Время перемен

Глава 20

Фэй проснулась в холодном поту, села и прижала руку к груди, пытаясь унять сердцебиение. Детали приснившегося ей кошмара уже отступили и ушли в подсознание, но впечатление пережитого во сне ужаса осталось. Она встала с кровати и подошла к распахнутому окну в надежде на то, что прохладный ветерок освежит и успокоит ее, но ночь была абсолютно безветренна. Деревья стояли без движения, а над ее головой завис тонкий серп полумесяца.

Это из-за жары, успокаивала себя Фэй, ведь зной держится уже столько дней кряду. И бояться нечего. Ведь и раньше ей снились кошмары. Фэй вдруг страшно захотелось пойти в спальню Дрейка, лечь рядом и прильнуть к нему всем телом, как это часто делала Бекка, когда ей снились плохие сны. На сердце у Фэй не становилось легче, ей хотелось плакать.

Повинуясь безотчетному страху, она выскочила из спальни, сбежала вниз по ступенькам и остановилась только у дверей спальни Дрейка. Она уже подняла руку, чтобы постучать, но передумала. Вместо этого Фэй вышла на крыльцо, пересекла лужайку и остановилась у обрыва. Только здесь она почувствовала легкое прохладное дуновение ветерка из долины. Фэй понемногу отдышалась и успокоилась. Причиной ночного кошмара стало переутомление, вызванное домашними делами и хлопотами по подготовке к свадьбе, утешала себя Фэй. И нечего пугаться!

Еще никогда Фэй не чувствовала себя такой счастливой и спокойной, как в эти дни. Алекс и Бекка боготворили Дрейка. Сэди Голд организовала женщин Дэд Хорс в помощь Фэй, и те с удовольствием готовили угощение к свадьбе. Ковбои на ранчо наряду с поздравлениями отпускали иногда добродушные двусмысленности, но Фэй от всего этого была в полном восторге. Они были одной семьей: Паркер, Герти, Швед Свенсон, Дэн, Уилл и Джонни. За время пребывания на ранчо Джеггд Р. она успела всех их хорошо Узнать и полюбить. Теперь здесь ее дом, ее друзья, и с этим домом она связывает свое будущее.

Теперь жизнь на сцене казалась Фэй чем-то далеким и нереальным, словно кто-то другой выходил на подмостки, играл в шекспировских пьесах и кланялся зрителям. Ее новая жизнь была сопряжена с многими трудностями, хлопотами по дому, уходу за детьми, но каждый вечер, когда Фэй укладывала детей спать и видела здоровый румянец на их щеках, она чувствовала себя бесконечно счастливой.

А вечера в обществе Дрейка! Что это были за вечера! Фэй наслаждалась каждым мигом их общения, каждым поцелуем, на которые не скупился Дрейк. Ее любовь росла с каждой минутой, а счастье казалось безбрежным.

Эти мысли помогли Фэй забыть приснившийся кошмар, и снова перед ней забрезжило счастливое будущее, наполненное любовью и домашним уютом. Она повернулась к дому, возвышавшемуся над верхушками деревьев и нашла окно своей спальни. Через несколько дней она переедет вместе с вещами на этаж ниже и станет хозяйкой в спальне Дрейка Ратледжа. Через каких-то несколько дней она станет его женой…

Фэй охватила дрожь, но задрожала она вовсе не от страха после страшного сна или прохлады» поднимавшейся из долины. Воображение нарисовало ей сладостный миг соединения с любимым мужчиной.

— Через несколько дней, прошептала Фэй в предвкушении любовных объятий. — Всего через несколько дней…

У него не осталось никаких сомнений в том, что Герти упряма, как те дикие жеребцы, которых она усмиряла. В противном случае, будь у нее хоть капля здравого смысла, она уже нашла бы случай повидаться с ним. Рик Телфорд в сердцах прошелся кнутом по крупу ни в чем не повинной лошади. Поднимая тучи пыли, его коляска неслась по дороге на ранчо Джеггд Р.

Телфорд ухмыльнулся в предвкушении бурной сцены, которую ему, конечно же, устроит Герти. Но чувствовал он себя на удивление легко и уверенно. Разумеется, нелегко будет заставить Герти одуматься и убедить выйти за него замуж. Он вообще сомневался, что Герти способна кому-то в чем-то уступить.

Телфорд вскинул голову и посмотрел на голубое небо. В вышине над ним парил одинокий орел, высматривающий добычу. Солнце едва успело высушить капли росы на увядшей траве, и утренний воздух был еще напоен чистотой и свежестью.

Коляска Телфорда взлетела на пригорок, и он услышал доносившийся со стороны ранчо восторженный мальчишеский крик. Не так давно подобные звуки, достигавшие его ушей, вряд ли проникали в его сознание, вечно занятое мыслями о выпивке. Даже в другие, более светлые времена, когда Телфорд вел трезвый образ жизни, частенько его мысли заклинивало на выпивке, и ему стоило большого труда справиться с собой и не пойти на поводу у пагубного пристрастия. Теперь совсем другое дело! И за это он должен благодарить Герти Дункан, хотя плевать ей на любые изъявления благодарности. Герти не понимает, что чувство благодарности за спасение от виски и любовь, которая поселилась в его душе, вещи разные.

