знать, в чем меня обвиняют. Алекс. Пожалуйста, расскажи мне.

— Кажется, делать такое лицо совсем не честно.

Я уселась на землю, скрестив ноги, уверенная в своей победе.

— Настало время историй!

Алекс цыкнул, но все равно сел рядом со мной. Волчишка снова залезла ему на колени, наклонив голову так, чтобы он ее чесал.

— Так, как много ты знаешь?

Я порылась в своей голове, пытаясь вспомнить разрозненные куски.

— Тауматурги — женщины, вторые половинки Бессмертных. Они враги оборотней и Провидиц. Многие оборотни и Провидицы верят в них, но никто прямо мне ничего не говорит.

Алекс повел бровью.

— Маловато.

— Я как бы потому и спрашиваю.

— Ну, ты права насчет Тауматургов и Бессмертных. — Он вытянул ноги. Я впервые заметила, что на нем нет обуви. — Согласно легендам, у них такие же отношения, как у Провидиц с оборотнями, только наоборот. Ведьм больше и настоящая сила у них.

— Которая заключается…?

— В изменении, манипуляции.

— Типа превращении принцев в лягушек?

— Ну, если они очень сильны. По сути, у них, как у Провидиц, индивидуальные способности. Кто-то управляет водой, кто-то землей.

— Напоминает мне мультик про Капитана Планету[22].

— Теперь понимаешь, почему разумные люди в них не верят?

Я пнула его по ноге и заметила, что на мне тоже нет обуви.

— Давай, рассказчик. Мне нужны детали.

— Нет у меня деталей. Если они и существуют, их не так много. Я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь сталкивался с ними на самом деле.

— До прошлого рождества я не слышала, чтобы кто-то сталкивался с оборотнями. Раз они не раскрываются перед своими кровными врагами, это не значит, что их нет.

— Знаешь что? Ты, походу, ведьма, — сообщил Алекс. — Ты так манипулируешь логикой, и в итоге оказывается, что ты вроде как права.

— Это потому что я всегда права, — сказала я, взмахнув ресницами. — Так это, что, все? Немногим больше, чем я знала изначально.

Конечно, — шепнула внутренняя Скаут. Это все в твоей голове. Как ты можешь рассказать себе что-то, чего уже не знаешь?

— Ладно, раз ты такая умная, скажи — ты знала, что Ведьмы требуют ритуального жертвоприношения, а Бессмертные остаются молодыми, потому что едят детей?

— Ты серьезно?

Алекс бессовестно улыбался.

— Нет, конечно, нет. Единственное, в чем их обвиняют, так это в бытности «слугами дьявола».

— Нет от тебя никакого толка, — выдохнула я. Щенок очаровательно гавкнул, видимо, выражая праведный гнев. Я почесала ее за ушком. — Прости. Я имею ввиду, бесполезен как источник информации. Никогда не работай в библиотеке. С другой стороны, ты прекрасная нянька для волчат. Сосредоточься на этом.

Волчишка вытянулась на земле. Я хотела убрать руку, но она заскулила и руку пришлось вернуть.

— Я говорил тебе, эта информация тебе ничем не поможет.

— А я сказала тебе, что хочу знать, в чем меня обвиняют.

— Помешанная на знаниях.

— А ты просто мой глюк.

Он театрально взмахнул руками и повалился назад. Николь решила попробовать его лицо на вкус.

— Я поражен твоим неверием, — сказал он сквозь смешки.

Хотя на озере все время был день, я увидела, как встает солнце. Наставал рассвет. Рассвет моего последнего дня. Внезапно я почувствовала себя очень уставшей. Не той, когда ты просто хочешь спать, а просто усталости от жизни, от которой у тебя становится тяжело на сердце.

Я лежала на земле рядом с Алексом. Николь чуть не взорвалась от радости, получив новое лицо, которое можно покусать маленькими зубками.

— Оставишь нас на минутку? — спросил он у Николь, и она исчезла в лесу.

— Она очень вежливая, — сказала я, когда повисла несколько неловкая тишина.

— Бывает, — согласился он. Он протянул руки и коснулся моих ладоней. Его кожа была мягкой и теплой, но я чувствовала, как напряжены его пальцы.

— Я не хочу просыпаться.

— Я знаю.

— Мне страшно.

Он крепче сжал руки.

— Знаю.

Слеза, скатившаяся по моей щеке, была горячей, как лава. Я не стала смахивать ни ее, ни все остальные слезы. Никто больше ничего не сказал, потому что говорить было нечего. Я лежала, держа его за руки, под восходящим солнцем и смотрела в зеленые глаза, которые больше никогда не увижу в мире живых.

Я почти была рада, что сама еще недолго пробуду в том мире.

— Ты скоро проснешься, — сказал он, когда солнце коснулось верхушек деревьев.

Мои губы изогнулись, когда я повторила за ним.

— Знаю.

Он поднялся на локтях рядом со мной.

— Мне нужно тебе кое-что сказать, прежде чем ты уйдешь.

— Хорошо.

Он полностью сел, потянув меня за собой.

Мы сидели друг напротив друга, солнце было позади него, оно сияло в волосах и его глазах, делая его похожим на сияющего ангела.

— Обещай, что ты поверишь.

— Обещаю попытаться.

Без предупреждения он схватил меня и поцеловал. Это не был страстный поцелуй, но я все равно вся сжалась. Когда все кончилось, он остался достаточно близко, чтобы я чувствовала его тепло.

— Это все по-настоящему, и я тебя не оставлял. Я всегда любил тебя и буду любить до конца времен. А теперь просыпайся и живи.