Врунишка

7

Молли понятия не имела, ни сколько прошло времени, ни как ей удалось добраться до своего кабинета, после того как ее представили Кевину Доновану. Обмякнув, она свалилась на стул в своем подвальчике и, положив голову на руки, попыталась как-то разобраться в сумятице, которая царила у нее в мыслях.

— О Господи, — простонала она, вспоминая ту непринужденность, с которой Гарри представил ее.

— Это Одри Шик, заведующая отделом, мистер Донован, но конечно, вы не нуждаетесь в знакомстве с малышкой Молли Кларк, не так ли? Насколько я помню, вы недавно встречались.

Голубые глаза стоящего перед ней человека искрились смехом, смешанным с интересом, но он отлично контролировал свои эмоции. Молли не сомневалась, что никто на обратил внимания на его оценивающий взгляд. Он вежливо улыбнулся, бросил несколько любезных слов двум женщинам и двинулся дальше в отдел скобяных изделий.

— Вы же встречались! — взволнованно выдохнула Одри. — Молли, я начисто все забыла! Как это было? Ну разве он не потрясающ?

Но Молли уже летела прочь от нее, стремясь как раненое животное забиться в свою подвальную клетушку. В отчаянии она упала на стул, вспоминая тот полный любопытства взгляд, который бросил на нее Донован. Прочел ли он уже ее письмо? Она опустила его в понедельник утром, а сейчас только начиналась среда… Нет, мрачно решила Молли, его еще ждет это сомнительное удовольствие.

Она представила его сидящим за письменным столом, в белоснежной рубашке и в тщательно завязанном галстуке. Вот он вскрывает конверт и извлекает его содержимое. Красивые черты его лица кривятся от отвращения, когда он читает истерические каракули несчастной бедняги, которая, по всей видимости, влюбилась в него, но почему-то отказывает ему во внимании в силу каких-то предыдущих обязательств.

Хм… это та, что декорирует витрины, не так ли? Этакая длинная, бледная, с копной кудряшек? — припомнит он. А потом он увидит серьги…

Молли еще раз громко застонала и болезненно сморщилась, лихорадочно прикидывая возможные варианты действий и отбрасывая их один за другим.

Она могла бы позвонить секретарше Донована, объяснить, что одно из писем было опущено по ошибке, и попросить вернуть его до того, как послание попадет на глаза адресату…

Но едва взглянув на часы, Молли отвергла этот вариант — было уже около полудня, и дневная почта, конечно же, уже доставлена и просмотрена.

Может, она под каким-то предлогом договорится с Донованом о встрече, в ходе которой ей предоставится возможность просмотреть его почту, если он, скажем, выйдет из кабинета?

Молли тут же поняла, что этот план еще хуже, чем предыдущий, отчасти потому, что он, скорее всего, не сработает, но главным образом потому, что она не вынесла бы презрительной улыбки Донована. Что угодно, только не это!

Не было никаких сомнений, что человек, которого она встретила утром, был Кевином Донованом. Настоящим Кевином Донованом, сокрушенно поправилась Молли. Видно было, в каких он близких отношениях с Гарри Кондоном, заведующим отделом личного состава и прочим руководством магазина.

Так кем же был тот симпатичный темноглазый проходимец, который с такой убедительной страстью целовал ее? Куда он делся? Где он сейчас? Покатывается со смеху в компании друзей, рассказывая им, как ловко одурачил доверчивую идиотку, декораторшу витрин?

Но почему?

Она ясно отдавала себе отчет, что этот-то вопрос и мучил ее больше всего. Больше, чем осознание своей собственной глупости, больше, чем смущение от того, что Кевин Донован увидит ее дурацкое письмо. Молли отчаянно пыталась понять, почему тот другой человек так поступил с ней. Она не имела ни малейшего представления, чего он пытался достичь, так жестоко обманув ее.

Открыв дверь, Молли вошла в прихожую, слыша привычные звуки, которыми в полдень был наполнен их дом, — треск клавиатуры пишущей машинки, приглушенные шаги наверху, отдаленные голоса из телевизора, бормотание радиаторов.

Миновав кухню, Молли спустилась по скрипучей старой лестнице в убежище отца, заваленное разнообразными инструментами и непонятными механическими конструкциями.

Уолтер и Андреа увлеченно трудились над чем-то. Отец Молли примостился на раздвижной лесенке, внимательно рассматривая металлический ящик под потолком, а Андреа старалась всунуть какой-то шланг в дыру в полу.

— Анди? — спросила Молли, растерянно глядя на дочь. — Уже два часа. Почему ты не в школе?

— Учительское собрание, — проговорила Андреа, смахивая паутину с волос — Мы с дедушкой спускаем воду из радиатора. Он думает, что в нем где-то воздушная пробка.

— Вот как, — сказала Молли.

— А ты сама? Почему ты не на работе, мама? — спросила Андреа, выпрямляясь и стряхивая пыль с коленок, пока дедушка спускался с лесенки.