Она носит под сердцем его ребенка! Надо же случиться такому чуду! Всего пару месяцев назад он тешил себя надеждой на то, что в скором времени Нэнси и Джеймс сделают его дедушкой, и вот на тебе! Теперь они лежат на кладбище, а он готовится стать отцом. С беременностью Герти, казалось бы, наглухо запертая дверь распахнулась вновь, и жизнь приобрела для него новый смысл. Чудеса, да и только!

Вдали замаячила усадьба Ратледжа, и через минуту Телфорд увидел Герти. Она гарцевала верхом на лугу за конюшней и кричала что-то Алексу, который медленно проезжал на лошади между вбитых в землю колышков. Телфорд пустил лошадь рысью. Он не знал, как отреагирует Герти на его появление и захочет ли она его выслушать. В последний раз он невольно обидел ее и чувствовал себя из-за этого ужасно виноватым. Он готов был признать свою неправоту и попросить у нее прощения.

В этот момент Герти повернула голову и увидела приближавшуюся к ним коляску доктора. Улыбка слетела с ее лица и сменилась выражением хмурой настороженности.

Телфорд натянул поводья, коляска остановилась, и он выпрыгнул на землю.

— Доброе утро, Алекс! — помахал он рукой мальчику.

Алекс махнул рукой в ответ и продолжил прерванное появлением доктора занятие. Телфорд повернулся к Герти. Она уже спрыгнула с лошади и стояла рядом с ней, подбоченясь и сдвинув шляпу на затылок. Ее короткие темные волосы блестели на солнце, а сквозь загар успел проступить предательский румянец.

— Ты не приезжаешь в город, Герти.

— Я была очень занята, — проронила она и отвернулась.

— Так занята, что даже не удосужилась послать о себе весточку?

Герти будто не слышала.

— А я по тебе соскучился и приехал поговорить.

— Не знаю, о чем нам еще говорить, док. Мы ведь все друг другу сказали.

— Пожалуйста, называй меня просто Рик.

Герти пожала плечами, а Телфорд лихорадочно соображал, о чем говорить дальше.

— Герти, — начал он неуверенно и с ужасом почувствовал, что на него напало полное косноязычие. — Я совершал ошибки… Все эти годы. Никто от них не застрахован. Я потерял жену и сына, растерял пациентов. Я не хочу совершить еще одну ошибку. Теперь уже с тобой.

В глазах Герти сверкнула обида. Телфорд поспешил объясниться.

— Нет, ты опять меня не так поняла. Я боюсь потерять тебя! — Телфорд крепко сжал ее руку. — Здравый смысл подсказывает мне, что я для тебя слишком стар, но к черту здравый смысл. Я хочу, чтобы мы были вместе, Герти.

— Почему?

— Вовсе не потому, что на мне лежит вина. Да, я воспользовался твоей невинностью там, в горах, но не раскаиваюсь в этом. И не потому, что ты беременна, хотя я хочу, чтобы у ребенка был отец. — Рик приблизился к Герти вплотную. — И не потому, что я благодарен тебе за то, что ты вытащила меня из салуна и спасла жизнь, которую я считал конченной. Теперь я рад тому, что не умер за столом перед бутылкой с виски.

Телфорд приблизил свое лицо к лицу Герти настолько, что ощутил на щеке ее дыхание.

— Тогда почему, док? — хрипло спросила Герти.

Телфорд коснулся губами ее губ, взял ее лицо в свои ладони и прошептал:

— Потому, что я тебя люблю.

Герти тихо выругалась, засунула большие пальцы за пояс брюк и посмотрела туда, где Алекс, не подозревавший, что творится в душе мисс Дункан, учился править лошадью.

Черт возьми, как ей теперь поступить? Она уже убедила себя в том, что Рик Телфорд ей не нужен, что она сможет прожить и без него и что жена из нее никудышная. Как же ему ответить?

— Выходи за меня замуж, Герти, — сказал Телфорд, избавив ее от необходимости отвечать сразу. — Я прошу тебя об этом вовсе не из-за ребенка или чего-то там еще.

— А если бы не было ребенка, док?

— Я бы все равно сделал тебе предложение. Скажи, Герти, я тебе не безразличен?

— Посмотри на меня получше, док. Какая я жена? Я ношу штаны, курю табак и объезжаю диких лошадей. Я живу в бараке вместе с кучкой потных и вонючих ковбоев. Говорю я неправильно, читать-писать не умею. Какая из меня жена, да еще жена доктора?

Телфорд улыбнулся и понимающе кивнул головой.

— Тогда зачем ты сделала все, чтобы поймать в свои сети именно доктора?

Герти почувствовала, что вот-вот расплачется. Такого с ней не случалось даже в худшие времена. Какой ты рэнглер, если глаза у тебя на мокром месте? Ковбои перестали бы считать ее за своего парня, если бы она хоть раз позволила себе всплакнуть. Это Герти усвоила еще в пору своей юности.

