Всё не случайно

Глава 17. Тимур

Такое ощущение, что я сошёл с ума. Не верю в происходящее. В машине Вика окончательно потеряла сознание. Я никогда в жизни так не орал, как на водителя, чтобы он гнал быстрее. Я не мог её потерять, просто не мог.

Залетаю в больницу, по пути мой начальник охраны Рома уже предупредил всех.

Вику забирают у меня, и мне становится так плохо, словно её забрали у меня навсегда. Когда она сказала, что между нами всё кончено, я думал, что хуже мне уже не будет. Я обещал ей сам, что оставлю, но не думал, что это будет так сложно. Конечно, идиот, чего ты хотел. Я знаю, что Вика всегда очень переживала. Она переживала вообще за всех. Я не изводил её специально. Хоть Антон и шифровал всё что мог, а Рома оставлял лучших людей с Викой, я всегда боялся, когда меня не было рядом. Я боялся, пытался ограничить наше общение. Раньше мне было плевать. Пока у меня не было Вики и сына, мне было плевать на всё. Я смеялся над врагами, проблемами, смертью. Кажется, они решили мне вернуть должок и посмеяться надо мной. Не зря я боялся, несмотря на все меры предосторожности, эти уроды прочухали, что она важна для меня. Марат своё ещё получит, сейчас он верно ждёт, пока я освобожусь. Так же, как ждала Вика в этом поганом грязном ангаре в страхе. Хорошо, что не узнали про Руслана. Хорошо, что Вика сообразила с телефоном. А если бы нет? Что бы я сейчас делал? Я готов был отдать всё за неё, даже свою жизнь, всё, что хотел Марат, но к огромному сожалению этого урода, я был уже рядом.

Моя смелая отчаянная девочка. Какой же я идиот. Я не заслуживал её ни тогда, ни сейчас. Но одно я знаю точно: больше я не смогу от неё отказаться. Если надо, буду вымаливать прощение, стоя на коленях.

— Как она? — подлетает ко мне Аня.

— Тимур Рустамович, я говорил, что нельзя, но она неугомонная, — злится Рома.

— Как она?! — громче говорит Аня. Я вижу, что её тоже потряхивает.

— В реанимации. Врачи борятся за её жизнь, — честно отвечаю, и мне прилетает пощёчина. Заслуженно.

— Если она не вытянет, — с полными глазами слёз говорит Аня.

— Тебе ничего не придётся делать, поверь мне. Я сам себя сожру. А вообще, мы похожи. За тебя ей тоже прилетало, поэтому, давай на чистоту, мы все её не заслуживаем.

Аня падает на лавку, понимая, что я прав.

— Я надеюсь, мама не в курсе?

— Нет, я сама свинтила, сказала, что всё хорошо.

Выходит врач.

— Я сделал всё возможное. Состояние тяжёлое, прогнозы неутешительные.

Во мне поднимается дикая ярость, и я хватаю этого докторишку за шкирку и тихо рычу:

— Значит сейчас ты вернёшься и сделаешь всё невозможное, понял меня?

— Да поймите вы, мы не Боги, — оправдывается доктор.

— Я понимаю, но если моя жена не выживет, поверь, твой срок тоже сегодня закончится. Если всё пройдёт хорошо, я отблагодарю. Новое оборудование, деньги, что хочешь проси.

В больнице, где меня все знают, операция бы уже давно успешно закончилась, но времени не было, пришлось везти сюда.

Сглотнув, врач идёт в реанимацию. Всё же, Бес иногда бывает полезным.

Аня сидит рядом и заламывает пальцы, Рома стоит неподалёку, готовый к моим указаниям, а я молю Бога о том, чтобы она осталась жива. Никогда особо не верил, но перед страхом смерти и атеисты становятся верующими. Когда я был на грани, никогда не думал об этом, но сейчас был готов верить в кого угодно, поклоняться и приносить жертвы, подношения, хоть что.

— Какой же я урод. Втянул её во всё это, — взявшись за голову, шепчу.

— Ты, конечно, тот ещё урод, Бесоев, — начинает Аня. — Потому что изводил её, но она полностью осознавала риск и, я уверена, ни о чём не жалеет.

— Такой риск она не осознавала. Я урод, согласен, но я не специально изводил, я старался оберегать.

— Всё она знала, Тимур. И когда за меня заступилась, и когда с тобой связалась, и сегодня. Я знаю свою сестру. За исключением этого года мы всегда были дружны. Она в детстве могла разбить все колени, стереть об дерево руки, чтобы спасти котёнка. Или заступиться за того, кого обижают. Даже если нападавших больше. Вика всё прекрасно осознавала. Даже у Антона были чёткие инструкции, когда он прятался с Руськой, — хмурюсь, впервые это слыша. — Если бы с ней что-то случилось, он должен был найти тебя и всё рассказать.

Я думал, что хорошо знал Вику, но эти истории слышу впервые. Снова ошибся.

— Она всегда была такой смелой, доброй, самоотверженной. Она простила меня, хотя за этот год я жизнь всем испортила. И тебя она простила и любит безбожно.

— Я накажу этих ублюдков, Аня. Часть своё уже получила. Все, кто хоть как-то её обижал, получили своё.

— Я рада, но сейчас главное, чтобы с ней всё хорошо было.

Сюда же прилетает Антон.

— Как? — запыхавшись, спрашивает. — Как она?

— Оперируют ещё, — бурчит Аня, глядя в одну точку.

— Сука, уроды, — выдаёт Антон, и я удивляюсь, впервые услышав от него ругательства.

Девочка моя, пожалуйста, не бросай нас. Вот мы все тут собрались, потому что ты всегда как яркий лучик для всех нас. И мы не заслуживаем тебя, но без тебя точно не вывезем эту жизнь дурацкую.

Спустя ещё два часа выходит врач.

— Операция прошла успешно. Мы сделали всё возможное, — тяжело выдыхает, глядя на меня. — И невозможное. Прогнозы положительные, организм молодой и сильный — должен справиться. В целом, дальше от самой девушки зависит.

Я готов руки ему целовать. Слышу, как Аня и Антон тоже выдыхают, и Котова-старшая даже плакать начинает.

— Спасибо, док. Как вас отблагодарить?

— Давайте потом, мне нужно немного дух перевести.

— Можно к ней? — спрашиваю я, когда он уходит.

— В реанимацию вообще нельзя, но вас это разве остановит, — и то верно. — Халат хотя бы наденьте.

Накидываю халат и иду к ней. Бледная. Практически белая, как простыня. Беру за ледяную руку, целуя и пытаясь согреть.

— Девочка моя, любимая моя. Всё будет хорошо, ты слышишь? Ты больше никогда не будешь страдать, я тебе обещаю, — что я там, обещаний не даю? Плевать. — Будешь самой счастливой.

Она выглядит безжизненной, и сейчас я особо остро ощущаю, что мог потерять её. По моей вине она чуть не умерла, и это то, чего я так сильно боялся. Если она сможет простить меня, то я всегда буду защищать её. Мы оба не можем пойти против чувств, а я — не мой отец, я приложу все усилия, чтобы они были в безопасности. Больше я от них не откажусь.

Ребят я отправляю домой, нет смысла сейчас всем тут сидеть, тем более нужно успокоить маму и побыть с Русланом. Сам же остаюсь охранять мою малышку.