— Я… я немного устала, и мне было не по себе, так что я решила пораньше вернуться домой.

Уолтер Кларк внимательно присмотрелся к дочери.

— Что-то серьезное, дорогая?

Молли отрицательно покачала головой.

— Нет, не волнуйся, папа. Просто вчера переработала, и… — Она запнулась.

— Ну что ж, — весело отозвался он, — думаю, что с этой проблемой мы разобрались. И уже сегодня вечером вся система будет работать как часы.

— Очень хорошо. Папа, я хотела бы узнать…

— Да, дорогая? Анди, дай-ка мне тот гаечный ключ. Осталось только уплотнить, и мы покончим с делом.

— И тогда мы с дедушкой сможем вернуться к вечному двигателю, — объяснила матери Андреа. — В прошлый раз, прежде чем остановиться, он проработал одиннадцать часов.

— Несколько разбалансировался внешний маховик, — сказал Уолтер. — Надо уравновесить его, и все будет в порядке. Первая такая удачная конструкция в мире.

Молли переводила взгляд с деда на внучку.

— В этом доме все рехнулись, — сказала она, стараясь улыбнуться. — Папа, ты уже привел машину в порядок?

— Частично. Но, во всяком случае, ты можешь спокойно пускаться в дорогу. А затем нам придется серьезно разобраться в ней. Может, нужна будет новая коробка передач.

Молли устало кивнула, даже не пытаясь осведомиться, во сколько может обойтись эта самая коробка.

— Ладно, — наконец проговорила она. — В таком случае, думаю, я могу собрать вещи и сегодня днем отправиться в путь. Таким образом я успею на место к утру.

Водянистые голубые глаза Уолтера внимательно уставились на нее из-за бифокальных линз очков.

— Ты уверена, Молли? До сумерек тебе вряд ли удастся выбраться, а если к тому же ты не совсем хорошо чувствуешь себя…

— Со мной все в порядке, — торопливо прервала его Молли. — В самом деле, папа. Думаю, мне просто надо сменить обстановку, вот и все. И я хочу сразу же приступить к делу. Погода хорошая, и в это время на дорогах не такое оживленное движение.

Отец кивнул, но на лице его по-прежнему читалось беспокойство, когда он взялся за гаечный ключ. Когда, получив последние инструкции относительно машины, Молли поднималась к себе, чтобы сложить вещи, дедушка с внучкой принялись за очередную наладку вечного двигателя.

Они и внимания не обратили на ее уход.

Молли сидела в углу комнаты, рассеянно чертя какие-то каракули на листе бумаги в планшете с зажимом, пытаясь разобраться в сумятице противоречий, которые не давали ей покоя. Была пятница, и прошло два дня после той несчастной встречи с подлинным Кевином Донованом, но она все еще не могла оправиться от потрясения, которое ей довелось пережить.

Она находилась в конференц-зале большего из двух магазинов, расположенных в Портленде, в окружении группы заведующих отделами, рекламщиков и администраторов молодого поколения, которые никак не могли прийти к согласию относительно темы весенней рекламной кампании.

Молли одно за другим машинально рисовала сердечки, ничего не видя перед собой, и думала об унизительном письме, которое послала своему боссу, и о том, какова будет его реакция, когда он прочтет его.

После долгих часов одиноких размышлений в номере дешевого отеля Молли пришла к кое-каким выводам. Несомненно, в сыгранной с ней шутке принимал участие и Кевин, наследник сети торговых заведений семьи Донованов. Ибо симпатичный врунишка, который пригласил Молли в ресторан, пользовался визитками и кредитными карточками Донована. И в обоих случаях в его распоряжении был серебристый «порше». Не подлежало сомнению, что жестокий обман был результатом их совместных усилий.

Но почему? Можно ли представить себе, что существует некая прокуренная комната в некоем клубе типа «Только для мужчин», в которой идут разговоры о победах, одержанных с помощью таких вот штучек над ничего не подозревающими женщинами? И не окажется ли среди тамошних трофеев последнее письмо по соседству с похищенными трусиками и лифчиками, которые, покуривая толстые сигары, будут рассматривать пресыщенные магнаты угля и стали?

Молли поежилась от этих картин и вдруг услышала свое имя.

— Да? — нервно откликнулась она. — Прошу прощения, я, кажется… не расслышала вопроса.

— Белое и черное, — терпеливо повторил один из разработчиков идеи, вздыхая и закатывая глаза. — Мы говорим, что тема весны должна решаться в черных и белых тонах.

— Ну что же, — осторожно начала Молли, — в этом в самом деле есть нечто оригинальное… — Она помолчала, заставив себя забыть всех кевинов донованов на свете. — Откровенно говоря, мне нравится черно-белая гамма, — с растущим энтузиазмом продолжала она. — Рисунок шахматных досок, полосы, спирали и, может быть, несколько ярких пятен.