— У меня в голове все перемешалось, — пробормотала она смущенно, но Телфорд понял, что может уже торжествовать победу.

— Я знаю, — воодушевился он. — У меня тоже такое было, но сейчас мне все ясно и понятно. Выходи за меня замуж, Герти, и все тут.

Сердце Герти готово было выпрыгнуть из груди, ноги едва держали ее, а к горлу подступил комок. И все же Герти нашла, что ответить.

— Если я соглашусь, док, ты скоро об этом пожалеешь.

— Вряд ли, — рассмеялся Телфорд, поцеловал ее еще раз и тем самым сломил последние остатки сопротивления.

— Хорошо, док, — вздохнула Герти, когда Телфорд оторвался от ее губ.

— Рик, — поправил он.

— Ладно, пусть будет Рик, — согласилась Герти. — Так вот, док, я выйду за тебя замуж, но только потом не говори, что я тебя не предупреждала.

— Хорошо.

— И пусть никто ни о чем не знает, пока не закончится эта суматоха со свадьбой Фэй и мистера Ратледжа. И еще. Мы просто поедем в Грин-Ривер Сити и тихо там обвенчаемся.

— Хорошо.

Герти нахмурилась.

— Что ты все заладил: хорошо да хорошо? Нельзя же быть таким покладистым!

— Хорошо, Герти, — расплылся в улыбке Телфорд.

Герти снова чертыхнулась, подошла к лошади и, не воспользовавшись стременем, запрыгнула в седло. Собрав в кулак поводья, она повернулась к Телфорду.

— Не рассчитывай, что ради тебя я изменю своим привычкам. Принимай меня такой, какая я есть.

— Хорошо, Герти.

— Тьфу, опять это «хорошо»!

Герти смотрела на Телфорда и все еще не верила в то, что скоро станет женой доктора. Как доку удалось ее уломать? Герти помянула недобрым словом тот дождливый летний день, когда она осознала, что неравнодушна к Рику Телфорду. Она прокляла тот день, когда попросила Фэй Батлер научить ее дамским штучкам, и ту ночь, когда впервые познала любовь. А ведь без этого всего жилось гораздо легче.

Вздохнув, Герти развернула лошадь и поскакала к реке.

Джордж Батлер не любил путешествовать в общих вагонах, где обычно ездят бедняки и эмигранты, у которых не хватает денег на билет в пассажирском вагоне. Когда они с Джейн перебирались на Запад, ехали они в шикарном «Сильвер Паласе». В их распоряжении было отдельное купе с розовыми, отделанными по краям золотом портьерами, а ноги их ступали по пушистому ковру. В общем вагоне стоял только ряд деревянных скамей, слишком коротких, чтобы на них можно было улечься, в углу находился общий для мужчин и женщин туалет, а в другом углу — дровяная печь. Никаких тебе портьер, ковров и кроватей! Полное отсутствие комфорта! Выехав в полдень из раскаленного Сакраменто, где температура доходила до ста с лишним градусов по Фаренгейту, поезд прибыл в Тракки около полуночи. Здесь температура упала до пятидесяти градусов, и Батлер, испугался, что замерзнет насмерть.

Два дня спустя поезд выехал из города мормонов Огдена и двинулся через пыльные равнины Юты. По общему согласию, пассажиры не открывали окон, опасаясь едкой пыли, раздражавшей глаза и дыхательные пути.

Пыль и жара, жара и пыль… Пейзаж за окном удручал своим однообразием, но Батлер предпочел смотреть в окно, лишь бы не отвечать на бесконечные вопросы назойливой беззубой старухи, сидевшей рядом с ним. Час за часом, пока поезд тащился по безлюдным плоским долинам, пересекал мутные потоки и пробирался по узким каньонам, Батлер, изнывая от тоски, пялился в окно на безрадостный пейзаж, усугублявший его раздражение.

Единственное, что поднимало его настроение и скрашивало это утомительное путешествие, было предвкушение того удивления, с каким встретит его Фэй, когда он наконец доберется до Дэд Хорс. Раймонд Дрю поведал ему о том, что девочка, как бишь ее имя, серьезно заболела. К этому времени она, возможно, умерла, а это обстоятельство создало бы для него дополнительные проблемы.

Нет, вовсе не потому, что он такой любящий отец. Он никогда не желал иметь детей, которые бы путались у него под ногами. Но если девчонка умерла, то Фэй и Алекс могли уже уехать из города, а это не входит в его планы. Нет, конечно же, Фэй все еще торчит в этой дыре. Раймонд Дрю утверждал, что ему бы стало известно, если бы Фэй поступила в какую-то другую труппу. Нет, он чувствует, что Фэй еще в Дэд Хорс, а предчувствия пока его еще не обманывали.

Батлер ухмыльнулся своему отражению в окне. Как она удивится и обрадуется! Наверное, за эти два года она выплакала по нему все глаза. Стоит подумать о том, как повеселей отпраздновать воссоединение Батлеров.

Да, сэр, Фэй очень удивится, увидев его на пороге.