— Ярких пятен?

— Весенние цветы, — объяснила Молли. — Гиацинты, тюльпаны, дафоделии… может, имеет смысл так расположить куски материи, шарфы, например, что они будут выглядеть подобно распускающимся цветам на черно-белом фоне. Очень свежо и красочно.

Раздался шепот одобрения. Комитет по планированию разбился на небольшие группки, которые стали обсуждать идею Молли, а она вернулась к каракулям в блокноте. Едва не порвав лист, она пронзила стрелой сердечко и подрисовала сочащиеся из него капли крови. Большие, блестящие, совсем как настоящие. Интересно, тот другой человек, чьи карие глаза разбили ей сердце… ждал ли он ее в среду вечером перед домом Дарси?

Скорее всего нет, решила Молли. Ведь он участвовал в обмане. Он знал, что должно последовать. Ведь, с острым чувством унижения вспомнила она, ему даже была предоставлена возможность просмотреть ее личное дело.

— Молли Кларк? — юная секретарша просунула голову в двери.

— Да, — сказала Молли. — Я здесь.

— Вас к телефону, — сказала секретарша. — Из главного офиса, — добавила она, стараясь говорить спокойно и небрежно, словно такие звонки раздаются у нее каждый день. — Это Кевин Донован.

Молли обратила внимание, что в комнате наступила мертвая тишина, и все внимательно проводили ее взглядами, когда она направилась вслед за секретаршей.

— Говорите с этого аппарата, — сказала та, показывая на телефон на своем рабочем столе. — А я пойду выпью кофе.

Молли уставилась на телефон, как птичка на змею. Она не имела представления, который из двух Кевинов Донованов на другом конце линии и что любой из них мог бы сказать ей.

— Алло? — еле прошептала она, чувствуя себя подобно школьнику, которого пригласили в кабинет директора, где его будут отчитывать за какое-то непонятное преступление.

— Миссис Кларк? Молли Кларк?

То был настоящий, тот самый элегантный голубоглазый плейбой. С чувством внезапного облегчения Молли осознала, что он вызывает у нее меньше опасений, чем другой.

— Да, мистер Донован?

— Очутившись в своем кабинете, я обнаружил нечто странное. Вы посылали мне на неделе письмо?

Молли торопливо проглотила комок, застрявший в горле.

— Я… да, наверно, так оно и было, — прошептала она, пытаясь создать впечатление, что она постоянно рассылает дюжины писем и речь может идти об одном из них.

— В нем заключалось что-то важное?

Молли охватила волна почти невероятной надежды.

— О нет, — сказала она. — Отнюдь. Мне кажется, в нем было… что-то вроде отчета о том, как прошел недавний День святого Валентина, вот и все.

— Тогда я очень рад. Видите ли, моя секретарша получила письмо, но оно каким-то образом исчезло до того, как я его прочел, и мы нигде не можем его найти. Секретарша не исключает, что случайно выкинула его вместе с бумажным мусором в среду днем.

Молли испытала головокружительное чувство облегчения.

— В таком случае… это просто прекрасно! — сказала она, представляя, как ее непрочитанное письмо погребено под грудой разного сора.

— Простите?

— Я хочу сказать, — смутилась Молли, — что очень любезно с вашей стороны дать мне знать о пропаже письма.

— Найти вас оказалось несколько сложновато. Ваш заведующий отделом не имел представления, что вы отправились по делам в другой город.

— Но я оставила записку, — сказала Молли.

В самом ли деле она оставила ее? Или у нее уже окончательно крыша поехала?

— Но в любом случае, — мягко продолжил Донован, — не произошло ничего страшного. Моя секретарша позвонила вам домой, и ей сообщили, где вы находитесь, после чего она дала знать вашему руководству. Как долго вы предполагаете быть в Орегоне, миссис Кларк?

— Наверное… скорее всего, до конца следующей недели. До возвращения я хотела бы закончить на месте все подготовительные работы, потому что нас сразу же ждет много дел в главном магазине.

— Хорошо. Мы ждем вашего возвращения. И еще, миссис Кларк…

— Да?

— Если в том письме было нечто важное, пожалуйста, не стесняйтесь, не сочтите за труд написать мне еще одно.

— Благодарю вас. — Молли перевела дыхание, сжимая трубку телефона. — Мистер Донован?

«Кто он?» — готова была заорать Молли. Кто тот человек с красивым рисунком рта и веселыми карими глазами, тот мужчина, который обнимал меня, целовал и заставил весь мой привычный мир перевернулся вверх ногами? Вы должны знать, как его зовут! Скажите мне, кто он такой. Объясните, почему он так поступил со мной. Пожалуйста, прошу вас…

— Миссис Кларк?

— Ничего. Прошу прощения. Будьте здоровы, мистер Донован, — только и проговорила Молли.

Она повесила трубку и медленно вернулась в конференц-зал, где ее встретили заинтересованные взгляды коллег.